Текст книги "Джой. Академия секретов (СИ)"

Автор книги: Кристалл Дар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Я сглотнула.

Мы не очень-то говорили о наших чувствах, или о том, что нас ждет после завершения расследования – было просто не до того. Слишком быстро все шло и мы не успевали...

Остановиться.

Сказать.

Да просто подумать об этом…

Но такие неожиданные признания, они оказались даже важнее.  И я собирала их кропотливо, нанизывая на собственное ожерелье счастья.

– Не буду думать, – согласилась. Глубоко вдохнула ставший родным запах…

– Амулеты и твоя работа над ними?  – Мак чуть откашлялся и сказал уже более ровно.

– Да. Я объединю их с твоим общим интересом к древностям. Новая попытка тебя подставить. Оправдание Комитета. Новые данные, что мы узнаем про тебя – и моя уверенность в том что ты… хм, хороший. Решение продолжать работу и… взрыв.

Он вздрогнул.

И теснее прижал к себе.

А потом пожаловался:

– Больше всего мне хотелось после этого взрыва запереть тебя и Ахеля в тюрьме Вейст-астероида, из которой не возможно выбраться…и в которую не возможно попасть всяким ублюдкам.

– В одной камере?  – спросила я весело.

– Что?

– Запереть нас?

– Джой!

– Тш-ш, – я  прижалась теснее, – Никто не пострадал.

– Только благодаря тебе!

– Да, – не стала скромничать, – но это говорит лишь о том, что векторное пространство ко мне благоволит. Я все забываю спросить – как Ахель? Смирился, что его отправили в закрытую лабораторию на окраине континента для «практики»?

– Рвал и метал, – буркнул Ирвин. – Ничего, хуже наши отношения уже стать не могут…

– Ты решил все-таки не говорить ему правду про родителей?

Мужчина вздохнул:

– Знаешь, я был уверен, что прав, когда скрыл это. Но сейчас задумываюсь, что так мы упускаем шанс сами стать ближе…

– У вас есть еще время…

– Уверена?

– Да. Ладно, смотрим дальше. Взрыв тоже выбивается из вероятностных линий – он практически не имеет смысла, разве что задеть тебя, но как-то я в это не верю. Больше похоже на то, что кукловод решил показать свою власть. Показать, что он уже в большой игре – и никого не боится.

– Что говорят следователи?

– Изучили каждую молекулу до, после и во время. Вот отчет…

Мак углубился в него на какое-то время. Я не мешала – мне было над чем подумать. Завтра мы высаживались на планете – а четкого плана, как действовать дальше, все еще не имели.

– Интересно… – пробормотал коммодор.

– Что именно?

– Видишь этот показатель? Знаешь о чем он говорит?

– Не очень – я мало работала с подрывниками…

– Выделенная после такого взрыва векторная энергия должна быть гораздо больше, чем зафиксированная…

– Но взрыв ведь был направлен внутрь?

– Физический – да. Но векторы, сама понимаешь, подчиняются иным законам – и расхождение волны должно было быть мощнее… А так только пшик…

– И что это значит?

– Пока не знаю. Но как только у нас будет безопасный канал, пошлю запрос специалистам...

28

АР-17 – или Кашир, как её называли местные –  была небольшой, но привлекательной планетой, если так можно сказать о звездном теле.

Три спутника – из космоса они смотрелись желтоватыми точками – вокруг желто-лилового шара. Такой цвет ей придавала пыльца некоторых растений с довольно необычными свойствами, поднимавшаяся в верхние слои атмосферы. Судя по рекламным проспектам – очень красивых растений.

Но ехали сюда не за этим. И даже не за ежегодным праздником колоний.

Дело в том, что это была одна из первых планет, на которой появились переселенцы с Матери. И весьма специфические переселенцы.

Последователи различных религиозных конфессий, которые сочли, что их притесняют в современном мире. Стародумцы, отрицавшие прогресс и чуждую разумную жизнь. Многочисленные деятели искусства, изрядно романтизировавшие покорение звезд.

