Текст книги "Какого биджуу я теперь волшебник?! (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)
– Замётано, – пожал его руку я, и Дадли просиял.
Пирс вернулся к нам.
– Миссис Дурсль разрешила попить нам газировки в автоматах, – он показал несколько монет. – Идём?
– Ага, пошли, – махнул рукой Дадли. Я оглянулся на сенсея, он мне кивнул и, попрощавшись с тётей, развернулся и ушёл вниз по улице.
– А клёво же мы в лагере ловили рыбу и мистер Хаттинг нас застукал. Ты, Гарри, ещё чуть из лодки не вывалился, – вдруг вспомнил Пирс.
– Ага, попались, – хмыкнул я.
– А я же тебя и Большого Дэ предупреждал!.. – взахлёб начал говорить, размахивая руками, Пирс.
– Большой Дэ? – тихо повторил я и украдкой посмотрел на Дадли, тот услышал мой вопрос и чуть смутился.
– Так меня прозвали в лагере. Потому что… Большой.
Я наблюдал за Пирсом, иногда ему поддакивая, и размышлял. Скорее всего, то, что сделал с ним сенсей, похоже на одну ментально-психологическую технику шиноби. Когда тебя как бы с кем-то путают. Образ лучшего друга или хорошего знакомого подменяется твоим.
Наверное, возле Пирса и «Большого Дэ» крутился кто-то, возможно и не один, и теперь этим кем-то стал я.
Пока остаётся лишь кивать и улыбаться, а после надо тщательней изучить легенду. Тётя молодец, здорово, что подумала об этом. Если предположить, что у директора Хигэканэ всё же есть какие-то планы на Избранного, то есть меня, то в нашем городке будут его шпионы. А ещё, возможно, всякие чары-заклинания, которые отслеживают гостей и магию в доме, что-то такое Гарри рассказывал. Так что всё предстоит выяснить и вычислить, кто следит за мной.
Комментарий к Часть 1. Глава 15. Зачарованные вещи и люди
* Рунеспур (англ. Runespoor) – ядовитая трёхголовая змея шести-семи футов (примерно 1,8-2,0 м) в длину, багрово-оранжевого цвета с черными полосами. Рунеспуры не очень агрессивны, но из-за жутковатой внешности, их любили использовать темные волшебники. Рунеспур, в отличие от всех прочих известных магических зверей, откладывает яйца через рот. Яйца рунеспура высоко ценятся для приготовления эликсиров, стимулирующих умственную деятельность. (материал Гарри Поттер Вики http://qps.ru/5oqIT)
========== Часть 1. Глава 16. Жизнь простой семьи ==========
25 сентября, 1988 г.
Англия, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4
– Тётя Петунья, помочь? – заглянув на кухню, спросил я воскресным утром.
– Да, Гарри, помоги замешать тесто для вафель, – кивнула тётя. – Для начала потри картофель.
Я вымыл несколько крупных клубней и принялся их чистить. Английская еда довольно забавная. Тут ели совсем мало риса и почти во все блюда добавляли картошку, правда местная разновидность какая-то не сладкая.
Начальная школа, в которой мы с Дадли сейчас учились, вызывала смешанные чувства. Я вообще очень удивился, когда узнал, что Гарри начал ходить в эту школу с пяти лет, а после её окончания в одиннадцать надо поступать в среднюю школу, в которой учили с одиннадцати до восемнадцати лет. Причём до шестнадцати лет, по местным законам, надо учиться в обязательном порядке.
Два старших курса средней школы, которые уже сверх обязательного образования, относились к «подготовке к университету». После этого можно учиться ещё, получая какую-то профессию, чтобы зарабатывать деньги.
По моим подсчётам, получалось, что здесь обучались непонятно чему целых тринадцать лет, а потом следовало выбрать, кем ты хочешь стать. При этом очень мало преемственности. Например, сын горшечника мог стать поваром! Но это же и дураку ясно, что этот повар будет так себе, иначе – только если у него правда какой-то невообразимый талант или его мать была из семьи поваров. Взять того же Теучи-сана, который хозяин «Ичираку», он – из семьи великих поваров, и его дочь Аяме-чан тоже прекрасный повар, а его брат Теяки-сан делает самые потрясающие данго в мире. А если бы Теучи-сан захотел стать горшечником и не использовал опыт своей семьи, накопленный многими поколениями? Тогда бы я не смог есть самый вкусный рамен на свете. Эх, вот по какому блюду я очень сильно скучаю!..
