Текст книги "Северо-западный проход (СИ)"

Автор книги: Kryptaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Шерлок сгрудил тарелки в раковину.

– Наверно, он уже закончил, – предположил он, стоило Молли взяться за них.

Шерлок не мог представить, чтобы печенье, шоколад и маршмэллоу могли требовать долгого приготовления вне зависимости от того, каков ожидаемый конечный результат.

– Хорошо. Ты иди; я сварю кофе, – согласилась Молли и направилась в кладовку.

Избавившись от необходимости на самом деле мыть посуду, Шерлок пошел в гостиную. Джон сидел на полу у камина, окруженный пакетами, коробками и частично развернутыми шоколадными батончиками. Кивком предложив Шерлоку присоединиться к нему, Джон надорвал первую пластиковую упаковку.

– Ты уже поджаривал маршмэллоу, ведь так?

– Специально или потому, что подпалил кое-что еще? – слегка туманно уточнил Шерлок и уселся рядом с Джоном, тщательно проследив за тем, чтобы не вызывать у того ощущения ловушки.

Джон бросил на него недоверчивый взгляд.

– Так, значит, там целая история.

– Спальня была не моей, – запротестовал Шерлок под звук ссыпаемых в мельницу кофейных зерен.

Джон улыбнулся.

– Теперь я просто обязан это услышать. Но сперва вот это, – произнес он, взял маршмэллоу и насадил его на длинный металлический шампур. – Держи его над огнем. Слишком близко не подноси – нужно, чтобы он расплавился и слегка хрустел, а не обуглился, если только тебе не нравится именно такой вариант.

– Больше похоже на науку, чем на кулинарию, – заметил Шерлок, перекладывая шампур в другую руку, чтобы было удобнее поднести его к огню. На кухне Молли громко затрещала мельницей.

Мгновение спустя Джон без всякой необходимости придвинулся ближе и протянул руку за одним из батончиков.

– Не стесняйся экспериментировать, – тихо произнес он, но теперь речь шла уже не о десерте.

Шерлок поймал взгляд Джона и подавил ликующую улыбку, когда не увидел в нем ни настороженности, ни замкнутости – ничего, кроме интереса. Поднеся руку к его лицу, он провел большим пальцем там, где раньше касался губами, и Джон закрыл глаза, явно тоже вспомнив то мгновение. Тогда Шерлок прижал палец к бьющемуся на горле пульсу, удовлетворенно отметив, как он резко подскочил.

– Если у тебя есть какие-нибудь пожелания, с чего мне начать… – тихо произнес Шерлок, наклоняясь ближе и вместо пальца приникая к жилке губами.

Скользнув ладонью по ноге Шерлока, Джон сжал пальцы.

– Шерлок, – твердо возразил он. – Молли сейчас…

– Варит кофе, – перебил Шерлок, хотя Джон замолчал лишь тогда, когда он слегка прикусил кожу, заставляя втянуть воздух. – Впрочем, спешить некуда, – солгал он, наклоняясь ближе так, чтобы задеть губами ухо Джона. – У нас достаточно времени на любые эксперименты, которые тебе захочется провести.

Джон чертыхнулся, но резко замолчал, когда с кухни донеслось слабое покашливание и едва слышный голос Молли:

– Эм, огонь…

Смущенно покраснев, он отшатнулся от Шерлока и неровно рассмеялся, указывая на камин, где маршмэллоу достигли критической температуры и теперь ярко полыхали. Мельком глянув на них, Шерлок заставил себя не бросать шампур, срывая на нем накатившую досаду.

