Текст книги "Северо-западный проход (СИ)"

Автор книги: Kryptaria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Значит, ты все-таки обшарил ванную.

– Сумку я не открывал. Подумал, что это дорожный набор, – в голосе Шерлока зазвучало недовольство, вызванное такой оплошностью.

– Ну вот ты и в курсе. Можно? – спросил Джон, указывая на бритву.

Пальцы Шерлока сжали рукоять.

– Я хочу сделать это.

Только теперь Джон вспомнил, что оставил пистолет в спальне. Он уставился на бритву, оружие столь же смертоносное, как и нож, с которым ему однажды пришлось иметь дело, и приготовился к леденящему ощущению паники, но того не было и следа. Заинтересовавшись, Джон порылся в своих ощущениях; страх никуда не исчез, он таился в дорожках пересекающих грудь белесых шрамов, но не парализовывал. Джон знал, что Шерлок не причинит ему боли, но никогда прежде знание не останавливало ужас.

И все же он понимал, что не должен рисковать. Если он запаникует, когда бритва будет прижата к коже, он с тем же успехом может в итоге пораниться сам, а Джону не хотелось выяснять, знает ли Шерлок, как зашивать раны.

– Не… – он замолк, не договорив самая лучшая идея, и вместо этого сказал, – нет нужды.

На лице Шерлока промелькнуло разочарование. Кивнув, он сложил лезвие, вложил его Джону в ладонь и вышел, не произнеся больше ни слова и тихо прикрыв за собой дверь.

Джон успел лишь вдохнуть, как дверь распахнулась снова.

– Не обрезай волосы, – бросив взгляд в сторону машинки, произнес Шерлок.

Джон рассмеялся.

– Хорошо, – согласился он, уступая, по крайней мере, в этом.

