Текст книги "Рысюхин и пятнадцать бочек джина (СИ)"

Автор книги: Котус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Да, подарки монарху – это отдельное, это общим правилам не подчиняется.

Но в моём случае подарить бутылку чего-то со своих заводов – прокатит только в отношении тех, кто ниже, сильно ниже по положению, даже с открыткой. Если речь не о напитке особой, ограниченной серии или что-то ещё в том же духе. А вот бочонок, которыми я повадился одаривать сколько-то значимых лиц – это, внезапно, совсем другое. Это уже не стандарт, не магазинный товар, а потому ценится куда как «выше номинала». Вот не знал – а как угадал!

Подарки родственникам, опять же, отдельная тема, в целом правила менее строгие, особенно внутри семьи, но есть нюансы, однако их мы прошли, скажем так, обзорно.

Забегая вперёд, скажу: мне на Новый Год граф прислал бутылку мадеры с названием Villa Gracia, где на этикетке эта самая «грация» стояла в бочке спиной к зрителю, изогнувшись в изящной позе, будучи одета только в чулки и перчатки. Причём поскольку намечена была лишь штрихами и контурами, то это даже на пошлость не тянуло, но я понял, откуда это вино. А отдарился я литровой бутылкой «Рысюхи» особой серии в подарочной упаковке – той, что с серебряными стопками.

Глава 8

Не считая яркой ноты, которую добавила в нашу жизнь Мурыська, всё остальное было скучно, рутинно и однообразно, чем и радовало. Хозяйство на Лице мира потихоньку входило в подготовку к зиме, на Изнанке заканчивалось лето и кипела страда, но кипела ровно, без брызг и пены, на медленном огне, если так можно выразиться.

Разбирая уроки графа Сосновича, мы с дедом то и дело «совершали открытия века», или даже сразу двух[1], чтобы не использовать более обидное «переставали тупить и наконец-то понимали смысл сказанного». Например, как-то раз дед спросил:

«Ты хоть понял, зачем граф так с тобой возится? И, надеюсь, не будешь путать „зачем“ и „почему“, правда ведь?»

«Да понял, конечно. Что тут понимать. Попросив и приняв помощь, тем более – наставничество, я признал его выше себя по авторитету и иерархии. Нет, так-то оно и без того так – он граф, а я барон. Но теперь, даже если я и получу равный ему титул, то всё равно останусь вторым в районе. Даже несмотря на то, что у меня есть своя изнанка, а у него только доступ на казённую, через магуч, председателем Попечительского совета в котором он является. И будет так как минимум до смены поколений, пока и ему, и мне не наследуют, приняв титул и статус главы семьи, наши потомки. И то – тогда только появится возможность что-то поменять».

«И при этом ты всё равно в выигрыше – если бы не это обучение, так бы и оставался „титулованным дворянином“, провинциальным чучелом и посмешищем в глазах столичных аристократов, а это куда больший ущерб для репутации».

«Более того – теперь, если титул предложат, я уже могу не опасаться, что граф Соснович увидит во мне угрозу или ещё по какой-то причине обидится и начнёт козни строить. А эту уверенность тоже можно в прибыль записывать».

Другое «великое биографическое открытие» касалось затормозившихся дел с Шипуновым. Как-то в последнее время наши семьи стали отдаляться, даже несмотря на совместные проекты. И вот теперь внезапно осенило, как того индейца на третий день заключения[2].

Я, исходя из обычной деловой логики, которой дворянская в этом плане ничуть не противоречила, ждал, когда он наконец дозреет до продолжения разговора о пробитии второго выхода с изнанки, к границе его владений. Мол, ему это нужно, а не мне, так что и ход за ним, мячик на той стороне поля. Опять же – невежливо торопить человека, может, он передумал, или денег не хватает. А сосед всё молчал на эту тему. Более того, вообще отношения немного охладевать стали, в гости друг к другу ездить вообще перестали.

