Текст книги "Сомбра: Театр Машин (СИ)"
Автор книги: Krasnich
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Я… Нет… Я не понимаю, но… Черт.
Осмелившись на разговор, он в раздражении хлестнул книгой по пальцам. Зай проследил за действием с пренебрежительной отчужденностью.
– Не ру… – начал было он, но оборвал: – А, без разницы.
Сквозь приоткрытую форточку дохнуло морозом. Пара залетевших в комнату снежинок растаяла, осев на раме. Восьмой решительно выпалил:
– Почему ты не убил? Ведь…
– Знаю.
Зай утомленно потер переносицу и сложил руки на столе. Смерть Виктории – только его вина, которую не искупить за всю жизнь. Как и многие другие смерти. Сколько тех, кого он не смог спасти? Множество. Тех, у кого было имя? Единицы.
– Эта сомбра, она… Она была… – Он запнулся в попытке подобрать правильное слово. – Нет, ее тело… Да. Оно принадлежит девушке, которую я знал. Она умерла семь лет назад. Я просто…
Руки дернулись непроизвольно. Зай ударил костяшками по столу и отошел к печи. Выглядывавший в дверную щель огонь успокаивал.
– Если бы я был на ее месте?
– Ты бы умер.
Напарник кивнул, словно ответ его ничуть не удивил. Вместе с книжкой он переместился на кровать. Зай нервно усмехнулся и присел на свою импровизированную постель.
– У тебя с башкой не все в порядке.
Восьмой не стал спорить. Зай лег на груду тряпья, заложив ладони за голову. Мысли путались, прыгали от сегодняшнего дня к событиями семилетней давности. Бесконечная череда крови и смертей, коей не было конца. Зай закрыл глаза. Он сомневался, что заснет, но отключился быстро. Снились кошмары.
Зай проснулся от того, что в лицо светило солнце. Осознание, где он находится, пришло не сразу.
– Сколько времени?
Потерев глаза, он сел. Голова раскалывалась, шея и плечи затекли. Восьмой оторвался от книги и проглотил кусок хлеба, невнятно откликнувшись:
– Два.
Зай зевнул, потянулся, приподнявшись… Вместе с резью под ребрами вернулись жуткие воспоминания. Зай плюхнулся обратно и тупо вперился в стену, погрузившись в себя. Восьмой растопил печь, вскипятил воду, а потом пихнул в ладони Зая кружку с дымящимся чаем.
– Две сахара.
Напарник покашливал, его голос отдавал хрипотцой. Зай машинально глотнул кипяток, поперхнувшись. Восьмой сел рядом, в его худых пальцах жестяная кружка казалась слишком огромной.
– Надо навестить, – он смачно хлюпнул носом, порывисто вытерев его рукавом вязаного свитера. – Викки.
Зай сгорбился и опустил плечи, разом осунувшись. Смотреть Викки в глаза представлялось непосильной задачей.
– Мне надо поговорить с Принцем.
– Он там. Я ходил вчера. Видел.
Установилась прохладная тишина, во время которой Зай сосредоточенно хлебал чай. Большими глотками пить не удавалось, приходилось выжидать, прежде чем сделать новый.
– Загляну к себе сначала.
Восьмой подскочил и засобирался. Зай остановил его, походя придержав за шкварник.
– Ты мне не нужен, встретимся на месте.
Восьмой чихнул и вернулся к чтению. Зай собрал грязную одежду и оружие в мешок, переложил ключи и вышел на улицу. Его ждала долгая морозная прогулка домой и после не менее печальное посещение Депо, где разместились раненые. Зай совершенно не знал, что им сказать.
Мастерская располагалась на втором этаже правого крыла. Зай встретился с Восьмым в дверях. На информационной стойке участливый кукла-секретарь сообщил, что пострадавших при инциденте в цирке доставили сюда вместо того, чтобы везти в городские отделения. Вероятно, это было необходимо для расследования. Или же Аркус хотел все замять.
Принца держали в двенадцатой палате. Его руки и ноги связывали ремни, а тело покрывала заживляющая мазь. Он отделался легким испугом и небольшими, но частыми ожогами. При виде охотников голубые глаза зажглись безумием, а сам он напрягся.
– Вы! – вскричал он, натянув ремни, отчего больничная пижама пошла морщинами. – Это все вы!
