Текст книги "Вы когда-нибудь...(ЛП)"

Автор книги: Lady Moonglow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Нет.

– Ты хочешь сказать, что совсем не жалеешь об этом? – ещё раз спросила она, прежде чем успела остановить себя.

«Он тебе уже дважды это сказал. Ему и так тяжело говорить. Пожалела бы человека» – закатив глаза, пробормотал демон.

– Я всё ещё говорю о прошлой ночи, Нефертари, – Том ухитрился перекатиться на бок, продолжая держать её руку. Больничные простыни запутались ещё больше, когда он сделал это. Удобно устроив левую руку между подушкой и своей щекой, он насмешливо спросил, внимательно изучая лицо девушки:

– А ты о чём говоришь?

– Я тоже говорю о прошлой ночи, – защищаясь, быстро ответила Гермиона. О чём она ещё может думать по его мнению?

– И мой вопрос всё ещё в силе.

– А мой ответ всё тот же, Нефертари, – холодно протянул Том, и чем дольше она держала его за руку, тем сильнее становился его голос.

– Я не жалею об этом. Ничего подобного.

На его пепельном лице появилась ухмылка, как ещё одно доказательство того, что ему становилось лучше.

– Если не считать того, что я так и не успел сесть за огромный стол с едой. Нефертари, ты понимаешь, что мне потребовалось восемь чёртовых часов, чтобы расписать всё меню простым языком, дабы его поняли домашние эльфы? И после всего этого я даже не успел попробовать крошечную булочку с клюквенным кремом.

Желудок Гермионы тихонько заурчал в знак согласия, и она не смогла сдержать улыбку. Её глаза озорно блеснули.

– В таком случае, чем я могу Вам помочь? Вы хотите счастливо провести эту ночь? Немного повеселиться?

Он нахмурился и легонько подтолкнул её руку в сторону выхода.

– Уходи, Нефертари. Твой неугасающий оптимизм меня бесит.

Гермиона покачала головой в притворном раздражении, немного сморщив нос.

– Эй, по крайней мере, у меня есть оптимизм, мистер Я-не-занимаюсь-формальностями, – ответила она, после чего сильно ударила его рукой по боку.

Он инстинктивно отпрянул назад, вскрикнув:

– Эй!

Том был явно шокирован тем, что девушка осмелилась совершить такой небольшой акт насилия против него.

– Какого чёрта это было? – недовольно спросил он, и озорная улыбка мгновенно появилась на лице Гермионы.

«Его явно не предупреждали остерегаться девушек, у которых мальчики – лучшие друзья» – весело произнёс ангел.

– Не порти мой оптимизм, – сказала волшебница, пригрозив ему пальцем.

– Если ты ещё раз так меня ударишь, то я с удовольствием испорчу твой оптимизм, – проворчал он, и ухмылка снова появилась на его лице.

– И я тоже могу быть оптимистом, знаешь ли, – весело начал наследник Слизерина, – например, я очень оптимистично смотрю на то, что у них на кухне ещё несколько недель будут лежать объедки, и я не собираюсь оставлять их для вас, людей Большого зала.

– Людей Большого зала? Какой кошмар… никогда ещё не чувствовала себя такой стереотипной, – произнесла Гермиона. Ухмылка Тома стала ещё шире, когда она покачала головой и рассмеялась.

– Знаешь, это не очень похоже на оптимизм.

Щёлкнув пальцами, девушка вскочила на ноги, не отвечая на вопросительный взгляд Тома, и чуть ли не упала в обморок от увеличения притока крови к голове.

Восстановив равновесие и высвободив свою руку из хватки юноши, она направилась обратно к своей постели. Взяв блюдо с хлебом и шоколадом одной рукой, она вернулась к его кровати и, понизив голос, драматично объявила:

– Десерт подан.

– Нефертари… ты хочешь сказать, что всё это время у тебя на тумбочке была еда? – Том начал недоверчиво переводить взгляд с тарелки на девушку, когда она приблизилась. После чего довольно раздражённым тоном сардонически спросил:

– Сколько ты была со мной? Двадцать минут?

Брюнетка обеспокоено посмотрела через плечо на дверь мадам Ламбердо.

