Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Да, пришлось продать ту, старую квартиру, но Сэтх по этому поводу ни капли не переживал. Что тут было ползти-то до района — ну лишние полчаса, подумаешь. Занятий с детишками отменять не пришлось, да и вообще, старых знакомых общительный наг не потерял, как и своей мастерской. Он боялся, что администрация возьмется за эти коммуникации, но реконструкция пока двинулась в другую сторону, оставив район в покое, и можно было смело продолжать считать это место своим. И сделать пандусы, по которым наконец-то удобно было ползти вниз.
Хвост шуршал по доскам, Сэтх блаженно жмурился, предвкушая, как Райс будет радоваться подарку. Всех остальных членов семьи наг уже поздравил с праздником — пусть и только своим, но чем не повод поднять настроение и саламандрам тоже, одарив их приятной вещью? Остались только Райс с младшенькой, Литой, и Сэтх ожидал найти их внизу, у резервуара.
Так и оказалось, Райс тренировал сестренку, уча управляться с внутренним огнем. Жизнь с матерью, пусть и под присмотром среднего брата, девочку почти подкосила. Она с большим трудом контролировала эмоции, подолгу не могла успокоиться, если случалось что-то, веселившее её или вгонявшее в грусть. А уж когда злилась — худо становилось всем вокруг, Сэтх несколько раз еле успевал тушить начинающиеся пожары.
Так что занятия были необходимостью, и Райс относился к ним со всем вниманием, тем более что сам несколько лет назад успешно брал уроки у мастера своего народа. Магом, конечно, не стал, но практику подтянул и теперь выплясывал, показывая замершей в стороне сестренке сложную цепочку движений.
Сэтх замер, покачиваясь на месте. Наги тоже знали толк в мистических плясках сродни шаманским — взять хотя бы их знаменитый телесный гипноз, которым все змеелюды хотя бы на начальном уровне овладевали инстинктивно. Но это... Танец саламандра совсем не походил ни на тягуче-завораживающий танец гипноза, ни на гибко-извилистый разговор с магией. Наверное, так мог бы танцевать сам огонь, если бы обрел человеческий облик.
Наг встряхнулся, пытаясь стряхнуть нахлынувшее наваждение. Порой творческое мышление и способность «видеть» яркие образы срабатывали против него, буквально выбивая из реальности туда, где перед мысленным взором разворачивалась история. Саламандра в пламени, саламандра, танцующая с пламенем, рев лесного пожара и ласково лизнувший щеку язычок, почти не оставивший ожога... Наг еще раз встряхнулся и нарочито скрипнул дверью. Услышат, и если можно прерваться — прервутся. А если нет, лучше не мешать.
Райс все-таки доплясал, закончил привычным резким движением, будто отшвыривая что-то. Но, похоже, огня он в это не вкладывал — ничего не взорвалось, не взметнулось облако пара. Просто саламандр выпрямился, откинул с лица отросшие волосы и с улыбкой обернулся к нагу.
Сэтх изобразил рукой восхищенный жест, чуть потрепетал кончиком языка между губ — знак сильных эмоций.
— Смотрится потрясающе. Почему ты раньше не показывал?
— Да как-то... — Райс пожал плечами. — Повода не было.
Он не врал: действительно, зачем? Вспышек, подобных той, за которую ему до сих пор было стыдно, больше не случалось — не было ничего, что настолько бы выбивало из колеи. А обычная злость — так можно было прийти сюда и самому, а потом просто посидеть немного, отдыхая, как раз хватало, чтобы собраться с мыслями, обдумать проблему и восстановить пошатнувшееся спокойствие. Своего рода медитация, пусть и не на огонь, а на неродную стихию. Но в мастерской нага саламандру было парадоксально уютно.
— Лит, на сегодня все.
— Ага, — неохотно кивнула девочка. Ей хотелось поплясать еще, но брат внимательно следил, чтобы она не выкладывалась — куда, с её-то нестабильным огнем.
К тому же водника, способного загасить Литу в случае срыва, рядом не наблюдалось, если не считать все того же Сэтха, которого женская часть семейства единодушно звала Сэти. Выходило ласково и певуче, а сам наг каждый раз забавно жмурился от удовольствия...
Домашнее имя — это очень, очень личное и важное. Не просто семья, но семья, для которой ты — часть мира.
И которая — часть мира для тебя.
— Сегодня у нас праздник, — Сэтх протянул два свертка.
