Текст книги "Джой. Академия секретов (СИ)"

Автор книги: Кристалл Дар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Он замер от удивления. Но это напряженное замирание не значило ничего по сравнению с тем, что он продемонстрировал после того, как я начала говорить. Холодным, приказным тоном. Чужим.

– Опасность высшей степени. Сиди как сидишь, не двигайся.

И под прикрытием наших почти объятий набрала на браслете нужные команды для терминала.

Даже не двинулся, умный мальчик.

А потом я перегнулась через барную стойку и проорала фактически бармену:

– Еще коктейль!

И тут же, гораздо тише, чуть раскрывая ладонь и вызывая малую голограмму значка Комитета:

– Идешь сейчас на кухню и вместе со всеми работниками быстро сваливаешь через задний вход. Кивни и улыбнись.

Что ж, самое сложное.

Я обхватила шею Ахеля, прижалась к нему и прошептала:

– Какую академию заканчивал перед секретов?

– Облачную…

– Помнишь правила эвакуации при черном секторе?

– Д-да…– сдавленно.

– Твоя группа за столом самая многочисленная. Она на тебе. Говори что хочешь – хоть даже что подсыпал им наркоту в коктейли и сейчас сюда завалятся стражи жизни, всех проверять. Но через минуту они должны быть снаружи.

Надо отдать ему должное  – все это время он вел себя идеально. И не тратил время на тупые вопросы. Только шумно выдохнул, отстранился и отправился прочь.

Я томно потянулась и медленно развернулась в сторону зала. Хм, если выживем, потом спрошу, что он им сказал – ребятки-то дисциплинированно встали и, удивленно переговариваясь, действительно пошли прочь.

Минус сотрудники и одиннадцать студентов. Уже неплохо.

В руках у меня незаметно чиркнула зажигалка, способная поджечь даже самый стойкий пластик. И так же незаметно полетела мне под ноги.

Я пьяно сползла со стула, покачнулась и , в ужасе уставившись на пол, заверещала:

– Дым! Это пожар! Бежи-им!

Кажется подобная формулировка вполне нормально дошла до окружающих, потому что все ломанулись на выход, ну и я вместе с ними, чувствуя, как натягивается сети.

Чуть расширяется, как всегда перед тем, как схлопнуться…

У нас буквально десять секунд.

Я у входа.

И краем глаза замечаю двух идиотов, которые вдруг решили допить свое пойло.

Восемь секунд.

Я уже возле них, хватаю обоих за плечи и с силой веду за собой. Я умею с силой.

Пять секунд.

Я пихаю их в спины так, что они летят вперед – и один из них спотыкается, приходится помогать и выдавливать в дверь снова.

Одна секунда.

Я у выхода.

И, конечно, не успеваю.

26

– Тебя раскрыли.

– Знаю.

– И, скорее всего, именно благодаря взрыву. За баром следили – остаточный сигнал, ведущий от камер мы проследили… Не до конца, как всегда.

– Ага.

– Хотя не факт, что они планировали именно это. Я имею в виду, что никто – ни один человек – не мог предположить твоего появления. Зато то, что там часто бывают студенты Академии… В общем, больше похоже на теракт. Желание показать, насколько он или они сильны…

– Угу. Алекс, а теперь скажи мне то, чего я не знаю и не догадалась сама.

Я нажала на кнопку, позволяя медицинской капсуле помочь мне сменить положение на полусидящее и чуть поморщилась.

Наша медицина достигла, конечно, небывалых высот и времени на восстановление было потрачено не мало – я провалялась здесь неделю – но последствия ранений давали о себе знать. Заросшие порезы зудели, а руки и ноги чесались изнутри. Мне несколько раз в своей жизни приходилось сращивать кости – и это было редкостной гадостью.

Но, в целом, я чувствовала себя не плохо. И выглядела тоже – только волосы стали существенно короче.

Обгорели.

Вернер стоял поодаль. И смотрел задумчиво и внимательно, будто пытался понять, не повредилась ли я еще и  головой.

Да нет, всего лишь переломы конечностей, исполосованная и обгоревшая спина и едва заметная теперь гематома на лице – остаточной волной от взрыва меня вынесло вперед и впечатало в противоположную стену.

