Текст книги "Сомбра: Театр Машин (СИ)"
Автор книги: Krasnich
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Я не выбирал стать ей. Никто не выбирает.
– Тутти?..
– Кажется, ты повредил голову.
Валет присел на корточки, искусственный свет заострил его профиль, придав сходство с хищной птицей. Его взор коснулся медальона лучшего охотника, выбившегося поверх рубашки Зая.
– Убьешь меня?
– Нет, почему? – Лето улыбнулся мягко и будто извиняясь за что-то. – Ты можешь быть полезен. – А потом добавил серьезнее: – Оно уже началось. Недолго осталось.
Пальцы, испачканные черной жижей, коснулись медальона, перевернув его и повертев на фалангах. Покачав головой, Лето поднялся и вытащил меч из пола. Потом вскрыл рукоять и выкинул на ладонь таблетку.
– Райви… Верни ее.
– Не знаю, о ком ты. Съешь-ка.
Таблетка отправилась Заю в рот. Он проглотил ее, поперхнувшись сладко-медным привкусом. Лето вежливо, но вальяжно похлопал Зая по щеке, убедившись, что лекарство съедено.
– Хороший мальчик. Теперь не умирай.
– Зачем я тебе нужен?
Лето расстроенно оторвал безнадежно испорченный рукав. Пес, до того сидевший поодаль, прихромал к вальту, с ворчанием уткнувшись носом в колено.
– Ну-ну, ты тоже хороший мальчик. Разбуди нашего друга, пора уходить.
Пес послушно дотащился до сомбры и пару раз ее куснул. Человеческая голова открыла глаза, тело поднялось. Рана в груди начала зарастать. Лето приблизился к сомбре, зачерпнул остатки крови с торса и принялся рисовать ими что-то на боку контейнера.
– Зачем?!
Зай приподнялся на локте, борясь с немощью. Воля покидала его. Он уже почти готов был сдаться, когда словно бы очень издалека донесся ответ:
– Когда встретишься с ним, найди меня. Нам будет, о чем поговорить.
Таблетка сделала свое дело, пустив все силы организма на восстановление. Зай отключился, погрузившись в спасительную дрему.
Он не мог видеть того, что случилось позже. Как Лето изобразил точно такой же знак, как в катакомбах. Как троица покинула склад, оставив Зая рядом с трупом Билетера. И как через полчаса явился наряд Аркуса и забрал Зая в мастерскую.
Все было как сквозь сон. Его переворачивали и обтирали водой, спиртом, засыпали целебными порошками и мазями. Но это лишь облегчало боль, по-настоящему жизнь спасла алькалиновая таблетка. Зай спал, и ему грезилось, что Райви жива и они пьют кофе в «Осьминоге». А он смотрит на нее и улыбается. Улыбается так, будто бы этому чертовому городу пришел конец.
========== Дело #19: Алькалиновая таблетка ==========
Серый потолок навис каменной глыбой. Зай с трудом открыл глаза. Отяжелевшая голова еле дернулась, пальцы левой руки нервно сжались – это все, что вышло выдать вместо сообщения о том, что жив. Язык не слушался, словно вместо него во рту поселился уродливый обрубок не способной к движению мышцы.
– Статус: опознан; заключение: сильные ранения; шанс поправки: тридцать семь процентов; рекомендуемый способ лечения: препарация.
Скрипучий голос резанул по уху. Над Заем склонилось медное лицо с плоским носом и круглыми лампочками-глазами. Лицо украшали роскошные провода-усы, а на металлическом лбу поблескивали гогглы на кожаных ремешках. Мигнув, Механик отодвинулся.
– Надо вылечить.
Восьмой стоял рядом с куклой. Зай вяло осмотрелся – палата в мастерской Депо. Совсем недавно они навещали тут Викки, а теперь он сам прикован к койке. На удивление, боль почти не ощущалась. Только жуткая усталость навалилась на плечи, да сложно было шевелиться.
– Рад… Тебя…
Сухость во рту заставила замолчать на полуфразе. Скорее всего, именно Восьмой вытащил его из передряги и не позволил сдать на препарацию. Достойно похвалы. К горлу подкатил комок, Зай закашлялся. Ребра сотрясло, внутренности заходили ходуном.
– Я выпил алькалиновую таблетку.