С красивой ленточкой — для Литы, с парой перышек — для Райса. Чуть смущенно шевельнул хвостом:
— Это... Наше, чешуйчатое. Сказать семье, что любишь... Что дороги и важны.
Лита распотрошила упаковку первой, завизжала от восторга, увидев нагскую рубаху вроде той, что красовалась на приходивших в гости горгоне и эльфе. Ей досталась яркая, солнечная, будто облитая золотом, и саламандрочка повисла на шее у нага, восторженно вереща, что тот самый лучший.
Райс, тепло усмехнувшись, подмигнул слегка оглушенному Сэтху, между делом пристроив украшавшие упаковку перья за ухо, завязав вокруг них прядь волос простеньким узлом. Его рубаха оказалась глубокого темно-зеленого оттенка, будто болотная вода, переливчатая, струящаяся. И внезапно гармонично по подолу и рукавам вились язычки пламени — будто яркие ягоды морошки рассыпались.
Восхищенный взгляд был Сэтху наградой. Плясал Райс в одних штанах — и сейчас накинул рубаху на голову, буквально утонул в ней на мгновение, текучим, изящным движением выпрямившись, расправляя на теле прохладную ткань. Наг снова чуть было не залип, стрельнул языком в сторону саламандра, не то просто восхищаясь, не то безмолвно обещая устроить ему тушение огня. Рубаха дивно оттенила и волосы, и глаза, и вообще, как-то так села... До этого Сэтх видел только одного не-змеелюда, которому традиционная змеиная одежда настолько шла. Но Хэлвирэт вообще был личностью незаурядной.
Хотя и Лита в этой самой рубашке, накинутой прямо поверх спортивной маечки, была чудо как хороша. Сэтх прямо хвостом чуял: скоро придется гонять кавалеров.
— Домой? Я не верю, что ты еще и вкусного не приготовил, — вывел его из ступора голос Райса. Лита тут же рванула к выходу — только пламя волос и мелькнуло. Райс задержался подобрать футболку, в которой пришел, и, пользуясь тем, что они ненадолго остались одни, проходя мимо Сэтха, будто мимолетно проехался губами по его щеке, обжег на мгновение горячим языком, пощекотал перьями.
Наг выдохнул с резким шипением, мысленно обещая довести кое-кого до дымящихся подушек этими самыми перьями. Потому как нечего так явно провоцировать, когда им еще домой добираться!
И то, что он сам саламандра буквально взглядом облизывал, все равно не повод!
***
Дома злосчастные перья пополнили «трофейную стенку», как, ерничая, обзывал эту конструкцию Райс. На самом деле это было... что-то странное. Основа — бисерная, кольчужная, плетеная из лозы и шпагата, связанная из разноцветных нитей и спаянная из стеклянных палочек сетка. А на ней — перья всех цветов, оттенков, видов и материалов. От обычных, птичьих, до металлических, деревянных, стеклянных и демон его знает из чего сделанных. Одно было вовсе вырезано из настоящей драконьей чешуйки — по крайней мере так клялся Сэтх, даря его.
Райс коллекцией, занявшей уже половину стены, отчаянно гордился и так же отчаянно упрямо не пополнял её сам, предоставляя делать это Сэтху. Наг не подводил, почти всегда притаскивая что-нибудь эдакое. И где только находил?
Сэтх этим перьевым гобеленом тоже гордился — но по другой причине. В его создании поучаствовали все саламандры, даже Лита внесла свою лепту. И основа продолжала прирастать по бокам, заставляя нага чувствовать теплый комок в груди и притаскивать новые и новые перья. Какая, в самом деле, разница, чем именно пополнять их «стенку», когда на ней зримое воплощение их родственных связей и единства?
В тот вечер, правда, коварные намеренья Сэтха относительно перьев не сбылись, но он выбил из саламандра обещание сплясать специально для него. Тот покивал, пообещал, что непременно, и будто забыл об этом на целую неделю. Сэтх к концу извелся весь — напоминать было не в его правилах, но...
— Пошли, — заговорщически сказал Райс, явившийся, когда Сэтх уже устраивался на ставшем еще громадней подушечном ложе, свивая хвост кольцами и намереваясь подремать в ожидании саламандра.
— М? Куда? — удивился наг. Не то чтобы он не любил ночные прогулки, но погода как раз испортилась, а мелкую противную сырость не одобрял ни один из них двоих. Да и наряд Райса — какая-то легкомысленная набедренная повязка, не иначе как с его родины — таким прогулкам не способствовала.