– Это называется терпением, – пробормотала она.

Когда на лице Тома появилась ухмылка, она прищурилась и бросила на него злобный взгляд.

– И знаешь что? Я буду тебе очень благодарна, если ты немного убавишь звук. Если мадам Л услышит тебя и выйдет из кабинета, то она убьёт нас за то, что мы не в постели.

– Ты имеешь в виду, она убьет тебя за то, что ты не в постели, – поправил Том весёлым тоном, снова поднимаясь, на этот раз немного увереннее. Достав из-под подушки волшебную палочку, он направил её на крошечную щель света под кабинетом целительницы и произнёс:

– Представляешь, Нефертари, в этом мире существуют заглушающие чары.

Тонкая фиолетовая струя света ударила в деревянную дверь, ухмылка всё ещё играла на губах юноши, когда он кивнул на тыквенный хлеб и шоколад.

– А ещё говорят, что есть столько сахара в одиночку вредно.

Улыбнувшись, Гермиона заправила за ухо локон волос и подняла блюдо со сладостями над головой.

– Знаешь, Реддл, я не думаю, что ты находишься в том положении, чтобы предъявлять мне какие-то требования. И вообще я не слышала, чтобы такое кто-то говорил.

Юный Тёмный Лорд невозмутимо поднял брови.

– Знаешь, Нефертари, я не думаю, что у тебя сейчас есть волшебная палочка.

Чёрт.

– Ладно, в этот раз ты победил, – проворчала девушка. Придвинув стул поближе к его кровати, она положила праздничную красно-зелёную тарелку на простыни и взяла ломтик тыквенного хлеба, после чего пододвинула блюдо поближе к юноше.

– Вот, держи свою добычу.

Без малейшего колебания он схватил шоколадную карамельку и непринуждённо произнёс:

– Я так понимаю, что ты только что проснулась.

– Ага. А ты?

– Нет. Я проснулся сегодня днём, но Ламбердо сразу же дала мне снотворное. Кстати, я видел всех твоих маленьких друзей. Но тогда я не мог понять, почему они здесь, – он снова ухмыльнулся, приканчивая ещё одну шоколадную конфету и переходя к тыквенному хлебу.

– Ты, должно быть, спишь как убитая. Раз тебя не разбудил шум, который они подняли.

– Мерлин… мне было необходимо выспаться, – вздохнула Гермиона и рассеянно улыбнулась. Прикрыв рот рукой, она широко зевнула, после чего потянулась за конфетой. Девушка даже не пыталась заполнить тишину, окутавшую больничное крыло. Она просто наслаждалась божественным вкусом сливочного шоколада и сладкой карамели.

Опустив недоеденный ломтик тыквенного хлеба на колени, Реддл довольно резко спросил:

– Ты скучаешь по ним?

Когда Гермиона непонимающе на него посмотрела, он добавил:

– По своим родителям?

Волшебница не ожидала услышать нечто подобное от юного Тёмного Лорда. Да и в принципе – у неё никто никогда не спрашивал об этом.

– Я… да… всё время…

Том внимательно изучал её, чуть приподняв брови. Два месяца назад Гермиона точно не назвала бы это выражение лица юноши заинтересованным потому, что недостаточно хорошо знала его.

– Понимаешь, это очень сложно объяснить. Обычно люди обходят эту тему стороной при общении со мной. Этому есть объяснение. Родители Гарри… – девушка резко замолчала, задаваясь вопросом, стоит ли ей вообще говорить об этом. Подумав какое-то время, она решила продолжить:

– С ними случилось то же, что и с моими родителями. Правда, гораздо раньше. Он так же, как и я, не любит говорить на эту тему. Просто… – её голос дрогнул, – просто это очень трудно. Трудно с этим справиться.

Как только она замолчала, в серых глазах Тома мелькнул вопрос. Он колебался какое-то время, но потом принял решение и тихо спросил:

– А какими они были?

Тонкая бровь Гермионы взлетела вверх.

– Кто? Мои родители?

Волшебник кивнул.

Закрыв глаза, задумчиво подперев подбородок кулаком, брюнетка начала систематически перебирать бесчисленные воспоминания о своей семье, многие из которых вызывали у неё улыбку.

