Текст книги "Руки (СИ)"
Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Потому что придурок? – развеселился Саске. – М-м… кайф. Начинаю завидовать Орочимару.
– Ага. Я промолчу про случаи из практики, когда миссии заваливались на совершенных мелочах. Не стоит недооценивать физические упражнения, какими бы лёгкими они не казались, – наставительно заметил Якуши и замолчал.
Возможно – чуточку резковато. Просто его посетила точно такая же мысль, когда он прочувствовал, насколько гладкая и приятная на ощупь у Саске кожа. Стоило больших усилий не отдёрнуть их резко, а сначала закончить движение…
…и не перевести его в ласкающее поглаживание.
Учиха с удовольствием потянулся, прижмурился:
– Спасибо. Научишь, как правильно делать такой массаж самому?
– Угу, – кивнул Кабуто, просто потому что не находил причины отказать.
Замер, прислушиваясь. Мотнул головой, расслабился немного. Учиха чуть прищурился, внимательно его рассматривая:
– Ты устал?
– Что? Нет. Всё в порядке. Просто жду, когда Орочимару-сама позовёт.
– И давно ждешь?
Кабуто пожал плечами.
– Сколько надо.
– Хм. Ты сегодня вообще ел?
– Ел, конечно.
– Хм.
Саске перекатился с пятки на носок. Поведение Кабуто вызывало смутное желание вытащить его хотя бы на спарринг, но… ведь и правда ждет. И воля Орочимару для него важнее. Кольнуло вдруг мыслью: Змей может так и не позвать, а Якуши сидит. Постоянно. Неотлучно.
Одеяло ему, что ли, принести?
– Я ему цветы принёс, – неожиданно сообщил Кабуто, отведя взгляд. – В маленькой вазочке, полевые. Поставил на столик.
Учиха немного помолчал.
– И теперь грызешься, что не стоило?
– Ну, в голову мне вазой не запустили. Уже неплохо.
– Мне в госпиталь цветы тоже приносили, – осторожно заметил Саске.
– Бесполезная трата ресурсов.
– Разве? – Учиха наклонил голову набок. – Тогда для чего сам принес?
– Чтобы сделать приятное. Кажется, Орочимару-саме нравится всё красивое… И сейчас сижу, гадаю, правильно ли я сделал или всё-таки получу по носу.
Саске подумал еще немного. Перебрал слова, стараясь сложить их правильно.
– Если что-то вызывает эмоции, это уже не бесполезная трата.
– Хм. Верно. Но я не знаю, понравятся ли Орочимару-саме цветы.
– Ты так говоришь, будто Орочимару постеснялся бы высказать свое недовольство.
– Нет. Но, может, пока не заметил. Они в уголочке так стоят, – Кабуто потёр лоб. – Я совсем жалкий, да?
Учиха медленно покачал головой. Подумал еще.
– Кабуто, а ты сладкое любишь?
– Нет.
– А что любишь?
Кабуто взглянул на него жалко.
– Неважно. У тебя всё?
– Нет. Так все-таки? Кроме Орочимару?
– Ничего.
– Врешь.
– Чего ты от меня хочешь?
– Реакции. Ты живой, вообще-то.
Кабуто хмыкнул.
– Мне готовить нравится. И порядок. Доволен?
– Угу. Подарю тебе сковородку.
– Даже не думай, – Кабуто возмущённо вскинулся. – Ты же в них не разбираешься!
– Хм. Они серьезно разные?
– Материал, форма, качество… Разумеется, разные!
– А какую надо?
Кабуто нахмурился.
– Зачем тебе это?
– Может, я пожрать вкусно люблю.
– Зачем тебе пытаться сделать мне что-то приятное?
Учиха вздохнул.
– А зачем ты делал мне массаж?
– От меня ещё никто не уходил недолеченным!
Учиха еще раз вздохнул.
– Скажи, ты убивал сокомандников?
– Э?
– Убивал или нет?
– Бывало. И?
– А вот я не смог, – пауза. – Мне вообще убивать не особо нравится. Предпочитаю… иные способы взаимодействия.
– Странное признание. К чему оно? – Кабуто поджал колени к груди и сложил на них руки, постаравшись делать это как можно более расслабленно.
