Текст книги "Джой. Академия секретов (СИ)"

Автор книги: Кристалл Дар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Он не отказывает себе в удовольствии.

А потом обходит ее, обнаженную, кругом и любуется длинной спиной, потрясающей задницей и стройными ногами.

Джой стоит совершенно расслабленно и неподвижно – будто статуя в музее. Вот только к статуе он вряд ли испытывал бы такое вожделение.

Член в ответ на эти мысли дергается и наливается кровью.

– Почему в Академии ты ходишь не так? – пытается отвлечься.

– Не голой?

– Ты прячешься, не отрицай.

Смотрит на него лукаво

– Может мне не хочется чтобы кто-то из преподавателей подумал, что я его соблазняю, – она подмигивает. – И вообще, моя очередь раздевать.

Поднимает руки, начинает снимать рубашку. Потом брюки.

Смотрит внимательно. Изучает. Раздевает, будто разворачивает упаковку от дорогого подарка – с восхищением и предвкушением. Пробует его кожу на вкус в разных местах. Ему приходится сжать кулаки, чтобы не схватить ее в охапку, а дать ей возможность закончить эту экскурсию.

– А мне теперь придется несладко на твоих лекциях, – бормочет. – Помнишь эту задачку – чтобы не бояться, представьте, что ваш оппонент голый? Оказывается, в твоем случае это не стоит делать.

Она облизывается, а он заходит в воду и утягивает ее за собой. Пристраивает рядом. Очерчивает языком губы. И нежно, глубоко целует, пока они не начинают задыхаться, а в крови не появляется пузырьков не меньше, чем в воде.

Джой прикусывает его подбородок, проводит языком по шее, щекочет соски, а потом требует:

– Сядь выше.

– Тебе не обязательно...

– Я хочу.

Уверенно. Бескомпромиссно.

Он укладывается на уровень выше так, что его бедра теперь не покрыты водой, и замирает, когда она обхватывает  головку губами, а потом и полностью берет его член в рот.

Ему не раз доставляли подобное удовольствие. И даже здесь. Но то была лишь слабая тень.

Джой вела себя так, будто заполучила лучший подарок на свете. Казалось она наслаждается больше, чем он. Топит его в нежности и сладости собственного рта, отдается этому действу без остатка, дышит, живет только им. Он зарылся пальцами в ее волосы, как и хотел, все эти дни, инстинктивно надавил на затылок, а потом, испугавшись, что сделает ей больно или неприятно, попытался убрать руки.

Девушка не позволила. Отрицательно мотнула головой и вернула его ладони.

Великий Гон!

Мужчина застонал и начал двигать бедрами, помогая рукой, вбиваясь в ее рот, доставая до горла, сходя с ума от ее доверчивости и собственной вседозволенности, сатанея от острых ноготочков, раздирающих кожу на его бедрах.

Он кончил, вдавливая ее голову в себя, рыча от того, как конвульсивно сжалось ее горло, а потом осторожно отстранил, все еще вздрагивая, уложил на себя и сполз вместе с Джой в воду.

В голове было пусто.

Девушка удобно устроилась на его груди, обхватив его бедро разведенными ногами. Ирвин тихонько перебирал густые пряди, потом начал поглаживать ее спину, надавливая на известные ему точки, да так, что Джой вскоре начала постанывать и ерзать, чуть притираясь промежностью о его кожу.

Тогда он немного сместился, и принялся ласкать чувствительное местечко между ягодиц, а второй рукой тереть и вытягивать сосок, поглядывая на ее расслабленное раскрасневшееся лицо.

Джой выгнулась, и стоны сделались сильнее.

Она провела рукой по его груди, животу, обхватила уже снова готовый к продолжению член и изумленно хмыкнула:

– Сколько говоришь тебе лет? Даже у парней гораздо моложе не выходит…

Он схватил ее за талию и приподнял над собой, зло выдохнув:

– Даже не вздумай упоминать о других парнях рядом со мной. Понятно?

– Ага, – подмигнула.

И, широко раздвинув ноги, попыталась сесть на его бедра.

Но он не дал. И в ответ на недоуменный взгляд только подтянул повыше. Поставил на колени.

