Текст книги "Ангел"
Автор книги: Ксения Синица
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
– Она точно католичка, – пришла к выводу Нора.
– Была когда-то, – сказал Сорен. – Кроме того, она твоя фанатка. Или выдает себя за таковую. Каким-то образом она узнала, что ты посещаешь Пресвятое Сердце.
– Если она фанатка, то тогда должна мне понравиться, – сказала Нора, ненавидя эту репортершу за шпионаж за Сореном.
Плохо, что та уже связала Нору со священником. Они уже вляпались.
Нора посмотрела вниз и обнаружила Гриффина, которому удалось раздеть ее полностью, и раздеться наполовину самому. Просунув руку между ее ног, он легонько играл с крошечным серебряным колечком, украшавшим ее клитор. Она попыталась шлепнуть его по руке, но тот продолжал, не обращая внимания на ее попытки защититься.
– Что ты собираешься делать? – спросила Сатерлин, в то время как Гриффин ввёл в нее палец, другой рукой умело дразня её сосок.
Раз его не допустили к Микаэлю, Гриффин явно решил выместить всю нереализованную похоть на ней. Против ее воли тело Норы начало реагировать на это нежное воздействие. По крайней мере, парочка часов извращенного секса могли бы отвлечь ее от тревог за Сорена.
– Все, что придется, – в словах Сорена была угроза. – Позаботься о Микаэле. Держи Гриффина подальше от него. И скоро ты будешь дома, со мной, где будешь принадлежать только мне.
– Да, сэр, – сказала она, и низ ее живота сжался от нервозности и возбуждения. – Я люблю тебя.
Слезы защипали в глазах, как только она произнесла это. Нехорошо. Всего несколько дней вдали друг от друга, и она уже скучала по нему достаточно, чтобы стать сентиментальной.
– Я тоже люблю тебя, малышка. Ничто и никто не сможет нас разлучить. Знай и верь в это.
– Стараюсь, – сказала она, сдерживая прерывистое дыхание.
Гриффин подхватил ее лифчик, трусики и свою рубашку и направился по коридору к восточному крылу. Обернувшись, он поманил ее – между его указательным и средним пальцами была зажата упаковка с презервативом. Это напомнило ей...
– Сорен? – сладко спросила Нора. – Возлюбленный священник моего сердца? Могу ли я попросить об одной маленькой услуге?
* * *
Ужин с Патриком всегда начинался с еды, но ею никогда не заканчивался. Сюзанна лежала под мужчиной, в то время как он стаскивал трусики с ее бедер. Плохая идея спать с экс-бойфрендом, даже если он помогал с ее расследованием. Но она не могла отрицать, что хотела этого, хотела его теплый рот на ее груди и его пальцы на клиторе и...
– Я хочу почувствовать твой член внутри, Патрик, – выдохнула она, когда он накрыл ее обнаженное тело своим.
Патрик тихо рассмеялся, и температура тела Сюзанны подскочила еще на пару градусов, его сильная голая грудь вибрировала от звука, прижавшись к ее напрягшимся соскам.
– Я с радостью засуну в тебя свой член. Откуда это взялось? – спросил он, натягивая презерватив.
Двигаясь между ее бедер, он ласкал мокрые складки пальцами, точно зная, что и как ей нравилось.
– Это твоя вина, – сказала она, глядя, как он описывает неторопливые круги внутри нее одним, а затем двумя пальцами. – Ты сказал мне, что Нора Сатерлин посещает Пресвятое Сердце. Я читала ее книги... для исследования.
– Исследования, которым можно помочь своей рукой?
Патрик проложил дорожку из поцелуев по ее плечам, шее и к ее рту.
– О, тебе бы хотелось об этом узнать, – поддразнила девушка.
– О, мне бы хотелось на это посмотреть, – сказал он, нежно толкнувшись в нее.
