Текст книги "Исповедь вампира (СИ)"
Автор книги: kira.kraizman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Пока я предавался раздумьям, где-то вдалеке тягуче и протяжно прозвонил колокол.
– Вот ведь книззлово отродье! – рассердился волшебник. – Даже подремать перед завтраком не удалось! Ладно, так и быть. Расскажу тебе, безголовому, о факультетах и распределении. До первой трапезы как раз и успеем. Давай присядем, что ли?
Я с радостью кивнул. Признаться, от усталости и напряжения у меня уже подкашивались ноги. Мой провожатый взмахнул палочкой, и возле стены прямо из воздуха возникли два простых деревянных табурета. Не дожидаясь приглашения, я уселся на один из них.
– Слушай внимательно, повторять не буду! – рыкнул он. Меня не надо было призывать к внимательности, я и так затаил дыхание, не желая упустить ни единого слова. – Хогвартс создали примерно шестьсот лет назад два могучих колдуна и две великих колдуньи. Звались они Салазар Слизерин, Годрик Гриффиндор, Кандида Когтевран и Пенелопа Пуффендуй. Каждый из них стал основателем одного из факультетов школы, принимал туда тех молодых волшебников, которые отвечали определенным требованиям. Так повелось исстари, и мы свято чтим их традиции. Когтевран предпочитала умников, Пуффендуй – честных рабочих лошадок, Гриффиндор – отчаянных и отважных глупцов, а Слизерин – хитрых и решительных, тех, в чьих руках может сосредоточиться власть в магическом мире.
Мне показалось, что последний факультет и его основатель вызывали у моего невольного собеседника огромное уважение, даже обожание.
На самом деле я уже слышал об основателях много лет назад от матери, но она не рассказывала мне о делении на факультеты, хотя и говорила, что все мои предки без исключения учились на Слизерине. Мне хотелось поскорее узнать о распределении, и мистер Грамблер, будто прочитав мои мысли, произнес:
– Вот, значит, как соберутся все на завтрак в Большом зале, мадам директор наденет тебе на голову Распределяющую шляпу – древний артефакт, принадлежавший самому Гриффиндору. Она-то и решит, где тебе учиться. Моли Мерлина, чтобы Шляпа не послала тебя в Слизерин!
– Почему? – искренне возмутился я, едва не бросив ему: «Все мои предки учились на этом факультете!»
– Глянь на себя! Голь перекатная, – я удостоился презрительной усмешки. – Ты же полукровка! На Слизерине отродясь полукровок не было! Тебе там не выжить. С молодым Блэком шутки плохи. Поднимет всех против тебя, как стадо фестралов, а ты, небось, и колдовать-то не умеешь! О, вот и они! Ранние пташки. Уже идут! Проголодались, наверное!
Я резко повернул голову и увидел приближавшуюся к нам группу юных волшебников в странных плащах до пола. Многие глазели на меня с нескрываемым любопытством. Красивый мальчик с длинными светлыми, почти белыми, волосами мазнул по моему лицу равнодушно-удивленным взглядом, а шедший рядом с ним высокий черноволосый парень пренебрежительно ухмыльнулся, что-то громко зашептал своему спутнику, и они оба разразились хохотом.
– Со мной что-то не так? – спросил я мистера Грамблера, слегка сбитый с толку и напуганный подобным приемом.
– С тобой ВСЕ не так! – грубо сказал он. – Иди в Большой зал. Я и так все утро на тебя потратил.
Он взмахнул рукой, и я едва успел вскочить с исчезнувшего практически подо мной табурета.
В этот момент дубовые двери позади меня распахнулись, и толпа молодых волшебников, среди которых я с удивлением заметил и несколько девочек, потекла внутрь.
Я в нерешительности двинулся за ними, но, переступив порог, остановился как вкопанный. Огромный зал освещался сотнями свечей, паривших прямо в воздухе. Зрелище затянутого серыми снежными тучами, уходящего в бесконечность потолка потрясло меня до глубины души.
– Мальчик, подойди к преподавательскому столу! – раздался властный женский голос.