– Вот поэтому я и не готовлю, – твердо сказал он Джону, когда маршмэллоу, расплавившись, утратили всякую форму и шлепнулись в огонь.

~~~

С практической точки зрения сморы для десерта подходили прекрасно – идеальное решение при тех ограничениях, что накладывало на Джона полное отсутствие возможности добиться от дровяной печи чего-то иного, кроме как сжечь готовящееся блюдо. На самом деле, он решил съездить в Фэйрлейк как минимум еще раз, прежде чем снега сделаются совсем непролазными. Джон надеялся, что в магазин завезли новые товары, тогда он скупит весь маршмэллоу и шоколад, какой там найдется. Ему нестерпимо хотелось видеть, как Шерлок каждую ночь будет дочиста облизывать пальцы.

Но едва зашло солнце и Молли упомянула, что ей пора, в Джоне поднял голову защитник. Все еще чувствуя смущение от того, что застала их чуть ли не целующимися, Молли настояла на том, что сама вымоет посуду. Торопливо пройдя в спальню, Джон расстегнул ремень и снял кобуру с пистолетом.

Шерлок вошел мгновением позже и с любопытством уставился на него.

– Хочешь начать пораньше?

– Хочу отвезти Молли домой. Она по дороге сюда нашла медвежью метку. Возможно, никакой опасности нет, но мне не хотелось бы рисковать, – оглянувшись, Джон прошелся взглядом по Шерлоку сверху вниз. Ему хотелось расстегнуть все пуговицы на этой рубашке, каждую по отдельности. – Ты останешься здесь.

– Не глупи, – отрезал Шерлок и, войдя в спальню, закрыл за собой дверь. Вывернувшись из пиджака, он бросил его в футе от кровати.

– Так безопаснее, – отвернувшись к оружию, продолжал настаивать Джон. Он взял Кимбер 8400 – классическую винтовку со скользящим затвором, предназначенную для охоты на крупного зверя. Заряженная патронами .270 Винчестер весом в 160 гранов, она была вполне способна уложить медведя. Джон вставил в магазин три патрона и еще три спрятал в карман, после чего положил винтовку на кровать, направив ствол в сторону от Шерлока.

Он не мог отвести от Шерлока глаз, когда тот, спустив брюки, переступил через них. На нем не было ничего, кроме черных боксеров, заставивших Джона позабыть обо всем на свете кроме одного – ласкать его, сравнивая ощущения кожи и шелка.

– Ты чертовски отвлекаешь, – обвиняющее протянул Джон, в конце концов, заставив себя отвернуться. Шерлок рассмеялся низким понимающим смехом, и ему понадобилось все его самообладание на то, чтобы не отозваться на него. Достав старый Магнум 44 калибра, который в свое время купил в Фэйрлейке, Джон, хотя и не сомневался в том, что все его оружие начищено и готово к бою, быстро проверил его. Он терпеть не мог отдачу, но успел достаточно пострелять из этого револьвера, чтобы быть уверенным, что сможет поразить из него цель с близкого расстояния, а сегодня имело значение только это. Джон не собирался охотиться на медведя, а всего лишь пытался всех обезопасить.

Зарядив револьвер пулями весом в 240 гран, Джон убрал его в кобуру. Когда он повесил ее на пояс, разница в весе сделалась очевидна. Пришлось пару раз вынуть его и вложить обратно, чтобы напомнить мышцам о переменах в привычном вооружении.

– Полагаю, такие предосторожности не чрезмерны? – глядя на револьвер, спросил Шерлок.

– Любое оружие меньшего калибра его только разозлит. Как я сказал, скорее всего, никакой опасности нет, но лучше не рисковать.

Джон закрыл и запер сейф, взял винтовку, повесил ее на плечо и перевел взгляд на Шерлока. Худое тело теперь скрывала теплая одежда, и Джону в очередной раз захотелось, чтобы инстинкт защищать одного из немногих оставшихся друзей в нем был не так силен.

Нахмурившись, Шерлок уставился в пространство между Джоном и дверью.

– Она может переночевать сегодня здесь, – отважился он. Сама эта идея заставляла Шерлока выглядеть несчастным.

Джон неловко рассмеялся. Если Молли останется, он настоит на том, чтобы она спала в кровати, Шерлоку достанется диван, а сам он всю ночь глаз не сомкнет.

– Мы засмущали ее достаточно для одного вечера, ты так не считаешь?

Шерлок скептично приподнял брови.

– Напротив, – возразил он. Остановившись перед Джоном, он наклонился и прошептал ему на ухо. – Судя по ее реакции, полагаю, она была не прочь посмотреть.

___________________________________________________________________

От переводчика.

[1]Отис Раш – американский блюзовый певец и гитарист.

Послушать можно здесь http://www.youtube.com/watch?v=uwXjnVICb3I