В моём мире шиноби тоже мог стать сын или дочь крестьянина или горожанина, но тут огромное «но». У нас любой крестьянин или горожанин умеет драться, некоторые горожане в Конохе отлично владеют тайдзюцу. Взять того же Рока Ли – он как раз из такой семьи. Развитой системы циркуляции чакры у него нет для того, чтобы выполнять ниндзюцу, испуская чакру из себя, но он тренировался, напитывая мышцы изнутри. И добился потрясающих результатов. Особенно для такой структуры тела. Но в любом случае, лишь в следующем поколении таких ниндзя будет ребёнок, который сможет перешагнуть планку звания генина.
Картошка почищена и помыта, после я растирал её в кашицу на специальной тёрке.
Очень похоже, что школа магии «Хогвартс» – это средняя школа, куда я поступлю уже как волшебник. Следовало спросить у сенсея, сколько лет там учатся. Гарри, когда мы с ним познакомились, вроде бы говорил о пятом курсе, ему как раз шестнадцать должно было исполниться. Значит, тогда он либо заканчивал последний курс, либо ему оставалось ещё два года обучения. Хм… Если ему с его «избранностью» дали возможность учиться.
Надо бы записать всё, что я помню из его рассказа, а то через столько лет и событий могу и не вспомнить чего-то.
Занятия в местной школе своеобразные. Что-то интересно, а на каких-то предметах я чуть не засыпал. При желании я тут могу стать гением, особенно на математике. У нас образование более интенсивное и жестокое, что ли. Тут я половину предметов не понимаю, для чего они вообще нужны, а там я знал, что просто могу влипнуть по глупости и не выжить.
Я выпросил у тёти железные перья на палочках и чернила, когда мы были в Лондоне, решил, что раз птичьих перьев мне не достать, то буду учиться писать такими. Учитель милостиво разрешил мне заниматься английским с пером, а не шариковой ручкой, удовлетворившись моим ответом, что я хочу выработать красивый почерк. Тем более, это бы вполне объяснило изменение этого самого почерка. Вдруг бы кто-то нашёл старые задания Гарри и сравнил.
Н-да, у мистера Уайта было весёленькое выражение лица, когда он увидел мой первый диктант. Я же не знал, что даже своё имя пишу с ошибкой, проставляя «ай» вместо «уай» в конце. А ещё есть такие закорючки, как запятые, точки, тире, восклицательные и вопросительные знаки. И их надо проставлять во время пауз, окончания мысли или если что-то спрашивают. И буквы заглавные и обычные есть. В общем, куча дурацких правил, которые совсем не облегчают жизнь.
В итоге я решил, что пусть вполне себе знаю английский язык, неплохо подучить его грамматику.
Вязкое тесто замешано, и Петунья-сан разогрела вафельницу. Кухню наполнил вкусный запах хрустящих вафель.
После того, как я вернулся к Дурслям, мне выделили комнату на втором этаже. Там раньше всякие сломанные игрушки держали и просто как склад использовали. Теперь всё это переместилось в гараж или отдано в приют. Я договорился с тётей, что в той комнате буду делать уроки, читать и заниматься – там окна и хороший свет. А спать и дальше в чулане, чтобы в моей комнате было пространство. Без кровати места намного больше, а из диванчика в чулане я лет до одиннадцати точно не вырасту. Погода в Англии так себе, и чем дальше, тем больше дождей, сырости и туманов. Так что для физических занятий и растяжки нам с Дадли требовалось место.
Мой кузен тоже решил заниматься со мной вместе после того, как я продемонстрировал «фокус» с разбиванием доски ребром ладони. Мы увидели это ещё в начале сентября по телевизору у Полкиссов, и я сказал, что тоже так смогу. Я-то смог, в чём прикол – знаю, в Академии ещё баловались таким, а вот Пирс здорово ушиб свою конечность и чуть не сломал руку. Дадли решил, что такой «крутотне» меня научил Снейп-сенсей, я не стал его разубеждать, а предложил вместе тренироваться, сообщив «по секрету», что разбивать доски может не только волшебник, и это всего лишь особая методика занятий.