Но все могло быть и хуже. И это вот «хуже» и «могло быть» висело надо мной, как молекулярный топор над головой преступника.

Пожалуй,за все свои задания я никогда не была так близка к смерти.

– Ахель все рвется к тебе…

Я недоуменно подняла брови.

– Пришлось объяснить ему... не всё, конечно. С ним разговаривали наши специалисты. Я и не думал что он настолько… увлечен тобой. Не меньше чем старший Мак…

Угу. Увлечен тот. Я его вообще ни разу не видела с момента как пришла в себя.  Был и Алекс, и куратор, и даже Ян из штаба…Не он.

Я постаралась не выдать своего разочарования.

– Он был здесь… – сказал коммодор будто нехотя.

– Ирвин? – спросила сдержанно, хотя внутри дрогнуло.

– Да. Ему сразу позвонили – и про Ахеля и… про тебя он сам узнал и примчался. Медики ведь не сразу сообщили нам, что все будет нормально и, кажется, ты его очень сильно напугала… Как и меня, – Алекс резко подошел ко мне, наклонился и осторожно обнял, прислонившись своим лбом к моему. – Наша работа учит многому – даже равнодушию. Но тебя… тебя мне было  бы сложно потерять.

Мне очень хотелось узнать, куда же тогда делся Мак, когда понял, что я в порядке.

Но я не стала задавать этот вопрос.

Осторожно подняв руки, обняла Вернера в ответ и постаралась придать шутливость тону:

– Во всяком случае, теперь учиться в Академии бессмысленно. И я не могу не радоваться этому – меня достало домашнее задание. Вот только нам может понадобиться присматривать за тем парнем, что передавал сведения…

Глава Комитета хмыкнул и отстранился.

– Не понадобится. Он уволился накануне. Мы следили за ним – но не могли предположить…такого.

– А теперь? Снова следите?

– Он уже давно в Комитете, Джой, – голос и лицо Вернера сделался жестким, даже жестоким, – теперь мы выкачаем из него всю информацию, какой он владеет. И плевать на последствия для его крохотных мозгов.

– Взрыв развязал вам руки?

– А то… – он сделался даже довольным. – И никто не пострадал. Знаешь, что тебе за это полагается?

– Очередное колесико на кителе, который я никогда не надевала? – я скривилась.

– Бери выше! Награда Совета! – у главы был такой пафос в голосе, что я только закатила глаза. А потом хихикнула.

Мы помолчали немного.

– Мне пора, – сказал Алекс. – Я так понимаю информацию о том, что тебе следует делать дальше, ты уже получила?

– Ага.

– Согласна?

– А у меня есть право отказаться? – я удивилась.

– Есть, – Алекс уверенно кивнул. – Считай что ты теперь у меня на особом положении…

Снова закатила глаза.

Мы оба знали, что я всегда была на особом положении.

– Нет, я не буду отказываться. Я хочу сама… продолжить это дело.

– Как я и думал.

– Кто полетит со мной? И по какой легенде?

– Мы пока не решили.

Хм, мне показалось, или я почувствовала легкий треск, как было всегда, когда Вернер начинал юлить? Ничего, скоро все узнаем.

– Так что давай, долечивай свою задницу – медики выпустят тебя вечером и даю тебе два дня на то, чтобы отдохнуть. Сегодня я не смогу приехать, пришлю за тобой кого-нибудь.

– С моей задницей все в порядке , – сказала ядовито.

– Ну да, отличная задница…

– И не надо никого присылать – достаточно того, что за мной будут следить. А так я сама могу добраться до дома.

– С чего ты решила, что за тобой будут следить? – натурально округлил глаза Вернер.

– Ну может с того, что будь я главой Комитета или куратором, именно это и приказала бы? – я усмехнулась. – Вполне возможно я интересна преступникам как мишень или источник информации – а значит, вам нужно меня и защитить, и использовать как наживку…

Алекс вздохнул:

– Напомни мне, когда я буду в следующий раз брать кого-то в ученицы, не делать этого.

– И не подумаю, – показала язык. – Призраки будут только в Ра-сити? Или отправятся и дальше?

