Текст книги "Месть дракона (СИ)"

Автор книги: katzi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Не знаю. Мне некуда лететь. Вернусь к людям.

– Вернешься в крепость с башнями?

– Да. Оттуда меня не выгонят.

– Пусть сожгут, – начали мысли, – за убийство королевы. Тогда, мои мучения наконец окончатся.

Роми́ летел рядом. Вечером, уже после заката, племя окружило пепелище. Послышался бой барабанов, бубнов и других ударных инструментов, не включая гонг. Женатые мужчины-музыканты сидели на ограждении, равномерно окружая пламя со всех сторон. Под активные ритмы, их соплеменники подбросили в костер новых бревен, создав тем самым огненный коридор, в котором жгучие языки могли достигать полуметра в высоту. По центру же небольшое пламя исходило только от углей, оставленных там с прошлого раза. Несколько умельцев накрыли угли пятью каменными плитами, оппалив при этом подолы своих юбок. Женщины натаскали вёдер с холодной водой из колодцев, поставили с обоих сторон коридора. Взошли звезды. Наконец привели долгожданных женихов и невест. Юноши разобрали девушек и равномерно окружили пламя.

Каталина смущенно взглянула на Моису, тот улыбнулся в ответ. Стали друг напротив друга. Начали свой брачный танец, под регулярный бой бубна и задорные ритмы малых барабанов. Девушка справлялась относительно неплохо, чувствуя хоть какую-то поддержку в виде ритма. Музыканты начали петь. Данное случилось так неожиданно, что девушка тут же потерялась и запуталась в своих движениях. С испугом посмотрела на жениха. Охотник лишь радушно улыбнулся и взял ее за руки, продолжая свой танец. Фрамалака пыталась подстроиться. Повторять за любимым оказалось не сложно, особенно с учётом того, что он сам намекал какой элемент будет следующим. Такая забота и внимание даже расслабили девушку, однако скоро невеста снова напряглась.

Молодожены ритмично ходили вправо и влево, уже закончив с официальной частью танца, как одна из пар забежала в костер. Женское сердце ушло в пятки, при виде такого “ритуала”. Напряженно взглянула на жениха, дважды сжала ладонь. Тот повернулся. Кивнула на костер, будто настороженно спрашивая. Моису кивнул. Каталина ошеломленно перевела взгляд на пламя. С другой стороны бежала уже другая пара. И так третья, четвертая, пятая. Подошли к коридору в танце. Они были следующими. Девушка проглотила слюну. Любимый сжал руку: – Лам? (Готова?)

– Нет… – трусливо протянула.

– Хари́сит о’ни! (Доверься мне!)

Крепко сжал ее и помчался вперед. Невесте ничего не оставалось кроме как мчаться следом, крепко закрыв глаза и прижав левую к груди. Открыла глаза она только с другой стороны, когда любимый уже крепко ее обнимал и успокаивал. Подняла взгляд, обернулась, осмотрела других людей: – Да вы ненормальные… – положила щеку на его грудь.

– Ти́ту, мо́и ки́зо на́рика. Ки мо́а фо́ки ток ко́лори ка́ди Ухо́ми ко Расиариас. (Огонек, нам нужно продолжать. У нас ещё два прохода через Ворота Расиариаса.)

– Еще два? – широко открыла пораженные глаза.

Взглянула на ведра с водой.

– Не дай бог я загорюсь, – недовольно обернулась на пламя. – Поцелуешь меня – убью.

Вернулась к Моису. Взяла его за руку и вернулась в кольцо танцующих. Как только все молодожены прошли через огонь в первый раз, им выдали повязки и побудили ко второму заходу. Танец остановился и женихи повернулись к своим невестам, те напротив отвернулись. Фрамалака настороженно осмотрела как девушкам завязывали глаза, насторожилась, стоя к любимому спиной: – Ко Моису..?

Тот закрыл черные глаза.

– Си-ка́ро и ке́рат до? (Что ты будешь делать?)

– Ни́а фра́и ко́лори ка́ди титу́к кола́си, – завязал узел на затылке. – Ка́хим зи о’ни, сиро́ки хари́си, – взял за плечи и развернул. (Мы должны пройти через огонь вслепую. Держись за меня, если доверяешь.)

