Текст книги "Inside of me (СИ)"

Автор книги: Kellerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Наморщив нос, Аллен смахнул с его кончика щекотавшую снежинку из пепла. Здесь почти всегда было до страшного тихо и пустынно. Разговаривать с кем-то во сне Аллену не приходилось уже очень давно, поэтому Канда, силой ворвавшийся в его ограниченный маленький мирок, вызывал по крайней мере лёгкий дискомфорт. В сны, в которых Аллен привык самостоятельно сражаться с Четырнадцатым, сегодня попала свежая капля.

– Во мне живёт паразит, – сказал Аллен чересчур непринуждённо, словно так и должно быть. – Здесь он контролирует фактически всё. Единственное, что мне нужно делать – не позволять ему выбраться наружу. Не позволять ему… втянуть кого-то ещё. Я ведь говорил? Мне нельзя тебя видеть – тогда я не смогу его остановить.

– Паразит… Четырнадцатый?

Аллен заметил, что воздух около Канды словно пошёл серебристой рябью, будто круги от брошенного в воду камня.

– Та самая тварь? Это и есть твой Четырнадцатый?

– Ты просыпаешься, – поспешно перебил его Аллен.

Канда взглянул на свои руки, которые постепенно становились прозрачными после каждой новой волны ряби.

– Разбуди меня, когда проснёшься! Разбуди как можно скорее, до того момента, как услышишь, что он говорит с тобой!

Аллен уже давно не видел, как кто-то исчезает из сна. Это было похоже на помехи в телевизоре, на постепенное выгорание фотографии на ярком солнце, только в десятки раз быстрее. Он не знал, смог ли Канда услышать его последние слова, но надеялся, что тот и так всё поймёт.

Спустя несколько секунд место, где только что стоял Канда, пустовало.

Аллен снова остался один на один с самим собой.

***

Перед глазами всё было мутным и смазанным. Канда долго всматривался в темнеющие очертания комнаты – такой незнакомой, но в то же время не чужой. Когда же он уснул?

Ноги затекли от согнутого положения – Канда попытался их вытянуть, но тут же поморщился от неприятного спазма в кончиках пальцев. Ему потребовалось ещё немного времени, чтобы понять, что комната, в которой он находился, принадлежала Аллену Уолкеру. Маленькое помещение, единственное более-менее уютное место в пустой квартире. Повернув голову, он посмотрел на старенький диван и свернувшегося калачиком Уолкера. Тот обхватил себя руками, словно ему было холодно, и продолжал спать.

Нехотя поднявшись с кресла, притаившегося в углу ближе к окну, Канда подошёл к лежащему Аллену, мучаясь от засевшей мысли, что он забыл о чём-то важном. Клоунский костюм на пару размеров больше, чем нужно, выглядел нелепо на худом теле, до неузнаваемости преображая Аллена.

Поколебавшись, Канда достал свёрнутый плед, покоящийся на краю дивана, развернул его и укрыл Уолкера. В этот момент что-то болезненно кольнуло в сердце – Аллен забавно наморщил нос и свёл брови к переносице, после чего завозился, устраиваясь поудобнее.

Аллен Уолкер…

Человек, рядом с которым Канда вспоминал Алму – того, кого помнить было слишком тяжело.

Справится ли он?

– С добрым утром…

Голос прозвучал так тихо, что Канда принял его за шелест листвы на улице. Мимолётно брошенный на окно взгляд заставил его напрячься – от волнения перехватило дыхание. Окно было плотно закрыто, а в комнате продолжала висеть звенящая теперь тишина. Резко обернувшись, Канда с некоторым удивлением обнаружил всё ту же полутёмную комнату. На улице уже давно властвовала ночь, а свет из кухни тонкой растворяющейся полосой пробирался только до дивана.

Здесь никого нет и быть не может.

После того, как ушёл Лави, они остались вдвоём. А потом… Потом…

Обрывки сна всплыли в памяти, окатив Канду подобно ведру с ледяной водой. Он помнил, что ему снился Аллен, и помнил, что они разговаривали, и разговор был достаточно чётким даже для самого яркого сна. Он вспомнил тишину и снег из пепла, человеческую фигуру в чёрном клубящемся дыму и испуганные глаза Уолкера. Он помнил всё настолько детально, что становилось страшно – а действительно ли это был сон?