========== Глава 10 ==========

Воскресенье, 28 октября

– Итак, целых три часа мы убили совершенно впустую, – едко заметил Шерлок и неуклюже слез с квадроцикла, который Джон остановил прямо перед домом.

– Ты не обязан был ездить, – огрызнулся в ответ Джон, неловкими пальцами вытаскивая ключ из замка зажигания. Квадроцикл он решил бросить прямо на улице: он слишком замерз и был чересчур раздражен, чтобы перегонять его в безопасное убежище. Этим он займется завтра, если, конечно, машину не погребет под снегом – тогда только и останется, что откопать чертову железяку по весне и сдать на металлолом.

Шерлоку же еще хватило наглости обвиняюще заявить:

– Не было там никаких медведей.

С грохотом распахнув дверь, он направился прямиком к камину. В доме было практически так же холодно, как и снаружи: огонь Джон, как всегда перед уходом, потушил.

Будто медведь явится, стоит Джону потребовать. Оставив винтовку у входной двери – прежде чем убрать, оружие необходимо высушить и смазать – Джон следом за Шерлоком прошел к камину.

– Я растоплю.

– Я справлюсь! Я в курсе, как разжечь чертов огонь! – выплюнул Шерлок.

Подавив желание отвесить Шерлоку подзатыльник, Джон вышел в кухню. Печь нагревалась гораздо быстрее камина, так что там скорее станет тепло, а он хотел приготовить для них обоих горячее питье. Несколько лет назад Джон привез целую коробку травяного чая, предназначавшегося для борьбы с бессонницей. На вкус жуткая дрянь и совершенно не помог справиться с его проблемами (которые были очень и очень далеки от обычной бессонницы), но, возможно, ярость Шерлока напиток несколько поумерит.

Разведя огонь и поставив чайник греться, Джон прошел в ванную и включил душ.

– Шерлок! Иди сюда! – выкрикнул он.

Труба водонагревателя в длину была всего пару метров, и ванная практически немедленно начала заполняться паром. Джон глубоко вдохнул, пропуская обжигающий воздух в заледеневшие легкие.

– Я прекрасно способен…

– Я знаю! – резко перебил Джон. Прислонившись к раковине, он надавил ладонями на глаза, думая о том, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы Шерлок показал эту сторону своего характера. Питон его предупреждал. – Просто иди сюда!

Через мгновение Шерлок ворвался внутрь, высокий, пышущий яростью, со сверкающим цепким взглядом и проступившими на бледных щеках алыми пятнами. Это могло бы обмануть, если бы не свесившиеся на глаза мокрые от снега волосы. Шерлок посмотрел на крохотную душевую кабинку, и выражение его глаз смягчилось от охватившего его подозрения.

– Полезай, а то и правда умрешь, и я проторчу всю зиму с трупом. Прозектора в Фэйрлейке нет.

Шерлок нахмурился, точно никак не мог прийти к какому-то выводу.

– Тебе следует принять душ первым. Твое плечо слишком окоченело, чтобы безрецептурные обезболивающие с этим нормально справились.

Пораженный наблюдательностью Шерлока, Джон подавил желание дотронуться до старого шрама. Тот действительно болел, но Джон считал, что это удается хорошо скрывать.

– Я в порядке, – солгал он, жестом указывая Шерлоку на душ. – Просто не истрать всю горячую воду.

– Тебе это нужнее, чем мне.

– Именно поэтому прекращай терять время и запихивай свою задницу внутрь. Господи, ты всегда такой упрямый? – пробормотал Джон, пытаясь протиснуться мимо него, чтобы растопить камин в спальне.

Шерлок схватил его за руку, заставляя настороженно застыть, но больше ничего не сделал – всего лишь пристально всмотрелся Джону в лицо. Очень медленно пальцы Шерлока разжались, отпуская, и он отвернулся, очевидно, довольный увиденным, что бы он там ни разглядел.

– Коулы.

– Что? – озадаченно переспросил Джон.

– Таксидермисты. Умеют делать почти все то же самое, что и патологоанатомы.

Джон уставился на бледную линию кожи над спиной Шерлока. Капли тающего снега скользили по шее, исчезая за воротником рубашки. Последние следы раздражения растворились под внезапным напором желания попробовать их на вкус, и тут слова Шерлока окончательно дошли до него.

Фыркнув, Джон заставил себя отвернуться.

– Отвратительная идея.

– Равно как и непрактичная. Впрочем, разрешаю тебе забрать мой череп.

– Отвратительная, но романтичная, – ответил Джон и вошел в спальню. Присев перед остывшим очагом, он поворошил укрывавший решетку слой пепла.

Раздавшийся смех Шерлока прозвучал на удивление весело.

