Текст книги "Какого биджуу я теперь волшебник?! (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)
На её высказывание Рон только скривился и снова тяжело вздохнул.
– Вот хорошо вам, вы едете в школу во всём новом, а у меня никогда не было ничего нового. Учебники мне достались от братьев, форма – от Билла, палочка – от Чарли, а крыса – от Перси, – Рон сунул руку во внутренний карман своей одежды и выудил нам толстую спящую крысу. – Это – Короста, целыми днями спит. Когда отец узнал, что Перси прислали значок старосты с письмом, то он купил ему сову, я тоже хотел сову, а они сказали, что у них нет де… – он прикусил язык, покраснел и заелозил на сидении, – я хотел сказать, что вместо совы получил крысу.
Ураги в этот момент, видимо, услышав про сову, ухнула, словно посмеиваясь, у Рона заалели уши, и он стал будить свою крысу, делая вид, что увлечён ей.
Теперь стало немного понятно, на чём строилась дружба Гарри с этими двумя: Рон – типичный «прилипала», он нашёл то, чего не было у остальных его братьев, он стал «лучшим другом Избранного», правда, хотел делить с ним только славу и почёт, а не горести и тяжести, которые зачастую прилагаются к подобной ноше. Заодно, пожалуй, Рон заражал своей леностью и нежеланием учиться. С Гермионой немного сложнее, может у неё было желание найти защиту и друзей? Она показывала и доказывала свою нужность и полезность. К тому же, магглорождённого достаточно просто шантажировать родными, которые беззащитны против волшебников.
– Может она уже подохла?.. Не отличить, то ли спит, то ли умерла, – забурчал Рон, безуспешно пытаясь разбудить свою неприятного вида крысу. И тут я снова вспомнил о том, что рассказывал Гарри. Крыса Рона – на самом деле человек! Или всё-таки это простая крыса, и «человек» из неё получится в какой-нибудь нужный момент? Не исключена подстава или даже иллюзии гендзюцу. Как вообще распознать мага, который превращается в крысу? Надо будет спросить у Снейпа-сенсея.
– Эта крыса совершенно бесполезна, я хотел, чтобы она стала жёлтого цвета, думал, что так она будет интереснее выглядеть, но не получилось…
– Есть заклинание перекраски животных? – заинтересовался я, покосившись на клетку с Ураги.
– Сейчас покажу, смотри, – Рон достал из своего чемодана палочку. Интересно, почему у него чемодан, а не стандартный сундук? Или он учиться так и так не собирался, а вещей почти нет?
Гермиона тоже заинтересовалась этими манипуляциями. Тем временем рыжий замахал своей палочкой, которая выглядела так же неопрятно, как и её новый хозяин: потёртая, со сколами, а на конце торчали какие-то белые волоски.
– Жирная глупая крыса, перекрасься ты в жёлтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет, – продекламировал Рон. Крыса цвет не изменила, и даже проснуться не подумала.
– Ты уверен, что твоё заклинание правильное? – спросила Гермиона, когда мы поняли, что чудесного преображения не произойдёт. – Что-то не действует.
– Просто шерсть единорога почти вылезла наружу, – заметил мой взгляд на его палочке Рон. – Всё дело в том, что у меня палочка старая и плохая.
– А можно мне попробовать перекрасить твою крысу? – спросил я. Не на сове же тренироваться.
– Попробуй, – кивнул Рон. – Но если она пострадает, ты… за неё заплатишь.
– И сколько? – я скептически осмотрел дрыхнущего грызуна.
– Пять галлеонов! – сказал рыжий, и Гермиона возмущённо ахнула.
– Тогда я себе бесплатную крысу найду, – хмыкнул я, определив ещё и непомерную жадность среди «достоинств» Рона. – Или куплю на пять галлеонов сотню белых лабораторных мышек.
– А что?.. – хлопнул глазами тот, – у тебя всё новенькое и выглядишь ты нормально, я подумал, что для тебя пять галлеонов не проблема. А я бы себе купил что-нибудь… Ну извини, как там тебя… Гарри.
– Ладно, забыли, Рон, – усмехнулся я.
– Как тебе не стыдно, Рон, – высказалась Гермиона, – Гарри сказал, что он сирота, а ты попытался его обмануть. И… – тут она замерла, словно о чём-то вспомнила: – Гарри, а у тебя фамилия случайно не Поттер?
