Текст книги "По ту сторону двуличия (СИ)"

Автор книги: ksana_lindemann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

====== 1 глава ======

Гермиона Грейнджер, миловидная волшебница двадцати одного года, раздраженно бросила огромную сумку на столик магловской кофейни. «Какого черта я тут делаю?!» – в сотый раз спрашивала она сама себя, прекрасно зная ответ. Ее журналистское расследование зашло в тупик, и последний, кто мог ей помочь продвинуться в нем хотя бы на сантиметр, уже полтора года беззаботно пускал мыльные пузыри в больнице Святого Мунго. Сегодня обрушились последние мечты о приближении к разгадке таинственного исчезновения Эверли Беннет и Джеффри Диксона – пятнадцатилетних студентов Хогвартса. Подростки исчезли месяц назад прямо из своих кроватей в башне Гриффиндора, и ни одна живая душа не знала, где они, живые или мертвые. Ни проникновения чужака на территорию школы, ни постороннего использования магии, ни-че-го подозрительного, только две разобранные постели и испуганные однокурсники.

Единственной зацепкой, объединяющей пропавших ребят, стал статус крови – и Эверли, и Джеффри являлись маглорожденными. Естественно, были немедленно подключены и школьное управление, и Министерство, и журналисты, к представителям которых после школы решила причислить себя Гермиона.

Полтора месяца безрезультатных поисков, сорок пять дней, посвященных бесперспективным встречам с якобы «бесценными свидетелями», и абсолютный ноль в итоге. Даже встреча с родителями не смогла успокоить ее, поэтому чашка свежесваренного кофе казалась необходимой.

– Ваш заказ, мисс? – приятный голос официанта вывел ее из нервных размышлений.

Гермиона вскинула голову и застыла. Белоснежные волосы, стального цвета глаза, аристократичные, четко очерченные скулы…

– Малфой?! – она не смогла сдержать своего изумления. Слизеринский красавчик, богатейший наследник, удачно избежавший наказания по итогам волшебной войны, и… поднос в руках? Даже в своих самых смелых фантазиях Гермиона не могла себе этого представить.

– Боюсь вас разочаровать, мисс, но вы обознались! – мягко улыбнувшись, произнес молодой человек.

Гермиона молча разглядывала его. Это определенно галлюцинация или Малфой, третьего не дано. Хотя… сейчас она замечала, что на красивом, словно нарисованном лице, не было и намека на высокомерие, присущее Драко Малфою.

Открытый взгляд. Хоть и дежурная, но вежливая улыбка. Нет того надменного лоска, который всем своим существом излучал ее бывший сокурсник, да и сложно представить Малфоя в растянутой футболке и поношенных, кое-где лопнувших от старости кроссовках.

– Да… наверное… м-м-м… капучино, пожалуйста, – Гермиона тряхнула головой, отгоняя наваждение.

Лицо! Его сложно с кем-либо спутать, да и много ли вы встречали абсолютно идентичных внешне людей? Единственное, что отличало официанта и Малфоя, – полярность эмоций, заметная в мимике и движениях парня.

Официант с улыбкой сделал запись в блокноте и направился к деревянной ширме, отделяющей кухню от остального заведения. Гермиона молча смотрела на его удаляющуюся широкую спину и лихорадочно соображала.

«Обливиэйт? Кто-то стер ему память? Изменение сознания? Или феноменальное притворство? Но зачем? Черт с ним, не захотел узнать меня – и ладно, все-таки я не самая приятная часть его биографии, но… Малфой – официант? Мило улыбающийся грязнокровке Грейнджер? Твою мать, это невозможно!»

Она одернула себя: «Прекрати ругаться, хотя бы с самой собой научись нормально разговаривать!»

За те несколько лет, что прошли (хотя нет – пролетели!) после разрушительной войны, многое изменилось как в волшебном мире, так и в мире самой Гермионы Грейнджер. Она стала жестче, требовательней к самой себе и к окружающим, что иногда, в минуты особого волнения, проявлялось бранью и резкими словами. Единственное, что осталось от прежней заучки и школьной всезнайки, – это непреодолимая тяга знать даже то, что ее не особо-то и касается. Ну и, естественно, чтение. Как бы ни меняли Гермиону годы и испытания, книга оставалась верным спутником, ежедневно сопровождая ее вечера.