В этот раз, прежде чем выйти, Шерлок улыбнулся.

~~~

Шерлок рассеянно бродил по кухне, восстанавливая в памяти этапы, которым следовал Джон в ритуале приготовления кофе. Раньше, когда Шерлоку требовалось получить напиток, единственным осложнением становилась разве что необходимость минут пять постоять в очереди в кафе. Манипуляции же Джона были чересчур сложными. Однако, какая бы путаница не царила сейчас у него в голове, Шерлок все же не был полным идиотом. Конечно же, он запомнил, как Джон варил кофе; просто до сегодняшнего дня ни разу не утруждался приготовить его самостоятельно. Так что Шерлок развел в печке огонь, проверил чайник и уже собрался попытаться вспомнить, где Джон держал зерна, как дверь ванной открылась. Слишком скоро, чтобы можно было решить, что Джон закончил с бритьем.

Шерлок приготовился к спорам по поводу стрижки. В голове моментально сформировались несколько причин для того, чтобы Джон дал волосам отрасти хотя бы еще немного – достаточно длинно, чтобы в них можно было вцепиться даже крепче, чем прошлой ночью. Но судя по виду Джона, возражать он не собирался: он казался неуверенным и взволнованным.

– То, что ты предложил… – он мельком глянул на Шерлока и сразу же заскользил взглядом по кухне. – Ты можешь, если все еще хочешь.

Раздражение Шерлока исчезло без следа, а улыбка, несмотря на отсутствие видимых для того причин, сделалась шире.

– К печке, там теплее. Подвинь стул, – скомандовал Шерлок, проходя мимо Джона, чтобы забрать бритву, мыло и полотенца.

– Ты ведь пользовался прежде опасной бритвой? – раздался позади него вопрос. – Не для того, чтобы, не знаю, запугать кого-нибудь.

– Не только для этого, – смеясь, отозвался Шерлок. Взяв бритву, он опустил ее в карман, после чего перекинул через руку чистые полотенца и до кучи добавил свежую тканевую салфетку. – Надеюсь, она острая?

– Очень.

Не удивительно. Взяв помазок и мыло, Шерлок вернулся на кухню. Джон немного напряженно сидел на придвинутом ближе к печи стуле. Собираясь в ванную, он надел джинсы, но остался в футболке, в которой спал, и Шерлок получил возможность внимательно рассмотреть в слабом свете раннего утра его руки. Шрамы на них были старые и едва различимые: скорее обычные отметины, которые мог заработать любой подвижный мальчишка. У Джона было хорошее чувство равновесия и он достаточно неплохо управлял своим телом, так что можно было предположить, что в детстве он занимался спортом, играл в регби, футбол или чем там еще развлекаются в Канаде. Ходят на лыжах, вероятно.

Шерлок сгрузил все на стол между раковиной и печкой. У Джона имелся целый набор чугунных кастрюль. Шерлок отыскал среднюю по величине, налил в нее из чайника воду и поставил на стол, чтобы слегка остудить. Окунув в воду свежую салфетку, он достал бритву и внимательно изучил лезвие.

– Я имел в виду, ты уже брил кого-нибудь другого? – уточнил Джон.

Шерлок подавил желание огрызнуться. Как это ни выводило из себя, Джону необходимо было подтверждение. Впрочем, раздражение исчезло, стоило только вспомнить увиденные на записи ранения, да и шрамы указывали на то, что кто-то поработал ножом.

– Когда я учился в университете, я пригласил домой на Рождество одного парня. У него была электрическая бритва, – пожав плечами, произнес Шерлок. – Мои родственники съели бы его живьем, выйди он на ужин к столу в таком виде.

Джон поднял на него удивленный взгляд.

– Твои родственники практикуют каннибализм? – ухмыляясь, спросил он.

– Я в этом почти уверен, – в свою очередь улыбнувшись, ответил Шерлок. – Половина из них политики.

– Боже, прости. Можешь здесь прятаться, сколько хочешь, – искренне пригласил Джон, и в груди Шерлока вновь разлилось покалывающее тепло от того, с какой симпатией прозвучали эти слова.

– Пригласи меня еще раз, если мы переживем зиму и нас не сожрут медведи, – Шерлок проверил воду, после чего достал полотенце и слегка его отжал. – Откинься на спинку.

Офисное кресло подошло бы больше – его можно было регулировать и наклонять – но Джон расслабился и запрокинул голову, закрывая глаза и без колебаний обнажая горло. Опустив на него взгляд, Шерлок внезапно осознал, что Джон даже не взял пистолет. Скорее всего, тот все так же лежал в спальне, где Джон оставил его, когда доставал из шкафа одежду.

Когда кто-нибудь в последний раз до такой степени доверялся ему? Особенно кто-то настолько… Шерлок засомневался, можно ли дать мысленное определение «параноидальный», потому что в поведении Джона прослеживались лишь некоторые признаки паранойи. Скорее, осторожный.

Никогда, насколько он мог определить, и однозначно ни разу так полно. Все началось с того, что Джон по просьбе Майкрофта впустил Шерлока в свой крайне уединенный дом. Но даже раньше прозвучавшего сегодня утром предложения он ясно дал понять, что Шерлок может здесь остаться. Джон уступил Шерлоку свою кровать и спал, пусть и не крепко, оставив дверь между ними открытой. Он дал Шерлоку ружье и позволил идти позади себя вооруженным. И пусть даже Джон не остался после, но прошлой ночью он последовал за Шерлоком в постель и отдавал, едва ли задумываясь о собственном удовольствии.

