Текст книги "Руки (СИ)"
Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
«Угу».
«Я это тебе не в пику. По слухам, такими талантами обладал и Учиха Мадара. Причём эмпатия – это не строго сенсорные способности, это, скорее, склад характера, позволяющий лучше и чётче чувствовать то, что худо-бедно чувствуют все. Но Учихам определённо нужен ещё и провокатор, трикстер, который будет в безопасных условиях будить шаринган. Чем, ты, собственно, и занимался… и даже сейчас, когда необходимость в этом отпала, ты всё равно продолжаешь рассуждать об этом».
«Звучит притянуто за уши».
«Это всего лишь гипотеза. Я даже факты в её опровержение или доказательство не собирал. Незачем пока, слишком мало Учих. Ты как? Хотелки проснулись?»
Итачи подумал.
«Да. Я хочу, чтобы кто-нибудь меня расчесал. И хвост почистил. Никогда бы не подумал, что от тебя может быть настолько дурное влияние».
«Страдай. Хвосточесальщики испугались и ушли трахаться без нас».
«Так странно. Я должен был сейчас смутиться и призвать тебя к порядку…»
«А чего хочется?»
«Явиться к ним с щётками и потребовать меня чесать. Как глупо…»
«Лучше попозже…»
«Ты прав».
«Залезай внутрь, я тебя почешу. Хотя сначала до спальни доползи».
*
Следующая неделя оказалась насыщенной. Итачи привыкал снова быть живым и учился жить в принципе, Саске привыкал к такому неожиданному нии-сану, Кабуто честно старался выманивать Орочимару-сама из глубин сознания. Змей не менее честно старался не выдавать, насколько ему доставляет такой жизнерадостный Итачи, пропитавший этими эманациями всю его библиотеку.
Вопрос с тем, кто где спит, решился быстро – в этом плане Итачи «тигряток», как ласково поименовал Кабуто и Саске Орочимару, не смущал. Но вот для чего-то более серьёзного молодежь предпочитала уединиться, хотя от чесания хвоста не увиливала.
Итачи такое положение дел вполне логично не нравилось. Он не хотел мешать, не хотел разбивать такую гармоничную треугольную семью. Хотелось вытащить на поверхность Орочимару, но тот с коварным «ху-ху-ху» прятался в глубинах сознания, проводя там какие-то свои, закрытые эксперименты. А попытаться влезть четвёртым… можно было, если бы не его брат.
А ещё были против его собственные, внезапно появившиеся и какие-то совсем уж неукротимые желания. Поваляться голышом на холодном полу. Съесть банку соленьев. Потратить всю тренировку на растяжку… Искупаться в тёплой воде. Погонять по базе полуголым. Пошутить. Подколоть. И ещё раз пошутить.
И без камня долга сдерживаться было очень сложно.
– Какое счастье, что Итачи не знает мягкую модификацию тела, – поделился Саске. – Иначе его было бы сложно отличить от сенсея в игривом настроении.
– Саске, – проникновенно начал Кабуто, – твой брат – Учиха. Они с Орочимару-сама в одном теле. Конечно, он знает мягкую модификацию тела! Разница только в том, что твой брат больше привык использовать иллюзии, а не модификацию. Но это пока. А представь, если ему понравится внезапный лизь?
– Ну… мы можем поймать его за язык. И рассказать, что с ним можно сделать. Вдруг смутится?
– Итачи или Орочимару?..
– Итачи, сенсею-то с чего…
– Да и Итачи тоже не с чего. О, вот он идёт!
– Ну, воспитывали его как приличного мальчика… – с некоторым сомнением отозвался Саске, потому что приличный мальчик как раз разгуливал по базе голым по пояс.
А подойдя, так и вовсе обнял их обоих за плечи.
– Мне нужно кое-куда сходить, – произнёс Итачи. – Кто со мной, а кто следит, чтобы обитатели базы как следует отдохнули от меня?
Саске и Кабуто переглянулись.
– У тебя больше опыта? – полувопросительно сказал младший Учиха.
– Хорошо, я займусь делами здесь, – Кабуто сложил руки на груди. – И я даже не буду говорить о том, что мне страшновато отпускать вас вдвоём.
– Я буду вести себя хорошо, – с видом пай-мальчика заверил Саске. – Кстати, нии-сан, куда ты собираешься?
– Навестить одного знакомого.