За прошедшие три недели Дадли даже немного похудел и всем в школе показывал бицепс. Дядя Вернон сначала ворчал, но потом сделал нам в гараже железную перекладину. Так что в классе мы с Дадли единственные, кто мог подтянуться на турнике. Пирс с прошлой недели тоже решил с нами заниматься.
– Иди, разбуди Вернона и Дадли, – попросила меня тётя. – Я уже заканчиваю.
Я сбегал на второй этаж. Дядя уже одевался и выходил из ванной комнаты, а вот мой кузен ещё валялся. На седьмой день, в воскресенье, – еженедельный выходной. По субботам в школе мы учились, но обычно намного меньше, чем в будние дни, а вот дядя не работал.
– Эй, засоня, вставай, – растолкал я кузена. – Завтракать пора!
– Встаю, – пробубнил Дадли, зевая. Он соскочил с кровати и уже через минуту вопил в ванной.
Мы решили «закаляться» – именно так тут называют обливание холодной водой. У шиноби иногда не бывает выбора, да и таким способом воздействуют на систему циркуляции чакры и кровоснабжения. Как дела обстоят с магией, не знаю, но в силу того, что тут до мерзости холодный климат, а чакры на обогрев нет, решил, что опыт прошлой жизни и в этом мне поможет. Дадли захотел «закаляться» со мной и пока терпел. Тётя Петунья попыталась его отговорить от «издевательств над собой», но кузен показал характер и упёрся.
Я спустился вниз и помог расставить тарелки.
– Для здоровья это полезно, но он так кричит, что сердце сжимается, – поделилась со мной Петунья-сан.
– Так просто легче, на выдохе, а у Дадли вопль получается, – пожал я плечами. – А для здоровья полезно. Вон, какой румяный, – я кивнул на кузена, занявшего своё место за столом.
– И проснулся сразу, – хмыкнул дядя Вернон, отвлекаясь от газеты и покосившись на сына. – И сама же видишь, Туни, Дадли окреп. Да и Гарри – тоже.
– Ха! Я могу отжаться тридцать раз подряд, – похвастал Дадли. – У нас, кроме нас с Гарри, никто больше так не может, даже которые на год нас старше.
– Ешьте, пока горячее, – скомандовала тётя, и мы все замолкли, с аппетитом уминая завтрак.
*
– Я всегда подозревал эту сумасшедшую кошатницу, и её кошки всегда были очень странными, – шёпотом сообщил мне Дадли.
Из-за зелёной изгороди мы подглядывали за мисс Фигг, той самой, которая интересовалась у тёти, куда я делся в августе. Мимо её дома, расположенного в двух кварталах от нашего, на противоположной стороне Тисовой улицы, мы каждое утро проходили в младшую школу Литтл-Уингинга. На первый взгляд старушка безобидна. Как сообщил мне кузен, раньше тётя Петунья иногда оставляла меня, точнее Гарри, с ней на выходных.
В пользу того, что следит за мной именно Арабелла Фигг, говорили несколько пунктов.
Во-первых, мисс Фигг никуда особо не ходила. Её не видели в магазинах, в которых обычные смертные должны покупать еду, к ней вроде бы никто не приходил, хотя иногда из-за густого забора раздавались голоса. Это очень походило на волшебную доставку и путешествия через камины.
Во-вторых, мисс Фигг поселилась на нашей улице как раз после появления на ней волшебника-подкидыша, а тётя Петунья, женщина разумная и очень опрятная, непонятно по какой причине сразу прониклась симпатиями к одинокой старухе с кошками и отдавала ей Гарри. Ясно же, что если старуха одинока и у неё одни кошки, то, может, и детей никогда не было. А тем более Гарри с неконтролируемыми магическими выбросами мог что-то учудить. Когда я задал такой вопрос тёте, Петунья-сан глубоко задумалась. И не смогла внятно ответить, почему не боялась, что старуха забьёт тревогу или растреплет соседям, если раскроется, что я – волшебник. Даже с учётом того, что в Литтл-Уингинге считали, что у мисс Фигг «не все дома», слухи могли здорово осложнить жизнь Дурслям, и тем не менее.