В Лондоне Шерлок окружал себя людьми, личности которых содержали одну или две интересных черты, однако во всем остальном оставались скучными и предсказуемыми. Он пользовался тем, что они могли предложить – будь то развлечение, информация, доступ к тому, до чего ему хотелось добраться – и вносил в каталог, будто подбивая баланс: активы и пассивы. Очень редко Шерлок рисковал довериться по-настоящему, и чуть ли не всякий раз обжигался, пока, в конце концов, не научился зависеть только от себя самого.

Джон не был полезен за исключением того, что давал единственный способ не свихнуться за зиму. Самым простым и логичным вариантом, конечно, было убраться из… этого места, где бы оно ни находилось. У Шерлока было достаточно денег Майкрофта, чтобы иметь возможность вернуться в цивилизованный мир, даже если он пока что не рискнет сунуться в Лондон.

Впрочем, обо всем этом он размышлял отвлеченно. Кончиками пальцев Шерлок провел по влажной и колючей щетине на подбородке Джона и осторожно накрыл ее горячей мокрой тканью, мягко приложив к ней обе ладони, согревая их и одновременно прижимая материю к горлу. Он внимательно следил за тем, чтобы его прикосновение было легким, а сам он находился сбоку от Джона, а не перед ним, оставив ясный путь к спасению, хотя Джон и не демонстрировал ни единого признака, что это может ему понадобиться.

Пальцы Шерлока пробежались по лицу Джона. Под горячей тканью чувствовались очертания костей. Прошлой ночью Шерлок целовал, лизал, пробовал на вкус, проводя языком по щетине. Теперь он хотел гладкой кожи.

Он взял салфетку, вновь намочил ее и положил обратно. В голове возникла мысль, что следует что-нибудь сказать, но он не знал, что. Джон не нуждался в заполнении молчания бессмысленными разговорами и светской болтовней, и Шерлок высоко ценил это. Так что он вернул полотенце на место и занялся мылом, принявшись взбивать помазком пену. Когда смесь была готова, Шерлок отбросил ткань в сторону и начал водить кистью по коже Джона. Наклонившись, он принялся накладывать на подбородок толстый слой пены, скрывая под пеленой ее светлых хлопьев побагровевшую от жара кожу. Джон слабо вздрогнул, но глаза не открыл. Его руки беспокойно дернулись на коленях, и Шерлок на мгновение замер, поглощенный образом того, как можно вот такой кистью, сухой и мягкой, скользить по всему его телу.

Наконец, Шерлок отложил кисть и, предупреждая, коснулся волос Джона. Открыв бритву, он произнес:

– Не напрягайся, – поднес ее к краю мыльной пены на щеке и очень плавно повел вниз, отмечая, как лезвие подхватывает самые мельчайшие волоски. Дыхание Джона сделалось поверхностным, но оставалось все таким же размеренным, подталкивая продолжать. Сняв лишнюю пену полотенцем, Шерлок заскользил бритвой по коже во второй раз.

Убедившись, что Джон не дернется и швы в итоге накладывать не понадобится, Шерлок продолжил бритье, полностью растворяясь в той сосредоточенности, что была необходима, чтобы не вызвать даже малейшую ранку или раздражение. Джон был абсолютно расслаблен под его пальцами, позволяя Шерлоку наклонять ему голову или прижимать палец к губам, чтобы натянуть кожу. Единственный раз у Джона по-настоящему перехватило дыхание, только когда Шерлок прикоснулся к подбородку и заскользил бритвой вниз к шее, но даже тогда его руки остались расслабленно лежать на коленях.

Когда все завершилось, Джон подался вперед, чтобы сесть прямо, но мгновенно застыл, стоило Шерлоку дотронуться до его плеча.

– Что-то не так? – спросил он, поднимая ладонь к лицу, словно бы собираясь проверить, нет ли царапин.

– Я не закончил.

– Но…

– Доверься мне, – произнес Шерлок, намеренно используя ту же интонацию, что и прошлой ночью. Глаза Джона едва различимо расширились, подтверждая, что он заметил параллель. Он нервно облизал губы, но все же откинулся на спинку и напряженно замер. Шерлоку понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что Джон на самом деле совершенно не представляет, к чему ведут его действия. Положив полотенце обратно в кастрюлю с горячей водой, Шерлок коснулся лица Джона и шагнул в сторону стула, чтобы было легче заглянуть ему в глаза.

– Приемлемо, но не идеально, – объяснил он, проводя большим пальцем вниз по линии подбородка Джона, а затем вновь поднимаясь вверх. По сравнению с бритьем безопасной или электрической бритвой, щетина была практически незаметна, но она все еще оставалась.

Джон улыбнулся, и сковывающее его напряжение растаяло.

– Так тоже вполне неплохо. Будет всего лишь ужин с Молли.

Шерлок наклонился и приник губами к тому месту, где только что был его палец, вслушался в прерывающееся дыхание Джона.

– Она не почувствует разницы. Но мне хочется сделать это, Джон.

– И как, черт тебя подери, я могу отказаться от такого? – выдохнул тот.

На лице Шерлока расцвела улыбка.

– Ты все правильно понимаешь, – заверил он и отвернулся, чтобы взять полотенце и начать брить во второй раз.