Она раздвинула ноги и приняла его глубже. В глубине ее горла зародился стон, и Патрик начал медленно, но с силой двигаться в ней. Вдавливаясь бедрами в бедра Патрика, Сюзанна пыталась не думать о причинах, по которым она не должна заниматься сексом с бывшим бойфрендом. Они больше не вместе. С ее работой и путешествиями она не могла позволить себе заводить постоянные отношения. Ему так многого хотелось от нее – обязательств, обещаний, любви – всего того, что она не могла дать. Но за ужином они говорили о Норе Сатерлин, появившейся практически из ниоткуда шесть лет назад и ставшей самой знаменитой Госпожой Преисподней. Патрик не знал некоторых подробностей. Там, где была замешана Нора Сатерлин, было трудно найти конкретику. Тем не менее, это не удержало Сюзанну и Патрика от разнообразных теорий о ее личной жизни – с кем она спала, кем были ее клиенты, что делали любители извращений за закрытыми дверями. К тому времени, как они ворвались в квартиру Сюзанны после ужина, они оба горели и задыхались и были готовы рухнуть вместе в кровать.
Закрыв глаза, Сюзанна почувствовала напряжение в бедрах, сигнализировавшее о скором оргазме. Руки Патрика прижались к ее попке, а его рот снова и снова искал ее губы. Девушка вжалась в матрас, чувствуя знакомое давление. На один краткий момент видение кого-то другого пронеслось перед ее глазами – другого мужчины, выше Патрика, более красивого, старше, гораздо более пугающего и с волосами значительно светлее. Вдруг она кончила, низ ее живота пронзили вагинальные спазмы. Еще несколько секунд Патрик продолжал толчки. Толкнувшись последний раз, он прижался к ней и мощно кончил. Какой-то частью разума Сюзанна слышала, что тот что-то шепчет ей на ухо. Но шокированная своим видением, она не могла понять ни слова.
– Ты ничего не хочешь сказать? – сказал Патрик, целуя ее в щеку, шею.
– Прости, – запаниковала она на секунду.
Неужели она что-то сказала в то время как кончила, другое имя?
– Я просто…
– Я сказал, что люблю тебя, Сюзанна. – Медленно Патрик вышел из нее и лег на бок. – Никаких комментариев?
– О, Боже, – сказала она, подтягивая простыни к груди. – Прости. Хороший оргазм – подозреваю, он убивает клетки мозга.
Патрик перевернулся на спину.
– Я убил клетки твоего мозга. Мило. Ну, не совсем то, на что я надеялся, но гораздо лучше, чем «я тебя ненавижу. Пошел вон».
Сюзанна слышала боль в голосе, боль, которую, она знала, он так отчаянно хотел скрыть от нее. Нехотя она повернулась к нему лицом.
– Патрик, мы уже говорили об этом. Ничего не изменилось с момента последнего нашего разговора.
– Да, – сказал он, через силу вытаскивая свое худощавое подтянутое тело из постели. Почему он всегда занимался сексом, думая о чем-то большем, чем просто секс?
Он поднял свои джинсы с пола и натянул их.
– Работа – твоя жизнь. В Иране ты проводишь один месяц. В Камбодже следующий. Не могу осесть. Нечестно по отношению к тебе. Просто ничего не получится. Все это я уже слышал. То, что я не слышал, это как ты смотришь в мои глаза и говоришь: "Патрик, я не люблю тебя".
Он накинул на себя рубашку и резко застегнул.
– Я жду, – сказал он. – Ты можешь сказать это?
Сюзанна закатила глаза.
– Да, я всегда признаюсь в любви во время ссор после секса. Может, поговорим об этом в следующий раз? Когда на мне будет одежда.
– Да, это все меняет. Я просто уйду сейчас, чтобы ты могла вернуться к своему исследованию. Позвони мне, когда тебе будет нужна помощь в раскапывании дерьма на твоего священника. Или, если ты захочешь, чтобы мой член оказался в тебе, как ты деликатно выразилась.
Он сунул ноги в ботинки, схватил куртку и выбежал из спальни. Со стоном Сюзанна сдернула с постели простынь и обернула ее вокруг тела.
– Патрик, пожалуйста, не уходи. Мы так хорошо провели вечер. Почему всегда нужно портить его ссорой?
Патрик остановился перед входной дверью и обернулся.
– Ты красивая, – сказал он. – И умная. И ты сводишь меня с ума. Я был влюблен в тебя в течение года. Я не спал ни с кем после того, как ты меня бросила и сбежала в Афганистан…
– Я не сбежала, – она возразила сердито. – Я военный корреспондент. Это была моя работа.
