Текст книги "Inside of me (СИ)"

Автор книги: Kellerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Тики нахмурился.

– У тебя есть план?

– Более-менее.

– Что ты хочешь?

– Тихое помещение и время.

– Только после представления, малыш. Потерпи ещё немного.

***

В голове шумело от громкой музыки, от зрительских аплодисментов, от переизбытка эмоций. Аллен был пьян обрушившейся на него атмосферой, от которой он успел отвыкнуть.

Голова предательски кружилась.

Чтобы выйти из зала, ему потребовалось придерживаться за стену, пропуская вперёд толпу людей. Тики любезно выделил ему и Канде парочку свободных в зале мест, хоть Аллен и отказывался садиться рядом. Однако уже после первых минут после начала представления Канда его волновать перестал. Остались только круглая арена и вспыхивающие огни прожекторов.

Находиться по другую сторону было тяжело. В этот момент Аллен проклинал Неа, ненавидя его за отобранное время, проклинал Кросса за то, что тот так эгоистично бросил работу, проклинал даже Ману за то, что он оставил его одного.

Выйдя из зала, но оставшись позади довольной представлением толпы, Аллен ощутил скручивающую внутренности стальную спираль. Было больно где-то у сердца, было тяжело дышать из-за перехваченного горла, было сложно смотреть из-за скопившихся в глазах слёз. Когда-то он был частью этой жизни, а сейчас тонул за бортом.

Канда вышел из зала спустя пару минут. Аллен в это время сидел на корточках, привалившись к стене, и тоскливо наблюдал, как просторный коридор стремительно пустеет.

– Тебе что, мало улицы?

Нахмурившись, Аллен нехотя приподнял голову.

– Я о выступлениях. Зрители у тебя есть и там. Хватить сидеть тут и наматывать сопли на кулак.

– Тебе не понять.

– Конечно, я же не увлекаюсь подбрасыванием кеглей в воздух.

Аллен проглотил желание съязвить и молча сел на пятую точку, подтянув колени к груди. Он успел заметить, как дёрнулся Канда, словно он не сел, а едва не упал с края обрыва.

– Пол каменный.

– Ну и что, – мотнул головой Аллен.

На это заявление у Канды не нашлось ответа, но он никуда не ушёл, а остался стоять рядом.

– Может, уже скажешь, что мы тут делаем?

Злиться на Канду можно было бесконечно долго, но Аллен чувствовал, что Неа внутри испытывает какое-то садистское наслаждение от этого. Чем больше он нервничал, тем сильнее хотелось спать, а чем крепче он уснёт, тем больше вероятность, что Неа повторит ночную вылазку. Перед задуманным нужно было хорошенько отдохнуть. Нужно отдохнуть, а не постоянно злиться. Если Канде так хочется считать, что он поступал неправильно, пусть считает – его право.

– Мне нужно кое-что найти. Во сне. Кросс считает, что у Четырнадцатого должен быть якорь, который помогает ему удерживаться в моей голове. Что-то, что находилось рядом с ним в момент смерти.

– Не проще ли сходить туда наяву?

– Квартира давно продана, вещи выброшены.

– Глупая идея.

– Вовсе нет, – Аллен поднялся на ноги, чтобы было удобнее разговаривать. – Сны для Четырнадцатого – его реальность. Он выстроил всё так, чтобы ему было комфортно там находиться. Если ты не заметил, то место, в котором ты тогда оказался во сне, взято из реального мира – оно не выдуманное.

Канда задумчиво кивнул.

– Я не задумывался, но вполне вероятно, что где-то есть проекция и квартиры Маны, в которой… умерли они оба.

– И ты считаешь, что твой паразит позволит добраться до своего слабого места так легко?

– Нет, – Аллен достал припрятанную в кармане ампулу, которую ему передал Мариан через Тики. – Я выпью её сегодня, и к завтрашнему дню Четырнадцатый окажется на время обезврежен. У меня будет шанс на поиски. Это единственный шанс – больше вакцины Кросса у меня нет.