– Везде.

– Хорошо.

Мы попрощались, а меня увезли на последние процедуры, после которых я и правда чувствовала себя как новенькая – а может так и было, с учетом того, насколько гладкой стала кожа почти по всему телу.

Выдали рекомендации и нужные препараты и я шагнула на улицу, с удовольствием вдыхая чистый воздух. Госпиталь Комитета находился на окраине города, среди очень дорогих построек и общепланетарных заповедников, и потому вполне мог сравниться с курортом.

Хм, ну и куда идти?

Домой? То место, которое я называла домом, было совершенно не обжито – я и ночевала-то там всего несколько раз и до сих пор не распаковала свои немногочисленные вещи.

Может в гостиницу здесь же, на окраине? Снять дорогой номер и насладиться сервисом, вкусной едой и какими-нибудь расслабляющими штуковинами…

Я мечтательно обвела взглядом сиреневую от сумерек дымку, которая стелилась по окружающим холмам, и замерла, когда увидела Мака.

Тот стоял, оперевшись на свой ви-лет, и смотрел на меня с нечитаемым выражением лица.

Понятно.

То-то мне показалось, что Алекс слишком легко согласился отпустить меня погулять самостоятельно.

– Привет, – я довольно неловко улыбнулась.

Ирвин судорожно вздохнул, открыл дверь со стороны пассажира и буркнул

– Садись.

Я села, пристегнулась и мы мгновенно набрали высоту, выделяемую, как правило, для высших чиновников, и понеслись вперед.

– Мне стоит спрашивать, куда мы сейчас?

– Нет, – зло ответил коммодор.

Вздохнула.

Не очень-то я его понимала – и не очень-то хотела разбираться в его заморочках. Но, судя по всему, мне сейчас пояснят во всех подробностях и про заморочки, и про «хотела».

Впрочем, для меня это было лучше, чем то молчание, которым он меня искушал предыдущие дни.

Искушал в том смысле, что очень хотелось его пришибить.

Мы довольно быстро оказались в его квартире, где мне был предложен ужин и напитки на выбор – почти как в хорошем ресторане – а когда я отказалась и расслабленно откинулась на диване – вот где моей спинке было комфортно – натурально начали рычать.

Я узнала много нового о себе. И о том, что мне следует и не следует делать. И о том, что я ставлю свою безопасность ниже, чем безопасность других людей. И о том, что гуляю одна – можно подумать, он со мной хотел гулять в тот день. Как и о том, что хуже он себя чувствовал только когда узнал о смерти сестры – и ему о-очень хотелось, когда я очнулась, прийти и вытрясти из меня всю дурь.

Я не мешала ему высказываться.

И когда он выплеснул свой страх, беспокойство, боль и переживания только спросила:

– Скажи… Ты бы поступил по-другому?

Коммодор замер. Потер лицо ладонями и покачала головой:

– Нет.

А потом устало опустился у моих ног и положил подбородок на колени:

– Вот что мне с тобой делать, а? Еще когда я услышал про эту планету – планету времени – я вдруг до конца осознал, в насколько опасное мероприятие тебя втянули… Ну хорошо-хорошо, ты сама пошла…И это просто выворачивало меня наизнанку, понимаешь? Я раз за разом вспоминал всё, что сопровождает тебя в этом деле… И постоянно думал, сколько раз я мог тебя потерять. А теперь еще это… Ты спасла единственного, кто оставался из моих родных, но… Гыж, что бы я делал без тебя?!

Он замолчал.

Последняя фраза полоснула меня огненным хлыстом куда-то в живот, создавая там одновременно пустоту и пожар.

Я осторожно запустила пальцы в его волосы. Чуть потянула и принялась оглаживать жесткий ежик.

Было что-то удивительное в этой ночи; затихающем шуме большого города за пределами комнаты; в сумраке квартиры, в которой мы не включали свет; в его горячих ладонях, которыми он обхватил мои ноги; в обиженном сопении. Что-то настоящее. И я боялась поверить.