– Тоже хочу почувствовать вкус твоего оргазма.

Поудобнее уложил голову на бортик и, фактически, насадил на свой язык.

Джой вскрикнула и выгнулась. Ее качало и стороны в сторону, вело, потряхивало, но он не давал ни упасть ни избежать острого, на грани боли, наслаждения.

Она была умопомрачительной. Сладкой. Нежной.

Будто предназначенной для него.

Чувственной.

Он снова вонзился в нее языком и девушка сдалась. Протяжно застонала, замерла, натянувшись струной на несколько мгновений, и обмякла. И тогда он перевернул ее, уложил на пол, раздвинул колени и вошел во все еще пульсирующее лоно.

Медленно. Неотвратимо.

Снова и снова.

Наращивая темп.

Вжимаясь всем телом.

Кусая в кровь ее губы.

Рыча от ее пальцев, вдавливающих ее ягодицы.

Взлетая над городом вместе с ней на пике наслаждения.

Они еще долго лежали после. Не разговаривая, не шевелясь. А потом Ирвин нашел в себе силы встать, поднять ослабевшее тело и добрести до кровати, рухнуть туда вместе, чтобы тут же укутать Джой в кокон из одеяла и его объятий.

– Имей в виду, – сказал мужчина тихонько ей на ухо, – на квартире мощнейшая охрана, а мы выше сотого этажа. Тебе не уйти.

Мягкий, довольный смешок.

И  хриплый голос,  уже дремотный:

– Я и не собиралась.

14

– Приезжай сейчас.

Я поморщилась.

Вот знала ведь, что ничего хорошего от Алекса не услышу, когда принимала входящий.

Над Ра-сити светило яркое солнце – впрочем, как и всегда, – а я с удовольствием гуляла, заглядывая в старинные магазинчики, которых было не мало в этом районе. Большие торговые центры во много этажей, где можно было купить все – от трусов до звездолета – или пожить пару дней, пользуясь всеми развлечениями, я не любила.

Возможно, отголоски моей жизни на планете-Матери, в маленьком городке, в котором указом Совета требовали сохранить аутентичность прошлого.

Возможно, я просто устала от современности и его холодного, жесткого отпечатка на моих эмоциях.

А вот такие магазины с мелочами, совершенно не нужными, отвлекали хорошо. От мыслей о произошедшем. От до сих пор сладких ощущений между ног. От того, что я едва ли не бежала от коммодора – с его недовольного согласия, конечно. После завтрака, утреннего секса, душа и многократных заверений, что мне просто надо встретиться с приятельницами и поделать свои девочкины дела.

Про дела было правдой.

Про приятельниц – нет. У меня не было друзей, кроме Алекса, да и тот…

Может перестать им быть, когда я ему расскажу. А то, что рассказать придется, я не сомневалась. Моя личная жизнь никого не касалась – но Ирвин Мак, к сожалению, не был моей личной жизнью.

Я вздохнула.

– Скоро буду.

Глава Комитета встретил меня в своем кабинете. Внимательно посмотрел и недовольно поморщился. А потом отвернулся, сжав кулаки.

– Ты вся им пропахла.

Гыж.

Я покраснела.

Следил за мной? Или я и в самом деле… пропахла?

– Ты же не думала, что я оставлю без внимания то, что твой коммутационный браслет всю ночь был рядом с его?  Точнее, Терминал оставит.

Понятно.

В наш век не нужно было даже ставить жучки. Браслеты, которые все использовали для связи и управления чем угодно – хоть автолетами, хоть собственным счетом или квартирой – успешно справлялись с этой задачей. А Терминал Комитета отслеживал все, что выходило за рамки вероятностных линий. И сообщал, кому нужно.

Нужно, похоже, было Алексу.

– Рассказывай.

Мужчина даже не обернулся.

А я вздохнула, села в кресло, которое моментально под меня подстроилось, и рассказала все, о чем не говорила  до этого. Кратко и сухо. Начиная с первого нашего с коммодором секса в клубе.