Он замер, наткнувшись на изучающий его взгляд Канды, и первым не выдержал, опустив голову. Хватит, Канда, не смотри на меня так. Он не хотел показывать то, насколько ему страшно. Если ничего не получится, если что-то пойдёт не так… второй попытки не будет. Неа окреп достаточно, чтобы поменяться с ним, Алленом, местами. Об этом никто не знал и вряд ли узнает – Аллен не планировал рассказывать: связь с Неа позволяла ему не только чувствовать, спит тот или словно находится рядом, за плечом, но и видеть его планы. Это было похоже на чтение мыслей, только без прикладывания каких-либо усилий. Аллен просто знал то, что нужно было Неа, или, по крайней мере, то, что тот позволял ему узнать.

Чтобы остаться в мире живых, используя способности Аллена, Неа нужно было навсегда заставить исчезнуть его самого.

– Мариан всегда любил избегать ответственных моментов, – из зала вышел Тики, остановившись рядом с Кандой. На нём больше не было шляпы: Аллен заметил, что тщательно зачёсанные назад волнистые волосы стали длиннее, чем раньше. Протянув руку, он представился: – Тики Микк.

Канда окинул его едва ли не презрительным взглядом, оставив без внимания жест вежливого знакомства.

– Я в курсе, – сказал он.

– Похоже, Аллен рассказывал тебе обо мне. Это приятно.

– И посвятил в детали крепкой дружбы, – с издёвкой добавил Канда.

Аллен бросил на него испепеляющий взгляд, но сам Тики не выглядел смущённым. Повернувшись всем корпусом, он склонил голову вбок, ответив с улыбкой:

– Нет ничего плохого в получении сексуального удовольствия, когда обе стороны не против.

Казалось, Канда был готов уничтожить Тики прямо здесь и сейчас. В его глазах заплясали настолько гневные огоньки, что Аллен на минуту испугался – не хватало только драки! Но Тики почуял накалившуюся атмосферу, поэтому предусмотрительно шагнул назад.

– Ничего личного… Канда, если я правильно помню? – он слегка нагнулся вперёд и тихо, почти шёпотом, сказал, глядя на Аллена: – Малыш любит поцелуи в шею и когда его доводят до пика ртом. Тебе пригодится.

Аллен вытаращился на него так, словно Тики раскрыл самый главный секрет его жизни. В каком-то смысле так оно и было – о подобных вещах не рассказывают первому встречному. Сам же Микк перевёл взгляд с Аллена на Канду и пожал плечами, невинно растянув губы в улыбке.

– Что? Я просто хочу вам помочь.

Аллен вспыхнул, с трудом сдержавшись, чтобы не высказать на повышенных тонах всё, что он думал о подобной помощи – в павильоне ещё оставались люди.

– У тебя есть свободная комната, где можно переночевать? – скрипя зубами, спросил Аллен.

– Есть – в Ковчеге много кому приходится ночевать. Но комната только одна. С одной кроватью.

– Тики! – вскрикнул Аллен, сжав кулаки.

Больше он ничего говорить не стал, быстрым шагом удалившись по длинному коридору. На первом этаже находилась столовая, где могли есть не только артисты, но и зрители во время антракта или после представления. Единственным местом, где можно переждать бушующую внутри бурю, была именно она.

========== Глава 18. В темноте ==========

Канда тоскливо осмотрел небольших размеров квадратную комнату, в которой помещались шкаф, стол и кровать, едва ли способная уместить на себе двух человек. Комнатки находились в торце здания цирка – их здесь было достаточно и служили они многим артистам, которые превратили работу в жизнь.

Перспектива провести ночь с Уолкером, да ещё и в полутёмной коробке, в которой неизвестно кто жил ранее, оставляла желать лучшего. Канда успел спросить себя, а не лучше ли вернуться в квартиру, которая принадлежит ему по всем пунктам, но, вспомнив случай с Лави, решил повременить. К тому же опасаться Четырнадцатого всё же пришлось – последние дни сполна доказали, что мертвецов вполне стоит опасаться.

Даже если они живут в чьих-то снах.

– Постельное бельё на верхней полке в шкафу. Там же и второе одеяло. Не беспокойся, всё чистое, – оповестил Тики, стоящий около двери.

