Текст книги "Положительный (СИ)"

Автор книги: La_List

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Да, блядь, мне тоже страшно. Учитывая, что пришлось пережить мелкому, как я могу быть уверенным, что мои прикосновения не причинят ему дискомфорта?

Но вместо того, чтобы оттолкнуть меня, Саня поднимает с пола флакон с этим несчастным детским маслом и отдает мне.

Бля, вот уж никогда не думал, что буду использовать его в такой ситуации.

– Наверное... – тяжело сглатываю, – тебе придется повернуться на живот.

Мелкий молча слушается. Утыкается лицом в подушку и замирает. Глажу его по спине, целую в лопатку рядом с шелушащимся пятном. И, не удержавшись, слегка сжимаю его правую ягодицу. И вот здесь Саня вздрагивает, вцепляется в мою руку и едва слышно просит:

– Не надо так.

– Прости, – осторожно сжимаю его пальцы. Саня неловко изворачивается, пытаясь увидеть меня, но я укладываю его обратно и успокаивающе целую в худое плечо.

Открыть скользкую крышку трясущимися от болезненного возбуждения руками – задача не из простых, но я справляюсь. Не с первого раза, но кого это волнует. Особенно сейчас.

Смачиваю пальцы и проскальзываю ими меж ягодиц мелкого. Опыт анального секса у меня был, пусть и с девушкой, но я примерно представляю себе, что нужно делать, хотя в тот единственный раз я вообще не участвовал в процессе подготовки, да и не запомнился он мне ничем особенным.

Саня всхлипывает, и я вижу, как он нервно вцепляется в простынь своими тонкими пальцами. Господи, мелкий...

Осторожно накрываю Санину руку своей и целую его в затылок, одновременно поглаживая подушечками пальцев сжатое кольцо мышц.

Саня ерзает, его дыхание тяжелеет, и я почти уверен, что он кусает губы, чтобы не издать ни звука. Посмотрим, сколько он продержится.

– Потерпи сейчас, ладно? – прошу и надавливаю пальцем, пытаясь преодолеть сопротивление сжавшихся мышц. – Просто выдохни.

Мелкий шепчет что-то невнятное, а я терпеливо глажу пальцами меж его ягодиц, а потом, когда он слегка привыкает, все же проталкиваю кончик среднего пальца.

Бля, какой же он узкий! Я в него и два пальца не втолкну, не то что...

И вдруг, словно слыша мои мысли, Саня самостоятельно подается бедрами мне навстречу, приподнимая задницу.

Подцепляю с одеяла флакон с маслом и лью, наверное, даже слишком много. Но теперь мне гораздо легче. Палец скользит внутри Саниного тела, почти не встречая сопротивления.

Но мне уже не до этого. Перед глазами пляшут звезды, в висках стучит, и мне кажется, что я могу кончить от одной только мысли о том, как...

И все это, смешиваясь со скребущим ощущением неправильности, от которого я не могу отделаться ни на секунду, составляет жуткий коктейль, просто напрочь сносящий крышу.

Прижимаю к среднему пальцу указательный и, подождав пару секунд, осторожно вталкиваю.

Мелкий хнычет, ерзает. Подсовываю свободную руку ему под бедра и обхватываю влажный от смазки член. Оттягиваю крайнюю плоть, глажу большим пальцем головку. А потом, воспользовавшись тем, что Саня немного расслабился, проталкиваю пальцы чуть глубже, и вдруг проезжаюсь подушечками по твердой выпуклости на гладкой горячей стенке.

Саня весь выгибается, удивленно всхлипывает и сжимает мои пальцы в себе.

Вашу мать...

Меня перетряхивает. Стояк такой, что мне больно. Утыкаюсь лбом младшему в затылок и осторожно двигаю пальцами, пытаясь хоть немного облегчить Сане то, что произойдет дальше.

Слушаю его задушенные стоны и все больше ощущаю себя не в своей тарелке. Снова начинают лезть мысли о том, что сейчас я собираюсь трахнуть собственного брата. Что Сане будет больно.