Зай примиряюще поднял ладонь.
– Послушай, я должен знать…
– Верните! Верните мне ее! Вы ее забрали! Она никому не мешала! Верните! Это вы! Это все вы!
Он заколотил по кушетке так сильно, что она чуть не перевернулась. Зай остолбенел. Подоспевший кукла заставил Принца проглотить две таблетки. Плюясь и обливаясь водой, что подушка полностью вымокла, Принц утих. Только тогда Зай обнаружил, что его бьет крупная дрожь. Восьмой, стоявший за спиной, ничего не сказал.
– Состояние пациента: спит, – кукла подъехал на колесиках, заменявших ему ноги. – Вопрос: господину нужны таблетки.
– Нет. Мы пойдем.
Палата Викки находилась дальше по коридору. Сама Викки сидела на кушетке, ее правая нога уходила в массивную коробку. Восьмой высыпал на матрас куль конфет. Викки неспешно повернула голову и слабо улыбнулась. При виде Зая улыбка стала немного бодрее.
– Я так рада, но не стоило… Спасибо.
Фантик выскользнул из ее пальцев, конфета звонко стукнулась о металлический пол. Зай поднял ее и пристроил в общую кучу.
– Механики сделали мне новую ногу, – Викки взяла другую конфету и ровно так же ее уронила. Зай опять ее поднял. – Она замечательная, она мне поможет… Поможет мне…
Викки закрыла лицо руками. Ее плечи мелко затряслись, и даже пряди светлых волос, вторя движению, запорхали вверх-вниз. Не найдя ничего лучше, Зай осторожно коснулся ее лопаток.
– Все будет хорошо, – он в это не верил. – Виктория, она…
– Я должна отомстить.
Признание прозвучало ледяным откровением. Так говорили куклы: механически и безразлично.
– Эта сомбра… Я должна убить ее. Я убью ее.
Ладони опустились. От ясных синих глаз по щекам к подбородку протянулись дорожки слез. Викки улыбалась. Она выглядела настолько жутко, что лучше бы рыдала навзрыд.
– Вы ведь поможете мне, правда? Отомстить…
Она перехватила руку Зая и фанатично ее сжала. А он не смог ответить. Молчание затянулось, на лице Викки проступила тень непонимания. Неловкость прервал Восьмой:
– Сделаем.
– Спасибо.
В палату въехал кукла и сообщил, что пациентке нужно отдохнуть. Охотники попрощались. За дверью Зай устало привалился к стене.
– Ты соврал, – тихо сказал он.
– Да, – негромко отозвался Восьмой.
========== Дело #17: Заснеженная душа ==========
Свет зажегся по щелчку тумблера, упав на стены кабинета россыпью веснушек. Зай сразу нашел нужное дело. Не смог бы забыть, где оно лежит, даже если бы пытался. Оно содержало с десяток листов. Для любой другой работы улик хватило бы сполна, только этот случай был особым.
– Тутти?
Восьмой облокотился на край стола. Стопка папок, в беспорядке нагроможденных в высокую башню, немедленно рассыпалась по полу листами, подняв клубы пыли. Зай чихнул и раздраженно утер рукавом нос. Спихнув еще одну стопку со стула, он сел, раскрыв профайл.
– Так звали сомбру, которую мы преследовали. Я и Райви, моя наставница… Неважно, – Зай резко оборвал сам себя и, собравшись, продолжил: – Тутти был исключением из правил. Мы так и не узнали его возраст, он менял тела, на которых паразитировал. Мы столкнулись с ним случайно.
Зай перелистнул страницу, перед глазами пронеслись давно забытые дни. Тутти был совершенно точно мертв, когда его сдали на препарацию. А позже он вернулся в новом теле. Именно тогда Райви погибла… По крайней мере, так думал Зай.
– Механизмы, которые он создавал… Мы их не понимали. Наконец, Аркус забрал дело. Я искал Тутти сам пару лет, потом перестал. Он залег на дно и больше не появлялся. Если Райви жива, если он сделал ее такой, значит ли это…
Предположение не стоило произносить вслух. Зай замолчал. Он предал Райви дважды: когда дал ей умереть и когда перестал искать ее убийцу. Восьмой протянул руку за делом.
– Найти?