Ну почему, почему он стоит и продолжает мучить?.. Ладони горели, вспоминая прикосновение к этой коже, в голове невольно мелькали неприличные мысли. Чтобы погладить Орочимару-сама, Кабуто приходилось собирать всю свою отвагу, а вот Учиха, казалось, неприличные картинки транслировал сам.
Иные способы взаимодействия, угу.
– Странно, что ты не понимаешь. Если уж мы больше не собачимся – почему я не могу… проявить внимание?
– Ты вообще странный. Чего тебе со мной мириться?
– А зачем нам ссориться, Кабуто? – снова голову набок и непроницаемый взгляд из-под ресниц.
– Потому что есть за что.
– Не думаю, что это так.
Якуши поджал губы.
– Я серьезно. Мы слишком разные, я не смогу заменить тебя, а ты меня. Зачем тогда грызться?
Тёмный, мрачный взгляд.
– И мы будем милыми радостными друзяшками, дарящими друг другу кунаи на день рождения?.. Это вряд ли.
– Друзьями? Вряд ли. Напарниками? Вполне. Что именно тебя напрягает?
– Я не против ваших… взаимодействий с Орочимару-самой и не буду каким-либо образом тебе мстить или как-то мешать. Можешь успокоиться и отойти.
Учиха яростно фыркнул. Очень хотелось сказать, что Кабуто ему не отец, чтобы разрешение на потрахаться спрашивать, но что-то подсказывало – это будет слишком по больному месту. Но успокоиться и действительно отстать не давала уже врожденная педантичность. Так отрабатывались удары – раз за разом, медленно, до исступления.
– Всерьез считаешь, что я из-за этого?
– Да. Из-за чего же ещё?
– Якуши, ты ж умный, чего так зверски тупишь? Или на словах «Орочимару-сама» мозг коротит и отключается?
– Нет причин больше липнуть, – упрямо.
– Ясно, коротит… хм. Никогда не думал, что «Орочимару-сама» можно приравнять к «Саске-кун».
Кабуто прищурился, но ничего не сказал. Ясно, что отвечать – только провоцировать. Но до чего же хотелось расколоть упрямую черноволосую макушку о камень!.. Но нельзя. Орочимару-сама расстроится.
– Интересно, с этим можно бороться? – Учиха снова перекатился с пятки на носок. – И ты так и не сказал, какую сковородку надо.
– Никакую не надо. У меня всё есть.
Еще один тяжелый вздох.
– Ясно.
Ясно, что самому с этим упрямством справиться не удастся. Тут нужен Змей – хотя бы потому, что его Кабуто не может не слышать.
И Саске не видел причин, почему бы просто не постучаться к Орочимару.
– Да? – послышалось из-за двери. – Саске? Заходи.
Зеленоватый Змей лежал на боку и смотрел, как свеча колеблется от его дыхания. Медитировал то есть. Или страдал ерундой. Учиха не знал, как интерпретировать смену цвета: зелёный – это хуже румянца или лучше?.. Опыт подсказывал, что хуже, но привычная бледность Орочимару заставляла сомневаться.
– А если бы это был Кабуто, ты бы его не пустил?
– Почему? Пустил бы. Он бы наверняка пришёл бы с чем-то важным.
– Хм. Тоже верно, – наболтавшийся с Якуши Учиха уселся на край кровати, без спросу принялся разбирать волосы Змея. – Он странный.
– А кто не странный? – философски заметил Змей. – С его историей жизни он вообще на удивление адекватный. Удалось зацепиться.
– За тебя?
– Да. Сначала было приятно.
– Но сейчас слишком сильно? – рука съехала с волос на плечо.
Орочимару хмыкнул.
– Ты тоже не горишь желанием общаться со своими фанатками.
– Да… – и, словно бы невзначай: – Красивые цветы.
– Так, Саске! – Орочимару извернулся, подминая его под себя и укладываясь сверху. – Ты чего задумал? Зачем тебе мой Кабуто?
– Смеешься? Его от тебя и Рикудо не сманит. Просто… он странный. Хочу разобраться.
– Начни с вопроса, сколько ему лет и когда день рождения.
– Я начну с того, когда ему в последний раз что-то на день рождения дарили.
– Ах, Саске-кун… Да ты никак влюбился?
Учиха приподнялся на локте, чтобы заглянуть Орочимару в лицо. Змей же не считал, что он поведется на такую детскую подначку?
– У тебя тоже странная реакция, – сообщил он. – Не хочешь делиться помощником, или тебе все-таки льстит его обожание?