Конечно, за полтора тысячелетия все сгладилось. И Кашир вошел в Объединенные гуманоидные системы, занимавшие огромную часть галактики и был настолько же развитым миром, как и все остальные планеты класса А – и со всеми сопутствующими атрибутами. Огромными городами, полетной и коммуникационной системой, звездными портами и Академиями.

Но оставались здесь и крохотные человеческие старинные города – некоторые еще лучше сохранились даже, чем на планете– Матери. Архитектурные памятники. Дубли построек, которые в колыбели нашей цивилизации были по тем или иным причинам разрушены – а здесь созданы вновь. Музеи. Хранилища.

Древности буквально под ногами.

Мои родители мечтали сюда попасть, но АР-17 находилась слишком далеко от нас, чтобы простые историки могли позволить себе перелет. А своих копателей на «планете древностей» –  не официальное, но общеупотребляемое название – было не мало.

Здесь даже сохранилась академия Истории и древних наук – одна из немногих в системах.

И сюда часто прилетали «вдохнуть старины» – безопасно и беспроблемно.

Не удивительно, что именно сюда Мак направил свою сестру.

Удивительно, что отсюда могли вывезти что-то действительно уникальное – но вряд ли поглощатели заплатили бы за другое.

Удивительно просто потому, что вся её поверхность была перекопана сотни раз – и поиск уже скорее шел на маленьких рынках или у коллекционеров. А соответственно шансы найти и заполучить не штамповку сильно уменьшались.

А еще я не удивлялась, что именно это место и стало «планетой времени».

У Мироздания свои законы, а у векторов – связи. И что было предначертано…

Не нам отменять.

Мы планировали действовать в нескольких направлениях.

Уже предупрежденные местные представители Комитета – за это стоило сказать спасибо Вернеру, потому что именно при нем на всех крупных планетах появилось такое отделение  – должны были осторожно выяснять по своим каналам, не интересовался ли кто особыми амулетами, связанными со временем. А также попробовать найти ниточку, ведущую к сестре Ирвина – возможно, удасться узнать, что именно она вывозила. И почему именно она – ведь поглощатели, как мы все были уверены, имелись и здесь, и торговля предметами старины – в том числе нелегальная – наверняка определяла какую-то часть их дохода. Так зачем им нужен был посредник?

И самим нам следовало пройти путем Лилианы – хотя бы тем, о котором мы знали.

Но основное, чем мы собирались заняться, так это изучать следы, выходящие за пределы вероятностных линий. В самых крупных музеях, местах общих сборищ – пусть при большом скоплении людей это было сложно, но тем не менее.  Музей находок досистемного периода. Древний город Кан. Живой археологический аттракцион Синих гор. Старые улицы Первого города, который считался сейчас дополнительной столицей Объединенного Кашира и в котором и должны были пройти все праздники и общий массовый сбор колонистов.

Такие стандартные туристические маршруты – и если кто за нами наблюдает или планирует наблюдать, им это не покажется странным.

Конечно, прошло слишком много времени и найти следы прошлого – да и просто следы – было почти нереально.

Но что-то подсказывало мне, что они сами нас найдут.

Мы выбрали правильное направление. И точку пересечения.

Я чувствовала – вскоре в этой точке сойдутся все пути.

– Человеко-геолога и археолога легко спутать. Но, хотя их профессии тесно связаны друг с другом, это две разные специальности. Первые занимаются жизнью в прошлой геологической обстановке, уделяют особое внимание животным и растительным окаменелостям. Археология же сосредоточена на изучении культуры игуманоидных останков. – я зевнула, тут же скромно прикрылась ладошкой и засеменила рядом со своим «господином», который, похоже, окончательно вжился в роль и говорил теперь со мной исключительно громко и властно.

Тем более сладкой будет месть за такое издевательство.

А экскурсовод музея тем временем продолжал:

 – Нам повезло, что многие экспонаты удалось спасти – а кое-что отправили и с планеты – Матери примерно сто лет назад…

– Повезло? – удивился Мак – Почему вы так говорите?

