Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
— Да молчу я, молчу, — тот вздохнул, потом решительно протянул горгоне ладонь.
— Рад знакомству, — улыбнулся горгона, стискивая крепкую лапищу, насколько получилось.
Янис ничуть не походил на Окиму, первую любовь Рилонара — но вместе с тем был настолько теплым, ярким и будто бы сияющим изнутри — словно в солнце выкупался и теперь щедро дарил его окружающим — что орк просто не мог не улыбнуться ему в ответ.
— Вот оно как, — шаман полуприкрыл глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Пожалуй, такой и впрямь подходил сумеречному — нынешний Рил выглядел гораздо более живым и... Отогретым, чем в молодости. Гораздо меньше стало чисто эльфийской отмороженности. Потому и Таруг не стал показывать всю крепость своей хватки, а лишь аккуратно пожал полностью утонувшую в его руке изящную ладонь.
Как-то еще показывать, что они вместе, эти двое не стали. Не дело, не место — к чему тревожить народ? Эльф — друг орка, горгоне орк руку пожал — все нормально. Портить чужую репутацию Рилонар не собирался.
— Ты ведь меня не за этим позвал, — заметил Таруг, когда подавальщица, молоденькая крепкая орчанка, с легкостью принесла поднос, уставленный тарелками с жареным мясом и кружками с квасом, настоянном на травяном хлебе.
— Не за этим, — согласился Рилонар, глядя, как Янис осторожно пробует незнакомо пахнущий напиток. — Нужен тот, кто мог бы присмотреть за двумя молодыми мастерами. Наг-водник и саламандр. Тоже... Близкие друзья.
Орк снова прикрыл глаза, глубоко вздохнул.
— И ты считаешь, что приставить к ним орка — лучший вариант?
— Ты шаман, — напомнил Рилонар. — Вода и огонь... Только духи могут подсказать, безопасно ли сочетание.
— Ты сейчас про Шандара и Тэхути? — уточнил Янис. Вспомнил массивного нага, невольно прыснул: — Там только орка и ставить, любой другой рядом с Сэтхом себя малявкой чувствовать будет.
Таруг молчал, переводя взгляд с одного на другого. Ждал и дождался — слишком хорошо знал Рилонара.
— Наг — одиночка. Не по своей воле, сирота, — тихо начал делиться собранной информацией эльф. — Клан, связанный родственными узами лишь формально, вырастил, помог, чем смог, но он им... Не чужой, но и не свой. Выкупил ему дом, но на этом и все. Наг тут собирал всю ребятню с округи, возится. С саламандром, по-моему, поначалу так же вышло.
— А потом?
— У огненного проблемы в семье. Очень... зашореная мать и равнодушный отец, — Рилонар с трудом подобрал вежливое слово, достойно отражающее суть, потом тут же ответил на незаданный вопрос: — Нет, дело было не в них двоих. Ей не нравилось, что мальчик взялся развивать свой талант, а не погряз в рутине. Это её пугает.
Ян прекратил улыбаться, обнял кружку ладонями. Глазищи горгоны, и так большие и завораживающие, кажется, стали еще больше. У него от одной только попытки представить себя... Одним... Вот вообще одним, без родителей, без ба Наиши, без Салаши — той самой нагайночки, с которой они договорились на вынашивание детей — мурашки по спине шли. Конечно, есть Рил, но один только Рил... Страшно. Очень-очень страшно. Горгона вспомнил Сэтха — вечно спокойного, невозмутимого, чем-то напоминающего мастеру то ли скалу, то ли могучий поток великой реки. Наг был настолько целен, что буквально после пяти минут разговора с ним пирсинг и поставленные гребнем волосы воспринимались не как признак бунта, а просто... Частью образа. На скалах растут деревья, а тут вот пирсинг и ирокез. И Райс — резкий, порывистый, будто готовый каждую секунду бить на опережение... Янис зябко передернул плечами:
— Это неправильно — кроить ребенка под себя.
— Когда глупый боится — и не то сделает, — заметил Таруг. Рилонар кивнул и, поняв, что больше никто не хочет высказаться, продолжил:
— У мальчишки талант. Скорее всего, там все дети такие талантливые, бывает такое в подобных семьях. Мать давит их нещадно, саламандр ушел, едва став совершеннолетним. Парк — его пропуск в жизнь и жизнь для его братьев и сестер. Работать будет упорно и на износ, его нужно окорачивать. Наг пока с этим справляется, но в выходные был срыв: мать узнала обо всем.