– Почему «или»? Эти варианты не исключают друг друга, – хмыкнул Орочи. – А если серьёзно… Кабуто – другой. Не такой, как ты или я. Слишком сложный, запутавшийся сам в себе, как слишком длинный змей в собственном хвосте, в который ещё и палки повтыкали, чтобы точно не развязался. Любое воздействие создаст слишком непредсказуемый результат, чтобы его совершать.
– Хм. Но ты мне не запрещаешь на него воздействовать. Почему?
– А разве запрет тебя остановит?
– Причина же не в этом.
– А какая ещё тебе нужна причина, Саске?..
– Вот ты сейчас серьезно? Непохоже на тебя.
– Саске, пуся. Не еби мне мозг, принеси лучше мягкий пледик.
– Хорошо, – Учиха и в самом деле встал, порылся в шкафу, доставая запрошенное. – А цветы хоть понравились?
– Понравились. Красивые.
– Хорошо… Расчесать тебя?
Орочимару закутался в пледик, как немаленькая куколка, и кивнул. Саске невозмутимо достал гребень и принялся вычесывать гладкие пряди. Хотя невозмутимость эта была только внешней – Учиха запутался не хуже того же Кабуто и окончательно перестал понимать поведение и мотивы окружающих его людей. А Змей только поглядывал на него со смеющимися искорками в ехидно-жёлтых глазах, наблюдая за зачатием мозга.
– Слушай, а почему ты того же Кабуто на секс не развел? – разродился Саске минут десять спустя.
– Хм.
Орочимару помолчал, попытавшись представить, как бы это выглядело. Передёрнулся.
– Иметь в постели безвольную куклу не входит в список моих желаний.
– Все так плохо? – Саске подумал немного, отложил гребень. Прижался губами к плечу – шея слишком уязвима, и рискованно лезть к ней без спросу.
– Очень. А почему не вмешиваюсь… надеюсь, хоть у тебя что-то получится.
– То есть в целом ты не против?
– Не против. Только если он сбежит, медика я буду делать из тебя.
– Пф… – Учиха медленно потерся носом о висок.
Озвучивать, что уговорить Кабуто на какие-то действия будет гораздо сложнее, он не стал. Да и вообще больше ничего говорить не стал.
Хотя очень хотелось спросить, действительно ли на базе есть все виды сковородок.
========== Реабилитация ==========
Через некоторое время Саске понял, о чём говорил Орочимару: «Он не такой простой, как мы с тобой, он сложный», – Кабуто действительно оказался той ещё загадкой. Ради благополучия Орочимару-самы он порвёт и биджу, но на любой знак внимания именно ему пугается, закрывается и пытается утечь в щели в полу.
Запросто чихвостит в хвост и гриву косячников, которые умудрились подраться во время промывания риса и запачкать своей кровью драгоценную пищу. И не отпускал ни единого ехидного комментария в его сторону, даже когда он действительно сам косякнул, и та самая техника, которая в прошлый раз повредила ему руку, на этот заставила его весело так трястись.
Учиха сам себя последними словами обозвал, а Якуши только подлечил, причём очень нежно, и ушёл.
Какого?..
А Орочимару, наконец, «вернулся». Здоровущий, красивущий, с прекрасным настроением, которое выливалось в особо острые колкости. База зашевелилась, ученики радостно забегали, опыты зашевелились. Руки, конечно, ещё не восстановились, но Змей был значительно бодрее и веселее, чем раньше.
Кабуто явно пускал слюнки, но как-то проявить это, кроме цветов в лаборатории, не решался.
Но зато удалось получить уроки массажа, причём тренировались они, для наглядности, на совершенно довольном таким раскладом Орочимару. Тот вообще оказался невероятно беспроблемным человеком. Погладь, поспи, не тупи – и всё, никаких проблем!
А вот Кабуто… никак не получалось понять, с какой стороны вообще зайти. Бросать все как есть точно не стоило, но и действовать наобум… только хуже сделаешь. Будь Саске в несколько меньшей степени самоуверен, его бы вообще отпугнули слова Орочимару, что тот сам не знает, как подступиться. Если уж санин не разобрался… Учиху же охватило что-то, очень сильно похожее на азарт. Орочимару не всемогущ и не всеведущ. Он не смог, а я справлюсь! Вот и ходил Саске вокруг Якуши, словно кот на мягких лапах, присматриваясь, собирая информацию, приучая к тому, что рядом постоянно маячит темноволосая макушка.