– Ваш заказ, мисс! – Гермиона вздрогнула. На нее смотрели холодные серые глаза Драко Малфоя, а его крепкие, с четко очерченными мускулами руки держали, черт возьми, поднос. – Что-нибудь еще?

– Да, – Гермиона запнулась, – расскажите мне о себе…

Гермиона уставилась в окно и попыталась разложить бунтующие мысли по полочкам. После разговора с официантом она закрылась в кабинке женского туалета и, убедившись, что ее не могут заметить, аппарировала прямо в свою квартиру, расположенную неподалеку от Косого переулка. Здесь она чувствовала себя намного лучше, чем в душной кофейне, хотя компания для беседы ей попалась довольно приятная и, честно сказать, симпатичная.

Гермиона вспоминала события последнего часа. Малфой-официант немного удивился просьбе рассказать о себе и пару минут просто недоверчиво смотрел на нее, после чего задал вполне резонный вопрос:

– Зачем?

«Да затем, что ты как две капли воды похож на придурка, который изводил меня в течение шести лет, а потом и вовсе имел нехилую возможность прикончить половину моих друзей!» – мелькнуло у Гермионы в голове, но вместо этого она мягко произнесла:

– Вы очень похожи на моего давнего знакомого, с которым я потеряла связь несколько лет назад.

Парень рассмеялся:

– Ну, то, что вы меня с кем-то спутали, я вам сразу сказал.

Гермиона немного смутилась и на удачу выпалила:

– Да, но… ладно, просто вы мне понравились. Кстати, как вас зовут?

– Деймон Донован, а вас?

– Гер… Герберта Гилмор, да. Герберта, – Гермиона залилась краской.

«Уморительная, должно быть, картина, – ухмыльнулась она про себя, – давай, Герберта».

– Очень приятно! – улыбка Деймона превратилась из дежурно-рабочей в искреннюю. Возле его глаз появилась паутинка тонких мимических морщинок: было видно, что парень не привык сдерживать эмоции, и это сказалось на выражении лица – открытом, по-детски немного наивном и озорном.

Только сейчас, достаточно разглядев молодого человека, Гермиона стала замечать наиболее значительные несоответствия с «оригиналом» Драко Малфоя. Белые, как снег, волосы не зачесаны назад, а неаккуратной, взъерошенной стрижкой топорщились над высоким лбом. Тонкие аристократичные пальцы не были тщательно выхолены, как у слизеринца: неровно подстриженные ногти, сбитые костяшки и мозоли – руки работящего, привыкшего к труду человека.

Но самое большое различие – глаза. Добрые, светлые. Если во взгляде истинного слизеринца прочно поселились презрение и холод, воспитанные в нем с самого младенчества, то Деймон смотрел на Гермиону доброжелательно и с долей определенного интереса.

– Ты разглядываешь мои руки, – голос Деймона Донована вырвал ее из собственных размышлений, – и, кажется, больше не видишь во мне копии своего знакомого. Наверное, тот парень – как ты сказала, Малфой? Твоя первая любовь?

Гермиона не сдержалась и фыркнула:

– Скорее, первый школьный кошмар!

– Почти угадал. В любом случае, я не думаю, что в твоей школе учился кто-то, похожий на меня, – Деймон грустно ухмыльнулся и присел на стоящий рядом с ней свободный стул.

Только сейчас Гермиона поняла, что все это время он возвышался над ней во весь свой немаленький рост, а она как завороженная разглядывала его, даже не прикасаясь к принесенному кофе. Однако его последняя фраза насторожила девушку:

– В моей школе? Ты ведь не знаешь, что это была за школа, может, ничем от твоей не отличающаяся.

«Тем более что велика вероятность, что ты скрывающийся волшебник, филигранно обманывающий свою давнюю студенческую неприятность!» – мысль о том, что это Малфой, только заколдованный, не отпускала ее. В конце концов, она сама однажды в целях защиты заставила своих родителей поверить в то, что они совершенно другие люди, так почему подобное не могло произойти с Драко?