– Да. – Зай усмехнулся. – Только Аркус не даст задания, придется действовать самостоятельно.
Восьмой тщательно прочитал каждый лист, ознакомившись с немногочисленными наработками: всего-то две личности Тутти. Самым ценным являлся образец черной крови, полученный из первого тела. Он привел охотников к гнезду на театральном чердаке пятого сектора. Обладая высоким для сомбры интеллектом, Тутти тянулся к сложным вещам вроде искусства и науки.
– Я думаю, подтанцовку Музы тоже он создал.
Называть ее так было проще: более обезличенно, менее болезненно. От переживаний голова сделалась очень тяжелой.
– Семь лет?
– Да… Когда последний раз выпал снег. – Зай отвел взгляд к плотно занавешенному окну. – До этого года.
– Он в ее теле?
Отрицательно мотнув головой, Зай нащупал в кармане пару конфет. Пошуршав фантиком, он развернул одну и закинул в рот. То, о чем он решился сказать дальше, считалось опасным, Аркус такие мысли не поощрял. Потому Зай выглянул в коридор, убедившись, что никто не подслушивает, а потом прижался лопатками к двери, плотно ее прикрыв.
– Ты слышал, как она разговаривает?
Восьмой возвел глаза к потолку и минорно угукнул.
– Я видел такое раньше. Когда Райви умерла, я стал наставником. Как ты знаешь, далеко не успешным. Я потерял первого подопечного почти сразу, и когда мне выдали второго, я… Я просто не мог потерять кого-то еще.
Не в силах оставаться на месте, Зай забродил по комнате. Места хватало всего на пять шагов от стены до стены. Приходилось лавировать между мебелью и сложенными на нее папками с делами. Он рассеянно запустил в волосы пятерню и потер висок, будто безумный. Браслет часов потеплел.
– В общем, это был мой второй напарник. Нейха.
– Король?
– Да.
Через силу Зай остановился, скрестив руки на груди. Восьмой смотрел на него прямо черными глазами. Его пальцы слепо бегали по бумаге. Вероятно, уже заучил. Он все быстро схватывал.
– Нейха продержался дольше всех. Он был мне как брат. Когда его захватила сомбра, он пытался сопротивляться. Я не сдал его Аркусу, вместо этого помог бежать на Черный рынок. Думал, нас обоих препарируют. Через год он стал королем воронов. Хах.
Зай устало выдохнул и съехал по стене, свесив руки. Пальцы коснулись грязного пола. Если Восьмой передаст эту информацию Диего, с ним покончат. Зай рисковал, но другого выхода не видел.
– Нейха – единственный из живых, кто приручил сомбру. Я слышал, некоторые другие короли имели такой дар. Не знаю, правда или нет. Теперь в его мозгу живет двое: он и сомбра. Он говорит за двоих… И Муза вела себя также.
Зай затих. Он сказал все, что хотел, решающее слово осталось за Восьмым. Странным и одновременно справедливым представлялось то, что напарник определял их дальнейшую судьбу. Зай допустил слишком много ошибок, и теперь собирался пойти на отчаянный шаг. Возможно, вопреки воле Аркуса, а это серьезный проступок.
– Не понимаю другого, – продолжил он. – Они были сами по себе, без Тутти. Он оставил их?.. Надо найти его. Все крутится вокруг этой твари.
Восьмой отложил папку на стол. Подойдя к Заю, он протянул руку.
– Я сказал: помогу. Напарники. Прикрыть спину. Да?
Неловкий пацаненок из тюрьмы исчез, сменившись зрелой личностью. В исступлении Зай принял руку, встав. Охотники стояли друг напротив друга и смотрели в глаза, не отводя взгляд. Наконец, Зай слабо улыбнулся, хлопнув Восьмого по плечу.
– Спасибо, напарник.
Искать следы в цирке было бесполезно. Многое сгорело, и даже черная кровь не указала бы направления; слишком много ее пролилось, слишком близко находилось гнездо. Потому охотники вновь посетили мастерскую. Однако Принц отказал во встрече. Благо, кукла-секретарь сообщил о выписанных пациентах, среди которых затесались и артисты. Вооружившись двумя адресами, охотники отправились на проверку.