– Аллен… тебе не принадлежит, – прошелестел голос, на этот раз громче.

Канда снова крутанулся, с колотящимся сердцем всматриваясь в каждый тёмный уголок.

– Аллен принадлежит мне.

Канда никогда не был тем, кто боится темноты. Он совершенно спокойно мог несколько дней провести в одиночестве, закрывшись в четырёх стенах, и в полной темноте смотреть фильм ужасов. Но то, что он испытал сейчас, не шло ни в какие сравнения с подобными случаями. Страх скользкой змеёй поднимался от ступней, скручивал внутренности и не позволял сглотнуть вязкую слюну. На мгновение Канда ощутил себя мышью, пойманной в мышеловку. Вот только никакой мышеловки не было. Он мог спокойно двигаться, если бы не приковавшее его к месту паника.

Голос звучал настолько близко, что, казалось, стоило протянуть руку, и можно было поймать невидимку с поличным.

Кто он?

Кто он, чёрт возьми?

Уходи.

На этот раз голос был другим. Внутренним. Что-то подхлестнуло Канду сделать несколько шагов в сторону коридора. Здесь, в этой квартире, ощущалось что-то чужое. Что-то ледяное, от чего мурашки бегали по спине и оставалось липкое ощущение, что ты здесь не один.

Аллен, Аллен…

Канда ещё раз взглянул на умиротворённое лицо Уолкера.

Что за темнота скрывается за этой светлой – в прямом смысле – внешностью?

Ладно, что сирота. Ладно, что приёмный отец свёл счёты с жизнью. Ладно, что психиатрическая больница. Ладно. Но это ведь ещё не всё? Канде казалось, что в этой маленькой комнатке скрыто гораздо больше, чем можно увидеть невооружённым глазом.

Кто ты, Аллен Уолкер?

Что ты есть?

В тот момент Канда Юу ещё не успел вспомнить слова, напоследок сказанные Алленом во сне. В тот момент Аллен Уолкер ошибся – Канда Юу не знал, что ему нужно делать.

Он попросту не успел сделать то, что нужно, до того момента, как услышал голос Четырнадцатого в реальности.

***

Когда Аллен очнулся, за окном уже забрезжила заря. Назойливый лучик проскользнул в комнату и добрался до лица Уолкера, щекоча своей яркостью. Тот попытался зарыться под подушку и перевернуться на другой бок, но только сильнее запутался в пледе и связал себя по рукам и ногам. Не прошло и пары секунд, как сонное пробуждение ознаменовалось громким бумом – Аллен вскрикнул, упав с дивана на пол. Бедро тут же заныло, но потереть его не представлялось возможным – для этого нужно было распутать плед. Постанывая, Аллен кое-как высвободил руки и отполз в сторону, помотав головой.

Сон сразу улетучился.

В таком положении Уолкер провёл ещё несколько минут, наблюдая, как поднимается солнце. Вытянув руки, он заметил, что на нём оставался костюм клоуна – тот самый, в котором он вчера выбирался на улицу вечером. Как он добрался до дома, Аллен не помнил. А добрался ли вообще? Пришлось хорошенько подумать, прежде чем в памяти всплыл образ Канды. Разве они виделись вчера? У Аллена сложилось впечатление, что даже разговаривали. Нет, подождите…

Они разговаривали во сне.

Оттолкнув мешающийся плед в сторону, Уолкер быстро сел. Конечно же! Канда определённо был здесь, иначе бы он не смог попасть в его сон. Так, что там он говорил? Что нашёл его на лестнице и отнёс в квартиру. Значит, был уже поздний вечер, возможно, начало ночи. Канда уснул? Зря, ох, зря он это сделал.

Озадаченно почесав затылок, Аллен воспроизвёл в памяти цепочку событий из сна. Там был Четырнадцатый. А потом Канда проснулся, вот только Аллена он почему-то не разбудил. А ведь он просил об этом!

Глупый Канда.

Аллен ведь не просто спал – это был обморок. В таком состоянии Четырнадцатый имеет над ним куда больше власти, чем при обычном сне. В таком состоянии Аллен попросту слаб и неспособен дать ему отпор.