Её отец однажды случайно сбрил половину усов и два дня так ходил, ничего не замечая. Узнал он только тогда, когда десятилетняя Гермиона торжественно сообщила ему, что он очень похож на одну из неудавшихся работ школьного садовника.

Отец. Он всегда был рядом, когда ей нужно было с кем-то поговорить, когда она нервничала или волновалась. У него всегда была в запасе идеальная маленькая шутка, и он всегда мог указать ей на правильный путь, дав небольшой совет.

«Чтение для ума – то же, что физические упражнения для тела» – так он говорил ей, когда она была перегружена школьными заданиями.

«Если Вы будете подчиняться всем правилам, то Вы пропустите всё самое интересное» – так, когда она становилась слишком напряжённой.

Мама. Мама – этот тот человек, который выходил с ней на утреннюю пробежку каждый день во время каникул. Это уже о многом говорит. Вместе они бросали вызов дующему ветру, палящему солнцу, проливному дождю. Какие бы препятствия не создавала для них матушка-природа, они всегда выходили на пробежку.

А ещё Гермионе очень стыдно было это признавать, но она ужасно любила подслушивать споры родителей, которые возникали каждый год в преддверии дня её рождения. Каждый раз ей приходилось принимать сторону отца или матери, а после долго обнимать их, пока они не смягчаться.

– Мерлин, Нефертари, они избаловали тебя как следует, не так ли? – прервал её размышления насмешливый голос Тома.

Что?

Голова Гермионы дёрнулась, а глаза широко раскрылись. Том заинтересовано смотрел на её.

– Пожалуйста, не говори мне, что я только что сказала всё это вслух, – тихо произнесла она, не особо желая знать ответ.

Том искренне улыбнулся ей, слегка приподняв уголки губ.

– В том, что ты сказала, не было ничего плохого, – он замолчал, лениво вертя палочку в руках.

– Похоже, они были… хорошими людьми. Твои родители.

Девушка вновь почувствовала, как глаза начало жечь. Угроза, что слёзы вырвутся наружу, стала очень даже реальной, но Гермиона заставила себя улыбнуться.

– Да… так и есть.

В этот момент она страстно желала рассказать Тому о том, что её родители были маглами. Что в мире действительно есть много маглов, которые являются хорошими людьми, но, к сожалению, за свои семнадцать лет он ни разу не встретил ни одного из них.

– И то, что я здесь, на самом деле только усугубляет ситуацию, – быстро продолжила волшебница, с силой выталкивая желание порыдать из своей головы. Поймав заинтересованный взгляд юноши, она нерешительно пожала плечами.

– Не то чтобы я не люблю Хогвартс, но… – замолчав, Гермиона разочарованно вздохнула.

«Но меня послали сюда с единственной целью – уничтожить тебя! И я это сделала! А теперь не хочу, чтобы ты умирал. У меня просто очень переменчивое настроение, знаешь ли» – усмехаясь, продолжил мысль демон.

– Но что? – спросил Том тем же мягким тоном, принимаясь за четвёртый ломтик тыквенного хлеба.

Гермиона внимательно посмотрела на него. Мерлин, он мог бы соперничать с Роном! Девушку очень радовало, что у него появился аппетит, которого не наблюдалось в последнее время.

Возвращаясь к теме разговора, она мысленно взвесила все варианты. Что ж, она может быть честной, не рассказывая ему всего до конца.

– Я просто была под этим… под давлением в последнее время, – осторожно начала Гермиона, тщательно подбирая слова. Взглянув на юного Тёмного Лорда, она немного поёрзала на стуле, после чего подтянула ноги под себя.

– Бывают такие ситуации, когда тебе нужно что-то сделать, но ты не уверен, хочешь ли этого. Ты сталкивался с таким?

Темноволосый слизеринец кивнул, не перебивая.

– Вот… это немного похоже на то, что я чувствовала. Гарри, Рон, Драко, Джинни, Лаванда… они мои лучшие друзья, правда. Просто иногда они… – Гермиона слегка взмахнула руками, её взгляд был отстранённым, – они не понимают всего этого. Вообще не понимают. Но… но теперь что-то случилось… что-то, чего я не ожидала. Знаешь, мне… мне кажется, будто я их предаю. У меня появилась новая идея, которая им вряд ли понравится…

Брови Тома снова слегка приподнялись. Слава Мерлину, он не просил её вдаваться в подробности.