Дрессировщица жила недалеко от Слепой зоны. Сойдя с платформы, охотники прижались к обочине, пропустив мимо кукол-уборщиков. Те бодро расчищали снег перегородками, скреплявшими их тела в живую стену. Ее край задел штанину Зая, заставив расторопно отставить ногу.
Набережная встретила ледяным ветром и серой рекой, отражавшей клочками низкое и печальное небо. От нее охотники свернули вправо, поравнявшись с Золотым мостом. Мост золотым на самом деле не был, но в ясную погоду эффектно сиял на солнце.
– Туда.
Зай указал на вытянутое здание в три этажа, замыкающееся буквой «П». Во внутреннем дворе пустовали столы и лавки, покрытые изморозью. Двери квартир выходили на площадку, продолженную коридором с козырьком для второго и третьего этажа. Несмотря на сосульки, кто-то все-таки развесил простыни на покосившихся перилах.
По скрипучей лестнице сошел пожилой кукла. При ходьбе он опирался на трость, припаянную к локтю. Охотники обогнули его и поднялись к нужной квартире. Зай постучал.
– Иду-иду, – протяжно раздалось с той стороны.
Спустя полминуты дверь открылась. Поверх тугого корсета на плечах Дрессировщицы лежал цветастый халат. Женщина непрестанно пускала клубы дыма, прикладываясь к сигарете в мундштуке. От него под потолком собрался густой туман. Восьмой прикрыл нос ладонью.
– Чем могу быть полезна?
Она вальяжно оперлась на косяк, в комнате надрывно залаяла болонка. Зай продемонстрировал часы. Дрессировщица пропустила охотников в квартиру, подхватив болонку под мышку. Та злобно зарычала, оскалив мелкие зубы.
– Мы по делу цирка.
– Я рассказала все, что знаю.
– Есть еще вопросы.
– Присаживайтесь.
Величавый жест пригласил к столу. Дрессировщица спихнула с него хлам из мишуры, оборок и лоскутов ткани на пол, пристроив на образовавшуюся кучу болонку. Та сразу присмирела, свернулась клубком и засопела, подергивая черным носом. Зай облюбовал свободный табурет, Восьмой остался стоять.
– Нас интересует Муза.
– О, опять она! – Дрессировщица закатила глаза. – Всегда она, только она! А ведь мы неплохо ладили с Принцем до этого. Надо же ей было все испортить.
– Давно она появилась?
Пепел упал на столешницу. Дрессировщица картинно заменила сигарету в мундштуке.
– Где-то… Полгода назад? Точнее не скажу. Настоящая замарашка! Он ее с улицы притащил, укутанную по самый нос в одеяло. Мы сначала и не видели, что у нее ноги такие. Уже потом шталмейстер решил ее использовать для представления и докупил ей подружек. Ну не знаю, я была категорически против!
Она обиженно надула губы и щелкнула зажигалкой. Сигарета вспыхнула красным кружком. Болонка чихнула во сне, Восьмой зашелся кашлем.
– То есть, те четыре куклы вы купили? На Первом заводе?
Глаза Дрессировщицы остекленели. Она уклончиво повела плечами, что могло значить и «да» и «нет». Пройдясь по комнате, она задержалась у картины с древними руинами. Кругом них на зеленых холмах цвели рододендроны.
– Там дорого, он нашел другой вариант.
Ее голос прозвучал зыбко, как если бы она отвечала на свои мысли, а не на вопрос. Выдохнув кольцо дыма, Дрессировщица эпатажно округлила губы.
– Какой?
– Не знаю, их доставили ночью. Вечером еще не было, а утром уже появились. Это было месяца полтора назад. Эта дрянная девчонка повозилась с ними, а потом они начали репетировать, и мой номер сместили в программе. Раньше я была их принцессой, а не она!.. Надеюсь, эта сомбра умрет в муках.
Она выплеснула злость, махнув сигаретой. Болонка проснулась и затявкала, гневно озираясь. Дрессировщица снова подняла ее на руки.
– Это все. Я держалась от нее подальше, она мне сразу не понравилась. Ха-ха, как чувствовала!
На ее губах всплыла самодовольная улыбка. Зай нахмурился.
– Если что-то вспомнишь…
– Не вспомню. Уходите, хочу отдохнуть. Я еще не оправилась после операции.