– Не сомневаюсь, – ответил он, предусмотрительно заглянув в шкаф, чтобы подтвердить услышанное, а потом обернулся, тяжело глядя на Микка. Блестящий костюм резал глаза, и Канда даже не пытался скрыть отвращения к подобной одежде. На мгновение он попытался представить, как Уолкер мог спать с этим человеком. Видимо, всё сразу отразилось на его лице, потому как Тики улыбнулся, покачав головой.

– Убавь свою бурную фантазию.

– Мысли читаешь?

– Просто умею внимательно смотреть. И делаю вывод, что я тебе не нравлюсь.

Канда почти удивлённо вскинул брови.

– Из тебя получился бы отличный психолог.

– А из тебя получился хреновый социальный работник, – парировал Тики на полном серьёзе. – И раз уж во мне умер отличный психолог, то могу сказать, что тебе вообще нужно запретить работать с людьми. Полагаю, с техникой ты уживаешься лучше.

– С оружием.

– Что?

– Я отлично умею стрелять, – Канда ощутил приятное разливающееся в груди чувство – слишком давно он не говорил кому-то о своём маленьком умении.

– Социальный работник, умеющий стрелять, – Тики задумчиво погладил подбородок. – Полагаю, первым ты стал не от большой мечты.

– Уже закончил им быть, а вот стрелять не разучился.

– Намёк понят. – Улыбка слетела с лица Тики. Он переступил порог комнаты и закрыл дверь, в одно мгновение превратившись в не по годам серьёзного человека. Интересно, на сколько он был старше Канды? На два года? Три? Пять?

Он всего лишь цирковая крыса, напомнил себе Канда. Его задача – развлекать зрителей и заполнять паузы между номерами своей болтовнёй.

– Не пытайся срываться на мне – Аллену это не поможет. Если бесишься, то сделай уже то, чего хочешь, а там, может, и перестанешь быть таким раздражительным.

– По своему опыту советуешь?

– Я ведь отличный психолог. Сам сказал.

– Сколько ему было, когда ты в первый раз сделал это с ним? Четырнадцать? Пятнадцать?

– Шестнадцать, – прямо ответил Тики, не покривив душой. – И если это действительно тебя так беспокоит, то знай: я не сделал ничего, что было бы ему неприятно или причиняло боль. Я вижу, что он беспокоится о тебе, и если бы не этот малозначительный факт, он бы уже лежал в моей постели и кончал во второй или третий раз, а не злился бы на тебя в столовой.

– Вот он – великодушный человек, который помогает маленькому заплутавшему мальчику совершенно безвозмездно.

– Твоя ошибка в том, что ты воспринимаешь его как ребёнка. Перестань. Как будто у тебя не было отношений в прошлом.

Канду передёрнуло. Прикрыв глаза, он задержал дыхание, выгоняя из головы возникший образ Алмы. Он до сих пор не решил, как относиться к отношениям с Алмой. Было ли это ошибкой или же чересчур плотной дружбой, которая в один прекрасный момент подвела их к опасной грани? Канда не знал и уже вряд ли узнает.

Когда он снова открыл глаза, Тики уже не было в комнате – остались лишь закрытая дверь и звук удаляющихся в коридоре шагов.

***

В столовой Аллена не оставили в одиночестве – за столиком сразу же появилась Роад, усевшись напротив. Свой яркий костюм она сменила на простую футболку и юбку в складку, а также полностью смыла макияж. Нетронутой осталась только причёска – Аллен улавливал запах лака. Она положила подбородок на руки и поначалу не нарушала молчания.

Аллен всё ещё опасался смотреть кому-либо в глаза, пусть Тики и сказал о малой вероятности того, что Четырнадцатый после долгого пути перекинется на новую жертву. Что ж, он прав. Четырнадцатый уже почти достиг цели. Вряд ли он станет искать другую жертву, ведь тогда ему снова потребуется время. Да и это уже неважно.

Абсолютно.

Аллен сам обрёк Канду на его текущую роль. Неа ведь не просто так остановился именно на нём – его подтолкнули чувства Аллена.

– Так и будешь молчать? – Роад побарабанила накрашенным ноготком по столу.

– Я ем, – для подтверждения он отправил в рот вилку с накрученными на неё спагетти.

– Приятного аппетита. Может, уже посмотришь на меня?

– Я не принимаю сыворотку, не хочу рисковать.