– Насколько это рискованно?
– Это очень мирная увеселительная прогулка. Опасности – только если сам найдёшь.
– Значит, оружие и аптечка стандартные, – кивнул Саске. – Кабуто, поможешь стрелки нарисовать?
– Два Учиха-Орочимару? – Якуши вздёрнул бровь. – А не слишком ли будет?
– Пусть попробуют угадать, который настоящий, – ухмыльнулся Саске.
Итачи тихонько рассмеялся.
– Устроим конкурс безобразного поведения?..
– Главное, ни в коем случае не быть милым, – покивал Кабуто.
Братья переглянулись и совершенно одинаково хмыкнули. В этот раз репутации Орочимару ничего не грозило.
*
Путешествие было стремительным, и в то же время неторопливым. Было заметно, что Итачи точно не знает, куда идти, а пока только ищет зацепки и маршрут. Но через три дня был взят уверенный курс на юг, пока они не добежали до…
Увидев Кисаме, Саске ощутимо напрягся. В голове промелькнула целая стайка параноидальных мыслей, потому что как бы подразумевалось, что Итачи начал новую жизнь, а тут такое возвращение к старым подельникам… но Учиха решил всё же не спешить с выводами. В конце концов, Итачи сам предложил составить ему компанию, и на случай форс-мажора был ещё и Орочимару.
– Итачи-сан, – Хошигаке тоже напрягся, чуть заметно смещаясь в сторону и открыто касаясь рукояти своего меча. – Не думал, что снова вас увижу.
– Здравствуй, Кисаме. Я пришёл не драться. Ты не удивлён моему появлению.
– Мы слишком долго были напарниками, чтобы я поверил, что вас так легко поймать, – Самехада осталась за плечом, но позу менять Хошигаке пока что не спешил.
– А ведь меня поймали, – Итачи задумчиво перекатился с носка на пятку.
– Получить в руки и окончательно добиться своих целей – разные вещи, – поучительно заметил Кисаме, прислоняясь к столбу.
– Иногда они совпадают, – Итачи сложил руки перед грудью и коротко поклонился: – Спасибо, что позаботился обо мне, Кисаме.
– Смотрю, тебе на пользу пошла эта поимка, – Кисаме усмехнулся уголками губ. – Как ты смог договориться с Белым Змеем?
– Знал бы ты, какой это Змей котик на самом деле!.. Молчу-молчу, репутацию не порчу. В общем, чего бы это двум гениям не договориться?..
– Хороший способ залечь на дно, – кивнул Кисаме, всё так же не показывая особого удивления.
– Обращайся, если понадобится, – Итачи подмигнул. – Мы пойдём. Повезёт же твоему напарнику…
Хошигаке хмыкнул, окончательно расслабляясь.
– Зависит от того, каким будет этот напарник. Мне нравилось с тобой работать. И… я запомню твое предложение.
Итачи постоял немного спиной к нему, подумал. Прошлые нормы и настоящие желания боролись в нём. Пугал непредсказуемый результат, но желание здесь и сейчас было сильнее. Учиха развернулся, быстро подошёл к Кисаме и обнял его.
Саске вздохнул, на всякий случай готовясь отбивать брата.
Хошигаке еще раз хмыкнул, беззастенчиво потискав Учиху за бока.
– О, и жрать тебя нормально научили… а из минусов только подводка на глазах.
– Это не подводка, а физиологические особенности. К ним ещё предлагается большой змеиный хвост, так что я не расстроен, – легкомысленно отозвался Итачи и, пристав на цыпочки, шепнул ему на ушко. – У Орочи самая лучшая библиотека, личный повар и ванна на каждой базе.
– Яре-яре, на таких условиях ты можешь увести половину Акацки, – фыркнул Кисаме. – Неудивительно, что у него народу на скрытое селение набралось.
– Имей это в виду, Кисаме, – Учиха всё-таки отстранился, отошёл на шаг назад. – Великие идеи – это, конечно, хорошо. Но начинаются они всегда с малого.
Хошигаке медленно кивнул. Этот новый Учиха казался незнакомым – но зато, в отличие от привычного, выглядел совершенно и абсолютно живым. Да и замерший молчаливой тенью Учиха-младший, похоже, больше не стремился за что-либо мстить.
Спустя пару секунд Учихи растворились в листве. Хошигаке проводил их задумчивым взглядом, прежде чем продолжить путь.