И тут вдруг дошло – я ведь жду, по сути, чтобы он пришёл с просьбой! Как я к графу. Которую я могу или удовлетворить «от щедрот» или, в теории, не удовлетворять. И тогда, вне зависимости от моего ответа и даже от условий договора, это будет та же ситуация, что у меня с Сосновичем! С точки зрения аристократической логики, я своим ожиданием словно бы принуждал соседа признать моё и моего рода старшинство! А Шипунов, по мнению Евгения Борисовича, обладал почти всеми признаками «настоящего» аристократа, за исключением «правильных амбиций». Конечно, ему обидно. Конечно, он не станет этого делать без крайней необходимости. И конечно, он не сможет хорошо относиться к тому, кто его принуждает к умалению чести! Будь я графом или хотя бы виконтом – вопросов бы не возникло, однако пока соседи не знали даже о том, что мне этот титул предлагали, так что выглядело это в глазах именно титулованных земляков не очень. Так что будь такое принуждение реальностью – оно и по моей репутации бы ударило.

В общем, мы с дедом решили, что мы с ним два идиота в одном черепе, «два в одном, как тот шампунь», как заявил дед, но пока ещё не безнадёжны. После чего я взял «малый дегустационный набор» и поехал в гости – извиняться для начала. Этот самый «малый набор» содержал шесть видов джина, два вида акавиты, по новым рецептам, две новых крепких настойки и две наливки, по сути – те же настойки, но более сладкие и с меньшим «градусом». Всего дюжина бутылок, все разные. К ним шли три стопки, стеклянных, оригинального вида, три стакана и три набора закусок: рыбной, мясной и сырной. Плюс маринованные закуски, шести видов, плюс в сезон свежая зелень и фрукты. Увесистая, короче говоря, корзина. Такую не стыдно даже солидному партнёру выставить, в знак серьёзности намерений и уважительного отношения. Были ещё средний и большой наборы, но это уже слишком тяжёлый калибр, с средним набором можно вчетвером на неделю с головой в дегустацию уйти.

Мой приезд поначалу встретили с лёгкой насторожённостью, но я первым делом извинился перед хозяином дома, упирая на то, что «не по злобе душевной, но исключительно из дурости и недостатка образования» так себя вёл. Не такими словами, разумеется, но в этом ключе. Потом сидевший за рулём дружинник при помощи одного из местных слуг выволок корзину с набором, и разговор свернул в практическую плоскость. Да, приехал с шофёром: мне ещё домой возвращаться, а застолье в этом случае дело обязательное, это обсуждению не подлежит и даже от нашего с бароном желания не зависит – положено.

Начинали мы с соседом вдвоём, потом подтянулся его наследник с укладкой, где были их проработки вариантов. Да уж, люди всерьёз на этот проект нацелились, а я вроде как поманил, а потом в засаду сел. В общем, дальше сидели уже втроём, как раз по числу стопок. Заглянули жена и невестка барона, посмотрели на стол и в корзину около него, оценили серьёзность подготовки, после чего созвонились с моими жёнами и – уехали в гости в Дубовый Лог, причём на моём же автомобиле! Нанесли, как выразился дед, встречный удар.

Разумеется, под «дегустационный набор» никакие проекты не подписывались и даже детально не изучались, так, «на пальцах», для взаимного понимания. Шипуновы хотели поставить свой форт со своим же куполом, причём для меня сейчас было вполне очевидным, что присоединиться к уже существующему поселению, расширив его зону защиты, они никак не могли, по тем же примерно причинам, по которым с просьбой не обращались. Купол хотели поставить неподалёку от Рыбачьего, чуть дальше него от моего портала, с тем, чтобы, не толкаясь локтями, изучать и осваивать территорию между Умброй и её старицей до озера и, возможно, вдоль него. А на Лице выход разместить на границе своих владений и на расстоянии метров двести от тракта Смолевичи-Червень. Но это всё так, хотелки, не более того. Теперь нужно приглашать специалиста, который скажет, откуда на Изнанке можно бить выход и куда он откроется на Лице, а в этом возможны варианты. И пусть господин Лопухин когда-то говорил, что в принципе это возможно, то теперь предстояло выяснять конкретно, что и как. Вообще расстояния на Изнанке и на Лице соотносились странно, между точками входа там могло быть пять километров, а здесь – двадцать пять, но могло и наоборот. Плюс не везде в принципе можно было делать пробой. Плюс бить такой «вторичный портал» можно только с Изнанки на Лицо, и никак иначе. Плюс ещё куча тонкостей, сложностей и вопросов, целая наука под названием «Метрика многомерных пространств» и несколько прикладных дисциплин на её основе. Короче, нужны специалисты с оборудованием, но это – потом.