~~~

Джона всегда устраивали обычные парикмахерские, больше ему и не надо было. Как-то раз мать попыталась вытащить его на семейный отдых в какой-то санаторий в Ки-Уэсте, но ему удалось отвертеться. В армии сослуживцы не раз захаживали в так называемые салоны, обычно подобное практиковалось на Дальнем Востоке, где их брили и стригли наряду с другого рода «услугами». Джон же никогда не платил за секс, даже под видом соблюдения установленной длины волос, и всякий раз отказывался, когда его звали с собой.

Бритье никогда не отнимало у Джона больше пятнадцати минут, возможно, за исключением самого первого времени, когда он трясущейся рукой брал опасную бритву и подносил ее к коже, не зная, что на самом деле собирается сделать: побриться или перерезать себе глотку, и произойдет ли это случайно или намеренно.

Брить Джона дважды – один раз по росту волос и один раз против – не было никакого смысла, но Шерлок вообще настоял на трех заходах, последний из которых сделал кожу настолько гладкой, что издаваемый лезвием шелест, когда оно касалось ее, был едва слышен.

После третьего раза Шерлок тщательно вытер лицо Джона влажным полотенцем и низко наклонился, придирчиво изучая кожу. Глаза у него чуть ли не светились от удовольствия, а уголки рта тронула слабая улыбка, стоившая всей той суеты, потраченных усилий и поселившейся в спине Джона боли.

– Идеально, – отбросив полотенце, пробормотал он. Кончиками пальцев Шерлок дотронулся до лица Джона и, заставляя задрожать, стал круговыми движениями поглаживать каждый дюйм выбритой им кожи. Обладать такими ловкими пальцами было просто противозаконно. Внезапно Джон обнаружил, что не имеет ничего против того, чтобы просидеть на этом чертовски неудобном деревянном стуле хоть весь день, при условии, что Шерлок продолжит ласкать его.

Краем сознания он задумался, чем могло быть вызвано такое поведение. Шерлок не произвел на него впечатление человека, способного на нежности – на удовлетворение сексуальных желаний – да, но не на нежности. Однако, что бы ни стало причиной этого мгновения мягкости, Джон мог бы к нему привыкнуть.

Осознав, что пустые фантазии успели завести на опасную территорию, Джон пробормотал благодарность и поднялся со стула, позволяя жгучей боли в спине и шее отвлечь его. Он был не в том положении, чтобы думать о вещах вроде «отношений» или «долгосрочных» или вообще чем-нибудь, что продлится дольше конца зимы, когда Шерлок вернется в Лондон.

Лучше всего смотреть на это как на отпуск, решил Джон. Перерыв в его монотонных отшельнических буднях. Отпуска заканчиваются, оставляя после себя приятные воспоминания, за которые можно цепляться, когда повседневная жизнь становится слишком скучной или тяжелой.

Пройдя в ванную, Джон смыл остатки пены и тщательно смазал кожу увлажняющим кремом. Опасной бритвой он пользовался потому, что это было проще, чем покупать в городе ящиками одноразовые лезвия, а на подзарядку электрической только впустую уходило бы топливо. Но в этот раз бритье вышло таким тщательным, что сняло верхний слой омертвевших клеток кожи.

Вновь не позаботившись о том, чтобы постучаться, вошел Шерлок. Джон как раз, склонившись над раковиной, всматривался в зеркало, любуясь результатом его обстоятельной работы.

– Никогда не прилагал для этого столько усилий, – признался он, встретившись с Шерлоком в зеркале глазами.

– А следовало бы.

Подойдя, Шерлок остановился сбоку, кончиком пальца коснулся подбородка Джона, слегка надавил, разворачивая лицом к себе.

Свет от камина подходит Шерлоку лучше электрического, решил Джон, уставившись на освещенное двумя висящими над зеркалом лампами лицо. Мысль, что, несмотря на все усилия, которые Шерлок затратил на то, чтобы побрить Джона, о себе он и не побеспокоился, вызвала улыбку. На подбородке у Шерлока виднелась россыпь волосков на оттенок светлее тех, что росли на голове.