– Джой… зачем? – он повернулся ко мне и внимательно – мне даже показалось, с болью, – посмотрел в глаза. – Я понимаю, в самом начале… Но этой ночью…

– Сам сказал, что мне стоит стать коммодору ближе, – огрызнулась, не желая признавать его боль. Разве имеет он на нее право? Или на меня? Правил Комитета я не нарушала, напротив, меня должны были похвалить за то, что настолько втерлась в доверие к объекту.

– Ага, значит ты просто выполняла мое задание? – он подошел и резко наклонился надо мной. – Ты понимаешь, что играешь со смертью? И даже если он ни в чем не виноват…Он не простит.

Я вздохнула и отвела взгляд:

– Тогда мне стоит успеть получить удовольствие.

– Я не собираюсь собирать тебя потом по кусочкам!

– Я не прошу тебя об этом, – мой голос стих.

Алекс отодвинулся и сел напротив.

– Ладно. Рассказывай предварительные выводы.

Я перебрала в голове все сведения, пытаясь выстроить их в нужном порядке, заполняя пустующие ячейки сознания. Природа моих аналитических способностей была такова, что в какой-то момент, когда количество информации достигало определенного уровня, я могла выдать однозначный вердикт.

Потому меня и считали одним из самых сильных аналитиков.

И целенаправленно развивали мои способности с детства.

Я рассуждала вслух.

Контроль сознания со стороны коммодора я уже видела. Ко мне – и спасибо ему – применять не пытался. Вообще он не слишком часто пользовался своими возможностями, во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление. Теми, что были осознанными. Врожденные умения, вроде скорости реакции или улучшенного слуха, зрения никто, как правило, и не пытался приглушить.

А вот к тому, что он «чтец» оказалось сложнее подобраться. Я ни разу не видела, что он применяет свой дар. Хорошо это или плохо? Пока не известно.

Чтецы не видели прошлого. Они «считывали» людей и материальные предметы в их настоящей структуре, как компьютерный код, благодаря которому можно было весьма неплохо понять намерения человека, определить, врет тот или нет; можно было увидеть внутреннюю «поломку» – хоть у живого существа, хоть у механизма. С чувствами и эмоциями чтецам было сложнее, но и отголосков мыслей хватало, чтобы решить, так уж хорош тот, кто стоит перед тобой. Конечно, если ты умел расшифровывать увиденный код. Безусловно, это помогало ему в работе и управлении Академией, и пару раз мне показалось, что меня попытались считать, но угрозы со стороны этой его особенности я не заметила.

****Да и вообще, каких-либо противоправных действий.

– Вывод?

– Надо походить по их офису. И…еще кое-что. Важное.

– Рассказывай.

Я рассказала, что увидела у него в голове. Пока не пытаясь вынести хоть какой-то вердикт происходящему. Потому что сама не понимала, что означал лабиринт и его восприятие себя, как преследователя с ножом. Воспоминания или некие гипертрофированные образы, которых никогда не было в действительности?

– Плохо, – помрачнел мужчина.

– Ага.

– Нет, ты не понимаешь. Мы ведь тоже нашли сведения, о которых ты запрашивала.

– Смерть родителей Ахеля?

– Да.

– Это как-то… связано?

– Их корабль взорвался при заходе на изнанку пространства. Они возвращались с одной из планет, где были по заданию коммодора, и, формально, не справились с управлением – вошли в зону колебания другого корабля и защита не выдержала. Но Ирвин Мак настаивал, что тот, второй корабль бы там неспроста.

– И…

– Штаб не сумел найти признаков диверсии. Тех людей отпустили, и именно после этого коммодор стал резервистом. Видимо, окончательно разругался с руководством. Но вот что интересно… Они-то отложили это дело, а вот когда мы его подняли…

– Что? – я почувствовала, как пересыхает горло.

– Те люди…В  общем, никто же не отслеживал их, но теперь, когда стали разыскивать…

Кажется, я догадывалась, что последует за этим.

– Сколько из них?

– Почти все. Из четырех сегодня жив только один – во всяком случае я думаю, что жив, но не факт. Он исчез. И сведений о том, кто он сейчас и где он, не существует. Что странно.

Я сглотнула.

– И как они… умерли? Убиты?