Пока же мирились, уверяли друг друга в полном уважении, строили планы на совместное будущее – по-соседски, а не что-то там ещё! Шипуновы к моим холодным закускам организовали горячие, для начала просто отварная картошка к мясной нарезке и селёдке из умбрийского омуля зашла просто как родная, дальше – больше. Выпили за взаимопонимание, уже не первый раз. За такой дар богов, как возможность общаться и понимать друг друга, после чего, совершенно логичным образом – за богов в целом и за Рысюху с Шипуном по отдельности. Поспорили было, за кого из богов пить первым, затем решили мирно: первый тост каждый пьёт за своего, второй – за соседского. Потом принесли поджарку из сала, лука и домашних колбас, а к ней вдобавок котлеты, и это было очень правильно и вовремя, потом… В общем, заночевал я в гостях, как и жёны моих собут… собеседников. Утром попили чаю, договорились в ближайшее время посидеть ещё – но уже трезвыми и с бумагами, после чего и транспорт мой вернулся.

Приехав домой сразу, пока не забыл, заказал три малых защитных купола и оборудование для сопряжения, а также оставил предварительный заказ на купол побольше, за двадцать пять тысяч. Его стоимость мне потом компенсируют Шипуновы: всё же сами они его купить не могут, никак, вообще, в принципе – это товар только для владельцев Изнанок. Малые же давно были нужны. Во-первых, придётся, как ни крути, ставить форт на месте строительства моста: строительный городок стремительно вырос, постоянно возить работников на ночёвку то в тот же Рыбачий, то в Самоцветный становилось чем дальше, тем утомительнее. Плюс в Рыбачьем для всех желающих места уже не было совсем, два купола и согласующие модули предназначались для него. Там и местные взмолились, достали их изнаночные вредители до самой печёнки, и скученность стала доставлять проблемы, так что один из куполов они оплатят сами. Ну, а второй поставлю уже за свой счёт: верфь на озере Верхнем в ближайшие где-то лет десять строить не планирую, значит, нужно хоть какие-то судоремонтные мощности размещать здесь. Ну, и часть производства из-под первого купола вынести, чтобы улучшить условия обитаемости под ним.

И, конечно, нельзя не упомянуть про пирожки с мясной ягодой! Хранить это изнаночное подобие брусники так и не научились, по крайней мере так, чтобы сохранялись все вкусовые качества, поэтому блюдо носило ярко выраженный сезонный характер. Нет, конечно, в стазисе сохранить было можно какое-то количество, но с учётом цены амулетов много не напасёшь. Можно сказать, одиннадцать месяцев ждали очередного сезона, чтоб, наконец, оторваться. И не только мы – в трактирах проезжие, кто в теме, начинают спрашивать их минимум за неделю до начала сбора ягод.

Из-за этих пирожков Мурыська, кажется, усомнилась в нашей разумности. Запах от них шёл могучий, не сильно уступающий вкусу, и кошка вся извелась, выпрашивая себе кусочек. А когда выпросила – была в шоке: мяса внутри не было! Она в задумчивости пожевала выпрошенное, выплюнула, внимательно осмотрела, снова пожевала… Кажется, восприятие вкуса у рыси отличается от человеческого и пирожки для неё не обладают таким эффектом, как для нас, и она не чувствует в них мяса. А запах – есть. А мяса – нет. В итоге рысь сделала свои какие-то выводы, посмотрела на нас, как на психов и отошла в сторону. При этом глядя на её разочарованную морду не смеяться было невозможно.