– Такие девушки, как ты, явно не посещают школу при интернате для сирот, по крайней мере, я в жизни в это не поверю, – отвернувшись, медленно произнес Деймон, – девушки из приютов совсем другие. Более смелые, их невозможно ничем смутить – все постыдное и опасное они в большинстве своем видели. Это кошки, которые умеют запрыгивать на самые высокие крыши и спускаться по голым отвесным стенам. Но чего они не могут – так это смотреть с таким удивлением и любознательностью, с какими смотришь ты, Герберта Гилмор. Тебя я вижу в престижном колледже, с грудой умных книжек в рюкзаке.

Гермиона застыла. Сиротский приют? Она уже смирилась с Малфоем-официантом, но Малфой-сирота? В памяти всплыли надменные лица Люциуса и Нарциссы Малфой. Белоснежные волосы, острые черты лица и аристократизм во всем, начиная от тонких пальцев и заканчивая величественной осанкой. Перед ней стояла копия их сына, даже не подозревающая, на кого и насколько он похож.

Гермиона хотела еще что-то спросить, но из кухни раздался гневный вопль:

– Донован, мать твою, ты совсем охренел?! Пятый и третий столик должны грызть зубочистки, пока ты лясы точишь?! – из-за ширмы высунулся толстяк с красным лоснящимся лицом и злобно уставился на Деймона и Гермиону. – Немедленно поднимай свою тощую задницу и работай, бесполезный кусок дерьма!

Официант покраснел и торопливо поднялся:

– Заткнись, Мэтт, – недовольно буркнул он и повернулся к Гермионе: – Прости, Герберта, но я не думаю, что ты до сих пор хочешь продолжить наше знакомство. Не знаю, что тебя связывало с тем парнем, но я – не он, и вряд ли тебе в списке знакомых нужен нелепый официант без прошлого и без будущего.

– Ты не можешь знать, что мне нужно! – Гермиона игриво улыбнулась и взяла его за руку, решив не отступать от образа девушки, запавшей на его серые глаза и, будем честны, сексуальную улыбку.

– Зато я знаю, что нужно мне! – Деймон высвободил свою ладонь. – И если я сейчас не займусь своей работой, то придется переехать к тебе, потому что без работы я не оплачу свою квартиру!

С этими словами он направился к недовольным клиентам за другим столиком, а Гермиона приступила к своему уже остывшему капучино.

«Настроение у этого парня меняется со скоростью света, но общаться с ним точно приятнее, чем с самим Малфоем, – подумала она, – если, конечно, это не одно лицо».

В жизни Деймона Донована за двадцать лет не было и дня, когда бы он не подумал о своих родителях. В детстве, когда он засыпал на жесткой приютской кровати, он представлял, что просто потерялся и однажды, совсем как в счастливой сказке, его найдут. Дни бежали друг за другом беспрерывными вереницами, и в школьном возрасте мальчик понял – никто за ним не придет. Скорее всего, мать и отец погибли в какой-нибудь жуткой аварии, поэтому он оказался один. Да, точно, автокатастрофа, ведь они не могли бросить его.

Позже, уже вступив в подростковый возраст, Деймон ожесточился. Неважно, кто были его родители: добрые приятные люди, скончавшиеся от несчастного случая, или безжалостные моральные уроды, собственноручно сдавшие своего ребенка в приют, его жизнь в любом случае загублена, и кто бы в этом ни был виноват, пусть идет к черту. Он сам по себе, и это привычно.

Ненависть, отрицание, угасание надежды – в пятнадцать лет каждый день казался чуть ли не последним шансом показать, что ты чего-то стоишь, и пусть это проявляется в агрессии, все должны видеть, что Деймон Донован не плаксивый щенок, а сильный мужчина, способный пройти через все испытания!

Сейчас, по прошествии стольких холодных, одиноких и тоскливых лет, он понимал – как бы там оно ни было, жизнь идет своим чередом, нужно вставать на ноги, двигаться дальше и прочее «все лучшее впереди».