Пока что причин бросать всё и проверять гостеприимство Белого Змея у него не было, но приглашение определенно стоило иметь в виду. Хотя бы и потому, что Итачи не стал бы лгать.
Не в его привычках.
*
– Он действительно был таким хорошим напарником? – поинтересовался Саске полчаса быстрого перемещения спустя.
– Хорошие напарники – не редкость, отото. А Кисаме был тем, кто совершенно ненавязчиво уводил меня от грани безумия. Неоднократно. Связывал, как ниточка, своим спокойствием и рассудительностью, с реальным миром. Я сам до недавнего момента не замечал, насколько близок был.
Саске ещё немного помолчал.
– При следующей встрече я тоже поблагодарю его.
– Ты так уверен, что она произойдет? – повернул голову в его сторону Итачи.
Учиха-младший задумчиво кивнул:
– Мне кажется, наши пути ещё не раз пересекутся.
– Хотелось бы верить, что пересекутся они не в бою. Возвращаемся?
Саске ещё раз кивнул.
Разговор Итачи с бывшим напарником натолкнул его на одну мысль… но эту мысль стоило как следует обдумать.
И обсудить с Кабуто. Якуши точно обидится, если пойти в Коноху без него.
========== Связи ==========
– Что тебя гложет, Итачи?
– Я слишком быстро изменился. Это ненормально для меня – испытывать счастье в таких количествах и по таким пустяковым поводам.
– Разве это пустяки, Итачи?.. Ты счастлив дышать. Счастлив есть. Счастлив ходить по земле – не туда, куда ведёт тебя долг, а туда, куда ты хочешь. Ты безумно радуешься взаимодействовать с людьми. И тому, что их не надо убивать. Неужели это не уважительная причина?
Молчание.
– Ты счастлив прикоснуться к брату. Обнимаешь за плечи и каждый раз замираешь от восторга, понимая, что это не удар. Что не надо его бить. Что он сам не ударит. Разве это не повод для счастья?
Молчание.
– Ты боишься задать вопрос. Один простой вопрос. Такой важный. Ты убеждаешь себя в его неважности, ведь Саске вроде как знает, а тебя убить он уже не сможет. Ты испытываешь эти моменты счастья, но не можешь отделаться от противной мыслишки, что украл его.
– Я всего лишь беспокоюсь непривычными реакциями, – поджатые губы.
– И напрашиваешься на возвращение предыдущей обстановки! Ты ведь так и не решился задать вопрос, не сделал ли я чего с тобой!
Сердитое молчание.
– Разумеется, я сделал. Но не какие-то там банальные ментальные закладки. Я дал тебе чувство безопасности. Я дал тебе ощущение нужности. Свободу – и в то же время прикрытую спину. Я снял с тебя тиски обстоятельств, зажимающих твою волю. Ты жив, ты здоров, ты свободен, Итачи. Чуть ли не впервые в жизни. И тебе кажется странным, что эти ощущения для тебя непривычны?
– Я боюсь, что я – это уже не я.
– Конечно, ты. И не тот ты, что был месяц назад. Ты изменился, как изменяется роза, распускающая цветок. Нам, гениям, добившимся в юности большего, чем многие взрослые за всю жизнь, это немного странно принять, но мы растём и меняемся. Меняемся в другом направлении – не в том, в котором мы уже достигли успеха. Ты сам это почувствовал, когда увидел Фугаку.
– Да, он… я раньше не замечал.
– Тогда ты прекрасно владел мечом. Но людей ты ещё не знал. Мы постоянно растём, изменяемся. Чему-то учимся, что-то забываем. Даже если, казалось бы, мы ничего не делаем, мы всё равно меняемся. Время неотвратимо. События проходят, хочется тебе этого или нет.
– Я это знаю.
– Твой цветок распускается… или увядает независимо от того, хочешь ты этого, страшно ли тебе или нет. Если захочешь, ты найдёшь в прошлом каждый из моментов, когда твой бутон набухал. Каждый лепесток, свёрнутый и ожидающий своего часа. Который всё-таки наступил, пусть ты и не надеялся.
– Орочимару, – тихое, с укором. – Я же совсем не умею жить.
– Ты прекрасно учишься. А пока… может, хватит воровать счастливые моменты? Поговори с братом.