Спросите, что делает дикая тварь из дикого леса у нас возле обеденного стола? А что остаётся делать, с учётом всего случившегося? Ладно, по порядку, так по порядку.

Я, конечно, сразу же проверил рысь на наличие фамильярной связи. И, разумеется, её не было. Нам преподаватели много раз говорили, что, если повезёт обзавестись магически связанным спутником, то этого чувства мы ни с чем не спутаем и не заметить не сможем. А если сомневаемся, оно или нет, то с вероятностью девяносто пять из ста – не оно. Ещё пять сотых на шанс слабой связи, которую, тем не менее, можно развить.

Так вот, моим фамилиаром рысь точно не была, Машиным или Ульяниным – тоже, она их именно что терпела рядом. Аватаром не была абсолютно точно, и мы на этом успокоились, сойдясь на моей версии: оголодала и переселилась в наш лес, где вышла ко мне под влиянием тотема. Дыр в версии хватало, но, за неимением лучшей…

Я не знаю, сколько бы мы ещё не замечали очевидного, буквально «отсутствия наружной стены», точнее, наличия, но не стены, точнее… В общем, пока Ромка, игравший с рысью под моим и Машиным присмотром, не подошёл ко мне и не сказал:

– Папа, дай пить!

Я налил воды в кружку и протянул малышу, но тот отказался:

– Неть. Кися-Лыся пить хоцет.

Эта самая «Кися-Рыся» лежала на полу, никак не показывая жажды, но тут меня осенило. Я осторожно, словно боясь спугнуть, сходил сам за миской и налил воды в неё. И рысь начала лакать, стоило поставить посуду на пол перед нею. Я посмотрел на неё, на Ромку, вспомнил первую их встречу… Потом присмотрелся к Ромке и, вздохнув, спросил жену:

– Ты тоже до сих пор ничего не замечала?

– Нет, а что?

– А ты присмотрись. Как учили ан них посмотри…

– Ой! И что теперь делать⁈

– Что делать, что делать… Нет, не «снимать штаны и бегать», а заканчивать процедуру привязки.

– Я не смогу, наверное…

Будто мне легко, но куда деваться. Я опустился на колени между рысью и сыном.

– Рома, хочешь, чтобы киса всегда была рядом, не болела, слушалась и ты всегда её понимал?

– Да!!!

– Тогда придётся немножко потерпеть. Будет немножко больно, но недолго.

– Как комалик?

– Нет, больнее. Но это нужно и тебе, и кисе. Потерпишь?

– Да.

– Тогда и кису попроси, чтобы она на меня не злилась, когда я тебе больно сделаю.

Я взял в руку лапку моего малыша, во вторую – чайную ложку, кончик ручки которой превратил в острейшее лезвие. Взял – и долго не мог решиться нанести порез. Там же пальчика того, всего ничего! Тоненький, махонький, мяконький! А ну, как слишком сильно резану⁈ Да, все повреждения в конце ритуала должны исчезнуть, но… Проще было бы, наверное, себе палец под корень отхватить, чем Ромке рассечь подушечку. Но, наконец, собрался с силами и сделал разрез. Рысь заворчала, её мурчание стало превращаться в рычание.

– Ну-ну, не злись, для вас двоих стараюсь. На, слизывай!

Конечно, в обычной ситуации дразнить хищника запахом крови – идея вполне себе дурацкая. Показывать при этом ему раненого детёныша – дурацкая в квадрате, а уж совать прямо в пасть окровавленную ручку и вовсе дурость неописуемая. Но именно это я сейчас и делаю. Поскольку обычная ситуация с привязкой фамильяра не имеет ничего общего. Да-да, Мурыська – фамильяр Ромки. При виде того, как исчезает не только ранка на пальчике, но и вся не попавшая на язык рыси кровь в этом сомневаться уже точно не приходилось, так что можно развеять заготовленное заклинание Призрачных Оков. Да и Маша тоже явно что-то отпустила.