Иногда ему казалось, что он помнит чьи-то лица: высокий статный мужчина с ледяными глазами и неулыбчивая женщина, они что-то говорили ему, а с ними был мальчик, очень похожий на него самого – худой, бледный, со светлыми, почти белыми волосами. Деймон всегда думал, что это он сам и его родители, но память услужливо подсовывала моменты, связанные лишь с приютом и людьми, окружающими его в негостеприимных стенах сиротского дома.

Как бы парень ни старался, вспомнить больше не удавалось – словно невидимая стена вставала между ним и его прошлым. Постепенно он смирился, и теперь каждый день был похож на предыдущий: работа, неуютная съемная квартира и иногда малознакомые сговорчивые девушки, покидающие его постель до наступления утра. Но сегодня…

Сегодня она перевернула привычный уклад его жизни. Ворвавшись раздраженным вихрем в кофейню, едва не сбила официанта с ног и даже не заметила этого. Взволнованная, с растрепанными каштановыми волосами и бесконечно удивленными глазами. Но самое главное – она спутала его с другим человеком.

Казалось бы, чего уж там, говорят, что как минимум парочка копий каждого из нас бродит по этому бешено вращающемуся миру, но это имя – Малфой… он слышал его не впервые. Однажды, пару месяцев назад, когда он только устроился официантом, его уже называли этим именем.

Деймон детально помнил эту встречу – высокая симпатичная брюнетка с идеально уложенными волосами брезгливо морщилась, оглядывая заведение. Судя по ее скривившемуся лицу, если бы не проливной дождь, то она бы и не подумала почтить своим присутствием это богом забытое кафе. Однако, когда случайная посетительница увидела Деймона, ее глаза, прежде недовольные, расширились от удивления.

– Малфой?! – она попятилась назад и смерила его изумленным взглядом с ног до головы. – Ты?

Ответить парень не успел. Он отвлекся на злобные вопли Мэтта из кухни, а когда повернулся, брюнетки уже не было. Если бы не Герберта Гилмор, он бы и не вспомнил о заносчивой девице, но, как известно, граната дважды в одну воронку не попадает. Не бывает таких странных случайностей, когда две диаметрально противоположные по поведению девушки путают незнакомого парня с одним и тем же человеком.

Теперь Деймону казалось, что Малфой – это как-то связано с его прошлым, которого он не помнит. Может, он похож на парня с этим именем, потому что это какой-нибудь его дальний родственник? Может, Деймон действительно случайно потерявшийся и так никем и не найденный ребенок? Вдруг его искали и не нашли?

Сейчас ему казалось, что стоит только каким-то образом найти Герберту, расспросить ее и… а что и? Она приведет парня к его гребаной семейке, за столько лет не сумевшей найти своего сына? Оно ей надо, лезть в чужую жизнь и ворошить то, что спрятано под толщей лет? И вообще, нужно ли это ЕМУ, привыкшему опираться только на себя…

– Чертовы вопросы! – парень со злостью ударил кулаком по столу, так, что боль отозвалась где-то в предплечье. – Нахер, ну его нахер!

Растерянный, обиженный двадцатилетний ребенок, поймавший за хвост птицу правильных рассуждений… Если бы он знал, что эта случайная встреча с якобы Гербертой Гилмор коренным образом может повернуть несколько жизней, то, наверное, предпочел бы никогда не знать, какая история похоронена в его прошлом.

====== 2 глава ======

– Мисс Грейнджер, я позвала вас, чтобы сообщить не самую приятную новость… – Минерва МакГонагалл, директор Хогвартса, в своей привычной манере строго и прямо смотрела на свою бывшую ученицу. – Это касается пропавших учеников.

Гермиона напряглась. Получив утром письмо от своего бывшего профессора, она сразу поняла, что в ее застопорившемся расследовании наметился некий сдвиг. В какую сторону – лучшую или нет, – понять было сложно, так как лаконичный текст не отличался особой информативностью, сообщая лишь о желании директора встретиться.

– Их нашли? – Гермиона, прислушиваясь к неприятным чувствам внутри себя, исподлобья уставилась на МакГонагалл.