– И я не ссорюсь. Я сказал, что люблю тебя. Только ты можешь услышать: "Я тебя люблю" и подумать, что я затеваю ссору. Я ухожу сейчас, прежде чем скажу что-то действительно ужасное, например "Я тебя люблю" снова.
Сюзанна выдохнула и провела пальцами по волосам.
– Патрик..., – начала она и не могла заставить себя говорить.
Он долго смотрел на нее и покачал головой.
– Она ушла, – Патрик сказал, поворачивая дверную ручку.
– Что?
– Нора Сатерлин. Ее настоящее имя Элеонор Шрайбер, ты знаешь.
– Да, я знаю. Нора Сатерлин – это просто псевдоним.
– Во всяком случае, Пресвятое Сердце тщательно записывает все о своих прихожанах. Она ушла из церкви семь лет назад, вернулась в прошлом году. Сомневаюсь, что это что-то значит. Хотел сказать тебе за ужином.
Сюзанна кивнула. Патрик ждал.
– Спасибо, – отозвалась она, плотнее закутываясь в простынь.
Патрик бросил взгляд на девушку, открыл дверь и вышел, оставив ее одну в квартире.
Разочарованная и уязвленная, Сюзанна направилась обратно в спальню. По дороге она остановилась у книжного шкафа и посмотрела на копию книги Норы Сатерлин «Красный» на полке.
– Во всем виновата ты, шлюха, – сказала Сюзанна, пытаясь заставить себя чувствовать себя лучше.
Это не сработало. Она взяла книгу с полки и перелистала, надеясь отвлечься от того факта, что занимаясь сексом с Патриком, она воображала на его месте Отца Стернса, главного подозреваемого и ее врага. Девушка распрямила спину и отбросила чувство стыда. Отец Стернс шокировал своей потрясающей красотой. Это была единственная причина, по которой она представляла его лицо на месте Патрика. Вот и все.
Сюзанна уже почти закрыла книгу и положила ее обратно на полку. Последняя вещь, о которой ей хотелось думать сегодня, был секс или мужчины. Но когда перед ее глазами мелькнули страницы, она прочла посвящение.
Как всегда, любимая вами, Элеонор.
Она снова прочла это. Странная фраза, странно сформулированная. Казалось, она значила намного больше, чем была на самом деле. Нора – это сокращение от Элеонор. Эту часть она поняла.
Но кто был ее любимый?
* * *
Микаэль проснулся в одиночестве. Луна сияла высоко в углу его окна. Все еще ночь. Он перевернулся на спину и уставился в потолок. Часть его все еще не могла поверить, что он должен был провести лето в особняке и обучаться БДСМ у Норы Сатерлин. Прежде, чем он заснул, она спрашивала о его фантазиях, чего бы он хотел попробовать, узнать. Красивая Госпожа, мягко царапающая его обнаженную кожу ногтями, рассказывающая истории из своей жизни в качестве сабы, возможно, была одним из самых эротичных моментов его жизни. К сожалению, когда она пыталась задавать ему конкретные вопросы о том, что бы ему хотелось попробовать с ней, он замолчал, слишком смущенный, чтобы ответить. Микаэль извинился за неумение сформулировать свои сексуальные желания. Но Сатерлин только нежно поцеловала его и прошептала: – Мы еще дойдем до этого.
Об одной вещи они все же смогли поговорить, и это была безопасность. Завтра он должен был начать принимать саб-коктейль, как его называла Нора. Витамин К и цинк, чтобы синяки заживали быстрее. Во время сессий парень должен был использовать стоп-слова соответствующие цветовой гамме зеленый/желтый/красный, чтобы она знала, в каком он находится состоянии. И, конечно, его основное стоп-слово осталось прежним с той ночи, которую они провели вместе: крылья.
Микаэль вспомнил ту ночь, тот момент, когда он назвал ей свое имя. Нора улыбнулась и напомнила, что Микаэлем звали главного Архангела Божьего, свирепейшего воина Господа. Свирепый воин? Какая разница. Его отец назвал его этим именем, очевидно ожидая сына другого рода. Ему было бы гораздо лучше с мускулистым атлетичным сыном. А не бледным, худым, почти женственным юношей. Парень как Гриффин, вот таким хотел бы видеть Микаэля его отец. С мощными мышцами и могучим сложением, прямым носом и сильной челюстью Гриффин был таким человеком, которого захотели бы все – мужчины, женщины, да кто угодно. Он так и сказал Норе, когда она спросила его о родителях.