– А-а, – догадливо протянула она, – побег Кросса и всё такое. Ты поэтому тогда тоже исчез?

– Без сыворотки мне опасно оставаться среди людей. К тому же одна смерть уже была. Меня бы вернули в Первый Ковчег, а там… – Аллена передёрнуло. – Насколько я знаю, Адам до сих пор не оставил попытки найти меня.

– Я тебя не сдам, – заверила Роад. – Но я не могу понять, зачем ты пришёл сюда. Сменилось много артистов, некоторые тебя вообще не знают, но некоторые могут посчитать тебя опасным.

– Так и есть, – согласился Аллен, – я сам себя боюсь! Именно поэтому мне нужно место, где Адам уже непременно побывал в последнее время.

– Тики уже рискует, позволив тебе остаться на ночь.

– Завтра я уйду. Мне нужно всего лишь немного времени.

– Что ты собрался делать, Аллен?

Он составил тарелки на поднос и отодвинул его на край стола.

– Спасибо за еду. Было вкусно.

***

Что он собрался делать? Да, собственно, ничего особенного. Всего лишь хорошенько выспаться, проглотив содержимое стекляшки, оставленной ему Кроссом, проснуться, позавтракать и снова наглотаться снотворного, а после искать ту самую важную деталь, которая поможет избавиться от Неа.

Аллен и сам не заметил, как гораздо чаще стал называть Четырнадцатого настоящим именем. Неа. Неа Уолкер. У них одна фамилия на двоих. Вернее, на троих – если считать ещё и Ману.

Мысль о том, что Неа в какой-то степени тоже его семья, вызвала рвотный рефлекс. Аллен остановился около стены, зажав рот рукой – нет, здесь он блевать не будет. В столовой кормят слишком вкусно, чтобы вот так просто оставить всё содержимое желудка на блестящем полу. Прошло ещё несколько секунд, прежде чем Аллену удалось глубоко вдохнуть и выпрямиться.

До нужной двери он дошёл без труда. Когда-то ему приходилось жить в соседней комнатушке, вот только сейчас Тики не смог отдать ту же самую комнату. Она сейчас была занята, а соседняя – свободна. Что ж, тоже неплохо.

Интересно, Канда уже спит?

Канда лежал лицом к стене, укрывшись одеялом только до груди. На столе тускло горела лампа. Мелькнула сумасшедшая мысль о том, что лампу оставили специально для него. Но с чего бы? Канда в последнее время был крайне раздражён, вряд ли он стал бы жертвовать собственным удобством ради другого.

Тихонько прикрыв дверь, Аллен оставил обувь у порога и задержал взгляд на распущенных волосах Канды. У него были красивые длинные волосы, которые при первой встрече весьма удивили – не каждый парень станет мучиться с длиной, да ещё и ухаживать за ними. В Первом Ковчеге Аллену встречался парень с такими же длинными волосами, как у Канды, но они были неухоженными, иногда даже спутанными. Канда же, наверное, расчёсывался бы даже пластмассовой вилкой, лишь бы не выглядеть подобно лохматой русалке.

Улыбнувшись сравнению, Аллен осторожно достал из кармана завёрнутую в платок ампулу, отломил стеклянный носик и быстро проглотил горькую жидкость. Вкус был крайне неприятным – он успел от него отвыкнуть. Сморщившись и высунув язык, Аллен взглянул на стол в поисках хотя бы бутылки с водой, но ничего не обнаружил. Возвращаться в столовую не хотелось, поэтому пришлось перетерпеть.

– Мог бы строить рожи до того, как зашёл в комнату.

Аллен повернулся, увидев, что Канда теперь лежал на спине и внимательно на него смотрел. Отлично. Просто замечательно.

– Я думал, ты спишь.

– Ты слишком громко топаешь. И хрюкаешь.

– Я не хрюкаю. А ты не развешивай уши. Между прочим, от подобной гадости и ты бы захрюкал, – заявил Аллен, оставив пустую ампулу на столе – нужно не забыть завтра выбросить.

Тики не шутил. Любезно предоставив комнату с одной кроватью, он по крайней мере позаботился о втором одеяле и второй подушке. Всё это спокойно лежало на свободной половине, дожидаясь, когда Аллен соизволит забраться в постель.