– Э… Да, Поттер, а что? – сыграв недоумение, в ответ сделал наивные глаза я. – И совсем не случайно…
– Прости… Я читала о Гарри Поттере в «Развитии и упадке тёмных искусств» и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке», – прошептала Гермиона. – Я тебя другим представляла.
– Так ты – Гарри Поттер? – приоткрыл рот Рон, вперившись своими блёкло-голубыми глазами в меня. – Действительно Гарри Поттер?
– Утром был Гарри Поттером, – подтвердил я.
– А у тебя действительно есть?.. Ну, ты знаешь, – он ткнул пальцем, указывая на мой лоб.
– Что именно? Мозг, что ли? – изобразил недоумение я.
– Да нет! Знаменитый шрам в виде молнии! – выпалил Рон. – Шрам, который остался после непростительного заклятья Сам-Знаешь-Кого.
– А с чего ты решил, что в меня бросали эти ваши непростительные заклятья? Может, это я с горшка упал на игрушку какую-нибудь… Давно у меня все шрамы зажили и нет ничего на лбу. Тот мастер, который мне палочку продал, тоже про какой-то шрам бормотал и удивился, что ничего нет, – я чуть не заржал от глупого выражения лица рыжего.
– Так у тебя нет шрама?.. – обалдело протянул Рон. – А ты что-то помнишь из того, ну… когда на вас напал Сам-Знаешь-Кто?
– Рон, это невежливо! – снова ахнула Гермиона, прикрыв рот ладошкой. – Зачем ты так говоришь?
– Ты вроде бы вполне взрослый парень, – проникновенно сказал я. – Подумай сам, в дом к двум взрослым волшебникам с ребёнком входит взрослый волшебник, которого все зовут «Сами-Знаете-Кто», с намерением всех убить. В живых остаётся только ребёнок. Свидетелей нет. И какие выводы делает весь волшебный мир? Неужели, что двое взрослых волшебников, защищая своего ребёнка, смогли убить Сами-Знаете-Кого, но погибли сами? Нет! Они делают наитупейший вывод, что Сами-Знаете-Кто убил двоих взрослых волшебников и вдруг совершенно самостоятельно умер, видимо, от умиления, посмотрев на годовалого ребёнка.
– Нет, говорят, что смертельное заклинание отразилось ото лба Гарри Поттера и поразило Сами-Знаете-Кого, – пробормотала Гермиона.
– То есть у меня во лбу какое-то супер-зеркало, которое отражает заклинания? – хихикнул я, открывая свой лоб. – Ты хочешь в мой лоб посмотреться, Гермиона? Видишь своё отражение?
– Но так говорят! – возмущённо скрестил руки на груди Рон. – Директор Дамблдор так говорит, и мои родители ему верят. И весь магический мир!
– Повторяюсь: свидетелей нет. А значит, что там случилось, никто не знает. Если, конечно, директор Дамблдор не находился в тот момент в том доме и не смотрел, как убивают Джеймса и Лили Поттер и их сына… – хмыкнул я. – Так что я склоняюсь к более логичной версии, что мои родители смогли остановить своего убийцу, пожертвовав собой.
– Ну, вообще-то, – нахмурилась Гермиона, – получается правда логично. У младенца Гарри даже палочки не было… Может быть, кто-то из твоих родителей из последних сил… – она сглотнула.
Мы все замолкли. Рон надулся, играя со своей крысой, а Гермиона смотрела на меня с каким-то странным выражением лица. Я такое выражение иногда у Сакуры видел, когда ранен был. Томительную паузу прервал звук раскрывающейся двери купе.
– Вот ты где! – на входе стоял Драко Малфой.
Комментарий к Часть 2. Глава 11. Догадки и разгадки
* кто не знает таких заклинаний, советую посмотреть курсическую книгу, раздел “левитационные чары”.
========== Часть 2. Глава 12. Классовые враги ==========
1 сентября 1991 г.
Англия – Шотландия, «Хогвартс-экспресс»
– Привет! – улыбнулся я Малфою. Тот выразительно посмотрел на меня и на остальных, я вспомнил, что правила вежливости предписывают меня познакомить его с теми, с кем уже знаком я. Всё время о формальностях забываю, а он-то аристократ. Тем более мы с ним и Гермионой вроде как познакомились, но не представились.