– Вы же знаете историю этой планеты? Так вот, в некоторых областях религиозно настроенные колонисты дошли до того, что обозвали науку и знания злом и уничтожили даже собственноручно вывезенные сокровища. А что творилось, когда появились первые сведения об икс-векторных… – от молодого мужчины пахнуло застарелым удивлением с налетом горькой настойки – он явно не гордился некоторым прошлым своей родины. – Ведь храмовникам и прочим последователям учений пришлось объяснять это  – а они не сразу догадались, что можно обозвать всю эту ситуацию с векторами подарком Забытых Богов…

– Репрессии? – спросила я мягко.

– Да. Многие с искрой погибли. И многие из-за того… В общем, от них пытались добиться отказа от использования векторов… Или же жаждали изгнать инородца, поселившегося в теле, и заставлявшего видеть что-то необычное… Это здесь, – он нажал на кнопку и дверь в очередной зал медленно открылась. – До совершеннолетия мы сюда не водим.

Я сглотнула, глядя на экспонаты и весьма говорящие проекции, показывавшие, как с этими экспонатами обращались. Было ощущение, что религиозные фанатики притащили на Кашир не только книги, но и древние орудия пыток.

Как историку – пусть и без образования – мне это должно было быть интересно. Как представителю пары ини, должно было привлечь своей изощренной жестокостью.

Но я испытывала лишь отвращение.

И даже не рассматривала орудия древних палачей близко – в горле и так стоял железистый привкус, а дышать стало тяжело.

Кажется, Мак заметил мое состояние.

– Знаете, это все мило, – он пожал плечами, – но на моей планете много подобных игрушек.

Парень аж дернулся.

– Может покажете нам что-то более уникальное? Говорят, здесь есть зал с многочисленными украшениями – и древними, и почти современными  – которые тоже имеют связь с векторами?

– Да, конечно.

Амулеты, подвески, кубки и предметы обихода – некоторые из них насчитывали два, а то и три тысячелетия и были вывезены с планеты– Матери – я рассматривала с большей охотой. А что-то мне даже дали подержать в руках – индивидуальная экскурсия стоило достаточно, чтобы позволять странноватым посетителям любопытничать.

Я с удовольствием изучала, примеряла на себя, хихикала над похабными историями разных украшений, а сама хмурилась все больше.

Мы вышли из музея еще два часа спустя.

– Что-то не так? – Мак набрал на браслете команду, подзывающую местный транспорт.

 – Все не так. Четверть из присутствующих в том зале предметов – качественные подделки. Их даже не всегда на приборах различишь – но след не обмануть.

– И это значит…

– По меньшей мере то, что мы находимся там, где надо.

– Завтрак в постель!

Улыбающийся Ирвин с удовольствием осмотрел меня – предварительно откинув одеяло, отчего я зашипела и попыталась ударить его ногой – и поставил на тумбочку поднос с какими-то булочками и чашкой горячего местного асала, бодрящего и пробуждающего не хуже заряда.

Я втянула тягучий запах и буркнула:

– Завтрак в семь часов вечера?

– Завтрак в семь часов вечера, секс днем, работа ночью. Все для тебя, дорогая.

Хмыкнула.

Мы и правда перепутали день и ночь, таскаясь по музеям, выставкам и увеселительным мероприятиям, вынюхивая и высматривая, что вообще происходит на Кашире.

Не удивительно, что сегодня ближе к вечеру я едва держалась на ногах и была отправлена в кровать ради здорового сна; тем более что ближе к ночи – а в связи с наплывом людей и заданий от центрального отделения другого времени и не было – мы должны были встретиться с представителем Комитета.

Чувствовала я себя довольно паршиво. Хоть и не признавалась в этом.

Слишком много сил приходилось прикладывать, чтобы прощупать действительность и музейных работников – ведь история с подменой некоторых древностей продолжилась не только в первом музее.

А вот Ирвин был как-то неуместно бодр и активен.