Каталина протянула к нему руки, пытаясь схватиться за что-то. Моису взял ладонь. Да невеста так сжала его пальцы, что жених откровенно испугался за то, как ей страшно. Попросился быть первыми. Никто против не был. Пробежали. Молодых тут же облили ледяной водой из ведер. Фрамалака шокированно замерла, чувствуя как течет с носа и шеи. Молодой человек снял повязку. Только увидев перед собой людей с полупустыми ведрами, девушка вспылила, да так, что бросилась на них с кулаками. Жених испуганно схватил ее за талию и унес в другую часть кольца с танцующими. Покидая местность, невеста жестом показала, что следит за той женщиной и вообще ей конец, если она попробует сделать так ещё раз. Моису поставил ее на землю. Каталина ещё раз глянула в сторону обидчицы. Та облила новую пару, заставив девушку вскрикнуть. Фрамалака перевела недовольный взгляд на жениха. Тот вручил повязку и отвернулся, согнул колени. Невеста неоднозначно посмотрела на клочок ткани, на лысый затылок: – А фра́и ко́ли или́? (Я должна провести тебя?)

– А́ми, – кивнул. – То́ми и́ло ха́фри. (Да. Теперь твоя очередь.)

– Хари́си о’ни? – подошла и закрыла глаза тканью. (Доверяешь мне?)

– То́ми ра́мат. (Сейчас узнаем.)

– Сиро́ки и ин хари́с о’ни… – завязала. – А или́ томи́ка ин ке́рат кьёми. (Если ты не доверяешь мне… Я тебя больше не буду целовать.)

– Хах, – поднялся. – Хара́си о’ни хари́си, – протянул к ней правую. (Лучше мне довериться.)

– Торто́, – взяла ладонь. (Именно.)

Посмотрела на других. Те танцевали, медленно приближаясь ко входу в коридор. Сказала любимому с какой ноги и начала вести его в танце направо. Пары продолжали бежать то с одной, то с другой стороны. Когда очередь “слепых” девушек закончилась, побежали на проверку парни. Моису был третьим. Фрамалака неуверенно подошла к пылающему коридору, осмотрела его. Настороженно отошла назад, разогналась и забежала в огонь с испуганным видом. Всего три больших шага сквозь пламя и они снаружи. Женщина уже подняла ведро, как встретилась с угрожающим взглядом невестки. Остановилась. Жениха же облили, что он вздрогнул. Снял повязку и повернулся к любимой, сжимая ее хрупкую, но сильную ладонь. Каталина посмотрела на него. Улыбнулся. Девушка же недовольно указала на женщину. Моису только усмехнулся этому, взял одну из горящих палок и повел невесту за пепелище. Перешли ограду, свернули на центральную улицу и пошли прямо. Фрамалака нахмурилась: – Ко́фа ни́а ко́ло? Кра́фи на́рика, – показала назад. (Куда мы идем? Ритуал продолжается.)

– Ми ра́ми, – радушно обернулся, – си-ка́ро-ти и раха́мит ка́ра ха́рол, ни́а фра́и лари́мис. (Для того, чтобы ты стала моей женой, мы должны сблизиться.)

– Лари́мис? – насторожилась. (Сблизиться?)

– А́ми. О’ни по́ри тата́кс рамими́, и́ха а крама́к ха́рак фра́мас или́. Ти́ту, ко́па кра́ли на́рим. И ха́мис тор ко́па? – развернул ее и крепко обнял. – По́ри, – начал шептать, сдерживая восторг, – ко́мпри то́ми, ни́а хафи́мит ко Расиариас мо́ис мо фри́пиас. (Да. Мне сегодня рассказали кое-что, но я всё равно боюсь обжечь тебя. Огонек, этот день настал. Ты веришь в это? Сегодня, прямо сейчас, мы докажем Расиариасу силу нашей страсти.) – Хах… – неловко улыбнулась, положив руки на его плечи. – Ни́а фра́и дос ко́па ко́мпри то́ми? – мягко оттолкнула и выбралась из объятий. (Мы должны сделать это прямо сейчас?)

– Рои́фи, – улыбнулся. – Ни́а си сои́хи ко́па, – взял за руку, освещая лица слабым факелом. – Риа́мо нха? Ко Фрамалака, а ра́ха ка́ла ин фи́хи, и́кро и ламари́ о’ни раи́си оломи́а. (Конечно. Мы же так хотели этого. Разве нет? Фрамалака, я наконец могу не краснеть, когда ты согреваешь меня своими взглядами.) – А́ми… – неуверенно протянула. – Ни́а сои́хи ко́па во ао́лт а кра или́ та́лас… И́ха ни́а фра́и дос ко́па ко́мпри то́ми? (Да… Мы хотели этого и смотрела я на тебя горячо… Но мы должны сделать это прямо сейчас?)

– Или́ ка́лари тото́ма? – озаботился. (Тебя что-то смущает?)

– Кра мо́а ке́рат ао́л… – отвела взгляд, забрав руку. (На нас будут смотреть…)

– Ао́л? – озадачился. – Кри? (Смотреть? Кто?)