– Ты им об этом рассказала?

– Ну… – девушке казалось, что её сейчас отправят в палату Святого Мунго для душевнобольных, – вот в чём дело. Если я им расскажу, то они не сделают даже малейшей попытки понять меня. Просто у них есть много предвзятых убеждений, часть из которых ошибочна.

Тяжело вздохнув, Гермиона обречённо посмотрела на свои руки.

– Я не знаю, что делать.

Она всегда удивлялась, почему магловские психиатры зарабатывают так много денег, когда на самом деле они только и делают, что сидят и слушают, как люди болтают о своих проблемах. Сейчас девушка поняла почему. Рассказав всё Тому, пусть и в общих чертах, она почувствовала себя так, словно с её груди свалился огромный груз. Свобода. Не было другого слова, чтобы описать её состояние. Её действительно кто-то слушал, не перебивая своими историями про очередную тренировку по Квиддичу или про что-то ещё.

Неудивительно, что ей говорили, будто Том Реддл может очаровать любого. У него действительно был способ заставить людей чувствовать себя интересными и важными. Скорее всего, именно этот талант позволил ему заполучить такое большое количество последователей на ранней стадии его возвышения.

Наследник Слизерина в это время довольно серьёзно изучал Гермиону.

– То, что ты должна была сделать… – медленно начал он, словно обдумывая каждое слово, прежде чем произнести его, – ты одна этим занимаешься, верно? Без них. Разве это не даёт тебе право самой принимать решения?

Гермиона слабо улыбнулась ему, и блеск в её глазах немного потускнел.

– Если бы всё было так просто.

Она устало покачала головой и потянулась за очередным ломтиком тыквенного хлеба. Остался только один кусочек, который девушка разделила на две части, одну из которых предложила наследнику Слизерина. Она съела только один кусочек и два шоколадных трюфеля, всё остальное съел он… так что он должен иметь совесть и…

– Том! – укоризненно воскликнула волшебница, когда он с готовностью принял её предложение. Юноша вопросительно склонил голову на бок, после чего с удовольствием принялся за сладкий хлеб.

– Ты съел целую тонну!

– Как проницательно с твоей стороны, Нефертари… – лёгкая ухмылка появилась на его лице.

– Теперь мне нужно отоспаться, если ты не возражаешь…

Как бы в подтверждение этого, его веки слегка опустились, и тёмные круги под глазами стали чуть более заметными в свете луны. Устало положив палочку под подушку, как это очень часто делал Гарри, юноша удобнее устроился на кровати.

Он очень устал. Проклятие продолжало высасывать из него силы.

Гермиона была несколько шокирована, когда почувствовала, как её пальцы легли на его руку и немного её сжали. В глазах Тома она увидела необычный блеск, когда он посмотрел на неё. Девушка улыбнулась.

«Позволь мне, Том. Позволь мне помочь тебе» – мысленно произнесла она.

Слизеринец слегка кивнул, как будто услышал её… каким-то образом. Взгляд Гермионы скользнул вниз и остановился на серебряной цепочке с тёмно-зелёной подвеской, которая выглядывала из-под его расстёгнутой рубашки.

Наклонившись вперёд, она протянула свободную руку. Глаза Тома внимательно следили за её движениями. Он не понимал, что девушка хочет увидеть, пока она осторожно не расстегнула ещё одну пуговицу и не положила тонкий палец на кулон.

– Что это такое?

Гермиона заметила, как напряглись его плечи, услышала, как у него перехватило дыхание. При этом выражение его лица оставалось прежним. Юный Тёмный Лорд небрежно кивнул на амулет эпох, висевший у неё на шее.

– То же самое, что носишь ты, – спокойно ответил он, слегка пожимая плечами.

– Семейная реликвия.