А мелкий вдруг опускает ладонь на мое бедро и выдыхает:

– Жень...

И я прекрасно понимаю, что он имеет в виду. Судорожно надрываю упаковку с презервативом, раскатываю резинку по члену, лью на ладонь масло, смазываю себя, потом еще раз Саню и приставляю головку к блестящему от масла отверстию.

Саня как по команде раздвигает ноги шире, приподнимая ягодицы. А я все не могу решиться, хотя от желания оказаться внутри узкого тела младшего уже давно темно в глазах.

– Что ты остановился? – и я понимаю, что голос у Сани дрожит.

– Тебе будет больно, – не знаю, зачем говорю это.

– Это нормально, – мелкий неловко дергает плечом. – Так должно быть.

У меня спазмом перехватывает горло. Что же с тобой сделали, Сань...

– Потерпеть придется только сначала, – глажу его по голове, а потом прихватываю ладонью за бедро и толкаюсь.

Вдавливаюсь буквально по миллиметру, отчетливо ощущая, как неохотно поддаются мышцы.

Саня дрожит, царапает пальцами подушку, а потом тянет руку к лицу, и я вдруг понимаю, что мелкий плачет.

Твою-то мать!

– Потерпи, ладно? – меня самого трясет. – Это только сначала больно. Сань, слышишь?

– Да... – шепчет едва слышно.

Прижимаюсь губами к его влажной от слез щеке и толкаюсь сильнее. И как только я оказываюсь в теле младшего на полную длину, Саня как-то совсем по-детски всхлипывает, утыкаясь лицом в подушку.

И я ощущаю себя садистом. Хотя, видит бог, я все бы отдал, чтобы Саня не испытывал той боли, что я сейчас ему причиняю.

Накрываю его своим телом, подсовывая руку под его живот, и замираю, давая привыкнуть.

Мелкий судорожно втягивает воздух, сдерживая всхлипы. И я вдруг думаю о том, что он может плакать не только оттого, что ему просто больно. От этого понимания становится паршиво. Открываю было рот, чтобы сказать что-нибудь успокаивающее, но захлебываюсь словами, потому что Саня вдруг едва заметно сжимает меня в себе. Скорее всего, он и сам не осознает это свое движение, но меня буквально прошивает разрядом болезненного, какого-то ненормального возбуждения.

Как будто может быть что-то нормальное в сексе с братом.

– Бля, Сань, не могу больше! – шепчу отчаянно мелкому на ухо и осторожно двигаю бедрами, чуть подаваясь вперед.

Он стискивает мою руку, тяжело дыша. Поворачивается, смотрит на меня своими мокрыми от слез светлыми глазами. Целую его во влажные, чуть припухшие губы и начинаю медленно двигаться, слегка покачивая бедрами, одновременно лаская член мелкого ладонью.

Наверное, это слегка отвлекает его от боли, и он все же толкается в мой кулак одновременно с моим более резким, чем предыдущие, движением.

И именно оно оказывается удачным.

Мелкий ахает, подается назад. Шепчет что-то лихорадочно. Я ни хера не понимаю, но, судя по интонациям, он требует от меня, чтобы я сделал так еще раз.

Несколько раз просить ему не приходится.

Через минуту я трахаю его уже не особенно сдерживаясь, а Саня только подается на каждое мое движение. Комната наполнена его неприлично громкими стонами, моим срывающимся дыханием...

В голове нет ни одной связной мысли. Наверное, я бы не ответил даже на вопрос о том, как меня зовут.

Кончаю абсолютно бездумно, не пытаясь ни приблизить, ни оттянуть этот момент. Оргазм похож на звенящую пустоту.

Из прострации меня выдергивает жалобный стон мелкого. Чтобы кончить, ему хватает всего пары движений ладонью.