Ну, а наличие магически привязанного зверя, пусть это не божественный спутник, разумный и говорящий, и не призванное существо, а «обычное» животное, привносит в жизнь нечто особенное. Во-первых, им с Ромкой надо проводить как можно больше времени вместе, во всяком случае, первый месяц. Так что жить рысь будет не в вольере, а в детской. Благо, что теперь она не будет ни метить территорию, ни гадить по углам, ни драть мебель. Ну, разве что если захочет кому-то что-то продемонстрировать. И линять не станет тоже. И поумнеет, очень сильно – даже совершенно безмозглые жабы или мыши после привязки считаются полуразумными сущностями, что уж тут говорить об изначально умнейшей кошке!

Для Ромки это мощный плюс к его становлению и развитию как мага, в первую очередь. Статистика говорит, что привязка фамильяра до совершеннолетия – это гарантированное плюс один к уровню потенциала. Также это гарантия того, что Дар будет сильный и яркий, плюс почти гарантия того, что ребёнку достанется личная способность, которая есть далеко не у всех. И то, что у нас с Машей у обоих она имеется ничего не значит в части наследования, это именно что подарок божества, покровительствующего роду. Ну, и ещё это признание ребёнка тем самым богом, которое гарантирует, что родовой перстень у парня будет даже в том странном и страшном случае, если я его по каким-то причинам не выдам. Если они с Мурыськой будут вдвоём на необитаемом острове, то и тогда он получит полноценную инициацию и перстень наследника рода не позднее, чем в день совершеннолетия.

Вот такая вот прибавка в семействе случилась, нежданно-негаданно.

[1] Читается торжественным «левитановским» голосом:

– Третьего января текущего года, в десять часов сорок три минуты местного времени, находясь в своей квартире слесарь Сидоров совершил открытие века! Через три минуты семнадцать секунд, вследствие неоднократно предпринятых героических усилий, он открыл второе веко!

[2] Как известно, индеец Зоркий Глаз именно на третий день пребывания в тюрьме заметил, что в камере нет наружной стены.

Глава 9

Маша рассказ о том, что Шипуновы скоро – ну, как «скоро», где-то через год примерно – могут стать нашими соседями и по изнанке тоже восприняла, мягко говоря, без энтузиазма. Более того, ходила такая хмурая, что пришлось выводить её на разговор. Наконец, призналась:

– Не нравится мне, что ты нам и нашим детям сам конкурента под бок сажаешь. Сначала на Лице мира, с брикетами, потом и на Изнанке. Надо о своём роде думать, а не соседям за свой счёт помогать. Зачем делить свою Изнанку ещё с кем-то⁈

– Машенька, да какие ж это конкуренты⁈

– Прямые! Не сейчас, так потом станут!

– Нет, радость моя, чтобы быть конкурентом надо не только такой же товар или услугу предлагать, а ещё и предлагать её тем же людям, претендуя на те же деньги. Потребность в печном топливе в губернии такая, что ещё пятьдесят заводиков, как у Шипунова, поставить можно, и то они друг другу конкурентами не станут. Если, конечно, кто-то не додумается разместить два завода в одной деревне, тогда да, будут локальными, местными конкурентами. Это как Либаво-Роменская железная дорога ни разу не конкурент, например, Московско-Варшавской. Для нашей фабрики брикетов главный конкурент – это заготовители дров, да железнодорожники, которые уголь «не кондиционный» продают. Если бы не они – мощности даже на Осиповичи не хватило бы, не говоря уж про Тальку и про поставки в те же Бобруйск или Марьину Горку, да и так туда продаём столько, что это чистые слёзы. Ещё три цеха поставить – и то дальше Пухович соваться не с чем будет, не наберётся товара.

– А…

– А здесь самим поставить заводик – смысла никакого, потому что сырья для него нет вообще, оно всё на территории соседей. Чем возиться с покупкой у них торфа и продажей брикетов, проще войти в долю с оборудованием и рецептурой и получать свою прибыль без лишних хлопот.