***
На противоположном конце зала стояла высокая волшебница, державшаяся с достоинством английской королевы, одетая по дворцовой моде того времени в платье с пышными юбками и гофрированным воротником. От королевской особы ее отличала только островерхая шляпа, какие я разглядел на прочих преподавателях, да и на многих детях тоже.
Я двинулся по проходу между длинных столов, стараясь игнорировать прикованные к моей скромной персоне взгляды и не слушать перешептываний. Наконец «крестный путь» (2) был благополучно пройден, и я нерешительно приблизился к величественной даме. В руках у нее находилась очень древняя и ветхая на вид Шляпа.
– Сядь на табурет, – последовал приказ.
Я подчинился, и директриса нахлобучила на меня диковинный головной убор. В тот же миг в моей голове зазвучал странный голос, принадлежавший, как я догадался, Распределяющему артефакту.
– Это поразительно! За все шестьсот лет моего существования я видела лишь несколько юных волшебников, способных учиться в равной степени успешно на ЛЮБОМ из факультетов. Вы обладаете смелостью, отвагой и упрямством гриффиндорца, умом когтевранца, трудолюбием, прилежанием и усидчивостью пуффендуйца, а также хитростью и усердием в достижении поставленной цели слизеринца. Так куда же вас распределить? Хотите отправиться в Когтевран? Там учились все выдающиеся умы волшебного мира. Или в Гриффиндор? Тогда у вас появится шанс стать героем. Пуффендуй не предлагаю. Он для вас мелковат.
– Я хочу в Слизерин! – подумал я, надеясь, что Шляпа каким-то непостижимым образом прочитает мои мысли.
– Нет, нет, дорогой друг! Вы – полукровка. На Слизерине вам, к моему прискорбию, не место, – немедленно отозвался артефакт.
– Но все мои предки учились на Слизерине! – возмутился я, не проронив при этом ни слова. – Моя мать – из рода Принц!
– А-а-а, – протянула Шляпа, – известный темный род! Я хорошо помню вашего деда и прадеда. Ну что же, молодой человек. На этом факультете вам не раз представится случай проявить вашу гриффиндорскую отвагу. Ладно. Будь по-вашему. Слизерин! – объявила она на весь зал.
Сперва меня оглушила гробовая тишина. Ученики дальнего от меня стола в недоумении смотрели друг на друга. Потом один из них, тот, что смерил меня презрительным взглядом в вестибюле, вскочил со скамьи и завопил:
– Это невозможно! Полукровке не место на факультете благородного Салазара Слизерина!
К нему присоединилось еще несколько голосов:
– Не потерпим полукровку! Пусть убирается в Пуффендуй!
– Тихо! Всем молчать!
Директриса сказала это практически спокойно, но крики в зале тут же утихли.
– Сириус Блэк, – обратилась она к бунтарю, – Распределяющая шляпа вынесла свой вердикт. Северус Снейп будет учиться на Слизерине. Надеюсь, он понимает, какую честь ему оказали, и не разочарует нас. Мистер Снейп, – повернулась она ко мне, – вы можете пройти за стол вашего факультета. Отныне считайте Слизерин своим домом.
***
– Я не буду спать с ним в одной комнате! Он же совсем дикий! Еще укусит, чего доброго.
– Вы только гляньте на его обноски! Нищие Лондона одеваются лучше, чем этот маггловский выродок.
Мальчишки, подстрекаемые Блэком, вытащили волшебные палочки и подбирались все ближе и ближе ко мне, пока я не уперся спиной в каменную стену.
«Не показывай им собственного страха! – приказал я себе. – Вспомни, чему учила тебя мать!»
– Посмотрим, как этот деревенщина сможет себя защитить! – Блэк небрежно поднял палочку.
– Протего максима! – завопил я, вложив в заклинание все свои силы. Похоже, я немного перестарался, потому что моих противников разметало по спальне, словно опавшие осенние листья.
– Ничего себе! – присвистнул длинноволосый блондин, выпутываясь из оборвавшегося полога. – А он не так прост, как кажется.
– Да я этого полукровку по стенке размажу! – заревел Блэк в бешенстве, поднимаясь с пола и вытирая идущую из носа кровь.