– Гермиона Грейнджер, это – Драко Малфой, – напомнил я, как зовут нашу знакомую из банка. – Драко, это – Рон Уизли. Рон, это – Драко Малфой, – пришла на ум соответствующая формула этикета.
Рон громко фыркнул, скривившись.
– «Драко», какое дурацкое имя, – пробубнил себе под нос он. И сказал чуть громче: – Не знал, что вы знакомы. Разве ты, Гарри, не жил у магглов?
Драко сощурил глаза на такое и хотел что-то сказать, но его перебила Гермиона:
– Малфой? Такое имя было в «Современной истории магии», я не удержалась тогда и вместе с «Историей Хогвартса» купила ещё несколько книг.
– Конечно, – чуть приосанился Драко. – Моя семья весьма родовита и входит в «священные двадцать восемь». А ты имеешь отношение к Дагворд-Грейнджерам?
– Не знаю, не думаю, – смутилась Гермиона. – Это семья волшебников? Я же магглорождённая. Наверное, просто вроде однофамильцев.
– Не спеши с выводами, Гермиона, – вклинился я. – Я читал, что в семьях волшебников бывает, что рождаются дети без способностей к магии, их называют «сквибами». Иногда таких детей вроде как «выгоняют» в мир магглов. Кто знает, может быть, ты всё же имеешь родственников в магическом мире? Просто в твоей семье об этом не говорили, а то и сами не знали.
– Да… Тот мамин двоюродный брат, о котором я говорил, такой же случай, – подтвердил мои слова Рон.
– О, – округлила рот Гермиона, – тогда я при случае спрошу у родителей. Или в волшебном мире есть какая-то возможность узнать о своих предполагаемых родственниках?
– У чистокровных семей, – Драко покосился на Рона. – Точнее у большинства из них, есть особые гобелены, которые показывают родственные связи, конечно, если какого-то человека не исключили из Рода. Но, кажется, в Министерстве Магии есть отдел, который занимается ну… Как это сказать?..
– А, я поняла! – улыбнулась Гермиона. – Ты имеешь в виду, что-то вроде мэрии? У магглов там регистрируют факты рождения, смерти, свадьбы, усыновления и опекунства? Что-то вроде особого архива?
– Этот отдел так и называется: «Отдел магической регистрации», – хмыкнул Рон и гордо прибавил: – Мой отец работает в Министерстве Магии. И нам не нужны всякие дурацкие гобелены, чтобы помнить, кто нам приходится родственником.
Драко поджал губы, но ничего не ответил, видимо решив аристократично игнорировать рыжего. Он сел рядом с Гермионой, оказавшись по диагонали ко мне:
– Я хотел познакомить тебя с Крэббом и Гойлом, мы заняли купе в пятом вагоне…
– Ещё одни сыночки Пожирателей? – перебил его Рон, и тоже развернулся ко мне. – Гарри, а ты в курсе, что семья Малфой была на стороне Сам-Знаешь-Кого? Потом они одни из первых перешли на нашу сторону, когда Сам-Знаешь-Кто исчез. А мой отец сказал, что отцу Малфоя даже не нужно было повода, чтобы перейти на Тёмную сторону.
– Заткнись, Уизли! – на бледном лице Драко проступили красные пятна. – Его околдовали и заставили!
– Ну да, – неприятно хмыкнул Рон. – Именно поэтому его посадили в Азкабан? Потом, правда, выпустили, – неохотно добавил он, – Наверное, кому-то огромную взятку твой папаша дал? Отец говорит, что точно с половиной малфоевских денежек ему пришлось расстаться.
– Не смей так говорить о моём отце! – вскочил Драко. – Ты… ты… Уизел! Не зря меня предупредил отец, что если встретишь рыжего и конопатого, значит он из семейки предателей крови, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители!
– Что ты сказал? – взревел Рон и, вскочив, замахнулся на Драко. Тот неуклюже, но всё же увернулся от удара в нос и вцепился в рыжего, пытаясь оттолкнуть от себя.
– Мальчики, прекратите драться! – закричала Гермиона.
Я с интересом собирал информацию. Так значит, с семьёй Драко не всё так просто. Они – аристократы, которые были на стороне Тёмного Лорда. Интересненько. Официально оправданы, но до сих пор их попрекают той связью. Хм. Скорее всего, Снейпа-сенсея тоже на чём-то таком поймали.