*
Получив моральный пинок от самого инфантильного из санинов – хотя, конечно, это у них тоже общая беда, – Итачи открыл глаза и глубоко вздохнул. Они только-только вернулись на базу, едва успели побывать в заботливых ручках Кабуто, как его накрыло этим… И смятением, и строгим голосом в голове. И сейчас вновь смятением.
Поговорить с братом начистоту… просто говорить начистоту страшно. Особенно, если ты этого никогда не делал.
Итачи выждал некоторое время, давая молодым организмам отпраздновать воссоединение, и пошёл искать Саске.
– Нам нужно поговорить.
Саске подобрался.
– Что-то случилось?
– Ничего нового, – Итачи покачал головой. – Пойдёшь?
– Пойду. С чего бы я должен отказаться?
– М-да… паранойя Орочимару передаётся половым путём? Пойдём.
– Куда?
– В спальню. Там лучшая защита. И мягкие подушки.
– Так, может, и еды захватим?
– Хм. Пожалуй, нет, разговор серьёзный.
«И к еде прилагается Кабуто». Он вообще ко всему прилагается, но разговор обещал быть и без того чересчур напряжённым, чтобы выдерживать ещё и присутствие третьего лица… четвёртого.
Они дошли до спальни, закрыли дверь. Итачи уселся на кровать, взял в руки подушку и глубоко вздохнул.
– Я хочу поговорить с тобой о прошлом.
Не о «резне» или о «конфликте». О прошлом. Оно у него было, этого не отнять. Каждый миг прошлого Итачи повлиял на то, каким станет его настоящее. Он не искал оправдания – Орочимару его первым же и оправдал в две фразы, да так, что он сам поверил, – нет, он просто хотел рассказать. Рассказать, какой он есть. Живой. Не идол, не нии-сан, не гений, надежда клана, нукенин и убийца, а он сам. Смертный шиноби с большим наследием. Как хорошим, так и плохим.
Саске изобразил бровями какой-то неопределенный жест. Сел рядом, отобрал подушку. Скосил глаза на брата. Прикусил губу.
– Хорошо. О чем именно?
Итачи помедлил. Саске, сам того не зная, очень коварно сбил его с мысли. Не говорить же прямо… Или все же?..
– Обо мне.
– М-м… будет интересно, – Итачи достался почти лукавый взгляд из-под ресниц, от которого он почувствовал себя ланью перед молодым тигром.
– Может, у тебя есть вопросы?
– Хм. Есть, но нужно определиться, какие задавать вначале. У меня, можно сказать, детская мечта сбывается.
– Какая? – осторожно уточнил Итачи, борясь с желанием попросить не есть его.
– Ты не уйдешь, ткнув меня в лоб, и тебе можно задавать вопросы, – улыбнулся Саске.
Итачи вздохнул:
– Я бы с радостью остался с тобой поболтать тогда, но у меня почти не было времени. Ни на что.
– Так много миссий?
– Когда не миссии – уроки и тренировки. Да и, честно говоря, я не знал, что с тобой делать.
– Серьезно? Мне всегда казалось, что тебе просто скучно с малолеткой. Но зачем было давать такую нагрузку? Войны ведь не было…
– Когда я родился, ещё была. А потом просто не стали снижать темп. Это на попытки ввести тебя в этот ритм соседи косились.
– И только поэтому – нет? – возмутился Саске. – А тебя, значит, загонять можно было, потому что гений?
– Так у всех было, – пожал плечами Итачи.
– Что «было»? – возмутился Саске. – Если не помнишь, у меня свободного времени было больше. Твои ровесники не пропадали днями на полигонах или миссиях. Сколько ты их вообще успел завершить до тринадцати?
– Триста сорок.
– Сколько? – младший Учиха поперхнулся. – Нии-сан, ты вообще спать успевал? Или там есть что-нибудь, кроме пищевых пилюль?!
– Конечно. Не всегда, но не страшно. Я даже Академию закончить успел тайком.
– Это… это… у меня слов нет! – яростно фыркнул Саске. – Теперь понимаю, что имел в виду Кабуто, когда говорил, что окончание Академии в срок на меня повлияло.
– Конечно, график напряженный, но я справлялся, – Итачи пожал плечами.
Саске надулся, как мышь на крупу.
– У тебя хоть любимая еда есть? Вещи, музыка? Что тебе вообще нравится, о мой идеальный старший брат?
