Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Сам же Сэтх этот вопрос не поднимал просто потому, что не считал достаточно важным. И не думал, что Райсу может быть интересно. Он просто радовался, что в доме наконец-то есть еще кто-то кроме него самого. Что позвякивает стекло, шуршат шаги, в шкафчике для посуды прочно обосновались новые кружки и тарелки. Что саламандр так уютно обнимает его хвост, хулигански нагревая пирсинг или браслет на нем. Что перед сном можно уткнуться в рыжую макушку — нагу иррационально казалось, что волосы пахнут чем-то знакомым, но никак не получалось вспомнить, чем именно.
А еще здорово было работать над проектами вдвоем, заваривать чай, смеяться, когда Райс гордо отвоевывал право кататься на его хвосте у местной малышни...
Саламандр не был сжигающим пожаром — скорее уж, его талант был похож на мифическую ящерку в камине. Согревал, мог обжечь — но не выжигал дотла. Пожалуй, Сэтх даже был рад, что Райсу не досталось магии.
Он даже как-то раз не выдержал и, когда Райс ушел по делам, быстренько провернул небольшую шалость. И долго любовался ошарашенным лицом саламандра, который замер перед дверью в комнату, разглядывая наклеенное на створку изображение огня и смененные наличники, до жути похожие на портики камина. А обнаружив в огне небольшую ящерку, хитро поглядывающую одним глазом — вообще с нечленораздельным возгласом развернулся к нагу, одновременно смеясь и злясь. Закончилось все тем, что Сэтху дали по шее, а потом зацеловали.
Вообще огонь в Райсе вспыхивал не каждый день, а под настроение, и особенно ярко — от вот таких вот сильных эмоций. Подуспокоившийся на тему заезживания Сэтх подметил это, и теперь старался в свободные вечера, которые выпадали не так уж и часто, вдохновлять саламандра чем-нибудь. Тем же «камином». Или облизать подпалины, выходя из мастерской, чтобы грелся всю дорогу, доехав до дома уже в кондиции.
========== Глава 8 ==========
К выходным оба были морально готовы к переезду. Райс остался в мастерской ночевать — в последний раз, чтобы к утру все подготовить окончательно и, как прибудут наг и заказанная грузовая платформа, сразу начать погрузку.
Он даже успел все упаковать с вечера и лег спать, удивляясь, насколько непривычной стала вроде бы пролежанная за семь лет до уютных дыр кровать. Отчаянно не хватало неудобно тыкающихся в бока подушек, прохладного хвоста Сэтха и общего ощущения уюта.
Из беспокойного сна, в котором Райс почему-то искал лед в пустыне, его выдернул телефонный звонок. Старенький аппарат остался тут еще от прошлых хозяев, в самом неудобном и дальнем углу, и саламандр поплелся к нему, ежась и кутаясь в одеяло. С утра в мастерской всегда было холодно, сквозняк от окна выдувал все тепло.
Из динамика послышался знакомый голос, и Райс скис окончательно: материнских нотаций ему только не хватало. Мать названивала ему с тех пор, как увидела на трансляции церемонии выбора проектов, выела весь мозг заявлениями, что так не положено и что он умрет страшной смертью, если дальше будет идти по этой дорожке, а не остепенится — во многом роль сыграла увешанная металлом рожа Сэтха рядом. Немного утихла она только недавно, когда увидела репортаж, фонтан и пещеру. И что её сегодня разобрало...
Пришлось отвечать, что тут, слушает, да. А потом Райс застыл столбом, слушая тот поток обвинений, что на него вылился. И стоял, наверное, не меньше получаса, не в силах опустить руку и сбросить вызов. Просто не мог, все тело будто закаменело от осознания, что слышит. Только когда мать, наоравшись вдосталь, оборвала связь сама, он отмер и медленно побрел обратно к кровати, собирать последние вещи.
Встал он только к приезду Сэтха с платформой — просто не было никакого желания шевелиться. Как будто истерика матери выплеснула ведро грязной воды на его внутренний огонь — и тот злобно шипел, изо всех сил стараясь не погаснуть. Глупости, конечно, лишить саламандру ее пламени нельзя, но ощущения были именно такие. Наг заметил, что с Райсом что-то не так, но решил расспросить его уже наедине — присутствие снующих туда-сюда грузчиков определенно не способствовало доверительной атмосфере. Разве что сжал на секунду запястье в коротком то ли приветствии, то ли поддержке:
— Все нормально?