– Что тут происходит?! – в наше купе ворвался парень в чёрной мантии и красно-рыжим значком в виде геральдической короны и эмблемы Хогвартса в ней. Он одним махом, вручную, откинул по противоположным сидениям Рона и Драко.
– Рон? – повернулся разнимальщик к Уизли, и я понял, что это тот самый старший брат, который был старостой. – Ты едешь в поезде меньше часа, и уже ввязался в драку?! Я обязательно сообщу об этом матери.
– Перси! Это он виноват! Это Малфой! Он наговорил всякие гадости про нашу семью, и я не выдержал, – начал оправдываться пред братом покрасневший Рон. – Не надо ничего маме говорить!
– Это правда? – неприязненно посмотрел Перси на слегка помятого Драко, который поправлял одежду. Тот посмотрел исподлобья:
– Хм. Ещё один Уизли?
– Вообще-то они оба были хороши, – вмешалась Гермиона. – Даже если семья Малфоев была…
– Я всего лишь предупредил Гарри Поттера насчёт Малфоя, – перебил её Рон, заметно осмелевший в присутствии брата. – Что его семья служила Тёмным силам. Гарри должен знать, какие склизкие гады пытаются пролезть к нему в друзья и что от них можно ожидать. К тому же Малфой явно захочет протащить Гарри на Слизерин, на котором учатся все последователи Сами-Знаете-Кого! Пришёл тут к нам и давай выделываться.
– Гарри Поттера? – с интересом посмотрел на меня Перси. – Ты правда Гарри Поттер?
– Ага, – я смотрел на Драко, который сжал зубы и опустил взгляд в пол.
– Ты, – старший Уизли ткнул Малфоя, – марш в своё купе, чтобы я тебя здесь не видел.
– Не трогай меня! – взвился Драко, который снова стал покрываться красными пятнами, но так и не осмелился посмотреть мне в глаза.
– Давай, давай, шагай, – практически выставил Перси моего первого друга-волшебника, захлопнув перед его носом двери. Я мысленно извинился перед Драко, мне надо было узнать как можно больше, а подобные ситуации лучше всего развязывают языки.
– Мой брат прав, Гарри, тебе следует быть осмотрительней в выборе друзей, – присел на место Малфоя Перси. – Ты, насколько я знаю, жил в маггловском мире и не очень много знаешь о волшебниках.
– Просветишь меня? – изобразил на своём лице любопытство я, и старший Уизли важно кивнул.
*
После почти часовой лекции Перси я вынес из неё следующие тезисы: Гриффиндор – факультет храбрецов – он лучше всех. Там учились директор Дамблдор, МакГонагалл, все Уизли, родители Гарри и большинство крутых авроров, которые боролись с силами Тьмы. Слизерин – дерьмовое дерьмище, где учатся хитрые и скользкие «слизняки» – чистокровки, которые мешают всех прочих с грязью, в том числе Сами-Знаете-Кто там учился и набирал себе приспешников, которые были типа отца Малфоя – «Пожиратели Смерти». И ещё декан у них какой-то «Ужас Подземелий» – противный и вредный. Факультеты Хаффлпафф и Рейвенкло – что-то вроде нейтралов между «вечными соперниками» – Гриффиндором и Слизерином, но, соответственно, Хаффлпафф немного ближе к первым, а Рейвенкло – ко вторым.
– Ладно, мне пора на обход, я же староста, – закончил Перси и вышел из купе. Его слова заставили меня серьёзно задуматься о расстановке сил и моей дальнейшей стратегии учёбы в Хогвартсе.
Только он ушёл, а я хотел сходить и найти Драко, чтобы выслушать его версию, как к нам снова постучались.
– Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? – заглянула улыбчивая брюнетка, из коридора было видно, что она везёт перед собой тележку.
– Нет, спасибо, у меня есть сандвичи с говядиной, – пробормотал Рон, отчего-то смутившись.
– Простите, мэм, а как долго ехать до Хогвартса? – спросила Гермиона, посмотрев на меня. – Я не догадалась взять с собой чего-то в дорогу…
– Поезд идёт одиннадцать часов и прибывает в Хогсмид около десяти часов вечера, – пояснила нам женщина.