~~~

Шерлок подтянул колени к груди и завернулся во взятое с постели Джона одеяло. Укутанному в несколько слоев одежды, в трех парах носков, ему следовало ощущать себя нелепо, но он все еще мерз, а такого с ним никогда прежде не случалось. До реабилитации он умел справляться с холодом, усталостью, голодом или любым другим неудобством, которое причиняло тело. Теперь, видимо, это умение утратилось. Шерлок спал по целых пять часов за раз, не прекословя, съедал все, что готовил Джон, и, несмотря на горячий душ, пылающий огонь и придвинутый вплотную к камину диван, все еще чувствовал себя насквозь продрогшим.

Впрочем, теперь он не сомневался, что Майкрофт отправил его сюда умереть во мраке. Джону даже не придется брать на себя убийство – с этим делом превосходно справится Канада.

Он надеялся, что Джон из тех, кто собирает трофеи, хотя все свидетельства – а именно практически лишенный индивидуальных черт дом – указывали на обратное. Впрочем, возможно, он примет предложение Шерлока и оставит себе его череп.

Странно, вот что. Джон рассмеялся. Не проявил ни отвращения, ни презрения, ни даже намека на страх, после того замечания, которое, если задуматься, было откровенно социопатичным. Шерлок припомнил, что военные, как и полицейские, обычно вырабатывают определенные защитные механизмы, наиболее распространенным из которых является черный юмор. Поведение Джона должно было войти в норму после возвращения к мирной жизни, но этого не случилось. Шерлок был рад этому. Быть «нормальным» казалось даже еще более скучным, чем замерзнуть чуть ли не до смерти, и теперь – испытав и то, и другое на личном опыте – Шерлок слишком хорошо это понимал.

Обычно Джон укладывался с душем в четыре минуты. На этот раз ему понадобилось шесть, и лишь еще пять минут спустя Джон вернулся в гостиную.

– Все еще мерзнешь?

Шерлок кивнул и, обернувшись, взглянул на Джона.

– Ненавижу Канаду.

Вместо того чтобы обидеться, Джон улыбнулся.

– Я так понимаю, что ни чаю, ни кофе ты не сделал. Что будешь?

– Чай.

Джон вышел, оставив его страдать в одиночестве, а пару минут спустя вернулся с двумя чашками чая, отчетливо пахнувшего перегноем. Одну он протянул Шерлоку.

– Молока у нас нет.

Несколько минут Джон смотрел на огонь, а затем произнес.

– Прости меня. Мне следовало четче объяснить, чем обернется прогулка в такую погоду.

Шерлок раздраженно фыркнул.

– Ты не мог этого предвидеть. Ты был готов не больше меня.

– Да, – нахмурившись, согласился Джон, – но это не просто затяжной снего…

– Или все же был? – перебил Шерлок, когда глубоко в сознании заискрились новые связи. – Ты предпринял меры предосторожности, но по минимуму. Вся твоя жизнь вертится вокруг личного риска. Ты взял винтовку, поменял пистолет на случай возможного нападения медведя – чтобы обезопасить Молли – но даже и не подумал подходяще одеться, хотя явно видел возможность внезапной метели. А теперь ты извиняешься передо мной, потому что я тоже оказался вынужден рисковать.

Джон пораженно молчал. Его лицо, обычно такое открытое и эмоциональное, превратилось в невыразительную маску.

Поерзав на диване, Шерлок подсунул одну ногу под другую и наклонился вперед, изучая лицо Джона. Тени и блики пламени исказили очертания скул, глаз, подбородка, залив голубизну зрачков полуночными тенями.