Глупый Канда!

Аллен снова застонал, пытаясь почувствовать присутствие Четырнадцатого. Вероятность того, что ему удалось выбраться, была ничтожна мала – всё-таки у Аллена был упадок сил, а следовательно, воспользоваться им он никак не мог. По крайней мере, чтобы выбраться полностью. Однако он прекрасно понимал, что Канда подвергся большой опасности. Четырнадцатый никогда не упускал шанса, когда рядом появлялись другие люди, что подходили к нему, Аллену, ближе, чем просто мимолётные знакомые.

Телефона Канды у него не было. Канда ушёл, так и не разбудив его – значит, Четырнадцатый всё же сумел воспользоваться остатками сил Аллена, чтобы выгнать того из квартиры прочь.

Но он определённо должен вернуться.

Непременно.

Вопрос только в том, когда?

Старый, весь поцарапанный, телефон, стоящий на широком подоконнике, разразился неприятным звоном. Аллен подошёл не сразу. Звонили ему редко. В последний раз это был Комуи Ли из той же социальной службы, где работал Канда, чтобы предупредить о следующем визите. Аллену потребовалось много упорства, чтобы остаться вежливым и не выставить себя полным психом.

– Алло, – сказал он, ожидая услышать всё что угодно.

– Малыш, – прозвучал низкий голос с приторной интонацией, – как поживаешь? Я соскучился.

Аллен с трудом подавил вздох раздражения.

– Не интересно, Тики, – даже не пытаясь казаться дружелюбным, откликнулся он.

– Я был так расстроен, когда ты сбежал вчера с собственного представления. Знаешь, ты мастер побегов и игр в прятки.

– Много тренировался, спасибо, – огрызнулся Уолкер. – А теперь я вешаю трубку, мне совершенно не хочется разговаривать спустя пару минут после пробуждения.

– Постой, постой, – поспешно остановил его Тики. – Как насчёт свидания сегодня вечером? Держу пари, ты свободен.

– Я же сказал: не интересно.

– Могу сделать так, чтобы стало интересно.

Хоть Аллен и горел желанием как можно скорее оборвать разговор, что-то остановило его, и Тики закончил:

– Я знаю, где ты можешь найти того человека. Мариана Кросса. Помнишь такого? И я даже любезно предоставлю тебе сыворотку, которая на время усыпит Неа и позволит вам поговорить лицом к лицу. Я тебя заинтересовал?

– Где? – коротко спросил Аллен без раздумий.

Потому что думать больше было не о чем.

========== Глава 9. Сыворотка Мариана Кросса ==========

Тики Микк любил встречи в ярких людных местах. Ему нравилось, когда на него обращено внимание сотен пар глаз, когда люди хлопают ему и смотрят с таким обожанием, что обычный человек сразу почувствовал бы себя в тарелке главного блюда людоеда.

Тики Микк знал, что многие – в определённых кругах, конечно – ему завидуют. От осознания этого у него сладко сосало под ложечкой и накатывало возбуждение.

Вместе с тем Тики Микк понимал, что слепое восхищение некоторых уравновешивается ненавистью других. Впрочем, такие люди не особенно его беспокоили попросту потому, что у них не было и шанса подобраться к нему близко.

Всё это Аллен узнал лично от Тики спустя пару месяцев после их знакомства. Тогда Аллен уже искренне начинал верить в своё сумасшествие, но после нескольких встреч с Микком он внезапно ощутил себя совершенно нормальным. Долгая история, продолжавшаяся вот уже на протяжении шести лет, не закончилась, даже когда Аллен вновь оказался на свободе. Правда, свобода эта была относительной и до сих пор доставляла больше неудобств, чем комфорта.

Аллен старался не выходить на улицу. То, что он круглыми сутками находился в четырёх стенах, было практически правдой. Он боялся сталкиваться взглядом с людьми, так как теперь не сидел круглосуточно на препаратах, подавляющих Четырнадцатого, тем самым возвращая Аллену хоть частичку самого себя. Правда, был и один огромный минус, который сейчас Уолкера волновал в последнюю очередь. Важнее было то, что Тики знал местонахождение Мариана Кросса. В конце концов, Мариан был и оставался одной из самых важных фигур в жизни Аллена, и встреча с ним означала значительный шаг вперёд.