– Твой отец нашел бы столько же недостатков в Гриффине, как и в тебе, – сказала она, проводя по его лбу с нежностью матери, проверяющей температуру у ребенка.
Боже, когда его мать дотрагивалась до сына в последний раз?
– Гриффин был адским раздолбаем высшего уровня в твоем возрасте, и даже не думал успокаиваться до тридцатилетия. Кроме того, он сумасшедший любитель извращений и бисексуал.
– Гриффин бисексуал? – спросил Микаэль, чувствуя странную дрожь во всем теле.
– Ага. Поэтому следи за тылом, красавчик, – сказала она, подмигивая, смотря на него сверху вниз.
Микаэль застонал.
– Парням не полагается быть красавчиками, – запротестовал он, когда Нора погладила высокий изгиб его скулы.
– А вот ангелам полагается, – сказала она и еще раз нежно поцеловала. Затем наклонилась к его уху и прошептала: – в субботу вечером.
– Что в субботу вечером? – спросил он.
– Я собираюсь избить тебя и снова трахнуть. Если ты готов. Готов?
– Очень готов, мэм.
Микаэль громко выдохнул, разозлившись на самого себя. Его член снова затвердел, стоило только подумать о субботней ночи, до которой оставалось целых два безумно долгих дня. И Нора уже предупредила, что он не должен кончать без ее разрешения. Видимо Отец С ввел такое же правило для нее в течение двух лет, когда подготавливал ее, прежде чем они стали любовниками. Она сказала, что быть безумно влюбленной восемнадцатилетней девственницей с бушующими гормонами, которая должна была спрашивать разрешение у своего священника даже для того, чтобы мастурбировать, было возможно самой худшей пыткой, которую Сорен когда-либо придумывал для нее. Порка тростью была ничтожной щекоткой по сравнению с этим.
Медленно Микаэль выполз из постели, натянул боксеры и футболку и направился в свою ванную комнату. Нет, поправил он себя. Ванную Гриффина. Все принадлежало Гриффину, и Микаэль был просто гостем в этом доме. Он не мог, не стал бы привыкать к этой роскоши. В конце лета он переедет из маленького домика матери в еще более крохотную комнату в общежитии, где сможет находиться в одиночестве. Если бы он привык к этому дому и людям, было бы еще больнее оставлять его в августе.
Склонившись над раковиной, Микаэль плеснул холодной воды на покрасневшее лицо. Он почистил зубы и расчесал волосы пальцами – рутинные действия, которые помогли хоть немного снять возбуждение. Желудок заурчал. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз ел? Со вчера, скорее всего. Гриффин сказал ему, как найти кухню, и что он может брать все, что там найдет. Еда. Еда – это хорошо. Еда его отвлечет.
Парень прокрался из комнаты в детском крыле и направился к главной лестнице. Микаэль вспомнил довольно яркие и красочные инструкции, которые дал ему Гриффин – спуститься вниз по охрененно большой лестнице в центре дома, налево от этого гребаного мраморного памятника, который я бы давно выкинул, но мать свернет мне шею, если я так сделаю, мимо столовой с анальным столом, кухня будет справа.
– Анальный стол? – спросил Микаэль.
– Идеальная высота для анального секса, – пояснил Гриффин.
Так Микаэль спустился по охрененно большой лестнице в середине зала и повернул налево у мраморной статуи, которая изображала какую-то лошадь, как он догадался. Дверь на левой стороне зала была чуть приоткрыта. Изнутри доносились приглушенные звуки удовольствия.
Он тихо подкрался к двери. Внутри обширной, богатой столовой Микаэль увидел Нору и Гриффина. Сатерлин лежала обнаженной в центре огромного стола. Длинные ленты красного шелка привязывали ее запястья к ножкам стола, а ее собственные ноги лежали разведенными на краю. На Гриффине не было ничего, кроме кожаных штанов с низкой посадкой, он стоял между коленями Норы, засовывая в нее ладонь. Аккуратно он вставил сначала три, потом четыре и, наконец, все пять пальцев в ее напряженное тело. Микаэль вздрогнул, однако Нора, казалось, наслаждалась этим. Ее спина изогнулась, и бедра оторвались от стола, когда вся рука Гриффина исчезла внутри нее.