– Вряд ли получится, Сири, у тебя силенок не хватит! – слегка растягивая слова, произнес платиноволосый. – Из этого деревенского простачка магия так и хлещет. Я прямо чувствую ее. Я бы на твоем месте не стал в дальнейшем его задирать.
Он приблизился ко мне. Я весь сжался, ожидая чего угодно и понимая, что не смогу еще раз применить волшебство. Видимо, я влил в свои щитовые чары слишком большой запас магии и теперь еле стоял на ногах, ощущая, как спальня со все еще не пришедшими в себя противниками мерцает и меркнет перед глазами.
Мальчишка протянул ко мне руку, и я, будто сквозь толщу воды, услышал:
– Люций Малфой. Э, да ты сейчас в обморок свалишься! На, выпей.
Возле моих губ возник флакончик из стекла очень тонкой работы. Невиданная прежде мной роскошь.
– Не буду, – прошептал я. Брать неизвестно что из чужих рук? Может, я и был близок к тому, чтобы потерять сознание, но разум я еще пока сохранил.
– Пей, глупый, это Укрепляющее, – немного снисходительно к моей подозрительности сказал Малфой. – Иначе вместо уроков проведешь день в школьном лазарете. Не думаю, что следует начинать с этого учебу в Хогвартсе.
Я взял предложенное зелье и, положившись на порядочность Люция, залпом выпил. По всему телу точно разбежались теплые волны, возвращая мне силы, а окружающему миру – четкость и краски.
– Спасибо, – выдохнул я.
– Ну вот и отлично! Не знаю, расслышал ли ты меня в первый раз. Я – Люций Малфой.
– Северус Снейп, – я легонько пожал его пальцы.
Где-то над нашими головами опять гулко прозвучал колокол.
– Идем, а то опоздаем на урок и придется отведать розог, – сказал мой новый знакомый, покровительственно приобнял меня за плечи, и вывел из спальни, провожаемый удивленным и злым взглядом Блэка.
___________________________________
1. Элизабет Бёрк (англ. Elizabeth Burke) – бывшая директриса школы чародейства и волшебства Хогвартс.
http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/Элизабет_Бёрк
2. Крестный путь Иису́са Христа́ или Несение креста – новозаветный эпизод, составная часть Страданий Иисуса Христа, представляющий собой путь, проделанный Иисусом Христом под тяжестью креста. Хотя крестный путь заканчивается снятием креста с Иисуса Христа, католическая традиция включает в него места следующих событий: снятие одежд с Иисуса Христа, Распятие, помазание тела Иисуса и Положение во гроб.
В переносном смысле «крестный путь» – дорога страданий, жизнь, полная стойко переносимых бедствий.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Крестный_путь_Иисуса_Христа
========== Часть 1. Детство. Глава 4 ==========
– Дети, п’гошу познакомиться, наш новый ученик, Севе’гус Снейп! Встаньте, мисте’г Снейп.
Я вскочил со своего места и опять сделался мишенью для множества обращенных на меня глаз. Щеголеватый, одетый с иголочки шевалье де Кортези (как успел шепнуть мне Малфой – наш профессор по этикету) оценивающе оглядел меня с ног до головы.
– Вы, полагаю, в ку’гсе, что имеете сове’гшенно неподобающий вид? – сказал он с ехидной улыбкой. – Почему вы не удосужились прийти на урок в мантии и шляпе?
– У меня их нет, сэр!
По классу прокатился дружный хохот. Я почувствовал, как краска стыда заливает мое лицо. Я так надеялся, что, прибыв в Хогвартс, наконец-то буду здесь как дома и смогу забыть постоянно унижавшего нас с матерью отца… Что ж! Я и вправду был «как дома» и меня снова унижали.
– Шевалье де Ко’гтези! – от его напускного добродушия не осталось и следа. – Меня зовут шевалье де Ко’гтези! Поняли, болван вы этакий?!
– Да, сэр! – выдохнул я.
– Соблаговолите выйти вон! – в бешенстве заорал учитель. – И отнесите вот это ди’гекто’гу Бе’гк.
Он быстро написал несколько строчек на куске пергамента и запечатал свиток.