– По разному. Один утонул спустя несколько лет, другой попал в аварию на автолете. Третий погиб при исследовании новой планеты… Обычные в наше время смерти – никто не видел причин даже заводить дело или связать их.

– А сейчас?

– Джой… сейчас тоже не будем. Даже если это Мак… мы ничего не узнаем и не докажем.

– Кроме того, что поймем  – убийца он или нет. Тебе кажется это не важным? – как я себя ни сдерживала, не смогла унять прорвавшееся раздражение и злость. Но на кого я злилась – большой вопрос.

– А сама как ответишь на этот вопрос?

Я прислушалась к себе:

– Не важно. Для дела – не важно. Мы все убивали. Но как возможность, как подсказка…

И не только как подсказка.

Я понимала, что это важно для меня. Причем я не могла ответить что именно мне было важным – то, что он мстил за свое или то, что он мог годами хладнокровно кого-то преследовать?

– Подумай…И еще и над вот этим…– продолжил куратор, а я сосредоточилась на его словах. – Тик и мертвый курьер…

Ох. Мне совсем не понравилась эта связка.

– Их убил один человек? – спросила уныло.

– Да. Правша, рост примерно сто девяноста, сила удара и след соответствует икс-ориентирвоанным.

– Это же… ничего не доказывает?

– Ты аналитик и работаешь над этим делом. Тебе решать.

Я кивнула.

– Хорошо.

Встала и двинулась к двери.

– Джой…

– Да?

– Когда я сказал, что не буду собирать тебя после произошедшего…Я соврал.  Сделаю все…для тебя.

– Я знаю, – каменная тяжесть в груди стала ощутимо меньше.

– Звони мне в любое время… И приезжай. Хорошо?

– Да.

В Академии было тихо.

Последняя увольнительная перед целым месяцем плотной учебы – после ознакомительных занятий на будущих специалистов обычно наседали довольно плотно, чтобы хотя бы часть из них решила, что подобные мучения не стоят будущей профессии.

Я побывала в библиотеке, кое-как подготовившись к завтрашним лекциям, и вернулась к себе.

С учетом того, что прошлой ночью я почти не спала, а этой мне тоже придется кое-что сделать, следовало отдохнуть.

Закрыла глаза и моментально провалилась в сон.

Мне снилось странное место. Не город, нет – какой-то холм и старые развалины вдалеке.

Высокая черноволосая женщина  в серой накидке, с искристо-белой кожей. Она стояла там. Её пальцы были грязны; под ногтями забилась земля – она перетирала эту землю, раз за разом вглядываясь в комки, падавшие ей на ладони.

Губы женщины беззвучно шевелились; она то хмурилась, то улыбалась. Потом бросала землю и зачерпывала новую.

Вокруг царила ночь. Только звезды с одновременно знакомым и незнакомым рисунком видели женщину.

И я.

Под ее накидкой что-то мелькнуло, что-то серебристое.

Я всмотрелась, но разглядеть ничего не смогла…

И проснулась.

Полежала еще немного, воспроизводя в голове тот хаотичный мир, что увидела.

След? Отпечаток прошлого? Или же просто мой мозг так переработал информацию?

Пока не понятно. Но этот станет еще одним кирпичиком в надежной стене, я была уверена.

Поднялась, проверила время – можно выходить – переоделась в темный комбинезон и подключила маскирующий прибор, чтобы меня не замечали камеры.

Сегодня оптимальная ночь, чтобы сделать то, что я хочу. Сотрудников и студентов  в Академии почти не было, да и сам коммодор Мак тоже не вернулся – он пояснил, что должен появиться на каком-то мероприятии и заночует в городе.

При этом посмотрел на меня так, будто ждал, что я порошусь с ним или начну выяснять подробности. Или же хотя бы просто предложу дождаться его в городской квартире.

Но я только пожала плечами и кивнула, оставив его, кажется, не довольным.

Тихонько открыла дверь. И двинулась по коридору, внимательно прислушиваясь.