Освобождаю его от себя, укладываюсь набок. Саня бестолково дергается, пытаясь повернуться ко мне, но у него ожидаемо ничего не выходит.

– Шшш... – предупреждаю все его слова. – Тише, Сань. Лежи.

Едва заметно кивает, но все равно норовит подползти ближе.

Обнимаю его, мокрого, как мышь, и целую в лоб.

Нахуй все эти пиздострадания и рассуждения на тему правильности. По крайней мере сейчас.

Глава 13.

Я просыпаюсь от того, что замерзли ноги. Не так, чтобы очень сильно, но ощущение неприятное. Пытаюсь нашарить одеяло и натыкаюсь на мелкого, завернувшегося в него словно в кокон.

Будить Саню мне не хочется, но и спать без одеяла тоже неохота. Так что я осторожно пытаюсь вытянуть его край из-под мелкого, но добиваюсь только того, что Саня резко открывает глаза и непонимающе на меня смотрит.

– Поделись одеялом, – предлагаю.

Мелкий ерзает, выпутываясь из своего кокона, и откидывает край, позволяя мне укрыться.

– Спасибо, – засовываю руки под подушку и закрываю глаза, планируя поспать еще часа полтора, но не тут-то было. Смешно было и думать о том, что мелкий, проснувшись, не пристанет ко мне.

– Поедем сегодня в магазин? – судя по звуку, он поворачивается на бок, ко мне лицом.

– В какой? – у меня возникает непреодолимое желание чем-нибудь заклеить Сане рот.

– В «Комус», – поясняет мелкий. – Мне, вообще-то, в школу скоро.

Ох, бля... А ведь точно, тетрадки мелкому нужны в любом случае. И в чем он пойдет? Не помню, есть там у них форма, или нет?

– Поедем, – зеваю. – Только давай еще поспим, а?

– Ладно, – Саня вдруг придвигается ближе, засовывает руку под мою подушку и переплетает пальцы с моими.

А я на свою беду вдруг вспоминаю, как он почти точно так же стискивал мою руку вчера, когда...

Спать тут же перестает хотеться. Теперь мне хочется одного: перестать думать. Вспоминать. Только вот моему мозгу похуй на мои желания.

Я помню все до мелочей. Вплоть до того, как пропускал меж пальцев влажные от пота волосы на Санином затылке.

Но самое страшное здесь то, что мне это нравится. Я отчетливо понимаю, что сделал это не только ради брата. Я хотел этого и сам. Теперь уже точно.

Такая вот хрень...

Невольно криво улыбаюсь самому себе, думая о том, что стал конченым извращенцем.

Но, с другой стороны, Саня ведь хотел от меня именно этого. Действительно хотел. Если бы не его желание, я бы никогда не позволил себе прикоснуться к нему так.

Понимает ли мелкий, что делает?

Как нужно было сломать человека, чтобы он захотел собственного брата? И ладно просто захотел... Саня словно не видел в своих желаниях ничего аморального.

Этот барьер исчез из его сознания. Или же младший осознанно переступил через него.

От всех этих мыслей хочется повеситься. Но я могу только пойти покурить.

Сажусь в постели, поднимаю с пола штаны, натягиваю их и иду к двери.

– Ты куда? – Саня тоже было садится, но тут же морщится, хватаясь за поясницу.

– Тебе больно? – возвращаюсь к кровати.

– Нормально, – врет мелкий и натягивает одеяло выше.

А мне становится паршиво. Могло ведь случиться и так, что я, по незнанию, что-то вчера неправильно сделал, и...

Лучше убедиться самому.

– Повернись на живот, – прошу его, присаживаясь обратно на край постели.

– Зачем? – настороженно спрашивает Саня.

– Я посмотрю, – тяну с него одеяло.

Не сопротивляется. Покорно поворачивается на живот и прячет голову в подушку.

Успокаивающе прохожусь ладонью по его спине и прошу:

– Сань, раздвинь ноги, ладно?