– Ри́ка тоу́кс… Ха́ро ке́рат ао́лт лаа́ ни́а до ко́па… – отвернулась, взяв себя за плечи. (Те мужчины… Они будут смотреть как мы делаем это…)

– Кри то́рма тата́кс ила́? – подошел и обнял. – Ни́а ке́рат ари́. И́кро ни́а дос ко́па, мо́и ки́зо тата́кс ко́па оротоу́к во ко́лос ка́хри кра ра́ли. Инкри́ ин ке́рат ао́лт кра мо́а. (Кто тебе такое сказал? Мы будем одни. Когда мы это сделаем, нам нужно сообщить это вождю и получить разрешение на татуировки. Никто не будет смотреть на нас.) – Ка́мки? – неуверенно обернулась. (Точно?)

– Ка́мки, – поцеловал в макушку. – Ко́ло-ка, – направился дальше. (Точно. Пойдем.)

– Лари́ми, си-ка́ро а тата́кс хома́ли? – потупилась в пол. (Помнишь, что я говорила утром?)

– Си-ка́ро тила́ки ке́рат сами́ви? – взглянул на неё. (Что хочешь быть сверху?)

– А́ми. (Да.)

– О’ни тата́кс, си-ка́ро хара́си, сиро́ки и по́ри ке́ра кома́ри. Рами́си ила́ ке́рат ин ка́фор. (Мне сказали, что лучше, если ты сегодня будешь снизу. Тогда, тебе будет не больно.)

– А ин сои́хи кома́ри, – отвернулась. (Я не хочу снизу.)

– Виа́ки? А ке́рат рами́сси. О’ни тата́кс, си-ка́ро ки́зо ра́дит лаи́ра, си-ка́ро-ти ила́ ин ке́рас ка́фор. (Почему? Я буду аккуратно. Мне сказали, что двигаться нужно медленно, чтобы тебе не было больно.)

– А ин сои́хи ке́ра кома́ри. (Я не хочу быть снизу.)

– И́ха виа́ки? Тоу́кс ра́фи ко́мпра. Виа́ки и ин ха́мис ха́рьё. Ха́ро лари́ма лаа́ хара́си. (Но почему? Мужчины имеют опыт. Почему ты не веришь им? Они советуют как лучше.)

– А ин сои́хи ке́ра фим илэ́. (Я не хочу быть под тобой.)

– Виа́ки? – озадачился. – А ке́рат до виси́м си, лаа́ тата́кс о’ни. Ила́ ин фра́и ке́ра ка́фор. (Почему? Я буду делать всё так, как мне сказали. Тебе не должно быть больно.)

– А ин сои́хи, – поникла. (Я не хочу.)

– Ко Фрамалака, и ин кьёка́ о’ни? – удивленно глянул на нее. – Си-ка́ро до́ка? Виа́ки и комифра́? (Фрамалака, ты не любишь меня? Что произошло? Почему ты передумала?)

– А ин сои́хи ке́ра кома́ри. (Я не хочу быть снизу.)

– Мо́и ки́зо дос ко́па. Си ни́а ин лари́мисит – ни́а ин ки́зо ала́кас расика́мити. Ко Фрамалака, ке́ра хара́си, сиро́ки а то́ми ке́ра сами́ви. И́ла́ ке́рат ин ка́фор. Фи ларами́ ки́тра лаа́ и тила́ки. Ми или́ ко́па на́фи кос, ила́ ка́ла ке́ра ка́фор, сиро́ки и ке́рас сами́ви. (Нам нужно сделать это. Если мы не сблизимся – мы не сможем называться молодоженами. Фрамалака, будет лучше, если сейчас я буду сверху. Тебе будет не больно. А завтра попробуем как ты хочешь. Для тебя это первый раз, тебе может быть больно, если ты будешь сверху.) Девушка отвела взгляд.

– Ко Фрамалака, – поцеловал в висок, – си ке́рат хара́си, ин сахи́ли. (Фрамалака, так будет лучше, не грусти.)