Теперь спать совершенно не хотелось. Аллен собирался нырнуть под одеяло, когда Канда спал, и, возможно, спящее рядом тело его бы беспокоило в последнюю очередь, но сейчас ситуация изменилась.

Он не считал себя великим извращенцем, вовсе нет. Последний разговор с Тики, в котором тот посчитал нужным упомянуть сексуальные пристрастия Уолкера, сбивал с ног и заставлял чувствовать себя в чужой тарелке. Канда смотрел на него пристально, что Аллен невольно подумал, а не представлял ли он себе что похуже услышанного от Тики.

– У меня такое ощущение, что ты меня глазами раздеваешь, – недовольно фыркнул Аллен, решив, что спать будет только в одежде.

– Не обольщайся, – предупредил Канда, прищурившись. – Просто обдумываю то, что услышал от твоего принца.

Аллен на секунду замер, не встретив в ответ колкости, и стянул свитер, который оставался на нём ещё с той ночи в машине.

– Вы разговаривали?

– Да.

Страшно хотелось спросить, о чём же они разговаривали. Открыв дверцу шкафа, Аллен спрятался за ней, выудив из прихваченной с собой сумки старую футболку и быстро переодевшись. Разве он предполагал, что дело примет такой оборот? Нет. Чёртов Неа… Неужели было так трудно держать язык за зубами.

Стараясь не смотреть на Канду, Аллен закрыл шкаф и занял свою часть кровати, сразу почувствовав тепло слева от себя. Хорошо, что у них разные одеяла.

– В джинсах? – в голосе Канды слышалась насмешка.

– В джинсах.

Аллен уставился в потолок, надеясь, что в следующее мгновение ночь уже пройдёт и наступит утро. Было бы неплохо, если учесть, что он прекрасно слышал ровное дыхание Канды рядом, и уже из-за него просто закрыть глаза и уснуть стало совершенно невозможным.

Прошла целая вечность перед тем, как голос Канды заставил Аллена вздрогнуть.

– Что, если мы переспим?

Аллен решил, что ему это привиделось в бреду. Однако когда он воровато повернул голову и столкнулся с пронзительным взглядом тёмных глаз, в которых отражался тусклый свет оставшейся зажжённой лампы, сомнения улетучились.

Нет, подождите, что это? Канда, который предложил переспать?

– Не нужно меня жалеть, – разозлился Аллен.

– Никто тебя не жалеет. Вот был бы ты девственником или инвалидом… но ты даже не сумасшедший. Зачем мне тебя жалеть?

– Ну, не знаю, может, потому, что каждый встречный считает нужным сообщить тебе, что сейчас мне только и не хватает секса? – Аллен вспылил так резко, что отбросил одеяло в ноги. – Я вообще не рассчитывал на то, что перед тобой вывернут наизнанку мою душу, и в итоге я буду выглядеть как какой-то извращенец, которому только и нужно, что раком встать. – Он активно жестикулировал, в то время как Канда спокойно лежал на боку, подперев голову рукой. – А я не такой, Канда. Слышишь? Не такой! Да, мне жутко одиноко, да, я к тебе чувствую то, что вообще никогда не чувствовал. А ещё ты первый человек, которому я хочу смотреть в глаза наперекор страху к Неа.

Тяжело дыша, он больно закусил губу. Разговаривать с Кандой на данную тему после того, что сегодня поведал ему Тики, было вдвойне неловко.

– То есть, – сделал вывод Канда, – если бы не обстоятельства, я бы вообще ничего не узнал?

– О том, что я чувствую? Да, не узнал бы. Я хотел только сделать как лучше, защитить тебя от Неа, а не втягивать в историю с путешествиями по снам.

– А меня спросить ты не забыл? – Канда почему-то тоже разозлился, сев на кровати.

– О чём спросить? Если бы ты не выбил мне дверь тогда, тебя бы здесь вообще не было!

– То есть я виноват в том, что твой паразит прицепился ко мне, а не твои дурацкие чувства?!

– Я живой человек, Канда! – выкрикнул Аллен на эмоциях. – Я имею право чувствовать и, представь себе, в последнюю очередь хотел бы влюбиться в кого-то вроде тебя в подобной ситуации!