Пришлось кивнуть, самому себе доказывая, что все хорошо — хотя от простого прикосновения прошибло дрожью. И, сцепив зубы, идти дальше руководить погрузкой, потому что уроненое будет уже не починить, нету пока никаких денег.
Сэтх эту дрожь успел уловить и чуть заметно нахмурился — состояние Райса не нравилось ему все больше. Нужно побыстрее разобраться с этой перевозкой и вытрясти из него, что случилось. Ну, не призрак же ему явился за одну ночь в старой мастерской!
Но время, время... На все про все ушло почти полдня, пока погрузили, пока доехали — пришлось делать приличный крюк, прямой дороги из района в район не было, — пока выгрузили и занесли... Сэтх уже готов был шипеть и кусаться, глядя, как безразлично кивает грузчикам Райс, а мелкий мухлеж со сдачей пришлось пресекать самому, саламандр его просто не заметил.
Хорошо хоть, распаковывать срочно ничего было не нужно — могло и подождать. Нервно хлещущий хвостом наг заварил успокаивающий чай с травами, решительно впихнул чашку в руки Райсу, сам сел рядом, выстраивая из колец хвоста почти стену вокруг них двоих.
— Райс, что случилось?
— Ничего особенного, — пожал плечами тот. Поглядел на чай, выпил в пару глотков — не любил громадные кружки, предпочитал наливать помалу, но почти кипятка, и наг это уже знал. И без перехода, будто так и надо было, спросил:
— Не проводишь к воде?
Сэтх моргнул, не сразу сообразив, чего именно он хочет:
— Тебе умыться или к реке?
— В твою мастерскую лучше. Там больше...
Наг нахмурился сильнее. Для чего Райсу потребовалась вода, догадаться было несложно. Но какой же силы эмоции должны бушевать внутри, чтобы саламандра так выморозило?
— Садись. И держись крепче, — учитывая, сколько Райс в таком состоянии, стоило поторопиться. Ладони саламандра почти жгли чешую, от них было слишком горячо, но Сэтх терпел без единого шипения — уж больно страшно Райс молчал, только в спину вжимался, обжигая сквозь рубаху.
До мастерской нага домчались в рекордные сроки, но Сэтх не мог отделаться от ощущения, что встречный ветер вместо того, чтобы хоть немного остудить саламандра, только сильнее раздул пламя. Лестница, к которой он так и не сделал настил, коридоры...
— Райс... Не молчи хотя бы.
— Потом, ладно? — отозвался тот, слезая с хвоста: Сэтх уже замер на кромке резервуара. Райс уставился на воду, пытаясь сосредоточиться, собрать огонь в комок, как учили. Тело опять было будто деревянное, нужные движения просто не получались. Злой ком огня перекатывался внутри, обжигая так, что хотелось орать от боли, и никак не желал уходить из тела, будто решил поселиться в нем навеки.
Прекратив бесплодные попытки, Райс замер, облизал сухие губы. От этого нужно было избавиться. Да, про сгоревших в собственном огне саламандр никто никогда не слышал, это вам не фениксы, но как же больно. Хоть как-то охладить бы...
Схватившись за эту мысль, он резко развернулся к Сэтху, почти подлетел, хватая за плечи и отчаянно впиваясь в прохладные губы. Наг не пошатнулся, — разница в массе была все-таки слишком велика, — но хвостом захлестнул моментально. Прижал, притираясь прохладной чешуей, стискивая руки на плечах и чуть царапая когтями сквозь одежду. Поцелуй вышел жестким, кусачим — Сэтх чувствовал, что сейчас не до нежности, и не пытался никак пригасить этот внезапный порыв. Наоборот, впитывал в себя, тянул, побуждая раскрыться сильнее — и сам раскрывался, раскидывал беспокойно бурлящее покрывало силы. Вода в резервуаре плеснула о края, потом еще раз, сильнее.
Брызги попали на кожу, и Райс застонал — показалось, что слышал, как зашипели, превращаясь в пар. Глупости, конечно, до такого он разогреться не мог, просто не выдержал бы, не владея магией. Но чувство прохлады на коже было ошеломительным, от него огонь наконец-то чуть приугас, отступил, позволив лихорадочно зашептать:
— Возьми, пожалуйста, забери, не могу!
Сэтх успел мимолетно пожалеть о том, что вода в резервуаре техническая, а значит — не слишком чистая. Рисковать и окунаться в нее не стоило, особенно в такой ситуации. Мало ли какие примеси могут быть... А вода бы сейчас не помешала, даже не в психологическом плане — просто для того, кто может управлять ей на достаточном уровне, превратить жидкость в ласкающий тело покров не так уж сложно. Но... Не сложилось. Придется справляться своими силами.