– Нет, я про изнанку спросить хотела, про брикеты ты уже рассказывал.

«Ага, ты уже рассказывал, я это помню, но всё равно спрашивать буду! И делать при этом голову».

«Женщины. Своя логика, свои выводы».

– Всё то же самое. Ты ведь не считаешь конкурентами рыбаков-артельщиков из Рыбачьего, или черепаховодов из Панцирного?

– Конечно, нет! Это просто арендаторы, к тому же по большей части простолюдины, хоть и взяли себе управляющих из шляхты, чтобы с документами на Лице проще было.

– Так и Шипуновы будут такими же арендаторами, в чём разница?

– Как в чём⁈ Ты же сам говорил, что у них будет свой купол и свой выход с Изнанки⁈

– Вот такого я точно не говорил.

– Как же⁈..

– Всё так же. Я говорил, что у них будет ОТДЕЛЬНЫЙ выход, а не «свой»! Изнанка остаётся и останется только моей, моего рода. Шипуновы арендуют землю под застройку и арендуют портал. Что до купола – рыбаки, вон, тоже купол выкупили, и что? Срок аренды кончится – и, если не договоримся о продлении, то уйдут ровненько, и даже купол оставят, поскольку владеть им права не имеют. Фактически, деньги, которые они за защитный купол отдали – это залог их хорошего поведения. С Шипуновыми всё то же самое, только срок договора больше – минимум сорок девять, а скорее девяносто девять лет, и условия другие, в части налогов и прочих отчислений. Вход же отдельный нужен, чтобы в случае какой беды на Лице мира можно было население быстрее на Изнанку увести. Ну, и для солидности тоже, чтоб в принципе никто не мог смотреть, что они из одного своего дома в другой свой дом возят.

– А если найдут что-то ценное и начнут добывать без твоего участия?

– Это как артельщики макры из черепах добывают? Пожалуйста – в договоре всё прописано будет, и моя доля, как владельца Изнанки, и порядок добычи, и порядок учёта. Я тебе больше скажу: такие договора, они типовые, только выбрать подходящий из тех, что в нотариальной конторе предложат. Таких Изнанок, чтобы без арендаторов на них – не знаю. есть ли вообще подобное. Разве что какие-нибудь секретные казённые, где что-то особо ценное добывается.

– А если потомки откажутся платить, или вообще права предъявлять начнут на земли?

– Всё будет в договоре прописано. На самый-самый вопиюще крайний случай, который уже далеко за краем – миномётная батарея купол погасит минут за пять, вряд ли больше.

Тут я несколько лукавил, поскольку понятия не имел, как будет купол реагировать на миномётный обстрел. Вот просто не возникало в голове идеи проверить. Кстати, нужно будет попробовать – на том куполе, что возле моста поставим, там кроме строительных материалов и модульных бытовок больше нет ничего. Но в любом случае – человека барьер не задерживает, вообще, так что дружинники под него в случае чего точно смогут войти, в любой момент и в любом месте.

– И кто же позволит войну родов устраивать, да ещё с тяжёлым оружием⁈

– На Лице – никто не разрешит, а на Изнанке – никто не запретит. Право Лорда никто не отменял и отменять не рискнёт, нигде в мире. И, да – количество охраны и её вооружение тоже в договоре прописывается, если что не так – портал можно погасить через суд, в случае особо грубых нарушений договорённостей. Приедут государевы люди, с бумагами и со специалистом, который скорее всего будет в форме СИБ, и погасят проход. Причём не пустить их – это уже можно будет трактовать как мятеж. Так что, всё давно уже придумано, проверено и выверено, остаётся договориться только о деталях и особых условиях – вроде того, что какой-либо вид деревьев не рубить, например. Или что мои люди смогут пользоваться выходом на территории Шипуновых.

