Текст книги "Inside of me (СИ)"

Автор книги: Kellerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– О чём ты говоришь?

– Что ты знаешь о творчестве, Канда?

– При чём здесь это?

– И писатель, и художник лучше всего работают, окрылённые вдохновением. Этим вдохновением может быть что угодно: фильм, песня, прогулка по ночному городу, долгожданное блюдо, – он сделал значительную паузу, после чего посмотрел Канде в глаза. – Любовь, в конце концов.

Канда вздрогнул.

– Не делай вид, что удивлён, – Неа рассмеялся, – ты чувствуешь к нему нечто похожее, я знаю. Но Аллен – изголодавшийся волк, который готов пообедать даже несвежей падалью, чтобы выжить. Но под руку подвернулся ты. Может, ему даже повезло. В какой-то степени.

Не спрашивая разрешения, Неа подтянул к себе кружку с чаем, которую заказывал Лави, сделал глоток и довольно кивнул.

– Жаль, что сейчас у меня совершенно нет времени. Но когда оно будет, – он блаженно размял плечи, – мы непременно встретимся.

Канда опомнился, лишь когда звякнул колокольчик над входом. Шею лизнул холодный воздух. Обернувшись, Канда увидел, как закрылась дверь, но на улице уже никого не было.

***

Под ногами хлюпали лужи.

Ночью было не заметно, как небо затянули тучи, а где-то вдалеке засверкали молнии. Дождь начался неожиданно. К этому времени Канда уже почти подошёл к машине, но, застигнутый врасплох, остановился и запрокинул голову, ловя первые прохладные капли.

Настроение было ни к чёрту. Виски сдавливала боль, глаза резало от желания спать даже несмотря на то, что сон сейчас был бы последним действом, которое хотелось совершить Канде. Теперь, когда он лицом к лицу столкнулся с причиной своей бессонницы, возвращаться в сновидения хотелось ещё меньше. Поверить до конца в происходящее он до сих пор не мог, но в голове вновь и вновь пульсировала мысль: неужели Уолкер живёт с этим постоянно?

Бред, просто бред.

Добравшись до машины, он уже изрядно промок, поэтому поспешил занять тёплое водительское место. Аллен крепко спал, свернувшись калачиком, насколько это было возможно. Ровно секунду будить его не хотелось, и Канда даже заколебался, вспомнив последние слова Неа.

Но сейчас это было не так уж и важно.

– Проснись, – во второй раз потряс его за плечо Канда.

Аллен лениво разлепил веки, предварительно что-то промычав. Наверняка это были ругательства, потому что в этот раз пробуждение далось ему с трудом. Между тем Канда достал из-за пазухи фотографию Неа и едва ли не ткнул её в нос Уолкеру.

– Это твой Четырнадцатый, не так ли?

Услышав знакомое имя, Аллен окончательно проснулся, сначала с сомнением посмотрев на Канду поверх фотографии.

– Давай же, хватит вечно строить из себя ненормального, – не выдержал Канда.

Аллен взял фото и долго внимательно смотрел на него, будто видел человека в первый раз, а потом поднял вопросительный взгляд на Канду.

– Откуда ты?..

– Неважно. Просто ответь.

– Не знаю, где тебе удалось достать эту фотографию, но я её больше видеть не желаю, – отрезал Аллен, но Канда не собирался потакать ему. Достав второе фото, он перешёл к главному.

– Они близнецы – в этом весь подвох? В личном деле на тебя, которое мне дали ещё на работе, Мана значился серийным убийцей, который застрелил собственного брата, а потом и себя.

Лицо Уолкера буквально вытянулось от удивления. В следующее мгновение в его глазах стрельнула ярость, и он воскликнул:

– Неправда!

Канда прервал его резким жестом рукой.

– Тогда в чём правда? Почему ты зовёшь Неа Четырнадцатым? Если это не потому, что он стал четырнадцатой жертвой Маны, то тогда почему?

Аллен явно не собирался выкладывать всю информацию, но выбора по большому счёту у него не было. Канда чувствовал, как он разрывается от желания выскочить на улицу, но видел, что Аллен не из тех, кто поддаётся секундным порывам.