– Я люблю данго, мягкие подушки, – Итачи по-змеиному лёг рядом, – тебя.
Саске поколебался пару секунд, потом все же воплотил желание, преследовавшее его с начала этого странного разговора – подлез макушкой под ладонь, недвусмысленно намекая проявлять привязанность более явно.
– А тебе самому интересно что-нибудь? Или ты, как обычно, уже сам все знаешь?
Брат погладил его по голове, растрепал и без того лохматые волосы.
– Скажем так, я знаю о тебе многое. Но не то, что находится у тебя тут, – лёгкое постукивание по черепной коробке. – Тебя что-то волнует? Вот прямо сейчас.
– Меня волнует целая куча разных вещей, – тихо хмыкнул Саске. – Например, что будет через три года. Или как пройдет разговор с моим бывшим сокомандником. Ну и зачем именно ты меня поцеловал, тоже интересно.
– Через три года нам всё-таки удастся вытащить Орочимару из моего сознания. Он добрался до Тсукуеми и устраивает там различные симуляции. Сокомандник тебя затискает, но не факт, что послушает, – Итачи хмыкнул. – А я тебя поцеловал, потому что это показалось мне забавным. Орочимару однажды предположил, что с помощью передачи опыта теневыми клонами можно усилить эмоциональный момент. И заинтересовался, можно ли затрахать до Мангекью. Так что когда ты предложил тот путь…
– Что, серьезно возможно? – удивился Саске. – Неожиданно… Почеши левее, а? А сенсей три года не продержится, он слишком любопытный. Выглянет проверить, что тут происходит.
Итачи послушно перевёл руку, почёсывая и поглаживая.
– Это должно быть что-то очень неожиданное и любопытное.
– Расскажешь что-нибудь сам? Чем тебе хочется поделиться?
– Всё было не так уж плохо, – Итачи перевернулся на спину и притянул Саске к себе на грудь. – Не стоит меня жалеть. Были и забавные моменты. Однажды я целиком провалился в болото, представляешь?
– Случайно?
– Нет… У противников был хороший нюх, но из-под болотной жижи они не смогли меня учуять, – пальцы опустились чуть ниже, задевая кончиками нежный пушок на шее. – Правда, выглядел я как полнейшее чучело с тиной поперёк маски. Или как на Кисаме напала группа бродячих кошек…
– Вот действительно напала? Он же Ки может шиноби валить, не то что кошек!
– Напала, чтобы поластиться к человеку, от которого так аппетитно пахнет рыбкой. Представь десяток мяукающих кошек, облепивших его со всех сторон. Кругом хвосты и шерсть. Вроде как надо пнуть, но жалко, сам понимаешь, что такое пинок шиноби для обычной кошки. Шугануть Ки не получается – настрой не тот. Пришлось покормить и перегладить. Кисаме потом, ругаясь, час очищал кожу. Она же у него шершавая, шерсть липнет.
– Могу поспорить, ты был доволен, – хохотнул Саске. – Ты же любишь кошек, и они тебя тоже.
– О да. Я даже почти улыбался, – более уверенное поглаживание по шее. – Наверное, Кисаме именно из-за этого терпел. Я скучал, Саске. И беспокоился.
– Верю. Я тоже скучал. Может, не по тебе настоящему, но по тому брату, который был у меня до резни – точно, – признание было дополнено ответными обнимашками. – А ты всегда был таким тактильным, или это Орочимару влияет?
– Саске, ты же сам секунду назад сказал, что я люблю кошек. Угадай, насколько я тактилен…
– Может, тебе нравится, как они мурчат, – легкое поддразнивание. – Муррр, муррр?
– Саске! – вышло немного возмущённо, а потом сразу сдулось: – Из тебя восхитительный котик.
– И ты подаришь мне некомими? – ради подтверждения высокого статуса котика Итачи был старательно потоптан ладошками. – Размять тебе спину?
Взгляд старшего Учихи стал почти мученическим.
– От такого предложения отказаться невозможно.
Саске приподнялся, опираясь на локти:
– И что именно тебя смущает в варианте «согласиться»? Профессиональная паранойя?
– Хуже. Привычка блюсти честь и достоинство. Я же растаю в желе. И выдам все секретные сведения. Не только свои.
– Пф. Можно подумать, осталось что-то, что Орочимару из тебя еще не выманил, – Саске слез с живота брата. – Давай, переворачивайся.