Таруг задумчиво соединил кончики пальцев:
— Думаешь, они и дальше удержатся в тандеме?
Что именно хотел эльф, он уже понял, да тот и не скрывал особенно, говорил не по-эльфийски прямо. Не просто подкинуть старому знакомому работу по профилю и даже не свести пару талантливых мастеров с агентом, который сможет их талант поддержать и направить, как сам Хэлвирэт.
Таруг давно уже понял, что именно мастером не станет, максимум — крепким середнячком. Ремесленником. И предпочел уйти в администраторы, благо что всю творческую кухню успел неплохо изучить изнутри. Кира на его восприятие реальности повлияла немало, исподволь приучая супруга обращать внимание на тонкости и полутона. Ведьма все-таки есть ведьма, этого не забьешь и не изменишь. Еще один уровень добавил шаманизм, к которому у Таруга обнаружился неплохой талант — и на обучение которому опять же подтолкнула Кира. Поэтому сейчас орк легко читал то, чего хотел добиться старый друг.
Не просто работа. И не только рабочий тандем. Тому же нагу просто жизненно необходим даже не ориентир — пример. Саламандру, как любому огненному — стабильность. Уверенность, что можно будет гореть и дальше. А если эти двое и дальше станут работать вместе, то с вычислением безопасного баланса воды и огня лучше шамана и в самом деле никто не справится.
— Я навел справки в округе. В выходные шаманы учуяли мощный удар огня, который загасила именно вода, — Рилонар усмехнулся, отпил квасу, поневоле держа громадную кружку двумя руками. — Судя по тому, как наг гасил саламандра... Сработались.
— С ними-то после этого гашения все нормально? — на всякий случай уточнил Янис. В вопросах внутреннего огня, его тушения и вообще взаимодействия со стихиями таких рас, как саламандры, фениксы, ундины, сильфы и прочие горгона был слегка... Необразован.
— Повезло, — Рилонар вроде бы отвечал ему, но говорил скорее для внимательно слушавшего орка. — Саламандр доверял нагу настолько, что подпустил крайне... близко и при этом не превратил в обугленный труп.
Таруг молчал, размышляя. Молчание затягивалось, но Рилонар не торопил старого друга, зная, что тот, как и весь его народ, во многом нетороплив. Не тугодум — именно мыслит неспешно, взвешивая все за и против.
— Берусь, — массивная ладонь опустилась на стол. — Не нравится мне эта дурь, но берусь.
Ян, испуганно распахнувший глаза при упоминании обугленного трупа, снова широко улыбнулся. Это же Рил, у него не могло не получится то, что он запланировал.
========== Глава 10 ==========
Жизнь — странная штука. Выкинет что-то из ряда вон, покажет, что все не так просто и обыденно, как хотелось бы, а потом внезапно стихнет, будет течь, как ни в чем не бывало, будто так и надо.
Тишь да гладь, что на работе, что на учебе, что в личной жизни.
Райс помалкивал, делал свое дело, возился с малышней и старательно сдерживался, чтобы не побежать искать возможность поговорить со своими младшими. И в один прекрасный день оказался за это вознагражден: недоумевающий Сэтх притащил ему забытый на кухне планшет, на который шел вызов от незнакомого абонента. Саламандр тоже удивился, но вызов принял. Разговор вышел коротким — уползший наг вежливо не стал подслушивать и забеспокоился, когда Райс бросился одеваться и к двери.
— Что случилось? — наг подобрался, как пружина. — Что-то с твоими младшими?
— Репетитор звонила, Рима, просила приехать! — выпалил Райс и затормозил на доли секунды. — Ты со мной?
— Хуже не выйдет? Я приметный, — Сэтх чуть ли не впервые пожалел, что внешность у него... своеобразная.
— У сестры сейчас нет занятий, а мать еще не сошла с ума, за репетитором следить!
— Репетитор-то сама не испугается? — на всякий случай уточнил Сэтх, влезая в легкую куртку.
— К ней кто только не ходит, — отмахнулся Райс уже на бегу.
Он оказался почти прав: когда добрались, открывшая им дверь миниатюрная дриада приглушенно ахнула, увидев огромного нага. Но, как оказалось, вовсе не из-за внешности. Поздоровавшись и взяв себя в руки, она попросила:
— Умоляю, осторожней... У меня много хрупких вещей!
— Я очень аккуратно, — заверил ее Сэтх, буквально перетекая через порог. — Райс не даст соврать, его стекло ни разу не побил.