А однажды ночью Саске проснулся с холодными мурашками по телу. Ещё не понял, в чём дело, но уже активировал Чидори. В трепещущем свете техники он успел разглядеть Кабуто. Кабуто, который просто сидел у его кровати. Кабуто, который смотрел на него, как на последнего идиота.
– Хм. Три часа. Тебе бы над бдительностью поработать.
– Ты таращился на меня три часа? – закашлялся Учиха.
– Я не мог этого делать. Темно же.
И правда, комнату освещали только кусачие искры Чидори.
Саске погасил технику, протянул руку, безошибочно находя стоящую ровно на своем месте свечу. Позерски зажег ее катоном.
– Что-то случилось?
– Нет.
Тихий спокойный ответ. И всё, замолчал.
Учиха вздохнул. Вопрос он задавал больше для проформы – Кабуто не из тех, кто постесняется разбудить в случае необходимости, и уж точно не стал бы выжидать три часа. Но ведь зачем-то же он пришел! И сидел тут. В темноте.
Парадоксальным образом не разбудив самого Саске, хотя после устроенного Орочимару урока он спал очень чутко.
Можно, конечно, списать на то, что никакой угрозы Якуши не нес и отрицательных эмоций не испытывал… но даже не смешно. Шиноби рядом – никакой угрозы? Любой из них сам по себе оружие, а уж кому, как не опытному шпиону, уметь управлять эмоциями.
– Чего не спишь?
– Задумался.
– А тут думается спокойнее?
– Ну… да. Ты меня за такие штучки даже не стукнул.
Взгляд Учихи стал задумчивым. Посмотрел на Кабуто, посмотрел на кровать. Потом на свечу на столе. Подвинулся, откидывая тонкое одеяло:
– Ну, ложись, что ли.
– А? – Кабуто с удивлением сфокусировал на нём взгляд.
– Ложись спать, – терпеливо повторил Саске.
– Прямо рядом с тобой?
– А что тебя смущает?
– Неудобно же.
– Нормально. У Орочимару кровать шире, но не настолько, чтобы на этой мы вдвоем не поместились.
– Ну ладно, – Кабуто скинул сандалии и залез к нему под бочок.
Учиха честно поделился половиной одеяла и придвинулся вплотную, не пытаясь, впрочем, как-то ограничить подвижность. Огонек свечи погас, сбитый прицельной искоркой чидори.
– А теперь спи.
– Угу, – согласился Якуши и мгновенно расслабился, засыпая.
Довольное сопение с легким похрапыванием вызывало аж лёгкое восхищение подобной наглостью. Саске хмыкнул и прикрыл глаза, собираясь последовать его примеру – силы в любом случае нужно восстанавливать, тем более, Змей обещал небольшую вылазку на поверхность…
Не тут-то было. Кабуто, совершенно точно заснувший в рекордные сроки, спокойно лежать не хотел, норовя наползти на Учиху, стиснуть его, как мягкую игрушку, или уткнуться носом в шею. Короткий тычок под ребра ничего не дал – Якуши даже проснуться не соизволил, кто бы о бдительности говорил, – попытки высвободиться – тоже. Можно было бы спихнуть беспокойного соседа на пол, но тут уже взыграло упрямство. В итоге Учиха спеленал Кабуто одеялом и для верности обнял поверх, не давая импровизированной гусенице размотаться.
Только он задремал, как гусеничка продемонстрировал свои змеиные корни и извернулся, утыкаясь носом ему в шею. Не разворачиваясь из одеяла. Саске закатил глаза, решил, что всё не так плохо, если он будет лежать спокойно…
…утро началось с весёлого смеха Орочимару.
Учиха разлепил глаза, чтобы посмотреть на него с максимальным укором. Кабуто посасывал его воротник и просыпаться не желал.
– Надеюсь, хотя бы вы не таращились на меня несколько часов, сенсе-ей?
– Нет, ну что ты, Саске, ну что ты… Я сразу же себя выдал. Освободиться можешь?
– Вполне, – парень разжал руки, аккуратно отцепляя Якуши от своего воротника. – Вылазка? Или просто Кабуто потеряли?
Якуши с таким положением дел был отчаянно не согласен и потянулся к другому концу его воротника.