Пришли домой. Моису закрыл вход в палатку, развел огонь и сел на край кровати, начал снимать сандалии. Невеста присела рядом, тоже принялась развязывать обувь. Избавившись от нее, взглянула на воина, его мощные руки, грудь, спину, вездесущие татуировки. Жених отложил сандалии в сторону и посмотрел на невесту. Подсел, обнял, начал целовать. В губы, щеки, шею, сжимая при этом упругие бедра. Любимая наливалась теплом, но не радостным настроением. Взгляд ее был направлен на Моису, однако страстного желания в ней все не зарождалось. Молодой человек видел это и хотел побыстрее закончить с этим уже не таким радостным событием. Снял одежду с себя, невесты. Отложил всё в сторону и положил девушку на постель, стал сверху. Ее формы, плоский живот, небольшие груди, тонкие и мястстые бедра могли лишь завораживать. Улыбнулся, наклонился к ее шее и начал целовать. Попробовать хотелось ее всю. Начал спускаться губами на ключицы, груди. Краем глаза заметил, что ее живот содрагается. Поднял глаза и широко открыл их. Девушка беззвучно плакала, прикусив губу и глядя только вверх. По вискам стекали слезы, а края матраса сжимались в кулаках. Молодой человек озадаченно и испуганно поднялся к ней, стоя на руках: – Ти́ту, – беспокойно осмотрел лицо, – си-ка́ро до́ка? Ви́аки и хали́п? (Огонек, что случилось? Почему ты плачешь?)

Та мельком взглянула на него, открыла рот, издав отчаянный всхлип и легла на бок, закрыв локтями грудь, поджав колени к животу.

– Ти́ту, – выровнялся. – Си-ка́ро до́ка? (Огонек. Что случилось?)

Девушка, заметив, что он больше не закрывает ее руками, сползла на пол и села на их юбки, подобрав ноги к груди. Моису озадаченно наблюдал. Спустился. Сел рядом и обнял. Поцеловал в висок:

– Титу́… И ин тила́ки лари́мис ка́си ка́ни..? (Огонек… Ты не хочешь сближаться со мной..?)

– Ин сои́хи, – втянула сопли, хныкая. (Не хочу.)

Молодой человек вздохнул, посмотрев на огонь:

– Лэ́ки и тата́кс, си-ка́ро кьёка́ о’ни. А ха́мисис ила́, – убрал с нее руку. (Зачем ты говорила, что любишь меня? Я верил тебе.)

Каталина удивленно посмотрела на него:

– А кьёка́ или́. (Я люблю тебя.)

– И тата́кс, си-ка́ро ин тила́ки лари́мис ка́си ка́ни, – недоумевая повернулся к ней. (Ты сказала, что не хочешь сближаться со мной.)

– Сои́хи, – кивнула. (Хочу.)

Тот нахмурился.

– И́ха ин то́ми. (Но не сейчас.)

– И́кро? Сиро́ки ни́а ин дос ко́па фо хома́ли, мо́и раха́мат сои́ми рахи́ли кра́фи. (Когда? Если мы этого не сделаем до утра, нам придется ждать следующего ритуала.)

– Ко Моису, а ин сои́хи, си-ка́ро-ти и до ко́па си, лаа́ ро́фа. (Моису, я не хочу, чтобы ты делал это так, как другие.)

– Ихо́ри ро́фа? – озадачился. (Какие другие?)

– Ко Моису… – опустила лицо. – Тоу́кс лари́мисис ка́си ка́ни… (Моису… Мужчины сближались со мной…)

– Тор и́си? – шокированно выдал. – Ки или́ ке́рас тоу́кс? И ко́хоре кос фрика́с? (В смысле? У тебя были мужчины? Ты несколько раз овдовела?)

– А ин ко́ро… – взглянула на него. – И́ха тоу́кс… – отвела взгляд. – Ха́ро лари́мисис ка́си ка́ни, и́кро а ин сои́хи. Ха́ро дос ко́па си, лаа́ и то́ми… – начала хныкать. (Я не понимаю… Но мужчины… Они сближались со мной, когда я не хотела. Они делали это так, как ты сейчас…) – Ко Фрамалака… – заботливо обнял.

– А ин сои́хи, си-ка́ро-ти до и си… (Я не хочу, чтобы ты делал так же…)

– Ила́ ке́рас ка́фор? (Тебе было больно?)

– А́ми… – начала жалобно кивать. (Да…)

– Ха́рэ ке́рас ка́ро? (Их было много?)

– А́ми, – жалобно кивнула и тут же испуганно повернулась к нему. – То́ми и ин тила́ки расика́м кра о’ни? (Да. Теперь ты не хочешь жениться на мне?)

Моису отвел взгляд.

– Ти́ту… – жалобно протянула. – А ин сои́хи ко́па. Ха́ро раива́с о’ни мо́ис. Ти́ту… (Огонек… Я не хотела этого. Они брали меня силой. Огонек…)

– Лаа́ ка́мпари ко́па ке́рас? – посмотрел на нее. (Как давно это было?)

– Ка́мпари, – подняла руки и показала семь. (Давно.)

Тот осмотрел живот, вернулся к девушке:

– И о́рмас? (Ты рожала?)

– А ин ко́ро, – обняла колени. (Я не понимаю.)

– Ки или́ фи́ти и́ми? (У тебя есть дети?)