Я выскочил из класса и остановился посреди коридора, абсолютно не представляя, куда мне идти. Внезапно я увидел нечто невообразимое, отчего кровь застыла в моих жилах, а я едва сдержал вопль ужаса: из стены прямо мне навстречу выплыл призрак в жутком, похожем на саван одеянии, весь сплошь покрытый серебристыми пятнами. Привидение зависло напротив меня, словно изучая, а потом замогильным голосом спросило:
– Ищете что-нибудь, молодой человек?
– Д-д-да, – стуча зубами от леденящего душу страха, пролепетал я, – к-к-кабинет директора.
– Вы позволите помочь вам?
– Спасибо, – выдавил я, стараясь не обидеть существо, предложившее мне помощь. Я уже догадывался, что таких в Хогвартсе найдется не слишком много.
Он прозрачной рукой указал мне направление и тихо поплыл рядом со мной.
– Разрешите представиться, Кровавый Барон, – нарушил наконец молчание мой странный провожатый. – Призрак факультета Слизерин.
– А вы всем студентам своего факультета помогаете? – набрался я храбрости.
– Нет, только некоторым, я бы сказал – Избранным, – при этом слове я вздрогнул, оно напомнило мне разговор с матерью и то, что у меня практически не будет возможности выбрать спутницу жизни. За меня всем распорядится сама Судьба.
***
Кровавый Барон сопроводил меня до сурового вида горгульи, охранявшей вход в кабинет директора.
– Обычно она требует назвать пароль, но, думаю, достаточно будет показать ей письмо от профессора де Кортези.
Я повиновался. Изучив пергамент, горгулья отпрыгнула в сторону и открыла проход на винтовую лестницу.
– Удачи, мистер Снейп, – донеслось снизу.
Директор, мадам Элизабет Бёрк, была очень представительной дамой. Значительно позже, когда мне довелось увидеть портреты великой королевы Елизаветы (1), я нашел много схожего между этой царственной особой и ее гораздо менее знаменитой тезкой.
Я молча подошел к столу, за которым восседала профессор Бёрк, и вручил ей послание от шевалье де Кортези. Она так же безмолвно распечатала его, пробежала глазами и наконец, впервые удостоив меня внимательного взгляда, изрекла:
– Здесь написано, что вы проявили вопиющее неуважение к преподавателю этикета, явившись на урок в маггловской одежде. Вижу, вы и теперь в ней.
– Простите, мадам, но у меня нет ничего другого, – внезапный приступ злости обжег мне щеки. Хватит с меня унижений на сегодняшний день! – Или предстать перед шевалье де Кортези голым было бы, по его мнению, более подобающим?
«Зачем я это ляпнул?! – в ужасе подумал я. – Вот сейчас она отправит меня домой, и мне никогда уже не стать волшебником». Я опустил голову, не смея поднять на нее глаза, и вдруг, к своему изумлению, услышал… смех.
– А вы, я погляжу, за словом в карман не лезете, молодой человек! – немного оттаяла профессор Бёрк. – Надо же! Полукровка, слизеринец и такой… непредсказуемый. Не зря мне о вас говорила Распределяющая шляпа. Студент, собравший в себе все качества, так ценимые основателями – огромная редкость. Полагаю, вы еще всех нас удивите! Вы умеете читать и писать? – неожиданно спросила она.
– Да, мадам, – вежливо кивнул я.
– А в Хогвартс, как я понимаю, вы прибыли с пустыми руками?
– У меня есть волшебная палочка. Она принадлежала раньше моей матери, Эйлин Принц, – слегка осмелел я.
– Это многое объясняет… – она сразу посерьезнела. – Принцы, темный род, уважаемая фамилия, окутанная бесчисленными тайнами… Интересно, – тихо произнесла она, – что заставило вашу мать обвенчаться с магглом?
Я, конечно же, прекрасно знал ответ на этот вопрос, но раскрывать семейные секреты не собирался никому.