– Какая интересная техника обращения с Кабуто… мне как-то в голову не приходило его связать.
Тот с трудом проморгался, осознал, где находится, чем его связали и, главное, что на пол до сих пор не отправили.
– Простите, Орочимару-сама, – тихонько заскулил он.
Были бы ушки, он бы их виновато прижал к голове.
Саске подозрительно посмотрел на Якуши. Потом на санина. Снова на Якуши. Вывод, что понадобился именно Кабуто, напрашивался, но крутилась в голове еще одна мысль.
– Ты что, и на Орочимару так таращился?
– Пытался, – согласился Змей. – Но был выгнан за дверь.
Кабуто кивнул, выпутался из одеяла, надел сандалии и выразил готовность к труду, обороне и возможному наказанию.
– По крайней мере, сегодня он спал, – философски сообщил Учиха.
Виноватое сопение стало совсем невыносимым.
– В следующий раз приходите оба ко мне, – попросил Орочимару. – Кабуто, тебя ждёт седьмая лаборатория. Саске, вылазка.
– Понял, Орочимару-сама, – кивнул Якуши и двинулся к двери.
Учиха и вовсе ограничился кивком, обойдясь без слов. Задание он знал, снаряжение носил с собой постоянно – точнее, это Орочимару проповедовал подход, что со всякой мелочью его ученики должны справляться без дополнительной подготовки, – карты изучил. Где выход, знает.
Оставалось только одно.
– Орочимару, а ты сладкое любишь?
– Люблю. Особенно мятные конфетки, – отозвался Змей, цапнув Кабуто за плечо и приобнял его. – Хорош сопеть, я не злюсь.
– Конечно, Орочимару-сама! – бодро, восторженно.
Саске вздохнул. Что-то ему подсказывало, что Якуши еще приручать и приручать.
*
Кабуто растирал кристаллы в порошок, сосредоточенно следя, чтобы ни одной крупной гранулы не оставалось. Это очень медитативное занятие, и ему не оставалось ничего, кроме того, чтобы думать. Конечно, до великолепной чёткости, остроты и выверенности разума Орочимару-самы ему было ещё далеко, но почему же не попытаться хоть немного приблизиться к идеалу?..
Якуши закусил губу.
Повод для размышлений у него был. Всего один вопрос. Один-единственный простой вопрос выбил его из колеи. Какой у него любимый цвет. Саске с этим пристал вчера, и этот вопрос, честно говоря, застал его врасплох.
В детстве ему нравился бледно-зелёный, как цвет мистической руки, цвет особенности, цвет, дарящий надежду на исцеление. Потом любимым стал тёмно-бордовый, глубокий, густой и мощный, не кровавый, но именно бархатный. Когда он работал в Кумо, он любил серый. Глубокий, наполненный смыслом, такой разный… Он любил белый в Суне – облако, чистоту и отсутствие пыли. Он любил чёрный – глянцево-чёрный, как цвет волос Орочимару-сама…
И не любил ни один из них.
Привычки, любимые блюда, любимые места выдают шпиона вернее, чем внешность или манера драться. Внешность? Обознались! Ой, неужели у меня есть родственники? Но привычки и вкусы… вот что создает личность, вот что запоминают люди.
Дети, подростки, они всегда подражают, пытаются стать похожими на кого-то… Надевают маски, лепят себя под них, пока она не отпадает, оставив лицо застывшим в своей форме. Но ему… ему слишком часто приходилось маски менять, порой – отрывать с кровью и болью. И его лицо так и не сформировалось.
Нет любимого блюда. Нет любимого цвета.
Нет права претендовать на хоть какое-то подобие любви или уважения. Некого любить, только оболочка бегает, у которой и целей своих нет… Зато цели Орочимару-самы… умные, хлёсткие, масштабные! Пусть у него так и не появилось собственного лица, и поздно уже надевать формирующую маску… но он всё ещё может быть хорошей тенью.
Лишь бы её не пытались вытащить на свет.
Но – кто станет считаться с желаниями того, у кого и желаний-то особых нет? И Учиха не отставал. Теребил с вопросами, маячил вспышками знакомой чакры, тащил к Орочимару-саме. Похоже, о чем-то с Орочимару-самой договорился, раз того не рассердила картина помощника, нагло дрыхнущего в постели любовника.
Пытался чего-то добиться. Выводил на реакцию.