– Да.

– Они живы? – кем бы ни была Грейнджер, журналистом или просто любопытной всезнайкой, она прежде всего оставалась человеком. И человеком сочувствующим – не самое плохое качество, хотя подчас саморазрушительное.

МакГонагалл поджала и без того тонкие губы. По ее взгляду было сложно понять, что именно творится у нее в душе, но грань между волнением за репутацию школы и сопереживанием пострадавшим навсегда залегла морщинами на ее уже немолодом лице. «Ну же, не тяните!» – хотела выкрикнуть Гермиона, но директриса только молча кивнула.

– Без памяти и… без магии.

Гермиона резко выдохнула и до побелевших пальцев вцепилась в подлокотник.

– Как? Совсем? – задала она, наверное, самый глупый в своей жизни вопрос.

– Совсем. Волшебных способностей в них теперь не больше, чем в маглах.

Гермиона тяжело переваривала услышанное. Нет, то, что Эверли Беннет и Джеффри Диксон живы, безусловно, самое приятное известие за последние полтора месяца, но кому могло понадобиться лишать их магии? Вопросов насчет памяти не возникало, жизнь уже стала для ребят неслыханной щедростью преступников.

– Есть возможность вернуть им?..

– Не могу сказать точно. Эверли и Джеффри истощены, сейчас за ними наблюдают колдомедики. Пытаться повлиять на них заклинаниями сейчас попросту опасно, поэтому они погружены в лечебный сон. Мисс Грейнджер, – МакГонагалл пронзительно посмотрела на некогда лучшую ученицу Хогвартса, – я позвала вас, чтобы просить о помощи.

Гермиона кивнула. Это была единственная возможная для нее реакция – мысли перемешались и требовали срочной расфасовки.

– Я знаю, что все это время вы вели свое журналистское расследование и освещали события в «Ежедневном пророке», но я прошу вас ввести читателей в заблуждение. Никто не должен знать, что ученики найдены.

– Но почему?

– Они были обнаружены Хагридом сегодня ночью на территории Запретного леса. Сейчас ребята надежно спрятаны в больничном крыле. Если об этом прознают ваши собратья по перу, мы не сможем сдержать их натиска, а психика пострадавших не выдержит. Что они скажут репортерам, когда проснутся? Они не вспомнят самого простого заклинания, банальное Прытко Пишущее Перо Риты Скитер доведет их до истерики! – МакГонагалл задохнулась от переполнявшего ее напряжения и вдруг печально улыбнулась. – Эверли при виде Хагрида упала в обморок, а Джеффри слабо пытался защититься какой-то палкой…

Последняя фраза директора словно вернула Гермиону из оцепенения. Она вскочила с кресла и нервно зашагала по кабинету. Ей нужны были свежий воздух и возможность все обдумать, но прежде всего она должна увидеть Эверли Беннет и Джеффри Диксона.

– Конечно, профессор… простите, директор. Я сделаю все, что в моих силах, и потяну время, насколько это возможно. Могу ли я…

Она не успела договорить, как раздался требовательный стук в дверь. Минерва МакГонагалл подняла ладонь, жестом попросив Гермиону остановиться, и заклинанием открыла замок.

– Войдите!

В кабинет вошел высокий широкоплечий мужчина в мантии с накинутым на голову капюшоном и с порога сообщил:

– Извините, директор, я только из Министерства, – в его речи не было надлежащего уважения, скорее раздражение и желание закончить разговор, даже не начиная его. Однако не это смутило Гермиону. Голос вошедшего был ей удивительно знаком, и это открытие не добавило хорошего настроения в копилку сегодняшнего утра. Все, начиная от прямой спины и заканчивая до блеска начищенными ботинками, вызвало не самые приятные воспоминания.

– Малфой?! – кажется, это имя она в последние дни произносит слишком часто, что уже само по себе пугает.

Мужчина, а точнее сказать, молодой человек, откинул капюшон и только сейчас заметил ее.

– Грейнджер? – его губы изогнулись в неком подобии брезгливой улыбки. Так смотрят на некрасивых, грязных щенков с кое-где свалявшейся шерстью – вроде и тварь Божья, но потрогать не хочется. – Какого… м-м-м… какой сюрприз.