Её проницательные глаза, давно привыкшие к свету луны, изучали извивающуюся серебряную змею с двумя сверкающими изумрудами вместо глаз. Если бы Калугала Малфой увидел этот амулет, то он бы сразу же начал полномасштабное расследование происхождения «простого полукровки».

С другой стороны, если Малфой вместе с Томом управляет Пожирателями Смерти, то он точно должен знать, что Том является наследником Слизерина.

Гермиона мысленно нахмурилась, этот парадокс не переставал волновать её.

– Ты просто говорил, что твой отец был маглом, – невинно произнесла она, пряча его амулет обратно под рубашку и застёгивая пуговицу.

Юный Тёмный Лорд, казалось, заметно расслабился, как только цепь скрылась из виду.

– Так и есть, – он на мгновение нахмурился.

– Семья моей матери была довольно сильной. Кулон – единственное доказательство моей родословной. Правда, теперь… – его голос затих, а на лице появилась ироничная усмешка.

Гермиона взглянула на него, её глаза призывали его продолжать.

– Теперь… что?

– Теперь секреты моей семьи исчезнут вместе со мной. И никто никогда ничего не узнает, – тихо ответил он.

– Том, – Гермиона непроизвольно сжала его руку, – что ты имеешь в виду? Том?

Глаза слизеринца медленно закрывались, и Гермиона поняла, что эффект от её прикосновений не будет длиться вечно. Энергия покидала его тело слишком быстро, и этот разговор будет истощать его до того момента, пока он не потеряет сознание. От одной мысли об этом у Гермионы по коже побежали мурашки, и она едва заметно вздрогнула.

Спустя мгновение Том решительно открыл глаза и слабо притянул её ещё ближе. Так близко, чтобы девушка смогла услышать его затихающий шёпот.

– Я… я так и не рассказал тебя остальную часть истории… о моём отце… – последнее слово, произнесённое им, должно было содержать море любви, но по итогу оно было похоже на самое грязное проклятие, – верно?

– Да, ты не рассказал…

Гермиона напряжённо ожидала, когда он снова закроет свои серые глаза и продолжит говорить.

– Приют был переполнен… они послали меня к нему домой на некоторое время, так как им нужна была свободная комната. У меня просто не было другого места, куда я ещё мог пойти, – начал он безэмоциональным голосом, который становился с каждым словом всё тише.

– Он… очевидно, он не ожидал моего прихода, так как в этот вечер устраивал небольшую… светскую вечеринку. Скорее всего, он хотел провести время со своими собутыльниками и их жёнами, а не с собственным сыном. После того, как всё закончилось… он увидел меня. Мне кажется… он не мог вспомнить, кто я такой. Отец думал, что я вломился в его дом… чтобы забрать драгоценности… или что-то вроде того. Он был сильно пьян… и… – внезапно рука волшебника сильно сжала руку Гермионы, – и мог убить меня. Мне так казалось… Он бы убил меня и проснулся на следующее утро ни с чем, кроме похмелья… и мёртвого сына… Уверен, ему было бы плевать. Тогда я не мог использовать магию, чтобы помочь себе. Не был достаточно взрослым, чтобы это было законно… – Том презрительно усмехнулся.

– Я достал нож… и отец сделал выпад. Он просто… упал на меня. Упал на нож… а потом…

Том замолчал, его дыхание стало медленным и ровным.

Гермиона в ужасе смотрела на наследника Слизерина.

Когда Дамблдор рассказал им, что Том собственными руками убил своего отца, волшебнице этот поступок показался очень подлым и мерзким.

Человек убил собственного отца. Кем нужно быть, чтобы совершить такое?

А теперь выходит, что большая часть жизни Тома Реддла – это одно большое недоразумение.

Гермиона готова была поспорить, что до сих пор никто не давал ему шанса объяснить всё как следует. Она осторожно освободила руку юноши и накрыла её одеялом, после чего ещё раз посмотрела на него. Его грудь равномерно поднималась и опускалась, тёмные волосы ещё сильнее растрепались, закрывая левый глаз. Гермиона поколебалась секунду, после чего, наклонившись вперёд, аккуратно убрала мягкие тёмные локоны в сторону.

И именно в этот момент она почувствовала резкую пульсирующую боль. На этот раз не в спине или в висках… и даже не в локте.