Еще один поцелуй — властный, крепкий. Такие же крепкие объятия. Жесткие, почти на грани боли ласки — Сэтх прекрасно осознавал их разницу в силе и обычно старался сдерживаться до последнего, но сейчас нужно было не это. И он старался по максимуму дать Райсу необходимое.
Ощутить поддержку.
Пробить защитную скорлупу-панцирь.
Помочь выплеснуть бушующий огонь.
И дать почувствовать, что его огонь — не один. Не гаснущая искра в пустом и холодном мире.
Хотя больше Райсу требовалась прохлада. Прохлада рук, прохлада прикосновений, прохлада пальцев, против которых он сейчас не возражал — не до того было, лишь бы выплеснуть огонь, обменять его на чужой холод, остыть хоть таким образом.
— Мало! — выдохнул он, пытаясь еще плотнее прижаться к Сэтху.
Наг толкнулся языком в рот, рванул футболку, проехался чешуей по пылающей коже. Как назло, не было даже к чему прислонить Райса — хвост порядком запылился во время марш-броска по улицам. Тот решил проблему сам, закинув ногу на бедро, почти повиснув на обхвативших за шею руках, лишь бы быть ближе. Потом отпрянул, принялся сдергивать одежду, оставаться в которой было невыносимо.
— Сумасшедший, — Сэтх ощутимо укусил его за плечо. Без клыков, но все равно почти до крови. — Мой!
Захрипев в ответ, Райс опять бросился в объятья, как в воду, сразу с головой, бессвязно умоляя забрать, наконец, проклятый огонь, пока рот не заткнули очередным поцелуем. Низкое шипение, язык, толкнувшийся почти в горло, ощутимая кожей невесомая водяная взвесь в воздухе — вода в резервуаре бурлила, как при кипении, и Сэтх полубессознательно выдергивал из нее мельчайшие капли.
— Ну же. Отдай мне все! — мысленные проклятия, что так и не сточил когти, только покрыл специальной мастикой, не дающей царапаться. Попытки хоть как-то растянуть явно слетающего с катушек саламандра.
Тот давился, пылал, дергаясь, пытаясь получить как можно больше прохлады, наплевав на любое неудобство. Гибкость вернулась, достаточно, чтобы обхватить Сэтха ногами за талию, смутно помня, что где-то там снизу есть то, что принесет облегчение, тянуться к этому, не прекращая целоваться.
Наг зашипел, почти обжигаясь об извивающегося в его руках саламандра. Металлические детали пирсинга, казалось, сейчас задымятся, а Райс бился, хрипло дышал и впивался в губы так, словно хотел через поцелуй осушить, оставляя кучку пепла. Сэтх никогда не чувствовал некую «внутреннюю воду» — это была его магия, а не сущность — но сейчас буквально ощутил, как Райс пытается до нее достать. Ощутил, попытался сконцентрироваться, чтобы толкнуть навстречу... И не сразу понял, что что-то не так.
Слишком горячо, слишком тесно, почти больно. Райс опять хрипел, закатив глаза, задыхался, пытаясь опуститься еще, впустить в себя сразу все, в удвоенном размере. Как попало так — непонятно, но почувствовавшему долгожданное облегчение саламандру было все равно, он целенаправленно сдвигался все ниже, не чувствуя боли, только затапливающую изнутри прохладу, об которую вспыхнувшее было опять пламя бессильно ломало клыки.
Попытку хотя бы придержать Райс встретил злобным шипением — словно заливаемый водой костер. И Сэтх сдался, позволил ему двигаться, как хочет, тем более что у самого перед глазами все плыло и стреляло разноцветными искрами. Сил хватало только не разжимать руки, поддерживать, чтобы хоть как-то, хоть не совсем всем весом, не со всего размаху, это же должно быть плохо...
В громадном помещении крик зазвучал не так уж и страшно, улетел куда-то над водой, затих вдали, в темноте, рассыпался, уже не обжигая нервы. Только что горевший, саламандр обмяк, обвис, ослабив хватку, и если бы не то, что Сэтх еще был в нем — рухнул бы на пол.
Несколько минут наг старался хотя бы просто продышаться. Потом осторожно тронул Райса за плечо, опасаясь увидеть безвольно мотнувшуюся голову. Если его только отраженным пламенем так задело — Сэтху казалось, что под чешую насыпали перца, — то каково же пришлось самому саламандру?
— Райс?