– То есть, нам ещё ехать девять с половиной часов? – посмотрела на свои наручные часы Гермиона. – А что у вас есть? Может быть, бутерброды или…
– Прости, дорогуша, но у меня только сладости: шоколадные лягушки, тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки, драже «Берти Боттс», жевательная резинка «Друбблс», сахарные перья, кислые шипучки.
– Ох, сладости, – Гермиона нахмурилась, но порылась в сумке в поисках денег. Я вышел вслед за ней, чтобы купить припасов, если что, то будет с чем идти к Драко. К тому же я уже проголодался.
*
Я только ел волшебное мороженое, которое, в принципе, особо ничем не отличалось от обычного, разве что даже в тот довольно жаркий августовский день совсем не таяло в креманке, оставаясь одной консистенции. А те конфеты, которые дарил мне Драко на день рождения, были просто вкусные, и не пачкались шоколадом. Остальной ассортимент волшебных сладостей, как я полагаю, и у Гермионы прошёл мимо. Она купила на два сикля по две-три штучки печений и конфет «на попробовать». Все упаковки магических сладостей стоили от двух до шести кнатов, лишь жевательная резинка «Друбблс» продавалась только в большой упаковке, и была дорогой – два сикля, но зато в коробке их была целая дюжина.
Я потратил целый галлеон: купил также, как Гермиона, на два сикля «всего понемногу», взял две упаковки жвачки, продавщица расписала мне, что можно выдувать из неё огромные пузыри, которые будут летать и с грохотом взрываться. На оставшиеся одиннадцать сиклей мне дали пятьдесят три шоколадных лягушки, которые стоили шесть кнатов, и ещё вместо сдачи в один кнат – упаковку драже «Берти Боттс».
Не удержался от соблазна, привлекли меня конфеты в необычных пятиугольниках сразу двумя словами – «шоколад» и «лягушка». Да и предполагалось, что в отличие от того же печенья или сдобы, срок хранения у шоколада намного дольше. Кто знает, когда из этого Хогвартса вообще попадёшь в магазин. Хорошо, что я взял с собой сумку, а в ней был специальный отдел с расширяющими пространство чарами, весь свой стратегический запас шоколада и полувоенной жвачки сбросил туда. Остальные сладости и печенья, которые я запланировал съесть в ближайшее время, сложил в отсек без чар.
К тому же, на задворках была мыслишка, что надо найти Драко, потому как ему, скорее всего, родители что-то сунули с собой поесть существенней конфет и печений, и можно угоститься у него нормальной жратвой и угостить его лягушками, шоколад он точно любит. Какой же дурак его не любит-то?!
Так, что там он сказал? Пятый вагон?..
– Зайди обратно в купе, мальчик, мне надо дальше пройти, – улыбнулась мне лоточница. Чёрт, она заблокировала мне выход.
– Гарри, ну ты где пропал? – заодно и открыл двери Рон, если судить по шоколадным крошкам вокруг его рта, он уже успел угоститься у Гермионы.
– Э… – мне пришлось вернуться, чтобы лоточница прошла дальше со своей немаленькой тележкой.
– А где твои покупки? – посмотрел на мои руки Рон.
– Извините, вы не видели тут жабу? – избавил меня от ответа грустный голос за спиной и, обернувшись, я увидел, что к нам заглянул курчавый светловолосый пухлый мальчик нашего возраста. Точно первокурсник.
– Ты потерял жабу? – спросила его Гермиона.
– Да, его зовут Тревор, это мой фамильяр, он вот такой, – показал нам размеры жабы пухлик.
– Пойдём, я помогу тебе найти твою жабу! – с энтузиазмом вытолкал я его из нашего купе, сразу же захлопнув двери, не желая, чтобы Рон увязался за нами.
– Но я там уже был и спрашивал, – робко сказал парень, когда я отправился в сторону пятого вагона, который располагался через три или четыре вагона от нас, мы находились в середине поезда.
– Видишь, лоточница загораживает весь коридор? Так что дальше нам не пройти, – пояснил ему я. – Значит, надо прочесать доступную нам локацию отсюда и до первого вагона, а потом вернуться и подождать, пока она пройдёт в тамбур, чтобы разминуться с ней и пройти раньше неё. Понятно?
– Да… – кивнул тот.