Интересно, мне стоит его возненавидеть или просто обзавидоваться?

Я глотнула напиток, с удовольствием откусила половину булочки и только потом удостоила его ворчливого вопроса:

– Тебе не кажется, что ты подозрительно весел?

– Тебе не кажется, что на это есть причины?

– И какие?

– Ты в кровати.

Я поперхнулась и недоуменно уставилась на коммодора, который умильно играл бровями.

Таким я видела его редко.

И от того эти редкости были более чем.. приятны.

– И этого достаточно для такого вот дебильного выражения лица? – я насмешливо прищурилась.

– Этого достаточно для такого вот стояка, – он выразительно посмотрел на свои бедра.

Сглотнула.

Внезапно стало жарко – и не от того, что температура воздуха повысилась.

А локально жарко.

Я с сожалением посмотрела на недоеденную булочку, на Ирвина, а потом приняла правильное решение.

Отставила поднос в сторону и откинула одеяло:

– Иди ко мне, красавчик.

Он шумно выдохнул и прошелся обжигающим взглядом по моему телу.

Я не скрывалась. Не носила одежды, когда ложилась спать. И не стеснялась того, как я выгляжу и что сейчас произойдет. Более того, максимально широко раздвинула ноги и поманила его пальчиком.

– Космический Гон, я дурею от тебя… – он уже был рядом. На мне, подмял под себя. – Жаль, что происходящее мешает – но когда все закончится…

– Мы вернемся к обычной работе, – я уже шептала. Выгибалась под его поцелуями-укусами. Обвивала руками его спину.

– Вернемся. Но сначала у нас будет медовый месяц, который мы проведем исключительно лежа в кровати…

– Что? – пискнула я полузадушенно. Он что…

– Тш-ш, Джой, займи свой рот более правильными вещами, – шепчет, накрывает соски, дует на них.

– Но ты сказал…

– Я вообще слишком много говорю сегодня. А теперь заткнись и давай наконец воспользуемся долгожданным выходным.

– Но через два часа…

– Вот и я про то же, – он обхватил член у основания и принялся водить налитой головкой по влажным складочкам, выбивая из меня довольные стоны.

И я отбросила все мысли прочь.

29

На АР-17 и в её планетарной столице было довольно много икс-ориентированных.

Так уж сложилось – быть может как раз в противовес серьезным гонениям – что именно здесь была  сильная Школа векторов, в которой обучали всех желающих, а также множество возможностей  для икс-ориентированных проявить себя в деле. Не опасном, не сложном – в изучении предметов искусства и артефактов, амулетов прошлого. В научных экспериментах. В исследованиях искры и векторов. Здесь творили – в прямом смысле слова – пропитывая окружающее пространство какой-то особой энергией, что влекло, кстати, и туристов.

Икс-ориентированные знали, что создать из ничего сгусток огня и швырнуть его в противника не возможно; что исцеление от смертельного заболевания наложением рук не доказуемо; а левитация так и осталась мечтой. Но, порой, знания  нас же и ограничивали и мешали двигаться дальше. Тогда вперед выходили другие представители сообщества – дерзкие, готовые попрать все законы, создающие свой собственный мир, ограниченный только их фантазиями. Иногда у них получалось. И Комитету оставалось только восхищенно топтаться в сторонке и осторожно отслеживать, чтобы этими фантазиями не пользовались с дурными намерениями.  Кого – то при этом удавалось переманить с краткосрочными заданиями или даже заполучить в наше полное распоряжения. Вроде Кэсса, главы отделения, который за годы работы не только не растерял, похоже, задора и каких-то… подростковых манер. Но и наполнил их смыслом.

Он разве что не подпрыгивал, показывая нам отделение, куда мы попали с величайшими предосторожностями, и даже новости о том, что в музеях происходят масштабные кражи – как и все предыдущие новости, из-за которых мы оказались здесь – не испортили его позитивного настроения.