Информация предназначалась для куклы. Механик с гулом сделал пометки в карточке.
– Сообщение: лечение не предусмотрено, мы предоставим время для восстановления.
Зай вздохнул с облегчением. Дождавшись, пока кукла покинет комнату, он перевел взгляд на Восьмого. Им повезло, что в четырехместной палате Зай лежал один. Можно было спокойно поговорить.
– Дай воды.
Жидкость бултыхнулась в стакан из стеклянного графина. Восьмому пришлось придерживать донышко, пока Зай пил. Руки дрожали. Алькалиновая таблетка – это крайняя мера, шансы выжить после нее невелики. Но, раз Зай не мертв, значит, обязательно выздоровеет. А о последствиях думать не хотелось.
– У тебя плохой синяк, Механик сказал.
– У меня много синяков.
– На ребрах.
Зай покосился на живот, накрытый одеялом. Замененное ребро давало о себе знать: не так давно вдоль него пролегла черная полоса. Плохой знак, и таблетка могла все усугубить.
– Я встретил Лето. Там было много контейнеров, он прятал…
– Что?
Восьмой жадно подобрался, когда пауза затянулась. Зай пожевал губу в попытке правильно сформулировать мысль. Свет нещадно бил по глазам, отвлекая, приходилось постоянно щуриться.
– Потуши.
Напарник выключил все лампы, кроме настольной. Потом прикрыл дверь, оставив небольшой зазор, в который виднелся коридор. Сев на койку напротив, Восьмой сложил руки на коленях, приготовившись слушать.
– Он был там не один, он прятал сомбру и механического пса. Человек Аркуса… – Зай мотнул головой, шея тут же отозвалась болью. – Хотя он не человек, нет. Я не знаю, что он такое. Он будто бы сомбра, но и нет. Он не говорит, как они, и его сознание – оно одно, человеческое. Он будто бы…
Часы на руке потеплели. Зай раздосадованно уставился на них, мысль вылетела из головы.
– Сообщить, – подсказал Восьмой.
– Не наша забота. Нам не давали конверта на него, официально он валет. Нельзя лезть в чужие дела, возможно, кто-то этим уже…
Дверь палаты распахнулась, на пороге возникла раскрасневшаяся Викки. На ней была обычная серая пижама, а левую ногу обвивали тугие ремешки. Кое-где поверх металла висела негнущаяся сетка. При ходьбе она опиралась на два костыля.
– Я сразу… Как узнала… Так волновалась…
Она говорила с тяжелой одышкой и явно спешила. Подволакивая за собой протез, Викки добрела до койки и села рядом с Восьмым. Ее синие глаза беспокойно пробежали от лица Зая к его рукам и обратно.
– Как ты? Это из-за той сомбры?
– Я в порядке. Лучше подумай о себе.
Каждый взгляд, каждое слово напоминало о бою в цирке. Если бы тогда Зай принял другое решение, Виктория была бы жива. Она действительно заботилась о Викки, а вот он уберечь ее саму не смог. Виктория была сильной. Он ошибся, думая, что ей все по плечу.
– Со мной все хорошо, меня завтра выписывают.
Викки улыбнулась. Улыбка растеклась по ее лицу пугающей тенью, пережитое горе оставило на нем след. Зай был таким же, когда потерял Райви.
Тяжело вздохнув, он попробовал сесть. В глазах помутнело. Вновь закашлявшись, зажал рот ладонью и согнулся. Восьмой подоткнул за спину подушку, на которую Зай блаженно облокотился. Викки встревоженно потянулась вперед, но после заняла руки тем, что стала расчесывать ногтями кутикулы.
– Ты… Ты ведь поправишься, правда?
Она говорила выше и тоньше, чем обычно. Зай вытер подбородок протянутой салфеткой, на бумаге отпечатались пугающе-темные капли крови.
– Я принял алькалиновую таблетку.
Викки побледнела, слившись по цвету с простыней, и покачнулась. Ее рука машинально прихватила Восьмого за плечо. Тот не двинулся. Вряд ли он осознавал, какой вред несет это лекарство.
– Выжил. В порядке.
Короткое замечание Восьмого вызвало бурю эмоций на лице Викки. Она открыла рот, собравшись что-то сказать, но быстро передумала и только нервно убрала прядь волос за ухо. Низко опустив голову, она крепко сжала край пижамной рубашки. Зай перевел взор на жалюзи. Сердце кольнуло вместе с всхлипом Викки. Он старался держаться подальше от нее и вообще от всех. Так почему теперь она плачет?