Итачи послушно сел, стянул кимоно и прилёг на живот.
– Это процесс взаимный, между прочим. Кстати, его чувство к тебе бегает по разуму в виде зверя.
– Хм. Забавно, что бегает, а не ползает, – Саске растер по рукам ароматное массажное масло, которое готовил явно Кабуто. Все-таки в том, чтобы вести серьезные разговоры в спальне среди подушек, были несомненные плюсы.
Например, на полигонах масла точно не было.
Уроки штатного медика Белого Змея вспомнились легко. И, как ни странно, осознание, что под руками лежит брат, а не Орочимару, особого смущения тоже не вызвало. Та же спина, те же мышцы, радостно реагирующие на прикосновения, тот же непроизвольный вздох удовольствия. Главное – не увлечься, по привычке переводя массаж в немного другую плоскость, а все остальное…
Здорово же. Здорово знать, что Итачи доверяет. И что ему тоже приятно.
А руки скажут намного больше неуклюжих слов.
– Саске… а можно я тебя поцелую?
Движения младшего Учихи замедлились, но не остановились полностью.
– Почему у тебя такое желание вообще появилось? – спокойно поинтересовался он.
Итачи помедлил, досадуя на себя, что всё-таки задал вот так, в лоб.
– Потому что мне тебя мало, Саске. А это единственный способ стать ещё ближе, который я знаю.
– Мой глупый, глупый старший брат… это же все равно, что родителям спрашивать позволения обнять своего ребенка, – Саске тихо улыбнулся, прислушиваясь к пойманным эмоциям Итачи. – Можно. Конечно, можно.
– Всё-таки есть разница. Такое не предписано в общеизвестных инструкциях, – отозвался тот, разворачиваясь. Итачи приподнялся на одной руке, коснулся ладонью другой щеки брата… осторожно, всего на мгновение прижался губами к губам. Заглянул в глаза полувопросительно. Поцеловал уже увереннее, крепче. А потом, прочувствовав ответ, продолжил жарко, до нехватки дыхания.
– Так… – с придыханием, переводя дух, – разговаривать удобнее.
– К счастью, те, кого я люблю, вообще не слишком уважают стандартные инструкции, – отозвался Саске, непроизвольно облизывая губы. – Главное – успеть вовремя объяснить, что я тут не честь Орочимару-сама попираю, а взаимопонимание налаживаю, – тихий смешок.
– Честь Орочимару?.. Боюсь, он даже не сочтёт происходящее сейчас достаточно любопытным фактом, чтобы вылезти.
Итачи быстро пробежался взглядом по лицу брата и понял, что чувствовал Орочимару, когда после стольких «игр» так же посмотрел, и понял, что уже никогда не сможет оторваться.
– Вообще-то, я имел в виду Кабуто, – весело хмыкнул Саске, укладываясь рядом и подпирая голову рукой.
– Милый убийца. Думаю, мы с ним сможем наладить общий язык.
– Думаешь?..
– Да. Он кажется неревнивым…
Саске тихонько рассмеялся. Ну да ничего.
Если что, сами же и вылечат.
*
Ночью в Конохе тихо и спокойно. Не безлюдно, нет – шиноби часто существуют по странному графику, так что спящие улицы вполне может потревожить возвращающийся с миссии боец, задержавшийся на тренировке энтузиаст или просто патрульный. Но все равно, ночью в Конохе сложно поверить, что где-то рядом кипят битвы, что днем нужно будет сражаться и умирать. Темноту не пропитывает подспудным напряжением, ожиданием возможного удара или чувством угрозы. Ночью в Конохе действительно спокойно.
Хотя встретить можно кого угодно. Например, опять шатающегося по кладбищу джинчурики Девятихвостого, который что-то бормотал под нос и размахивал руками, будто разговаривал с кем-то. Наруто, в целом, не любил кладбище и днем бывал на нем только в случае чьих-то похорон – но вот ночью его заносило сюда довольно часто.
И кое-кто эту привычку все же знал.
– А ты ничуть не изменился, уссуратонкачи.
Узумаки замер, словно по голове шарахнутый, медленно повернулся.
– Саске?!
Учиха стоял под деревом, прислонившись к стволу и в целом не скрываясь.