Космический Гон, он был так уверен в победе Добра над Злом – что бы это ни значило – что, невольно, заразил этой уверенностью меня, и я снова начала улыбаться.

А вот Мак сделался задумчивым. Я не успела спросить, по поводу чего – он сам наклонился ко мне, пока мы шли от лаборатории в кабинет Кэсса, чтобы обсудить дальнейший план действий, и прошептал:

– Он действует на тебя настолько положительно, что я подумываю выкрасть его и поселить в своей квартире вместе с собой.

Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться:

– Он не домашний питомец, а представитель Комитета. А я, если что, не живу с тобой…

– И то, и другое поправимо, – буркнул мой личный повелитель.

Наконец, мы услышали подробности происходящего здесь.

Оказалось, что в одном из залов уже идет масштабная реконструкция происходящего, «прибора Мака», как они это обозвали, организован прямой вывод информации с Терминала, «ну и по мелочам, а сейчас и наши украдушки еще добавим, ха-ха».

Мы переглянулись с коммодором и снова едва не расхохотались – на этот раз оба.

– Я передумал, – шепнул он, – кажется, эта веселость граничит с безумием.

– Не будем делать далеко идущих выводов, – я покачала головой.

– А еще нам удалось заполучить Судью! – перебил наши тихиие переговоры каширианец.

– Кого?

– Молодого парня с даром Судьи!

– Ого…ни разу их не встречала. На этот проект? Он не из Комитета?

– Нет, ему просто оказалось интересно сотрудничать с нами именно сейчас, – Кэсс довольно потирал руки, и я его понимала.

Коммодор посмотрел на нас с удивлением:

– Чем характерен этот дар?

– Силой слова, – пояснила я. –  Если он умеет его применять, то его вердикты становятся отправной точкой для дальнейших действий.

– В смысле, он может убить, произнеся заклинание?

– Ну, не так жестко, но мысль ты понял верно. К тому же, он, как и я, способен сделать почти стопроцентно верный вывод после анализа ситуации. И то, что мы сможем посмотреть на ситуацию с разных сторон… Это и в самом деле замечательно.

Мы обсудили дальнейшие детали.

– Что вы намерены делать сегодня?

– Пойти по следу…

– Он есть? – глава отделения сделался серьезен.

– Слабый. Скорее, соткан из намерений – которые крутятся вокруг одной интересной выставки, привезенной частным коллекционером на период праздников…

– Подкрепление нужно?

– Нет…Пожалуй, нет. Только спугнем лишней суетой… Мы погуляем рядом – на улицах сегодня будет полно народу, так что не должны примелькаться – и послушаем действительность…

Потом я прокручивала тот вечер в голове и думала, могло ли все произойти по-другому?

Мне кажется, нет.

Я верила в судьбу. Как тут не верить, если среди икс-ориентированных были и те, что видели её четко очерченными линиями, вплетенными в общую паутину? Нет, люди с искрой не были фаталистами и не утверждали, что все предрешено. И не плыли по течению, напротив, раз за разом пытались стать теми пылинками, что берут ответственность за развитие хода событий в нашей Вселенной, понимая, что есть события предопределенные и те, что можно еще изменить, вырвавшись неимоверным усилием.

Есть то, что мы ошибочно принимаем за судьбу, но, по факту, это всего лишь следствие образа жизни, привычек или верных и не верных представлений о жизни.

Есть вещи, которые можно поменять – а есть те, что являются итогом многолетних шагов, раз за разом приближающих к определенному финалу.

Мы знали, что у человека каждый раз было несколько вариантов, из которых можно выбирать. Иногда выбор был явным, когда стоишь на перепутье нескольких дорог; иногда – не  заметен, на вид незначителен или настолько отдаленн по времени, что и вовсе не может ни на что повлиять.

А иногда, как сегодня, он запускал новую цепь событий.

Выставка все еще работала, несмотря на позднее время. Сверкала зазывными рекламными огнями – перед входом даже очередь была.