Стоило охотникам ступить за порог, как дверь с хлестом захлопнулась. Зай облокотился на перила, уставившись на пустые лавки. В работе он всегда чувствовал себя лучше. Когда появлялась ясная цель, направление, куда идти, собственные переживания забывались и отходили на второй план.
– Дальше?
Восьмой в точности скопировал позу Зая. Его гусиная шея смешно торчала из ворота, а кожа местами залилась красными пятнами. Несмотря на это, он выглядел несравненно взрослее и собраннее, чем в их первую встречу. Как это было давно.
– У нас есть адрес куклы-жонглера из четвертого сектора. Он сильно пострадал, механик заменил ему несколько частей, но способен общаться. Идем.
Зай отлип от перил, Восьмой последовал за ним тенью к железному пути.
День подходил к концу, зажглись фонари. Ледяные белые мухи вихрем закружились у платформы. Снег усилился, и на улицы высыпало больше кукол. Они спокойно занимались работой, не обращая внимания на проезжавших сверху. Кукла-фонарщик с куриными лапами вместо ног подкрутил потухшую лампу. Полы его шляпы припорошило ровным слоем.
– Я бы не справился без тебя.
Зай пересекся взглядом с изменившимся в лице Восьмым. Напарник глупо открыл рот, черные глаза застыли, смотря в одну точку.
– Так что ты больше не мертвяк. Я не дам тебе умереть.
Повисшее молчание прервалось скрежетом: платформа состыковалась с площадкой. Не дождавшись ответа, да и не желая его слышать, Зай сбежал по крутой лестнице. Он и сам не знал, зачем обронил мысль вслух. Будто бы убеждал самого себя.
Улицы заполонил шумный людской поток, топча грязь под подошвами. Свет окон разукрасил подоконники оранжевыми прямоугольниками. Закончилось рабочее время, кафе и бары наводнили посетители. Человек и кукла, шедшие под одним зонтом, скрупулезно обошли охотников. Приближался ужин.
– Перекусим, потом навестим жонглера.
Желудок Восьмого отозвался одобрительным урчанием. Охотники свернули в ближайшую забегаловку со стойками-столами у витрин. Расположившись на углу, они заказали кофе и мясо с гарниром. Кофе принесли первым.
– Я тоже.
Восьмой бережно запоминал каждое легковесно брошенное слово. Он имел привычку возвращаться к некогда закрытой теме тогда, когда другие уже и думать о ней забыли.
– А? – сначала вопросительно протянул Зай, а потом, осознав, ответил более многозначительным: – А.
Подали горячее – и нож плавно разрезал мясо, открыв розовые волокна. К блюду прилагался горчичный соус. Зай налил его с края. После долгой морозной прогулки вкусная отбивная, аромат кофе, напарник рядом – все это наполняло душу чарующим теплом. Зай оттаивал, собирая кусочки мозаики воедино. Он не забывал о случившемся, но позволял себе немного расслабиться и передохнуть.
Восьмой бряцнул ножом о тарелку. Он неуклюже справлялся со своим куском. Его пальцы, облепленные коричневым пластырем, то и дело подрагивали. А вместе с ними колыхались зубчики вилки.
За толстым стеклом люди и куклы не прекращали движения. Изредка некоторые из них оглядывались на сидящих за стойкой и, наверняка, завидовали им. Шальной ветер подхватывал волосы женщин, трепя их; баловался с накидками кукол, надувая толстыми шарами. Каждый из прохожих имел собственные проблемы, но вряд ли кто-то думал о том, что совсем рядом с ними существует другой, темный и неизведанный мир. Тот, в котором обитают сомбры и от которого простых граждан защищают сотрудники Аркуса. Такие, как Зай и Восьмой.
Доев, охотники еще немного задержались за кофе. Они не разговаривали, каждый думал о своем. Проведя так с полчаса, они вышли в холод, вернувшись к намеченному пути. Короткая передышка завершилась, теперь их ждала настоящая работа.
========== Дело #18: Лето ==========
Нужный дом нашелся не сразу, пришлось попетлять. Дверь никто не открыл. Беглый опрос соседей показал, что Билетер отсутствовал пару дней. Учитывая, что вчера его выписали, это было особенно подозрительно. Потому охотники вломились в квартиру, срубив замок.