– И́ми… – напряглась. (Дети…)

– И́ми, ра́сика кото́та. (Ребенок, маленький человек.)

– Нха, – мотнула головой. – И́ми нха (Нет. Ребенка нет.)

– Виа́ки и ин тата́кс о’ни ко́па тои́ри? (Почему ты не сказала мне этого раньше?)

– А фрас и кофра́мит о’ни… – опустила лицо. (Я думала ты выгонишь меня…)

– Ко Арисиам фрами́кис ка́ра ту́дум ила́. А ин кофра́мит или́. (Арисиам отдала мое сердце тебе. Я не выгоню тебя.)

– Ко Арисиам фрами́кис ор и́ло ту́дум ила́ во рами́си ор и кофра́мит. (Арисиам отдала бы твое сердце тебе и тогда бы ты выгнал.)

– Ко Фрамалака, – обнял, – зи си-ка́ро о’ни кофра́ми или́? И ин со́мрис ко́ни во то́ирис ва́и ко́па кото́тас, во ха́рэ ла́римэ сина́ис. Или́ инзика́ро ламара́и. А вока́ми кьёка́ или́, – поцеловал в висок. (Фрамалака, за что мне выгонять тебя? Ты не соглашалась душой и телом принимать этих людей и их поганое семя. Тебя не за что обвинять. Я всё ещё люблю тебя.) – Ла́ки? – с надеждой посмотрела в глаза. (Правда?)

– Хм, – улыбнулся, – ла́ки, – чмокнул в лоб. (Правда.)

– А а́ка кьёка́ или́, – поцеловала. (Я тоже люблю тебя.)

– Си сиро́ки ни́а кьёка́ до́ми-до́ми, – сполз рукой на бедро, – лами́ра лари́мис? – горячо поцеловал в губы. (Так если мы любим друг друга, может быть сблизимся?)

Девушка хихикнула.

– Си си-ка́ро? – выровнялся улыбнувшись. – Ин тила́ки ра́хиа ра́си титу́к во фри́пиас ко Расиариас? (Так что? Не хочешь разделить жар огня и страсть Расиариаса?)

– Лами́ра сои́хи, – расплела ноги и переступила левой через него, села на бедра. – Фи и тила́ки? – положила ладони на грудь и подвинулась. (Может быть хочу. А ты хочешь?)

Прижала пахом вновь поднимающийся член, зажав его меж животами. Молодой человек трепетно и глубоко вздохнул, покрываясь румянцем. Тут же кивнул. Каталина улыбнулась. Взяла его руки и положила на свои ягодицы. Любимый тут же сжал их, чувствуя сухость во рту и быстрое сердце в груди. Резко поддался вперед и буквально напал на ее губы. Девушка с трудом оторвалась от него и усмехнулась: – А сои́хи сиа́м тото́ма ила́. (Я хочу показать тебе что-то.)

– Си-ка́ро? – горящими глазами посмотрел в ее угольки. (Что?)

Невеста положила ладонь на бандану и медленно стянула ее, показывая короткие волосы:

– Смотри какие кучеряшки, -улыбнулась, отложив ткань в сторону.

Молодой человек с изумлением и приятным шоком перевел взгляд на черные как смоль кудри. Медленно поднес к ним руку и прикоснулся. Девушка прижала его руку к локонам, с удовольствием потеревшись о мощную ладонь. Тот возбужденно выровнялся и тут же вернулся к глазам. Любимая улыбнулась. Моису бережно сжал ее волосы, прижал женскую поясницу к себе, подвигая девушку целиком и дал волю всей страсти, которую так долго приходилось сдерживать.

Более часа, молодые не возвращались на костер. К этому времени, вернулись практически все пары, на пепелище танцевало более сотни человек, постепенно входя в транс от повторяющегося ритма. Мужчины заподозрили неладное. Разошлись по домам невернувшихся женихов, дабы проверить чем они там занимаются. Заглянули и к Моису. Увидели молодых, освещенных костром и тут же вышли, удостоверившись, что те занимаются тем, чем положено и скорее всего уже не первый раз. Фрамалака таки добилась своего и сама руководила процессом, двигаясь на молодом человеке как сама того хотела. Жених, к слову, был совсем не против.

Закончив, одели свои потные тела в ещё вохкую одежду (включая бандану на женские волосы) и пошли на костер. Танцы продолжались. Склонили колено пред вождем и получили заслуженное благословение, вместе с двумя блестящими ракушками. Девушка не совсем понимала, что это значит, однако Моису весьма обрадовался такому подарку. Омылись водой из ведер и пошли обратно домой. Сегодня близости уже не было, но вот утром Фрамалака так просто жениха из кровати не выпустила. В принципе, любимый почти не сопротивлялся, а спустя пару минут сам начал склонять ее к неконтролируемой страсти.