– Мана не был убийцей, – в конце концов выдохнул он, отвернувшись. – Но ему пришлось им стать. Это Неа был тем, кто убивал людей. На моей памяти он много раз звонил Мане, после чего они постоянно спорили. Неа просил Ману о помощи после убийств – ему нужно было заметать следы. Но когда всё достигло критической точки, единственным способом было избавление от Неа, – Аллен в этот момент облизал сухие губы. – Мана сделал то, что должен был сделать. И Неа сам виноват в своей смерти. Он стал четырнадцатой жертвой самого себя. Поэтому я его так называю.

Канда плотно сжал губы, обдумывая услышанное.

Четырнадцатая жертва самого себя?

Маньяк?

Убийца?

Убийца, использующий родного брата как… как что? Как прикрытие?

Это ещё не вся правда.

Слишком просто. Канда понимал, что за сокрытием информации должно скрываться что-то более важное, чем перемена мест слагаемых. То, что Аллен обвинил в убийствах Неа, а не Ману, как заявлено в официальных бумагах, ещё ничего не значило. В конце концов, Аллен провёл много времени на лечении, поэтому события в его голове сильно запутались.

– Мне нужно найти Кросса, – выпалил Аллен, дотягиваясь до сумки на заднем сидении и что-то поспешно ища. – Если он знает, как избавиться от Четырнадцатого, его нужно найти как можно скорее.

– Прекрати, – попытался оборвать его Канда, но лихорадочный страх в серых глазах говорил о том, что Аллен уже ничего не слышал.

– Нужно продержаться…

– Ты хоть знаешь, как найти твоего Кросса?

Аллен замер, поднимая голову. Казалось, вопрос вернул его на землю, заставив вспомнить, где он находился.

– Он оставил мне весточку во Втором Ковчеге, – Уолкер глупо улыбнулся.

Сложилось впечатление, что у него снова снесло крышу. Канда ощущал примерно то же самое, когда впервые столкнулся с ним, но сейчас что-то в безумном выражении лица заставляло внутренне содрогнуться.

– Если Кросс был во Втором Ковчеге, значит, он в городе. Он специально объявился здесь, чтобы я его нашёл. Но искать нужно быстро, иначе ищейки Адама из Первого Ковчега спугнут его.

– Что ты опять несёшь, – пробормотал себе под нос Канда, устало проводя рукой по лбу. – Второй Ковчег? Что это за дрянь?

– Нужно двигаться, Канда, – Аллен сел ровно, неотрывно смотря ему в глаза. – Нужно двигаться, иначе Четырнадцатый получит то, что хочет.

Безумие, отчаяние и паника.

Аллен выглядел настолько перепуганным, что его состояние на мгновение передалось и Канде.

– Так что он, чёрт возьми, хочет?

– Снова стать живым. Ему мало жизни во снах.

– Бред.

– Бред? После всего, что ты увидел, ты считаешь это бредом? Неа был убийцей, Канда. Ненависть, смешанная с желанием, способна на многое.

– Но не на возвращение кого-то к жизни.

– Для этого ему нужен я, – Аллен опустил взгляд, и Канда только теперь заметил блеснувший у него нож. Оказалось слишком поздно – новый порез на левой руке протянулся от локтя и ниже, почти до самого запястья. Несколько капель крови брызнули на брюки и сразу впитались. Цыкнув от собственной невнимательности, Канда быстрым движением достал из бардачка упаковку бумажных салфеток, вынул одну и приложил к порезу, гневно взглянув на Уолкера.

– Хватит так делать – когда-нибудь доиграешься, – процедил он и выскользнул из машины, возвращаясь уже с аптечкой.

Аллен не выглядел виноватым. Он молча позволил во второй раз забинтовать себе руку, следя за каждым движением.

– Я его только что видел, – сказал Канда после пары минут молчания. – Пока ты спал.

Лицо Аллена вытянулось в буквальном смысле.

– Что?.. Где?!

– Неважно, – отрезал он, – но я его видел. Вполне живого и настоящего.

– Плохо, – Аллен высвободил только что забинтованную руку и запустил пальцы в волосы. – Очень плохо… Но как? Я ведь ничего не делал… один трюк с фокусом не могли дать такой эффект. Моя сила не развивалась, у него не должно было получиться…

– Он сказал, что это из-за меня.