Даже если бы за спиной Микаэля взорвалась бомба, он все равно не смог бы отвести взгляда. У Норы была такая красивая грудь, которая поднималась и опускалась с каждым рваным вздохом. Один вид мускулистой, татуированной руки Гриффина по самое запястья глубоко в Норе довели Микаэля почти до оргазма от подглядывания. Он никогда не думал, что у него фетиш на кожаную одежду, но по какой-то причине глядя на Гриффина в кожаных штанах, выглядящего, как какая-то рок-звезда, покрытый потом в свете свечей, Микаэль почувствовал, как тот завладевает всем его вниманием.
Он слышал, как Гриффин шепчет грязные словечки Норе, которая буквально скакала на его руке, жадно двигаясь и натягивая красные ленты. Ее дыхание становилось все резче и затрудненнее. Пальцы Гриффина массажировали ее опухший клитор, пока тело Сатерлин не застыло, казалось, на целую вечность, прежде чем она кончила с усиливающимся криком.
После того, как оргазм стих, Нора лежала неподвижно в течение одной минуты, тяжело дыша и смеясь, когда Гриффин осторожно вытаскивал из нее свою ладонь. Он отвязал ее запястья от стола и использовал ленты, чтобы вытереть пальцы. Сделав это, он подхватил распростертое тело Норы и поднял ее со стола не прикладывая особых усилий. Небольшая лужица жидкости мерцала на полированной поверхности стола, прямо там, где были бедра Норы.
Подтянув Нору к себе, Гриффин отдал жесткую команду ей на ухо, затем взял шелковую ленту и связал ей руки за спиной. Нора протестовала, стонала, и даже умоляла. Но Грифф схватил ее за шею и толкнул на пол. Он прислонился к столу, а Нора опустилась на колени перед ним. Микаэль почти застонал вслух, когда Гриффин достал свой член из кожаных штанов. Боже, Гриффин был впечатляюще одарен. Микаэль не мог оторвать глаз от Гриффа, схватившего Нору за затылок и заставившего ее взять весь его впечатляющий член в рот. Тот схватился за стол с обеих сторон и медленно начал двигаться.
Микаэль знал, что не должен смотреть на это. Гриффин и Нора занимались сексом. Ни в коем случае они не хотели бы, чтобы он пялился на них в такое время. Но он не мог уйти, не мог отвести взгляд, не мог остановиться, глядя на линию в центре грудной клетки Гриффина, линию, которая начиналась у его сильной шеи, ложилась на широкую грудь, разделяла его живот и вела вниз ко рту Норы. Пресс Гриффина напрягся, когда с его губ сорвался стон удовольствия.
По волосам Норы прошлась рука Гриффина, затем он погладил ее по лицу, по щеке, и уставился на Сатерлин сверху вниз прищуренными глазами, наполненными похотью. Мужчина игриво похлопал ее по подбородку и подмигнул. Подмигнул? От этого уголок довольно занятого рта Норы дернулся в улыбке. До сих пор Микаэль считал фетиши чем-то темным и опасным, чем-то для таких извращенцев как он. Теперь его вдруг осенило. БДСМ был игрой – игрой, в которой оба игрока выигрывали.
Гриффин вернул улыбку Норе перед тем, как еще один отчаянный вздох сорвался с его губ. Сердце Микаэля сжалось от очевидной привязанности, которую Гриффин чувствовал к Сатерлин. Будет ли у него кто-то, кто сделает так же с ним – улыбнется такой же улыбкой, прикоснется с таким же восхищением, любовью во время секса? Он все время боялся, что никогда не найдет того, кто полюбит его. Найти кого-то, кто поймет его желания и не станет осуждать, казалось практически неосуществимой мечтой. У Норы был Отец С, и, наверняка у Гриффина были сотни любовников, удовлетворявших все его желания и капризы. Могло ли быть это и у Микаэля? Большинство девушек точно сбежали бы от него в ту же секунду, как он попросил бы их доминировать в спальне. А Нора казалась единственной в своем роде.