На улицу, слава всем богам, неугомонный саламандр не пошел. Вместо этого он буквально затолкал Сэтха в купальню, переделанную специально под потребности нага — с выложенным крохотными округлыми камушками полом, с широким неглубоким бассейном и стенами с множеством выступов, облицованными все теми же камушками, но более крупными.
Сейчас стены почти терялись в темноте — включена была только нижняя подсветка бассейна, света почти не дававшая, только коварные дрожащие тени. Они заметались по потолку, когда наг был упихнут в теплую воду.
— Ты искупаться хочешь, мм?
— Ты просил станцевать, помнишь?
Сэтх подобрал хвост тугими кольцами:
— Ещ-щ-ще бы... — предвкушающее шипение вышло совершенно непроизвольно.
Улыбка саламандра в темноте была не видна, но Сэтх не сомневался — она есть. Просто есть, и все.
А потом Райс встал в стойку и замер, зная, что подсветка лишь выхватывает из темноты контуры тела и край повязки. И двинулся, сначала медленно и плавно, больше походя на воду, чем на огонь. Текучие движения становились все быстрее, но не переходили какой-то грани — до тех пор, пока обе руки не взлетели вверх и под самым потолком не зажглись крохотные огоньки.
Теперь свет падал с двух сторон, теплый сверху, холодный снизу, и Райс будто танцевал в двух измерениях разом. Поворот, наклон, движение — еще россыпь огоньков побежала по стенам, повинуясь прокрутившемуся вокруг своей оси саламандру. Свечи вспыхивали одна за другой, все ярче освещая происходящее, а Райс снова выгибался, кружился, зажигая их все до одной, теперь резкими точечными выпадами, будто дрался с многочисленными противниками.
И под конец опять замедлился, почти замер, едва шевелясь, повел ладонями снизу вверх — и Сэтха окатило волной тепла.
Наг качнулся навстречу, не выбираясь из воды, но словно подхватывая этот ритм. Он выглядел напрочь завороженным, но Райс уже успел его достаточно изучить, чтобы отличать, когда Сэтх и впрямь «проваливается», а когда просто выпускает змеиную природу. Сейчас на саламандра охотились, завораживая желанную добычу плавными движениями и мерным плеском воды — и казалось, что вместе с нагом подкрадываются и трепещущие тени со стен, чтобы коснуться хоть краешком. Хвост плавно вился, глаза мерцали, язык безостановочно трепетал между узких губ.
— Иди-с-с ко мне...
Райс не торопился. Шагнул ближе, снова выбросил ладонь — волна тепла теперь ударила с одной стороны, будто пробуя, нет ли ловушки. С другой, еще раз... Вроде и расстояния было — пара шагов, купальня была большой, но не настолько же! А саламандр все равно умудрился вместить в этот короткий путь целый танец, под конец ударяя теплом уже совсем прицельно, разогревая металлические украшения нага. И сделал последний шаг, остановившись на бортике, будто в раздумье — только вот повязка, съехавшая от движений, как-то сама собой упала к его ногам.
В воду его сдернули тоже прицельно, буквально выстрелив хвостом, как пружиной, спеленав по рукам и ногам — и тут же обласкав подпалинки на скулах кончиком языка.
— Провокатор-с-с...
— Сам просил, — парировал тот, блаженно зажмурившись. Вода была теплой, но он сейчас разогрелся от движения, и казалось, что окунулся в прохладу. Раздвоенный язык снова прошелся по скулам, подразнил губы легкими касаниями. Кончик хвоста проехался по спине, потерся между лопатками.
— И не жалею... Но почему пряталс-ся?
— Не хотел... опять пугать, — признание далось с трудом, но Райс все-таки выдавил из себя эти слова. — С тобой... С тобой не для этого, с тобой другой огонь тушить надо!
Шипящий смешок прошелся по коже ворохом мурашек. Сэтх наклонился еще ближе, потерся о подбородок кончиком носа. Коснулся губ поцелуем.
— Крас-сиво. Очень. Глупо... бояться. И я так не думал никогда.
— М-мм... — ответить внятно не вышло, да и не хотелось. От осознания, что все хорошо, Райс обмяк, позволил себе растечься в надежных кольцах хвоста, расслабиться, впустить наглый раздвоенный язык в рот. Он, собственно, и добивался такой реакции — так что теперь собирался сполна воспользоваться тем, что так завел нага. Правда, пару слов все же пришлось сказать, а именно:
— Смазка слева.
— Готовилс-с-ся, — прозвучало откровенно довольно.