И, в-третьих, я всеми фибрами своей души, каждой клеточкой нового тела, чувствую чей-то внимательный взгляд. Такого не случалось даже когда Третий Хокаге следил за мной через особый артефакт дальнего расстояния, мне об этом растрепал его внук – Конохамару. Тут не артефакт, а вполне «живой» взгляд, а то ещё ощущались и несколько взглядов сразу. И лишь через три недели, прочитав пару книг по магическим животным, я понял, как мисс Фигг это делает. Её кошки это вовсе не кошки, хотя и похожи, а полукнизлы, которых получают путём скрещивания книзла и кошки. Приметы, указанные в книге, совпали. Старушка бдила, явно получая информацию от своих животных.
Вот только для кого она следила за «известным» Избранным? Почему никто из взрослых волшебников не интересовался условиями жизни Гарри Поттера? Где магический опекун и деньги на содержание «Героя»?
Подозрения падали на директора Хигэканэ, который сильно влиял на Гарри, насколько я помню из его рассказов.
А значит… Надо хорошенько подумать и решить, что со всем этим делать.
– Идём отсюда, пока нас не засекли, – потянул я Дадли. – На спортплощадку. И Пирса надо позвать.
Я обещал тёте, что не буду заниматься магией в доме, но я и сам не хотел. Шестое чувство говорило, что этого у Дурслей делать нельзя. Одно дело пара магических выбросов, а другое – систематические тренировки. Неизвестно, какие чары и сигнальные барьеры на доме. К тому же Гарри упоминал о системе слежения за малолетними волшебниками.
Так что в данный момент я ещё и подыскивал себе подходящий «полигон», чтобы продолжать тренироваться в магии. Или… попробовать изготовить его самому, идейки уже были. К тому же, теперь, после выяснения личности шпионки, можно начать отложенный разговор с тётей про волшебный мир…
========== Часть 1. Глава 17. Семейные тайны ==========
25 сентября, 1988 г.
Англия, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4
– Пока, Пирс! – попрощались мы с Полкиссом после наших тренировок на свежем воздухе.
– И всё-таки, Гарри, я тоже хочу послушать, что тебе мама скажет! – продолжил наш прерванный тренировкой разговор Дадли, взъерошив свои соломенные волосы.
Шевелюра моего кузена и так светлая – русого цвета, а за август в лагере макушка успела выгореть почти до белизны. Правда, тётя сказала, что Дадли уже пора стричься, и тихонько удивилась, что мои волосы сами собой изменили стрижку, но так и не выросли. Да, теперь, когда смотрюсь в зеркало, вижу зеленоглазого Саске со шрамом. Впрочем, систематически мажу эту «молнию» своей мазью из «Рябинового отвара». Не «Сейкецухонтай», конечно, но вроде подвижки есть, шрам стал не таким заметным, побледнел.
Надеюсь, что к моим одиннадцати годам это дурацкое клеймо «Избранного» вообще рассосётся. Ненормально, что и в почти шестнадцать метка, полученная в детстве, была какой-то припухшей и слишком яркой. К тому же Гарри говорил, что шрам болел и чуть ли не гноился. Конечно, не лечить, так будет всё болеть, а я к ранам отношусь серьёзно. Да и этот ажиотаж вокруг героя, «Покажи шрам» и всеобщая узнаваемость. Если правда рассосётся, буду говорить, что он на заднице. Хы.
– Ну, так что? – дёрнул меня за рукав куртки кузен, сбив с мыслей.
