Текст книги "Безымянное зло (СИ)"
Автор книги: Katrina Sdoun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
–Я привезла с собой Вивиан,– возразила я и припала щекой к плечу вампира. От него пахло чистотой, теплом и уютом. Я жадно вдохнула, наслаждаясь отсутствием посторонних ароматов.– Она обладает целительным даром.
–Твое дело, конечно, но у Селены есть все необходимое на подобный случай. Твоя ведьма привезла что-нибудь с собой?
Я нахмурилась, не открывая глаз. Джозеф тихо рассмеялся, и это был приятный звук, заставивший меня улыбнуться. Странно улыбаться, когда твой друг истекает кровью, а на полу дотлевают трупы убитых им вампиров, но сейчас это казалось таким уместным. Нервное напряжение давало о себе знать.
–Вы держите вампиров под землей взаперти?– вслух подумала я и разлепила тяжелые веки.
–Нет, они могут свободно выходить в город через другие двери,– ответил Джеймс, следуя за нами.
–Где они? Почему вы ничего не сказали об этом?
–По последним данным, вампиры их собственноручно забаррикадировали,– тихо буркнул Адам, и я обернулась на него. Движение вышло заторможенным, но мне показалось невозможно внезапным. Адам осторожно взглянул на меня исподлобья.
–Оно к чему-то готовится,– прошептала я.– Мы должны выяснить – к чему именно. И как можно скорее.
Не помню, как отключилась. Клубы тьмы заволокли зрение, пока я пыталась говорить, и осталась только тусклая покачивающаяся точка света впереди. Потом исчезла и она, осталась только умиротворяющая темнота.
Глава 22
Повеяло благовониями, густо и приторно. Я поморщилась и перевернулась на бок, словно пытаясь отгородиться от запаха. Щекой ощутила жесткую шероховатую поверхность, и в ту же секунду заныла шея от неудобного положения. Застонав от тянущей боли, я разлепила веки и заморгала. Комната плыла радужными полосами, потолок покачивался, как золотистая водная гладь. Где-то совсем близко лилась вода, потрескивал огонь, обдавая кожу жаром. Я подтянула ноги к груди и охватила колени руками – приятно ощущать свое тело, да и просто что-то ощущать. Проваливаясь в пустоту, я не думала о том, вернусь ли обратно. Было хорошо, уютно, легко, а сейчас ко мне возвращалась чувствительность. Боль в шее переходила в спину, мышцы рук подрагивали, и меня сводило слабыми судорогами от усталости. Но лучше так, чем совсем ничего.
До слуха донеслись неторопливые шаги. Кто-то шел по паласу – шуршала ткань, позвякивали подвески. Я повернулась на звук, о чем тут же пожалела – в голове разлилась внезапная боль, покатилась свинцовым шариком. Зажмурившись, я сглотнула кисло-сладкий ком. Вроде бы меня никто не бил, отчего же так паршиво?
–Ты в порядке?
Голос Селены. С моих губ сорвался вздох облегчения.
–Не так, чтобы очень, но жить буду.
Ведьма прошла мимо, пахнуло воском и ароматными травами с примесью цветочных духов. Она открыла стеклянные дверцы секретера и зазвенела пузырьками.
–Это должно помочь,– Селена вдруг оказалась около меня и склонилась. Пришлось посмотреть на нее, но глаза разбегались в стороны, лицо ведьмы расплывалось бледным пятном. Она вложила в мою руку пузатый флакончик, и жидкость в нем была теплой, словно только что из котла.
–Оно еще горячее.
–Нет, дитя,– улыбаясь, проговорила ведьма и выпрямилась.– Оно всегда такое.