– Занят?
Учиха в очередной раз оправдал слухи о своем клане как о родственниках екай. Стоило подумать… хотя вроде бы уходил на вылазку?
– Да, но заходи, – приподнять голову, чуть улыбнуться. Нельзя расстраивать того, кто делает Орочимару-сама счастливее.
– Это не срочно, – Саске пожал плечами. – Просто… подумал, что тебе понравится.
На край стола аккуратно опустилась большая шкатулка. Темное дерево, блестящий лак, подчеркивающий его прожилки и узоры, щекочущий ноздри пряный запах.
– М?
Кабуто аккуратно отложил кристалл и внимательно осмотрел шкатулку. Ловушек вроде нет… А что за запах? Розмарин?.. Вряд ли Учиха смог достать столь специфичный яд…
В шкатулке оказались специи. Аккуратно разложенные по отделениям душистые специи. Лавровый лист сбоку, перец, тимьян, розмарин, базилик, шалфей…
Кулинария и порядок в одном флаконе.
Кабуто замер, заворожёно глядя на шкатулку и мучительно размышляя – зачем? Ну зачем Саске это нужно? Вещь явно недешёвая, и даже если Учиха её стащил, всё равно слишком много телодвижений. Какую реакцию он хочет? Чего собирается добиться?
Зачем?
– Кабуто, отомри. Это всего лишь специи.
– Да, конечно, – Якуши послушно отмер и повернулся к нему с улыбкой. – Спасибо.
Учиха медленно покачал головой, скользя по лицу внимательным взглядом. Всматриваясь, высматривая…
– Пользуйся.
И ушел. Коротко сжал ладонь на плече, дернул уголком губ в намеке на странную гримасу и ушел.
Кабуто погладил кончиками пальцев шкатулку и с трудом вернулся к работе, грея в груди странное желание.
Собственное желание.
Бежать на кухню и готовить что-нибудь действительно вкусное.
*
С Орочимару оказалось проще – и отдать подарок, и понять реакцию. Змей, нисколько не стесняясь, запустил руку в пакет и довольно захрустел леденцами. Не отрываясь от доклада, который Учиха не поленился записать.
Вообще, с отчетностью у санина было просто. К формальностям тот не придирался, требуя лишь четкости и понятности излагаемой информации, достаточных, чтобы после спокойно с ней работать. Правда, для некоторых и это оказывалось почти непреодолимым требованием… За мелкую вылазку наподобие той, на которую ходил Учиха, можно было вообще ограничиться устным докладом, но Саске не хотелось разговаривать. Львиная доля его общительности ныне уходила на Кабуто.
– Какие-то успехи по другому делу? – уточнил Орочимару, жизнерадостно хрустя.
– Незначительные, – поморщился Учиха. – Подарок Кабуто понравился, но он почему-то не обрадовался.
– А что подарил?
– Большой набор специй.
– Хм… И как прореагировал? Замер сусликом?
– Да.
– Тогда посмотрим, что он приготовит, и как он с этим набором будет носиться. Хочешь конфетку?
Саске кивнул и с внезапно шаловливой улыбкой подался вперед, выхватывая языком леденец, который Орочимару только-только надкусил. Змей просто так не уступил, дёрнулся следом, врываясь языком в рот и отбирая конфетку обратно. Руки легли на пояс, прижимая к себе.
– А так действительно вкуснее, – заметил Саске пару минут спустя.
– И где только научился такому, ху-ху-ху?
– В книге прочитал, – невозмутимо сообщил Учиха.
– Это в какой? – подозрительно уточнил Змей. – Надеюсь, не на моей базе?
– А что, книги Джирайи тут под запретом? – весело прищурился Саске.
– Вообще, всё порно под запретом. А то научатся, блин, и в тренировочные полигоны не загонишь. Ещё и плодиться будут, увеличивая количество дармоедов-слабаков…
Брови Учихи поползли вверх:
– А без инструкций типа никто не справляется?
– Без инструкций не так отвлекаются от тренировок. А как прочитают – ух, обязательно надо попробовать, – Орочимару вздохнул. – У меня так одну из баз уничтожило.
– Э-э… Как?
– Сначала все перетрахались, а потом начали выяснять, кто кого куда, почему не так и «не смей тянуть ручки к моей девчонке!» Разодрались так, что всю базу подорвали, а выжившего я лично придушил.