Небольшое жилище оказалось полностью захламлено. Тут и там валялись листовки и запчасти, но нигде не обнаружилось ни следа, ни намека на то, куда кукла запропастился. Охотники все обыскали, перевернули мебель и даже вышли на балкон – улицы ответили блаженной тишиной, не раскрывавшей своих тайн.
– Депо там, значит, он шел оттуда, – Зай кивнул на высокое здание, гордо дырявившее черное небо. – Пойдем до него.
К вечеру похолодало, ледяной ветер поселился на широких улицах, не осмеливаясь, однако, сунуться в узкие переулки. Редкие прохожие прибавляли шага, проходя мимо и прижимаясь к стенам, будто бы те могли их согреть. Остановившись у развилки, Зай бросил взгляд в тупик по соседству – только мусорные баки.
– Разделимся, так быстрее. Я пройдусь по переулкам, а ты до Депо на платформе. Если увидишь поломанного куклу, хватай. Вероятно, наш клиент. Если нет, то встретимся там.
Восьмой чуть помялся, не слишком рьяно угукнул и зашагал в указанном направлении. Подождав, пока он скроется за углом, Зай свернул налево.
Фонарный свет распределялся неравномерно. Где-то он богато освещал улицы, и тогда окна первых этажей отражали его рождественскими гирляндами; а где-то лампа едва горела, и приходилось слоняться в сумраке. Ватный снег валил так сильно, что куклы-уборщики не справлялись. Углы начисто замело глубокими сугробами. В магазинах и забегаловках Зай спрашивал продавцов, не видели ли они куклу, подходившего под описание. Безрезультатно.
Порядком промерзнув и слегка устав, Зай подышал на костяшки пальцев: сейчас он жалел, что не носил перчатки. Облако тепла, сорвавшись с губ, прижалось к чугунной решетке, ограждающей внутренний двор собора. К нему примыкал закрытый железный путь, ныряющий в арку и растворяющийся в стенах домов. Садовник что-то загружал на вагонетку и тяжело пропихивал ее в открытую дверь. Наконец, вагонетка загрохотала по рельсам и скрылась в темноте. Тогда садовник отряхнул руки и подошел к решетке на расстояние в пару метров. Его кожаный фартук, переходивший в перчатки, полностью скрывал фигуру, а массивная шляпа с легкими занавесями не давала увидеть лица.
– Если путник замерз, он может согреться в соборе. Мы рады помочь всем, кто ищет свой путь.
Зай задумчиво оглядел садовника. Он не встречался с ними, наверное, с тех пор, как воровал ради пропитания, слоняясь по улицам. Время от времени садовники раздавали еду, за которой выстраивалась очередь из бедняков. Они получали кусок хлеба и миску супа. В свое время Зай был готов за это убить.
– Я ищу тут кое-кого. Вы не видели вчера или сегодня куклу? Он работает в цирке билетером, его недавно выписали из мастерской.
Садовник поднес пальцы к подбородку. Размеренное качание головы обвалило с шляпы снег, и он белой пудрой рухнул на плечи.
– Есть ли особые приметы? За день проходит множество кукол и людей, я затрудняюсь ответить, имея лишь данную информацию.
– Ему покрасили пластины и добавили меди на руки, она другого цвета. Еще подкручивали и меняли суставы.
– О, это было совсем недавно. Я вышел заправить вагонетку, и тут прошел человек в сером плаще, а за ним кукла. У человека были темно-красные волосы, поэтому я запомнил. Если бы не он, я бы не обратил внимания. Сейчас, вспоминая, кукла выглядел нехорошо. Думаю, он свернул немного дальше, так как переходил улицу, а это обычно делают, если собираются зайти в арку. К сожалению, это все, чем располагаю.
– Это больше, чем я надеялся узнать. Мне пора.
– Удачи на твоем нелегком пути, охотник.
Усмехнувшись, Зай сунул ладони в карманы. Он не особо светил часами, но от внимательных глаз садовника вряд ли что-то могло укрыться. Они всегда с трепетом относились к мелочам.
В спешке Зай пересек дорогу и свернул на неприметную улицу с единственным магазином. На толстом слое снега протянулись две отчетливые цепочки следов: обычные ботинки и большие и тяжелые сапоги куклы. Они вели сквозь кирпичные стены к спрятанной в тупике серой двери. Зай дернул за ручку – закрыто. Расправиться с замком пришлось так же, как до этого с квартирой: обрубив на щеколде.
