Текст книги "Месть дракона (СИ)"

Автор книги: katzi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Какая грустная история, – остановилась. – А что это за бог?

– У Подлого бога нет имени и лица, чтобы люди ему не молились. Но сюжет такой, что Подлый бог был влюблен в Арисиам и когда узнал, что она родила сына от другого, то проклял ее дитя на смерть, но не успел воплотить всё проклятие полностью, так как разъяренный Расиариас сжег его вместе с собой, желая защитить ребенка и жену.

– Кошмар. И теперь она одна?

– Арисиам не одна. Раз в году она спускается на землю и ищет своего мужа в огне. Именно для этого мы разводим гигантский костер.

– Интересная традиция. И скоро вы сжигать всё это будете?

– Через два месяца кажется. Перед дождями.

– Боги это хорошо, но я всё ещё не понимаю вашего языка.

– Тогда сейчас буду учить, – присел на каменный борт пепелища.

Каталина сделала также, повернулась. Все сидели лицом к пеплу.

– Почему все сидят внутрь, а не наружу? – озадачилась.

– Не принято поворачиваться к Расиариасу спиной, особенно когда ты в его почитаемом месте. Стоя на пепелище всегда смотри в центр и на огонь.

– Ну ладно… – задумчиво осмотрелась.

Последующий день ее учили и все объясняли. Даже покормили, но так как это был дракон – она получила лишь гость грецких орехов и немного меда. Оказалось, что зеленые драконы не едят мясо.

С Моису она увиделась ближе к закату, когда наткнулась на него заблудившись среди палаток. Молодой человек шел из северо-западной части поселения со свинным окороком в руке и длинными белыми фарфоровыми бусами на шее, также, при нем был топор. Заметив любимую, что значительно выделялась из толпы, он быстро подошел к ней и поцеловал в щеку. Каталина сразу же выхватила его нож из ремня на бедре и обняла его левой за руку с топором. Настороженно посмотрела вокруг. Знакомый был озадачен всем этим движениям. Пошли домой.

В палатке девушка вела себя менее странно. Она быстро уселась на тюфяк, недовольно посмотрела на молодого человека и отвернулась, обняв колени. Нож всё ещё был с ней.

– Тото́ма до́ка? – озабоченно подошёл, оставив всё оружие в стороне. (Что-то случилось?)

– И ко́лос. (Ты ушел.)

– А ке́рас кра то́у, – подсел. (Я был на охоте.)

– А сои́хи ито́ис. О’ни зи. (Я хочу есть. Мне холодно.)

– То́ми а хи титу́к, – поцеловал в щеку и пошёл к тарелкам. (Сейчас я разведу огонь.)

Положил в самую большую окорок, еле уместив его и принялся за костер. Сложил конусом ветки, кору, немного соломы. Взял два кремниевых камня из кучи возле дров и начал высекать искру. Каталина покосилась на него. Ещё было не очень темно, но комары постепенно слетались. Начала отгонять надоедливых насекомых. Искра зажгла сухую траву и скоро перекинулась на кору, тонкие ветки. Моису принялся за мясо. Соорудил две подставки по бокам костра, положил на них две ветки недалеко друг от друга и устроил на них мясо. Вернулся к девушке. Та уже внимательно следила как за едой, так и за соседом. Присел рядом и обнял ее правой.

– А сои́хи раива́ хак, – неожиданно выдала. (Я хочу взять нож.)

– Хак? Лэ́ки? – озадаченно посмотрел на нее. (Нож? Зачем?)

– А ин сои́хи ке́ра сик хак, – подняла взгляд. (Я не хочу быть без ножа.)

– И́ха сиро́ки и кара́тит кра кри́ри – или́ кофра́мит. Оротоу́к ин ка́прот или́ колои́ про ки нэ фра́ки. (Но если ты нападешь на кого-то – тебя выгонят. Вождь не разрешит тебе ходить по племени с оружием.)

– А хара́к, – жалобно прижалась к нему. (Я пугаться.)

– И ха́рак оротоу́к? – погладил спину. – Хар комэ́ ила́ ин дос, ин ха́рак. (Ты боишься вождя? Он ничего тебе не сделает, не бойся.)

– А хара́к виси́ма. (Я пугаться всех.)

– Хофа́ри и тила́ки ке́ра нэ хак? (Поэтому, ты хочешь быть с ножом?)

Она кивнула:

– И ко́ло, а сик или́. А хара́к. (Ты идешь, я без тебя. Я пугаться.)

– Ин ха́рак, – крепко обнял. – А фрами́ки ила́ раи́си хак, фи ха́си ро́фа миро́лит. (Не бойся. Я отдам тебе свой нож, а себе другой куплю.)