Причитания резко прекратились. Аллен свёл брови и отрицательно замотал головой, перемещая ладони к ушам.

– Нет, это не так! – практически заорал он. – Слишком просто, слишком просто. Слишком мало времени, и ты ничего не значишь!

Бросив последние слова, Аллен выскочил из машины на улицу, где дождь уже прекратился, но оставил после себя сырой асфальт и многочисленные лужи.

– Стой! – выкрикнул ему в спину Канда.

Уолкер мчался быстро, отдаляясь с каждой секундой. Грязно выругавшись, Канда подхватил ключи, выскочив следом за Уолкером, нажал на кнопку – автомобиль жалобно пискнул и мигнул фарами – и побежал следом. В свете вечерних фонарей мокрый асфальт ярко блестел, а озёра из луж мешали нормально передвигаться. Приходилось тщательно смотреть, куда поставить ногу в следующий раз, но уже после нескольких брызг Канда плюнул на одежду и перестал искать обходные пути.

Аллен тем временем выбежал на проезжую часть, едва не угодив под резко затормозивший автомобиль. Водитель высунулся в окно и что-то громко заорал, но Уолкер даже не обернулся. Канда успел пересечь улицу до того, как водитель вновь продолжил путь.

Погоня продолжалась недолго – видимо, сказалось то, что Аллен не был привычен к подобным физическим нагрузкам. Он быстро выдохся и сбавил темп, а вскоре и вовсе остановился где-то посреди незнакомой Канде улицы, опершись на одинокое дерево и тяжело дыша. Не теряя времени, Канда быстро настиг его, стараясь не обращать внимания на собственное сбитое дыхание, и пригвоздил спиной к стволу.

Бегло посмотрев на него, Аллен прикрыл глаза, часто дыша через рот.

Канда злился.

Его бесило, что временами Аллен вёл себя почти как нормальный человек, а временами – как полностью умалишённый. В этой ситуации Канда и сам чувствовал себя полным придурком, раз ввязался в неё.

– Значит, слишком просто? – на выдохе произнёс он, гневно уставившись на Аллена – тот от неожиданности снова открыл глаза. – Ничего не значу, да? А он сказал иначе.

Секунда – и Аллен взбрыкнул, попытавшись оторвать от себя прижимавшую его к дереву руку Канды.

– Он всегда много чего болтал, даже при жизни! – дыхание ещё не выровнялось, поэтому Аллен говорил рвано, с перерывами, но громко. – Знаешь, что он сказал мне при первой нашей встрече? Знаешь? Что Мана взял меня под опеку только из-за него, из-за Неа! Я не хотел верить ему, понимаешь? Я видел перед собой лицо Маны – человека, который был для меня абсолютно всем. Я слышал тот же голос, но теперь этот голос говорил мне, что я всего лишь игрушка, купленная для забавы!

– В твоей истории слишком много пробелов, не находишь? – Канда схватил его плечо крепче. – Хочешь сказать, Неа что-то было нужно от тебя до того, как он умер?

– Не тупи, Канда! – взвыл Аллен. – Думаешь, я зря устроил то представление и попросил тебя участвовать в финале? Ты должен был обратить внимание! Должен был!..

– На твоего дурацкого голубя? Обратил. Хочешь сказать, ты его из воздуха слепил? Рассказывай эти сказки кому-нибудь другому.

Аллен неожиданно перестал брыкаться, а встал спокойно, словно слова Канды как-то подействовали на него.

– Мана как-то сказал мне, что люди не поймут мою особенность, если рассказать о ней. Сказал, что будь у меня просто богатое воображение, было бы проще. Поэтому я показал фокус. Люди смотрят фокусы, и им неважно, какой в них секрет. Но именно этот секрет и нужен был Неа.

Канда нахмурился, пытаясь уловить связующую нить.

– То, что Неа нравилось убивать людей, было лишь частью его… особенности. Я тогда ничего не понимал из того, что рассказывал Мана – он выражался загадками и никогда ничего не пояснял. Но когда Неа пришёл сам, он сказал, что я не один. Что он тоже умеет делать нечто, недоступное другим людям. Это нечто оказалось снами, в которые он умел проникать, стоило ему только посмотреть в глаза человеку.