Я давно еще дала себе зарок не действовать сгоряча и не надеяться на что-то, пока не разберусь, что происходит в наших отношениях – мы уже наворотили дел. Слишком уж болезненно далась мне прошлая ситуация и слишком уж много серьезной работы нам предстояло. Стать парой, даже не надолго и снова расстаться  – а повод при наших темпераментах и образе жизни найдется – я не могла себе позволить. Это означало бы прервать расследования или сделать их невероятно болезненными и неэффективными.

Потому я сдерживалась, хотя, порой, хотелось отбросить все сомнения и ограничения, которые я сама же и установила, отбросить прошлое, настоящее и будущее и погрузиться  с головой в чувственность и невероятную харизму мужчины.

Потому что хотелось…его всего. Полностью.  Или хотя бы того, что он может мне дать. Хотелось до дрожи в коленях, до жарких эротических снов, до помрачения в  голове.

Я заерзала, а когда он поднял голову, взяла его за щеки и притянула к себе. И нежно поцеловала.

– Испытываешь меня на прочность? – хрипло выдохнул в мои полураскрытые губы.

– Ни  в коем случае, – я улыбнулась. И снова нежно поцеловала. – Просто, раз ты так беспокоишься о моей смерти – заставь почувствовать себя живой.

– Это не повод для шуток! – рыкнул он и нахмурился. – Пойми…

– Понимаю. Хочешь все-таки поговорить? Хорошо, – и снова поцелуй. Ирвин шумно вздохнул, а я и сама начала заводиться. Кровь побежала по венам быстрее, а в голове вдруг сделалось пусто и гулко, – Вот мое мнение. Мы, конечно, не образец отношений, да и про отношения говорить то ли рано, то ли поздно, но… Из нас получилась слаженная команда. По меньшей мере. И когда ты пытаешься выпихнуть меня из своей головы и жизни, напарник, легче не становится. И безопасней тоже. И я не хочу постоянно раздумывать, что я могу что-то сделать опять не так, и ты будешь держать меня на расстоянии… Я делаю все, чтобы моя жизнь – и жизнь других – стала безопасней. Но это, как ты понимаешь, сопряжено с опасностью…

– Я знаю. Я сам привык к такому. Но не привык, что тот, кто мне безумно дорог, в кого я влюблен, постоянно подвергается риску! Меня бесит, что ты хочешь работать в Комитете, что готова подставиться под взрыв, что я могу потерять тебя…

– Потому ты решил, что лучше уж терять того, к кому не успел привязаться окончательно?

Мак замер, внимательно глядя мне в глаза.

Я чувствовала, насколько противоречивые чувства борются сейчас в нем, но никак не могла помочь. Он должен был решить сам.

– Мне страшно, Джой… – наконец, выдавил он из себя и чуть отстранился. – Не за себя.

– Мне тоже страшно, Ирвин. За весь этот противоречивый, жестокий, странный, но единственный мир. И именно потому прошу, не уходи снова ни в каких смыслах – я должна хоть за что-то держаться.

Мы смотрели друг-другу в глаза, пытаясь с помощью пристального взгляда проникнуть друг в друга – не в мысли, нет, но пробраться под кожу, поселиться в голове, стать одним целым.

Как будто это уже не было так.

Он долго молчал. А потом сказал уверенно.

– Не уйду.

Я чуть прищурилась:

– Значит… мы вместе?

– Да.

– Значит… влюблен?

– Джой!

– А что такое? Думал я не замечу в потоке слов? – я тихонько рассмеялась, чувствуя, как отпускает напряжение последних дней. А меня уже повалили на диван и принялись щекотать.

– Ну а ты?

– Что? – сделала вид, что не понимаю.

– Что чувствуешь ты?

– Ну… Ты богатый, симпатичный, отлично трахаешься…

– Джой! – ого как его легко взбесить.

– Ну хорошо…Кажется, я тоже немного в тебя влюблена…

– Немного?

– Бесконечно… – я метко поцеловала его в подбородок, –  Безгранично, – чуть прикусила кожу на шее. – Одуряюще и космически…– лизнула ключицу в открытом вороте.

– Потому что я богатый и симпатичный? – он уже смеялся надо мной.

– Угу. А еще ты…

– Отлично трахаюсь.