– Ты ведешь себя как ребенок. Тебе выбрали нового напарника?
Морозный, как январское утро, тон погрузил палату в полную тишину. Зай продолжал смотреть на жалюзи, изучая набитый рисунок ласточки. Неизвестно, с кем теперь придется работать Викки и протянет ли она еще полгода. Нужно приглядывать за ней, но исключительно издалека. Все, кто находятся близко, слишком быстро умирают.
– Нет, еще нет… Ты прав, я пойду. Выздоравливай.
Викки поднялась, опершись на костыли. Восьмой помог ей удержать равновесие. Выпрямившись, Викки преувеличенно бодро тряхнула волосами.
– Я очень рада, что ты жив. Пожалуйста, будь осторожнее. И ты тоже. Вы обещали мне помочь, помните? Мы разберемся с этим вместе.
И она неспешно поковыляла к выходу, сильно кренясь вбок. Стоило ей выйти, как Восьмой нахохлился воробьем и достал книжку из-за пазухи. Зай сполз по подушке и запрокинул голову, прикрыв глаза. Раз уж он очутился в мастерской, следовало воспользоваться этим шансом, чтобы узнать больше.
– Выясни, что с Принцем.
– Но…
– И уходи, я устал.
Послышались негромкие шаги. Зай отключился почти сразу, девять часов пролетели за секунду. Он бы спал и дальше, но в коридоре зашумели. Что-то происходило.
Тело слушалось гораздо лучше, хотя ныло сильнее. Это значило, что раны заживают. Чувствуя себя абсолютно побитым, Зай сунул ноги в тапки и потащился до туалета. Тщательно ополоснув после руки и лицо, он вышел в коридор, придерживаясь рукой за стену. Мимо слишком резво для мастерской промчались две куклы и валет – невысокий парень со смуглой кожей. В противоположную сторону помаршировали уборщики.
– Что происходит?
Зай остановился рядом с ржавым куклой, сидевшим в инвалидном кресле. Кукла щелкнул не смазанными челюстями.
– Ответ: в особом крыле происшествие; пояснение: нам ничего не говорят; сожаление: мне даже забыли сменить масло; возмущение: и такой сервис в Депо.
– Понятно.
Хмыкнув, Зай отошел в зону отдыха. Там он подхватил халат механика, висевший на спинке кресла. Накинув его на плечи, Зай бесстрастно двинулся по коридору. Куклы и люди, проплывавшие мимо, были настолько поглощены собственными делами, что никто не заметил небольшого нарушения.
В конце располагался приемный покой. Над стойкой отсчитывали минуты старинные часы, стрелки показывали половину первого. Зай нырнул в особое отделение, скрытое за тонкой ширмой.
Этот коридор отличался. Он был уже, лавки и кресла здесь почти не встречались, а стены пестрили нежно-бежевыми цветами. Зай потер засаднившие веки. Слишком светло. Постояв с полминуты на углу, он глубоко вдохнул и продолжил путь, вглядываясь в закрытые двери. В каждой из них имелось два окошка: застекленное и нет. За ними обитали пациенты разной степени адекватности. В одной человек слепо бился о стены, в другой кукла с интересом перебирал детали в своем вскрытом бедре.
На развилке с двести первой и сто тридцатой палатами Зай задержался. Не сразу, но ему удалось расслышать голоса из левого коридора. Там обнаружилась компания из вальта и кукол. Те самые, которые недавно так торопились куда-то. Зай продемонстрировал часы.
– Охотник? Ты-то здесь зачем?
Валет нахмурился и почесал ухо с каффом. Охотники обладали определенными привилегиями в расследованиях, потому отказать ему валет не мог. Без церемоний Зай приступил к делу:
– Доложи обстановку.
Скорчив недовольную мину, валет указал на соседнюю палату. Дверь в нее была открыта.
– Первый раз суицидника оформляю. Да какого! Умудрился где-то таблетку выпросить. Всех механиков уже опросил, никто ему ничего такого не давал. Вот же морока с документами будет.