То, что я работала на коммодора и имела ключ давало мне определенное преимущество. Не придется менять данные различных систем, разве что минимально, чтобы те не зафиксировали время моего прихода и ухода. Да и «узаконенный» на том этаже отпечаток моей личности не позволит сработать сигналке, если она где есть.

По лестнице, чтобы не будоражить случайных «неспящих» лифтом я добралась на административный этаж.

Убедилась с помощью браслета, что на нем нет никого живого.

И спокойно открыла дверь.

15

Как всегда, я не искала ничего конкретного. Точнее, искала – доказательства вины или невиновности Мака. Может быть еще какие зацепки к творящемуся в Академии. Я не собиралась взламывать терминалы или вскрывать защитные ячейки – на самом деле мне достаточно было просто изучить то, что держали на столах. Или на своих незапароленных планшетах. В каких-нибудь бумагах, которыми в официальных учреждениях, несмотря на прогресс, продолжали пользоваться. Люди даже не представляли, сколько информации можно было получить о компании, прочитав у секретаря расписание начальства или порывшись в мусорках возле столов рядовых сотрудников.

Первым делом я прошла в лаборатории.  Ночью они выглядели также как днем – никто не ставил там опыты над людьми и не пытался спрятать краденые вещи, например. «Моя» комната, где я изучала амулеты, пара закрытых кабинетов для работы над специальными икс-импульсными механизмами,  а дальше открытое пространство – приемная, конторки, разделенные стеклянными перегородками, архив, нескольк мастерских – все это я уже видела. И потому сосредоточилась на просмотре доступных данных и вещей

И мне не слишком понравились мои выводы.

Все здесь действительно занимались тем, что можно ожидать от сотрудников Академии – и самого коммодора.  Но был нюанс – кое-что бросалось в глаза сразу.

Далеко не все сотрудники так уж хорошо исполняли свои обязанности – судя по многочисленным ошибкам в составлении программ или дел, что вообще было странно для заведения такого уровня. Они как будто находились не на своих местах – и на этих не своих местах нервничали. Остаточные следы до блеска наполировали столы.

И у коммодора явно был второй офис. Фигурировавший  в планах на день, списках поставок, отосланных сообщениях.

Некий адрес.

Может я бы им и не заинтересовалась, если бы не сопоставила из разных источников, что туда везли.

Старинные изделия. Современные приборы и оборудование. Кристаллы для икс-векторных – для кратковременного усиления силы. И защитные оболочки для ее же ослабления. По отдельности они не выглядели опасными – они вообще не выглядели опасными – но набор был настолько странный, что вызывал невольный вопрос?

А что, собственно, с этим всем  он делать собрался?

Зачем ему довольно редкий агрегат «управления силой»? Что за детали из драгоценных металлов  под грифом «ювелирные изделия»? Ага, ювелирные изделия весом в несколько килограмм. Откуда у него взялись в таком количестве старинные орудия пыток? Что за «анализаторы» поставляла ему компания, курьер которой был убит совсем недавно?

И еще много-много вопросов, которые никак не могли выстроиться в моей голове в стройную версию.

Я потерла ноющие виски.

Это все не имело смысла. Выглядело чепухой, случайным набором, не имеющим связи друг с другом.

Но я понимала, что это не чепуха и не случайность. Я просто еще не обнаружила правильную связь.

На часах было четыре, когда я, наконец, навестила серверы, уничтожив всю компроментирующую информацию, и собралась  возвращаться к себе.

И тут услышала заработавший лифт. Бесшумный для обывателей – но мой настроенный на малейшие колебания воздуха слух его уловил.

Гыж!

Кто-то ехал снизу.

Я быстро спряталась на лестнице сбоку и замерла там, настороженно прислушиваясь. Если едут сюда, то мне было бы очень интересно узнать, кто именно решил посетить это место ночью.

Лифт тихонько тренькнул, возвещая об открытии кабины, и из него в темноту шагнул человек.

Я перестала дышать. Коммодора я теперь могла узнать и в полной темноте – слишком уж я была настроена на него.

Он, кстати, тоже…

Накинула на себя все блоки и стиснула зубы…Только бы не заметил!