Когда-то Мана показал, что на улицах обычная ловкость рук может стать настоящей магией для случайных прохожих. Когда-то Аллен увидел счастливые лица людей, обращённые именно к нему. Но Мана предупредил, что это опасно. Почему – Аллен сразу не понял, но крупно пожалел уже потом, когда понимать что-то было слишком поздно.

Помотав головой, чтобы отогнать тягостные мысли, Аллен быстро переоделся в тёмно-синие джинсы и клетчатую рубашку, накинул сверху куртку, сунул ноги в припрятанные в глубине шкафа кроссовки и вышел на улицу. Пришлось долго стоять на крыльце и успокаиваться – уже темнело, и везде загорались фонари. До места встречи необходимо было добираться на автобусе. Аллен предпочёл бы добраться пешком по тёмным дворам, где даже при столкновении с людьми их лиц он бы попросту не рассмотрел, но перспектива тащиться на ночь глядя едва ли не через полгорода его совершенно не радовала.

Главное, ни с кем не разговаривать и не смотреть в глаза. Четырнадцатый не станет цепляться за всех подряд, ему нет резона тратить свои силы на людей, с которыми Аллен больше никогда не пересечётся. Однако даже при походе в продуктовый магазин не было никаких гарантий, что кто-то не окажется к Аллену слишком близко и не заведёт душевный разговор, а потом ещё и не предложит пройтись как-нибудь в выходной вместе.

Аллен прекрасно помнил, как действует Четырнадцатый в таких случаях: измывается над человеком до тех пор, пока тот сам не разыскивает Уолкера и, обвиняя его во всех смертных грехах, умоляет вытащить эту штуку из головы – в лучшем случае.

После нескольких глубоких вдохов Аллен сунул ключи поглубже в карман и быстро зашагал к остановке, по привычке набросив на голову капюшон. Автобус пришёл через пять минут – почти пустой. Юркнув на заднее сидение и уставившись на тёмную улицу, Аллен терпеливо высидел нужное количество остановок и выскочил наружу, неодобрительно смотря на сияющее серебряными огнями двухэтажное здание ресторана «Махаон». В подобных местах он уже не был достаточно давно. Исключением был самый первый раз после выхода на свободу, когда Аллен, ещё не до конца пришедший в себя после прекращения приёма препарата, безоговорочно согласился встретиться здесь с Тики. Воспоминания были не самыми приятными, но деваться ведь некуда – информация о Кроссе куда важнее личного мнения.

Зайдя в здание, Аллен окинул взглядом занятые столики, ловко избегая встречных взглядов официантов. Такое начало получаться далеко не сразу – лишь после упорных тренировок. Найти Микка ему удалось без чьей-либо помощи – тот сидел за столиком чуть поодаль от стены и с улыбкой смотрел на него. Его взгляд Аллен поймал без какого-либо страха. В конце концов, Четырнадцатому всё равно не нужно хвататься за Тики Микка, раз он уже выбрал Канду.

Обогнув несколько столиков, Аллен на ходу снял куртку и, быстрым жестом пригладив волосы, уселся напротив Тики. Тот, как и всегда, выглядел потрясающе: идеальные волнистые волосы, зачёсанные назад, и идеально выглаженный классический костюм – излюбленный его образ.

– Надеюсь, ты успел предупредить официантов не подходить ко мне? – вместо приветствия спросил Аллен.

Тики лишь елейно улыбнулся.

– Я уже сделал заказ, – он кивнул на стол. – Вино и лёгкий сладкий десерт.

Под десертом подразумевалось пирожное со взбитыми сливками и яркой вишенкой сверху. Аллен даже не удивился – вполне в духе Тики.

– Мне нельзя вино.

– Брось, от пары глотков Неа не получит контроль над тобой.

– Но это не значит, что я должен хотеть пить с тобой.

Тики проигнорировал последнее замечание, изящно взяв свой бокал и отпив из него.

– Знаешь, малыш, – обратился к нему Тики, заинтересованно окинув его взглядом, – я бы поимел тебя прямо на этом столе. По старой памяти.