– Ответь мне на один вопрос, – тихо попросил Шерлок. Его мысли набрали головокружительную высоту, взмыв вверх под воздействием пьянящего возбуждения, возникшего при виде того, как кусочки ребуса сложились воедино, открывая еще одну грань загадки, которую представлял из себя Джон Ватсон. Но их полет немало осаждало понимание той правды, которую, возможно, Джон скрывал от самого себя.

– Какой? – резко спросил Джон, продолжая смотреть в огонь.

– Если бы ты отправился один, ты бы взял свой обычный пистолет?

~~~

Последний день декабря. Семь лет. Джон до сих пор помнил тот первый день, первый год, то, как часто он забывал о чем-нибудь жизненно важном. Продукты. Дрова. Чистые теплые носки. Той первой зимой над ним сотни раз нависала опасность травмы, а то и смерти, но всякий раз он встречал новое испытание со стойким спокойствием. Он никогда об этом не думал и не анализировал, потому что был слишком занят выживанием.

Ему не хотелось думать о словах Шерлока. Не хотелось следовать за его мыслями, ведущими ко вполне однозначным выводам. Вопреки мнению Шерлока, он не был полным идиотом. Он видел, к чему все идет.

– Я не самоубийца, если ты на это намекаешь, – сказал он так холодно, как только мог, вдобавок наградив Шерлока мрачным взглядом.

Вместо того, чтобы принять подобающий случаю виноватый вид, тот ухмыльнулся.

– Нет. Ты просто все больше и больше рискуешь, не заботясь о том, что ценой неудачи станет твоя жизнь.

– Хватит, – командным тоном отрезал Джон и отвернулся, не в силах смотреть ему в глаза. – Просто прекрати, Шерлок. У тебя нет никаких прав ковыряться в моих мыслях.

– Кто-то же должен. Семь лет, Джон. Семь лет, – безжалостно повторил Шерлок. – А ты по-прежнему прячешься посреди глухой чащи, превращаешь в игру бессмысленный риск и бросаешь вызов смерти, потому что знаешь – однажды она победит.

– И что с того? – голос сорвался на крик. Джон поставил кружку перед каменным очагом, не давая себе возможности уступить соблазну швырнуть ее. Полыхнувшая в нем ярость огнем жгла вены – не поддающаяся логике вспышка, с которой он обязан справиться.

Глубоко вдохнув, Джон закрыл глаза и прислушался к тому, как отдается в ушах биение сердца. Отказываясь думать о словах Шерлока, он сосредоточился на телесных ощущениях: грубая поддержка старых диванных подушек, положенных на жесткий деревянный каркас, контраст между касающимся его затылка холодом и ласкающим лицо и пальцы теплом горящего в камине пламени, запах дыма и отчетливое потрескивание дров.

Постепенно он успокоился. Шерлок что-то говорил, но Джон не слышал ни единого слова. Он еще раз глубоко вдохнул, на этот раз проверяя, насколько далеко отступила ярость, и затем произнес:

– Твой брат предупреждал, что ты любящий манипулировать людьми мерзавец. Он сказал, ты довел своего последнего врача до попытки самоубийства.

Секунды тянулись как часы, пока Шерлок, весь ощетинившись, не спросил:

– И?

Джон хрипло рассмеялся.

– Естественно, ты не станешь этого отрицать.

По-прежнему оставаясь спокойным, он миновал последнюю затянувшуюся вспышку ярости и перешел на другую сторону, ту, где все внутри сковали холод и мертвенное оцепенение.

– Ложиться не собираешься?

Шерлок озадаченно нахмурился.

– Нет.

– Прекрасно.

Джон выпутался из одеяла и, поднявшись, вновь перебрался через подлокотник. Набросив одеяло на плечи, он вошел в спальню и закрыл за собой дверь, чтобы удержать тепло внутри. Пару минут он возился у камина – пригасил огонь, чтобы тот давал ровное тепло и не полыхал так ярко, а после – забрался в постель, положил пистолет на тумбочку и натянул на себя одеяло. Пить чертов травяной чай он в любом случае не имел желания.