– Думаю, тётя Петунья очень переживает за тебя и пытается оградить от волшебного мира. Это может быть очень опасным. Получается, что взрослый волшебник может сделать вообще всё, – негромко начал объяснять я, убедившись, что никаких полукнизлов и подозрительных личностей на улице нет. – Ты же помнишь, что стало с Пирсом? Он на сто процентов уверен, что мы были в лагере вместе и там сдружились. А для этого даже волшебную палочку не доставали, просто в глаза посмотрели ему две минуты и всё. Конечно, не все такие крутые, как Снейп-сенсей, но маггл, то есть простой человек без способностей, перед магом почти беспомощен. Вот проснёшься однажды утром и решишь, что, например, ненавидишь меня…
– Но это и потому, что мы не знаем ничего! Что может быть. А может, если бы Пирс под коленку этому твоему волшебнику врезал и убежал, то не так всё просто бы было, – очень здраво рассудил Дадли. – И вообще, мне отец обещал диктофон купить. Можно записи сделать, как всё на самом деле.
Я о таком устройстве слышал впервые, но не выдавать же своего незнания!
– Вот поэтому мы и тренируемся, – хлопнул я кузена по плечу. – Ты прав. Предупреждён, значит, вооружён. Но тётя всё равно боится. Не хочет втягивать тебя. Её надо подготовить. К тому же я тебе всё сам расскажу.
– Ладно, – нехотя протянул Дадли, сунув руки в карманы, – пошли домой. Я отцу в гараже помогу, пока ты маму будешь расспрашивать. Отвлеку его на себя.
– Ты настоящий друг, Большой Дэ, – улыбнулся я, а кузен шмыгнул носом.
– Гарри, ты это… А когда станешь крутым волшебником, тоже будешь со мной дружить? – насупился он. – Я же типа простой маггл, или как там у вас говорят…
– Слушай, брат… – остановился я и сглотнул. Смотрел на этого ещё немного пухленького мальчика восьми лет с серьёзными серо-голубыми глазами, и сердце щемило. – Я никогда не откажусь от своих друзей и своих родных. Пусть они будут простыми людьми, волшебниками или демонами. И буду защищать тебя даже ценой собственной жизни.
В этот раз я смогу.
До дома мы дошли в молчании.
*
Я подкараулил Петунью-сан в её комнате.
– Тётя, я хотел отдать вам эту фотографию, – я протянул ей колдографию Лили Поттер.
– Лили… – выдохнула тётя и села на кровать. – Где ты раздобыл её?
– Мне в последний день отдал мистер Снейп, он попросил в той школе сделать копии моих родителей из снимков выпускников. Простите, что не показал сразу, втягивался в школу, и тётя Мардж приезжала…
– Ничего, ничего, я понимаю, – рассеянно ответила она, осторожно касаясь пальцем движущейся фотографии. – Я помню это фото. Тут ей восемнадцать.
Ага. Значит всё-таки в «Хогвартсе» учатся до восемнадцати!
– Я тут подумал. Вы очень красивая, тётя Петунья, но… Я помогал мистеру Снейпу и он разрешил взять для вас. Сказал, что если понемногу, то надолго хватит. Я и инструкцию записал… – протянул я ей склянку и обрывок бумаги из своей тетради.
– «Зелье красоты»?.. – прочитала она этикетку и немного покраснела. – Гарри…
– Мистер Снейп сказал, что на сквибов это зелье тоже действует. Вы же сквиб? Вы тогда сказали, когда разговаривали у мистера Снейпа. Я только не знаю, что это, – немножко сыграл я. Вот уж что я сразу выяснил, так это что такое «сквиб».
– Сквиб – это… – тётя прикрыла глаза. – Ребёнка без магии, который рождается в семье волшебников, называют «сквибом». В отличие от простого человека, у сквиба есть некоторые способности, но они незначительны. На сквибов не действуют магглоотталкивающие чары, они могут общаться с магическими существами, видят заколдованные здания. Колдовать и пользоваться волшебной палочкой сквиб не может. Когда-то я очень хотела попасть в «Хогвартс»… – она вздохнула. – А потом хотела защитить свою сестру… Но я всего лишь сквиб.
– Тётя Петунья, вы сказали, что сквиб рождается в семье волшебников, – не отстал я. – Значит, ваши родители?..
Петунья-сан явно не ожидала от меня такой прыти и немного растерялась. Она напряжённо раздумывала, а потом тихо вздохнула.