Слушается, приподнимает бедра, выставляя задницу. У меня перехватывает дыхание, хочется погладить нежную, светлую кожу, сжать пальцы, чтобы остались едва заметные розовые следы.

Вместо этого я, прикусив губу, осторожно раздвигаю ягодицы мелкого. Касаюсь пальцами чуть припухшего отверстия, мелкий вздрагивает, и я тут же отдергиваю руку.

Со стороны, все более-менее нормально.

– Тебе сильно больно? – зачем-то обвожу большим пальцем края шелушащегося участка на спине. Почему-то мне кажется, что его площадь стала больше.

– Бывало и хуже, – зло бросает мелкий, но я прекрасно понимаю, что ему банально стыдно. Мне отчетливо видна его порозовевшая от смущения щека.

– Сань... – начинаю было, но он перебивает:

– Можешь не волноваться за мою задницу. Ты был очень аккуратен, в отличие от моих прошлых парней.

Мать твою...

Молча накидываю на мелкого одеяло и снова поднимаюсь с кровати. Мне просто необходимо покурить.

***

Саня является на балкон минуты через две после того, как я закуриваю. Проскальзывает в приоткрытую дверь и останавливается рядом.

Боковым зрением вижу, что он точно так же, как и я, едва одет. А если подробнее, то на нем только шлепанцы и серые свободные трусы – те самые мои семейники.

На секунду возникает желание стебануться над мелким по этому поводу, но оно исчезает сразу же, как только он тихо говорит:

– Прости.

Глупый ребенок. Единственный, на кого стоит здесь злиться, это я.

– Я не хотел этого говорить, – похоже, мое молчание Саня расценивает неправильно. – Ты не виноват, что меня...

Молчи-молчи-молчи! Пожалуйста...

– ...изнасиловали.

Судорожно затягиваюсь. Руки снова начинают трястись.

Боже, какой же я мудак!

– Ты бы лучше не дышал дымом здесь, – не узнаю своего опрокинутого голоса.

– Хочешь, чтобы я ушел? – убито спрашивает мелкий, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

И я понимаю, что отпускать его сейчас нельзя. И плевать на дым.

– Нет, – сбиваю пепел и снова затягиваюсь. – Иди сюда.

Делает ко мне шаг, похоже, не понимая, что происходит. Я и сам не понимаю, так что он не один такой. В любом случае притягиваю его к себе и целую куда-то в висок.

Потом мелкий отстраняется, отворачивается и прижимается спиной к моей груди. Обнимаю его рукой поперек живота, притягивая к себе еще ближе.

Так мы и стоим. Я курю, а Саня гладит мои пальцы, лежащие на его животе.

Идиллия, блин...

– А сколько время? – вдруг интересуется у меня мелкий.

Вот это действительно хороший вопрос. Часов в комнате нет, а за телефоном лень было лезть. Интересно, почему Саня не схватился за свой, едва открыл глаза.

– Я не посмотрел, – затягиваюсь в последний раз и тушу сигарету о край банки.

– Я хочу спать, – жалуется мелкий и прижимается ко мне теснее. – Почему мы не спим?

Меня пробирает нервный смех. И правда, почему?

– Можем сейчас пойти обратно в постель, – предлагаю, разглядывая облупившийся карниз.

Саня с готовностью кивает и дергает меня за руку. Послушно иду следом, с каким-то мерзким чувством отмечая то, что мелкий прихрамывает.

И когда мы ложимся, я обнимаю его и осторожно глажу по пояснице.

Саня сонно улыбается мне и натягивает одеяло выше. А я все же тянусь за телефоном и включаю экран, чтобы глянуть время.

На часах шесть пятьдесят три.

***

Естественно, днем мы никуда не идем. Я просыпаюсь в девять и иду работать – проект стоит уже три дня, а до дедлайна остается все меньше и меньше времени. Саня же благополучно дрыхнет до часу с перерывом на десятичасовой прием таблеток. Вернее, я просто расталкиваю его в без пяти десять, заставляю его их проглотить и сваливаю обратно за ноутбук.