Но мужчина был чем-то сильно озабочен и не обращал внимания на окружающую обстановку. Он целенаправленно шел в собственные комнаты, а за ним тянулся след из раздражения, усталости и непонимания. Дверь захлопнулась с грохотом.

Что-то произошло на приеме?

Или связанное с работой? С Ахелем?

Или его привели сюда инстинкты, оравшие, что кое-кто наглый пробрался под покровом темноты туда, куда не нужно?

Гыж!

Ну почему любая попытка распутать хоть один узелок этого клубка приводит к появлению новых?

Я вслушалась  в темноту и ощутила небольшой укол импульса.

Довольно странный, похожий на…

Поисковой вектор?!  Кого он ищет – нарушителя или…

Нет.

Я поняла это.

Ищет меня. Даже не столько ищет – думает, планирует...

Почему?! Просто обеспокоился, сплю ли я в своей кроватке или же что-то понял?!

В любом случае, нужно было немедленно убираться отсюда.

****

Я, фактически, слетела вниз, едва успевая накинутьть маскировку и преобразовать данные на панелях входов.

На своем этаже мгновенно переместилась к своему отсеку – почему-то у меня было ощущение, что нет ни секунды свободной – сорвала комбинезон, зашвырнув его в отсек хранения, юркнула под одеяла и притворилась мертвой…

То есть, спящей. Сердце и дыхание, послушное мысленному приказу, замедлилось, а лицо расслабилось.О моих похождениях сигнализировала разве что легкая испарина – но она могла появиться и во сне.

Он здесь.

Это поняла совершенно отчетливо – и тут же подавила любые мысли. Если вдруг начнет читать…

Но я приготовилась. Может, придется бороться…

Дверь бесшумно отъехала в сторону, повинуясь бесшумному приказу руководства, и в мою комнатку скользнула тень – слишком большая для такого маленького пространства. Глаза у меня были закрыты, но я ощущала вытесненный объем воздуха...

Коммодор замер на секунду.

А потом присел на мою койку.

– Великий Гон, – вскрикнула я, «разбуженная».

– Тш-ш…

– Ирвин, ты что здесь… – голос от волнения был хриплым.

Но со сна он у меня тоже был таким.

– Захотелось.

Даже в темноте было понятно, что он улыбается. И не убивать пришел. И не потому, что заподозрил...

– Идиот, – от облегчения я не сдержалась. Возможно, студентка первого курса отреагировала бы по-другому на появление коммодора в своей комнате, но гыж, я реально перенервничала! А ему всего лишь приспичило меня пощупать, судя по тому, куда двинулись его руки.

Мак тихонько рассмеялся.

Нет, мы оба идиоты, потому что мне все это, неожиданно, понравилось. Адреналиновая ловушка, гыж её к Гону!

Я демонстративно вызвала проекцию часов:

– Вряд ли ты сумеешь объяснить свой триумфальный выход из моей комнаты тем, что проверял домашнее задание, – зло прошипела я. – Академия начнет просыпаться через полтора часа!

И снова смешок.

И мне выдохнули в губы:

– Значит, нам следует поторопиться.

16

– Что это? – cпросила у Александра Вернера и с недоумением уставилась на лист, заполненный странными черточками. Он же ради этого позвал?

Выбраться сегодня ночью в Комитет оказалось не просто.

Во-первых, я боялась, что Ирвину опять что-то втемяшится в голову, и он полезет в жилой блок. Но мне сообщили, что он ушел сразу после работы на очередной поздний прием в качестве главы Академии – Ра-сити никогда не спит –  а значит я могла хоть немного побыть собой.

Во-вторых, вечером ко мне пришла Мари и после взволнованных рассуждений на тему того, насколько ей интересен Ахель и как она хочет его завоевать – и как он не завоевывается –  неожиданно расплакалась и рассказала, что же ее в свое время побудило написать отказ от развития как икс-ориентированной.

Рассказ этот мне не понравился. Хотя он не стал для меня неожиданностью – подобного дерьма и правда хватало в нашем мире.

Про Ахеля мне тоже нечего ей было ответить. Как объяснить, что тот инетерсуется, похоже, только мной?