– Только не говори, что ты умеешь творить подобную хрень.

– Я всего лишь умею оживлять своё воображение.

– Голубь… – догадался Канда.

– И нож, который я приставил к твоему горлу.

– Всего лишь, значит, – Канда не удержался от смешка.

– С живыми существами сложнее. Голубь – только животное, к тому же небольшого размера. Чтобы воссоздать образ человека, требуется очень много сил, – Аллен задумался, но потом добавил: – Которых у меня нет. Но Неа постоянно ищет лазейки.

– Например, когда ты спишь?

Аллен кивнул.

– Или когда я болею. Или нахожусь в обмороке. Но кровь и боль его на некоторое время сдерживают, – он поднял раненую руку. – Если он смог выбраться в реальный мир, пусть и ненадолго, дальше будет только хуже. Не нужно было тебе просить меня открыть дверь.

– Хочешь сказать, это я виноват?

– Неа зацепился за тебя, потому что понял, что ты так просто не уйдёшь! Я не мог позволить ему сломать ещё одну жизнь!

– Прикрываешься благими намерениями? А как по мне, ты просто придурок с недотрахом, возомнивший себя спасителем мира.

Гнев вспыхнул в Аллене не сразу.

– Что он успел тебе наплести?

– Что ты хочешь, чтобы я тебе хорошенько вставил, и это желание подпитывает твои фокусы, которыми и пользуется Неа.

Прозвучала звонкая пощёчина. Канда даже не сразу понял, что щека вспыхнула от удара. Ошеломлённо повернувшись, он получил ещё одну не менее сильную пощёчину, которая теперь отрезвила его.

– Совсем охерел?! – набросился он на Уолкера.

– Не смей больше мне говорить такое!

– Правда задевает?

– Посмотрел бы я на тебя, будь ты на моём месте, когда к тебе даже и прикоснуться некому, – тихо сказал Аллен, закончив диалог, и медленно побрёл дальше по улице.

Комментарий к Глава 14. Триггер

Уважаемые читатели, в последнее время я совсем перестала отвечать на отзывы, но с этой главы постараюсь исправиться.

========== Глава 15. Лави ==========

Нет ничего ужаснее, чем находиться рядом с человеком, которому стыдно смотреть в глаза. Аллен не хотел признавать этого, но он стыдился даже сказать Канде хоть слово после случившегося разговора. Он чувствовал себя проигравшим, полностью раздавленным. Ему столько времени удавалось держать Неа под замком, но буквально за пару недель всё разрушилось.

Аллену не нужно было сдерживать свою силу и игнорировать её. Хватило одного простого толчка, чтобы он почувствовал, что что-то не так. Последние годы все его мысли крутились только вокруг одной мысли: сдержать Неа. Однако бывали времена, когда он чувствовал себя слишком одиноким. Стены начинали давить, в груди рождался неприятный комок эмоций, от которых тянуло разрыдаться.

Изначально Канда Аллену не понравился. Но кого это волновало? После нескольких прикосновений Аллен всё чаще ловил себя на мысли, что ему хочется повторения. Он помнил прикосновение, когда Канда обрабатывал порез, помнил, как сам взял его за руку во сне, а потом и наяву.

Он боялся.

Но страх побеждало другое желание – желание выбраться из клубка одиночества.

Неа был прав.

И Канда тоже – Аллен просто хотел убедить себя, что в его самопожертвовании был великий смысл. На деле же он попросту пытался придать смысл своей бессмысленной жизни.

Рука продолжала болеть. Это хорошо, ведь в ближайшем сне Неа не будет, и Аллен сможет хоть немного отдохнуть. Гораздо сильнее ныло плечо, которое пострадало от хватки Канды. Аллен пытался не подавать вида и избежать лишних вопросов.

Ночевать ему было негде – пришлось вернуться в машину, где ждало разложенное сидение.

– Ты можешь тоже поспать, – сказал Аллен, старательно пряча глаза. – Когда моё тело испытывает физическую боль, это на некоторое время блокирует Четырнадцатого.

– То есть мне не придётся таскаться по грязным подъездам где-то на просторах твоей головы? – с некоторой издёвкой спросил Канда.