И только вечером мелкий является ко мне с претензиями.

– Мы пойдем сегодня куда-нибудь? – он спрашивает это, когда я праздно курю в окно на кухне, поленившись идти на балкон.

– А что ты раньше ко мне не подошел? – интересуюсь лениво, наблюдая как какая-то красная «Хонда» паркуется рядом с моим «Фольксвагеном». Паркуется явно неумело и уже довольно долго. – Если сейчас уедем, вечером только за домом встанем.

– Значит, не едем? – судя по звуку, Саня открывает холодильник. – Я есть просто хочу. Если поедем, я не буду.

Ну, да, перед поездками ему есть не стоит.

Правда, мелкого не тошнило уже два дня, но здесь лучше подстраховаться.

– Лучше ешь, – не упускать же момент, когда Саня сам подошел к холодильнику. – Поедем завтра утром. Или просто попозже, часа через полтора. Магазин все равно до девяти.

– Ладно, – мелкий чем-то гремит, чертыхается и захлопывает створку.

Интересно, что он там достал?

Оборачиваюсь и интересуюсь:

– Что там у тебя?

Хотя мне прекрасно видно, что это остатки вчерашней фасоли.

– Как будто сам не видишь, – Саня облизывает пальцы и засовывает тарелку в микроволновку. – Ты будешь со мной? Я все это в себя не запихну все равно.

– А хочешь, – озвучиваю внезапно пришедшую в голову мысль, – мы можем пойти в кино. Заодно и тетрадки тебе купим в торговом центре. Тебе же что-то особенное прям не нужно?

– И на что ты хочешь? – походу, идея мелкому приходится по вкусу.

– Ну, приедем туда и решим, – выкидываю сигарету и прикрываю форточку. – Так что?

– Ладно, – соглашается мелкий. – Только поедим.

Согласно киваю и лезу в пакет за хлебом.

***

Мама звонит мне как раз тогда, когда я уже собираюсь открывать дверь, а Саня натягивает кроссовки.

Пару секунд гляжу в экран, решая, снимать ли трубку или отложить разговор с матерью на потом, но все решает мелкий, который недовольно просит:

– Ответь уже.

Если бы я знал, что скажет мне мама, я бы вырубил телефон прямо тогда и не включал бы еще долго, но мысли на расстоянии я читать не умею, а потому пожал плечами и коснулся экрана, принимая вызов.

Мама коротко здоровается и переходит сразу к делу.

Двадцать минут назад ей позвонили из полиции и сообщили, что найден один из подозреваемых по Саниному делу. Пойман на месте преступления с поличным – изнасиловал в подворотне какого-то парня.

Образец спермы, найденный на теле потерпевшего, идентичен тому, что нашли на теле мелкого. Кстати, именно эта сперма и стала причиной того, что Саня заразился.

И естественно, теперь мелкий должен будет явиться в полицию завтра к десяти, чтобы опознать своего насильника.

– Женечка, но ты же сходишь туда с Сашей? – с надеждой спрашивает мама. – Мы с отцом работаем, уже слишком поздно, чтобы отпрашиваться.

Ну, да, конечно. Могла бы и честно сказать, что просто не хочет всего этого видеть.

– Схожу, – а куда я денусь? Мне теперь еще это все и Сане как-то нужно будет сказать. – Не хочешь с Саней поговорить?

– Я очень спешу, – отказывается мама, – перезвоню попозже.

И отключается.

Вот так вот. Перезвонит.

Растерянно смотрю в темнеющий экран, пытаясь сообразить, как и когда мне рассказать все это Сане.

Сейчас? Но тогда кино отменяется, равно как и покупка тетрадок. С другой стороны, завтра мелкому все равно никуда еще не идти.

Смотрю на теребящего в пальцах бегунок ветровки Саню и понимаю, что у меня просто не повернется язык сказать мелкому сейчас что-либо.