Племяннико коммодора подошел ко мне после занятий и заявил, в свойственной  ему грубоватой манере, что то, что я им никак не интересуюсь вовсе не значит, что он не может интересоваться мной. И что он сделает все, чтобы добиться от меня ответа «да». А потом развернулся и ушел. Мне хотелось окликнуть его и ехидно спросить, неужели вот этот бодрый разворот и есть «всё», что он запланировал, но я не стала.

У меня и так было ощущение раздвоения личности. То ли студентка – со всеми вытекающими. То ли агент.

Так что я почти радостно сбежала, как только Мари ушла к себе.

В Комитете никто не спал, здесь все было строго и понятно. Понятно, как вести себя, как реагировать, кем быть. Я тоже ведь уставала от притворства.

Но вот что было не понятно, так это странная мешанина линий, квадратов, символов, контуров, завитушек, буквенных обозначений на распечатанном листе, который и протянул мне глава.

– С коммутатора Тика. Последняя загруженная им вещь, – пояснил Алекс.

– Но коммутатор украли… – я нахмурилась.

– Да. И нам пришлось повозиться, чтобы отследить последний сигнал. Он собирался показать тебе именно это. И знаешь, как ему удалось раздобыть схему?

– Как?

– Из внутренней сети компании твоего любимого коммодора.

– Он не мой… – а, что толку объяснять. – Значит, Тик считал компьютерный след и вышел на эту информацию? Что это вообще такое? И почему, к Гону, он не обратился  сразу в Комитет?

– Обратился, – я повернулась к зашедшему Риану, который курировал нас с Тиком, – Он позвонил тебе. Видимо, решил сначала показать эту информацию партнеру, по совместительству аналитику, а потом уже тащить свою задницу на работу.

– А ведь это против правил… – протянула я задумчиво.

– Против, – кивнул Алекс, – Возможно, он подумал, что эта информация полный бред и не видел смысла беспокоиться.

– То есть когда он мне при разговоре сказал, что у него «плохой» повод увидеться, это был намек на вот эту… назовем её схемой?

– Думаю, да.

– Что эксперты?

– Не видят ничего пока.

Все трое вздохнули. Да что тут понимать? Полный бессмысленный гыж!

– Как понять, убили ли Тика за эту схему или ради нее? – спросил куратор.

– То есть убил ли Мак или некий аноним? – я скривилась. – Мне еще хотелось бы понять, как он сумел изъять эту информацию? Тик, конечно, читал компьютеры, но разве он был первоклассным хакером?

– То есть, ее могли слить?

– Могли.

– Подставить коммодора? – заинтересовался куратор.

– Как вариант.

– Ищешь Маку оправдание? – холодный голос Алекса подействовал, как пощечина. Я зашипела, а Риан посмотрел на меня заинтересованно.

– Как вариант, я же говорю, – заставила себя успокоиться. – Ты первый меня вздернешь на крюк, если я не отработаю все версии. Если рассматривать эту – некто мог думать, что Тик отнесет все эти данные в Комитет. Типа доказательство вины Мака в чем-то. Он же вместо этого решил встретиться со мной.  Конечно, могли убить и за саму схему...Или за то, что он, потенциально, мог найти в дальнейшем...

Я прошлась по комнате, воспроизводя в памяти все то, что успела  надумать за это время – слова партнера и то, что я о нем знала как о человеке, следы, свои ощущения, причины и последствия. То, что я чувствовала на месте убийства

– Он действительно собирался рассказать мне о своих сомнениях – в том числе по поводу схемы. Но что-то произошло в промежуток времени между его звонком и нашей встречей. Что заставило его выйти из дома раньше… Я наконец поняла, что мне показалось странным в положении его тела и обрывках чувств, витавших в том районе! – меня и правда осенило. – Преследовали не Тика – преследовал он. И убили его именно поэтому. И легко предположить, что убил его именно человек, который или прислал эту схему – или охотился за ней. А вот второе убийство… Могло быть попыткой привлечь внимание к Маку… Как версия,   – подчеркнуто повернулась я к Алексу.

– Хорошо. – тот кивнул. – Что-нибудь понимаешь здесь? Вряд ли схема столь уж бредова…

Мы уставились на бумагу.