– Как?.. Откуда ты?!.. Саске! – Наруто прыжком метнулся вперед, замер на расстоянии шага и вытянутой руки, словно удерживая сам себя за шкирку. Взгляд жадно шарил по лицу Учихи, вбирая в себя детали.
– Я думаю, нам есть о чем поговорить, добе, – усмехнулся Учиха, отлипая от дерева. – В прошлую встречу мне как-то было слегка не до того.
– Саске, ты вернулся… – с губ Узумаки сорвался неверящий смешок. – Действительно ты… Сакура будет так рада! И Какаши-сенсей, и Тсунаде-баа-чан, и все-все-все! Идем, скорее, нужно же сказать!..
– Наруто. Вообще-то я пришел сказать, что не вернусь.
– И обязательно пойдем в Ичираку, и ты съешь не меньше трех порций, потому что это надо отпраздновать… Что? Саске, не дури! – Узумаки подался вперед, хватая Учиху за отвороты рубашки.
– Добе, мне нет смысла возвращаться.
– Не говори так! Тебя все ждут: и Шикамару, и Киба, и Неджи, и Сакура, и… и я тоже… Здесь твой дом, потому что дом там, где о тебе думают… Саске, возвращайся!
– Наруто, – Учиха накрыл его ладонь своей, аккуратно разжимая пальцы. – Ты любишь Коноху, у тебя здесь есть друзья и дорогие тебе люди. Но для меня это не так. Для меня Коноха – это место, где погиб мой клан. Это селение, где существовал «квартал призраков». Где я пропитывался собственной ненавистью и жаждой мести и изнывал от слабости.
– Но… но… а как же мы?! – тихо, отчаянно. – Я обещал Сакуре вернуть тебя…
Саске хмыкнул, улыбаясь уголком рта:
– Ты мой друг, и я это признаю. Но не нужно меня возвращать. Здесь… мне будет плохо.
Наруто сжал пальцы, впиваясь ногтями в кожу, отчаянно закусил губу. Хотелось кричать, что все это глупости, что хитрый план Орочимару, что Саске ошибается. Что в Конохе ему будет лучше, что Сакура его, засранца этакого, любит, что никакая месть не стоит того, чтобы бросать друзей… Но Учиха действительно был непривычно спокоен и расслаблен. Действительно спокоен, а не прикрыт этой своей вечной мордой-как-кирпич. И, ками, он улыбался. Двигался свободно, смотрел открыто и словно бы стал выше ростом и шире в плечах.
А потом вдруг взял и обнял, крепко сжимая руки.
– Я пришел сказать, что у меня все в порядке, Наруто. Не нужно больше убиваться в попытках меня найти и спасти. Орочимару не враг Конохе. Мы не враги Конохе. Я рад, что ты мой друг. Рад, что вы тоже нам не враги. Но мой дом – не здесь.
Наруто шмыгнул носом, вцепился в Учиху ответными объятиями.
– Извинись за меня перед Сакурой, ладно? – тихо хмыкнул Саске.
– Мы все равно тебя найдем, – Узумаки еще раз шмыгнул носом. – И проверим, как Орочимару о тебе заботится, вот.
Учиха тихо засмеялся:
– Я могу писать вам письма, чтобы вы не беспокоились.
– Ты и письма? Не верю! Куда ты дел нашего мрачного засранца?! – вопреки словам, Наруто вцепился в Учиху еще крепче.
– Я просто кое-что понял, – тихо улыбнулся Саске. – И начал ценить то, от чего раньше отмахивался.
Кабуто, притаившийся на том же самом дереве, перевёл дух. Обнимающий кого-то левого Саске приводил его в состояние бешеного ревнивого быка. Сразу же хотелось оттащить, покусать, изукрасить всего засосами, чтобы сразу было всё понятно. А уж этот Узумаки… друг, типа, ага. Сокомандник бывший. Смотрит наивными синими глазищами и лапает спину, будто так и надо!..
Разумеется, так просто уйти от Узумаки не удалось. Он вперемешку вывалил на Саске новости за все три года, теребил самого Учиху, порывался тащить его к себе и кормить раменом, то и дело дотрагивался, словно не в силах поверить, что теме настоящий… Уходили они уже почти утром, когда темноту сменили зыбкие предрассветные сумерки. И Саске в целом не сомневался, что в ближайшее время они будут частенько сталкиваться с Наруто во время вылазок. Совершенно случайно, конечно. Но часто.
Это ж Узумаки.