И это я ещё о возможной смене титула не говорил, что должно будет сильно изменить очень многое. Просто об этом пока вообще никто не знает, кроме меня и графа. Вроде бы успокоилась Маша, правда, потом ещё со Сребренниковым шепталась. Даже не обидно – как бы человеку ни доверял, а у профессионала сведения проверить не помешает.

Ещё немного о Машиных страданиях.

Такое событие, как обретение наследником фамильяра, да ещё в столь нежном возрасте, вполне весомый повод для как минимум приёма, а то и бала. В общем – отпраздновать можно и даже нужно. Но тут возникла жуткая проблема – нечего надеть! Ага, я издеваюсь и смеюсь, а они на самом деле страдали. Дело в том, что сезон, или «бальный год», если угодно, начинается, как мы помним, с осеннего бала. И сразу после него любая ранее хоть раз надетая вещь тут же превращается в прошлогоднюю и должна быть как минимум перешита. Мы в этом году осенний бал пропускали, причём известно сие было всем и заранее, так что и нарядами мои жёны не озаботились. К Зимнему же балу, на который мы обязательно поедем – ещё не пошили, ждали, пока будет объявлена его тема.

И вот теперь обе супруги оказались в таком положении, когда душа просит праздника, провинциальная жизнь она скучная, а гардероб в ответ фиги крутит. И смешно, и жалко. Предложил перешить одно из старых «придворных» платьев, на что получил ответ:

– Ты что, это же память!

– На память можно фотографию хранить, меньше места занимает. А то скоро ваши воспоминания в гардеробной помещаться перестанут.

На меня глянули так, как, должно быть, смотрел первобытный охотник на пока ещё живую косулю, прикидывая, как её лучше разделать. Очень такой пристальный взгляд и нехороший. Зато как пробуждает бодрость!

Приём всё же устроили, как-никак, повод не рядовой, не в каждом роду и не в каждое поколение случается, но только через месяц. Зато и жёны неспешно соорудили себе наряды, и я памятные подарки для приглашённых в гости заготовить успел. А поводом стал период первичного привыкания фамильяра и хозяина друг к другу, что как раз месяц и длится. И, да – наряды всё же перешили из старых, тех, что при первой общей поездке в столицу использовались в качестве повседневных. Потому что новые всё равно шьются, к Зимнему балу, а эти старые, это не считается. И стоило так на меня зыркать⁈ Я же то же самое предлагал!

Приём прошёл спокойно. Благо, хоть повод и был весомым, но всё же семейным, что позволяло не приглашать весь район вообще, а ограничиться местной аристократией, роднёй, в качестве которой выступила Васька, и вассалами. Даже и так гостей набралось сорок человек, не считая детей и подростков, но – всех привезли, всех увезли, кое-кого и приютили. Рома с Мурыськой, она же «Кися-Лыся», был несомненной звездой вечера, пока спать не ушёл, и предметом глубокой, искренней зависти всех детей от пяти до семидесяти лет. Да-да, и почтенные отцы семейств вздыхали, желая потискать эту пушистость. Рысь, разумеется, готовили не менее тщательно, чем Ромку, а то и тщательнее. И вымыли с душистым мылом, от которого она демонстративно чихала, и вычесали всю, хоть она сейчас вроде бы и не должна линять, и подстригли, и причесали красиво. Только попытку завязать на шее бантик виновница торжества отвергла категорически и однозначно, не только сорвав лапой, но и пометив несчастную тряпочку.

Поскольку приём был объявлен как семейный, чтобы познакомить соседских и не только отпрысков с нашим наследником, то и детский стол пришлось ставить в том же самом большом зале, в котором сидели взрослые, а это накладывало свои ограничения. Так что, как выразился дед «никто даже не напился и не подрался – вспомнить нечего». И танцы проводились только детские, в холле первого этажа, под патефон. Зато стол был выше всяких ожиданий. Помимо уже привычных изнаночных блюд предложили и рыбу бочкового посола – под джин залетала вообще замечательно, и знаменитые уже пирожки, и мороженое с пряной ягодной подливой, и другие Ульянины изобретения. Если честно сказать, то моя младшая жена только чуть-чуть не затмила Ромку с Мурыськой, и то, некоторые бы поспорили с этим. Во всяком случае, женщины рецепты переписать просили наперебой. Ну, а дети, конечно, хотели погладить «большую кошку». Много воли им, конечно, не давали, но некоторым Ромка с Мурыськой всё же разрешили запустить пальцы в шерсть.