Ирвин впился в мой рот поцелуем, а я застонала от восторга.

Как же я скучала!

Мужчина терзал мой рот, пока его руки лихорадочно избавляли меня от одежды, а потом принялись оглаживать с ног до головы, успевая облизывать и прикусывать все доступные участки – и я выгибалась от почти болезненных прикосновений к чувствительной после восстановления коже.

Кажется, свой первый оргазм я получила, когда Ирвин играл с моими сосками, кусая их и посасывая, отстраняясь, любуясь недолго и снова со стоном обволакивая своим горячим ртом.

Второй, когда он начал спускаться все ниже, рисовал своим дыханием и губами экзотические узоры на моих бедрах, а потом неожиданно проник языком глубоко внутрь и задал такой темп, который точно должен быть запрещен в пределах нашей Галактики.

А потом я перестала считать.

Я совершенно потерялась в ощущениях и во времени.

Кажется, кричала и била пятками по дивану, выгибаясь так, что хрустел позвоночник. Забывала как дышать. Умирала и воскресала раз за разом. И лишь сумела хихикнуть, когда Ирвин прошептал срывающимся голосом, входя в меня жестко, одним движением, наполняя до краев:

– Прости, я не могу больше сдерживаться…

Куда уж больше?!

Он вбивался в меня с неутомимостью древнего тарана, а я только и могла что ловить его хриплые выдохи своими искусанными губами.

И кончил с протяжным криком, заставив снова изогнуться от ощущения пульсирующей головки глубоко внутри.

Некоторое время мы лежали, пытаясь восстановить дыхание, а потом мужчина взял меня на руки и поставил в душ, где принялся намыливать каждый участок тела, уделяя особое внимание самым потаенным местечкам, так что я снова начала дрожать и постанывать.

– Развернись, – хрипло приказал, и я немедленно исполнила его требование.

Сильно надавил на поясницу, хлёстким движением колена заставил раздвинуть ноги, и вот я уже чувствую давление его члена у самого входа.

Я аж замерла, предвушая первое проникновение.

И выдохнула громкое «О-оо», когда он одной рукой схватился за мои волосы, а другой притянул меня за живот, одновременно насаживая на себя.

– Джо-ой….Ты такая узкая, такая моя…. – прошипел, прошептал он мне на ухо и я застонала, вторя его движениям, дыханию, чувствуя как внутри раскручиваются не только волны попеременного напряжения и расслабления, но и моя сила, мой огонь, затопляя все окружающее пространство, устраивая наш собственный взрыв в закрытой кабине…

Мы успокоились уже ближе к утру – совершенно вымотанные и, наконец, удовлетворенные.

Я зевнула, намереваясь заснуть по меньшей мере на сутки.

А потом встрепенулась.

Раз мы вместе, то он должен знать…

– Через два дня… Точнее, уже завтра я улетаю.

– Да что ты? – хмыкнул Мак. – Не поверишь, я тоже.

Замерла.

Неужели…

Гыж, я точно убью Вернера!

– Значит…вместе? – закрыла я глаза.

– Всегда, Джой. Всегда.

27

– Позволите вас пригласить?

Высокий асаран с кожей, отливающей голубым, протягивал мне руку.

Ну и прочие конечности. Более того, судя по пульсирующим кристаллам на его шее, танцем он не хотел ограничиваться. Эта раса была довольно падка на человеческих женщин. И никогда не скрывала своих намерений.

Я умело покраснела и стрельнула взглядом в «мужа», который в это время отошел к бару за напитками.

Круизный лайнер, что довольно неспешно двигался по весьма причудливой траектории – но главное, заходил на нужную нам планету – предлагал все возможные развлечения. В том числе такие вот танцевальные вечера в компании праздных пассажиров.

И супружеская чета Говаш-ини, конечно же, не пропустила бы их.

Да, гораздо быстрее было бы добраться на звездолете Комитета, или на личном звездолете Мака. Но, несмотря на то, что меня раскрыли, мы все еще не были уверена, что моя роль и взаимодействие Ирвина с Комитетом стало достоянием всех возможных преступников, что сопровождали эту историю.

Вполне возможно, поглощатели пока не слишком нами интересовались.

