Текст книги "Игра на двоих (СИ)"

Автор книги: Кошка с крыльями бабочки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

– У вас какие-то вопросы, агент, – он демонстративно пригляделся к значку, висящему у того на груди, – Фиббс?

– Да! Почему картина у вас?

– Падалеки, – начал Дженсен, но Фиббс перебил его.

– Падалеки тут ни при делах. Опытом не вышел! – ядовито высказался он. – Кортез в курсе этого?

– Кортез это приказал! – рявкнул Эклз.

– В чем дело? – появившаяся рядом с ними София, напористо шагнула к парню. – Специальный агент Кортез лично приказал мне проследить за учениями и вынести картину.

– Я должен спросить у него, – Фиббс схватился за рацию и неуверенно посмотрел на девушку. – По Инструкции…

– Агент Фиббс, вы забываетесь! Прямой приказ Кортеза провести учения! А теперь уйди с дороги и не мешай мне выполнять мою работу! – не дожидаясь ответа, она развернулась на каблуках и пихнула Дженсена, задавая ему направление на выход. – Ну! Шевелись! Или хочешь, как агент Фиббс, получить выговор с занесением в личное дело?

Они резво выбрались наружу и заскочили в фургон, который сразу же взвизгнул колесами и сорвался с места.

– Да! Все получилось! – Мэтт радостно вскрикнул и завернул за угол.

– София, ты была бесподобна! – Дженсен прижал ее к себе и поцеловал ее в щеку. – Ты моя королева! Я сам тебе едва не поверил! – восторженно хвалил он, начиная раздеваться. – Ты лучшая женщина на свете!

– Полностью согласен! – поддержал Мэтт.

– Ладно, ладно, – засмеялась София. – Я вас тоже люблю, ребята, – она аккуратно вынула картину из рамы и, скрутив ее, сунула в тубус. – Не гони так, Мэтти, не хватало еще, чтобы нас за превышение скорости остановили. Так что? Мы снова обставили Падалеки, а? – она подмигнула Дженсену, который успел уже переодеться в шорты и футболку.

– Хер бы мы его обставили в этот раз, – выдал Мэтт. – Дело вел не он, а специальный агент Кортез.

– Да, Фиббс нам что-то такое тоже лепетал, – Дженсен перелез на переднее сидение. – Так что там творилось? Они были, как слепые котята, я их почти пожалел.

– Я послушал их переговоры немного, похоже, этот Кортез не из числа фанатов нашего Падалеки. Не знаю, что они там не поделили, но многоопытный Кортез терпеть его не может!

– А Падалеки что? – Дженсена разъедало любопытство.

Мэтт покосился на него с усмешкой.

– Ладно тебе, скажи ему, – засмеялась София и застегнула молнию на платье, которым заменила свой строгий костюм. – Он сейчас дыру в кресле проерзает.

Дженсен фыркнул и пихнул друга в плечо.

– Говори.

– Падалеки был хорош! Он нас раскусил почти сразу, если бы он мог связаться со своими, мы бы не ушли. Кстати, он чуть-чуть не успел догнать вас. Еще немного и не видать нам «Голубого мальчика».

Дженсен расплылся в широкой счастливой улыбке.

– Это твое безумие по имени Падалеки очень дурно пахнет, – предостерегла его София и похлопала по плечу. – Это плохо кончится, Дженсен.

– Я уверен, что пахнет он очень вкусно, – поддразнил ее Дженсен и с весьма загадочным видом закусил губу.

София покачала головой, закрыв ладонью лицо, а Мэтт не сдержал смешок.

– Ладно, пора разбегаться. Готовы? Я высажу вас и отгоню машину в другую сторону.

София распустила волосы и, надев туфли на шпильке, выплыла из фургона. Дженсен, быстро обойдя фургон, достал из него велосипед, перекинул ремень тубуса через плечо, надел кепку и укатил, сказав на прощанье, чтобы ребята были осторожны и не задерживались. Мэтт проводил взглядом Софию, которая теперь ни чем не напоминала сурового и даже немного мужиковатого агента ФБР, она легко поймала такси и махнула ему из окна. Он отогнал тачку на пару кварталов в сторону, перелез назад, снял с себя костюм и вместе с остальными засунул в рюкзак. Из фургона он вышел похожим на туриста, простые джинсы, удобные кеды и футболка с надписью «Я люблю Калифорнию». Рюкзак со шмотками и значками федералов, он благополучно «забыл» в метро по дороге к съемной квартире. Картина, которую он застал там по возвращении, была далека от радостной.