Эта боль была в сердце.

========== Глава 26: Вы когда-нибудь доверяли? ==========

Суббота, 25 декабря 1944, 18:50

– On the seventh day of Christmas, my true love gave to me-e-e: seven swans a-swimming, six geese a-laying…

– Кто-нибудь заткнёт ей рот? – раздражённо пробормотал Драко, указывая палочкой на Лаванду, которая шла перед ним и остальными ребятами, весело приплясывая. Гермиона со своими друзьями направлялась в Большой зал на рождественский ужин, который должен был пройти вместе с профессорами.

Гарри, прервав своё обсуждение Квиддича с Джинни и Роном и посмотрев на Драко, беспомощно пожал плечами. В его изумрудных глазах появился озорной блеск.

– Мне это не по силам, приятель.

– Three French hens, two-o-o turtle doves…

– Попробуй остановить её, не используя заклинания, – процедила Гермиона сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как амулет эпох обжигает ей шею. Теперь он делал это не только тогда, когда она была рядом с Томом Реддлом.

– Просто смотри, – Драко, мастерски крутанув палочку, направил её в сторону лестницы, которая вела в гостиную Слизерина.

– Дай мне одну минутку, чтобы я мог вызвать свою верную дубинку загонщика. Я стал более опытным в этом деле благодаря еженедельным тренировкам, которые проводит мой дорогой дедушка.

Девушка простила светловолосого слизеринца за его довольно неосторожные действия во время праздника только после того, как он жалобно попросил у неё прощение с щенячьим выражением лица, подарив ей довольно дорогой рождественский подарок.

– Драко… – Гермиона не понимала, серьёзно ли он всё это говорит.

– Расслабься, Неф, я не собираюсь ей никак вредить, – медленно протянул он, но ухмылка, расплывшаяся по его лицу, оказалась совершенно неубедительной. Его гладкие платиновые волосы, которые он не зачесал назад, небрежно упали ему на лицо, когда он наклонился к её уху и прошептал:

– Я всего лишь швырну металлический шар в сторону её головы.

Гермиона недоверчиво рассмеялась и ударила его по плечу, качая головой.

– Ты не сделаешь этого.

– Почему нет? – мрачно пробормотал Драко себе под нос и потёр виски кончиками пальцев, словно у него сильно болела голова. Сдерживая усмешку при виде его раздражённого выражения лица, Гермиона скрестила руки на груди и подняла брови.

Драко поймал её взгляд.

– Мерлин… Неф, дай мне небольшую поблажку, ладно? – произнёс он, склонив голову набок так, будто не мог понять, почему девушка не хочет принять его сторону.

– Она занимается этим весь чёртов день!

– Fi-i-ive golden rings! – пронзительно завопила Лаванда, вскинув руки над головой, и закружилась, поднимаясь по парадной лестнице. Её кружевная зелёная юбка развивалась, словно парашют.

Да… Драко можно было понять.

Гермиона вдруг вспомнила взрывные конфеты «Snapple Pops», которые Гарри и Джинни подарили ей на Рождество, посоветовав давать их каждому непослушному первокурснику. Это было в духе Фреда и Джорджа. Девушке очень хотелось разорвать обёрточную бумагу одной из конфет прямо при получении, дабы пара оценила свой подарок, но она сдержала этот порыв.

Когда староста уже всерьёз начала подумывать о том, чтобы использовать подарок друзей, Рон неохотно сообщил:

– Ну… друзья, я пошёл.

Юноша начал быстро приближаться к своей подруге, и Гермиона не имела ни малейшего представления о том, что он задумал.

– And a partr… – Рон заставил Лаванду замолчать, нежно её поцеловав.

Гермиона сморщила нос, глядя на целующуюся пару. По всем правилам она могла их оштрафовать прямо сейчас.

– Кстати, о Рождестве, – Драко задумчиво щёлкнул пальцами, после чего хлопнул Гарри по руке, – Эванс, мне нужна мантия-невидимка.

Джинни с интересом посмотрела на него.

– Мечтаешь о маленьком полуночном свидании, дю Лак?

– Да, с единственным открытым магазином в Хогсмиде, – светловолосый слизеринец нахмурился.