Саламандр кивнул и так уставился на дриаду, что та указала в сторону кухоньки, такой же маленькой, светлой и изящной, как сама хозяйка. Налив всем цветочного настоя, сладкого и пахнущего летним лугом, она села с краешку, у окна, сложив руки на коленях.
— Шандар, я хотела поговорить насчет вашей сестры...
— С ней все в порядке? — выпалил Райс, забыв о приличиях. Он, честно говоря, и фамилию-то репетитора не помнил, а обращаться по имени...
Дриада вздохнула, а потом принялась рассказывать. Оказалось, юная саламандра и раньше порой жаловалась терпеливой и дружелюбной учительнице на какие-то свои, девчачьи, проблемы. Просто потому, что больше не было никого из старших, к кому можно было бы обратиться: не к матери же идти. Рима понимала, старалась помочь, как могла, рассказывая какие-то мелкие житейские хитрости.
Да и просто жаль было хорошую, в общем, девчушку, у которой, кроме братьев и сестер, даже подруг-то не было — какие там подруги... В школе семью саламандр считали очень приличной, примером для всех: как же, работящий отец, внимательная мать, прилежные дети — только вот старший что-то на кривую тропку встал, да-да... Но именно эта вышколеность и отпугивала всех детей. Да и мать категорически запрещала гулять, считая, что учебе следует посвящать все свободное время. Потому и репетиторов наняла: в школе старшей пророчили бесплатное государственное место в очень приличном учебном заведении, а денег у семьи было не так чтобы много.
— Последние два раза она очень рассеянная была, — говорила дриада тихонько, так что поневоле приходилось вслушиваться, не перебивая, — не могла сосредоточиться на уроке. Потом рассказала, что случилось.
Прозрачные зеленые глаза были полны сочувствия.
— Очень переживает, она слышала тот разговор.
Наг скосил глаза на Райса, несколько волнуясь, как бы саламандра снова не накрыло. Второй раз такого накала, конечно, не будет, но все равно приятного мало. Даже придвинул хвост ближе, ненавязчиво дотрагиваясь самым кончиком до запястья.
Саламандр молчал и дышал. Медленно, на счет, не замечая, что чашка с настоем в сжавшихся руках нагревается по новой. Потом шумно выдохнул и кое-как успокоился.
— Обожаю эту чудную женщину, — яду в его словах хватило бы на десяток нагов. — Я так понимаю, к сестре лучше даже не подходить?
Рима с сожалением согласилась. Рассказала, что и ей пришлось выслушать о старшем брате саламандры много «хорошего», и если бы она не верила словам девочки...
— Я могу передать ей что-то, если нужно. Так просто... Нельзя. Ей поступать в следующем году, а с таким давлением она просто не справится!
— Райс? — наг повернулся уже всем корпусом.
— Полгода, — саламандр переставил чашку на стол, от греха подальше — еще потрескается тонкий фарфор. — Полгода — и я её заберу оттуда!
Это прозвучало так, что дриада потянулась погладить его по руке и ойкнула, отдернув пальцы. Наг укоризненно вздохнул, обнял саламандра за плечи, привычно уже окутывая прохладой. Порылся в кармане куртки:
— Передайте вот это.
Браслет на тонкую девичью руку попался Сэтху случайно. Он присматривал очередные сто грамм металла на хвост и зацепился взглядом за изящное украшение. Медь и бронза, подвески в виде легких, словно летящих язычков пламени, такой же легкий и то ли вдохновленный, то ли вдохновляющий перезвон... Райсу бы не пошло, но у него была сестра, а браслет не так уж дорого стоил. Купить его Сэтх купил, но потом все закрутилось, и футляр так и остался лежать в кармане куртки. По счастью — именно той, которую наг набросил на плечи сейчас.
— Обязательно передам, — кивнула Рима.
— И записку... — Райс справился с собой. — У вас будет на чем написать?
Из дома дриады они вышли только через полчаса: Райс исписал три листа, раз уж не было возможности ничего сказать словами. И только на улице как-то обмяк.
— Сэтх... Перетащу всех. Не прощу, если они хоть на день дольше обязательного там останутся!
Наг обнял его, и хвостом тоже, с некоторым усилием приподнял уголки губ в улыбке:
— Получим расчет за проекты, можно будет сразу комнату ей обустроить. Ты же в курсе, что твоей сестре нравится?
Райс кивнул. Знает, как не знать...
Теперь у него появилась цель, ради которой нужно было работать. Не ради того, чтобы выживать самому — ради младших, чтобы смогли жить нормальной жизнью.