Аллен ощутил обиду, но не придал ей значения. Когда-то его самого тошнило от снов, в которых приходилось оказываться почти каждую ночь.

– Спокойной ночи, – он натянул рукава свитера так, чтобы спрятать пальцы, и отвернулся, сразу замерев.

Канда в ответ уже ничего не сказал.

***

Сон оказался не таким уж и пустым. Несмотря на то, что Уолкер говорил о временной блокировке своего паразита, Канда просыпался несколько раз, с трудом понимая, где реальность, а где – нет. Это напоминало состояние прошлой недели, когда его будил голос Неа. Сейчас же никакого голоса он не слышал, только тишину и какие-то отдельные неразборчивые звуки. То же самое случилось и с самим сном. Вместо единой связной истории, какие порой приходят ночами, в моменты пробуждения Канда вспоминал лишь блёклые обрывки, покрытые белой пеленой, больше похожие на кусочки разорванной фотографии.

В последний раз он проснулся от головной боли и утреннего света, заставившего открыть глаза. Канда некоторое время смотрел в низкий потолок, осознавая, как затекло тело и пересохло во рту. Вчерашний вечер вспоминать не хотелось, да и не было надобности. Он слышал, как рядом продолжал сопеть Уолкер, и из-за этого голова болела ещё сильнее.

Переборов себя, Канда медленно сел, разминая пальцы на руках, и…

Застыл от увиденной картины за окном.

Улица превратилась в покрытую туманом пустошь. Он даже засомневался, что проснулся – то же самое было в том сне, только с неба не сыпался пепел. Очертания деревьев и домов терялись уже в нескольких метрах впереди, и Канда открыл дверцу, ступив на твёрдую поверхность, но не решаясь отойти дальше.

Место напоминало мёртвый городок из какого-нибудь фильма ужасов. Небо было затянуто тучами, по проезжей части лениво ползли автомобили, которых тормозили светофоры. Всё выглядело так, словно никто и не замечал непривычно сгустившегося тумана.

Сев обратно, Канда попытался растолкать мирно спящего Уолкера. Тот очнулся практически сразу, захлопал глазами и резко выпрямился, будто ему только что приказали бежать из горящего дома.

– Я ведь не свихнулся или мне действительно пора проверять зрение?

Повторять дважды не пришлось. Аллен молча вылез из машины, оглядываясь вокруг с едкой настороженностью.

– Это Неа. Его рук дело, – он зябко обхватил плечи.

– Но ведь ты уже проснулся.

– Проснулся, но и он не спит, – Аллен нахмурился. – Я его чувствую.

– Разве ему нужно играться с туманом? У него вроде бы другая цель.

– Да, но это не мешает ему пользоваться моими силами, чтобы ослабить меня и прощупать почву.

Он замолчал, когда из-за плеча вылетела чёрная бабочка. Покружив около Уолкера, она описала дугу, хлопнула крыльями и направилась куда-то в сторону.

– Это тоже из-за тебя? – Канда припоминал, что в последний раз видел бабочку, когда обнаружил Аллена без сознания на ступеньках в подъезде. Тогда ему показалась глупой мысль о том, что она вела его за собой, но, как оказалось, предчувствие не обмануло.

– Бабочки одни из наиболее простых живых существ, которых можно создать. Поначалу я не знал, но потом мне сообщили, и я понял: это и есть Четырнадцатый. Пусть в таком образе, но он может выбираться в реальность почти незамеченным.

– Но ведь ты сейчас не спишь, чтобы тобой вот так легко пользовались, – с раздражением прошипел Канда, гневно уставившись на Аллена.

– Ну, прости, это ведь из-за того, что я хочу, чтобы ты мне вставил, забыл? – огрызнулся он.

Бабочка тем временем вернулась и села на капот, складывая и расправляя резные крылья. Канде впервые удалось рассмотреть её на свету, при близком расстоянии. Достаточно крупная и яркая (как бы не смешно это звучало при чёрной расцветке), чтобы её можно было заметить практически везде. Уолкер сказал, что она и есть Четырнадцатый? Что ж, раз ему неоткуда черпать такое количество сил, чтобы воссоздать себе человеческий образ, он использует более лёгкий вариант. Канде не понравилось, что такой смешной способ позволяет убийце свободно разгуливать на свободе.