В палате на кушетке лежал Принц. Его зрачки закатились за веки, а золотые волосы в беспорядке разметались. Кровавая пена запеклась вокруг рта и запачкала ворот пижамы.
– Такой молодой, не понимаю я их. Даже лечат бесплатно, живи и радуйся! Но нет, напридумывают себе, а нам потом разгребай… Что вот мне с ним делать? Ума не приложу. Может, ты его себе заберешь, а? Раз уж пришел.
Остолбенев, Зай всматривался в знакомые черты и гадал, почему Принц так поступил. Неужели не выдержал разлуки с Музой?.. Глупо. В его смерти не было ничего красивого, впрочем, как и в любой другой смерти. Он просто был мертв. Зай видел много трупов, и каждый раз они были совершенно одинаковы. Смерть – штука совсем не романтичная.
– Хотя куда тебе, ты же охотник… Так, а зачем ты здесь? Неужели Аркус думает, что тут сомбра замешана?
– Нет, он был свидетелем. Когда его сюда перевели?
– А-а, теперь поня-ятно все. Сегодня перевели. Слушай, всегда было интересно, а как вы с ними справляетесь? Так же, как мы, пулю в лоб? Паф! И нет никого! Да? Или холодным оружием? Так даже интереснее.
Пока валет продолжал болтать, Зай заглянул в палату. Кристально чистая, она не была похожа на пристанище самоубийцы, скорее, говорила о том, что Принц не собирался здесь надолго оставаться. Склонившись над телом, Зай внимательно осмотрел его.
Черты утратили былую красоту. На запястьях и голенях еще остались синяки от ремней, на горле виднелись следы ногтей. Он царапал себя, когда задыхался. В последний момент каждый хочет жить, даже если изначально не планировал. А ведь у него была цель, он хотел найти Райви так же сильно, как этого желал Зай. Видимо, Зай недооценил глубину его отчаяния. Или же Принц окончательно свихнулся. В последнюю их встречу он был сам не свой, ему давали успокоительные.
– А при жизни был красивый, наверное. Что, не принесла тебе счастья хорошая мордашка?
Валет оскалился, подперев плечом косяк. Зай сжал ладонь в кулак.
– Давно его нашли?
– С полчаса назад, проверяли последний раз в девять, все было в порядке. А ты…
– Таблетки?
– Алькалин.
Зай опустил подбородок. Быть может, Принц всего лишь хотел быстрее выздороветь.
Валет опять затрещал. Зай пригвоздил его к месту ледяным взором и молча вышел в коридор. Он не собирался отвечать на вопросы надоедливого мальчишки. К тому же, это дело было поручено вальтам, а не охотникам. Только вальту этого знать не следовало.
Вернувшись в приемный покой, Зай замешкался у стойки. Совершенно на автомате он забрал булку с тарелки, стоявшей на краю. Он сделал это быстро и незаметно, проворно прикрыв кражу рукавом. После зашагал вперед, отщипывая мякоть и кидая в рот. Прожевывая старательно так, словно бы это были конфеты, которых сейчас очень не хватало.
С встревоженным Восьмым Зай столкнулся у своей палаты. Напарник тяжело дышал, держа стаканчик с кофе. Зай заграбастал и напиток, опустившись на койку. Боль отступила. В работе Зай о ней быстро забывал.
Пряный аромат пропитал помещение. В полутьме глазам стало легче, и голова прояснилась. Зай отрешенно макнул хлеб в жижу и закинул в рот, принявшись катать шарик на языке.
– Принц мертв, наглотался таблеток.
Восьмой сдавленно икнул, черные глаза округлились. Зай пожал плечами и продолжил погружать мякоть в кофе. Отчего-то сейчас это казалось самым вкусным на свете.
– Что?! Ходил к нему в восемь.
– Он что-то сказал?
– Не пустил. Но зачем?!
– Откуда мне знать, что в голове у психов? Мертвяк – он мертвяк и есть.
Накатило раздражение. Зай порывисто двинул кистью, отчего сладковатая жижа плеснула на руку. Зай не обратил внимания и намочил корочку. Подержав подольше, чтоб сильнее пропиталась, съел, тщательно разжевав. Потом допил остатки.
Восьмой сильно сгорбился, сцепив худые руки. Зай отставил пустой стаканчик. Главное связующее звено с Райви исчезло, теперь найти ее становилось сложнее. Принца было даже немного жаль. Если бы он не спелся с сомброй, все могло обернуться иначе. Если бы он не связался с Заем.