– Пожалуй, тебе следует знать это. К тому же… Уже прошло много времени. Кажется, на уроках истории вы ещё не проходили Вторую мировую войну, но это даже к лучшему, – тётя снова вздохнула. – Моего отца когда-то звали Ганс Валентайн Хубе, он родился в Германии в семье магов и учился в магической школе «Дурмстранг». В тот же период там учился некий Геллерт Гриндевальд, которого позднее назвали Тёмным Лордом, – Петунья-сан скривилась. – Этот будущий «Тёмный Лорд» уже в юности был с нехорошими наклонностями. В общем, отец не рассказывал подробностей, но что-то этот Геллерт с ним сделал, испытал какое-то проклятие или использовал в каком-то ритуале, но в результате отец стал сквибом. Гриндевальда отчислили с последнего курса, а отца… выгнали из семьи. Из школы, в которой изучают магию, соответственно, тоже исключили. Он почти не рассказывал о своей юности, я знаю лишь то, что он с призывного возраста начал карьеру в армии. Участвовал в Первой мировой войне, потом во Второй. Был не последней шишкой в Третьем Рейхе… А потом узнал, что за всей этой войной стоит Геллерт Гриндевальд, которому то ли интересно стравливать магглов, то ли ещё что. Он разочаровался в тех идеалах и в сорок четвёртом году инсценировал собственную гибель, а после перебрался на Британские острова. Фамилию «Эванс» носила моя мать, а имя он поменял на Гарри… – тётя Петунья помолчала.
– И что случилось потом? – решился спросить я.
– Потом?.. Сквибы также живут долго и старятся не так, как магглы, впрочем, отец всегда был… в возрасте. Возможно, поэтому и я выбрала в спутники жизни человека намного старше себя… Не знаю, была ли у отца до этого семья, но мои родители поженились в пятьдесят шестом году, а в пятьдесят восьмом родилась я. Он говорил, что долго искал подходящую супругу – мою мать. К сожалению, я тоже оказалась сквибом. Но после моего рождения отец совершил ритуал магического брака с моей матерью. Лили родилась волшебницей, – столько тоски в её словах, что я непроизвольно вздрогнул.
– Это семейный секрет. Над нацистами шли суды… Да и в волшебном мире то, что ты, пусть и невольно, но был на стороне «Тёмного лорда» – ничего хорошего не сулило и могло бросить тень на семью. Всё это мы с Лили узнали, когда она училась курсе на пятом или шестом… Понимаешь, Гарри, ты ещё маленький и многие взрослые вещи тебе могут быть непонятны. Но твоя мать, как бы сказать, из-за того, что считалась «магглорождённой», находилась в самом низу иерархии волшебников. К нам даже приходили родители твоего отца. Они являлись кем-то вроде аристократов. Даже дали магический обет о неразглашении. Когда они узнали, что Лили полукровка хорошего чистокровного магического рода, они разрешили своему сыну взять в жены твою мать…
– Значит, Дадли тоже сквиб? – спросил я. – Кровь же, она никуда не девается и передаётся по наследству?
– Возможно, – пожала плечами Петунья. – Мне же и Дадли передались светлые волосы отца, а ещё его нос. Но в волшебном мире, в котором жила Лили, тоже были войны. Сестра погибла такой молодой, непонятно из-за каких идеалов. За каждым волшебником стоит куча родственников, а такие, как мы, совершенно беззащитны.
– Тётя Петунья, а может быть так, что наша соседка, мисс Фигг, тоже волшебница или сквиб? Её кошки – это полукнизлы – магические создания. И они следят за нашим домом, за мной и Дадли.
– Ты поэтому меня спрашивал, почему я отдавала тебя мисс Фигг? – прищурилась тётя. – Значит, эти дрянные кошки, которые вытаптывают мои гортензии, следят за нами?
– Да, – кивнул я.
– Пойдём-ка на кухню, – решительно поднялась Петунья-сан, не забыв аккуратно спрятать в шкафчик «Зелье красоты» и инструкцию к нему. – Мне Марта уже давно дала один хороший рецепт, а я почему-то всё забывала им воспользоваться. Сварим зелье для этих пушистых тварей.
– Э? Зелье?.. – вытаращился я на тётю, которая кровожадно улыбнулась.