– Ну вот, значит, пошли, – сказал я удачно подвернувшемуся пацану, впрочем, зорко осматривая пол и всякие уголки, где может схорониться жаба.
========== Часть 2. Глава 13. Неудачник ==========
1 сентября 1991 г.
Шотландия, Школа магии и волшебства «Хогвартс»
– Крэбб, Винсент!* – выкрикнула Минерва МакГонагалл, которая встретила нас-первокурсников, отвела в «комнату ожиданий» и теперь проводила «церемонию распределения». Восьмерых уже распихали по четырём факультетам: троих на Хаффлпафф, троих на Рейвенкло, по одному на Гриффиндор и Слизерин.
Крупный парень подошёл к табуретке, на которой с помощью страшной говорящей шляпы происходило определение кому куда. Я покосился на Малфоя, которого оттесняли от остальных два «телохранителя», теперь один из них примерял на себя замусоленный головной артефакт.
Похоже, это и были Гойл и Крэбб, я мельком их видел, когда рыскал по пятому вагону в безуспешной попытке найти своего бледного аристократа. Я даже эту потерянную жабу Тревора нашёл, а Драко – нет. Ниндзямэн, чтоб его… Похоже, в каком-то туалете отсиживался, или его домовик прикрыл.
Рядом со мной теперь благодарно сопел Невилл Лонгботтом, тот самый пухлик жабо-потеряшка. Когда Тревора нашли, я уже озверел с голодухи, Невилл отвёл меня в своё купе, без намёков поделился едой, которую ему дали в дорогу. Я в ответ дал ему парочку сладостей. Так мы и познакомились. В итоге я ещё хотел пройтись по поезду, но похоже, что рыжий староста растрепал по всем вагонам, что я тот самый Гарри Поттер, а потом ещё и пальцем указал на меня, когда мы в коридоре встретились, причём практически всё сводилось к словам: «вот, друг моего брата – Гарри Поттер». После такого мне буквально не давали проходу. Так что поговорить в поезде с Драко нам так и не удалось. Да даже найти его не вышло. Я глубоко проникся способностью Драко к скрыту, далеко пойдёт.
– Слизерин! – взревела шляпа, определяя моего заочно знакомого Винсента на факультет «зелёно-серебристых». Тот обернулся на Малфоя, а потом пропал с поля зрения – ушёл к столу, за которым располагался народ с седьмого по первый курс. Перед этим туда же определили пухленькую девочку, имя которой я прослушал. Драко тем кусочком щеки, который я видел, был бледен и, казалось, ушёл глубоко в себя. Он не шевелился, не крутил головой, не вытягивал шею, пытаясь увидеть церемонию, как большинство первокурсников, только чуть вздрагивал, когда шляпа выкрикивала факультеты.
Потом была девчонка с забавным именем Фэй. После ещё двоих пацанов с фамилиями на «F», которых распределили на Хаффлпафф и Гриффиндор, вызвали второго малфоевского телохранителя:
– Гойл, Грегори! – тот покинул свой пост, оставив Драко, я хотел подойти, но не вышло – слишком тесно, а я неудачно был зажат среди народа. Интересно, сколько тут фамилий с «G» до «М» и успеет ли народ немного рассосаться, чтобы я мог дойти до Малфоя?
– Слизерин! – почти без промедления направила крепыша-Гойла говорящая шляпа.
– Голдштейн, Энтони! – вызвала следующего МакГонагалл. Этого распределили на Рейвенкло.
– Грейнджер, Гермиона! – та прямо сорвалась с места и побежала. Так не терпится что ли?
– Пусть бы её на Хаффлпафф или Рейвенкло отправили, – пробормотал стоящий передо мной Рон. Я даже не ожидал такого.
– Это с чего вдруг?
– Просто она зубрилка, я не люблю таких, – безапелляционно заявил рыжий.
– Гриффиндор! – выкрикнула шляпа, и Рон покраснел, как мне показалось – от досады.
– Гринграсс, Дафна! – светловолосая девочка протиснулась через толпу и вышла в зал.
– Слизерин! – раздалось оттуда через пару минут.
– Ещё один слизняк, – проворчал Рон. – Точнее, слизнячка.
– Ещё неизвестно, куда ты попадёшь, – не удержался я. Тем временем, вызвали ещё девчонку, которую определили на Хаффлпафф, пропустив в фамилиях «Н» и «I».