– Я бы предложил сделать то же самое, но на твоем месте не стал бы себе доверять, – произнес Джон, на мгновение повторяя прикосновение, а затем позволяя себе провести пальцем по его подбородку.

– А я стал бы, – наклонившись, Шерлок коснулся кожи Джона губами и глубоко вдохнул через нос.– Ланолин и воск?

– М-м-м, достаю в городе. Его делает Хетти – та, которая держит овец, – неподвижно замерев, рассеянно пояснил Джон. Невесомое прикосновение губ было слишком робким и слабым, а он не хотел лишиться даже такого незначительного контакта.

– Теперь твоя очередь, – пробормотал Шерлок и, высунув язык, легко провел им под ухом Джона, там, где выступал край нижней челюсти. Вниз по позвоночнику побежали электрические разряды, искрами проносясь сквозь тело и приводя в чувство даже лучше кофе.

– Очередь сделать что? – спросил Джон, прижимая пальцы к затылку Шерлока, чтобы притянуть того ближе. У него отчаянно колотилось сердце, галопом несся вперед пульс.

– Побрить меня. Я тебе доверяю, – упрямо повторил Шерлок. – Ты хирург.

Два слова обрушились на Джона, точно ушат ледяной воды, заставляя отступить назад.

– Что? – спросил он. Горло до того перехватило, что вместо голоса удавалось выдавить только какой-то шепот. – Откуда ты знаешь?

– Твои руки. Ты врач, – спокойно принялся перечислять Шерлок, не сводя глаз с лица Джона. – Врач с маленькими руками и превосходной моторикой – должно быть, тебя отправили в хирургию в первый же день на медфаке. Медицину выбрал не ради денег, иначе стал бы пластическим хирургом в Калифорнии или Париже. Добровольно завербовался в армию, значит, хотел помогать людям. Спасать жизни. Итак, хирург – возможно, травматолог.

– Как…

Шерлок безжалостно продолжал.

– Очевидно, ты больше не практикуешь. Вероятно, здесь на расстоянии тысячи миль не найти ни одной стерильной операционной. Твоя лицензия, скорее всего, просрочена, но ты не собираешься ее возобновлять, иначе пошел бы на курсы повышения квалификации. Возможно, за деньги ты неформально оказываешь услуги в городе. Все знают, что ты врач – как минимум, Молли рассказала об этом, поскольку она в курсе.

– Довольно, – перебил Джон, когда Шерлок наконец-то замолчал, чтобы вдохнуть. Одной рукой он вцепился в раковину, а сам изо всех сил сосредоточился на дыхании, борясь со скребущими душу воспоминаниями. – Господи. Да на тебя табличку с предупреждением надо повесить.

Проходили секунды, но не было слышно ничего, кроме постепенно успокаивающегося пульса Джона и его дыхания. В конце концов, Шерлок переступил с ноги на ногу и спросил:

– Я прав?

Не «ты в порядке?», не «извини» или «оставить тебя одного?». У Джона невольно вырвался смех. Сперва он прозвучал грубо, но потом Джон разглядел в сложившейся ситуации черный юмор. Он стоял в своей собственной ванной, рядом с человеком, исключительно сдержанным, если не считать захватывающего дух секса прошедшей ночью и странного приступа нежности утром, и слушал, как тот по косточкам разбирает все подробности его жизни и при этом заботится лишь о правильности своих заявлений.

Джон еще раз вдохнул, и теперь смех зазвучал легче и ровнее. Отвернувшись, он взялся за раковину обеими рукам. Он чувствовал необходимость в опоре после выброса адреналина, оставившего после себя распространяющуюся по всему телу звенящую волну апатии. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это растянуться на кровати и проспать пару часов, словно его тело и разум нуждались в выключении и перезагрузке.

– Да, – все так же смеясь, в конце концов, произнес Джон. – Все верно, по всем пунктам. Блестяще до чертиков, серьезно.

– Тебе незачем так удивляться, – возразил Шерлок, точно собравшись обидеться.