*
«Зелье» оказалось до неприличия простым. Тётя сварила чёрный молотый перец, перелила остывшую жидкость в распылитель и поручила нам с Дадли «защитить территорию». Мы, экипировавшись марлевыми повязками, добросовестно опрыскали весь забор, места, где видели полукнизлов, дерево, с которого был удобный вид на наш палисадник.
Надеюсь, хотя бы на время это отпугнёт животных. Но если вспомнить, как тот же Киба реагировал на резкие запахи, то, думаю, что подействует наверняка. Хотя бы возле дома можно будет не опасаться пушистых шпионов.
Вот только из-за дождей и туманов такой способ защиты надо обновлять достаточно часто, но тётя сказала, что перца у неё много, а ещё можно купить масло лимона или лайма и нанести на подоконники. И пахнуть в доме будет вкусно и свежо, а кошки и этот запах не любят. На том мы и порешили.
========== Часть 1. Глава 18. Кровавые эксперименты ==========
27 марта 1989 г.
Англия, Литтл-Уингинг
С сегодняшнего дня начались Пасхальные каникулы, на которые у меня большие планы, я бы даже сказал – грандиозные. Вчера состоялась эта самая Пасха, в честь праздника в школе не учатся целых две недели. Мы с Дадли ходили на праздник в парк. Там искали шоколадные яйца. По местным поверьям их, как курица, производит Пасхальный Кролик и прячет везде, чтобы дети искали. Смешно, но забавно. Я заработал приз, потому что нашёл больше всех этих яиц. Шоколад в Стране Огня – редкость, его привозили откуда-то с южных островов, но, тем не менее, это не мешало мне любить этот продукт. Впервые я попробовал его, когда путешествовал с Джирайей. Здесь шоколад более сладкий и светлее, чем я помнил… Мы с Дадли и Пирсом сложили всё, что насобирали в парке, поделили поровну и обожрались до икоты.
До встречи с сенсеем оставалось четыре месяца, а мне по-прежнему негде регулярно заниматься магией, поэтому оставались только физические тренировки, изучение литературы и редкие пробы и мелочи то там, то здесь. Полукнизлов мисс Фигг нам удалось отвадить от своего участка и участка Полкиссов, на котором тоже проводились «обработки от вредителей»: оказалось, что «зелье от кошек» также является неплохим средством против садовых вредителей и тли. Но весь Литтл-Уингинг же не опрыскаешь!
Животные и старуха наблюдали за нами, я боялся, что не смогу защитить Дурслей, если им попытаются прополоскать мозги, – всегда думай о худшем. Так что в школу мы почти всегда бегали. Я впереди, а Дадли с Пирсом меня догоняли, иногда неслись с дикими воплями, вроде «лови Поттера!». И тренировка, и одновременная дезинформация «врагов», если таковые у нас имелись. Людям вообще свойственно додумывать о ситуации большую её часть. В школу надо носить форму, а после учёбы мы, чтобы не жалко пачкаться, надевали старые вещи. Большой Дэ сильно похудел и вытянулся благодаря нашим занятиям, закаливанию и турнику, я тоже подрос. Решил пока «Костерост» приберечь и посмотреть на формирование своего нового тела в естественных условиях, без препаратов. Быть коротышкой совсем не хочу, но, может, «само вырастет». Я много прыгал и висел на перекладине.
В общем, с бегом расчёт был на то, что, когда пронесёшься быстро мимо, то и не заметно, что там на тебе надето или как ты выглядишь. А забор у нас хороший. Иногда я специально облачался во что-то из растянутых старых вещей Дадли, нацеплял на нос оправу от своих бывших очков, без стёкл, и прогуливался по соседнему кварталу. Как-то настораживало, что никто из соседей не обращал на мой внешний вид никакого внимания. Хотя, насколько я «поварился» в местной культуре, тут принято заботиться о детях.
Я узнал, что тут существуют службы, которые следят за обращением с детьми. Та же Марта Полкисс, мама Пирса, рассказывала тёте Петунье о «неких Смиттах, мол, они плохо обращались со своим родным ребёнком». Что-то там из разряда «наорала в магазине». Так на эту Смитт поступила жалоба от соседей в «соответствующие службы», и ей вынесено предупреждение и «вроде бы штраф». Слушать всё это крайне удивительно, если учитывать то, что Полкиссы наши соседи по заднему двору, а Гарри говорил мне, что родня постоянно на нём срывалась. И как бы эта самая Марта спокойно дружила с тётей и совершенно не реагировала на «угнетение ребёнка», как, впрочем, и остальные соседи.