– Хорошо! – она взяла лист пергамента и написала на нем несколько строк. – Отнесите вот это школьному смотрителю, мистеру Грамблеру. Здесь мой приказ выдать вам все необходимое: два комплекта мантий, шляпу, котел и учебники. Все, разумеется, подержанное. Впредь о всех ваших нуждах можете сообщать мне, непредсказуемый слизеринец. Да, вот вам еще кое-что…
Она взмахнула палочкой над чистым листом пергамента, и на нем появился довольно длинный список.
– Это имена всех преподавателей и названия предметов, которым они обучают. Выучите наизусть и не позволяйте себе в дальнейшем ошибок, иначе в следующий раз ваша неосведомленность выйдет вам боком, и я не смогу избавить вас от наказания, как делаю сейчас. Идите, мистер Снейп. И помните: я слежу за вами.
Первый день в школе выдался у меня невероятно трудным и насыщенным на события. К вечеру я настолько вымотался, что не нашел в себе сил пойти в Большой зал на ужин, а сразу спустился в слизеринские подземелья, где располагались спальни. В блаженной тишине я вытащил из кармана мантии список, который вручила мне профессор Бёрк, потом разделся и улегся в согретую чьими-то добрыми руками постель. Прежде чем уснуть, я трижды перечитал имена профессоров и названия предметов:
– Зелья и Алхимия – профессор Бойлер;
– Травничество – профессор Буш;
– Трансфигурация – профессор Чейндж;
– Полеты на метлах – профессор Хайт;
– Темные искусства – профессор Пауэр;
– Руны – профессор Анлаф;
– Защита от магглов – профессор Бонфайер;
– Нумерология – профессор Дигитс;
– Прорицания – профессор Трелони;
– Каббалистика – профессор Вундермахер;
– Драконология и Волшебные твари – профессор Брейв;
– Основы счета и письма – профессор Крессет;
– Введение в волшебный мир и История магической Британии – профессор Факт;
– Этикет для мальчиков – шевалье де Кортези;
– Завхоз – мистер Грамблер.
Удачи!
Я уснул с надеждой, что в волшебном мире у меня, похоже, все же появились доброжелатели.
***
Шли годы…
Как и предсказывала мать, мне легко давались большинство изучаемых в Хогвартсе предметов. К четвертому курсу я уже тайком от своих педагогов изобретал новые заклинания, которые записывал на полях старого, потрепанного учебника. К пятому наука о Темных искусствах, Зелья и Алхимия были освоены мной лучше обучавших нас преподавателей.
Профессор Бойлер частенько поручал мне варить зелья для больничного крыла. Обычно это входило в круг его обязанностей, но кому же охота стоять над котлом после целого дня лекций?! Не стану врать, что он цинично использовал меня. Наградой за труды являлись заказы, которые я выполнял от его имени. Они позволили мне уже с четвертого курса перестать считать себя нищим голодранцем, существующим исключительно за счет школы. Кроме того, профессор Бойлер полностью освободил меня от сдачи экзаменов, совершенно справедливо полагая, что школьную программу я знаю назубок.
Разумеется, были предметы, нагонявшие на меня смертельную тоску, такие, как Прорицания, или безмерно раздражавшие, как Драконология и Волшебные твари. Неудачи преследовали меня и на уроках полетов на метлах. Отчего-то, чувствуя под собой лишь деревянную палку, я начинал паниковать так сильно, что пару раз сверзился вниз под громкий смех однокурсников и только чудом остался жив. Время от времени я вспоминал слова матери, сказанные в казавшемся невероятно далеком детстве: «Благодаря Наследию ты сможешь летать, как птица…» Пока что мои успехи на этом поприще были не лучше, чем у курицы, и служили поводом для многочисленных издевок, особенно со стороны Блэка, ведь ему полеты давались легко и естественно.
Моя вражда с ним крепла год от года, так же как и дружба с Люцием Малфоем. Люцем. Именно общение с ним скрашивало мое одиночество и тоску по дому, по матери, которую я не видел почти пять лет. Несколько раз на праздники я был зван в поместье Малфоев. Родители Люца сперва отнеслись ко мне с прохладцей: отпрыску чистокровной фамилии не полагалось водить близкую дружбу с безродным полукровкой. Однако, узнав, кто моя мать, они, так же как и директор Бёрк когда-то, резко изменили отношение ко мне и не отказывали в своем гостеприимстве.