Разве что он делает это специально.

Не просто так, разве нет?

– Лави… – его пробил холодный пот.

– Лави? – переспросил Аллен, уставившись на Канду широко распахнутыми глазами.

– Когда объявилась эта тварь, я был не один! – объяснил Канда, поспешно возвращаясь в машину и поворачивая ключ в замке зажигания. – Садись!

Аллен быстро сел на место, на ходу вернув спинку кресла в вертикальное положение. Туман постепенно рассеивался, позволяя увидеть что-то дальше своего носа, но поначалу ехать пришлось очень осторожно. Бросая редкие взгляды в сторону Уолкера, Канда успел отметить бледное лицо и выступивший на лбу пот. Аллен дышал с трудом, хоть и пытался это скрыть.

Оживление воображения казалось ещё большим бредом, чем возможность находиться в одном и том же сне. Или же жить во сне, как удалось сделать Неа. Канда старался сосредоточиться на дороге и не думать о том, что в последнее время каждое пробуждение сопровождалось какой-нибудь невиданной хренью. Голова начинала болеть с самого утра, а день выматывал так, что хотелось закрыть глаза и никогда больше не просыпаться.

Ещё вчера Аллен выглядел куда лучше. За время дороги Канде показалось, что он стал ещё бледнее, если не серее. Он периодически поправлял волосы и шумно сглатывал, и в конце концов полностью откинулся на спинку сидения, запрокинув назад голову.

– У тебя кровь из носа идёт.

Последний светофор перед поворотом к дому.

Аллен вяло кивнул и дотронулся пальцем до места над губой и тут же поморщился, увидев капли крови.

– Достань салфетки, – посоветовал Канда.

Аллен почти вслепую дотянулся до бардачка и извлёк из уже начатой упаковки салфетку.

– Так оно действительно настолько тебя выматывает?

– Я никогда не использовал дар для чего-то масштабного. Все мои фокусы, как называл их Мана, ограничивались предметами небольшого размера. На них не нужно тратить много энергии, поэтому я раньше даже не предполагал, что эффект может настолько сильно сказаться на мне.

– Придурок, – заворчал Канда, – чем твой дар отличается от способности человека к бегу? Если ты пробежишь несколько километров, то тоже будешь чувствовать себя подобно выжатому лимону.

– Спасибо за сравнение, – отсалютовал ему Уолкер. – Так здесь живёт Лави?

– Здесь живу я.

Ничего пояснять Канда не стал. Он дождался, когда Аллен выберется из машины, оставшись рядом на тот случай, если тому вздумается упасть в обморок. Кровь перестала идти, но Аллен всё ещё держал около носа пропитавшуюся салфетку. С лица ушла пугающая серость, но вряд ли ему стало намного лучше.

В квартире царила тишина. Свет в кухонной зоне не был погашен, и Канде сразу показалось это странным. Обычно, когда Лави был здесь, то проводил время в гостиной с включённым телевизором, который орал так, что порой уши закладывало. Встретившее их молчание Канде совершенно не понравилось.

Сердце в груди билось сильно, оглушая.

Прислонившись спиной к стене, он сделал несколько глубоких вдохов, почему-то ожидая самого худшего.

– Канда, – Аллен взял его за рукав, слегка потянув вниз.

– Что?

– Тебе сегодня что-нибудь снилось?

– Только всякие обрывки.

– Мне тоже, – он повёл плечом. – Неа не было во сне, но не потому что у меня есть свежее ранение. Когда Неа удаётся вывести из игры, сон всё равно остаётся. Такое обычно не случается, а значит… он куда-то уходил.

– Уходил? То есть он теперь может спокойно где-то прогуливаться и чёрт знает что творить? Если уж взялся держать его на цепи, то держи лучше.

– Я не виноват! – вспылил Аллен.

Канда посмотрел на него сверху, отметив, что Уолкер не похож на того самого спасителя мира, коим он его обозвал, и высвободился из цепких пальцев.

– Конечно. Я виноват, – припомнив слова Неа, осадил его Канда и двинулся дальше по коридору.

Гостиная пустовала.

На журнальном столике стояла миска с недоеденным попкорном.