Принюхиваться и разглядывать содержимое я не стала утруждаться. Какая разница, что она мне дала? Главное, чтобы прогнало боль. Я осушила пузырек одним глотком и заткнула рот ладонью – зелье было горьким, как полынь, и сладким, как мед. Послевкусие от него оказалось мятным с примесью каких-то цветов, их экзотический аромат остался на корне языка. Я распахнула глаза и огляделась. Предметы обретали четкие линии, вспыхивали цвета и звуки. Меня окружали темные стены в красных цветочных узорах, я сидела в кресле, обитом пурпурным бархатом. Спинка у него была темного дерева, резная, как и изогнутые подлокотники. Справа располагался камин, в нем плясало бойкое пламя, озаряя теплым светом небольшое помещение без окон. Рядом с камином был секретер с зельями и снадобьями, из выдвинутых ящиков выглядывали льняные мешочки с травами, узелки сушеных растений, в стеклянных банках – органы мелких грызунов и птицы. И что-то еще в сосудах с мутной жидкостью Что это? Пусть для меня останется тайной, покрытой мраком и пылью. Да, здесь было очень пыльно – магическая пыльца оседала на мебель.
Слева стояла кушетка с резными деревянными ножками, застеленная пестрым покрывалом. Дальше комод, заставленный разномастными свечами, высокий книжный шкаф и драпри из плотной ткани цвета меди. За ними скрывалась еще одна комната. А в центре стоял круглый стол, застеленный алой бархатной скатертью. И на нем лежал Коул.
Лицо мага походило на кусок сырого мяса. Багровые ручейки стекали с обнаженных плеч по гладкой загорелой коже. Селена раздела его по пояс и смыла кровь. Мой взгляд упал на шрам через всю левую половину лица, от глаза до края верхней губы. Он чернел и поблескивал изнутри, словно нарастал обсидиановый панцирь. Я вытянула шею, присматриваясь к телу Коула. Его кожа сначала показалась сероватой, но после я поняла, хотя мозг отказывался принимать увиденное. Под ней разливалась тьма, будто мышцы и кости Коула обращались в черный камень. У меня сердце затрепетало, по спине скользнула капля ледяного пота. Как это возможно?
Селена обработала рану, края подсохли и стали походить на обгорелые края бумаги. Я сидела, зажав рот ладонью, забыв про воздух. Кровь не останавливалась, но уже сочилась, а не текла струйками. Я следила за руками ведьмы, за ее движениями, и медленно приходила в себя.
–Что это?– с задержкой прозвучал мой голос. Я тряхнула тяжелой головой и уронила ее на спинку кресла. Так-то лучше.
–Его ранило нечто злое, неотмирное,– развернувшись ко мне, сказала ведьма. Она смочила окровавленную марлю в миске, и та окрасилась в грязно-зеленый цвет.
–Он поправится?
–Я уверена, его здоровье вне опасности, но шрам может остаться. Если бы Коула порезали ножом, то рана затянулась за считанные дни. Здесь мы пока не знаем, с чем боремся.
–А эта чернота?– сглотнув, я посмотрела на Коула.– Она уйдет?
–След черной магии,– кивнула ведьма, выжимая марлю, смоченную в отваре.– Я не позволю ей просочиться слишком глубоко. Если повезет, то обойдется без последствий.
Ведьма достала из шкафчика новую миску, мешочки с травами и пузырьки с различными маслами. Я сложила руки на подлокотниках и обмякла. Каждая клеточка тела дрожала, каждая мышца вибрировала от изнеможения, под кожей будто рой насекомых ползал. Я не отводила глаз от Коула и поймала себя на мысли, что не моргаю, элементарно не способна опустить веки. Настолько напряжена, шокирована была.
Он выглядел безжизненно. Слабый пульс едва различался в тишине, дыхание сбивчивое, невесомое. На лбу и груди проступила испарина, и тело его полыхало, как в лихорадке. Селена растирала плечи мага маслом вербены, темные волосы свесились волнистой ширмой над его лицом. Она шептала заклинание, глядя на Коула слегка расширенными глазами. В них стояли слезы, и ведьма не хотела, чтобы я видела. Но я видела. Закончив с маслом, она выпрямилась, глубоко вдохнула, подняла руки над его лицом и принялась водить ими от головы к стопам, будто что-то выталкивала. Она изгоняла темные чары, отравляющие тело и разум мага. Я следила за ней и чувствовала себя разбитой. Возможно, стоило предложить помощь, но почему-то было такое чувство, что она откажется. С чего бы?