– Сара́ки… – опустила взгляд. (Хорошо…)

Минут через десять, когда молодой человек перевернул мясо, он вспомнил кое о чем. Сел обратно:

– Хах, со́ки, – снял бусы, – ка́рис ломи́ра ка́си копри́ки, – надел их на нее. – А рамиха́си. (Хах, прости, совсем забыл про подарок. Я обещал.)

Девушка осмотрела подарок. Отложила нож в сторону и сняла украшение. Начала рассматривать его в руках. Моису тем временем наблюдал, расслабленно упераясь рукой в тюфяк. Бусины были среднего размера, сантиметра 2 в диаметре и имели форму неидеального шара. Отверстие в них делали до обжига, так что края имели сглаженную структуру. Помимо этого их глазировали и отделяли друг от друга узлами, чтобы бусины не бились друг о друга, не звенели и не трескались. Ожерелье было достаточно длинным, так что Каталина обернула его два раза вокруг рук и снова надела. Теперь бусины не висели, а держались в границах ключицы. Посмотрела на соседа. Тот слегка улыбнулся: – Ко́па виси́м, си-ка́ро ки о’ни фи́ти… Ка́ра карими́с, – поцеловал ее в щеку. (Это все, что у меня есть… Моя драгоценность.)

Та следила глазами. Взгляд ее стал таким хрупким и поддатливым, что Моису не мог не улыбнуться еще раз:

– И лами́ха ка́ра туду́м, лаа́ ко́мила ка́фри ла́маи зо́фи. (Ты топишь мое сердце, как весеннее солнце последний снег.)

– И тата́кс ка́си кьёка́ли? – неуверенно произнесла. (Ты сказал про любовь?)

– А́ми, – слегка кивнул. – Я кьёка́ или́ во нэ ва́и кам ка́ра титу́к раха́ми расиа́. (Да. Я люблю тебя и с каждой секундой мой огонь становится жарче.)

– Эм… – опустила взгляд на его колено. – Я забыла… Как же там… – задумчиво положила на него ладонь и начала перебирать пальцами, вспоминая. – Что ж там за слово..?

Знакомый немного смутился. Посмотрел на руку:

– Ни́а ин фра́и а́мбра до́ми-до́ми фо хара́си, – глянул на нее. (Мы не должны соблазнять друг друга до свадьбы.)

– Ты еще скажи, что тебе не нравится, что моя рука там, – посмотрела в глаза.

– И́ха ила́ фьё крама́к кра домси́, – улыбнулся. (Но тебе кажется все равно на правила.)

– Вот-вот, – покачала пальцем и медленно поднялась на колени. – Я все равно уже забыла половину слов, – положила ладони на его плечи.

– И хи ка́ра мали́си бу́кли и́но фри́пиас, – положил ладонь на ее талию. (Ты заставляешь мою кровь вскипать от страсти.)

– И, – спокойно начала и напряглась, вспоминая следующие слова, – Кьёка́ли… (Ты. Любовь…)

– А сои́хи фо́лис мо ими́ ко́мпри то́ми, – неожиданно поддался вперед и заключил ее в крепкие объятия, начав страстный поцелуй. (Я хочу зачать нашего ребенка прямо сейчас.)

Каталина быстро потеряла равновесие и начала падать вперед. Перевернулась, разорвав поцелуй. Упала ягодицами точно на его колени. Удивленно посмотрела в глаза. Тот снова подался к губам. Быстро положила на них палец, отодвинувшись:

– Ка́ро. Нха. (Много. Нет.)

Моису нахмурился. Выровнялся, поддерживая ее руками:

– Ка́ро? (Много?)

Утвердительно кивнула:

– Ка́ро. Ин сои́хи ка́ро, – опустила ладонь. (Много. Не хочу много.)

– Тила́си ин си фрипиа́си? (Хочешь не так страстно?)

– А́ми, – поспешно кивнула. – Ин сои́хи фрипиа́си. (Да. Не хочу страстно.)

– Сара́ки, – пожал плечами и подвинулся к ее лицу. (Хорошо.)

Девушка недоверчиво отдалилась. Внимательно осмотрела его. Приблизилась. Чмокнула в губы. Тот открыл глаза и улыбнулся. Еще раз коснулась губ. Внимательно проследила за реакцией. Моису вытянул свои. Быстро чмокнула.

– Хах, ихо́ри и… – подвинул ее к сердцу. – Лаа́ ти́ту. Ха́ми лали́си, – поцеловал в лоб. (Хах, какая ты… Как огонек. Постоянно ускользаешь.)