И два оставшихся проекта он завершил в рекордные сроки, выкладываясь на полную, так что домой приползал выжатой тряпочкой. Сэтх пытался образумить и донести, что такими темпами чья-то рыжая морда скорее в больницу опять загремит, но куда там. Райс полыхал так, что глаза слепило. Что радовало — это не было натужным горением из последних сил. Просто... Его огонь будто получил долгожданную порцию топлива.
Надо ли говорить, что на творчестве это сказалось только в лучшую сторону?
Сэтх, хотя и работал не так самозабвенно, закончил почти одновременно с ним — полноценный проект у него оставался всего один, а вывести несколько источников в нужных местах наг за работу не считал. За всем этим как-то подзабылись угрозы куратора накатать поганые характеристики — благо Грейсет если и появлялся вблизи рабочих площадок, то молчал и под руку не лез, так что на него можно было не обращать внимания. Сэтх и не обращал, пока человек с гаденькой улыбкой не вручил им документы после отработки контракта.
Ухмылочка эта, равно как и нескрываемое торжество, заставили хвост нервно дернуться от нехороших предчувствий. Наг открыл папку, пробежался глазами по документам. Отметил, что половины явно не хватает — хорошо еще, что можно будет спросить копии у Хэлвирэта. Вчитался внимательнее...
Вскинул голову, пригвождая куратора к месту тяжелым взглядом нехорошо суженных глаз.
— Что, думал, остроухий так и будет с вами носиться? — Грейсет явно упивался моментом, наплевав, что Хэлвирэт возится со своими бумагами столов за пять от них. Наверное, понадеялся, что в общем шуме, царившем в помещении, хваленый эльфийский слух спасует. Хэлвирэт и впрямь ничего не заметил, но вскинул голову буквально через мгновение.
Низкое, почти на грани инфразвука шипение пустило волну мурашек вдоль хребта у всех, кто его слышал. Таковых в длинном зале, где обретались кураторы, было предостаточно: сами работники, мастера, которых они курировали, пара госслужащих, забежавших за документами. Все, кто был поблизости, уставились на нага в смешанных чувствах: кто испугался, кто ошалел и не мог поверить своим глазам — многие мастера с Сэтхом пересекались, и поверить, что это он сейчас высказывается... так, было сложно.
— Думаюсссь... я сссейчассс... добафлю... одинх... пунктссс... Тяшшшкие... телесссные... поврешшшдения.
Когда тебе в лицо шипит огромная змея, которая, на минуточку, раз в пять превосходит тебя массой — это однозначно пробирает. Когда это не просто змея, а до предела взбешенный наг с внезапно прорезавшимися в тонкогубом рту длиннющими клыками...
— Ты не посмеешь! — вышло пискляво и без капли недавнего превосходства.
— Меня оправдаютссс... — улыбочка у Сэтха вышла откровенно жуткая.
На фоне этого вошедший в зал громадный орк как-то потерялся. Ну, подумаешь, орк и орк, ну, подумаешь, татуировка на полморды — эка невидаль. Тут наг с катушек слетел!
Оценив ситуацию, орк снял с плеча потертую кожаную сумку, сунул округлившему глаза Янису, замершему рядом:
— Подержи.
И, набирая в грудь воздуха, шагнул вперед.
Орочий боевой клич — это страшно. Как бы его ни пытались описать или передать другие — это все равно не передаст всей гаммы вложенных в него чувств и оттенков. Орочий боевой клич в замкнутом пространстве... На происходящее обратили внимание даже те, кто занимался делами в самом дальнем конце зала. Те, кто были поближе, вообще присели от неожиданности, за исключением одного заранее прижавшего уши эльфа.
— Идиот! — пробилось сквозь рев членораздельное слово, когда орк поравнялся с нагом. Схватив его за плечи, он напрягся — окружающие пригнулись еще ниже, ожидая, что сейчас наг полетит куда попало, круша столы и легкие перегородки между ними. Но орк оказался на диво сдержанным и воспитанным: он просто дернул Сэтха в сторону, так что голова у того замоталась не хуже отсутствующей погремушки на хвосте. И рявкнул еще раз, уже прицельно, прямо в лицо, причем выражение у самого орка было такое, что хотелось бежать как можно дальше: убьет же сейчас и не поморщится, рожа зверская!
— Не насссмерть бы, третий эташшш всссего! — нага факт, что кто-то может вот так чуть ли не швырять его тушу, порядком ошарашил, но вспышка была все-таки слишком сильна. — И зассслушшшено!