Что же до Блэка… Отчаявшись выжить меня с факультета Слизерин, он совершил неслыханный доселе поступок: сговорился с парочкой таких же чистокровных выскочек с Гриффиндора и Когтеврана. Их шайка, именовавшаяся «Мародеры», настойчиво портила мне жизнь. Впрочем, не без взаимности. Иногда после особенно бурной стычки в больничном крыле оказывались все пятеро, включая меня и Люца. Вспоминая сейчас их выходки, мне остается только посмеяться над жалкими попытками Сириуса одолеть темного колдуна, уже тогда превосходившего его по силе.
Помимо обширных познаний в Зельеварении, Заклинаниях и Темных искусствах, я обнаружил в себе и еще одну чрезвычайно полезную способность: умение проникать в сознание других людей. Стоило мне посмотреть в глаза ничего не подозревавшему студенту и произнести про себя заклинание «Легилименс», как мне становились видны все его тайные помыслы. Это был могущественный и опасный дар, о котором никто не догадывался, а так как я и сам немного побаивался лишний раз вторгаться в чужой разум, то старался не злоупотреблять им без особой надобности.
_______________________________________
1. Елизаве́та I (7 сентября 1533 – 24 марта 1603), Добрая королева Бесс, Королева-дева – королева Англии и Ирландии с 17 ноября 1558 года, последняя из династии Тюдоров. Единственная дочь короля Англии Генриха VIII Тюдора от брака с Анной Болейн.
Время правления Елизаветы иногда называют «золотым веком Англии» в связи с расцветом культуры (т. н. «елизаветинцы»: Шекспир, Марлоу, Бэкон и др.) и с возросшим значением Англии на мировой арене (разгром Непобедимой Армады, Дрейк, Рейли, Ост-Индская компания).
https://ru.wikipedia.org/wiki/Елизавета_I
========== Часть 2. Юность. Глава 1 ==========
Годам к пятнадцати я озаботился еще одним вопросом. Девушками и моим абсолютно равнодушным отношением к ним. Вокруг бушевали страсти. Несмотря на то, что почти все отпрыски знатных фамилий были обручены практически с колыбели, немногие учившиеся в то время в Хогвартсе юные волшебницы удостаивались их внимания. Им посвящали серенады и сонеты, за их благосклонность дрались на тайных магических дуэлях. Даже Люций, помолвленный с младшей дочерью Септимуса Розье, ухлестывал за ослепительной красавицей Эмилией Нотт.
Периодически между студентами обоих полов вспыхивали бурные романы и так же быстро гасли, обычно после того, как нерадивое чадо, возмечтавшее жениться против родительской воли, вызывалось для серьезной беседы в директорский кабинет.
Меня же все это обходило стороной. И не только потому, что, в отличие от Люция Малфоя, для представительниц чистокровных семей – а иных в Хогвартс не посылали – я был непривлекателен как потенциальный супруг, но и по причине моей тотальной незаинтересованности в общении более близком, чем простая дружба. Хотя, откровенно признаться, друзей, помимо Люца, мне завести так и не удалось. Как частенько посмеивался Малфой, виной всему была моя «несколько эксцентричная» внешность. «Ты похож на вампира, мой дорогой! – говаривал он мне. – Ничего удивительного, что девушки шарахаются от тебя, а юноши предпочитают не связываться с тобой!» Если бы Малфой знал о Наследии Принцев, вероятно, он бы не стал шутить на столь щекотливую тему, но я никому не открывал страшного секрета нашей семьи. Даже единственному другу!
Когда я смотрел на собственное отражение, то прекрасно понимал, что он имел в виду. Из зеркала на меня глядел настоящий вампир: бледное лицо в обрамлении черных, как вороново крыло, волос; пугающие мрачной темнотой глаза и залегшие под ними тени – следы вечного недосыпания. Не хватало только выступающих клыков и перепачканных чужой кровью губ.