– В чем дело? – спросил он.

– Блядь! – ответил ему Дженсен, сверкая бешенными глазами.

– Очень информативно, – кивнул Мэтт. – А можно чуточку поподробнее?

– Чертова оглобля!

– Соф, – Мэтт отчаялся получить внятный ответ от друга, который, как заведенный нарезал круги по комнате. – Может, ты попробуешь объяснить мне, что происходит?

– Падалеки таки сумел нам помешать, – тихо сказала девушка. – Дженсен бесится.

– Это я как раз вижу. Что случилось-то?

София махнула ему, чтобы он следовал за ней, и подвела его к картине. Мэтт непонимающе развел руки в стороны.

– Это подделка, – она развернула картину и посветила ультрофиолетовой лампой.

Первое, что бросилось Мэтту в глаза, это неправильный цвет раствора для проверки возраста картин – подделка! А потом он перевел взгляд в середину холста, где красовалось короткое послание:

«Отсоси, ворюга!

Дж»

Мэтт присвистнул, едва сдерживая смех:

– Брааат, он переходит к активным боевым действиям.

– Нет, Мэтти, это настоящая война, – Дженсен остановился рядом с ним и зло покосился на записку. – Выключи, – поморщился он.

София сжалилась и выключила лампу.

– Как же я люблю запах напалма по утрам, – Мэтт улыбнулся еще шире.

Но Дженсену было не до шуток:

– Я хочу знать про него все. Полное досье, с кем учился, в какой детский сад ходил, кто делил с ним горшок, ясно? Как звали его любимого мишку и его любимые позы в сексе. Откопай его самое грязное белье.

Мэтт с задумчивым видом стучал пальцем по своей губе, выдерживая, по истине, театральную паузу.

– Пупсик, ты все еще здесь? Подтяни свои контакты, да хоть почку продай, но принеси мне этого лохматого на блюдечке!

– Вообще-то, пупсик, уже сделано, – подмигнул ему Мэтт.

У Дженсена на мгновение отбило дар речи.

– Да-да, я нереальный красавчик. Ты помнишь Питсбург? Именно тогда-то я все и сделал.

Дженсен, подпрыгнул к Мэтту и, захватив его шею, начал интенсивно натирать костяшками его шевелюру:

– Я говорил... что... да не вырывайся... что ты… золото?.. Стой... смирно... а то... будет... хуже...

Мэтт, смирившись со своей судьбой, покорно остался стоять, пока Дженсен не превратил его тщательно уложенную прическу в тщательно взъерошенный хаос. София звонко смеялась, наблюдая за страданиями Мэтта, который безуспешно пытался пальцами вернуть волосы в прежнее состояние, а Дженсен сиял, как начищенный десятицентовик, протягивая руки к Мэтту. Тот нашел в своем ноутбуке файл и показал ему.

– Вообще-то, я бы так не радовался, на него нет никакого компромата, он чист, как слеза младенца.

– Так не бывает, дорогуша, – читая и перечитывая некоторые детали, Дженсен все больше погружался в свои размышления.

Спустя некоторое время, он издал победный клич:

– Цитирую: «Неоднократно был замечен в клубе «Space». И ты мне говоришь, что ничего? Медвежонок мой, да это же оно!

Мэтт, предвкушая разъяснения, ждал, пока Дженсен угомонится. София предпочла не вмешиваться, дабы сохранить свою прическу в порядке.

– Может, все-таки поделишься с классом?

– Мэтти, да этот клуб известен своими, так сказать, широкими взглядами на взаимоотношения людей, – Дженсен поиграл бровями. – Так что, тут, возможно, есть с чем работать.

Мэтт издал звук раненого бородавочника и сполз по креслу.

– Как я мог это упустить? – порой он был еще тем перфекционистом с синдромом отличника и непередаваемой страстью к самобичеванию, убойная смесь, надо сказать.

– Не убивайся так, мой сладкий, – Дженсен снова слегка взъерошил его шевелюру. – С чего бы тебе знать про такие места? Ты же у нас натурален, как капуста, так что расслабься, ты сделал даже больше, чем нужно было. К тому же туда разные люди ходят, это же не гей-клуб.