– Ли, Сью! – я встрепенулся, услышав эту фамилию.
Толстобровика «гения тренировок» звали Рок Ли. И фамилия точно не английская! Да и актёр Брюс Ли из половины просмотренных с братом и Пирсом восточных боевиков, тоже Ли! Я высмотрел мелкую чернявую девчонку, как нарочно подстриженную очень похоже на Рока Ли – коротко, вроде это «каре» называется по местному. У неё были узкие глаза, точно такие же, как у «японцев» и людей с востока. Это, кстати, меня, когда я такое «обнаружил», вообще поразило.
С такой внешностью «похожих на японцев» у нас были единицы. У Саске был «миндалевидный» разрез глаз, но они всё равно были большие, он из-за таких красивых глаз, белой кожи и чёрных как смоль волос считался супер-красавчиком – типа классное сочетание всего, гармония и бла-бла-бла. Те, у кого кожа была тёмной, вроде Ируки-сенсея, уже не так популярны были, а вот при виде засранцев-красавцев Учиха девчонки из трусов выпрыгивали.
Тут же люди востока отличались желтоватым цветом кожи, а глаза у них в большинстве своём как щёлочки, хоть и были «миндалевидные». Самое прикольное, что тут такие, каким я был в своём мире, считались чуть ли не эталоном красоты. Тогда как я особой популярностью из-за бестолковой внешности не пользовался. Вот и пойми людей. Я-то поначалу думал, что гарантированно буду красавчиком, так как похож на Саске, но в итоге оказался ближе к «просто симпатичным», впрочем, это понятно – глаза-то зелёные и кожа от загара довольно смуглая. Думаю, по Учиха и здесь бы все сохли. С другой стороны тот же блондин Малфой по местным меркам «просто милашка». Это пока он мелкий, а потом точно войдёт в ряды «красавчиков». То ли жизнь полна насмешек, то ли я такой неудачник.
– Рейвенкло! – определила шляпа девочку Ли.
– Лонгботтом, Невилл, – вызвала пухлика МакГонагалл.
В первых рядах захихикали.
– Вы видели, он чуть не упал?! – зашептались девчонки. – Какой неловкий!
– Гриффиндор!
– Ничего себе, – протянул Рон, скривившись. Он всю дорогу, пока мы плыли на лодках к замку, сверлил взглядом Лонгботтома, но, похоже, не знал, к чему у него придраться. Разве что сказал, что тот похож на его крысу – такой же толстый и неуклюжий, но как-то удачно перевёл всё в шуточки и «я же по-дружески», что и не подкопаешься.
– МакДугал Мораг… Подожди… – МакГонагалл отчего-то сбилась.
– Смотрите, смотрите, этот Невилл прямо со шляпой к столу Гриффиндора убежал! Ой, не могу, – тихо перешёптывались в первых рядах, пока выходила вызванная девчонка.
Быстро же к «М» перешли, у нас в классе было человек шесть с фамилиями на «L». Я снова попытался протиснуться к Малфою, но все сгрудились как раз передо мной. Ладно, чего переживать. Я же знаю, куда он поступит. Туда же, куда и я собираюсь. Не хочу я играть в игры Хигэканэ, и отклонение от намеченной схемы сразу раскроет его планы относительно меня. Да и быть поближе к так называемым «врагам» и «последователям Тёмного Лорда» будет хорошо. У меня будет как минимум пара лет, чтобы попытаться набрать уже своих сторонников. От моей харизмы и техник воздействия на сознание ещё никто не уходил. А если это ещё и с зельями совместить… Тут и Снейп-сенсей под боком будет. Он, как я выяснил хитросплетения и соединил обрывки разрозненной информации, одновременно является деканом Слизерина, тем самым «Ужасом Подземелий», преподавателем зельеварения и крёстным Драко. Так что никому можно не говорить о нашем знакомстве ещё до школы – познакомимся заново через Малфоя, да и вообще, если он будет моим деканом, то само собой знакомство выйдет…
– Хаффлпафф! – отправила какого-то светловолосого пацана распределительная шляпа.
– Малфой, Драко! – вызвала МакГонагал.
Драко медленно, с достоинством вышел, сел на табурет, и ему водрузили на голову артефакт.
Прошла минута, другая.