Аллену не было стыдно за признание – он испытывал отвращение. Превращать то, что в последнее время вдохновляло и давало сил продолжать бороться с Неа, в жалкие оправдания казалось полнейшей крайностью.

Тяжело вздохнув, Аллен лёг, отвернувшись от Канды, и рывком натянул одеяло едва ли не до самой макушки. Он вообще подумывал о том, чтобы выйти в коридор и отправиться бродить по пустому помещению. Его раздражало то, что Канда за спиной вдруг затих и, казалось, даже не дышал. Проверять, что же происходит, Аллен не стал. Вместо этого он плотно закрыл глаза, мысленно проговаривая всевозможные ругательства, и вскоре не заметил, как заснул.

========== Глава 19. Мираж ==========

Разбудили его тихий шорох и поскрипывающая дверца шкафа. Канда стоял посреди комнаты и собирал волосы в хвост. Заметив, что Аллен смотрит на него, он небрежно бросил на кровать одежду.

– Одевайся.

Аллен сонно съёжился под одеялом.

– Ещё ночь.

– Скоро рассвет. Одевайся, прогуляемся.

Ковчег крепко спал. Сквозь высокие стёкла в здание просачивался уличный искусственный свет фонарей, вывесок и фар автомобилей. Звук шагов гулко отражался от одиноких стен, звеня в ушах чредой одинаковых ударов.

Канде шло пальто. Плотно запахнутое, чёрное, доходящее до колен. Длинные волосы, собранные в низкий хвост. Красивое спокойное лицо и тёмно-синие глаза. Плавная походка. Аллен был заворожён, идя сзади как привязанный, не в силах отвести взгляд от спины перед ним. Несколько раз он брал Канду за руку – это казалось вполне естественным. Ничего странного в этом Аллен не видел, да и Канда не был против, однако сейчас что-то останавливало его. Канда ничего не ответил на признание, а теперь вдруг позвал прогуляться в совершенно неподходящий момент, ведь через несколько часов Аллену предстояло увидеть самый важный сон в жизни.

В круглосуточном ларьке Канда взял два кофе, отдав одно Аллену – капучино, как тот успел понять. Потом молча дошёл до пустой скамейки напротив закрытой тёмной пекарни и сел лицом к проезжей части. Поколебавшись, Аллен сел рядом, грея руки о бумажный стакан.

– Неа спит, – сказал он, когда на светофоре загорелся красный огонёк. – Я его не чувствую. Не слышу внезапно возникающих в голове мыслей. Уже отвык от такого, хотя прошло всего чуть больше чем полгода.

– Жалеешь?

– О чём?

– Что придётся вытравить его.

– Не говори глупостей, Канда.

– Он – брат человека, который был тебе дорог.

– А ещё он тот, кто погубил его.

Кофе оказался вкусным и не слишком горячим. Аллен выпил сразу почти весь стакан.

– Хочешь отомстить, – без вопросительной интонации сказал Канда, и Аллен бросил на него беглый взгляд.

– Мана бы не одобрил. Всё слишком сложно. Да и мстить уже некому – человек мёртв, хоть и живёт до сих пор в моей голове.

– Твои сны – странная штука.

– Я знаю. Но это заслуга Неа, а не моя. Честно говоря, я уже и не помню, каково это, когда сны развиваются как сюжет фантастического фильма, который смотришь в первый раз. Неа вынуждает играть по его правилам, живя на две реальности, – он перевёл дыхание. – Кросс сказал, что я должен найти подсказку. Что-то, помимо нашей связи, удерживает Неа на границе мира мёртвых и живых. Подсказка должна быть в старой квартире, но мне даже во сне страшно идти туда. Это как… прыгнуть в лапы хищника, от которого убегал несколько лет.

Канда нагнулся вперёд, поставив стакан на скамейку и облокотившись на широко разведённые колени.

– Я пойду с тобой.

– Ты социальный работник, а не мастер с чёрным поясом по карате, – прыснул Аллен.

В ответ Канда серьёзно посмотрел на него, слегка повернув голову.