– Высокомерный засранец, – с нежностью укорил Джон, вновь переведя на него взгляд.

Шерлок нерешительно улыбнулся.

– Тоже верно.

– Иди налей чайник, – оттолкнувшись от раковины, произнес Джон. – Я решу, стану ли тебя брить, после завтрака и кофе.

========== Глава 9 ==========

Воскресенье, 28 октября

Шерлок лежал на диване и, лениво водя пальцами по подбородку, смотрел на потолочные балки. Как он и думал, после завтрака Джон согласился, и все то время, что он брил Шерлока, его руки ничуть не дрожали. Каждое их движение было медленным, внимательным и очень осторожным, и, несмотря на все свои опасения, он не нанес ни единого пореза или царапины.

Джон на самом деле страдал от перемежающегося тремора левой руки, но возникал тот только после того, как ему приходилось напрягать плечо, чтобы выполнить какую-нибудь физическую работу. Безусловно, причиной этому было пулевое ранение, но за прошедшее с того момента время исцелилась бы любая рана. Значит, старая травма, лишь усугубленная отсутствием своевременного лечения. Шерлок мысленно вернулся к видеозаписи, припоминая окровавленную повязку на плече Джона, и задумался, как долго тот провел без должной помощи. Он так все еще и не выяснил, сколько Джон пробыл в плену, пока не пришло спасение.

Джона дома не было: он ушел наловить рыбы к сегодняшнему ужину – занятие, к которому Шерлок не испытывал ни малейшего желания присоединяться. Чтобы отделаться от грозящей поглотить скуки, Шерлок скатился с дивана и направился к письменному столу. Он уже проверил почту, так что не стал включать интернет, вместо этого сосредоточившись на сложенных в углу машинописных страницах. Джон не делал ни малейших попыток прятать их – впрочем, тайников, которые Шерлок не смог бы обнаружить, просто не существовало– так что, не колеблясь, он взял стопку, перевернул ее и начал читать.

Фэнтезийный роман отличался изящным слогом, но совершенно прозрачным сюжетом, лишенным всяких сложностей, которые могли бы оттолкнуть юных читателей (Шерлок отчетливо помнил, какое разочарование испытывал в первые дни в школе от таких упрощенных сюжетов, если ему случалось все-таки обеспокоиться выполнением домашнего задания). Тогда он принялся пролистывать страницы с пометкой «ДМ», текст которых был тяжел, но обладал мрачной притягательностью.

То, что писал Джон, было не повестью о его приключениях на войне. Этот рассказ – скорее не рукопись, а очень детализированный синопсис с маркированными набросками и пометками – относился к периоду Холодной войны между США и СССР. Главным героем повествования являлся пилот американских ВВС, а не канадский хирург, но, тем не менее, определенное сходство присутствовало. Летчика сбили над японскими спорными территориями, он катапультировался, и его передали для допроса в КГБ. Несколько страниц в начале были помечены «ДМ2». На них в подробностях раскрывалась параллельная сюжетная линия о специализированной спасательной группе, мобилизованной для освобождения главного героя, и имелись пометки о возможном предателе из КГБ, который помог тому бежать, однако эти сюжетные ответвления так и не были доведены до конца.

Заново сложив листы в стопку, Шерлок отошел от стола, чтобы подумать. Он взял скрипку и принялся рассеянно ее настраивать, размышляя о том, хорошо это или плохо, что Джон пишет. Было совершенно ясно, что прошлое оставило у него в душе такие же глубокие шрамы, что и на теле, но привычка писать, казалось, приносила не больше пользы, чем групповая терапия. Если он на самом деле годами пытался перенести на бумагу эту историю, а написал лишь тридцать с небольшим страниц, становилось совершенно ясно, что эта форма терапии ему не подходила.

Игра и мысли о Джоне полностью поглотили Шерлока, заставив совершенно забыть об окружающем мире, пока, сделав глубокий вдох, он не уловил отчетливый запах сырости и рыбы. Открыв глаза, он увидел, что в какой-то момент, пока он ни на что не обращал внимания, Джон вернулся, но оказался слишком вежлив, чтобы прерывать его.

– Это было прекрасно.