– Что делать?
Пробубнив вопрос, Восьмой выжидающе посмотрел на Зая. Он выглядел растерянным и печальным.
– Продолжим расследование. Мне нужно найти ее.
Зай снял халат и бросил его под койку. Он не собирался ни на минуту больше задерживаться здесь. Слишком много необходимо сделать.
– Принеси мои вещи и приведи куклу, я выписываюсь.
– Но…
– Заткнись и делай, что говорю.
Восьмой поник, но возражать не стал. Зай бы и не принял протеста. Его ждало самое важное дело в его жизни, главное было – не опоздать на него.
========== Дело #20: Черный вестник ==========
Под глазами залегли глубокие тени. Зай оперся на раковину и снял бинты: на левом боку красовались две аккуратные черные полосы. Они когтями сжимали ребро. За семь лет Зай через многое прошел, но впервые ему заменили кость. Алькалин же подпитал рану и углубил ее. Зрелище не из приятных, хотя Виктория бы сказала, что шрамы украшают мужчину.
– Почему…
От невысказанного вопроса заболела голова. Зай коснулся виска и привалился к стене ванной. Он не должен спрашивать. Охотники не задают вопросов, они действуют по указу и не перечат ему.
Ледяная вода брызгами легла на лицо, опалила серые волосы, повисла каплями на подбородке. Если Зай не планирует стать сомброй, придется себя беречь. На препарацию не хотелось, ведь Райви жива… Относительно жива. Он просто не мог уйти, не встретившись с ней еще раз.
Закончив с перевязкой, Зай вернулся в комнату. Восьмой постарался, раздобыв на завтрак хлеб и кашу. На отдых времени не было, в любой момент Аркус мог передать новый конверт. Тогда пришлось бы оставить собственные поиски.
– Получается, он всегда был таким, – Зай сел, взяв кружку с чаем. – Лето. Не понимаю, как он так долго проработал на Аркус и никто ничего не заметил.
Восьмой смачно отхлебнул каши из миски. Зай к своей не притронулся, есть не хотелось. Он не привык к таким расследованиям, чаще всего от него требовалось только выследить сомбру и устранить. Здесь же он столкнулся с чем-то неясным ему, странным. Сомбры не объединялись, они по натуре были одиночками и воспринимали сородичей исключительно как соперников. Как же так вышло, что Лето не только сохранил разум, но и смог командовать другими? И что значила его последняя фраза?
Взгляд упал на медальон, висевший поверх футболки. Лето тоже получил знак лучшего. Интересно, был ли он сомброй тогда или стал после. Зай пристально вгляделся в украшение, но не обнаружил ничего подозрительного. Всего лишь позолота и черные буквы, сплетающиеся гравировкой.
– Зачем Принц так?
Восьмой подвинул миску. Откусив от булки, он принялся жевать, чавкая. Кусок заходил под щекой, похожий на всплывавший из-под воды айсберг.
– Не знаю. Забудь, не наше дело. Пусть вальты разбираются.
Зай глотнул чай и откинулся назад, тяжело вздохнув. Эхом отозвалось ребро, заныв при движении. Скривившись, Зай приложил к нему ладонь.
– Король воронов?
– Да, наверное, придется просить помощи у него.
– Веришь ему?
– Я никому не верю, и тебе советую.
Гонимые ветром, к оконному стеклу прилипли снежинки. Восьмой справился с завтраком и голодно глянул на порцию Зая. Тот усмехнулся и сделал знак доедать. Напарник сразу схватил булку.
– Рана?
– Нормально.
В какой-то мере это было правдой. Зай не умер, значит, все хорошо. В теории. Лениво зачерпнув кашу, он проглотил пару ложек. Питаться нужно, даже если через силу и еда на вкус как картон. Это поможет выздороветь.
– Есть мысли по делу? – осведомился он без особой надежды.
Восьмой вдруг активно закивал. Да так, что бросил надгрызенную булку и достал из-за пазухи записную книжицу. Он раскрыл ее и подал Заю. На сероватых листах была нарисована пентаграмма из катакомб Черного рынка. Кое-где линии легли не слишком ровно, но, в целом, рисунок узнавался. По внешнему кругу расположились цифры.