Каталина покосилась на него своими уязвимыми глазами, положила руку на его грудь и легла на плечо. Посмотрела на костер. Спали они вместе, проснулись так же.

========== Татуировки – 11 ==========

На следующий день, сразу после ухода Моису, девушка вышла на тоже пепелище, держа каменный нож на бедре (молодой человек отдал ей свои ножны). Сегодня на нее косились с еще бо́льшим подозрением. Каталина кстати заметила, что такие же бусы носят почти все. Кто-то на шее, кто-то на руке в виде браслета, кто-то носил их просто в руке, скорым шагом направляясь куда-то. Такая любовь к подобным украшениям казалась необычной. Уже придя на место и встретившись с учителем она наконец поняла, почему все их носят и на нее так косятся.

Википпа сидел на ограждении, часто глядя по сторонам и выискивая глазами единственную здесь девушку без рисунков на теле. Та, заметив его, быстро подошла. Как только дракон увидел ее, то открыл глаза как вчера днем, чувствуя, что его сейчас зарежут. Взгляд его был направлен на шею. Подскочил. Перепрыгнул ограду и испуганно выдал на нее: – Где ты взяла эти бусы? – начал ощупывать их на подлинность.

– Мне их Моису вчера подарил.

– Не врешь? – посмотрел в глаза.

– Нет, зачем это мне? И вообще, – оттолкнула его лапы. – Это мои бусы теперь. Не лапай их.

– Ты хоть знаешь какая у них ценность?

– Какая?

– Они у нас как деньги ходят. Камень в птицу… – снова начал их осматривать. – Да на тебе целое состояние. Он вообще ума лишился?

– Не знаю, – убрала его пальцы. – Но я их все равно не сниму. Это мой подарок.

– Смотри не потеряй только. Потому что… Сколько их тут вообще? – снова принялся их трогать и перебирать.

– Эй, убрал руки, – остановила его. – Это не твои бусы. Свои считай.

– У меня столько нет.

– Накопи значит. Ты вообще будешь сегодня учить меня?

– Ага, – кивнул, не сводя взгляда с ожерелья. – Запомни – такие бусы тут называются “на́ки”, одна бусина – “нак”.

– И насколько они ценные?

– За двести “наки” построили эти скульптуры, – показал на каменных богов вокруг.

– Это за одну? – осмотрела их.

– Да, потому что если бы за все – ко Моису был бы самым богатым человеком в городе.

– Для меня он и так самый богатый, – посмотрела на бусы.

– Не буду спорить, – покосился на нее.

Урок проходил до десяти утра. Время отображалось на солнечных часах, чьим циферблатом было главное пепелище. В его центре находился высокий шест, окруженный дровами для костра, а на скамьях мелом были написаны местные числа. Для девушки эти символы ничего не значили, так как она их попросту не понимала. После обучения, она попросила сказать где ближайшая речка или озеро. Википпа сказал, что до водоема ведет тропа от северных ворот и идти к реке около десяти минут. Каталина поблагодарила за информацию и пошла куда было сказано. Дорога шла через поле и небольшие остатки деревьев, что стояли аккурат возле воды. Сам берег был крутым, покрытым травой, глиной и какими-то ветками. Взяла горсть глины. Посмотрела в обе стороны. Слева спуск был более пологим. Прошла пять минут к нему. Положила глину на листья, разделась, взяла нож и начала медленно снимать с себя бинты. Казалось, они уже вросли в кожу. Зашла по шею в воду. Посидела. Пока размокала ткань, решила избавиться от лишних волос подмышками и на руках, ногах. У местных их вообще не было, а выделяться как-то не очень хотелось. Пока разбиралась с этими проблемами, бинты немного размякли и снимать их стало легче. Избавилась от сероватых полос. Бросила их на берег и осмотрела груди. Те были красными, раздраженными и… Небольшими. Оставила на берегу нож, бандану, печально вздохнула, взяла глину и вернулась в воду. Начала мыться, не забывая о коротких волосах на голове. Как только она закончила и последний раз окунулась, смывая последние остатки глины, то повернулась к берегу, где лежали ее вещи. Оторопела. Испуганно перекрестила руки на груди и вытянулась, настороженно осматривая мужчину.

Взгляд, одежда, татуировки – он был не из “Огненного” племени. Рисунки на теле напоминали сплошные квадраты и прямые углы, что скрывались точно за свободными штанами. Оволосения у него так же не было. В руках находились явно украденная сабля и веревка. Намерения были понятны уже по глазам.

– Вот дерьмо, – недовольно прошептала себе под нос.