Дженсен уже даже не злился. Потому что это весело. Реально весело и до адреналиновых мурашек интересно. Наконец-то появился достойный соперник. Все еще вглядываясь в его досье, Дженсен в очередной раз подумал, что агент неприлично хорош собой. Ну а после послания на подделке, выполненного интересным раствором, Дженсен убедился, что он умен и изворотлив. Клааасс! И сразу захотелось больше. Много больше.

– Мы обязательно наведаемся в «Space», – скорее для себя произнес Дженсен.

====== Глава 2 ======

Дженсен шел по набережной Гудзона, натянув кепку низко, чтобы отгородиться от окружающего мира. Он шел медленно, никуда не торопясь, размышляя о своей жизни. Он, София и Мэтт полгода мотались по миру, отдыхали, развлекались и заодно провернули несколько дел. После провала в Сан-Марино они решили, что нужно залечь на дно и на какое-то время свалить из Штатов. Перед отъездом Дженсен успел пару раз наведаться в «Space», за что получил нехилый нагоняй от ребят, но так и не встретил там Падалеки. Хотя, что бы он стал делать, если бы все-таки встретил его там, он и сам не знал. Все эти месяцы Дженсен никак не пересекался со своим агентом, за исключением нескольких открыток, которые, не удержавшись, он отправлял ему на праздники из тех мест, где побывал. На Хэллоуин – из Дублина, довольно жуткую открытку со сценами вызова Самайна и прочими ужастиками вроде человеческих жертвоприношений. На День благодарения он отправил ту открытку, которую нашел в Канаде, по пути в Европу, с изображением картины Ферриса «Первый День благодарения». Рождество София потащила их встречать в Париже, и Дженсен отправил агенту милую, романтичную открытку с заснеженной сверкающей Эйфелевой башней. Ребята радовались, что Падалеки больше не висит у них на хвосте, и не нужно, что ни дело, стараться обхитрить кого-то, кто заранее знает, что его пытаются обхитрить. А Дженсен понял, что скучает по этому чувству, скучает по бешеному адреналину, когда словно идешь по острому лезвию, как эквилибрист по канату – один неосторожный шаг, один неверный просчет и тебе крышка. И даже по самому агенту он тоже скучал. Вообще-то, Дженсен никогда не любил федералов, считал их тупыми исполнителями чужой глупой воли, лишенными всякой фантазии и неспособными принимать самостоятельные решения. А если в их ряды и затесывались люди другого склада, то их быстро задвигали недалекие начальники, которые тряслись за свои высокие кресла и почетные ранги. Возможно, в нем говорила старая детская обида за то, что они сломали когда-то его жизнь.

Но Падалеки… Он казался другим. И это цепляло Дженсена. Из-за этого чувства он не мог остановиться, оставить его в покое, не лезть на рожон. Хотелось доказать ему и самому себе, что Дженсен умнее, что агент вовсе не особенный, что он такой же, как и другие служители правопорядка, что б им пусто было!

Дженсен тряхнул головой, стряхивая эти мысли, и вдохнул запахи весеннего Нью-Йорка – ароматы далекие от свежести Альпийских гор, где они с ребятами провели пару тихих недель, катаясь на лыжах. Но все же было в этом запахе что-то родное, этот город был его «почти домом», которого у Дженсена не было уже много лет.

Решив, что пора заканчивать с меланхолией, Дженсен столкнулся плечом с идущей навстречу девушкой, буркнул короткое извинение и пошел дальше, вертя в руках ее бумажник, который стянул из сумочки. Он делал так время от времени, гуляя по оживленной улице или спускаясь в метро в час пик. Не ради наживы – обычно он все возвращал обратно, а чтобы проверить, не растерял ли сноровку в деле карманника – первый навык, который он приобрел, когда семнадцатилетним парнем сбежал от своей семьи, из места, которое так и не научился считать своим домом. Чикаго был холодным и ветреным, промозглым городом, совсем чужим для Техасского мальчика. Зато Нью-Йорк встретил его буйством жизни, тогда тоже была весна. Дженсен улыбнулся, вспоминая, как у него разбегались глаза в первые дни – вечно спешащие куда-то люди в деловых костюмах, гламурные красотки в коротких юбках и открытых туфлях, вечные выставки, презентации, открытия новых клубов и ресторанов – казалось, этот город никогда не спит! И Дженсен быстро понял, что это так и есть.