Шерлок с улыбкой посмотрел на Джона, отмечая темные грязные пятна на джинсах и две свежих царапины на правой руке.

– Хороший улов.

– Голод нам точно не грозит, – ухмыльнувшись, согласился Джон. Он встал, показавшись даже еще ниже в одних носках: очевидно, резиновые сапоги он оставил где-то в другом месте. – Я собираюсь сходить в душ. Не хотел, чтобы дребезжание водонагревателя помешало твоей игре.

– Если хочешь, могу потереть спину, – предложил Шерлок, позволяя голосу звучать низко и притягательно. Он знал, что Джон откажется; все, что ему хотелось выяснить, – как он это сделает.

Джон напрягся, но не так сильно, как мог бы, если бы предложение было ему по-настоящему неприятно.

– Спасибо, но даже я не захотел бы оказаться там сейчас вместе с собой.

Наморщив нос, он направился в ванную.

Шерлок прислонился к каминной полке и принялся лениво поигрывать смычком. Идея пришлась Джону достаточно по душе, чтобы обдумать ее, несмотря на глубоко засевшую в нем необходимость скрывать свои шрамы. Медленными шагами, решил Шерлок, ставя перед собой цель полностью рассмотреть шрамы Джона к концу недели – с приглашения самого Джона.

~~~

Рев двигателя квадроцикла Молли прорезал тишину, заполнил собой дом и разбудил задремавшего Джона. Шерлока рядом не было – возможно, он закрылся в спальне с книгой – так что Джон решил выйти поздороваться с ней сам.

Радостно улыбаясь, Молли сняла шлем и слезла с квадроцикла.

– Привет! Я ведь не слишком рано? – спросила она, отстегивая шнуры, прикреплявшие рюкзак к спинке пассажирского сиденья.

– Вовсе нет, – Джон шагнул в холодный уличный воздух и, вежливо забрав рюкзак, быстро обнял Молли свободной рукой. – Как добралась?

– Будь осторожен. Я вот что нашла, – она зубами стянула перчатку, сунула руку в карман джинсов и достала оттуда маленький клочок буро-коричневой шерсти, – в тех соснах у реки, там, где я как-то раз заметила бобров.

Джон кивнул, вспоминая изображение на фотографиях, которые Молли показывала ему.

– Черный медведь или гризли? – встревожено спросил он. Несмотря на название «черный медведь», шерсть у них обоих могла быть коричневой.

– Не скажу точно, – призналась Молли.

– Хочешь, отвезу тебя вечером домой? – предложил Джон. Неважно, насколько заманчивым было общество Шерлока – при условии, что Шерлок был по-прежнему заинтересован – но Джону была не по вкусу идея рисковать безопасностью соседки.

Смущенно улыбнувшись и пожав плечами, Молли начала подниматься по ведущим к входной двери ступеням. Ей хотелось показать, что она не боится, и отказаться, но она была достаточно благоразумна, чтобы вместо этого сказать:

– Возможно.

Они оба знали, что Джон стреляет не в пример лучше нее.

Шерлок обнаружился в доме. Он был одет в один из костюмов, что носил на прошлой неделе, и сиял очаровательной улыбкой.

– Рад видеть тебя снова, Молли, – произнес он, протягивая руку.

– О, привет, – воскликнула она, отвечая на рукопожатие. Залившись краской, она посмотрела вниз на свои джинсы и флисовую толстовку, затем вновь подняла глаза на Шерлока. – Ну ничего себе. Похоже, с выбором туалета я прогадала.

Обняв Молли за плечи, Джон театрально прошептал:

– Я наврал ему, что у нас будет шикарный ужин в Эдмонте, потому он так и вырядился.

Молли рассмеялась, а улыбка Шерлока наконец-то стала искренней. Джон расценил это как две маленькие победы.

– Ну ладно, мы можем притвориться, что это действительно так. Я приготовила салат из последних свежих овощей.

– Займусь ужином.

Джон бросил взгляд на скрипку Шерлока, внезапно засомневавшись, не обидится ли тот, если попросить его сыграть для Молли. Сыграть для него Шерлок определенно никогда раньше не предлагал; он просто делал это.

Но прежде, чем он успел произнести хотя бы слово, Шерлок развернулся и, отойдя в сторону, открыл футляр.

– Ты любишь классическую музыку, Молли?

На лице Молли застыло недоверие.

– Да. Ты играешь? Серьезно? – воскликнула она. Обойдя диван, она уселась и с обожанием уставилась на Шерлока. Джон не мог винить ее за это.

– Играю.

Должно быть, Шерлок заранее все спланировал, потому что и не подумал настраивать скрипку или подтягивать смычок. Он прижал инструмент к плечу, посмотрел на Джона, и теперь в его взгляде было коварство. А потом Шерлок закрыл глаза, и дом наполнили первые звуки «Огней рампы» Раша[1].

Улыбаясь, Джон прислонился к косяку ведущей на кухню арки, все еще держа в руках рюкзак Молли, и наблюдал за ней до тех пор, пока ее глаза не расширились от узнавания.

– Я это знаю! – объявила она Джону, а затем, торопливо замолчав, с безмолвным извинением взволнованно вернулась взглядом к Шерлоку. Тот не обратил на ее слова никакого внимания и продолжил молча играть, хотя Джон видел, как он весь напрягся, пытаясь не расхохотаться.

Испытав облегчение от того, что день начался так хорошо, Джон отнес рюкзак на кухню и занялся ужином, прислушиваясь к тому, как Шерлок проигрывает лучшие произведения Раша, The Smiths, The Cure и – к тому времени, как поспела жареная форель – заканчивает композицию Queen.