– Ша́ха, кала́ха, – похабно начал. – Фрах тим, со-ка́х фара́ш со́мри. (Выходи, девчонка. Поимею тебя, что добавки захочешь.)

Раздраженно и медленно направилась к нему, внимательно следя за каждым движением саблей. Сначала мужчина увидел руки, после локти, талию, бедра… Остановилась. Тот избавился от улыбки:

– Со-ка́х фа зо́мрэ? – взмахнул на нее клинком. – Ша́ха фо! (Что за хрень? Выходи давай!)

Подозвала его пальцем. Довольно ухмыльнулся. Расслабненно направился к ней, бросив веревку с оружием на берег и думая только о сексе. Девушка хитро улыбнулась и медленно начала отступать. Тот усмехнулся, поспешил. Настиг. Прижал ее к себе, схватив за поясницу. Начал целовать. Каталина тут же скривилась, прогнувшись назад. Незнакомец шел следом. Наклонился. Еще немного, ещё. Его член уже упирался в ее промежность. Свободной рукой начал поспешно развязывать узел, что держал штаны. Жертва решила, что час настал. Сильно ударила пяткой в щиколотку опорной ноги сзади. Насильник потерял равновесие, полетел вперед. Девушка ловко увернулась и выскочила из-под него, поспешила к берегу. Тот выставил вперед вторую ногу, устоял. Злобно обернулся. Большими шагами поспешил за целью. Каталина споткнулась и упала на четвереньки, будучи уже на берегу. Быстро, словно ящерица поспешила к его сабле, разбрасывая повсюду песок и землю ногами. Мужчина уже вышел. С силой наступил на ее поясницу. Придавил. Девушка болезненно промычала. Продолжила тянуться к оружию.

– Фо́ми ха ри хо ха́рэ! – недовольно выкрикнул он, нагнулся, схватил ее запястье и с силой перевернул. (Черт там ты его получишь!)

Тут же стал сверху, достал свой причиндал и уже вставил, как девушка полоснула ему по горлу собственным ножом. Багровая жидкость брызнула точно ей на грудь. Насильник схватился за горло, задыхаясь и не понимая, что происходит. Уперлась в него руками. Отбросила на спину. Тот продолжал отчаянно хватать ртом воздух, пытаясь остановить бурные потоки крови, придавливая их собственными руками. Каталина поднялась на колени. С презрением посмотрела на него и всадила клинок точно в сердце. Резко вытащила. Мужчина отключился. Навсегда. Брезгливо осмотрела себя. Прошла немного выше по течению, смыла всю кровь с себя, бус и ножа, вылезла, быстро оделась и поспешила в крепость. Не хватало ещё на одного такого наткнуться. Бандану надела уже идя по полю. Всю дорогу она беспокойно оборачивалась и лишь надеялась, что за ней никто не бежит. Заскочила в “город”. Пробежалась к пепелищу и села рядом с цифрой. Перенесла ноги внутрь. Все тело трясло. Беспокойно посмотрела вокруг. Тут были мужчины, женщины, драконы… Резко поднялась, переступила ограждение и поторопилась к знакомой палатке. Искала она ее где-то полчаса, а когда наконец нашла, то быстро села на тюфяк, подобрала колени, пугливо их обняв и опустила глаза, ожидая когда же вернётся Моису.

Через несколько часов кто-то приоткрыл вход. Девушка тут же посмотрела на гостя. Схватилась за нож, замахнулась. Заглянул дракон. Тут же расширил глаза:

– Ты опять?

– Извини, – опустила клинок, – просто не хочу впускать тех, кого не знаю, – спрятала его обратно.

– Ну, это разумно.

– Слушай, а можешь рассказать мне кое-что?

– Что? – вошел и сел справа от входа.

– Вокруг есть какие-то ещё племена?

– Да, а к чему спрашиваешь?

– Просто я на речке встретила одного мужика… Он тоже был в татуировках, лысый… Но он точно был не отсюда.

– А какие рисунки на нем были?

– Какие-то квадраты. Он весь такой был.

– Тогда это может быть племя То́и. У них своеобразный нрав.

– Я убила его.

– Зачем? – удивился.

– Он хотел поиметь меня, а я этого хотела не очень.

– Он ещё там? – поспешно приподнялся.

– Да, несколько метров налево от тропинки.

– Хорошо. Будь здесь, – развернулся и открыл занавеску.

– Меня же не выгонят за это?

– Нет, не бойся, – вышел.

– Ага, легко тебе говорить… – отвела взгляд.