После утренних вздохов, молодой человек повел невесту в драконий район, не забыв при этом ракушки. Зашли к уже знакомой Харрон и вручили подарок вождя. Та рассмотрела ракушки, поставила влюбленных на колени и взяла мисочку с сажей. Помазала ею мужской нос от переносицы до кончика, взяла Моису за руки и начала действовать. Тот стиснул зубы и через пару секунд расслабленно выдохнул. Посмотрел на Фрамалаку. Та насторожилась. Дракон нанес сажу на нее таким же образом, создал тату. Девушка болезненно промычала. Отпустила знакомую, посмотрела на нее. Дракониха принялась убирать сажу на ее непосредственное место. Каталина наблюлала, взглянула на уже мужа и взяла его за руку, обратилась к колдунье: – А ты знаешь Наа́ну? – повернулась к ней.

– Да, после недавнего ее теперь все здесь знают, – убрала мисочку.

– А где она? Я должна была ей кое-что передать.

– Уже не передашь. Она улетела с черным драконом.

– Надолго? Когда она вернется?

– Скорее всего никогда, – стала перед ними. – А что ты хотела?

– Передать, что ей желают счастья и попросить исцелить меня.

– Да уж… Сейчас счастье для нее непозволительная роскошь. А что исцелить? Ты же здорова.

– Дело в том… – опустила лицо. – Что я не могу иметь детей… А Моису точно их захочет, – подняла глаза.

– Хочешь сказать, что занималась сексом и не рожала? – взяла ее за руку.

– Это было не по моей воле, – скривилась.

– Ну, что я могу сказать, – отпустила руку. – Ты не больная и можешь забеременеть. Может быть тебе просто повезло не отложить яйцо раньше.

– Какое яйцо?

– Привычка, – махнула рукой. – Мы-то яйца откладываем. Все, идите, – махнула от себя. – Ко мне ещё такие женатые должны прийти.

Те переглянулись. Кивнули ей, поблагодарили и вышли, направились к центру. Моису тут же заинтересовался о чем они говорили. Девушка же реально задумалась, а не существует ли Бог, что сохранил ее нерожавшую аж до этого момента. Взглянула на мужа. Тот – на нее.

– Фьё, ко Расиариас кар лами́сис о’ни то ила́, – неожиданно выдала. (Кажется, Расиариас сам послал меня к тебе.)

– Фра? – слегка удивился. – Ко Расиариас то́рма ин до́мри (Думаешь? Расиариас таким не занимается.)

– Мо ка́фки ин ке́рас лара́си, – пораженно закончила. (Наша встреча не была случайной.)

– Лара́си ин ке́ра, – улыбнулся и поцеловал ее. (Случайностей не бывает.)

– Хм, лами́ра… (Может быть…)

========== Черный монстр – 18 ==========

Наа́на к этому времени уже была в замке. Они с Роми́ залетели ещё затемна и тут же легли на кровать лицами друг к другу. Черному дракону хоть и было здесь непривычно и не удобно в плане места для хвоста и крыльев, но улететь ему все равно не дали. Знакомая просто не хотела его отпускать, так как чувствовала себя крайне одинокой и брошенной. Роми́ остался. На утро Наа́на не хотела вставать с кровати. Она не хотела есть, пить, говорить и вообще кого-то видеть. Превратилась в человека и спряталась под одеялом. Заставила дракона обнять ее и согреть. Знакомый не противился. Подполз, обнял, накрыл крылом и печально выдохнул, обдав горячим воздухом ее лоб и волосы. Девушка закуталась в одеяло как гусеница в кокон.

До полудня, они просто лежали, периодически засыпая и просыпаясь. В полдень однако, дверь комнаты открылась. На пороге стояла служанка с чистым сложенным бельем на руках и коллегой за спиной. Лишь увидев черного монстра, мирно прикрывающего женское тело, она завизжала и тут же упала в обморок, породив тем самым немало шума. Роми́ проснулся. Испуганно прижал знакомую к себе, посмотрев на непрошенных гостей. Оскалил зубы, тихо и враждебно зарычал, словно волк. Вторая служанка просто смотрела на него гигантскими от страха глазами и бледнела, не в силах тронуться с места. Из коридора послышался мужской голос: – Что случилось? – направился к слугам страж.

Через несколько шагов услышал рычание. Настороженно вытащил меч и подошел к двери на носках. Аккуратно заглянул внутрь. Шокированно открыл глаза, отступил, мгновенно закрыл дверь и повернул ключ в замке. Посмотрел на бледную и тихо начал:

– Пойди к королю, – закрыл собой дверь. – Срочно скажи ему об этом.