~~~

Одной из особенностей Шерлока, которая больше всего озадачивала Майкрофта, было то, что он мог быть вежливым и милым с окружающими. Все же он являлся Холмсом и вырос не в волчьей стае, так что Майкрофта не должна была так удивлять способность Шерлока легко находить общий язык с другими людьми наравне с ним. Просто обычно Шерлок не считал это нужным. Как выяснилось, милое поведение поощряло идиотов заводить разговоры и дальше.

Но обаяние могло быть как оружием, так и приманкой, и Шерлок ни минуты не колебался, очаровывая Молли, чтобы произвести на Джона впечатление и уничтожить большую часть его обороны. Так что весь ужин он занимал Молли разговорами, ловко вовлекая в них Джона всякий раз, когда тот слишком притихал.

Неплохо помогала теснота. Стол на кухне был рассчитан только на двоих, и для себя Джон прикатил из гостиной офисное кресло. Из-за катастрофической нехватки места они постоянно сталкивались под столом коленями, что дало Шерлоку превосходный повод прижаться ногой к ноге Джона. Это прикосновение того не только успокоило, но и подарило Шерлоку еще один способ считывать его настроение.

Также помогало то, что Молли оказалась не такой уж утомительно скучной. Конечно, читать ее было проще простого, в ее характере не имелось и намека на притворство, но еще она была умна, особенно если Шерлок спрашивал ее о том, что относилось к ее профессии. Он не имел ни малейшего представления об экосистемах протекавших в северных лесах рек с ледниковым питанием, но разбирался в науке и мог определить, какие вопросы следует задавать.

Когда с остатками форели (оказавшейся на удивление вкусной) было покончено, Джон спросил:

– Кофе и десерт?

– Десерт? – Молли удивленно улыбнулась ему. – Ты наконец-то разобрался, как испечь в твоей печи пирог? Или ты? – добавила она, посмотрев на Шерлока.

Взмахом руки указав на Джона, Шерлок припомнил то происшествие, что нарушило планы опробовать десерт двумя вечерами раньше.

– Обычно я не готовлю, если только мне не оказывается нужна взрывчатка или какие-нибудь другие любопытные химические вещества. Это все идея Джона.

– Дивный способ отказаться, спасибо, – откатившись на стуле от стола, протянул тот и мимолетом улыбнулся Шерлоку. – За это придется тебе убирать со стола, пока я займусь десертом в гостиной.

– Я помогу, – несмотря на то, что она была гостем, сразу же предложила Молли. Хотя с другой стороны, Джон же вымыл у нее дома посуду, так что, возможно, у них просто было так принято.