Гермиона молчала. Не то чтобы ей нечего было сказать, просто в голове возник образ Деймона Донована. Рост, фигура, лицо – удивительно! – как две капли воды. Голос, взгляд, манеры – диаметрально противоположны. Идеально отутюженный Малфой, безупречный с ног до головы. Деймон, простой официант в потрепанных кроссовках. «Феноменально, мать твою, просто феноменально!» – Гермиона снова не заметила, как невозможность ситуации заставила ее мыслить непечатно.

– Мисс Грейнджер, Драко Малфой помогает в исцелении пострадавших Беннет и Диксона, – пояснения директрисы плохо доходили до сознания Гермионы, все еще сравнивающей слизеринца и официанта из магловской кофейни.

– Чем он может помочь?! – резко вскинулась Гермиона.

МакГонагалл удивленно приподняла брови.

– Мисс…

– Позвольте, директор, – Малфой медленно повернул голову и в упор уставился на нее, – ты не единственная умница, Грейнджер. Старина Драко тоже кое-что может, и, смею тебя заверить, это «кое-что» приносит пользы больше, чем твои неграмотные писульки в полусдохшей газетенке.

Слова Малфоя истекали ядом, не пытаясь даже прикрыться иронией. Гермиона смерила его самым уничижительным взглядом, на который была способна, и направилась к выходу.

– До свидания, ДИРЕКТОР, я сделаю все возможное, о чем вы просили меня. Сейчас же, при всем моем уважении к ДИРЕКТОРУ, прошу меня извинить…

– Мисс Грейнджер, – окликнул требовательный голос МакГонагалл, но Гермиона уже аккуратно закрыла дверь, борясь с желанием крепко приложить дубовую створку о довольно ухмыляющееся лицо Малфоя.

Аппарировать на территории школы было нельзя, поэтому в хижину к Хагриду Гермиона решила пройтись самым близким путем. Внутри нее все клокотало от возмущения и непонимания, как и откуда вообще появился Драко Малфой. Его имя, наряду с именами его родителей, не напоминало о себе на протяжении нескольких лет, прошедших с окончания Магической войны.

Он не окончил Хогвартс, и вообще, казалось, исчез из поля зрения не только Гермионы, но и всего магического мира. Малфои счастливо избежали положенного наказания и после пары прикрытых судебных дел испарились. Все. Но стоило только случиться неприятностям, как он вытаскивает свою надменную задницу из небытия и усиленно изображает активную волонтерскую деятельность. Чудо как умилительно, аж слезы наворачиваются.

Только вот объявиться холеный наследник аристократического рода Малфой решил не в одиночку, а в комплекте с внешне идентичным магловским официантом Деймоном, улыбающимся настолько обаятельно, насколько мерзко ухмыляется его высокомерный оригинал. Извилинам есть отчего завязаться морским узлом!

– Хагрид, ну не могли же они свалиться с неба! – получасом позже Гермиона, сидя в хижине старого друга, раздраженно вертела в руках печенье размером с тарелку и выпытывала подробности обнаружения Беннет и Диксона. – Хотя в волшебном мире чего только не случается…

– Оно-то и понятно, но никаких следов, кроме звериных, и на милю рядом не было! Только эти двое, как кульки с дохлыми мандрагорами посреди поляны! – Великан развел руками, задевая свою кружку, больше похожую на добротный цветочный горшок. Хагрид был настолько взволнован, что даже не заметил этого.

– Аппарация? Не думаю, они были настолько слабы, что их бы сплющило еще на подлете, – Гермиона, как истинная женщина, не могла подобрать укладывающуюся в голове версию.

Впрочем, никто из тех, кто был заинтересован в разгадке случившегося, не мог дать верных или хотя бы логичных предположений.

– Гермиона, они могли взяться откуда угодно! Может, их с метлы скинули!