Впрочем, мне говорить ничего и не приходится. Разговор начинает сам Саня.

– Кто звонил? – он спрашивает это, облокачиваясь спиной о стену.

– Мама, – засовываю телефон в карман.

– И зачем? – мелкий продолжает издеваться над молнией ветровки.

Ну, давай, Жень, испорть весь вечер к черту.

– Ей звонили из полиции, – говорю это, разглядывая царапину на ламинате. – Нашли подозреваемого по... делу.

– Как? – коротко интересуется Саня.

А ребенок умеет задавать вопросы.

– Взяли на месте преступления, он изнасиловал какого-то парня, – я все так же боюсь поднять глаза. – И его сперма совпала с той, что... – в горле словно перекрывают какой-то клапан. Я больше не могу сказать ни слова. Царапина на ламинате кажется теперь самым интересным, что я видел в жизни.

– С одним из трех образцов, что нашли на мне? – как-то чересчур спокойно уточняет мелкий.

– Да, – все же поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом.

– Это он, тот, кто меня заразил? – в голосе младшего проскальзывает странная нотка.

– Похоже, что да, – сглатываю. – Нам придется пойти туда завтра к десяти и опознать его.

– Если мы все еще собираемся куда-то ехать, то нам пора, – на последнем слове голос у мелкого срывается. Саня нервным движением поправляет челку и отворачивается.

– Эй, – ловлю его за руку и заставляю посмотреть на меня.

Так и есть, в глазах слезы, а губы плотно сжаты.

Так как подходящих к данной ситуации слов у меня нет, просто осторожно обнимаю его, заставляя уткнуться в плечо.

Пожалуйста, пусть он не заплачет.

– Жень... – шепчет вдруг мелкий, – поехали, пожалуйста.

– Уверен? – отстраняю его от себя и снова заглядываю в лицо. На щеках у Сани мокрые дорожки, а шелушащееся пятно с шеи добралось до скулы. Странно, что я не заметил его раньше. – Ты вообще... в порядке?

Знаю, я мастер по идиотским вопросам.

Мелкий не отвечает. Просто тянется ко мне, подставляя губы.

Мы целуемся долго. Я даже не замечаю того, что в какой-то момент прижимаю Саню к стене и проскальзываю рукой под пояс его джинсов, расстегнув пуговицу вместе с молнией. Другая же моя рука странным образом оказывается на горле мелкого.

Образцовый старший брат.

– Жень... – мелкий задыхается, – Же-ня...

Легко целую его в последний раз и отстраняюсь.

Смотрит на меня шальными, блестящими глазами, прикусив губу.

– Что? – засовываю руки в карманы и отступаю.

Открывает было рот, но тут же глухо охает, прижимая пальцы к виску. И я вижу, как из его носа лениво ползет жирная красная струйка.

– Пошли-ка, – беру мелкого под локоть и тащу к ванной. Там заставляю снять куртку и включаю воду.

И пока Саня смывает с лица кровь, я смотрю на его худую спину и думаю о том, что я полный идиот. Ведь знал, что превращу этот вечер в отборное дерьмо, если расскажу Сане об опознании сразу, но рассказал все равно.

Зачем?

А хер его знает. У меня нет ответа на этот вопрос даже для самого себя.

– Прости, – говорю это, когда мелкий вытирает лицо полотенцем. На ткани остается красный след, кровь так и не остановилась. Поэтому Саня отрывает себе туалетной бумаги, сворачивает и прижимает к носу. Из-за этого его «за что?» звучит немного невнятно.

– Я мог бы сказать тебе позже, – как будто это не очевидно.

– А смысл? – мелкий поворачивается ко мне.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Мы бы нормально сходили за твоими тетрадками.

– Можно пойти и сейчас, – Саня отнимает от лица руку и разглядывает бумагу, пропитанную кровью.

Здесь было бы уместно резонное замечание про кровь из носа, но я почему-то отдаю мелкому обратно ветровку и иду открывать дверь.