Или же наш неведомый убийца, который вовсе не обязательно должен был быть связан с поглощателями, еще не выяснил, что мы работаем теперь в связке.

Потому Вернер решил, что мы будем действовать по стандартному протоколу.

Когда агенты задействуют процедуру миражей, меняя лица, и отправляются куда-то как и совершенно обычные граждане. Ну вот например на массовую сессию планет-колоний – что-то вроде огромного сборища весьма обеспеченных граждан Объединенных систем, что желали помнить о своем происхождении.

И мне… Мне, несмотря на то, что я не любила раньше терять время, даже понравилось это. Потому что дало возможность нам с коммодором, улетевшим, официально, в «командировку» в противоположную сторону галактики, побыть вместе.

Я кокетливо улыбнулась мужчине нечеловеческой расы:

– Боюсь, мой господин не будет доволен…

– Будет очень не доволен, – рык Ирвина звучал вполне натурально. И не менее естественно он вздернул меня вверх, вытаскивая из яйцеобразного кресла и вручая бокал с какой-то мутной жидкостью.

– Жаль…А разделить ее на двоих…

– Нет!

Асаран ретировался, впрочем, оглядываясь на нас с некоторым любопытством.

Половине галактики было известно, что пары на планете Ини состояли в довольно… замысловатых отношениях. И в моем восклицании «господин» не было ни слова лукавства.

Я лишь пожала плечами и прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Ревнующий Мак выглядел ужасно… мило. И смотрел теперь на окружающих мужчин весьма холодно.

Вымораживающе я бы сказала.

– Мой господин полагает, что это неуместная идея? – я пристроилась к его боку, заглядывая снизу вверх. Как и полагалось подчиненной половине.

– Твой господин полагает, что если мы побудем здесь еще немного, то он сорвется.

– Нет-нет, – я сделала преувеличенно испуганные глаза, – позвольте увести вас в каюту – срывайтесь там… –  я чуть пробежалась острыми ноготками по его голому запястью. А потом шепнула так, чтобы услышал только он. – Я, наконец, поняла, почему ты выбрал для нас именно эту легенду. Может, подтвердим?

Коммодор вздрогнул. И облизал губы, забирая у меня бокал.

– Твои крики это и так подтверждают постоянно.

Я хмыкнула:

– В каюте идеальная звукоизоляция, и ты это знаешь. Но…если хочешь, для тебя я сегодня буду кричать еще сильнее.

Он едва не застонал сквозь стиснутые зубы.

Мне нравилось его провоцировать. А Ирвину – поддаваться на провокацию.

Это был какой-то совершенно новый уровень наших отношений.

Больше завязанный на уверенности, что завтра будет новый день и мы проведем его вместе, нежели на похоти.

– Похоже, из нас не получилось хорошей компании, – он обхватил меня за талию и повел по коридорам из общей залы.

– Но мы попытались, – возрасзила. Всем известно, что ини обожали бывать на публике.

Мы  быстро добрались до своей каюты.

И, едва я попала в каюту, меня легко впечатали в стенку, а потом, нажимая на плечи, заставили опуститься на колени.

– Кто вел себя недостойно? – грозно спросил мужчина, довольно болезненно сжав волосы кулаком.

– Я не достойна господина, – прошептала, принимая игру. – Господин позволит загладить свою вину?

– Зализать, – хмыкнул Мак, едва не выйдя из образа. Но вбился в мой рот грубо и основательно, ничуть не давая мне возможности привыкнуть или вздохнуть. Испепели его в реакторе, он и правда меня имел как низшую, да так, что мой затылок стукался при каждом движении бедер о стенку!

****

И меня это нереально завело.

Я опустила свою руку, в надежде хоть как-то усмирить сладкую боль между ног, но Ирвин, наблюдавший за мной прищуренными глазами, не дал совершить маневр.

А потом резко вышел, поставил на четвереньки, все так же, не раздевая, лишь задрав юбку с запахом, в которой часто ходили женщины «моей» планеты, мощно вошел в меня, сопроводив это звонким болезненным шлепком по заднице, а потом так впился в кожу бедер, что там, наверняка, останутся синяки.