– Все может быть. Кстати, Хагрид. Ты в курсе, кто помогает МакГонагалл в этом деле? – Она знала, что теперь великан видел в ней не только не по годам смышленого ребенка, но и человека, заслуживающего знать то, о чем спрашивает. Если раньше он побаивался гнева директора и исполнял роль доброго дядюшки, то с годами стал скорее равным другом, помогающим во всем и прислушивающимся к мнению бывшей ученицы.

– Конечно, как тут не знать. Малфой, – Хагрид привычно резко выплюнул его имя, но сразу же его голос смягчился, став более спокойным: – Не удивляйся, МакГонагалл знает, что делает. Его три года не было ни видно, ни слышно, но поговаривают, что теперь в легилименции и зельеварении он мог бы составить конкуренцию покойному Снеггу.

– И откуда он вообще вылез? Насколько уж я в курсе всех происходящих событий, но даже для меня его физиономия в кабинете МакГонагалл стала неожиданностью!

– А черт его знает… Утром нашли ребят, а тут и он, скользкий как всегда, но, похоже, кой-чему поднаучившийся.

– Может, он…

– Не, навряд ли это он. МакГонагалл проверяла его.

– Ты-то откуда можешь знать? – скептически поинтересовалась Гермиона. Хагрид, конечно, ее друг и заметная фигура в школе, но маловероятно, что директор докладывается ему обо всем происходящем.

– Это, Гермиона, секрет мой. Спать спокойнее будешь, да и мне проблем меньше, – отрезал великан. – Сама знаешь, я Малфоя терпеть не могу, да и якшаться с бывшими Пожирателями не собираюсь, но… белобрысый, кажется, действительно на нашей стороне. Вроде и слизняк, но злого умысла в нем нет. Да и башкой хорошо варит.

Гермиону угнетали размышления по поводу всего происходящего, поэтому, желая расслабиться, она решила по прибытии домой навести в квартире порядок.

Пропавшие студенты, пусть и лишившиеся памяти и магии, находятся в Хогвартсе под наблюдением надежных людей, а значит, в безопасности.

«Хотя, какой уж там, когда их дальнейшая судьба хоть на минуту зависит от Малфоя!» – с этой мыслью Гермиона схватилась за тряпку. Несмотря на свои исключительные магические способности, прибралась в квартире она обычным способом, собственными руками педантично истребляя пыль и грязь. При этом она громко распевала песни, услышанные по заговоренному магловскому радио.

За своим оглушающим и, будем честны, не очень талантливым пением Гермиона не услышала требовательного стука в дверь. Откликнулась она только тогда, когда створка буквально тряслась от нетерпеливого грохота. Естественно, ее квартира была заговорена от магического проникновения, поэтому посетителям не оставалось ничего другого, как ждать, пока хозяйка откроет им.

– У тебя отвратительный слух, Грейнджер, – первое, что она услышала, поинтересовавшись личностью прибывшего.

Гермиона не поверила своим ушам и, наплевав на все правила безопасности, резко распахнула дверь. Она надеялась ощутимо ударить Малфоя (черт, конечно, только он мог обладать настолько мерзким голосишком) по его ненавистной голове, но тот предусмотрительно отступил на шаг назад.

– Какого хрена ты тут делаешь?!

– Не очень-то любезно, Грейнджер. Ты всегда так встречаешь гостей? – Слизеринец излучал напускное спокойствие и фальшивую благожелательность.

Гермиона молчала и сверлила его взглядом. Ей казалось, что за последние два дня он решил не только поселиться в ее голове, но и оккупировать квартиру.

«Бред! Не поверю, что он притащил свое дряхлое тельце просто так».

– Так какого хрена?

– О, ты так изменилась! Из гипертрофированной заучки в непередаваемое хамло. Что, жизнь потрепала?

– Не твое дело. Говори, чего тебе от меня надо, или проваливай.

– Так и будем на пороге разговаривать?

Черт, да почему же он так вежливо спокоен? Он что, после школы попал в институт благородных девиц? Или на него так повлияли война и поражение его семейки, что теперь он и крестиком вышивает?

– А ты всерьез считаешь, что я тебе еще и чаю налью, старина Драко? – поморщилась Гермиона. Вся ситуация напоминала фарс.