– Хм. За дело, – согласился Учиха. – Ты обещал показать технику.
– Ммм… Какую ещё технику?
Саске закатил глаза. Ну и кто здесь подросток?
– Нет, я правда забыл.
– Манипуляций формой райтона.
– А-а-а, – Орочимару вздохнул. – Ну вот, а так хорошо стояли… ладно, пойдём, покажу. Так где, говоришь, читал?..
– В книге Джирайи, – Учиха на столь детскую уловку не попался.
– Место, Учиха, место.
– Тридцать восьмая страница, пятый абзац, – в глазах Саске плясали веселые екаи.
– Угу, угу. А географически где ты находился, когда читал?
– В Ото но Куни, где же еще.
Змей скрипнул зубами. Была ещё надежда, что книга Джирайи ему попалась ещё ДО того, как Учиха оказался тут. Но, увы.
– Ясно… Знаешь где книга сейчас?
– Конечно, знаю, я же отобрал. Познавательное чтиво.
– А у кого ты её отобрал?..
– Не выдам, пока не отберу следующую.
– У меня есть все экземпляры серии. Выдай.
– О, с автографами? – Саске поставил брови домиком. – И поделишься?
– Автографов нет, почитать дам. Выдавай поставщика.
– Мышей Ринджи перехватил, – сообщил Учиха. – Троица нетопырей, которая тащит книгу – это интересно.
– Отлично, – глазища Орочимару нехорошо заблестели. – Ты заслужил награду…
И пока они занялись лишь формой чакры.
А вы что подумали?
*
Сотня мелких змеек обшарила всю базу, выявляя незаконные вещи. Невыявленных шпионов чужих стран, к счастью, не оказалось, но запрещённые книги, как Джирайи, так и похуже качеством, картинки с обнажённой натурой и тому подобное безобразие нашлось. А также алкоголь и чаи, которые не совсем чаи.
– Я в молодости о таких составах даже не знал, – признался Змей, трогая пальчиком «чаинки».
Его призыв нажаловался и притащил образцы того, чего смог, но массовую облаву устраивать не стал, а то мало ли, подумают, что на его базе он что-то не контролирует…
Но, ксо, это два десятка подростков-шиноби с различными геномами! Тут и гений не проконтролирует всё!
Прибегали всё новые и новые змейки с новыми и новыми докладами. Ситуация удручала.
– И какой план? – поинтересовался Учиха, тоже впечатленный масштабами контрабанды. – Спалить все это к биджу?
– Такие таланты, такие таланты, – сокрушался Змей. – Как приказываю, так то жопа торчит, то волосы в траве видать, а как самим надо – порнуху на секретную базу протаскивают!..
– Нет гарантии, что снова не притащат, – перевёл Кабуто философски. – И что к соседям не уйдут, которые размножаться не мешают.
– Никакого размножения, пока своего первого джонина не прибьют! – возмутился Змей. – В одиночку! Твою ж мать, кто же это всех надоумил и научил-то?..
– Кхе-кхе… Вы, Орочимару-сама?
– Хм… а ведь верно. Палить на тренировках попы и волосы – это тоже часть скрытности, – Орочимару забегал по кабинету. – Ох, ещё окажется, что они не идиоты, и это будет так!.. Так!..
– Я бы особо на это не рассчитывал, Орочимару-сама. Новый год ещё далеко.
– Так, может, сделать обязаловкой? Сразу станет в три раза менее интересно, – предложил Учиха. – Особенно если заставить теорию сдавать и зачеты по технике.
– Чувствуется большой опыт, – протянул Орочимару. – Заодно и выговорюсь, ты что-то теорию не любишь.
– Тогда мы пошли составлять расписание? – улыбка вышла довольно кровожадной.
– Прощай, репутация… Это что же с моими учениками будет, если они такое на регулярной основе практиковать будут… Что-то воображение пасует. Давайте попробуем и посмотрим!
Змей коварно потёр ручки.
Кабуто вздохнул. Давно он Орочимару-сама таким счастливым не видел.
– Не кисни, – Учиха толкнул его локтем в бок. – Думаю, будет весело. Я в первый раз готов был сквозь стену просочиться, только бы сбежать.
– В первый раз что? Когда лекция началась?
– Ага. Правда, на тот момент я был зафиксирован дотоном и немного языком.