Мы тоже купили билет и посмотрели все представленные экспозиции – драгоценности великих древних королей, которые неведомый коллекционер собирал половину жизни. Вокруг витрин полно охраны – не местной, явно приехавшей вместе с коллекцией.

Вокруг было много людей.

Вокруг была теплая ночь, наполненная запахами цветущих деревьев, духами разряженных посетительниц, восторгом и праздностью.

Никаких других примесей. Никакой злости или злых намерений…

Так почему меня слегка знобило?

Мы снова вышли наружу и принялись не спеша прогуливаться, выказывая восторги по поводу происходящего и местной архитектуры. Вроде бы и можно было уходить, искать следы… Но я все равно все кружилась вокруг старинного каменного особняка, в котором и находилась коллекция.

Всматривалась, вслушивалась, внюхивалась…

Может быть поэтому и увидела легкое колебание воздуха… Не заметное, если не всматриваться – и не знать о существовании подобного. Если  – на уровне чувств – не изучить каждую завитушку здания и не осознать изменения…

– Маскировочное поле, – сказала тихонько Маку.

Он тут же подобрался.

Мы обошли здание с обратной стороны, довольно шумно обсуждая, что уж такие развалюхи нигде в Системах и не встретишь – на случай лишних ушей…

И снова едва заметное колебание, а потом будто всего на мгновение отъехавшая задняя дверь.

Случайностью это быть не могло. А вот опасностью – однозначно.  Мои инстинкты уже оценили её. И вопили, что есть мочи. И правильно – потому что когда мы скользнули внутрь, то увидели троих, снявших убравших полог.

И у одного в руках была «эрка» – крохотный шарик, способный взорвать половину особняка…

Погрести под собой людей и… отвлечь внимание.

Например, от похищения драгоценностей.

У меня не было времени обдумать, почему неведомые преступники не произвели кражу тихо и не заметно – как и до этого, в музеях, с подменой.

Действовать надо было быстро.

И Мак это тоже понял.

Подскочил к замершим фигурам – нас они не ожидали увидеть – и без всяких предупреждающих криков вырубил того, кто держал пока не активированную «эрку».

Но второй уже справился с удивлением…И бросился на коммодора, доставая лазерный нож. А вот третий… Он отпрыгнул в сторону и выскочил в незаметную дверь. Потому что…

В голове вспыхнуло понимание – именно ему никак нельзя было попадаться. Потому что именно он знал больше, чем те двое.

А значит, упустить его было нельзя.

Дальше все происходило очень быстро.

Я крикнула Ирвину, что вызову подмогу, и бросилась за мужчиной.  Выскочила на улицу, успев заметить, как тот скрывается за углом.

Разматывая и сбрасывая на ходу накидку и тонкое матерчатое пальто – в таких были обязаны ходить на улице представители «моей» расы, но сейчас маскировка только мешала – я побежала за преступником, считывая его след и, параллельно, вызывая на коммутаторе Комитет.

Там все всполошились, но мне было не до разговоров и подробностей. Нужно было сосредоточиться на происходящем, потому что в такой толпе, что праздно шаталась по улицам, упустить каширианца было слишком легко. Да я и упустила бы, если бы не успела снять хоть какой-то отпечаток-ощущения от его присутствия.

Мы быстро удалялись от центра.

Хм, а он силен – во всяком случае,  ничуть не уступал мне в скорости и выносливости.

Все более редкие прохожие удивленно провожали меня взглядом, хорошо хоть не могли распознать оружие в моих руках – паники я не хотела. Алекс снабдил меня подобием пистолета с транквилизаторами и специфической сетью, способной на многое.  И выглядел он как плоская коробочка, что было весьма удобно.

Я снова втянула след и эмоции.

Злость – скорее всего потому, что мы спутали их планы – и решимость. На что? Пока не известно… Наше появление было полной неожиданностью, что он будет делать теперь? И кто это  – он? Понятно, что человек был мне не знаком – его лицо, увидь я его хоть раз в жизни, даже на экране, я бы не забыла. Память на лица у меня была идеальная…

Но к какой группировке он принадлежал? И может ли быть такое, что это был самый обычный вор, интересующийся драгоценностями – но никак не всем тем глобальным заговором, что я чувствовала вокруг?