– Грейнджер, ты обиделась на меня за сегодняшнее? Прости великодушно, я думал, ты оценишь мой тонкий юмор, – Малфой закатил глаза и, перейдя на шепот, чуть наклонился к ней: – Завали свой грязный рот и впусти меня, идиотка. Я не просто так пришел, мне не доставляет удовольствия созерцать твою недовольную морду. Ты же не хочешь, чтобы все твои соседи знали о поручении старухи МакГонагалл?

Его тон с приторно-любезного ощутимо похолодел, и Гермиона, несмотря на весь свой боевой запал, машинально посторонилась.

– Так-то лучше, Грейнджер! – Малфой уверенно шагнул в ее квартиру и захлопнул за собой дверь.

Гермиона неосознанно принялась разглядывать его. За три года он заметно изменился, превратившись из бледного юноши в широкоплечего высокого мужчину. В нем не было спортивной мощи, но значительная физическая сила была видна невооруженным взглядом. Как бы там оно ни было, Гермиона отметила про себя ледяную холеную красоту и некоторую опасность, исходящую от бывшего слизеринца. Словно вредный и трусливый ребенок вырос в хладнокровного расчетливого человека. «Мать твою, это Малфой!» – одернула себя Гермиона, следуя ЗА ним. И это в ЕЕ квартире!

Неожиданно она уткнулась ему в спину. Он резко развернулся, схватив ее крепкими пальцами за шею. Гермиона вскрикнула, всем телом чувствуя, как Малфой вдавливает ее в стену, не давая вырваться. Его губы скривились в довольной торжествующей ухмылке:

– Ну что, всезнайка Грейнджер, вот мы с тобой и вдвоем? – прошипел он, глядя на нее пронзительно холодными глазами. – Любишь совать нос не в свое дело?

====== 3 глава ======

Если вы когда-нибудь смотрели второсортный подростковый слэшер, то можете представить, как со стороны выглядело нападение Малфоя на Гермиону. Трепыхающаяся жертва, маниакальный взгляд преступника и прочие атрибуты жанра. Девушка судорожно хватает ртом воздух, пытаясь нашарить что-нибудь для защиты, и находит тяжелый предмет, который опускает на голову своего мучителя. Именно это произошло двумя минутами позже, и теперь Гермиона ждала, пока он очнется. Видимых сильных повреждений она не обнаружила, пульс был четким, поэтому оставалось только увидеть его пробуждение и шарахнуть уродца еще раз. Только на этот раз в более чувствительное место, например…

– Грейнджер, у тебя совсем крыша поехала?! – Малфой разлепил мутноватые глаза. – Какого хрена?

– Ты меня спрашиваешь, придурок? Что сейчас было?

– Пить дай! – вместо ответа просипел Малфой. Гермиона фыркнула и взмахнула волшебной палочкой:

– Агуаменти!

Водопад ледяной воды обрушился на голову Малфоя, и тот мгновенно превратился из надменного холеного аристократа (правда, с разбитой головой) в обыкновенного мокрого паренька с обиженным недовольным взглядом.

– Сука ты! – злобно выплюнул он и вдруг захохотал. Он морщился и смеялся, даже не пытаясь применить высушивающее заклинание. Со стороны казалось, что у него вот-вот начнется истерика.

– Наверно, нравится тебе смотреть на меня вот такого? – спросил он неожиданно тихо.

Гермиона скривилась.

– Мне не нравится смотреть на тебя в принципе! И вообще, это я должна спрашивать у тебя – какого хрена? Куда это я лезу настолько, что ты меня придушить готов?!

– А, это… – Малфой развел руками, как будто его шутка не удалась, – просто попугать тебя захотелось! Ты совсем не понимаешь моего юмора.

– Ты псих, Малфой. – Гермиона покачала головой. – Говори, что тебе надо, и проваливай.

– Мне не доставляет радости общение с тобой, Грейнджер, но надо поговорить. Теперь мы в одной связке, скажи спасибо МакГонагалл. Как только разрешится вся эта хрень в Хогвартсе, я спокойно пошлю тебя на хер и все снова будет по-прежнему.