– В пятнадцать лет я увлекался тем, что грабил маленькие магазины, – вдруг сказал он. – Поначалу всё было невинно: упаковки жвачек, конфеты, сигареты. Потом стало мало. У меня был знакомый – Мари, охотник и большой специалист по стрельбе. Он учил меня стрелять с тринадцати лет, но потом успел пожалеть, когда я стащил у него из дома пистолет и вздумал перейти с воровства жвачек на деньги.

Аллен с удивлением слушал внезапные новости, стараясь представить Канду в роли грабителя.

– И чем всё закончилось?

– Дали условный срок и несколько десятков часов общественных работ. Полицейские не любят, когда от них сбегают, да ещё и бьют под дых.

– Да ладно тебе, Канда. И как с таким прошлым тебя понесло в социальные работники? Как тебя вообще взяли?

– Был нужный человек, способный подделать любую информацию или, наоборот – уничтожить её. Чудеса случаются.

– Специалист по технике? – припомнил Аллен случай с сотовым телефоном.

– Именно.

– Наверняка было скучно жить по правилам после таких историй.

– И я рад, что закончил это делать. К тому же у меня снова были бы проблемы из-за твоего признания.

Аллен захлопнул рот, готовясь ощутить обиду, но не почувствовал ничего подобного. Канда не обвинил его в том, что признание было не к месту или нежелательным. Сопоставив начало и конец фразы, Аллен пришёл к выводу, что помеха в виде работы не встала между ними в момент признания. Так как Канда ничего не пояснил, Аллен толком не понял, как ему реагировать на услышанное.

– То есть ты не против? – на свой страх и риск уточнил он.

Канда не повернул головы, оставшись сидеть неподвижно.

– Я не знаю, что с тобой делать, – признался он. – Я тебя для себя не планировал. Ты как снег на голову. У меня была размеренная жизнь с дурацкой работой, почти забытыми воспоминаниями и кучкой знакомых, которые тряслись только от моих перемен в настроении. Все боялись, что я что-нибудь с собой сделаю.

– Я не понимаю, Канда…

– Ты и не должен. Я тебе ничего не рассказывал.

– Ты не рассказывал и про грабежи, но сейчас рассказал.

Канда всё же искоса посмотрел на него тяжёлым взглядом, явно раздумывая, как ответить.

– Это другое.

– Но это всё равно ты, – настаивал Аллен. – Обо мне ты тоже ничего не знал. Это нормально, когда люди знакомы несколько часов или дней. Я сказал, что люблю тебя, ещё до того, как ты рассказал о воровстве и пистолетах. Не знаю, что ещё могло произойти в твоей жизни, но мне это не важно.

– Зато важно мне.

– Так отбрось эту важность, – Аллен поднялся со скамьи. – Через пару часов мне нужно будет копаться в собственной голове, ставя собственные мозги на место, потому что в них покопался Неа. Я сказал, что люблю тебя, а ты продолжаешь пытаться доказать, что я ошибаюсь. Это я псих, Канда, а не ты.

– Я ничего тебе не доказываю.

– Доказываешь. Чего ты боишься? Я не прошу остаться со мной навечно, сделать предложение руки и сердца, а потом усыновить троих детей. Я прошу тебя быть рядом со мной здесь и сейчас, потому что я не знаю, что будет даже завтра.

Канда смотрел на него со спокойной холодностью, но Аллен был твёрдо уверен, что что-то должно измениться.

– Господи, – Аллен устало провёл рукой по лбу. – Вставай. Ну же! Разве не ты предлагал нам переспать? Так давай. Я согласен.

Канда не двинулся с места – только нахмурился.

– Вставай, – Аллен упрямо потянул его за руку, вынуждая подняться и встать рядом с собой. С мгновение он смотрел в непроницаемые глаза Канды, а потом приподнял голову и коснулся его губ. Движение за движением, вдох за вдохом. Аллен замер, когда Канда открылся навстречу – сначала немного, потом сильнее. Поцелуй был медленным, тягучим. Казалось, они продолжали замедляться, стоило только Аллен положить руки на шею Канды. Он не слышал звуков вокруг. Да и какие могли быть звуки? Город спал.

Аллен отстранился первым точно так же, как и начал. Отстранился и вновь посмотрел Канде в глаза – теперь в них горел огонёк возбуждения. Довольный полученным эффектом, он усмехнулся.