По чьему указу действовал?

Было очень важно поймать его и допросить, при этом не допустив самоубийства или еще чего…Об опасности для себя я не думала – да, может я и не была оперативным спецагентом, но у меня была отличная подготовка, оружие и мой дар, который предупредит.

Мы петляли по улицам, переулкам, крохотным площадям, а я все никак не могла приблизиться, чтобы прицелиться или хотя бы увидеть его. Ускорилась, резко завернула за угол и... замерла.

Пусто.

Тупик.

Несколько зданий стоит полукругом, плотно соединяясь друг с другом. Ни в одном окне не горит свет, фонарей нет тоже.

И очень тихо, будто уши в один момент оказались забиты ватой…

Странно…

Еще более странно то, что я перестала ощущать его эмоции…

Я затаила дыхание и медленно двинулась вперед, всматриваясь в темноту. Кажется, старинная дверь справа чуть качалась – так могло быть, если кто-то в нее забежал в спешке.

Сердце стучало где-то в горле; я не чувствовала ни следов, ни звуков, будто меня оглушили против моей воли.

Я успела испугаться, понимая, что происходит что-то не то…

Но не успела предугадать или обернуться и выстрелить, когда сзади на меня прыгнули и оглушили по настоящему.

Дикая боль разлилась по затылку и я потеряла сознание.

30

От сильной пощечины голова мотнулась в сторону, а губа лопнула.

А потом мне на голову вылили ведро, наверное, ледяной воды – и это, понятно, привело меня в сознание. Вот только  было оно совершенно гыжевое…

Голова раскалывалась от удара, руки и ноги ломило от того, что меня привязали к какому-то железному стулу, а еще меня жутко тошнило от иррационального страха..

Нет, ну понятно, что меня похитили совсем не добрые деятели искусств… Но страх и правда был иррациональный.

Те, кто меня поймал, сделали это…нет, не из желания убить.

Но они слишком напомнили мне тех, кто как раз убить и хотел…

Мне что-то рычали в лицо, продолжали бить, спрашивали о чем-то – а в голове мутным туманом клубились воспоминания.

Как мое тело корчится в огне – внушенном, вот только ожоги от него настоящие. Заставляющие терять сознание от боли.

Как мой разум корчится в ненависти. Чужой. Выматывающей. Не злости на проваленное задание, как мельком я чувствую здесь – а настоящий черный ядовитый шлак, что я однажды видела на месте падения корабля. Он растекался все дальше от обломков, не просто поглощая все живое, но пропитывая даже землю, образуя на ней уродливые воронки.

Меня тогда привязали также… Убили моих близких и привязали, чтобы помучить перед тем, как уничтожить…

Мне ведь было всего десять лет! За что, Великий Гон, мне послали эти испытания?

Волна паники, смешанной с самыми жуткими моментами моей жизни и пониманием, что и отсюда я могу не выйти, смела все разумное, уничтожила слух, зрение, обоняние, оставив только боль и осязание…

Как ни странно, именно боль меня и выдернула из этого состояния невменяемости, в котором я находилась какое-то время. Боль от сильного удара в живот, так, что меня опрокинуло навзничь, и я, наконец, окончательно пришла в себя.

И когда мой стул снова поставили на место, смогла видеть тех, кто меня притащил…

Куда-то.

Трое мужчин  человеческой расы, в повседневной одежде местных жителей – широкие комбинезоны нейтральных цветов. Совершенно обычных мужчин… Таких встретишь на улице – и не обратишь внимание.

И выражение лиц у них было нормальным… Не монструозным... Только один чуть брезгливо морщился, потирая костяшки.

Я глубоко вздохнула. В голове, несмотря на то, что у меня явно было сотрясение, сделалось ясно.

Понять кто и что. Попробовать переубедить. Если нет – надавить.