После встречи в кафе Канда едва ли не в приказном тоне отправил Лави обратно, заверив, что с остальным разберётся сам. Таскать за собой и без того мало что понимающего друга было безумием, особенно после того, как объявился Неа.

– Ты что, в какой-то любовный треугольник ввязался? – пробубнил недовольно Лави, задумчиво почёсывая затылок перед тем, как Канда в пятый раз бросил ему «Вали уже отсюда». – Этот тип – парень Уолкера? Уж больно много он про него болтал.

– Нет, – Канду отчего-то подобная идея взбесила ещё больше.

– Или брат? – продолжал размышлять вслух Лави. – Уолкер запал на тебя? Бедный мальчик, ну точно крыша съехала…

– Лави, – указал Канда в сторону, – вали уже отсюда.

– Понятно, твои проблемы меня не касаются. Ну хоть бы спасибо сказал за Дэйсю.

– Спасибо, – еле слышно пробормотал он и с облегчением выдохнул, когда друг засеменил по улице прочь, ругаясь на начинающийся дождь.

Аллен шёл за ним по пятам. Несмотря на то, что рукав Канда высвободил, Аллен вцепился в карман пальто и не собирался отпускать. Ладно, чёрт с ним. Пусть продолжает вести себя подобно маленькой напуганной девочке. Удивительно, что человек, живущий бок о бок с живым монстром, настолько испугался чужой квартиры – вряд ли он боялся встретиться с Неа, ведь Уолкер лучше всего чувствует, где на данный момент тот находился.

Дверь в комнату, где раньше ночевала Линали, а теперь Лави, была приоткрыта. После того, как Канда переступил порог, мир вокруг перестал существовать.

***

Он смутно помнил следующие несколько часов. В первое мгновение, когда перед ним предстала картина с распростёртым на кровати телом Лави, в ушах появился оглушающий звон. Канда застыл, не шевелясь, и только смотрел на алые разводы на согнутых пальцах.

Лица он не видел – только затылок, на котором рыжие волосы пропитались кровью. Аллен что-то говорил, даже кричал, но его голос был похож на запись плохого качества.

Он толкнул его в плечо – спине сразу стало жёстко (что это? Стена?) – обхватил лицо руками и опустил голову так, чтобы посмотреть в глаза. Канда смотрел на него, но ничего не видел. Кажется, Аллен выглядел взволнованным, даже испуганным. Это его разозлило, и Канда, схватив Аллена за грудки, припечатал того к противоположной стене. Он не помнил, что именно тогда кричал, но Уолкеру не удавалось вставить ни слова. Продолжалось это до тех пор, пока воздух в лёгких не кончился. Срочно потребовалось сделать вдох.

Успокоиться.

Вдохнуть.

Он боялся.

Чёрт…

Последовала чреда из нескольких ударов кулаком по стене в опасной близости от лица Аллена.

Как же он ненавидел это чувство – страх. Страх ассоциировался у Канды только с Алмой. Когда-то он провёл в таком состоянии несколько дней, пока Алма лежал в больнице в коме.

Помотав головой, Канда с трудом выдержал испуганный взгляд Аллена, сцепив зубы.

Ваш друг Алма находится в коме. Мы не можем сказать, придёт ли он в себя…

Как он ненавидел его серые глаза. Кажется, тогда Канда приказал Аллену заткнуться, хотя тот молчал уже несколько минут и терпеливо ждал, когда неожиданный всплеск ярости затихнет.

– Канда, твоя рука… – осмелился заметить Уолкер.

– Заткнись, – прошипел Канда, кладя кровоточащую руку на глаза Аллена, лишь бы не видеть его волнения. – Заткнись…

Алма очнулся спустя две недели. Эти две недели прошли для Канды словно в тумане. День сменялся ночью, а ночь – днём. Первый шок, испытанный после новостей о состоянии Алмы, постепенно прошёл, услужливо уступив место апатии и сонливости. Поначалу было страшно. Вина, опустившаяся на плечи тяжёлым грузом, давила сильнее с каждым днём. То, что Алма хоть и принадлежал миру живых, не способствовало успокоению. Канде казалось, что он убил его, а затянувшиеся новости о смерти всего лишь расплата за содеянное.

Он не придёт в себя…

Он не придёт.