Не сказать, чтобы Кабуто так уж поддавался влиянию Учихи, но постоянные вопросы и реплики в его адрес Якуши все-таки понемногу раскачивали. Теперь со стороны их вполне можно было посчитать приятелями. И сработались они неплохо.
Орочимару сам не ожидал, что у него в голове накопилось столько материала для передачи следующему поколению. В конце концов, он не Джирайя, чтобы по баням да тавернам опыт собирать, а гляди-ка!
Начать он решил с техники безопасности. Как возбуждение влияет на внимание, как легко убить партнёра в процессе, какие болезни передаются половым путём, включая те, что могут повредить даже шиноби… Кража генетического материала и прочие прелести неразумного тыкания куда не надо.
Потом он перешёл на безопасный секс. Тот самый, что творится в одну харю. Методы, разница для мужского и женского организма, дополнительные материалы и изготовление их из подручных средств, специализированные техники для увеличения возбуждения или онемения руки без потери контроля… Учиха честно выдержал всю лекцию с привычной мордой-кирпичом, но вот потом без всякого зазрения совести принялся дразнить Змея старым онанистом. Да еще и чересчур осторожным, раз уж при полной базе симпатичных молодых шиноби предпочитал собственную руку. Тот с достоинством отвечал, мол, зачем ему рука, у него язык есть, и вообще, не заткнулся бы некий Учиха с аналогичными повадками?.. Саске весело парировал тем, что у него организм только-только гормонов до нужного уровня добрал, и в целом, оба получали искреннее удовольствие от этих перепалок, пока очередную колкость в адрес Змея не услышал Кабуто.
Он замер, будто жабу проглотил. Не возмущался, не лез защищать Орочимару-сама… Потому что Орочимару-сама улыбался. Орочимару-сама был счастлив. И не было никаких поводов возмущаться.
А вот Учихе это почему-то не понравилось. Нахмурился, дернул за рукав:
– Эй, чего молчишь?
– М? Ты о чём? – склонил голову Кабуто. – Тоже хочешь, чтобы я назвал Орочимару-сама старым онанистом?
– Скорее, чтобы ты выразил свои мысли словами, а не только куриную попку на лице изображал.
Орочимару-сама прыснул. Кабуто засмотрелся. Змей совершенно не выглядел на свой возраст, даже близко. Скорее, он выглядел счастливым мальчишкой, с удовольствием проводящим время с друзьями. Как?..
– Я рад, что Орочимару-сама смеётся.
– А ты? – Саске вдруг оказался совсем рядом, внимательно вглядываясь в глаза. – Улыбнись, Кабуто.
Якуши радостно и широко улыбнулся. Учиха покачал головой, коснулся рукой губ. Провел ладонью, будто стирая:
– Не надо… Не веди себя так. Почему ты меня вообще слушаешься? Улыбаешься не потому, что хочется, а потому, что я попросил?
– Но ты же попросил… Всё хорошо, я улыбаюсь и счастлив, что вы счастливы.
– А ты? – Саске не спешил убирать руку. Даже чуть заметно погладил по щеке.
– Тоже.
Кабуто так же едва заметно двинул головой, усиливая прикосновение.
– Точно? И сбежать не хочется? – медленный, почти текучий шаг.
– Куда мне бежать?..
Еще один шаг. Прижать Кабуто к стене, почти прижаться к нему самому, все так же гипнотизируя взглядом.
– А сейчас?
– Нет, – Кабуто сглотнул.
– Хорошо… – Саске улыбнулся уголками губ, привстал на носки, чтобы сравнять рост. Прижался щекой к щеке. И прошептал на ухо, почти задевая губами: – А теперь попробуй представить, что мы тоже этого не хотим. Ни я. Ни Орочимару.
– Вам не стоит этого опасаться, – проговорил Кабуто. Он прекрасно умел контролировать реакции своего тела, недаром же медик… да и достаточно опытные шиноби так тоже могут.
Но ему нравилось это горячее щекочущее чувство, которое охватывало его рядом с Саске. Тогда, когда Учиха его к себе под бок подгрёб, он не просто сидел, а наслаждался им. Сидел рядом, не смел коснуться и кайфовал.
– Не в этом дело, – Учиха досадливо поморщился. Кабуто упирался до последнего, а он не был настолько хорош в словах, чтобы подобрать их правильно. – Ну. Сделай то, что хочешь. Хочешь ведь?