– Я почти удивлён, – фыркнул Аллен, стараясь выглядеть равнодушным, но всё же отвёл на мгновение глаза. – Тебе нельзя.

– Нельзя, – согласился он. – Боюсь, в таком случае даже меня ничто не оградит от способностей Неа.

– Поэтому поимей кого-нибудь ещё.

– Непременно воспользуюсь твоим советом.

– Давай к делу, – предложил Аллен, не желая больше в который раз слушать о том, насколько сильно Тики хотел бы позабавиться с ним. – То, что ты говорил по телефону, правда?

– Я не вру о таких вещах.

– Хорошо. Тогда у меня пара вопросов. Где ты достал сыворотку?

– В лаборатории Первого Ковчега, конечно, где ещё?

– Хочешь сказать, просто зашёл и взял? – недоверчиво вскинул бровь Аллен. – Я думал, с тех времён, как дела Второго Ковчега пошли в гору, Адам не пускает тебя даже на порог Первого Ковчега.

Поставив бокал, Тики опёрся локтями на столик, наклоняясь к его середине.

– Второй Ковчег – полностью моя заслуга, а не Адама. Он просто не любит, когда кто-то пытается соперничать с ним. Но даже при таком раскладе у меня остались люди рядом с ним, к которым я всё ещё могу обратиться за услугой.

– И Адам даже не заметил пропажи?

– Это одна ампула, а не десять. К тому же он не проверяет лабораторию каждую минуту, потому что считает, что никто не осмелится красть у него из-под носа.

– Кроме тебя.

– Разумеется, малыш, – самодовольно усмехнулся Тики.

– Тогда вопрос второй: где Мариан Кросс?

– А вот это уже интереснее, – щёлкнул он пальцами. – Сначала я не поверил, когда Роад сказала, что видела его в зале во время вечернего представления.

Аллен так и замер, не донеся ложку со вторым кусочком до рта.

– Кросс в городе?

– Похоже на то.

– Вы разговаривали?

– Это же Мариан Кросс, малыш. Если он хочет исчезнуть, он исчезает бесследно. Если хочет, чтобы его заметили, то показывается в толпе, где его непременно увидят. Но если кроме этого ему больше ничего не нужно, то поймать его для разговора попросту невозможно, – развёл Тики руками.

– Может быть, Роад просто ошиблась?

– Ты знаешь, что Мариан достаточно длительное время работал в Первом Ковчеге. И Адам ему доверял.

– Да, но потом он исчез, – напомнил Аллен.

Тики кивнул и, пошарив рукой в кармане, извлёк оттуда прозрачную стеклянную ампулу.

– Это – сыворотка, которую достал один из моих знакомых людей. Последняя произведённая партия уже после побега Кросса. На этикетке можно увидеть дату. А это, – он достал ещё одну точно такую же ампулу, – сыворотка из ранней партии. Той самой, которую Мариан уничтожил прямо перед своим исчезновением.

Аллен озадаченно зажал ложку между зубами.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Не тупи, малыш. После того представления, когда Мариана заметили в зрительном зале, Роад нашла в своей гримёрке это – значит, Мариан ей не привиделся и действительно был там, – Микк сделал паузу. – И второе: та партия сыворотки, произведённая по личному рецепту Мариана Кросса и им же уничтоженная, на самом деле может быть вполне целой.

Испустив усталый вздох, Аллен на несколько секунд запрокинул голову назад, глядя в высокий потолок.

– То есть Кросс намекнул, что хочет встретиться со мной?

– Если бы он хотел встретиться с кем-то другим, ему бы не пришлось устраивать спектакль и подкидывать ампулу. Ампула необходима только тебе.

– Ладно, хорошо, – Аллен опустил голову и посмотрел на Тики. – Как мне с ним встретиться?

– Он не оставил наводок. Придётся ждать.

– Адам в курсе?

– Нет.

– Хоть что-то.

– Будь осторожнее, малыш. Адам не знает даже того, что ты до сих пор в городе, но твои уличные представления могут привлечь много внимания.

– Меня никто не узнает. Я позаботился об этом.