~~~

Откинувшись на спинку, Шерлок уставился на стену над камином и на мгновение задумался, почему Джон пренебрег местными традициями декорирования интерьера и оставил стену пустой, вместо того, чтобы повесить туда одну из своих винтовок. Эти праздные размышления быстро исчезли, но сам факт их существования все равно вызывал раздражение. Его разум должен быть острым и сосредоточенным, а не перепрыгивать вот так вот между не связанными между собой мыслями.

Сперва у Шерлока не получилось разобраться в реакции Джона. Он был прав – а как же иначе? – а люди часто отвечали враждебностью, когда Шерлок заставлял их столкнуться с нелицеприятной действительностью, которую они раньше отрицали. Но Джон перешел от ярости к отрицанию, а затем к… чему-то еще, чему-то такому, что Шерлок не смог определить с ходу. А потом он ушел, улегся в кровать, в которой Шерлок проспал всю последнюю неделю. Было ли это приглашением или просто практичной реакцией на то, что Шерлок остался на диване?

Переложив одеяло поудобнее, он уставился в огонь, мысленно проигрывая каждое слово, каждую деталь разговора. Джон не стал отрицать, что Шерлок прав. Скорее всего, он никогда не рассматривал свое поведение в этом свете. Он не производил впечатления склонного к самокопанию типа – в противном случае Джон жил бы в городе, где имел бы возможность ходить на бессмысленную групповую терапию и разговаривать с так называемыми врачами о своих чувствах.

Не то чтобы терапия помогла бы ему. Джон активно нарывался на опасности, тщательно соизмеряя риск. На первый взгляд его действия казались разумными, но только не после пристального изучения. Сегодня самым простым решением было бы оставить Молли переночевать здесь и проводить ее до дома утром, при солнечном свете. Вместо этого Джон рисковал угодить в темноте в аварию, а к тому же вероятно натолкнуться на медведя. Если бы Джон действительно был склонен к самоубийству, он не стал бы перевооружаться. Но будь он на самом деле заинтересован в том, чтобы избежать всяких рисков, он просто остался бы дома.

Поведение Джона можно было списать на пережитую травму, но здесь скрывалось нечто большее. Джон пошел на военную службу. Он поступил в медвуз и очевидно, не нуждался в деньгах, так что вероятность неподъемной студенческой ссуды была невелика. Так почему тогда Джон пошел в армию? Из чувства долга и патриотизма? Если так, он до сих пор оставался бы в обществе, работал в каком-нибудь госпитале для ветеранов, занимался благотворительностью, помогая бедным, или присоединился к «Врачам без границ», а не прятался посреди непролазных дебрей.

В отличие от остальных сфер деятельности, армия могла предложить опасность. Джон по-прежнему продолжал искать ее – с тем лишь исключением, что здесь, в лесах, за ней ничего не стояло. Единственный результат того, что тебя задерет медведь – местные хищники да падальщики смогут неплохо поживиться.

Однако армия предлагала Джону не только опасность, но и то, на что можно было бы направить свои силы, будь такой целью выживание, спасение чужих жизней или их отнятие. Закрыв глаза, Шерлок задумался об изнанке Лондона, о своем мире интересных расследований, преступников и захватывающей прелести слежки за бандитами, которые могли оказаться умнее него, а могли и не оказаться, но все до единого хотели от него избавиться.

Нормальный врач сказал бы ему, что такая жизнь – безумие, даже еще до того, как число клиентов сократилось практически до нуля и Шерлок, чтобы хоть немного укротить скуку, отдался на волю наркотиков, ночных клубов и беспорядочного секса. Но Джон едва ли был «нормальным» врачом.