Устал, конечно, но жёны были, несмотря ни на что, довольны.

Ноябрю на Лице соответствовал сентябрь на Изнанке, причём тёплый, мало чем отличавшийся от привычного по родным краям августа. Причём довольно сухого августа, позволяя добрать остатки ягод и спокойно заниматься разбиением плантаций пряной голубики под руководством Оксаны, уже Прорысюхиной. Она, кстати, при получении перстня Слуги рода немного подняла свой магический потенциал, до двух с небольшим, но поняла это только недавно, когда взяла второй уровень. Съездила в Червень, чтобы проверить свои ощущения, и вернулась счастливая, со справкой, где был указан уровень два и две сотых при потенциале два и одна десятая. Что это дало? Ну, как пример – теперь она могла за один заход, до исчерпания сил, обработать в четыре раза больше пересаженных ягодных кустов. Неплохо, правда? Кроме этого, под руководством девушки был выращен последний контрольный урожай салатной зелени. Поскольку во всей охапке не было ни одного ядовитого куста, решили сеять уже, так сказать, товарную партию, но и её тоже я буду контролировать, на всякий случай.

Алесь Кудрин, после возвращения с манёвров, отправился на строительство моста, проверять и при необходимости укреплять конструкции. За этот год кроме двух столбов посреди реки, выведенных под заданный уровень, построили с использованием местных валунов и обе береговые опоры. Более того: строители решили технологический мостик, проложенный по основаниям быков не убирать на зиму, а при помощи установленных на опорах талей поднять его на высоту будущего моста. Да, придётся повозиться, но время позволяет. Да, нужно ещё сделать мостки от береговых опор до собственно берега, но это не трудно. Зато сообщение между берегами сохранится, да и в следующем году работы вести будет проще, как уверяют строители.

Сам Алесь каждую свободную минуту пытался вспенить камень, хотя бы маленький. Правда, для этого, если решать задачу «в лоб» нужно иметь или третий уровень, или две стихии – Камень и Воздух. С учётом того, что они считаются антагонистами, маги с таким набором большая экзотика. Их кратно меньше, чем тех же полных универсалов, так что разбудить в себе сродство с воздухом парню точно не удастся. Тут нужно или что-то хитрое придумать, неординарное, либо признать, что задача не по силам, это тоже будет «правильный ответ». Да, немного жестоко по отношению к молодому магу, но это для его же пользы. Глядишь, в процессе мучений в довесок к своему вторичному Камню откроет первичную стихию Тверди, это и само по себе на пользу будет, и может поднять потенциал вплоть до заветной «тройки», что для мага в первом поколении из простолюдинов было бы действительно выдающимся результатом.

Я тоже к началу зимы на Лице мира кое-чего добился. А именно – довёл до воплощения в металле новый, тяжёлый, миномёт! Сперва в виде модели, потом и в полном размере. Для начала перестал маяться дурью и выдумывать какие-то хитрые конструкции раскрытия кузова, все эти «приподнять, сдвинуть и повернуть на подвесе» и прочее. Я вернулся к старому варианту разделения навеса на две части и просто добавил на борта продольную балку так, чтобы при откидывании она ложилась на боковые опоры и придавала жёсткость боковине, превращавшейся в подобие балкона, что ли. Общая ширина платформы за счёт двух боковин увеличивалась в два с небольшим раза, облегчая работу расчёта. И, да, опоры пришлось делать выносными: отдача по расчёту должна была быть очень большой, и, чтобы не ограничивать сектор стрельбы углом плюс-минус пять-семь градусов от продольной оси, подпорки нужно было расставлять по шире.