Ближе к шестнадцати я, к своему несказанному ужасу, осознал, что в ТОМ САМОМ смысле мне нравятся исключительно мужчины. Я мог сколько угодно любоваться первыми красавицами Хогвартса, но сердце мое (да и прочие органы) оставалось совершенно равнодушным, тогда как некоторые студенты, да и – чего греха таить! – преподаватели, вызывали абсолютно нежелательные реакции. Особенно мучительно для меня стало посещать душевую, где невозможно было скрыть постыдное возбуждение от посторонних взглядов. Я приобрел привычку мыться в одиночестве и получил от Блэка, вдобавок к иным обидным прозвищам, кличку «грязнуля-полукровка».
В конце концов я не выдержал и поделился своими неутешительными выводами относительно собственных предпочтений с Люцем. Я боялся увидеть в его глазах презрение или даже отвращение, но он лишь улыбнулся.
– Ну и что тут удивительного? – он ободряюще приобнял меня за плечи. – Большинство волшебников по природе своей бисексуальны – то есть могут спать и с женщинами, и с мужчинами, – ответил он на мой немой вопрос. – В нашем обществе это не порицается. Я знаю немало партнерских союзов – так называется брак между двумя мужчинами. Разумеется, когда ты – единственный наследник древнего рода, то в любом случае будешь просто обязан обзавестись потомством. Как правило, для подобных целей нанимают волшебницу из бедной семьи, она вынашивает ребенка, а затем получает вознаграждение и Обливиэйт в придачу. Поверь, за целую кучу галлеонов многие готовы пойти на это. У нас, Малфоев, тоже есть несколько таких пар – у одних уже трое детей. Да и меня, скорее всего, ждет похожее будущее – род моей невесты проклят, женщины из семейства Розье часто умирают при родах, особенно если на свет должен появиться мальчик…
– Тогда зачем ты женишься именно на ней? – я поразился, с каким спокойствием он сообщал о перспективе НИКОГДА не иметь детей от собственной супруги.
– Деньги, друг мой! Презренное золото! За моей нареченной дают прямо-таки баснословное приданое. Отец, естественно, не сумел устоять. К тому же, как я уже упоминал, существует приемлемое решение проблемы. Так что род без наследника я в любом случае не оставлю. А для тебя партнерство – это вообще единственный выход. Иначе ты на всю жизнь останешься в одиночестве.
– Люц, ты хоть представляешь, о чем говоришь? КТО захочет МЕНЯ? А кроме того… – я осекся, вовремя вспомнив о том, что обязан хранить в секрете нашу семейную особенность в выборе пары. Мордредов Избранный! Я мог полюбить только его. А если учесть, что меня тянуло исключительно к мужчинам, то возможность найти человека, ответившего бы мне взаимностью, практически равнялась нулю!
– Ты удивишься, когда узнаешь, скольким ты нравишься, Сев, – улыбнулся Малфой. – Они просто побаиваются тебя и твоей огромной магической силы. Потому что они еще молоды и многого не понимают. Партнерство с таким волшебником – невероятная редкость и великая честь для рода. Так что не волнуйся, твое время еще не пришло.
***
Примерно через месяц после моего шестнадцатилетия я впервые испытал то, что мать называла «Дар Наследия Принцев».