– Я забыл купить Сальви рождественский подарок. Но думаю, она простит меня, если он будет блестящим и дорогим… и если я назову его… – он сделал драматическую паузу, а затем продолжил, взмахнув волшебной палочкой, – новогодним сюрпризом.

– Хорошо, – Гарри рассмеялся и кивнул своей темноволосой головой в знак согласия, – ты знаешь, где её взять. Просто верни её в целости и сохранности. Иначе ты мне будешь должен половину своего банковского счёта.

Все друзья Гермионы были так счастливы и беззаботны с тех пор, как узнали, что проклятие наследника Слизерина перешло в необратимую стадию.

– Чёрт возьми, наконец-то! – произнёс Рон, когда староста рассказала им об этом.

– Теперь мы можем спокойно жить и ни о чём не волноваться. Всё вернулось в норму.

– Да… как будто жить в сороковых годах – это норма, – добавила Джинни, закатывая глаза.

Гермиона просто не могла «спокойно жить», даже если бы у неё была возможность забыть тот день, когда она согласилась вернуться в 1994-й год.

Она не могла просто потому, что Том Реддл стал частью её жизни. Это было независимо от того, нравится ли это её друзьям или нет.

Видеть его почти каждое утро и каждую ночь, обмениваться новыми идеями заклинаний, подшучивать друг над другом, определять его настроение, глядя в его серо-голубые глаза… всё это было для неё совершенно естественно.

Ещё одна ухмылка появилась на лице Гарри, когда они прошли мимо целующихся Рона и Лаванды.

– Я никогда не думал, что скажу это. Но я очень рад, что эти двое вместе, – он весело подмигнул Гермионе.

– Согласна, – рассеяно пробормотала брюнетка, благодарная Рону за то, что ему удалось заставить Лаванду замолчать, несмотря на яркое зрелище, которое он устроил. Ребята остановились у подножия лестницы, чтобы подождать задержавшуюся парочку.

– Ну, разумеется, – мрачно произнесла Джинни, понизив голос и украдкой бросив взгляд через плечо на своего целующегося брата и его подружку, одновременно стягивая свои рыжие локоны в конский хвост.

– Вам легко говорить, она же не будет вашей невесткой.

Глаза Драко зловеще загорелись, и голосом, очень похожим на голос Флер, он проворковал:

– Ты будешь держать нас в курсе дорамы, не так ли?

Рассеяно поправляя юбку, Джинни уставилась на блондина, в её карих глазах можно было увидеть что-то среднее между весельем и раздражением.

– Просто чтобы ты знал, Драко дю-Лак, – так же насмешливо проворковала она в ответ, немного приподняв брови, – ты сейчас спросил так, будто ты – гомосексуалист.

– О, я так и знал, – усмехаясь, произнёс Рон, энергично поднимаясь по лестнице и поправляя свой свитер. Предательски взъерошенные волосы его не волновали.

– Гарри, что я тебе говорил? Все эти годы мне никто не верил.

Лаванда, идущая рядом с ним, рассмеялась, вызвав улыбку у остальных. Напряжённое выражение лица Драко показалось Гермионе настолько смешным, что она закашлялась, пытаясь скрыть смех.

Драко перевёл на неё свой недовольный и испепеляющий взгляд.

– Просто чтобы ты знала, Неф, от тебя никакой поддержки.

– Расплата за танец, мой дорогой, – произнесла она, немного поиграв бровями.

Почувствовав потрясающий аромат рождественского ужина, доносящегося из Большого зала, Гермиона сдержала себя, дабы не облизнуться.

В этот момент из ниоткуда в её руке материализовалось что-то тонкое и прохладное. Пальцы девушки инстинктивно сомкнулись вокруг предмета. Она осторожно опустила глаза и чуть ослабила хватку, дабы увидеть маленький клочок знакомого жёлтого пергамента.

С колотящимся сердцем Гермиона снова сжала пальцы.

Это было от него.

Но почему это вдруг заставило её так нервничать?