Когда стали заканчиваться деньги, которые он скопил на новую жизнь, Дженсен стал всерьез задумываться о том, какой эта новая жизнь будет. И на этом непростом этапе он встретил Мэтта Бомера, такого же неприкаянного парня, которому не хотелось жить по правилам. Мэтт был на пару лет старше и уже имел кое-какой опыт самостоятельной жизни в Большом Яблоке, он взял под свое крыло юного Дженсена, научил некоторым приемам воровского дела и вскоре их знакомство переросло в крепкую дружбу. Позже, они встретили симпатичную девушку, с большими невинными глазами и очаровательной озорной улыбкой, которая стащила все их деньги, которые они должны были отдать на оплату квартиры. Они отыскали ее спустя три месяца, но вместо того, чтобы как-то отыграться за кражу, позвали ее к себе в команду. София Буш, подумав немного, как полагается приличной девушке, согласилась, и с тех пор они стали неразлучны. Так у Дженсена появилась новая семья.

Дженсен развернулся и догнал девушку.

– Мисс, постойте, – с улыбкой заговорил он. – Кажется, это вы обронили?

Девушка взяла протянутый бумажник и запричитала:

– О, Господи! Спасибо! Это, действительно, мой бумажник! Я такая растяпа, – она окинула его оценивающим взглядом и улыбнулась, явно довольная результатами осмотра. – Как я могу вас отблагодарить?

– О, ну, что вы, – Дженсен погладил ее по руке. – Любой честный человек, на моем месте поступил бы также.

– И все-таки? – девушка явно не хотела так просто сдаваться. – Может, я могу угостить вас хотя бы кофе.

У Дженсена в кармане зазвонил телефон, и он, взглянув на определившийся номер, поспешил извиниться и откланяться.

– Будьте осторожнее, мисс, – сказал он на прощание. – Вокруг полно воров и мошенников.

Он подмигнул ей и ответил на звонок.

– Ёу! Макс, братишка, как жизнь? – в трубке раздался жизнерадостный голос.

– Привет, Ходжи! Как сам? – привычно ответил Дженсен.

– Все круто! Расслабляюсь в своей норе, – отлично, значит, все чисто и можно говорить открыто.

– Старик, порадуй меня. Скажи, что звонишь, потому что нашел покупателя для Моне.

– Нееет, – протянул Ходж. – Тут пока засада, нужно еще подождать пока шумиха уляжется немного. Но у меня есть для тебя одно дельце.

– Дельце? У тебя дельце для меня? Опять, Ходж?

– Слушай, тут верняк! Клиент, чокнутый частник, готов платить шесть сотен, причем сразу. Не нужно будет выжидать. Ты просто тянешь картинку, и мы ее тут же сливаем.

– Просто, – проворчал Дженсен и покусал губу. – У тебя всегда все просто. Знаешь где?

– Да. У урода одного.

– Ясно. Связь, как обычно.

– Отбой, брат.

Макс Морган, также как и Брайс Ларкин, и Брук Дэвис не всплывали в поле зрения Джареда уже несколько месяцев. За исключением тех дурацких открыток, что приходили ему по праздникам с разных концов света.

С тех пор, как Джаред упустил их в Сан-Марино из-за этого упертого козла Кортеза, который дальше своего носа нихера не видит, банда Моргана пропала с радаров. Они просто испарились, как в воду канули! Падалеки тогда перетряхнул весь город, так оперативно, как сумел, конечно, потому что помогал ему только Маннс. Ну, и Джейк Абель, конечно, который вечно старался упасть им на хвост. К тому моменту, как Кортез одуплился, что нужно бы все-таки устроить облаву и выставить посты на выездах из города, было уже поздно. Джареду удалось отыскать только пустой фургон, ни отпечатков, ни образцов ДНК, ни каких либо еще улик там, конечно же, не было, за исключением, разве что, пустой рамы от картины. Да Падалеки и не надеялся на это особо. Только на запылившемся боковом стекле было выведено:

«Не судьба, агент.