Та не шевелилась. Она даже не моргала.

– Эй, – шепотом провел ладонью перед лицом.

Девушка закатила глаза и упала в обморок. Рыцарь успел подхватить ее. Медленно спустил на пол и покрутил головой. Быстро нашел другого охранника:

– Эй! – шепнул. – Эй!

Тот повернулся. Первый подозвал к себе жестом. Второй настороженно подошел, кивнул на него:

– Что случилось?

– Тщ! – подставил палец к губам. – Там, – показал на дверь, – черный дракон спит. Срочно иди к королю и сообщи об этом.

Коллега незамедлительно кивнул, взялся за рукоять меча и побежал к лестнице. Оставшийся осмотрел служанок. Посадил их к стене в углу и вернулся на позицию, думая про себя как он не хочет умирать и как по-идиотски надеяться, что огнедышащего дракона остановит деревянная дверь. Роми́ тем временем снова успокоился и мирно лег. Наа́на перевернулась на другой бок.

Леонид тем временем сидел на совете. Его присутствие здесь было чисто формальным. Министры разрешали свои вопросы за счёт разговоров между собой и Филиппом. Некоторые решения изменялись, какие-то сразу поддерживались. Этот день ничем не отличался от предыдущих трех. Замок, город и вся страна находились в трауре. Были запрещены любые праздники и выступления, уличных музыкантов штрафовали за веселую музыку, а людям запретили даже венчаться. Король переживал не лучший период своей жизни. Для страны этот период тоже был не лучшим, но Леонид потребовал траура и длиться он должен был как минимум неделю. Министры не возражали. С момента смерти Клариссы, монарх снова стал бледным и уставшим, безрадостным и измученным. Его глаза снова желали лишь смерти.

Дверь резко отворилась, на пороге стоял взволнованный рыцарь:

– Ваше Величество! В замке черный дракон! Вам нужно спуститься в убежище!

– Черный дракон? – испугался Филипп и подскочил. – Где? В каком крыле? Что он тут делает?

– В восточном! Ваше Величество! – подбежал к монарху. – Нужно поспешить! – взял его за плечи и поднял.

Министры также поднялись, беспокойно обошли стол и направились к двери. Всех важных особ быстро сопроводили в подземелье. Не забыли также о гостях замка и слугах. Охране тем временем было приказано выгнать дракона любой ценой. Страже такой приказ не понравился, но не выполнить она его не могла. 15 гвардейцев отправились на второй этаж. Подошли к коллеге, достали мечи.

– Что такое? – шепотом выдал тот.

– Король приказал выгнать его, – не громче сообщил один из новоприбывших.

– Думаете хорошая идея трогать его?

– А у нас есть выбор?

– Черт, – с кислым лицом отступил и повернулся. – Я так не хотел умирать сегодня, – отпер комнату, распахнул дверь и аккуратно вошел, держа меч наготове.

Внутрь последовали и коллеги. Роми́ оскалился, снова прижав знакомую к телу. Зарычал, видя оружие и латы. Самый первый указал на балкон, отрешенно говоря черному:

– Кыщ… Кыщ…

Тот открыл пасть, демонстрируя всем острость своих зубов. Накрыл девушку с головой, полностью скрывая от местных. Подобрал хвост, спрятав его кончик под крылом.

– Кыщ… – жалобно повторил человек. – Ну уйди, пожалуйста, – трусливо направил меч на него.

– Никуда я не уйду! Проваливайте, пока не расплавил ваши доспехи вместе с вами!

Воины шокированно открыли глаза:

– Ты умеешь говорить..?

– Пшли отсюда! – дунул на них слабым потоком огня, что тут же растворился в воздухе.

Рыцари испуганно отпрыгнули, прижавшись друг к другу латами.

– Ну уйди, – упрашивал ближний.

– Нет!

Из-за крыла выглянула печальная Наа́на:

– Что вам нужно?

– Ванда? – поразились воины.

– Он ничего не сделает. Уходите, – отвернулась и спряталась под крылом.

– Ванда, когда Вы вернулись? – начал спрашивать один. – И что с принцем? Он в порядке?

Девушка прижалась к рефленой коже и прошептала:

– Прогони их…

Роми́ набрал воздуха и закричал на них так громко, как только мог. Мечи и латы задребезжали. Некоторые почувствовали нечто теплое и мокрое в штанах. Отступили. Один сумасшедший однако бросился на монстра. Ударил мечом по крылу, от чего то прогнулось и испуганно глянул в свирепые глаза. Дракон открыл пасть, высвободил огонь и раскалил его латы до красна. Воин упал в беспамятстве, перед этим здорово изобразив предсмертный крик. Рыцари глянули на коллегу, зверя. Тот зловеще зарычал. Всей толпой выбежали. Закрыли его на ключ и переглянулись.