– Что это?
Опершись локтями на столешницу, Восьмой сдвинул посуду. Бледное лицо преобразилось, глаза зажглись неподдельным любопытством.
– Узнал! Такое же! На контейнере. Вот, – палец с обгрызенным ногтем проехал по краю, – игра! С часами!
– Что за чушь ты…
Зай осекся на середине фразы. Теперь понял и он – это была Сорока! Она сложно угадывалась в рисунках, которые они видели раньше, но, изображенная Восьмым, стала больше напоминать саму себя. Конечно, чашки с кристаллами и фигурки отсутствовали, но циферблат и разделение на три условных поля остались прежними. Треугольник, вписанный в круг, вершинами достигал четырех, восьми и двенадцати. Как раз по основным меткам игры.
– Видишь?
Восьмой в очередной раз указал на пентаграмму. Зай в задумчивости почесал щеку. Если принять то, что это поле Сороки, то две смазанные линии – стрелки. Короткая приближалась к десяти, а длинная неопределенно зависла на половине седьмого.
– Как игра связана с инфекцией?
– Лето. Расскажи.
В сознании царил туманный хаос, вскрывшиеся подробности все только усложняли. Нахмурившись, Зай почти сказал напарнику заткнуться, но передумал. Что-то изменилось во взгляде Восьмого. Он наполнился серьезной осмысленностью и интересом. Будто бы напарник, наконец, раскрыл свой истинный талант.
– Плохо помню, – сдался Зай. – Быстро потерял сознание. Помню, он это начертил кровью сомбры. Он брал из раны, не задумываясь, она ему не мешала. А она кипит первые секунды. Видел куртку? Это она прожгла. А Лето ничего не сделала.
Восьмой расторопно подскочил и кинулся к шкафу, откуда вытащил куртку. Старая и потертая, с кучей карманов, она обзавелась солидными металлическими бляшками на груди и рукавах – в местах, где капнула жижа.
– Я вот. Викки дала, я пришил.
Зай коснулся ткани. Пощупал. Поднял взгляд на Восьмого и хрипло засмеялся.
– Ты теперь моя нянька?
Лицо напарника вытянулось. Он судорожно замахал руками и зажмурился. Отсмеявшись, Зай отодвинул миску с кашей. В этот момент в дверь постучали. Охотники переглянулись. Зай кивнул Восьмому, чтобы тот открыл. Напарник отложил куртку на постель и пошел к двери. Зай развернулся на стуле, взял кружку и выжидательно уставился в проход. Мало кто знал, где он жил, а друзей у Зая и вовсе не было, только Виктория. Виктория, которой теперь не стало.
Восьмой в коридоре недоуменно замычал. Зай прихлебнул чай, когда в комнату вторглась высокая девушка, укутанная в длинное пальто. Со спины она могла сойти за парня. Теплый шарф скрывал нижнюю часть лица, а темные волосы торчали пучком на затылке.
Айша не церемонилась. Она расстегнула пальто и скинула на руку, обнажив простой брючный костюм. Сев на кровать, она колюче уставилась на Зая.
– Меня не интересует дело отравы, я больше над ним не работаю. Ты зря пришла.
Все еще оставалось загадкой, что в ней нашел Нейха. Девчонка обладала резким и грубым характером, что совсем не сочеталось с образом короля воронов. К тому же, вряд ли она интересовала его как женщина.
Айша скрестила руки на груди. Она выглядела одновременно безучастно и собрано. Если она проделала такой путь, значит, полученная информация того стоила.
– Нашли еще одного, те же знаки, что раньше, только тело в сохранности. Чем бы оно ни было, оно разрастается и довольно быстро. Но это не самое странное.
Она посмотрела на потолок, изрядно почерневший над печкой. Зай в последний раз глотнул чай и отставил опустевшую кружку. Восьмой, стоявший в проходе, дошел до стула.
– Мне удалось кое-что узнать. Двадцать четыре года назад была похожая эпидемия, ее назвали Крысиной чумой. Тогда Аркус считал, что ее переносят крысы. Она разрослась быстро и выкосила четверть населения Лунного города. Я здесь родилась и выросла, но не помню этого. Как и большинство тех, кого я опросила. Будто память о ней стерлась. Сведения обрывочные и нечеткие, даже в библиотеке почти ничего нет. Но одно точно: разложение выглядело также. Лекарства не нашли.