М»

Одна радость была от того дела – Бобер так вызверился на Кортеза, что проехался по нему в своей обычной резкой манере при всех, чего, как правило, не делал. Капитан Бивер был хорошим начальником и предпочитал чихвостить накосячивших сотрудников в своем кабинете. Суров, но справедлив. Закончив орать на Кортеза и перечислять все многочисленные пороки его ближайших родственников, преимущественно с уклоном в различные сексуальные извращения и неважные умственные способности, он резко повернулся к Джареду, который изо всех сил сдерживал ехидную улыбку, и гаркнул:

– Падалеки!

– Капитан?

– Забирай своего Моргана себе! Теперь ты за него отвечаешь! Это официально твое дело! И мне, стреляные белки, надоело слушать о том, как этот гребанный недоносок лихо уходит от наших парней!

Ребята в отделе и до того подшучивали над Джаредом из-за этого ворюги и его записочек, а теперь он официально приобрел статус «его Моргана». Черт!

Через пару недель после этого, как раз на Хэллоуин, Джаред получил первую открытку. Всю в каких-то ужасных сценах с языческими ритуалами и с посланием на обороте:

«Не ожидал от тебя такого, агент.

Неплохая копия. А моя тебе понравилась?

И я обдумаю твое предложение.

М»

– Херовая копия, умник! Тоже мне Пикассо нашелся, – сердито процедил Джаред сквозь зубы, потом снова перечитал последнюю строчку и усмехнулся: – Обдумает он...

Потом была открытка на День благодарения:

«За что ты благодарен в этом году, агент?

М»

– Уж точно, не за тебя, ворюга, – пробубнил Падалеки и покачал головой. – Докатился! Разговариваю с открытками! И сам с собой…

И на Рождество:

«Уверен, что тебе уже не хватает меня, агент.

М»

Джаред тогда только хмуро высказался себе под нос:

– Ага, как же, – и закинул писульку в стол, к остальным. За эти пару лет у него уже собралась приличная коллекция.

И вот теперь, когда Нью-Йорк расцвел пышным цветом, впустив в себя весну, а от пресловутой команды Моргана не было ни слуху, ни духу, Джаред был вынужден признаться, хотя бы самому себе, что он уже начал беспокоиться не ушла ли эта команда в отставку, так и не получив заслуженного наказания. Он регулярно пробивал по всем возможным базам все известные ему псевдонимы этих ребят, которые когда-либо всплывали в прежних делах, но результат каждый раз оказывался нулевым. К тому же, и Джареду было очень неприятно это признавать, но ему действительно немного не хватало этого чокнутого ворюги, не хватало их игры и чувства удовольствия, возникавшего, когда удавалось расстроить его план. Морган держал его в постоянном тонусе, не давал расслабиться и облениться, как бывало с некоторыми коллегами Джареда. Это был самый долгий перерыв с тех пор, как они впервые пересеклись, зато статистика по раскрытию преступлений в их отделе резко возросла с исчезновением главной занозы в заднице специального агента Падалеки. Бобер был доволен, насколько этот грубый бородач вообще мог проявлять довольство, а Маннс посмеивался над ним, когда заставал друга за поисками знакомых имен, и говорил, что Джареду не живется спокойно, и он специально ищет приключений на свою тощую задницу, потому что он шизанутый.

– Я попробую выйти на него через посредника, – заявил Джаред где-то в середине февраля.

– Давно валентинок не получал? – усмехнулся Маннс.

– Заткнись, – отмахнулся Падалеки и тихо добавил: – Вчера получил.

– И молчишь! – охнул Маннс. – Давай, показывай, что на этот раз. Откуда?

– Из Рио.

– На карнавале, что ли, развлекается? Вот сволочь! Мы тут пашем, а он маракасами трясет! И что пишет?

Джаред протянул ему открытку, пестреющую карнавальными видами.

«Агент, я икаю каждый день!

Прекрати так часто вспоминать меня!

М»

– А ведь прав! – заржал Маннс, как конь, право слово! – Ты ж его ни на минутку из головы не выпускаешь! Все рыщешь, рыщешь, а он на другом континенте пляшет!

– Что, новое любовное послание? – засмеялся проходящий мимо агент Пирс.

– Да идите вы оба на хер, – Падалеки показал им средний палец.