– Я вижу приборы – много приборов, – сосредоточилась. – Некоторые прям выписаны достаточно четко – механизмы, провода. Это все похоже на схематичное изображение кучи предметов, нарисованных рядом друг с другом, а потом еще и поверх, будто не хватило места…

Я закрыла глаза. А потом облизала внезапно пересохшие губы:

– Вы же можете выделить некоторые линии в единые формы? Будто смотришь на что-то сверху?

– Да, – ответил Алекс.

– Программа нужна?

– Я и так справлюсь, – раздраженно буркнул он же.

– Найди мне там игломер, который мы используем для создания кропленных картин для обучения детей.

Пауза.

Я не открывала глаз, чтобы не упустить того, что придумала.

И спустя полминуты:

– Есть.

– Что там вез курьер?

– «Опустошитель» и «эгрегор», – сказал Риан.

– Алекс?

– Сейчас, – и спустя две минуты. – Они есть на схеме.

Я кивнула:

– Это список. Похоже, полный список того, что было отправлено или просто находится во втором офисе коммодора – я отправляла данные по нему на Терминал.

Мы посмотрели друг на друга.

 – Понимаешь, что это значит? – спросил Алекс.

– Надо проверять, – уныло вздохнула я.

– Терминал, кстати, выдал, что Мак часто там бывает по ночам, судя по анализу сигналов коммутатора, – уточнил Риан.

– А днем там работают люди?

– Ну да.

– Тогда нужно просто отвлечь его ночью, – я вздохнула. Понятно же, кто будет отвлекать.

– Когда? – спросил куратор.

– Если получится – завтра вечером. Нет смысла ждать.

Риан кивнул, сказал, что подготовит людей – и вышел.

– Пояснишь все-таки, что у тебя происходит с Маком? – спросил после вздоха Алекс.

– Это не помешает моей работе, – огрызнулась я.

– Я не про это. Я спрашиваю как друг.

– Если как друг… Я слишком сильно реагирую на него. Вот сегодня на лекции, например… Причем я ради эксперимента выпила таблетки, подавляющие инстинктивные желания.

– И?

– Никак не подействовали, – сказала мрачно.

– Если твоя суть отозвалась на него, то никакие таблетки не помогут.

Я испуганно уставилась на мужчину:

– Только не говори, что ты веришь во весь этот бред про «истинные пары».

– Бред не бред, но, по исследованиям, некоторые икс-векторные действительно подходят друг другу больше, чем другие. Потомство и все такое…

– «Созвучие искр»?

– Да.

– Дерьмо.

– Есть такое. Ведь независимо от результатов расследования он…

Алекс не закончил. И только осторожно привлек меня к себе и чуть погладил по голове.

Да уж, я и так знала.

Ирвин взбесится. Разозлится. Или что хуже. В любом случае, я останусь в пролете. Если он окажется преступником, я всегда буду помнить о том, как мне было хорошо с ним, пока он лгал. Но если окажется чист…

Об этом всегда будет помнить он.

– Джой? Что-то случилось?

Коммодор оторвался от планшетов, который развесил несколько полупрозрачных голограммных изображений вокруг его головы, и покосился на плотно прикрытую мной дверь кабинета. И явно задумался, как я прорвалась через секретаря.

Интересно, что у него происходит? Он звенел, как натянутый стальной канат.

Но взгляд на меня сделался мягким.

– Соскучилась, – улыбнулась не смело.

Самое ужасное, что это была правда.

Брови коммодора взлетели.

Он со вздохом сожаления посмотрел на кипу бумаг:

– Гыж! Я занят сейчас…

– Может… вечером? – и покраснела.

И снова не специально!

Ирвин резко встал, подошел ко мне и тут же притиснул к стене.

У меня подогнулись ноги, да и голова стала совершенно ватной.

– Ты что же, подбиваешь коммодора твоей Академии позволить тебе нарушить правила и выйти в город вне увольнительной? – прошептал на ухо. Его голос завел меня настолько, что я только от этих вибраций готова была кончить.

– Ага.

Я уткнулась носом в его шею и шумно вдохнула потрясающий запах.