Тот слабо застонал в ответ, потом кое-как собрался, зашевелился, пытаясь слезть. Наг придержал его чуть подрагивающими руками, тоскливо подумал, что до нормального душа еще ползти и ползти. Водяная морось оседала на теле, на всем вокруг, но это была не та вода, после нее самой хорошо было бы помыться. Саламандр уже кое-как одевался, натягивая сырую грязную одежду. Мотался из стороны в сторону, как смертельно пьяный, но упрямо побрел к выходу, будто его кто гнал.
— Райс! — вышло почти гневно.
Сэтх догнал его, обхватил концом хвоста за талию:
— Не хочешь говорить, что случилось — не надо. Но, мать твою горгону, не смей вести себя так, будто ты один!
— Потом... — язык у саламандра тоже заплетался, слова получались невнятно, Сэтх едва их разбирал. — Домой... Пожалуйста...
Наг вздохнул. Его явно не поняли — упрек был как раз в том, что шатающийся Райс пошел сам, не надеясь на помощь. Но действительно лучше бы домой. Там есть аптечка, душ, чистая одежда, наконец.
— Идем. Сесть сможешь? Я быстрее доберусь.
Вопрос поставил Райса в тупик, заставив задуматься не на шутку. Наконец он неуверенно мотнул головой: не смог представить, как будет держаться, когда руки весят, как Сэтх целиком каждая.
— Упаду...
Наг поджал губы — и оно само идти собиралось! Порадовался, что физически крупнее и сильнее. Конечно, таскать Райса, как игрушку, он не мог, да и на хвосте было бы все-таки удобнее, но раз уж надо... Сэтх осторожно подхватил измочаленного саламандра на руки, постоял, примериваясь к весу и слегка изменившемуся центру тяжести, и медленно пополз на выход. Зацепить какой-нибудь угол не хотелось.
Как они добрались, наг не запомнил — только мимолетно порадовался, что на улицах нет никого. Время такое — взрослые на работе по большей части, детвора учится. Свои, конечно, не заподозрили бы его в издевательствах над саламандром, но лишних вопросов не хотелось.
Уже дома, в коридоре, пришлось поставить Райса на пол — закрыть дверь. Открыть как-то сумел, неловко выворачивая руку, закрыть не получилось, коридор был тесным, с таким грузом не развернулся бы. Когда обернулся, саламандр уже сполз на пол, лежал, не шевелясь, кучкой грязной одежды и потускневших, перемазанных не пойми в чем рыжих косм.
Горло на миг сдавило почти паникой, но Сэтх быстро встряхнулся. Ему ли не знать, как действовать в такой ситуации? Но все равно, страшно почти до тошноты. Да что же могло случиться?!
Подхватить на руки, донести до ванной, осторожно избавляя от одежды и все больше паникуя от того, как безвольно Райс обмяк в руках. Пустить теплую воду, осторожно намылить волосы. Сполоснуть. Взяться за мочалку.
И сорваться на звонкое высокое шипение, увидев кровавую дорожку по внутренней стороне бедра.
— Ты что натворил, идиота кусок?!
— А что... Там? — Райс приоткрыл мутные глаза. Болело все тело, так что сосредоточиться на какой-то одной боли не получалось. Он просто не был приспособлен выплескивать такой объем огня — а пришлось, некуда было деваться.
— Разрывы и кровь, — нахмурившийся Сэтх осторожно промыл раны и теперь пытался определить, насколько все серьезно. — И я вызываю врача, потому что это совершенно не моя специализация!
— А-га... — саламандр засмеялся, коротким, отчаянным смешком. — Так и... Как мама сказала... Сбылось.
— Да что случилось хоть?! — наг встряхнул его за плечи. — Райс! Ну не молчи ты, язвы кусок!
— Позвонила, — Райс уже перегорел, поэтому говорил устало, отстраненно. — Оказывается, приходила, искала меня в мастерской. Пришла — а там мы. И ты меня целуешь. А она не из Сольваны, очень консервативных взглядов. Прокляла, пообещала сделать все, чтобы младшие, как я, не стали. Запретила даже приближаться к ним.
Сэтх прищурился. Нехорошо так прищурился, совершенно по-змеиному.
Никогда. Ни один наг. Не откажется от своего ребенка.
И уж тем более — не выкинет его из семьи за то, что не оправдал каких-то мифических ожиданий.
— Что еще она тебе сказала? — мочалка мягко заскользила по измученному телу.
— Много чего... Не хочу, Сэтх, не надо. Хочешь — вызывай врача, хочешь — еще кого, только не спрашивай. Я это уже пережил.