С тяжелым сердцем Микаэль, наконец, оторвался от приоткрытой двери и направился обратно к себе в комнату. Демон зависти снова танцевал в его груди. Парень остановился и прислонился лбом к стене, чтобы отдышаться на нескольких секунд.
Сцена, свидетелем которой он стал, снова промелькнула перед его мысленным взором, но на этот раз это он был в столовой. Он мог чувствовать мягкий персидский ковер, шершавый под коленями, и ленту, стягивающую его запястья. В шоке Микаэль открыл глаза, понимая, что в течение одной секунды он завидовал не Гриффину, потому что тот был с Норой.
Он завидовал Норе.
Глава 10
Нора посмотрела на часы в ее спальне и быстро посчитала в уме. Темнело около девяти вечера, и значит, что сейчас было около шести. Нужно было убить еще три часа перед первой сессией с Микаэлем. Не хотелось тратить это время на секс с Гриффином, тот вымотал бы ее до смерти, и сил на Микаэля не осталось. Слишком уставшая, чтобы писать книгу, она решила сделать кое-что получше.
Порывшись в сумочке, Сатерлин нашла свой сотовый телефон и нажала цифру три на быстром наборе. Немного уставший голос ответил после третьего звонка.
– Нора, мне стоит напоминать тебе, что в Англии уже за полночь? – послышался сексуальный британский акцент Зака Истона.
– А ты спал и снова видел сны обо мне?
Она поддразнила его, усевшись на полу и вытянув ноги в виде буквы V.
– Боже, я никогда не узнаю окончание этой истории, да?
– Это твоя вина, что ты рассказываешь мне об эротических снах с моим участием, – сказала она, наклоняясь назад и потягиваясь.
Несколько недель назад голос Зака звучал немного странно по телефону, когда она позвонила ему утром. Он признался, что только что проснулся от невероятно сексуального сна о ней. Они снова были в их садо-мазо клубе, в Восьмом круге, и забавлялись в старом подземелье. Сатерлин так и не смогла вытянуть из Истона подробности сна, но, должно быть, он был очень возбужден, если ему потребовалось целых пять минут, чтобы закончить разговор.
– Я никогда не буду делать это, уверяю тебя, – проворчал Зак, Нора услышала улыбку в его голосе.
Сатерлин перевернулась на живот.
– Однажды ночью мне приснилось, что я ем устрицы в Пресвятом Сердце, а Сорен ездит верхом на единороге. Я думала, что это что-то должно означать, но когда рассказала Сорену, тот запретил мне наедаться острой каджунской еды на ночь. У этого человека совершенно нет никакого уважения к юнговским архетипам.
Зак вздохнул.
– Да уж, у меня и Грейси та же проблема.
– Кстати, говоря о жене, где она? Хочу спросить, как правильно произнести «грубо сзади» на уэльском.
– Грейси в ванной, меряет температуру.
– Она должна делать это в ванной?
Зак закашлялся. Нора поняла.
– Ох... Понятно. Так, вот теперь мне интересно, продаются ли анальные пробки со встроенными термометрами. Знаешь, когда у тебя небольшой жар и желание анального проникновения.
– Ты как всегда умудряешься звучать одновременно завораживающе и отталкивающе, – сказал Зак.
– Спасибо. Я стараюсь. Предполагаю, что вы все еще пытаетесь зачать ребенка?
– Отсюда и постоянная возня с термометрами.
– Попробуй доминировать над Грейс в постели.
Нора уселась на задницу и скрестила ноги, положив их на одну сторону.
– Извращение – ответ на все проблемы для тебя, Элеонор?
Нора вздрогнула при использовании ее полного имени. Естественно, возмездие не заставило себя долго ждать.
– Нет, Закария. Это просто ответ на все связанное с сексом. У мужчин доминирование просто вызывает всплеск тестостерона и увеличивает количество сперматозоидов. А для женщин сабмиссивов занятие этим заставляет тело вырабатывать гормоны, подобные опиуму. Она может полностью расслабиться. А зачать куда проще, когда ты будешь меньше подвержен стрессу. Подсказываю самый лучший приемчик. Свяжи ее. Отшлепай ее. Советую как доктор.
– Возможно, ты становишься моим новым любимым доктором.
– Всегда пожалуйста. Можешь даже взять мое гинекологическое зеркальце. Только на время. Ты обязательно должен его вернуть.