Пламя зажигалки осветило коридор, вышедший после долгой петли к складскому помещению. Над головой раскинулись решетчатые лестницы и площадки, а внизу – нумерованные контейнеры. Единственный свет лился из окон, но его хватало, чтобы разобрать окружение. Спрятав зажигалку, Зай достал пистолет.
В середине зала стоял человек, одетый в длинный плащ. У его ног покоилось что-то, похожее на груду металлолома. Зай снял оружие с предохранителя – вместе с еле слышным щелчком человек обернулся. Его лица было не разобрать, но красноватый цвет волос узнавался. Редкий оттенок.
Зай задержал дыхание, оставаясь в тени. Секунду поразмыслив, человек двинулся к контейнеру. Сняв с пояса кинжал, он сорвал запечатывающие ленты и без труда срезал замок. Оружие, покрытое алькалином, имелось только у работников Аркуса. Зай нахмурился, этот поворот ему совершенно не нравился.
Из распахнутого контейнера не донеслось ни звука. Человек вошел внутрь, и тогда что-то заскрежетало, словно чудовище очнулось ото сна. Наружу высунулся остромордый механический пес с красными глазами.
– Нужно сменить место. Он угрожал, что все расскажет, пришлось его убить. Я отведу тебя к остальным.
Следом за псом появилась сомбра. Это был большой мускулистый мужчина, грузно переваливавшийся с ноги на ногу. Он подволакивал ступни за собой так, будто они были величайшей ношей, и вертел по сторонам двумя головами: человеческой и механической.
– Ты говорил, что тут мы в безопасности, – сказала человеческая голова.
– Мы хотим есть, – отозвалась механическая и облизнулась, открыв черную пасть.
Зай приник к контейнеру, ладони вспотели. Сомбра вышла на свет, дав рассмотреть себя целиком. Человеческая голова была абсолютно лысая, механическая – облитая медью, алые глаза поблескивали за решетчатыми веками. На оголенном торсе неровно срослась плоть с механизмами, кое-где не прикрытыми листами. Оттого тиканье шестеренок и бульканье жидкостей в трубках выходило за пределы тела, буравя воздух.
– Поешь позже, нет времени… – недовольно обронил человек и обернулся к собаке. – Что такое?
Пес с рыком поднял голову, перебрал лапами и бросился к месту, где прятался Зай. Пришлось стрелять. Пуля прошила металлический корпус, застряв в нем. Пес замедлился, Зай рванул к коридору, но на ходу понял, что не успеет, а в узком пространстве пес его точно одолеет. Подпрыгнув, Зай зацепился ладонью за крышу невысокого контейнера, забравшись на него и побежав к лестнице. Пес со злобным тявканьем преследовал снизу, будучи не в силах попасть наверх. Зай пальнул в него еще пару раз, но лишь подбил лапу. Псу это почти не помешало. Прямо на бегу Зай сунул пистолет в кобуру и активировал меч. Нельзя было забывать, что собака – меньшее из зол. Настоящие проблемы только начинались.
– ЕДА!
Восторженный крик механической головы резанул по ушам. Ноги сомбры, снабженные продолговатыми когтями, плохо подходили для ходьбы, но отлично – для удерживания на весу тела; и она без усилий вскарабкалась по стене. Зай перепрыгнул пару ступеней, выбежав на решетчатую площадку. Человек, стоявший прямо под ним, с любопытством поднял лицо. Это был Лето.
– О. Добрый вечер. Не ожидал встретить тебя здесь.
Эхо спутало приветствие вальта с ревом спрыгнувшей на мост сомбры. Клетка пошатнулась, но выдержала. Зай развернулся к чудищу. Механическая голова плотоядно облизнулась, продемонстрировав язык-трубку. Сомбра согнулась.
– Всегда знал, что с тобой что-то не то.
Неожиданная догадка мелькнула слепым вопросом. Пораженный, Зай поднял меч, зрительно разделив сомбру на две правильных половины – человеческую и металлическую.