– Четверть? Это бред. В Лунном городе миллионы жителей, ты считаешь, что так много их погибло от чумы? Как город бы вообще смог восстановиться после этого?
Предположение звучало как полный абсурд. Зай повернулся к Восьмому, но тот внезапно засуетился, принявшись прибирать со стола. Его пальцы чуть подрагивали.
– Ты что, веришь ей?
Напарник сгрузил миски в раковину, пустив воду. Слабое журчание разбавило повисшую тишину. Айша показательно дернула бровью, чем вызвала приступ раздражения.
– Отвечай.
– Читал про чуму, – немногословно, как всегда. Восьмой общался обрывочно, проглатывал половину слогов и во многом использовал гортань. – Книга «Черный вестник».
– И где ты ее взял?
Вместо ответа он бросился к полке с книгами и достал том без названия на корешке. Книга была тонкой и напоминала записи механика. Зай с удивлением пролистал страницы. Он видел их впервые.
– Если это правда, то как население восстановилось?
– Стали делать больше кукол. И Бхутешам, конечно.
В груди кольнуло воспоминанием о тесном дирижабле. Отложив книгу, Зай подошел к окну. Внутренний двор пустовал. Только старушка, не зная продыху, вязала под навесом.
– Но Аркус молчит. – Он пробормотал это больше для себя, а потом вернулся к делу: – Эта штука убивает всех без разбора. Внутренности усыхают, ржавеют и гниют. Сначала я думал, что это кровь сомбр, но у всех них жижа в первые секунды кипела. Она разъедает жертв изнутри. Хочешь сказать, что она убьет четверть города и лекарства от этого нет?
Зай умышленно утаил сведения о Лето. С ним все было слишком неясно, чтобы делать выводы.
– Не знаю. Я говорю лишь о том, что произошло.
Айша пожала плечами, выложив на кровать запечатанный конверт. Наверняка что-то плохое.
– Ну, что еще? – Зай криво усмехнулся.
– Приглашение на Счетный вечер, лежало для тебя внизу. Я составлю тебе компанию, если ты не против… Хотя, если против, все равно составлю, мне туда нужно. Нам всем грозит опасность. Черный рынок падет первым, но после отрава перекинется на сектора.
– Погоди.
Голова снова разболелась. Зай схватился за виски и прогулялся по комнате, глубоко вдохнув и выдохнув. Он собирался на вечер с Викторией. Мероприятие проводилось в Слепой зоне, на него звали лучших сотрудников Аркуса, именитых торговцев и влиятельных личностей.
– Зачем нам туда? И я еще не соглашался помочь. Дело кому-то отдали, даже если бы я хотел… – Взор задержался на Восьмом. – Нам нельзя вмешиваться.
Айша встала, сделала пару шагов и решительно замерла напротив Зая. Выждав пару секунд, она ткнула его в грудь пальцем. От неожиданности Зай дернулся, по телу пробежала судорога.
– Холл гранд-отеля Экс Машина, сбор в шесть, но все приходят к семи. Обязательно наличие маскарадного костюма. Я не смогу туда попасть, если не буду чьим-то «плюс один», поэтому ты меня пригласишь.
Она говорила размеренно. По-машинному четкий и выверенный голос напоминал о том, что находится под шарфом.
– У меня свои дела.
Зай не мог себе позволить терять время. Встреча с Лето не была случайной, возможно, он знал, где находится Райви. Кроме того, он управлял той сомброй так же, как она управляла своими танцовщицами. Они должны быть как-то связаны. Стоит найти Лето, и Зай выйдет на ее след, он чувствовал это.
– То есть, тебе все равно, что умрут люди?
– Нет, я не это говорю. Я просто хочу сказать, что… А, неважно.
Зай устало опустился на кровать. На секунду в глазах помутнело, комната качнулась, окрасившись серыми цветами. Наваждение схлынуло быстро, однако легкое головокружение осталось. Спорить расхотелось, как и думать.
– Хорошо, – наконец тяжело отозвался Зай. – Встретимся завтра в три у Золотого моста. Не опаздывай.
– Отлично. До встречи.
Больше Айша ничего не сказала. Дождавшись, пока за ней хлопнет входная дверь, Зай лег. Восьмой услужливо засуетился, налил воды в котелок и поставил его на печь. Потом помыл кружки. Их в доме всегда не хватало.