Википпа поспешил к вождю. Ещё час она сидела одна. Захотелось есть, пить. В палатке ни того, ни другого не было. Подошла к мискам. Взяла ту, что поглубже и вышла. Дракон говорил о каких-то колодцах по всему поселению, так что девушка принялась их искать, блуждая по неизведанным тропам. Первый колодец она нашла спустя четверть часа, пойдя за какой-то женщиной, в чьей руке болталось пустое ведро.

Сооружение было каменным, накрывалось деревянной крышкой и имело подъемник в виде барабана, куда наматывалась веревка с ведром. Женщина открыла колодец и отложила крышку в сторону, опустила привязанное ведро до конца и начала постепенно его поднимать, прокручивая рычаг с боку барабана. Каталина посмотрела в тарелку. Туда бы не поместилось много. Решила попросить воды с этого ведра. От одной миски оно не обеднеет. Подошла. Незнакомка как раз вытащила его и начала переливать в своё.

– Мали́си, – неуверенно выговорила. (Привет.)

Местная настороженно посмотрела на нее. Перелила воду, поставила пустое ведро на борт.

– А сои́хи ма́ли, – протянула миску. – И ка́ла..? (Я хочу пить. Ты можешь..?)

Женщина ее не дослушала, а просто взяла свою воду и пошла обратно. Девушка провела ее печальным взглядом. Опустила плечи, руки, посмотрела на колодец. Ничего не оставалось кроме как добыть себе жидкость самой. Поставила посуду на край, заглянула в шахту и начала медленно опускать ведро внутрь, присматриваясь где же начинается вода. Та началась как раз с окончанием веревки. Ведро утонуло. Каталина преступила к вытаскиванию. Это оказалось не так уж легко и просто. До момента пока ведро показалось, девушка успела изрядно вспотеть. Схватила ручку, перетащила воду на борт и тут же зачерпнула миской. Начала жадно пить. Скоро опустошила. Вода была холодной, горло тут же замерзло. Зачерпнула ещё. Здорово напилась. Набрала в последний раз. Накрыла колодец крышкой и пошла с водой в палатку, пытаясь ее не перелить. Заблудилась. Вышла на центральную улицу. Посмотрела вокруг. Вспомнила дорогу и пришла. Поставила жидкость рядом с посудой. Села на матрас. Решила развести огонь. Это получилось попытки с 30-й. Уже уставшая и замученная легла, наблюдая за пламенем. Спустя время подбросила дров.

На улице уже темнело… А в желудке пустовало. Молодого человека всё ещё не было. Где взять еду, девушка не понимала, так что решила просто спать. Перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Уснуть оказалось сложно, но в конце концов она отключилась. В палатке уже было тепло, пахло дровами, дым постепенно выходил из отверстия наерху. Моису пришел уже затемно. Юбка его была в крови, а в руках находились две тушки кролика, что были уже без шкур. Заметив лишь спящую любимую и уже тлеющие угли, опечалился. Сел возле тюфяка. Подбросил дров, возобновив горение и начал готовить. Каталина проснулась, когда запах еды распространился уже на всё жилище. Тут же потянулась к мясу. Охотник остановил ее, взяв за запястье: – Сои́ми, ха́рэ лали́ти фо́ки. (Подожди, оно сырое ещё.)

Девушка недовольно посмотрела на него, выдернула руку и отсела:

– И кьёка́ о’ни рак нха? – возмущенно выдала. (Ты любишь меня или нет?)

– Кьёка́ рои́фи, – удивленно кивнул. (Люблю конечно.)

– И ко́лос, – показала на выход, – во идо́хс крат хо́ла. (Ты ушёл и вернулся только ночью.)

– Соми́си а то́ус во ла́кас па́ро нэ са́хи кра наки́си. То ка́фали о’ни ала́ка оротоу́к. Ни́а ха́лифас лаа́ ки́зо кофра́ма сираи́ми ка́нда фра́ки. (Сначала я охотился и относил мясо со шкурами на рынок. К закату меня позвал вождь. Мы обсуждали как стоит учить женщин владению оружием.) Слушая всё это, Каталина только больше раздражалась:

– А кра́ли сои́хис ито́ис. Кра ака́ри кра о’ни кара́тс. Фи и коло́ис хаха́го. (Я день хотела есть. На воде на меня напали. А ты ходил где-то.)

– О’ни тами́кис, – беспокойно подсел. – И тор ати́к? Хар тото́ма дос нэ илэ́? (Мне передали. Ты в порядке? Он что-то сделал с тобой?)

– Да пошел ты, – отвернулась, подобрав колени.