– Ладно, ладно, – Маннс поднял вверх руки в примирительном жесте. – И что ты посреднику собираешься сказать, интересно? «Привет, это спецагент ФБР, не подскажешь ли адресок Моргана?»

– Попользую еще раз Форестера, – Джаред задумчиво тер бровь.

– После прошлого раза, клиента посадили в тюрьму, – напомнил Джейсон. – Не думаю, что посредник захочет работать с тобой.

– Ну, наеду на него, что и меня чуть не повязали, еле ноги унес.

Они решили попробовать, но это предприятие так и не дало результатов до сих пор.

И вот Джаред проводил очередной душный день за своим столом, мучая комп и матеря Моргана и его хреновы путешествия, и уже почти был готов впасть в отчаяние.

– Кто твой любимый напарник? – до неприличия радостный Маннс влетел в кабинет и уселся на стол, прямо на документы.

– Неужели ты? – с сомнением в голосе спросил Падалеки, и пихнул напарника в бок, вытягивая из-под него бумаги. – На отчет уселся, придурок!

– Ты говоришь со мной слишком грубо, – пожаловался Маннс и хитро улыбнулся. – Учитывая, с какими вестями я пришел.

– Что у тебя?

– Угадай, с кем Ходж вышел на контакт?

– Не может быть, – Джаред весь напрягся, как струна, глаза загорелись азартом, как будто он был готов сорваться с места, как только услышит заветное имя.

– Макс Морган! – Маннс вполне разделял возбуждение напарника.

– Да! – Падалеки соскочил с места. – Когда? Где? Что за дело? Номер отследили?

– Спокойно! Так они и выложили все открытым текстом! Того и гляди, тебе придет персональное приглашение, с указанием места и точного времени, – усмехнулся Джейсон. – Вот стенограмма разговора. Номер отследить не удалось, телефон шифрованный. Всё-то эти преступники прячутся-шифруются.

Джаред выхватил листок и быстро пробежал его глазами.

– Ну, и что это значит? – он нахмурился и прочитал последние фразы снова.

М: Знаешь где?

Х: У урода одного.

М: Ясно. Связь, как обычно.

– Ясно ему, – заворчал он, садясь на место. – Что на счет их связи?

– Уже поставил наружку.

– Кого? Нельзя, чтобы он заметил. Мы не можем упустить такой шанс.

– Спасибо, я не первый день на службе. Поставил несколько групп, будут вести его по очереди. Я справился с задачей, специальный агент Падалеки?

– Хорошо, – Джаред погрузившись в раздумья, даже не заметил сарказма в словах друга. – У урода… хм… Мало ли уродов в Нью-Йорке…

– Объект в поле зрения. Движется на восток.

Ходж шел по Кларксон стрит легкой походкой, не озабоченного никакими жизненными трудностями человека.

– Объект входит в салон цветов, напротив Джеймс Джей Уолкер Парк.

– Принял.

– Добрый день, леди, – Ходж с порога улыбнулся всем девушкам разом. – Мне нужна дюжина алых роз на длинных стеблях, перевязанных алой лентой. Позвольте блокнотик, – он внимательно вгляделся в бейджик с именем на груди девушки-администратора, – Эмели.

– Конечно, сэр, – она улыбнулась ему профессиональной дружелюбной улыбкой и протянула блокнот и ручку.

Ходж написал записку, оторвал бланк и достал бумажник.

– А что вы делаете сегодня вечером, Эмели?

– Иду в ресторан со своим женихом, сэр.

– Он везунчик. Зовите меня Пьер.

– Желаете оформить доставку, Пьер?

– Мне нужна срочная доставка, Эмели. Как можно скорее.

– Наш курьер, Майк, – девушка указала на парня закрепляющего букеты на своем велосипеде, – как раз сейчас выезжает с новой партией, и ваш заказ уже готов.

– Вы просто сказочная фея, Эмели, – Ходж расплатился и поспешил к курьеру.

– Объект вышел. Остаюсь на месте. Ведите курьера.

– Принял.

– Как? Как вы могли упустить курьера?! Черт! Черт! Черт! – Падалеки был вне себя от злости.

– Сэр, передвигаться по Манхеттену на велосипеде, гораздо быстрее, чем на машине, – попытался оправдаться неудачливый преследователь.

– Не умничай, – одернул его Маннс.

– Адрес выяснили?