– Он придет.
Под звук капель, разбившихся о железное дно, слова напарника прозвучали белесым отголоском эха. Зай скосил один глаз на Восьмого. Уши заложило, а по телу разлилось приятное тепло.
– Кто?
– Лето придет.
Хмыкнув, Зай заложил руки за голову. Он гадал, сняли ли Лето с должности вальта, но прекрасно понимал, что лезть в открытую в это дело нельзя. Впрочем, Восьмой был прав. Если Лето еще на службе, то обязан присутствовать на Счетном вечере. Он ведь лучший валет.
– Расскажи о Черном вестнике, что там было?
Восьмой водрузил миски на полку и принялся греметь кружками. Его руки торчали из закатанных рукавов тонкими ветками.
– Его привез Бхутешам. Он жил на улицах и не знал о себе ничего. Однажды его укусила крыса. Тогда он увидел, что у него черная кровь. Крыса сдохла, а потом ее тело съели другие крысы. Часть сдохла, но одна выжила, она стала другой. Сильной, быстрой и голодной. Она укусила человека. Он заболел и умер. Его тело съели крысы. Потом повторилось.
Восьмой замолчал. Пожалуй, эта была одна из самых длинных тирад от него за все время.
– А что стало с вестником?
– Препарировали.
– За что?
– Заразный.
История казалась дикой и несуразной. В ней имелось лишь одно здравое зерно: никто не мог справиться с распространением заразы лучше крыс.
– Тогда почему заболели куклы?
– Крыса упала в котел с жидкостью для труб. Масленки продали.
С каждым новым предложением рассказ становился все глупее и запутаннее. Зай хмуро уставился на напарника.
– Не вяжется. При чем здесь Лето?.. И откуда наш рабочий получил зараженное масло, неужели история повторилась?.. Что, если на Черном рынке кто-то продает? И служанка тоже купила его…
По крайней мере, это бы объяснило многое. Если все так, то Черный рынок следовало изолировать на время проверки продавцов. От светлой мысли Зай подскочил (о чем сразу пожалел, схватившись за ребра), но все равно подбежал к окну. Айши простыл и след.
– Надеюсь, она подумала об этом.
Шанс спросить представится только завтра. Зай прижал ладонь к боку и устало прислонился спиной к стене. Вода в котелке забурлила, Восьмой разлил ее по кружкам.
– Может быть, уже поздно… Почему ты не сказал мне про книгу раньше?
– Не думал, что связано.
Кряхтя, Зай опустился за стол. За один день ничего кардинально не изменится, а завтра он скажет Айше о своей догадке. Пусть разбирается со всем, пока они ищут Райви. Так будет лучше всего.
========== Дело #21: Слепая Зона ==========
К Слепой Зоне вел Золотой мост. Он и правда имел свойство блестеть в ясную погоду, только не потому, что его сделали из золота. Просто медь хорошо отполировали и тщательно за ней ухаживали, спасая от ржавчины. Сейчас, на фоне затянутого облаками неба, мост громоздился унылой серой махиной, подвешенной на толстых проводах. По его левой стороне шли грузовые платформы, а справа неспешно тащились привычные площадки. На концах моста стояли куклы-охранники. Темная вода Безымянной реки безразлично колыхалась, частично покрытая льдом.
– Ты опоздала.
– Были дела.
Дожидаясь Айшу, охотники подмерзли. Зай мрачно скосился на нее и достал пригласительные. Кукла проверил документы, пожелал приятного вечера и пропустил троицу на движущуюся площадку – единственное сообщение с вторым сектором. Стеклянный купол находился так далеко, что ни у кого и мысли не должно было возникнуть переплыть реку.
Ступив на землю, Восьмой жадно оглянулся. Зай хмыкнул, сунув ладони в карманы джинсов.
– Красиво, правда? Одно слово – богатеи.
Слепая Зона отличалась не только тем, что занимала остров. Под высоким куполом раскинулись каменные дома, окруженные не по сезону зелеными деревьями и цветочными клумбами. Автономная сеть железного пути развозила гуляющих к высоким изгородям. Люди и куклы носили дорогую одежду, а один их аксессуар стоил как квартиры охотников вместе взятые.