Нора положила ноги на другую сторону, и тихо застонала, когда в ее спине что-то громко хрустнуло.
– Ты занимаешься сексом сейчас? – спросил Зак в ответ на звук.
– Неа. Просто растягиваюсь перед ним, – сказала она, становясь в позу перевернутой собаки в йоге. – Я трахаюсь с подростком сегодня вечером. Нужно хорошо подготовиться.
– Трахаешься с подростком? – спросил Зак, смеясь. – Рад слышать, что ты и Уесли наконец перешли к более тесным отношениям.
При упоминании имени Уесли Нора уронила телефон и рухнула на бок. Она слышала, как Зак произносит ее имя, и схватила телефон с пола.
– Нора? Все в порядке? – спросил Зак.
– Что ты сказал насчет Уесли? – спросила она, у нее дрожали руки. – Ты с ним общаешься?
Она услышала, как Зак тяжело вздохнул.
– Извини, я все еще не проснулся. Не нужно было ничего говорить. Да, Уесли и я иногда обмениваемся электронными письмами. Он сказал, что ты не отвечаешь на его звонки, и поэтому он пишет мне, чтобы справляться о тебе.
Нора поднялась с пола и села на край кровати.
– Ты общаешься с Уесли, – повторила она, ошеломленная известием.
Ей ни разу не пришло в голову, что Зак и Уесли будут поддерживать связь.
– Просто пишет по электронной почте каждые несколько недель, – сказал Зак. – Он беспокоится о тебе.
– Почему? – спросила она, ее сердце бешено колотилось в груди.
– Почему? О, ну я даже не знаю. Потому что ты спишь с садистом?
– Сорен – лучший мужчина на земле, – резко сказала Нора.
– Ты говоришь это так, что мне хочется тебе верить, – сказал Зак. – И если хоть какая-то женщина на этой земле и вынесет такого мужчину, так это ты. Но Уесли подросток и довольно романтически настроен. Он просто видит в Сорене опасного и жестокого человека.
Закрыв глаза, Нора вспомнила лицо Уесли, когда они виделись в последний раз. Его прекрасные золотисто-карие глаза были покрасневшими от непролитых слез. Его губы, что она целовала, стали бледными и бескровными. Красивый, милый парень исчез, его заменил сломленный мужчина.
– Он больше не подросток, – сказала Нора мягким и тихим голосом. – Ему стукнуло двадцать лет девятого сентября. Знаешь, что я собиралась подарить ему на день рожденье?
– Нет, не знаю, – сказал Зак, в его голосе слышалось сочувствие.
– Я собиралась удивить его поездкой на Виргинские острова. Только я и он. Я планировала дразнить его до тех пор, пока бы мы не смогли назвать эти острова как-нибудь по-другому.
Зак рассмеялся.
– И почему я не удивлен?
– Ты сказал, что он переехал, – сказала Нора, вспомнив слова Зака.
– Нора, давай не будем об этом.
– Что ты имел в виду насчет «Рад слышать, как ты и Уесли перешли к более тесным отношениям»? – спросила Сатерлин, напрягая ее замечательную память.
– Ты собираешься спать с подростком сегодня. Да? Или это была шутка? По тебе никогда не поймешь, – неловко поддразнил ее Зак.
– Да. Обучаю нового сабмиссива. Сессия будет довольно обстоятельной, – сказала она самым фальшивым легкомысленным тоном.
– Ну, – Зак начал и остановился.
От этой паузы желудок Норы стянуло в настолько тугой узел, что боль стала нестерпимой.
– У Уесли есть подруга. Она немного старше его.
Нора сглотнула.
– Кто она? – спросила Нора, стараясь не позволить боли и гневу просочиться в ее голос.
– Вроде сказал, что ее зовут Бриджит. Она секретарша отца, по-видимому.
– Бриджит? – повторила за ним Нора, фыркнув с возмущением. – Звучит, как недоразвитая идиотка. Я еще не встречала женщину по имени Бриджит, которая умела бы читать.
– Это же не скрытая ревность в твоем голосе, нет? – спросил Зак.
Где-то на заднем плане послышался женский голос. Сатерлин услышала тихий скрип матраса и поняла, что жена Зака, Грейс, вернулась обратно в постель.