– Неужели ты и есть…
Сомбра атаковала долгим прыжком. Уйти от него удалось бы броском к вальту или же перекатом по площадке. Отступление назад заняло бы больше времени и оставался риск попасть под удар. Вперед выходило опаснее, но тогда появлялось окно для контратаки. Тело само приняло решение. Зай поднырнул под брюхо сомбры, прокатившись под ним. Большие размеры не позволили ей быстро затормозить, и она пробороздила когтями по клетке, перелетев дальше.
Зай вскочил на ноги, но тут справа показался пес, нашедший обходной путь, и с лаем кинулся на меч. Не успев опомниться, Зай свалился под натиском, стальные лапы уперлись ему в грудь. Получив острие между зубов, пес завизжал и шарахнулся к сомбре. Черная капля сорвалась с его клыка и прожгла рукав с отвратительным шипением. Зай быстро скинул куртку, оставшись в рубашке.
– Не убегай, будет хуже.
Человеческая голова сомбры звучала жалостливо. Зай прижался спиной к перилам. С одной стороны моста стояла сомбра, с другой – очухивался пес, исступленно мотая головой. Внизу Лето. Ловушка захлопнулась.
– Я съем тебя заживо.
Сцепив зубы, Зай освободил левую руку. Сейчас, вопреки стандартному протоколу, он нажал кнопку вызова Аркуса. Он не делал этого раньше даже в самые безвыходные моменты. В конце концов, если бы он умер, то какая разница, поймают сомбру или нет?.. Только теперь все иначе. Аркус должен найти это место. Восьмой должен найти его. Если Зай умрет, напарник закончит дело, Зай был уверен. Однако он еще собирался пожить. Он обязан найти Райви во что бы то ни стало.
Они сорвались с места одновременно: пес с кипящей слюной и сомбра с двумя головами. Выбора не осталось. Зай усмехнулся и перегнулся через перила, упав вниз и дав сомбре и псу вцепиться друг в друга в ожесточенном противостоянии там, где он только что стоял.
Свободная ладонь схватилась за клетку, удержав на весу. Плечо дернулось, боль прокатилась от кончиков пальцев до замененного ребра. От судороги Зай сорвался с высоты второго этажа. Он приземлился кувырком, сгруппировавшись, чтобы хоть немного смягчить падение. Тело отозвалось отчетливым хрустом, будто бы что-то сломалось, но неясно, что именно. Ныло все.
Меч вонзился рядом. Охнув, Зай откинулся на спину. Сомбра скинула пса с лестницы, тот взвизгнул и, поджав хвост, помчал к хозяину. Механическая голова, осклабившись, вновь широко распахнула пасть. Сомбра рухнула на первый этаж и затопала к Заю.
– Довольно.
Если потрепанный пес, с торчащими из медного бока пружинами, сел у ног Лето, то сомбра не собиралась останавливаться так легко. Она шла напрямую и была готова разорвать Зая на кусочки. Человеческие веки закрылись, а в алых глазах расплескался голод. Вытянув руки, сомбра скакнула на Зая. В ее движении запечатлелась смерть.
– Я сказал: довольно!
Когтистая рука, сплошь покрытая пластинами, прошила грудь сомбры насквозь, очутившись на пути так внезапно, что сомбра сама напоролась на нее. Полы распахнутого плаща колыхнулись за спиной вальта плавниками летучей рыбы. Громовой удар потряс зазвеневшие от волны контейнеры. Сомбра распласталась на полу, пригвожденная к нему. Из раны на ее груди полилась кипящая черная кровь.
Зай с трудом повернул голову. Он не мог пошевелиться, тело горело как в лихорадке, перед глазами плясали яркие пятна. Валет выпрямился, пластины на его руке иглами втянулись в кожу. Напоминанием о них остались лишь разорванный рукав плаща и располосованная серая рубашка.
– Очень жаль, мне нравился этот плащ.
Лето подошел к Заю. Зай, не двигаясь, окинул его взглядом. Лето не был человеком. И, значит, на Аркус он тоже не работал.
– Ты сомбра…
Слова дались тяжело. Вопрос сопроводил приступ боли под ребрами – на животе проступило багровое пятно. Если механик не подоспеет в ближайшее время, Зай труп. Хорошо бы принять таблетку, спрятанную в рукояти меча, если выйдет до нее добраться. Ее создали как раз для таких случаев. Либо вылечит, либо убьет быстрее.