– Нет, сэр, – отчитался агент Абель. – Объект назвал адрес доставки напрямую курьеру.

– Прекрасно, – Джаред потер виски.

– Но мы изъяли листочек, который был под тем, на котором объект писал записку.

– Листочек? – саркастично уточнил Маннс. – Падалеки, у нас есть листочек, они его изъяли.

– Сэр, возможно на нем отпечаталась надпись, – уши агента Абеля пылали.

– А он не безнадежен, а, Джаред? – Маннс хлопнул напарника по плечу.

Джаред выхватил протянутую страницу блокнота и резко спросил:

– Где он сейчас?

– Сэр? – молодой агент явно нервничал под суровым взглядом вышестоящего.

– Курьер! Где он сейчас? Почему он до сих пор не здесь?

– Мы потеряли его, сэр…

– Так найдите! И чтобы через полчаса он был у меня! Свободен.

– Да, сэр.

– Джаред, возьми себя в руки, – тихо сказал Маннс, садясь за свой стол.

– Джейс, мы не можем слить эту возможность в сортир, – так же тихо ответил Падалеки, принимаясь штриховать страницу карандашом.

– Именно поэтому ты должен успокоиться, тут нужна холодная голова, – Маннс перегнулся через свой стол, заглядывая Джареду под руку. – Получается?

– Да, вроде что-то есть, – Джаред прочитал записку, нахмурился и протянул ее Маннсу.

Он зачитал ее вслух:

«Дорогая Алина!

Помнишь, как мы гуляли с тобой вдвоем по проселочной дороге? Тогда было так красиво вокруг! Я знаю, что причинил тебе боль, но может быть, ты сможешь простить меня, и в эти выходные мы снова погуляем с тобой? Ведь боль проходит, а красота остается.

Люблю Пьер!»

– Ерунда какая-то, – вынес он свой вердикт.

– Да, – задумчиво согласился Джаред.

– Может быть, это он действительно девушке послал цветы?

– Нет, это что-то значит. Это должно что-то значить, – Падалеки поднялся и подошел к окну, всматриваясь в спешащий город. Он просто стоял и, молча, смотрел, а потом резко развернулся и бросил Джейсону: – Фрик!

– Что? – опешил Маннс. – Сам ты фрик!

– Да нет! Фрик! Галерея Фрика! Ходж сказал Моргану, что картина у урода, я думаю, они говорили о галерее Фрика! – Джаред подскочил к столу и схватил записку. – Это точно шифр!

Маннс подошел и встал рядом, заглядывая через плечо.

– Черт! Они собираются ограбить Фрика в эти выходные, – сказал он. – Осталось всего четыре дня. Или три. Смотря, в какой именно день они пойдут на дело. Разве можно подготовить ограбление галереи за три дня?

– Не знаю. От Моргана всего можно ожидать, – Джаред покусал губу. – Думаю, это какой-то пейзаж, здесь говорится о проселочной дороге. Но чей? Кто художник? Пьер… Пьер… Пьер Боннар? Он писал пейзажи.

– А еще здесь говориться о двух людях, – добавил Джейсон. – Возможно это портрет или какая-то фреска. Возможно, это Пьеро делла Франческа. Кстати, они оба есть у Фрика.

– Тогда мы в деле, – улыбнулся ему Джаред. – Нам понадобится много агентов.

– Абеля возьмем? – усмехнулся Джейсон.

– Абеля посадим на велосипед – будет следить за входом и, в случае чего, возглавит погоню!

Джейсон рассмеялся и покачал головой.

– Не будь так строг с парнем. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, какое на дорогах движение.

– Сэр, Майк Возовски, курьер, доставлен. Он во второй комнате для допросов, – доложил агент Абель.

Джаред приподнял бровь и демонстративно посмотрел на часы, хотя и так прекрасно знал, что прошло уже больше часа, но ничего не сказав, поднялся с места. Уши Абеля запылали с новой силой. Джейсон, подавив усмешку, закатил глаза и тоже встал.

– Пойдем, поговорим с нашим шустриком, – сказал он. – Может, и выходных ждать не придется.

– Добрый день, мистер Возовски. Я специальный агент Падалеки, это специальный агент Маннс.

– За что меня арестовали? – немедленно взвился курьер.