– А фа́ки, лака́ро, – ласково обнял. – Со́ки о’ни. Ларами́ а ки́фат ила́ и́то. (Я виноват, признаю. Прости меня. Завтра я принесу тебе еды.)

– Ин со́ки. (Не прости.)

– Со́ки, – поцеловал в бандану. (Прости.)

– Нха, – ещё больше отвернулась. (Нет.)

– Ко Каталина.

Огрызнулась. Моису оставалось только выдохнуть и вернуться к мясу. Уснули они порознь – девушка на тюфяке, а молодой человек на земле вблизи дров. Ушел он рано, когда она ещё спала. Проснулась Каталина от холода. Солнце уже встало, однако нагреть землю ещё не успело. Осмотрелась. Над пеплом висел сырой кролик, у входа лежали новые дрова.

– Он издевается что ли? – посмотрела на выход.

Неохотно поднялась, покидая теплое место, развела огонь и принялась за жарку. После завтрака и других дел вышла к пепелищу, села на камень и стала дожидаться Википпу. Вокруг пели птицы, бегали дети и работали взрослые. Нож был при себе. Посмотрела на местных. Те на нее косились с презрением и каким-то отвращением. Многие пытались обходить ее и вообще не приближаться. Детей к ней естественно не пускали. Такое непринятие печалило. Даже сильно. Отвела взгляд на ноги: – Ну что со мной не так..? – зарылась пальцами в пепел. – И ко Моису бросил, и эти косятся… Эх… Зачем я вообще тут осталась? – разбросала обгоревшие щепки.

Через несколько минут подошел дракон, коснулся плеча:

– Мали́си, ко́лот сиа́м рамари́ки. (Привет, пойдем покажу мастерские.)

– Ин сои́хи… – поникше пнула пепел. – Виа́ки кото́та сум ао́л кра о’ни? (Не хочу… Почему люди плохо смотрят на меня?)

– Ну… – переступил ограждение и сел рядом. – У тебя нет имени, семьи, звания и места в обществе.

– Они меня в первый раз видят. Откуда они знают всё это?

– По татуировкам. У тебя их нет.

Та посмотрела вокруг. Рассмотрела рисунки людей и повернулась к знакомому:

– У тебя их тоже нет, но на тебя же так не смотрят, – опустила глаза, продолжив играть с пеплом.

– Я дракон. Мне они не нужны.

– А мне нужны? Я вчера искала колодец и попросила у женщины немного воды из ведра, так она даже слушать меня не стала.

– Потому что ты “белый лист”. По-сути, для местных ты никто.

– Значит, чтобы стать кем-то, мне нужны татуировки? – посмотрела на него, остановив ноги.

– Да, – кивнул.

– И кто мне их будет бить? Это наверное больно и очень долго. Тем более, – отвела взгляд, – ты говорил что-то о семье и звании. В этом городе у меня нет семьи и звания, чтобы местные понимали, что нужно рисовать.

– Есть определенные рисунки, – поднялся. – Если ты действительно хочешь закрасить свое тело символами, то пошли отведу тебя туда, где тебе все сделают.

– Меня не обманут? – посмотрела в глаза.

– Нет. Но сначала надо узнать про твою семью. Кем были твои родители, что ты умеешь и кем работаешь. Всё это будет отображаться на твоем теле.

– А если я решу сменить профессию? – встала.

– Все рисунки могут изменяться. Так что это не проблема.

– Ну тогда пошли.

– Пошли.

Перешагнули ограждение и направились в северо-восточную часть племени. За несколькими рядами палаток, среди которых ходили и бегали драконы с разными грузами, показались заросли каких-то кустов. Это была ежевика, что росла точно по периметру лугового сада из плотнопосаженных деревьев. Сейчас было совсем непонятно, что на них росло. Цветов уже не было, а сами плоды ещё были меньше наперстка. Прошли вперёд, к рядам деревьев. Девушка подошла к проводнику, шепнула на ухо: – А что это за сад?

– Тут растет копи́т. Орех такой.

– Много деревьев, кстати, – осмотрелась. – Почему их за стеной на посадили?

– Они начинают плодоносить с десятого года жизни и если их высадить там, где за ними не будет присмотра, кто-то обязательно их срубит и бросит в костер. Такой утраты драконы не потерпят.

– Святое дерево? – посмотрела на него.

– Нет, просто полезное и вкусное.

– И чем полезное?

– Настроение повышает, – с улыбкой обернулся.

Та насторожилась.

– Хах, шучу, – посмотрел вперед. – Для пищеварения и мозга полезен.

– Второй вариант мне нравится больше.

– Но люди их всё равно не едят, так что ты особо не рассчитывай.