– Да-да, конечно. Грим ты умеешь накладывать великолепно. Но если я тебя узнал, могут узнать и другие.

– Меньше гуляй по улицам, – фыркнул Аллен. – Я делаю это только…

– Из-за Маны, – перебил его Тики. – Понимаю.

Взяв свой бокал с вином, Аллен сделал сразу три больших глотка и поморщился – алкоголь обжёг горло. Вспоминать о Мане было больно, но ещё больнее было слышать его имя из чужих уст. Имя Маны постоянно крутилось в голове Аллена, но, не произнося его вслух, он мог убедить сам себя в том, что ничего страшного не произошло. Однако как только он слышал его имя от других, то сразу понимал, что прошедшие шесть лет были подобно сну, но так и не заглушили боль от потери.

– Малыш, – позвал его Тики, выводя из раздумий. – Неужели ты не жалеешь, что добровольно запер себя на несколько лет в больничных стенах?

Аллен смутно помнил дни после потери Маны. Всё оставалось как в тумане, а когда разум более-менее прояснился, то он уже обнаружил себя в больничной палате.

– Не без твоей помощи. Не думаю, что мне лучше было бы остаться на свободе. В конце концов, Четырнадцатый…

– До сих пор боишься произносить его имя?

– Не боюсь, – покачал головой Аллен, – просто так он кажется абстрактным образом.

– Убеждаешь себя, что ни его, ни Маны и вовсе не существовало?

Оставив вопрос без ответа, Аллен перевёл взгляд в тёмное окно.

– Тики, у меня проблема, – медленно произнёс он. – Кажется, Четырнадцатый… нет, Неа нашёл себе новую жертву.

***

Как ни странно, но с новым сожителем у Канды проблем практически не возникало. Из-за специфики работы Лави частенько пропадал едва ли не круглые сутки, и Канда так и не смог выяснить, по какому графику он вообще работал. Впрочем, для него не было секретом и то, что Лави любил устраивать себе кратковременные развлечения как с девушками, так и с парнями. За прошедшую неделю они пересекались несколько раз, но когда Канда поздно вернулся домой с незапланированной прогулки, то сразу понял, что что-то не так.

Входная дверь тихо закрылась за его спиной. В квартире свет горел только на кухне, в остальном же стояла тишина, если не считать проскальзывающих где-то рядом вздохов. Канда потянулся было к выключателю, но передумал, пройдя через коридор в скрытый в полумраке зал. Там, на диване, кто-то был. Сначала Канда решил, что тупой Лави решил устроить себе сеанс дрочки прямо здесь, но когда глаза привыкли к темноте, то он понял, что человека было два – один сидел на коленях другого. И, судя по взъерошенным волосам, Лави был сверху.

– Твою мать! – выругался Канда, ладонью ударяя по выключателю.

Яркий свет тут же озарил комнату, с головой выдавая виновников. Лави, на котором из одежды были только расстёгнутые джинсы, действительно сидел на чьих-то коленях. Тут же обратив взгляд на Канду, он открыл рот и сразу же захлопнул, выглядя весьма удивлённым, но нисколько не смущённым.

Внимание Канды привлекли шевельнувшиеся руки незнакомца, лежавшие на бёдрах Лави. Это был незнакомый ему парень с длинными светлыми волосами, заплетёнными в косу. Тот коротко покосился на прервавшего их Канду, но не сказал ни слова, явно ожидая, что им позволят продолжить.

– Лави, – Канда скрестил руки на груди. – Ты вообще-то в гостях. Не помню, чтобы я разрешал приводить сюда всяких шлюх.

– Я не шлюха! – внезапно подал голос незнакомец. – И у него был ключ.

– Конечно, у него был ключ, я сам его ему дал! – взорвался Канда, окончательно потеряв терпение. – Но это не отменяет того факта, что квартира принадлежит мне, блядь!

– Юу, всё получилось случайно… – забормотал Лави, подняв руки в примирительном жесте.

– Тебе сколько лет, чтобы всё получалось случайно?

– Юу!..

– Хочешь трахаться – иди к нему. Или ищи деньги и снимай квартиру. Но не на моём диване! – последние слова он высказал настолько зло, что Лави сразу вскочил на ноги и принялся поспешно застёгивать джинсы.