– Скажи королю, что там Ванда, и что мы не сможем его выгнать, – сказал один другому.

Тот кивнул и тут же помчался в подземелье. Роми́ покосился на павшего воина. В комнате пахло запеченным мясом. Облизнулся:

– Наа́на, я голоден.

– Ты будешь есть человека? – печально выдала.

– А у меня есть выбор? – поднялся и подошел к нему, осмотрел тушу. – Я уже и на это согласен, – небрежно пнул его.

– Лучше попроси что-то.

– Как будто люди будут кормить меня.

– А ты скажи, что съешь его, если тебя не накормят.

– Это ж правда, – глянул на нее.

– Вот и поведай им это.

– Хм, – подошёл к двери, взялся за ручку и дернул на себя.

Рыцари напряглись. Снова достали мечи и обратились к двери. Дракон снова дернул:

– Люди, если не накормите меня – я этого раката́р съем.

Те напряглись ещё больше:

– Ты про нашего друга?

– Я про того, кого вы оставили. Я голоден и сейчас готов даже на человеческое мясо.

Воины переглянулись:

– Что нам делать?

– А ты хочешь, чтоб он его сожрал? Думаешь он шутит?

– Драконы и людей едят. Лучше достать нашего и дать что-то другое.

– Что ты хочешь? – крикнул в дверь.

– Мясо! Коровье мясо! Не дадите его – я начну жрать того, кого вы оставили! Я очень голоден и долго ждать не буду!

– Не ешь! Сейчас принесем! – кивнул на коллегу и махнул головой к лестнице.

Двое убежали. Роми́ обернулся:

– Сработало.

– А ты сомневался?

– Да. Это же люди, – подошел к ней. – Кроме войны, их мало, что волнует, – лег рядом и накрыл крылом.

Девушка подвинулась. Минут через десять, дверь открылась. Роми́ поднял голову. В проходе показался латник с куском мяса в руках. Дракон подскочил, чем заставил того вздрогнуть, и подошел, напрягая воина с каждым шагом все больше. Выхватил кусок. Тот был около трех килограмм. Отошел с ним к балкону и голыми руками разорвал порцию на две части, положил одну на перила. Обжег огнем первую и начал есть. Рыцари настороженно следили. Тихо вошли, схватили своего за ноги и уволокли за дверь. Закрыли комнату. Наа́на все время пряталась под одеялом. Утолив голод одним куском, Роми́ разорвал второй на две части. Порвал маленький кусочек на несколько ещё более мелких и обжарил в собственных руках. Приготовив, вернулся в комнату и сел на край кровати, протянул знакомой кусочек: – Мясо. Есть. Вкусно, – слегка улыбнулся.

Та даже не взглянула на пищу.

– Наа́на, тебе нужно поесть. Ешь, – подставил кусок к лицу.

– Не хочу, – накрылась с головой и отвернулась.

– В смысле? – озадаченно выровнялся. – Это ж мясо. Кто не хочет мяса? – положил кусок в рот. – Оно же такое сочное, жилистое и вкусное. Все любят мясо, – проглотил.

– Я не люблю.

– А что ты любишь?

– Ничего. И меня никто не любит, – пустила слезы. – И вообще мне лучше умереть… – начала хныкать.

– В смысле “лучше умереть”? – удивленно отложил мясо и вытер руки о край простыни. – Никому от этого лучше не будет.

– Всем будет…

– Мне не будет.

– Почему..?

– Потому что ты оронори́. Я не могу позволить тебе умереть.

– Я позавчера сделала… Глупость…

– Согласен, – утвердительно кивнул. – Решить умереть это та еще глупость.

– Зря я совратила тебя, – шмыгнула носом, – Если бы не это, я бы уже была мертва и не мучилась от своего горя…

– А я рад, что ты меня совратила, как раз по этой же причине. Я бы всё равно не отстал от тебя, пока ты не успокоилась бы. Так что жалеть тут не о чем.

– Есть. Я мучаюсь…

– Ты действительно горюешь о том, кто тебя предал? Он не заслуживает этого.

– Я знаю…

– Так почему плачешь?

– Потому что у сердца нет мозгов..! Он меня предал и мне больно..!

– Как тебя утешить?

– Никак..!

– Неправда, – лег рядом. – Всех можно утешить. Просто не все знают как, – обнял ее, накрыл крылом и начал греть.

Девушка скоро успокоилась и снова уснула. В подземелье тем временем, дворяне тревожно переговаривались.