А еще он мог стать тем, что Шерлок никогда не надеялся обрести: идеальным спутником.

~~~

Так и не успев окончательно проснуться, Джон с размаху обрушился на одно колено, и, сжавшись под защитой кровати, вскинул руки с пистолетом на матрас, направив оружие прямо на дверь. Указательный палец подрагивал на спусковом крючке; Джона захлестнули два противоречивых порыва: сперва выяснить, в кого он выстрелит или просто бездумно открыть пальбу, и несколько мучительно долгих секунд он совершенно не представлял, где находится. Темнота, огонь и запах дыма дезориентировали больше, чем внезапное пробуждение.

– Я бы предпочел, чтобы ты в меня не стрелял.

Бархатистый, полный завуалированного сарказма баритон. Выдохнув, Джон уткнулся лицом в постель. Пальцы разжались, позволяя пистолету благополучно упасть на одеяла.

– Твою мать, – пробормотал он, вздрагивая от всплеска адреналина. Решив, что на ногах сейчас вряд ли удержится, Джон остался сидеть на полу, опершись правой рукой о кровать. – Захотелось на пулю нарваться?

– Ты же не выстрелил, – возразил Шерлок, как будто только конечный результат и имел значение. Джон слышал, как он пересек комнату, а затем почувствовал, как прогнулся с другой стороны постели матрас. Громко зашуршала ткань – его одеяло, то самое, которым пользовался Шерлок. Рук и лица Джона коснулся мягкий ветерок, когда Шерлок встряхнул его.

– Ладно. Хочешь вернуться в кровать? – спросил Джон и поднялся, опираясь для равновесия о матрас.

– Останься.

– Нет, – Джон подобрал пистолет. Руки все еще ходили ходуном.

– Джон, останься.

– Какую часть слова «нет» ты не расслышал?

Шерлок театрально вздохнул.

– Ты не причинишь вреда мне, а я тебе.

Джон стиснул зубы.

– Я не сплю рядом с другими людьми.

Он сдернул одеяло с кровати – вернее, попытался, потому что Шерлок вцепился в другой край.

– Останься, – снова повторил Шерлок. На этот раз он добавил, – пожалуйста.

Поставленный перед выбором либо сдаться, либо отложить пистолет и включиться в какую-то детскую драку за одеяло, Джон выпустил ткань и отступил от кровати. Холодный воздух спальни заставил его задрожать.

– Извини, Шерлок, но я действительно не заинтересован в том, чтобы заняться прямо сейчас сексом, – напрямую сказал он. Про себя Джон выругался, что не додумался держать под рукой запасные одеяла. На чердаке лежал свернутый спальный мешок, но никаких сил карабкаться наверх и вытаскивать его не было.

Шерлок весело фыркнул.

– Я выставляю большинство клиентов потому, что их дела чересчур скучные. Полицию тоже. Висяки обычно бывают интересными, но не захватывающими.

– Что за чушь ты несешь? – спросил Джон, на пробу дергая одеяло, но либо Шерлок продолжать держать свой край, либо улегся поверх него. Разумеется, изо всех возможных случаев превратиться в пятилетку он выбрал именно этот момент.

– Моя работа, Джон, – ответил Шерлок, точно сообщал нечто очевидное. – Большинство дел связано с супружескими изменами – и обычно ответ да, если тебе так уж необходимо знать, люди изменяют друг другу. Еще мелкие кражи. Растраты, в которых способен разобраться любой, хоть слегка смыслящий в своей профессии бухгалтер.

Джон на время засунул пистолет за пояс джинсов. Это было до абсурда рискованно, но сейчас вопросы безопасности совершенно его не волновали.

– И что из того? – спросил он, скрещивая руки на груди, как будто так можно было удержать тепло.

– Последний серийный убийца был три года назад, – голос Шерлока прозвучал так, словно тот очень опечален данным фактом. – Всего лишь пять жертв, так что полиция не особо с ним возилась. Он убивал, ударяя жертву током, и неплохо замаскировывал все под несчастный случай.

Джон похолодел, вспыхивавшие перед глазами воспоминания не оставили от обретенного спокойствия камня на камне. Он сел, лишь по счастливой случайности не промахнувшись совсем мимо кровати, и прижал к себе напряженные руки, притискивая сжатые кулаки к ребрам.

– Полицейский, расследовавший последнюю смерть, хотел списать все на несчастный случай и закрыть дело. Прислушаться ко мне, что это не отдельные происшествия, он отказался. В конце концов, я отправился за убийцей сам.