Если это не возможно – сбежать и передать сведения.

Ну, или убить…

Стандартный план действий для агента, который не знает где он – и не может подать сигнал Комитету.

Потому что я была раздета до белья. И на мне не осталось ни единой побрякушки, которая могла бы помочь Маку и другим агентам найти меня.

Я попыталась откашлять сухость в горле, а потом прохрипела:

– Воды-ы.

Стандартный тест-проверка на то, насколько они готовы к общению.

Тот, кто стоял справа – на вид более молодой и худой, чем остальные – с позволительного кивка того, кто был посередине и смотрел совершенно непроницаемо, дал мне несколько глотков.

Расстановка сил понятна.

Бил меня «крепыш» – он видимо здесь именно для этого. И, судя по тому, что тело мое хорошо запомнило его следы, именно он убегал и ударил меня. «Молодой» – мальчик на побегушках. В глазах и эмоциях проскальзывает страх, будто это его первое дело. Можно будет воспользоваться.

Ну а «главарь»…что-то мне подсказывало, что с ним не договоришься.

– Кто вы? Где я? Почему я здесь?– спросила тихо и сипло, вынуждая главного наклониться ко мне, выпивая часть его эмоций, открытых только редкие мгновения – кто-то ему точно ставил защиту от таких, как я. Либо же он сам обладал такими способностями.

В том, что у него была искра, я не сомневалась.

– Это ты мне ответишь, – глубокий голос, привыкший приказывать. – Почему ты здесь и какого Гона пыталась нам помешать?

Я сделала вид, что раздумываю над вопросом. А потом потупилась и выдавила из себя, будто нехотя.

– Нас наняли с напарником от агенства, чтобы мы дополнительно следили за безопасностью коллекции… Конечно, мы не могли пропустить ваше появление!

– Тщательно скрытое появление…

– Я натренирована на подобное преобразование векторов, – сказала резко.

– И так легко об этом говоришь?

Сделала вид, что удивлена.

– Я бралась защищать драгоценности, но не ценой своей жизни. Не вижу смысла скрывать, что мой заказчик хотел большей уверенности в сохранности своих вложений…

****Он замолчал.

Я тоже.

Поверил или нет? От этого многое зависит…

– Все это, конечно, мило и врать ты умеешь, но…попробуй еще раз, Джой.

Я задохнулась от неожиданности.

Значит, они знают кто я  – и кто Мак. И примерно понимают, что мы тут делаем – в совпадения я не верила. Не только мы следили за ними, но и они за нами. Кто они? Успеть бы разобраться...

Эти сведения им слили… А то, что он так легко мне их сообщил, говорило лишь об одном – я отсюда не выйду.

Подняла на него потрясенный взгляд, мгновенно наполнившийся слезами.

И начала заваливаться вперед в обмороке…

Конечно, он меня поддержал.

Конечно, чисто инстинктивно, в этот момент был полностью открыт. А я сумела сосредоточиться и по-настоящему соприкоснуться с ним, как с предметом. Выматывающее действие, которое я редко применяла. Но здесь не до осторожности.

Жажда власти. Жажда крови. Жажда мести.

Смерть и ненависть… Нет, не ко мне, как ни странно.

И чья-то огромная тень, стоящая у него за спиной.

Кукловод.

А еще… Гыж, еще я поняла, хоть немного, его мотивы – их мотивы – лежали вообще вне преследования нас с Маком. Нет, та попытка устроить взрыв…

Чтобы отвлечь.

Космические Гон, от чего?! И зачем это поглощателям – что им пообещали, что они рискуют даже нападать на Комитет, хотя раньше обходили нас дальней дорогой?

В том, что это поглощатели, я больше не сомневалась. Слишком уж знакома была вязь татуировки, которую я увидела не обычым, а векторным зрением, у него на запястье – рукава задрались совсем чуть-чуть, но мне хватило.

А вот то, что я из Комитета, он знал. Не его «Джой» меня в этом убедило,  а образ молодого парня, мелькнувший в его голове.