Было ничем не примечательное воскресное утро. Вернувшись с завтрака, мы все, по обыкновению, собирались в деревню Хогсмид, как вдруг мной овладело ощущение неотвратимо надвигающейся беды. Страх буквально разрывал меня на части. Я не представлял, куда бежать и что делать. Лишь одно не вызывало никаких сомнений: маме грозила смертельная опасность. Ничего не объяснив Люцу, я наскоро нацепил зимнюю мантию и бросился в лабораторию, доступ в которую, благодаря профессору Бойлеру, имелся у меня и днем, и ночью. Я быстро произнес пароль, ворвался в комнату и принялся распихивать по карманам зелья: экстракт бадьяна, Кроветворное, Обезболивающее, Костерост. Я был уверен – мать еще жива, но с ней случилось нечто ужасное. Покончив с приготовлениями, я опрометью ринулся из замка к границе с Хогсмидом. Я нёсся по заснеженной дороге и даже не думал, как сумею справиться с аппарацией: я ведь не только еще не сдал экзаменов, как не достигший семнадцатилетия, но и не успел достаточно потренироваться – занятия по этому сложнейшему предмету начались сравнительно недавно. Но вот вдали показались первые дома Хогсмида. «Пора», – сказал я себе. Я закрыл глаза и изо всех сил сосредоточился на мыслях о матери…
***
Я очутился в какой-то подворотне. В уши ударили дикие вопли боли и рев толпы, доносившиеся с ближайшей площади, а в носу защипало от дыма костра и смрада горелого мяса. Бок разрывала нестерпимая боль. Утоптанный грязный снег рядом со мной был забрызган кровью. Хвала Мерлину, проулок оказался безлюден: видимо, зрелище казни – а у меня не оставалось сомнений, что именно это и происходило сейчас – заставило всех праздных зевак собраться перед эшафотом. Дрожащими, испачканными в крови пальцами я расстегнул мантию и задрал рубашку. На боку зияла рана, словно кто-то отхватил кусок плоти мечом. Я вытащил из кармана склянку с экстрактом бадьяна и капнул несколько капель на место расщепа. Края раны тут же начали затягиваться коркой. Глотнув Обезболивающего и Кроветворного, я с трудом поднялся на ноги и лишь тут заметил, что вопли на площади как будто стали немного потише. Опершись рукой о стену, я выглянул из своего укрытия. Толпа плотным кольцом окружила помост с установленным на нем столбом, к которому, как мне показалось сквозь едкий черный дым, застилавший все вокруг, были привязаны две фигуры. Они не двигались. Похоже, жизнь уже покинула несчастных, потому что народ, насладившись страшным развлечением, потихоньку расходился.
– Вот всегда подозревала: что-то с этими Снейпами не так! – раздался женский голос неподалеку от меня. Замотанная в теплый платок толстуха смачно плюнула в сторону площади и продолжила беседу с невзрачной женщиной, волочившей за собой маленькую, уставшую, не прекращавшую хныкать девочку. Я узнал говорившую: она была женой пекаря и жила рядом с нами. – С тех пор как Тобиас привел в дом эту ведьму Эйлин, он и сам другим стал. А каким парнем был! Помнится, еще до моего благоверного, и я была с ним не прочь прогуляться в воскресный денек! Недаром мать-то его их браку противилась, чуяло ее сердце – погубит его эта стерва. Так оно и вышло. Вот как сынок их единственный Северус – ну и имечко, небось мать так назвала, чтоб ей в аду гореть! – в лесу запропал, Тобиас и запил. Редкий день, когда в трактире его не видели. И работать почти перестал, а ведь искусным плотником был! А пару недель назад прибежал мой из трактира весь бледный, как мукой обсыпанный, трясется и рассказывает: там Тобиас напился и жену стал обвинять, мол, колдунья она, опоила его зельем, потому он на ней и женился. И штуки всякие ведьмовские дома выкидывала, и мальчонку тому же учила. А после в лес его свела и в жертву дьяволу, – тут она перекрестилась, – принесла. И он, мол, более терпеть это не намерен и готов во всем сейчас же перед священником покаяться. Да только не слишком ему помогло. Ночью стража и схватила обоих. Тобиас-то мигом во всем признался, а Эйлин, сучку эту чертову, говорят, две недели пытали каленым железом, дыбой да огнем. Она и на ногах-то стоять не могла, когда ее к столбу привязывали. Страх какой! Вся в синяках да кровоподтеках, волосы местами сбриты, местами с корнем вырваны… И все про сына своего лопотала. Про Северуса. Должно быть, совесть замучила, что невинную душу сгубила. У-у-у, ведьма проклятая! – она погрозила в сторону площади кулаком. – Как подумаю, что столько лет по соседству с ними жила… Может, от того у меня и детки все померли, от глазу ее бесовского. Ох, не засну я теперь, точно не засну, – причитала толстуха.
– А как выла-то, когда огонь очистительный пятки ей лизать стал, – поддакнула ее собеседница. – Муж-то ее почти сразу от дыма задохнулся, а ведьма эта еще долго живая оставалась, уж почернела, почитай в головешку превратилась, а все кричала. Не зайдете ко мне, кума? Угощу вас домашней наливочкой. Хороша в этом году наливочка получилась!