– И не думала, – посмотрела в сторону. – Ты говорил, что приведешь меня туда, где мне сделают тату. Почему мы среди драконов? Разве этим не должны заниматься люди? – глянула на затылок.

– У нас не так больно и в разы быстрее. Тут кто что выбирает.

– Ну ладно… – осмотрелась. – Долго еще?

– Нет, мы почти на месте.

Спустя несколько минут зашли в одну из палаток. Жилище драконов выглядело не так как человеческое. Внутри, по всему полу были разложены мягкие шкуры, под потолком висела металлическая миска с дровами и углями, а в стороне находились два накрытых крышками ведра. Свежая древесина оставалась снаружи, недалеко от входа. Войдя, девушка тут же заметила дракониху, что безмятежно спала на животе, лежа в форме месяца. Руки ее находились под головой.

Википпа тут же спустился на колени и потормошил ее. Зеленая просыпаться не хотела. Лениво отмахнулась и отвернулась. Тогда, знакомый начал тихо говорить ей на языке мало похожем на местный:

– Каппа ми, Харрон. (Проснись, Харрон.)

– Сима́ тика́ми? – лениво открыла глаза и посмотрела на него. (Чего тебе?)

– Ла́пи ка́ми ра́ли. (Надо сделать тату.)

Покосилась на девушку с чистой кожей, вернулась к Википпе:

– Ко́ми ла́у? (Кто она?)

– Ла́у зами́ри ми́кас. (Она из внешнего мира.)

Та сразу же оживилась. Села, подобрала колени:

– Лари́-кафи́ ти́ка лора́ми леу́ сома́? (Какого черта ты привел ее сюда?)

– Леу́ кола́ми воками́. Лорамои́, ла́у хо́ими фо́у Наа́ни ми колима́рини ко леи́. Лу ла́пи ми́ка ра́ли. (Ее принял вождь. Успокойся, она ходила с Нааной и не нападала на неё. Ей нужны только тату.)

– Поми́ ти́ка леу́ КОЛА́СИ лора́ми? (Почему ты ее КО МНЕ привел?)

– Помика́си ти́ка ка́ми по́ла лама́рими, – поцеловал в лоб. (Потому что ты сделаешь всё как надо.)

– Ла́у нарита́ ко люмо́илис? (Она говорит на человеческом?)

Кивнул. Харрон выглянула из-за его плеча:

– Знаешь как людей называют черные драконы?

Каталина помотала головой.

– Существа войны. Именно не “воинственные существа”, а существа, что постоянно воюют. Отдай нож, – кивнула на знакомого, – выйди, – указала на выход, – и возьми себе деревяшку по размеру, тогда возвращайся.

– А зачем деревяшка? – озадачилась, доставая оружие.

– Зубами зажать. Или ты думаешь, что кричать не будешь?

– Скорее всего буду, – протянула оружие Википпе.

– Значит иди и бери деревяшку, – кивнула на улицу.

Дракон забрал лезвие, посмотрел на соплеменницу:

– Я буду недалеко, если что – зови.

Девушка уже вышла.

– Ага, – недовольно кивнула ему дракониха. – Уйди с глаз моих. Я злая на тебя, что задушить хочу.

– Хах, люблю тебя, – поцеловал в лоб и выскочил.

Заметил слева Каталину, что копалась в дровах. Достала небольшую палку. Пошел дальше. Как только девушка нашла то, что удобно сжимать меж зубов, то вернулась. Харрон ее ждала уже сидя в стороне и разводя в мисочке сажу с каплей воды. Гостья стала на колени, подошла к ней.

– Кто отец, мать? – непринужденно спросила та, продолжая растирать массу пальцами.

– Ну… Я некоторое время жила у семьи, чей отец был столяром, а мать швеей.

– Я про родных спрашиваю.

– Не думаю, что здесь есть такие профессии.

– Говори.

– Мать была певицей, а отец дворянином кажется.

– Кажется?

– Они не были женаты.

– Драконья кровь… – вздохнула. – Ну и что ты хочешь, чтобы я написала на тебе? – посмотрела на нее. – Про неродных людей, у которых ты жила некоторое время?

– У них я жила достаточно долго. Они меня вырастили можно сказать.

– Мне писать, что они были тебе родными?

– Пиши.

– Это останется на тебе на всю жизнь.

– Они мне были как родные, не по крови разве что.

– Как хочешь. Твое тело в конце концов. Правую руку.