Я закричала. И продолжала кричать, пока он пытался своими толчками сдвинуть меня с места – и, похоже, лайнер заодно.

Я успела испытыть оргазм дважды, и уже едва стояла на дрожащих руках и коленях, а он все не мог остановиться, будто пластические преобразователи потрудились над одним из его органов.

– Хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь в следующий раз… – вдруг прошептал он хрипло, перворачивая меня.

И не возражал, когда я прижалась к его губам своими.

Мы целовались лихорадочно. Страстно.

Срывали друг с друга одежду и любили друг друга прямо на полу, среди вороха тряпок, быстро и жестко, как животные.

Пока я снова не взлетела.

А потом медленно и нежно, на кровати, шепча какие-то глупости, наслаждаясь даже легчайшими прикосновениями. Впрочем, я была уже в полусне от приятной усталости, почти на грани сознания и успокоения. Мой внутренний огонь ровно горел, наполняя уверенностью и силой каждую клеточку моего тела.

Мысли становились яснее.

– Никогда не думала, насколько полезно иметь под боком икс-векторного, да еще и настолько совместимого с тобой, – прошептала я со смешком.

Мак замер.

– Теперь-то я знаю, почему Вернер настоял, чтобы я летел с тобой, – сказал он полушутя. Но вот именно, что «полу».

– Алекс? Настоял?

– Да.

Для меня это все еще было не обычно. Я привыкла, что именно Вернер заботится обо мне. И, похоже, на этот раз он окончательно передал ключ от звездолета…

Судя по смешку Мака, последнее я произнесла вслух.

– Теперь спи…

– Расследование…

– Утром. После плотного завтрака, на который ты наденешь самую закрытую одежду из всех что имеются в твоей сумке – у асаран какие-то слишком уж длинные…щупальца, – он подмял меня под себя и придавил тяжелой ногой и рукой.

А я снова удивилась, что это ничуть не доставляло мне дискомфорт.

– Смотри, все началось с того момента, как ты решил заниматься древностями…

– Джой, мне было тогда пятнадцать!

– Я имею в виду серьезно заниматься, а не интересоваться. Уже после того как ты…закончил со своей войной и в какой-то мере осел в Штабе и открыл свое дело.

– Все-таки считаешь, что надо копаться именно в моем прошлом?

– Теперь я в этом более чем уверена…

Мы сидели на полу в запертой каюте и выстраивали хронологическую объемную голограмму всех связанных – и не связанных – событий.

Из-за опасности перехвата было решено, что никаких векторных и стандартных сообщений посылать в Комитет не будем – а потому анализировали все то, что уже было в наличии.

– С древности и до наших дней, – вздохнул Мак. Придвинулся так, чтобы касаться меня хотя бы боком – ему будто постоянно не хватало физического контакта – и выставил дату.

Мы уже просмотрели информацию обо всех произошедших событиях. Сравнялись в знаниях – и будто стали ближе.

Мы спорили, обсуждали, выдвигали предположения, реконструировали  в лицах и векторных данных множество событий, произошедших за последний год, соединяли несоединимое, вяло ругались, а потом снова и снова пробовали выстроить единую концепцию происходящего.

Чего они добиваются? Ответа на этот вопрос не было, но именно он нам и нужен. Чтобы понять, куда двигаться дальше.

Понять мотив.

Понять цель.

Узнать врага ближе, чем он знает себя сам.

Для этого не обязательно было знать его в реальности. Количество основных подозреваемых – а ведь были еще, наверняка, многочисленные помощники – Терминал все-таки уменьшал потихоньку. За остальными – всего-то сто четырнадцать человек – установили особый присмотр.

Надеясь, что каждый их шаг будет делать их ближе или дальше от «почетного» звания злодея десятилетия.

Мы создавали и отвергали психологические портреты, пытаясь мыслить как преступники. Заставляли себя хотеть того же, что и они. Любыми средствами. Сейчас шла самая важная работа, и счет был на недели, возможно, на дни; мы приближались  к чему-то грандиозному, но были все еще далеко.

Слишком далеко.

Меня нервировало ощущение, что мы не успеваем.