– Чего так долго-то? – буркнул Рон.
– Гриффиндор! – гаркнула, разорвав образовавшуюся тягучую тишину, шляпа.
– Чё?! – это мы одновременно с Роном сказали, и, похоже, с половиной первокурсников. В зале послышался шум, рокот толпы, даже улюлюканье.
– Тихо! – громко сказал мужской голос, и снова наступила тишина. В этой тишине чётко разнеслись шаги по каменному полу. Было слышно, как скрипнул, кажется, стул, который отодвинули, чтобы сесть.
– Продолжайте, Минерва, – распорядился тот же голос. Похоже, что я услышал директора Хигэканэ.
– Кхм… да. Мун, Лили! – вызвала следующую претендентку МакГонагалл.
А у меня в голове рушился весь мой гениальный план, достойный гения Шикамару. Что за хрень, Драко, мать тебя за ногу?! Да его на этом факультете, в котором учатся четверо, точнее, пока трое Уизли и всякие «наши», которые «победили»… Малфою же жизни не будет. Три хвоста мне в печень! А если узнают, что Снейп-сенсей, тот самый «Ужас», его крёстный? Чёрт, а что скажет Снейп-сенсей?! Почему же всё пошло…
Чёрт!
Кажется, я понял.
Всё из-за тебя, Поттер, стратег ты доморощенный! Я слишком понадеялся на то, как всё произошло в том мире, не учёл желания Драко, которому я пообещал дружбу. Наверное, он уговаривал шляпу отправить его на факультет «красно-золотых». Потому что иначе не сможет со мной дружить. Враждующие факультеты и то, что сказал Уизли. Чёрт! Он вполне мог подслушать у купе, что там мне за рамен Перси на уши вешал. И сделал свои выводы. Что я точно отправлюсь на этот грёбанный Гриффиндор! К тому же туда отправилась и Грейнджер, и предположительно – «Ронни», и пухлик-Невилл, с которыми мы вместе в лодке плыли до школы через озеро.
Если бы я его нашёл в поезде, то успокоил бы и мы зачислились на Слизерин, как я и планировал. Но… Я всё-таки чёртов неудачник.
– Гарри, ты разве не слышал? – Рон толкнул меня в бок и вывел из глубокой задумчивости. – Иди, твоя очередь. Удачи, друг.
– Ты, верно, смеёшься, – пробормотал я, решительно направляясь к табуретке.
Зал, в который я вышел из закутка ожидания, был огромным. Четыре длинных стола, за каждым из которых располагалось навскидку человек по шестьдесят-восемьдесят разных возрастов. Больше всех за столом с ало-золотыми гербами и знамёнами. Все ученики были в чёрных мантиях, мы в эту «школьную форму» переоделись по сигналу машиниста прямо в поезде. Разного цвета были только галстуки и значки. Мой галстук пока был серым, помощница мадам Малкин сказала мне, когда я забирал форму, что он поменяет цвет, когда меня примут на какой-то факультет. Народ пырил на меня и шушукался. Не все в поезде успели разглядеть Гарри Поттера. Некоторые даже некультурно пальцами показывали.
– Садись, Гарри, – улыбнулась мне профессор МакГонагалл, держащая в руках шляпу.
Я присел на табуретку и зал скрылся, потому что шляпа упала на глаза. Впрочем, все звуки тоже как отрезало и темнота была везде, хотя веки я и не подумал зажмурить. Интересный эффект, словно в подсознание попадаешь или во внутренний мир.
– Вижу, ты очень любознательный… – раздался тихий голос. – Есть и смелость, и хитрость, и ум неплох, о, ты и талантлив очень… – продолжил говорить голос, а я ощутил примерно такое же чувство, когда ко мне Саске во внутренний мир попадал.
– Ты уже знаешь, куда я должен попасть, – ответил я. – А про себя я и так всё знаю.
– Гриффиндор! – зашевелилась шляпа на моей голове, темнота рассеялась, и я увидел каёмку света.
– Молодец, Гарри! – с чувством сказала МакГоналалл, которая сняла с меня говорящий головной убор.
– Ага, я такой, – кисло ответил я, под шквал аплодисментов с Гриффиндорского стола, которые начали вопить что-то вроде «Поттер с нами», «с нами Избранный!», подошёл и сел рядом с чуть сгорбленным Драко.