Если выявлять самый плохой расклад, то получалось, что жителям Литтл-Уингинга малость прочистили волшебством мозги, мораль и добродетель. Или выходило, что в одном небольшом городке собралось сразу куча чёрствых и бессердечных людей, и всем им плевать на явные проблемы сироты. Потому что даже меня – «демона», которого ненавидела вся деревня, привечал и подкармливал Теучи-сан. Была женщина из приюта, она обо мне заботилась. Один ирьёнин из госпиталя… Иногда я получал под порог дома посылочки с едой или вещами. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, тем, кому не было всё равно, не давали особо проявлять заботу, угрозами или прямым приказом – всё же деревня у нас военная. Третьему нужен был послушный дикарь, вскормленный из его рук… А волшебникам подобное провернуть ещё проще.
Как же от этого противно, когда разменными монетами в каких-то взрослых играх становятся дети! Наивные, бесхитростные, ещё совсем глупые и не знающие жизни. А особенно, если тебя из жизни «обычной», как кутёнка, бросают в водоворот «волшебства».
С тем, кто не знал тепла и любви, претерпевал лишения, легко договориться, поманив лаской и сытой, красивой жизнью.
Планами на этих каникулах стало решение проблемы защиты. Точнее, испытания, благодаря которым я, как надеюсь, смогу соорудить себе место для магических тренировок.
До Рождества я старательно набивал непослушную руку, рисуя блоки фуин на листах с помощью чернил. Выходило очень коряво. На Рождество тётя Петунья подарила мне хорошую кисточку, с длинным ворсом и окончанием в три волоска. Даже не представляю, как и где она нашла в Англии настоящую кисть для каллиграфии, но дело пошло на лад. Неделю назад я смог нормально отрисовать самую простую связку символов для взрывной печати. Такое счастье испытал, словно в детстве, когда мне наш Ирука-сенсей вручил протектор шиноби Конохи, а потом до отвала накормил раменом.
Теперь надо проверить, работает ли моё фуиндзюцу в этом мире. На магии, а не на чакре. Очень хотелось, чтобы работало.
Но дело в том, что, по идее, рисовать печать надо собственной кровью, немного смешанной с чернилами, так как именно кровь является проводником магии. Соответственно, кровь должна быть свежей, чтобы не свернулась. А для начала надо пустить себе кровь. С самим действом у меня проблем нет, тем более моя ранозаживляющая мазь тут очень пригодилась, но если судить как отреагировал Снейп-сенсей… Тётю хватит удар, если она застукает меня за подобным занятием с ножичком и кисточкой в руках. Отсюда вывод: нужен помощник, который бы стоял на стрёме. Ну и условия: посуду, место. На улице это делать опасно, к тому же ещё неизвестно, кто тут может слететься на кровь волшебника. Книга о магических созданиях меня сильно впечатлила. Так что работать надо в доме.
Из кровопускания следовало несколько проблем: общая слабость на фоне кровопотери и утрата концентрации, а она необходима для того, чтобы рисовать фуин. Всё же тело у меня детское, ещё слабенькое, без чакры.
То есть в перспективе, если выяснится, что мои фуин на крови будут работать, требуется решить проблему со свёртываемостью крови – тогда я смогу заготовить кровяно-чернильную смесь для последующих фуин. А ещё надо будет разжиться кроветворным зельем у сенсея. О существовании такого я узнал из книги по самым популярным ингредиентам для зелий. Кстати, помнится мне, что нас в Академии лет с десяти гоняли каждую неделю в госпиталь на сдачу крови. Ирука-сенсей объяснял, что так организм привыкает к частым кровопотерям, которые неизбежны для шиноби, и подстраивается, в дальнейшем повышая регенерацию. Может, враньё, не знаю… Но получалось, что от пятидесяти-ста миллилитров раз в две недели и я не помру. Впрочем, чтобы разок попробовать, столько и не надо. А загадывать пока рановато.