Та повернулась, села боком. Дракониха начала покрывать ее сажей с плеча до самой ладони, как только закончила с этим, то сказала зажать деревяшку. Каталина послушалась. Харрон взяла ее кисть в обе. Сжала. Девушка почувствовала такую боль, что руку хотелось просто отрезать. Она горела. Фрагментами, кожа будто воспламенилась либо же ее мгновенно проткнули со всех сторон шпагами, порезали саблями и облили кипятком. Резко сжала палку зубами, издав мучительный стон. Лицо ее сморщилось, а рука тут же напряглась. Скатились две болезненные слезинки. Из горла вышло нечто жалобное, похожее на скулеж пса.

– Ну, ничего, потерпи немного.

Боль не стихала ещё минут пять, после чего Харрон наконец отпустила руку. Каталина тут же ее выдернула и обняла, продолжая сжимать палку в зубах.

– Теперь давай поговорим о твоей жизни. Поворачивайся.

Та неохотно повернулась к ней левой рукой.

– Когда родилась, – начала наносить краситель, – чему когда училась, как зарабатывала, кем работаешь сейчас.

Открыла рот, вытолкнула деревяшку языком:

– Мне говорили, что будет не так больно, – скрючилась.

– Википпа не мог такого сказать. Нательные рисунки это всегда больно. Не бойся, сегодня только руки сделаем. На остальные вопросы ты не ответишь.

– На какие “остальные”?

– Да хотя бы твоё имя, – выровняла руку, продолжив измазывать.

– Каталина.

– У нас нет такого имени. Тебе придется взять другое.

– Какое “другое”? Я с этим родилась.

– Тут имена получают не после рождения, а после каких-то заслуг или из-за черт характера. Обдумай это и возвращайся, когда придумаешь.

– А второй вопрос? – страдальчески посмотрела на нее.

– В какого бога ты веришь и кому поклоняешься?

– А если никакому?

– Лучше тебе поклоняться. Тут всего пять богов.

– Выбор невелик. Получается мне надо поклоняться Арисиам? Она для женщин вроде.

– У тебя был нож, – посмотрела в глаза. – Ты не похожа на почитательницу богини-матери. Подумай. Этот рисунок у тебя на всю спину располагается.

– У остальных всё тело в линиях. Что на ногах, животе и затылке? Не думаю, что имя на весь живот растягивается.

– Нет, имя только на шее. На животе характер, на затылке оберег защиты, а на ногах твои заслуги.

– Почему на ногах, а не на руках? На руках их видно больше.

– Заслуги это то, что тебя двигает, поэтому на ногах.

– А если у меня нет заслуг?

– Значит сделай. Давай про жизнь мне рассказывай, – продолжила мазать руку, – а то до полудня будем тут сидеть.

Закончили они через полчаса. Девушка заплатила шесть бусин и убежала с грязными руками на речку. Быстро все смыла. Рисунки, что открылись ей, породили на лице улыбку. Их края были четкими, цвет – насыщенным, а линии – загадочными. Боль тут же испарилась, заменив собой эйфорию от нового украшения. Вытянула конечности, дабы лучше рассмотреть все повороты и интересные изгибы. Радости не было предела. Теперь она не белый лист и совсем не пустое место для этого народа. В кустах за рекой что-то зашевелилось. Настороженно посмотрела туда. Застыла. Медленно и очень плавно опустила руку к ножу. Того не оказалось на месте. Сердце пугающе ускорилось, глаза расширились. Шерох повторился. Резко присела, схватила камень, встала. Приготовилась кидать. Шерох. Выскочил кролик.

– Фух… – спокойно выдохнула.

Животное прыжками подобралось к воде. Человека он видимо воспринял как дерево, сливающееся с полем за ее спиной. Начал безмятежно пить. Каталина нахмурилась. Задумалась. Покосилась на камень, на зверя. Захотела есть. Тихо и медленно подняла оружие. Кроль поднял голову. Застыла. Посмотрел на неё, вокруг. Выждал пару секунд. Продолжил пить. Аккуратно замахнулась. Прицелилась. Замахнулась посильнее и метнула камень. Животное услышало ее потуги. Быстро глянул на человека, заметил движения, рванул обратно в лес. К сожалению или к счастью, но девушка промахнулась и снаряд полетел дальше цели. Тушка кролика и камень встретились в полуметре от воды. Брызнула кровь. Охотница скривилась, заметив, как зверя расплющило. Посмотрела вокруг, за спину. Людей видно не было. Быстро разделась, переплыла водоем, собрала раздавленное тело, вернулась, оделась и промыла тушку в реке. Скривившись достала все органы через рваную рану и оторвала, оставила возле какого-то дерева. Ещё раз промыла кусок мяса с шерстью. Взяла кроля за задние лапы и с победоносным видом направилась обратно.