Оказавшись перед выбором слушать этот странный рассказ или глубже погрузиться в собственные кошмары, Джон отчаянно цеплялся за голос Шерлока. Он велел себе дышать, глубоко и размеренно, и попытался не считать чересчур быстрые удары сердца. Больше он не чувствовал холода, хотя это была всего лишь иллюзия. Джон знал, что ему следует забраться под одеяло. Просто ему не хотелось шевелиться.

– Нашелся он не в захламленной муниципальной квартирке и не на заброшенном складе. Кино едва ли правильно отражает реальность, – усмехнулся Шерлок. – У него была квартира в Ислингтоне, он жил там вместе с женой. Работал клерком в банке. Я пришел к нему домой и предъявил обвинение.

Постепенно весь идиотизм поступков Шерлока пробился сквозь заплетающиеся, едва ворочающиеся в голове Джона мысли.

– Это была фантастическая глупость. Я так полагаю, ты пришел один?

– Идиот инспектор не проявил никакого интереса к тому, чтобы составить мне компанию, так что да, – Шерлок раздраженно фыркнул. – Моя ошибка заключалась в том, что я сбросил со счетов его жену. Она ударила меня вилкой.

– Что? – развернувшись, Джон в темноте уставился на Шерлока. Движение привело к тому, что пояс джинсов натянулся, и пистолет болезненно врезался в спину.

Приподнявшись на локте, чтобы оказаться лицом к лицу с Джоном, Шерлок пожал плечами.

– Все именно так и было. Разоружив ее, я связался с менее глупым полицейским, и так на одного серийного убийцу на улицах стало меньше.

– Так значит, это она была серийным убийцей?

– Нет, она, вероятно, боялась потерять пенсию мужа, если тот сядет в тюрьму.

Не сумев ничего с собой поделать, Джон расхохотался. Это было ужасно, потому что Шерлок рассказывал о серийном убийце, его до сумасшествия верной (и жадной) жене и происшествии, в результате которого он оказался ранен, но, начав смеяться, остановиться Джон уже не мог.

– Так что теперь скажи мне, – продолжил Шерлок, протянув руку, чтобы коснуться бедра Джона, – почему я должен дать тебе вернуться на диван?

– Что мне нужно сделать, чтобы…

Шерлок придвинулся ближе, заскользил рукой вниз, очерчивая изгиб бедра Джона.

– Ты не причинишь мне вреда.

– Дело не в… – вздохнув, Джон покачал головой. – Дело не только в этом, Шерлок. Ты видел, как я просыпаюсь. Это не просто опасно. Это не…

– Только не говори «нормально», – тихо предупредил Шерлок, сел и, откинув одеяло в сторону, придвинулся ближе. – Если бы я хотел «нормального», я бы не поджег кабинет социологии и не бросил университет, чтобы стать единственным в мире консультирующим детективом.

– Ты ведь понимаешь, что большинство людей опишут такое поведение как «безумие»?

– Ты правда считаешь, что меня это волнует?

Джон закрыл глаза и провел рукой по волосам. Наверное, мысль о том, что единственный человек, который на самом деле оказался достаточно глуп, чтобы захотеть провести рядом с ним, его кошмарами и всем прочим целую ночь, скорее всего клинический сумасшедший, должна была быть обидной, но для него самого «нормальность» тоже мало что значила. Логически он понимал, что ему следует встать и выйти из комнаты, даже если это будет значить, что он полночи продрожит без сна, пока Шерлок не уступит и не отдаст одеяло, но логика ничего не могла поделать с разлившейся внутри пустотой. Джон никогда не хотел быть один.

Шерлок придвинулся еще ближе, провел рукой вверх от бедра Джона к его груди. Джон вздрогнул, но не отшатнулся, когда Шерлок прижал ладонь, коснувшись пальцами горла сразу над воротником рубашки.

– Ты не обязан рассказывать мне о своих шрамах.

– Черт, – резко дернувшись, с трудом выдохнул Джон. – Шерлок…

– Я уже знаю.

– Твой брат рассказал… – обвиняюще вытолкнул Джон сквозь стиснутые зубы.

– Не сказал мне ни слова, – перебил Шерлок. Вновь сократив расстояние между ними, он дотронулся до лица Джона, успокаивая его. – Я видел достаточно, Джон. Ты все еще не понимаешь. Я наблюдаю. Я знаю о тебе больше, чем ты сам.

– Шерлок…

– И я все еще здесь.

Сжав губы, Джон повернулся, одновременно прижимаясь лицом к ладони Шерлока. Теплая и надежная, его рука держала, но не удерживала.