– Я тебя понял.

– И чтобы через пять минут ноги его здесь не было! – рявкнул напоследок Канда и, не снимая пальто, скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Стоило только посчитать про себя до десяти, как удалось сделать вдох полной грудью, снять пальто и повесить его на спинку стула.

Несмотря на то, что Канда уже неделю не появлялся на работе, он всё равно чувствовал себя страшно уставшим. То и дело вспоминался эпизод с Комуи, когда тот увидел перед собой брошенную на стол папку с личной информацией об Аллене Уолкере.

– Давно нужно было вернуть, – сказал Комуи, поправив очки на носу.

– Я отказываюсь с ним работать.

– Неужели? Не думал, что он такой тяжёлый случай…

– Не в этом дело, – резко возразил Канда. – Просто… не хочу.

Комуи почесал подбородок, потом зачем-то открыл папку, будто проверяя сохранность всех листов.

– «Не хочу» в такой работе не используется, Канда. Чтобы передать Аллена другому работнику, мне нужно от тебя письменное объяснение ситуации…

– Он напоминает мне об Алме! – Канда в ярости ударил кулаком по столу с такой силой, что подскочила и брякнула кружка. – Такого объяснения достаточно?

Не став дожидаться ответа, Канда попросту пулей вылетел на улицу и до сих пор не возвращался. В первый день Комуи предпринимал попытки звонить ему на сотовый, но звонки так и остались без ответа. Наступила пауза.

Интересно, Линали сообщила брату о том, что решила съехать и оборвать всякую связь с Кандой? Вряд ли, учитывая то, что Комуи так и не устроил ему серьёзного разговора на эту тему. Только вот последующее молчание Канда расценил как открытие правды. После того, как его звонки остались без ответа, Комуи наверняка попытался связаться с Линали, вот только она тоже ничем не могла ему помочь. Канда даже успел смириться с мыслью, что больше его там не ждут.

Вот только периодически сомнения по поводу работы нарушали вернувшиеся ночные кошмары. Сны были яркими и насыщенными, а самое плохое – они запоминались. С каждой ночью чернота, поначалу присутствующая во снах, рассеивалась, уступая место более явным картинкам. Сюжета в них как такового не было, но присутствовал холодный ужас и страх. Канда не мог понять, почему просыпался посреди ночи в поту и панически оглядывал тёмную комнату, будто бы ожидая увидеть кого-то рядом. А потом он стал слышать смазанный шёпот на границе сна и яви. Он мог поклясться, что кто-то шепчет ему прямо на ухо, вырывая из и без того беспокойного сна.

Со временем фигура из совместного с Уолкером сна стала казаться просто плодом больного воображения. С Алленом Канда, естественно, больше не виделся, да и не собирался видеться. Вот только полностью забыть о нём мешало одно маленькое «но»: либо Канда сходил с ума, либо Четырнадцатый, о котором без умолку твердил Уолкер, действительно не просто вымышленное имя. Помимо шёпота, от которого Канда периодически просыпался, он слышал тот же голос и наяву. Слова проносились вместе с сильным порывом ветра, вместе с телефонным звоном, гудком автомобиля, смехом мимо проходящей девушки. Канда корил себя за то, что уже превратился в параноика, прислушивавшегося к каждому шороху даже в пустой квартире.

Вздрогнув от раздавшегося стука в дверь, Канда медленно открыл глаза, обнаружив себя задремавшим на кровати.

– Юу? Можно войти? – послышался приглушённый голос Лави.

Вместо ответа Канда поднялся на ноги и сам открыл дверь. Лави, оказывается, опирался на неё плечом, поэтому едва не свалился, потеряв равновесие. На нём по-прежнему были те самые джинсы, а сверху – расстёгнутая бирюзовая рубаха. Наткнувшись на недобрый взгляд Канды, Лави нервно потеребил манжеты, выдавив из себя некое подобие улыбки.

– Кто это был? – в лоб задал вопрос Канда.

– Если честно – понятия не имею, – виновато пожал плечами Лави.

– И когда ты его подцепил?

– В конце моей рабочей смены. Он просидел за столиком часа два, бросая на меня взгляды, вот и… так получилось.