– Вы не арестованы, мистер Возовски, – Джейсон встал рядом с курьером, совершенно подавив своим ростом щуплого невысокого парня, и положил руку ему на плечо, слегка надавил, понукая сесть обратно. – Вы приглашены для беседы, так как располагаете важными сведениями.

Курьер опустился на стул, но все же не удержался от язвительного замечания:

– Приглашен?

– Нам нужна информация, – Джейсон предпочел не услышать его возмущение.

– Какая информация? Я ничего не знаю, я цветы девчонкам развожу! Ну, в основном девчонкам. А то ведь всякое бывает, знаете ли. И на кладбище случается доставлять, а бывает, что и парни между собой розочками обмениваются…

– Мистер Возовски, – прервал поток откровений Джаред. – Сегодня вы доставили букет. Нам нужно знать, куда и кто принял заказ?

– Мужик, я сегодня, наверное, сотню букетов доставил!

– Красные розы, дюжина.

– Это довольно ходовой заказ. Возьмите адрес у администратора.

– Клиент дал адрес вам напрямую.

Курьер беспомощно перевел взгляд с одного агента на другого.

– В три часа сорок восемь минут пополудни к вам подошел мужчина…

– А! Черный парень? Высокий такой?

– Именно. Адрес доставки?

– Я передал их красотке на другой стороне парка, она стояла на углу Лерой и Седьмой. Горячая!

– Фоторобот составить сможете?

– Нет, – досадливо протянул курьер. – Я и лица-то ее не видел почти. На ней были здоровенные солнечные очки.

– С чего тогда взял, что она красотка? – усмехнулся Маннс.

– У нее улыбка красивая, такая, знаете, с ямочками.

– Что-нибудь еще описать можешь? Рост, телосложение, цвет волос?

Пока Маннс выуживал последние крупицы информации, которые, скорее всего, окажутся бесполезными, Джаред ходил из стороны в сторону, остановился, посмотрел на себя в зеркало, висящее на стене, и запустил пальцы в волосы. Они явно теряют эту зацепку. Черт!

– Блондинка, длинные волосы у нее, рост средний, телосложение – горячая цыпочка!

Джейсон и Джаред переглянулись через зеркало, Джаред с досадой покачал головой и выругался одними губами.

– Что ж, вы можете идти, мистер Возовски, – сказал Джейсон. – Спасибо за сотрудничество.

– Мальчики, я дома, – София, войдя в квартиру, сразу же направилась к холодильнику и достала бутылку воды. – Жара просто адская! – пожаловалась она, вошедшему Мэтту и сняла длинный светлый парик.

– Достала?

– А то! – улыбнулась София.

– Ну, что за женщина! – восхищенно воскликнул Мэтт. – И красавица! И умница! Богиня! Мечта!

– Хорошо, хорошо, – засмеялась София, когда Мэтт, обхватив ее за талию, приподнял и принялся кружить по просторной кухне.

Вошедший Дженсен только ухмыльнулся на эту картину и вынул из букета записку.

– Так, посмотрим, что тут у нас. Да угомонитесь вы, – шикнув на ребят, он развернул послание и прочитал вслух:

«Дорогая Алина!

Помнишь, как мы гуляли с тобой вдвоем по проселочной дороге? Тогда было так красиво вокруг! Я знаю, что причинил тебе боль, но может быть, ты сможешь простить меня, и в эти выходные мы снова погуляем с тобой? Ведь боль проходит, а красота остается.

Люблю Пьер!»

– Это еще что за хрень? – спросил Мэтт и достал себе сок.

– О, это же Ренуар! – воскликнула София. – La douleur passe, la beauté reste*. Обожаю его!

– Да, думаю, речь о Ренуаре, – согласился Дженсен.

– Ладно, спецы по живописи, растолкуйте неучу эту байду, – Мэтт закатил глаза и отпил сока.

– Мэтт, стаканы, – строго сказала София.

Мэтт взял бокал и демонстративно налил в него сок.

– Так что там с Ренуаром? Его же Огюст звали.

– Пьер Огюст Ренуар, – уточнила София.

– А при чем тут эта… как там… Алина?

– Алина была его женой.

– Пейзаж с двумя фигурами, как считаешь? – обратился к ней Дженсен.

– Да. Думаю, да, – кивнула София.

– Нахрена такие сложности? – проворчал Мэтт, почесывая живот.