– Нет, – сказала Нора. – Конечно, нет. Они спят вместе?
– Боюсь, тебе придется самой спросить его об этом. Думала о том, чтобы ответить на его звонок в следующий раз, когда он позвонит?
Нора кивнула и вспомнила, что она и Зак болтают по телефону.
– Я подумаю об этом. Сорен хочет, чтобы я сделала это. Он думает, что мне нужно примириться с моим прошлым.
– Тогда я скажу то, что никогда бы не произнес в своей жизни – я полностью согласен с Сореном.
Нора грустно рассмеялась.
– Так, Грейс хочет с тобой поговорить, – сказал Зак, и она услышала, как он шепчет что-то и передает трубку.
– Нора? Ты в порядке? – послышался четкий голос с уэльским акцентом на линии.
– В полном. Я всего лишь флиртовала с твоим мужем, пока тебя не было.
– Не могу винить тебя в этом. Он выглядит довольно мило сегодня ночью. Даже не могу рассказать, во что он одет, потому что на нем нет ничего, – поддразнила Грейс, и Нора, наконец, улыбнулась, настоящей искренней улыбкой.
– Ты издеваешься надо мной, Грейс, – ответила Нора, впечатленная.
Она все еще не могла поверить, как хорошо относилась Грейс к ее продолжающейся дружбе с Заком. Наверное, помогал в этом разделяющий их океан.
– Мне кажется, ты могла бы стать отличным садистом. Я одобряю.
– Я действительно хочу встретиться с твоим таинственным священником.
– Тогда устроим вечеринку на четверых в следующий раз, когда вы с Заком будете в Штатах.
– Отличная идея, – сказала Грейс, перед тем как пожелать спокойной ночи.
Нора отключилась и бросила телефон обратно в сумку. В течение долгого времени ее невидящий взгляд бесцельно бродил по комнате.
Уесли... подружка? Старше его? Секретарша отца?
Стоп, подумала Нора. Из того, что сказал ей Уесли, его отец работал в качестве тренера на конной ферме. Тренеры лошадей имели личных секретарей? А прекрасные молодые мужчины, которые могли заполучить любую девушку, встречались с женщинами постарше только ради одной цели – секса.
Нора услышала стук в дверь. Повернув голову, она увидела Гриффина, стоящего в дверном проеме, практически обнаженного, только в темно-серых боксерах.
– Я собираюсь пойти проверить Мика, окей? – сказал Гриффин.
Нора смутно вспомнила о приказе Микаэлю оставаться в своей комнате в течение всего дня в качестве наказания за то, что он не сделал абсолютно ничего плохого с момента прибытия к Гриффину. Нужно было, чтобы он делал хоть какие-то ошибки, или у нее не будет повода, чтобы его наказывать.
– Ага, – сказала Нора, встав с кровати.
– А потом я собираюсь связать его и оттрахать, – сказал Гриффин, видимо решив испытать свою удачу.
– Ага, – снова сказала Нора, кружа по комнате.
– Охренеть.
Гриффин уже собирался уходить, но Сатерлин остановила его, вспомнив кое-что.
– Да, Госпожа? – спросил мужчина, улыбаясь.
– Этот дом. Это место когда-то было конной фермой, да?
– Да, – сказал Гриффин. – Когда мой дед был моложе, они разводили здесь чистокровные породы. Я продал всех лошадей, когда получил наследство. Скачки – это просто отвратительно.
– У тренеров по езде есть свои секретари?
Гриффин нахмурил прекрасную бровь.
– Нет. Не знаю ничего об этом. Только у моего деда был, но он же был хозяином всего этого.
Нора кивнула, и Гриффин исчез в проеме. Она видела, как он шел по направлению к детскому крылу. Качая головой, Сатерлин пыталась избавиться от темных мыслей, кружащих вокруг ее разума как разъяренные летучие мыши. Она не могла думать о Уесли сейчас, нужно было сосредоточиться на Микаэле. Конечно, у Уеса должна быть девушка сейчас. Высокий и красивый, умный и милый, он был приманкой для любой женщины. А что она собственно ожидала? Она выгнала его из своего дома и отдала всю себя – сердце, душу и тело – Сорену. Неужели она думала, что Уесли останется просто сидеть и ждать, когда она вернется к нему до конца всей его жизни?