Со временем накал страстей не то чтобы стал сильнее — скорее, переродился в стабильный и мощный жар вместо резких вспышек. И Сэтх теперь очень понимал того же горгону с его ненавязчивыми намеками «мое», то и дело навешиваемыми на эльфа. На Райса тоже хотелось что-то такое... Отметить. Чтобы не знак собственничества, а показатель, что любим и нужен.
— Эй, это мой хвост, а не секс-игрушка, — привычная шутка сама сорвалась с губ, когда неугомонный саламандр обхватил горячей ладонью кончик хвоста.
Райс спокойно относился к когтям, даже запретил их спиливать — но в некоторых вопросах был на удивление упрям, несмотря ни на какие колпачки, лаки и перчатки. Временами Сэтх подозревал, что дело тут не в когтях вовсе, а именно что в хвосте. Ну, фетиш такой, или что это там. У других — просто потискать и покататься, а вот у Райса — еще и так... Покататься.
— Моя, — короткое слово больше походило на треск, пальцы сжались чуть сильнее, когда Райс выразительно сунул хвост в руки нагу, намекая, что тот мог бы и заняться делом.
Готовился саламандр основательно, смазка оказалась водостойкой — но вот с выдержкой традиционно оказались проблемы, поэтому в скользком геле оказался чуть ли не весь хвост. А еще рыжий провокатор нанес на торс какой-то рисунок — чуть заметно, пунктиром, да и золотистые штрихи на смуглой коже были почти не видны в неровных отблесках свечей, — но удержаться и не отследить каждый тем самым кончиком хвоста, а потом и языком, было просто выше сил.
Закончилось все тем, что Райс отобрал хвост, притерся к нагу, привставая и направляя кончик в себя — ну не признавал он ничего другого для начала. И сам насадился, зашипев в ухо:
— Сэти-и-и...
Сэтха натурально затрясло, заколотило даже: раньше Райс во время близости его так не звал, да и в обычной жизни тоже, предпочитая давать легкое придыхание на «х», когда хотелось нага слегка подразнить. И сейчас имя как наждаком прошлось по нервам — но наждаком приятным, ласковым, обернувшимся мягкой бархатной тряпочкой. Горячей, как всегда с этим неугомонным саламандром. Горячей, как его язык, который сейчас гулял по шее запрокинувшего голову нага.
— Ну? Сэти, ну же...
Хвост шевельнулся, слегка толкнулся внутрь. Задрожал — у Сэтха не было трещотки, но инстинктивные зачатки нужных движений нашлись, а Райс давал более чем достаточно возможностей для практики. Чуть подался наружу, и снова внутрь, уже глубже, покачиваясь, вибрируя, двигаясь в едином ритме со скользящими по коже руками. Саламандр застонал, распластался по груди Сэтха. В такие моменты он всегда обмякал, сосредотачиваясь только на своих ощущениях — ни для чего большего просто не находилось сил. Это потом, когда все закончится...
Хвост исчез, на взгляд недовольно дернувшегося Райса, слишком быстро. Но тут уж Сэтх слишком хорошо партнера выучил: потянешь так, позволишь тому покайфовать подольше, а потом получишь горячую тряпочку вместо деятельного саламандра, которого поди еще доведи второй раз. А так Райс мигом оживал, принимался ластиться, целуясь, почти кусаясь, обжигая горячим дыханием.
— Хочу дальше, — успел шепнуть он между поцелуями, прижимаясь к нагу совсем уж бесстыдно.
В этом состоянии он уже не обращал внимания ни на когти, ни на чересчур острые элементы пирсинга. Но Сэтху самому казалось кощунством поцарапать или еще как ранить саламандра, когда он такой. Хотелось вылизывать, гладить, ласкать чешуей и всем телом... Да, и теми самыми перышками... Но Райс — огненный, ему такого мало. Да, собственно, и самому нагу тоже.
После того срыва Сэтх долгое время боялся подступаться к саламандру в таком плане. Обнимал, вылизывал, целовал, но к большему не переходил. Просто коротило внутри что-то, когда он вспоминал бурую струйку по внутренней стороне бедра. Дошло до того, что Райс пообещал его связать и нагло изнасиловать...
На повторение эксперимента с полным проникновением наг все-таки поддался, но позже, гораздо позже. Когда с тех пор прошло достаточно времени, чтобы каждый справился со своими личными страхами. Райс перестал дергаться из-за попавших по больному слов, Сэтх поверил наконец, что в партнерах у него не хрупкая стеклянная статуэтка... К обоюдному удовольствию поверил.