– Сюда, – я отправила изображение на очередную временную нить, – размещаем поглощателей. Вполне возможно, в этой истории у них роль только посредников. Исполнителей. Но я и не удивлюсь, если кто-то из них будет одним из  организаторов. Далее... Высадка твоей сестры с мужем на "планете времени" и некий предмет или предметы, которые они перевозили. Убийство. Исчезновение одного из членов виновного экипажа. Последующие странные смерти остальных…

Я четко расставляла события, не забывая добавлять основные даты и отправлять каждое на определенного цвета линии.

Чтобы хоть как-то группировать их.

– Ты уходишь и становишься коммодором Академии… Кстати, это выбивается…

– Из чего?

– Из вероятностных линий. Спонтанное решение…Я бы даже предположила, что если кто и вел тебя с самого начала – это спутало его лучи.

– Хм, – Мак задумался. – Есть основания?

– Нет. Кроме ощущений.

– А твоим можно доверять…

– Можно. Дальше – ты начинаешь строить машину времени и продолжаешь интересоваться древностями. Вот с этого момента события ускоряются… Появляется человек в Академии, который передает данные. Причем он даже не знает кому – читал отчет наших экспертов? Они так и не добились от него никакакой информации – наш «кукловод» перестраховался.

– У него появилась кличка?

– Не удивительно – все о нем только и говорят в Комитете. Так, уход студентов, которых мы так и не нашли… Вернер приходит к выводу, что они завербованы… Конечно, мы боялись, что мертвы, но, похоже, кукловоду нужны были дополнительные люди – а где их искать как не в лучшей Академии…

– Ты понимаешь, что мне это не слишком радостно слышать? – Мак стиснул зубы.

Он переживал.

Сильно.

Не только за ситуацию – за людей. За своих студентов.

Но пока мы ничего не могли поделать.

– Понимаю, – я сжала его руку. – Дальше. Штаб делает запрос на расследование. Я появляюсь в Академии. Превентивное убийство Тика – будучи гением программных следов, он мог что-то раскопать в будущем, на это Вернер сейчас многое ставит. Что в Комитете сумеют повторить его идеи и выводы – и тоже что-то раскопать. Смерть курьера – это игра…

– Игра?

– Да. Кукловод чувствует все больше силы. И все больше хочет подставить тебя…Мое предположение – чтобы убрать из поля зрения. Ты ему уже начал мешать…

– Потому что он получил что хотел?

– Да, твои знания. Плюс…психологи считают – там что-то личное.

– Хм, я многих…обидел в этой жизни, – Мак скривился. И даже чуть отодвинулся, напрягся весь.

Но я не дала ему возможности отдалиться. Тоже сдвинулась, так чтобы мы снова сидели, касаясь друг друга…

– Речь не обязательно идет об обиде… Ты можешь не знать этого человека – а он тебе просто завидовать. Помнишь нашумевшее дело «Преследователя»?

– Он тогда покалечил много публичных персон?

– Да. Причем не лично, не человеческими руками – гениальный многоходовый расчет, когда одна деталь цепляет другую, и вот уже в нужном месте разбивается автолет…А все почему? Он был калекой, прикованным к кровати, которому не мог помочь ни один доктор…

– У кукловода тоже… нарушение психики?

– Желание властвовать над миром, ты имеешь в виду? В какой-то мере это и правда нарушение – но попробую мы ввести его в реестр болезней, знаешь что с нами сделают политики?

Кажется, мне удалось немного развеселить Ирвина даже в такой ситуации.

– Дальше…Наши отношения…

– Почему ты их выносишь на отдельную струну, да еще и выделяешь цветом?

– Этого не мог предусмотреть никто, понимаешь? – я усмехнулась и тепло посмотрела на мужчину. – Их не должно было случиться… И это, возможно, во многом поломало чужие планы…

– Они бы случились все равно, – Ирвин хмыкнул, а потом пересадил меня так, чтобы я оказалась у него на коленях. В уютном ложе из его рук. В тепле его тела. В запахе его нежности. – Слышишь? Я бы все равно тебя нашел… И даже не думай по-другому…

Хрипло. Яростно. Шепотом.