Он уже мёртв, не так ли?

Но Алма очнулся.

Когда Канда услышал эту новость, то без промедлений бросился в больницу, но по приезде его ждало разочарование. Алма больше не был тем, кого он знал. Равнодушное лицо, пустой, ничего не выражающий взгляд. Даже когда он смотрел в его глаза, Алма ничего не видел.

Он не реагирует на внешние раздражители. Его тело живо, но душа…

Канда взорвался.

Какая, к чёрту, душа?! Что за чушь несут эти врачи!

Алма больше не был Алмой. Он не был жив, вопреки словам врачей. Он умер в тот день, когда Канда увидел его изменившийся взгляд.

И он оставался мёртв до сих пор.

***

Лави увезли в машине скорой помощи.

Канда слышал звонок в дверь, слышал, как несколько людей пересекли гостиную, слышал негромкие разговоры. Он сидел в своей комнате со стаканом холодной воды и лежащей на тумбочке таблеткой, которую Уолкер отрыл в аптечке. Когда-то этой аптечкой занималась Линали, наполнив её самым необходимым, хоть Канда никогда не понимал, зачем дома иметь что-то кроме бинта, йода и аспирина.

Голова после всплеска адреналина была свинцовой, а глаза закрывались. Неумолимо тянуло в сон.

Канда очнулся, когда тихонько скрипнула дверь в его комнату, а кровать рядом прогнулась. Руку тут же сжали прохладные пальцы.

– Ты себе всю кожу содрал. Давай обработаю, – сказал Уолкер, и Канда почувствовал, как тот потянулся ко второй руке.

– Не надо, – он открыл глаза, как раз когда Аллен навис над ним и оказался застигнутым врасплох. – Пройдёт.

Весь удар на себя принял Аллен. Он вызвал врачей, он убедился в том, что Лави ещё жив, и он же почти силой вытолкал Канду из комнаты. Перед тем, как оказаться за порогом, Канда увидел наскоро нарисованную чёрным фломастером на стене бабочку. Сомнений не оставалось – это всё дело рук Неа.

В какой-то момент Канде захотелось обвинить во всём Уолкера. В конце концов, если бы они не встретились, то…

Однако эмоции иссякли слишком быстро. Увидев Лави без сознания, Канда ощутил вспышку ярости. Давно оставшаяся в прошлом история с Алмой словно повторилась снова, и страх, который лишает рассудка, загнал его в угол снова.

Канда ненавидел чувствовать себя слабым.

И не мог позволить Уолкеру заботиться о себе.

– У твоего друга лёгкое сотрясение, – пояснил Аллен. – Неа, скорее всего, не хватило сил, чтобы довести дело до конца.

– Если прикончить тебя, он тоже сдохнет следом? – задал риторический вопрос Канда настолько язвительным голосом, что на лице Аллена отразилось полнейшее недоумение.

– Винишь во всём меня? – догадался он, выпрямившись. – Так попробуй, и проверишь.

Будь это простыми словами, брошенными на ветер, Канда не удержался бы и разбил пустой стакан о глупую светловолосую голову. Однако в глазах Аллена плескалась не уверенность, а искреннее желание покорно выполнить предложение. Он даже закрыл глаза, не двинувшись с места, когда Канда бросил многозначительный взгляд на стакан.

– Ты идиот, – решил напомнить ему Канда.

Аллен лишь робко улыбнулся.

– Я в курсе.

Он сидел, спустив одну ногу на пол, а вторую подогнув под себя так, что колено касалось бедра Канды. Рука всё ещё сжимала его ладонь, и Канда неосознанно сжимал её в ответ.

Насколько же сильно он чувствует сжигающее его желание?

– Когда к тебе в последний раз кто-то прикасался? – вопрос слетел с языка так быстро, что Канда не успел задуматься о надобности озвучивать его.

Серые глаза медленно открылись, светясь вопросом.

– Давно, – не смутившись, сказал Аллен.

– Кто?

– Один человек… который потом помог мне вернуться в реальный мир после нескольких лет борьбы с Неа.

– Так ты умудрялся трахаться даже в психлечебнице?

– Мы не трахались, – возразил он, но всё же добавил. – Разве что пару раз. И не в больнице.