Канда закатил глаза. Нет, он, конечно, знал, что Лави вполне способен переспать с кем-то без знания имени человека, но совершенно не ожидал подобной наглости в своей квартире.

– Увижу ещё раз подобную сцену, и ты окажешься на лестнице сразу, даже если будешь без штанов, – предупредил его Канда, и Лави поспешно закивал.

– У тебя такие синяки под глазами, – заметил тот, зайдя следом за Кандой в комнату, приняв оставшуюся открытой дверь за приглашение. – Ты точно в порядке?

Вопрос, на который Канда и сам не знал точного ответа, повис в воздухе. Отвернувшись к окну, Канда проводил взглядом цепочку из быстро едущих автомобилей и задёрнул плотные шторы.

С тех пор, как он оборвал связь с работой и Комуи, прошло чуть больше недели. Однако отдохнувшим он себя совершенно не чувствовал. Недосып из-за кошмаров становился заметен окружающим, а в частности Лави, поэтому оставаться в таком положении было не особенно приятно. Канда не любил, когда за него волновались – он дал слабину лишь однажды, когда позволил Линали переехать к нему. Однако сейчас сожительство с Лави доставляло больше неудобств, чем спокойствия. Каждый раз, возвращаясь с улицы, приходилось вспоминать, что квартира не пуста, а значит расслабиться получится только в своей комнате за плотно закрытой дверью.

========== Глава 10. Четырнадцатый ==========

– Ты точно в порядке?

Тот же самый вопрос, что Канда уже слышал от Лави, на следующий день задал давний знакомый, с которым он последние несколько лет виделся очень редко. Нойз Мари был на голову выше Канды и в полтора раза шире в плечах, из-за чего он порой чувствовал себя совершенно неудобно рядом с ним. Кроме того, Мари был старше Канды на десять лет, однако как раз таки в общении никаких стен не возвышалось.

Последние пару лет Мари держал небольшой стрелковый клуб. Канда предпочитал не заглядывать туда в рабочие часы Мари, чтобы избежать соблазна снова взять оружие в руки.

– Канда, – мягко напомнил тот о своём присутствии.

Канда оторвал взгляд от перезаряжающего пистолет мужчины-посетителя, который уже снова принялся целиться в нарисованную на плакате мишень.

– Что? – несколько рассеянно переспросил он.

– Я поинтересовался о твоём самочувствии.

– А, это, – неопределённо махнул рукой Канда. – Всё хорошо.

– Ты не приходишь ко мне просто так.

– Может, решил начать?

– Нет, – слишком утвердительно возразил Мари, – я же тебя знаю. После случая с Алмой ты сидел около меня сутками целую неделю, а потом пропал почти на месяц. Напомнить тебе, каким ты явился в следующий раз?

Нахмурившись, Канда с трудом вспомнил то время. Тогда был первый и единственный раз, когда он попытался раствориться в алкоголе, но понял, что бесконечная трата денег и пребывание в полузабытом состоянии ни к чему хорошему не приведут.

– Я тебя с детства знаю. Можешь, конечно, продолжать молчать – или же можешь рассказать, что привело тебя сюда сегодня.

На столе перед ним остывал предложенный Мари кофе. Закрыв глаза, Канда расправил затёкшие плечи, а потом бросил взгляд на нетронутую кружку.

– Я бросил работу.

Мари не ответил, и Канде пришлось посмотреть на него, поймав лёгкую недоверчивую улыбку.

– Что? Я серьёзно.

– Бросил? Неужели?

– Давно было нужно. Лучше сразу сдохнуть, чем работать с людьми.

– Я всегда удивлялся, как ты вообще столько времени продержался там. Тебе ведь… тяжело. Помогать людям – не твоё.

– Спасибо, – усмехнулся Канда, подсознательно ожидая такого ответа. – Это было глупой затеей с самого начала.

…Это было глупой затеей с того самого момента, как он решил, что таким образом сможет искупить вину перед Алмой. Впрочем, вряд ли те люди, с которыми пришлось ему работать, хоть немного помогли в искуплении вины. Канда до сих пор чувствовал, как ноет сердце, стоило только подумать об Алме.