Гермиона украдкой посмотрела на своих друзей. Они, казалось, ничего не заметили, и это её очень радовало. Рон всё ещё продолжал рассуждать о том, что блондина потянуло явно не в ту сторону. Драко сыпал в ответ зловещими угрозами, спрашивая Рона, не хочет ли он лишится возможности иметь детей.

Волшебница задумчиво нахмурилась. Как Реддлу удалось заставить записку появиться прямо в её руке, если он не был в вестибюле? Это возможно если только…

Не задумываясь о том, что именно может быть написано в записке, или о том, какое именно заклинание использовал юный Тёмный Лорд, Гермиона начала вглядываться в тёмные углы вестибюля, пытаясь обнаружить там отправителя.

Спустя пару секунд, она увидела факел, огонь которого дрогнул от какого-то невидимого ветра.

Что ж, это была её единственная зацепка.

– Я сейчас вернусь, – торопливо прошептала Гермиона на ухо Джинни, планируя отступление.

Миниатюрная рыжеволосая кивнула, словно слушая вполуха. Её внимание было сосредоточено на совершенно другом.

– Хм… почему бы мне не напомнить тебе про один случай на шестом курсе. Помню… я как-то увидела тебя и Блейза Забини, когда вы выходили из пустого купе поезда…

– Уэст, если ты продолжишь в том же духе, то я покажу тебе, что твоё заклинание летучей мыши является простой детской игрой, – усмехаясь, произнёс Драко.

Гермиона закатила глаза и быстро зашагала к выходу из коридора, освещённого мерцающими факелами. Она была уверена, что видела край длинной тёмной мантии, который исчез за поворотом. Бросив ещё один взгляд на своих друзей, которые уже распахнули дверь Большого зала, Гермиона ускорила шаг.

Она не могла объяснить себе, почему ей так хотелось пойти за ним.

Добежав до конца коридора, девушка облокотилась на холодную каменную стену. Повернув голову в сторону, она увидела того, кого искала.

– Том!

Это точно был он. Безошибочно узнаваемый силуэт высокого наследника Слизерина застыл на полпути. Гермиона нахмурилась, когда его рука нащупала стену, используя её как опору. Волшебник неуверенно повернулся, его движения были отрывистыми. Казалось, он был совершенно разбит.

В это утро юноша не был таким.

– Нефертари? – шёпотом спросил он.

Даже в таком состоянии Том умудрялся говорить мягко и уверенно.

– Тебе не следовало идти за мной.

Девушка была удивлена тем, что её интуиция не подвела её в этот раз и она смогла столь быстро отыскать Тома Реддла. Глядя на юношу, она понимала, что контроль полностью утерян. Неужели она пропустила какой-то важный абзац о проклятии? Почему оно действовало с такой большой скоростью?

Гермиона тяжело вздохнула.

– Ради бога, Том, сегодня же Рождество, – она направилась к нему, несмотря на его последнее замечание. Волшебник прислонился к стене, молча глядя на приближающуюся девушку, словно неподвижная статуя.

Подойдя к нему, Гермиона поняла, что со своим пепельным тоном кожи и почти незаметным дыханием Том действительно мог сойти за статую.

– Куда ты собрался?

Том апатично перевёл взгляд в ту сторону, куда он шёл пару секунд назад, и снова вернул его к девушке, вяло пожав плечами.

Гермиона нахмурилась, его молчание не было хорошим знаком.

– Ты не придёшь на ужин?

Лицо волшебника потемнело, челюсти сжались, а в глазах появился предостерегающий огонь.

– Нефертари… ты из всех людей… – внезапно он резко закашлялся, прикрыв рот рукой, и пошатнулся, едва не потеряв равновесие.

– Знаешь, я… не хочу идти туда, – еле слышно продолжил он.

– Знаю, знаю, – произнесла Гермиона, состояние юноши её очень сильно волновало, – но Том, сегодня же Рождество.

Как будто одного этого было достаточно, чтобы он развернулся и пошёл в Большой зал.

Вопрос, который она очень хотела задать, казалось, обжигал её губы.

Если она сделает это, то ей придётся многое объяснить своим друзьям.

«Да какая разница? Это твоя жизнь, а не их!» – протестующе заявил ангел.

«Мне вообще плевать. Делай, что хочешь» – покачав головой, произнёс демон.