– Долго же ты ломался.

Канда усмехнулся в ответ.

***

– Это снотворное подействует в течение десяти минут. Просто ляг, закрой глаза и постарайся ни о чём не думать.

– Сложнее всего именно последнее, – Аллен посмотрел на прозрачную жидкость в стакане. – Сколько у меня времени до того, как проснётся Четырнадцатый?

Тики Микк задумчиво почесал подбородок.

– Ты давно не принимал сыворотку. К тому же я не знаю, насколько долго будет продолжаться эффект той ампулы, что ты выпил. Когда ты находился в Первом Ковчеге, мы проводили курс длительного лечения – сыворотка была произведена специально для твоего случая. Возможно, у тебя в запасе пара часов, не больше.

– Во сне это время покажется сутками, – Аллен посмотрел на сидящего рядом Канду. Озвучивать ещё раз негласное решение о том, что в сон они отправятся вместе, не пришлось.

Канда вообще молчал с того момента, как они поцеловались. Никакого секса не случилось – стоило им вернуться в Ковчег, как город начал просыпаться. Маленький мирок, созданный случаем, разрушился, и Аллен почувствовал, что перегнул палку. Нервное напряжение, появившееся с первыми лучами солнца, снять так и не удалось.

Неа спал.

Его словно и вовсе не было. Пустота внутри и в голове, наоборот, настораживала, и Аллен сомневался, что сможет расслабиться даже после того, как выпьет снотворное. Канде был вручён точно такой же стакан, правда, он никак не прокомментировал тот факт, что Тики останется рядом. Сам Тики во время разговора обращался только к Аллену, игнорируя Канду слишком явно.

– Спасибо, Тики, – поблагодарил Аллен и залпом выпил стакан.

Тики махнул рукой.

– Я могу предоставить помещение, где вас не потревожат некоторое время, но не могу обещать, что надолго. Вы пришли в открытую, – он взглянул на Канду, – а так как я всего лишь продолжаю со многими людьми дело, начатое Адамом, неизвестно, промолчали ли все из них. Если до Адама дойдут слухи, он явится сюда, малыш, а тебе нужно успеть скрыться.

– Я успею.

– Ты ведь всё понимаешь? Первый Ковчег тебе больше не союзник.

– Знаю. И выясню, почему Адам встал против меня после прекращения принятия сыворотки.

Комната, где им предоставили убежище, была местом лечения мелких животных: много высоких белых стеллажей, забитых всякими баночками, склянками, бинтами и таблетками, много света и пара мягких диванов, которые, правда, не выглядели такими новыми, как всё остальное.

Тики выключил все лампы, кроме двух настенных светильников.

– У персонала сегодня выходной. Сюда никто не зайдёт, – сказал он. – Я буду в соседней комнате.

Аллен кивнул, ложась на узкий диван на спину. Его окутала тишина. Некоторое время он молча смотрел в потолок. Он словно отправился на войну без оружия, совершенно голым, да вдобавок с завязанными глазами. Аллен не представлял, как найти искомое. Мир во сне был искажён по стандартам Неа, он не был уверен, что если попытается отыскать путь к квартире Маны, основываясь на реальных воспоминаниях, то придёт куда нужно.

Он позволил мыслям унести себя в кружащий чёрно-белый поток, и когда в следующий раз открыл глаза, то обнаружил себя лежащим посреди улицы. Пробуждение оказалось болезненным. Аллен уже давно не чувствовал, что задыхается. Не так давно он сам успокаивал Канду, обещая, что болезненный приход в сон происходит только в первый раз.

Хватая воздух ртом, Аллен перекатился на живот и с трудом встал на колени. Только тогда невидимые тиски с шеи исчезли, и он закашлялся. Пришлось дать себе время, чтобы прийти в себя.

Вокруг ничего не изменилось. Серое небо, падающий пепел, похожий на снег, лёгкий туман.

И тишина.

Аллену никогда не нравилась эта давящая тишина, которой никогда не было слышно в реальности. Ветви деревьев не шевелились: никакого дуновения ветерка. Если мир вокруг приходил в движение, это означало только одно – Неа где-то поблизости. Он был настоящим паразитом сна, но одновременно без него сон словно замирал в умершем состоянии.