–Извини, что мешаю,– заговорить получилось лишь со второй попытки.
Ведьма вымученно улыбнулась, даже не взглянув на меня.
–Чутье подсказывает, что ты еще не в состоянии ходить. Восстанавливайся, Эшли. Этой ночью ты растратила уйму сил,– она тяжело вздохнула, выпрямилась и удостоила меня взгляда. Глаза ведьмы холодно поблескивали, а на губах таяла горькая улыбка.– Во всем мире не хватит слов, чтобы выразить тебе мою благодарность…– ее голос сорвался, затрепетали ресницы. Селена отвернулась, нахмурившись.– Джозеф мог сейчас лежать рядом с Коулом.
Ведьма провела рукой над лицом мага вверх-вниз, проверила, дышит ли он. Я уставилась на его грудь – она мерно, но едва заметно вздымалась. Прикрыв на миг веки, я осторожно сглотнула.
–Я должна все исправить.
Она резко повернула голову и придавила меня к креслу взором, полыхающим магией. Я опустила глаза на ее окровавленные до локтей руки, не выдержав накала силы и эмоций. Как провинившаяся девочка.
–О чем ты, Эшли? Стыдишься своей темной силы?
–Что-то в этом роде,– я закрыла лицо ладонью.– Но гораздо больше меня беспокоит состояние Коула. Он по моей вине лежит на твоем столе и теряет драгоценные капли жизни.
–Насколько мне известно, Коул приехал сюда по доброй воле, его никто не принуждал. Он служит Стэнли, Верховной Ведьме и исполняет свой долг перед Эгморром. Твой друг целенаправленно шел в ряды воинов Патруля вашей владычицы, ибо обладает внушительной силой. Ты бы хотела сейчас поменяться с ним местами?
Ее вопрос заставил меня похолодеть. Убрав руку, я подняла глаза на ведьму, и мое лицо ничего не выражало. Она ждала ответа, хотя знала его.
–Это было бы справедливо.
Селена растворилась в воздухе, я рефлекторно напряглась. Она появилась справа от меня и обошла кресло, касаясь кончиками пальцев резной спинки.
–Ты не должна примерять чужую участь, Эшли. Не должна винить себя в том, что тебе не подвластно. Коул пострадал, выполняя задание и защищаясь, но на его месте мог оказаться кто-то другой и этот кто-то не выжил бы. Этот парень – крепкий орешек, однако не только в его стойкости дело,– ведьма ласково провела ладонью по моим волосам и склонилась, чтобы шепнуть:– Ему чужда магия смерти, а мы все – легкая нажива для нее, ибо принадлежим к миру нежити. Даже я.
Она отстранилась так же внезапно, как и подошла, лишь шлейф ее цветочных духов повис в воздухе, словно призрак. Я попыталась расслабиться, провожая ведьму взглядом до стола. Мудрость Селены потрясала, от нее ломило кости, но вкупе с багажом прожитых столетий она обладала жестким и категоричным характером. Или старалась такой казаться в глазах других. Я чувствовала ее мягкую сердцевину, но, уколовшись в очередной раз о шипы внешней оболочки, захотела убраться из комнаты.
–Сколько времени уйдет на полное излечение?– я поднималась, стараясь не совершать резких движений, чтобы не потревожить улегшуюся боль в голове.
Селена посмотрела на меня через плечо. Ее темные волосы блеснули в свете огня и многочисленных свечей. Она была красива, на лице застыло непроницаемое выражение, но в голубых глазах, обрамленных кружевом черных ресниц, отразилась печаль. Из-под каменной маски выглянула истинная Селена, и ей было не по себе.
–Не на все твои вопросы у меня найдутся ответы. Но сколько бы ни потребовалось, я буду рядом с ним.
–Ты же сможешь ему помочь?– с нажимом произнесла я.
–Если еще не поздно…– в ее голосе прозвучала нотка сожаления.– Да, я сумею излечить Коула.
На ее лице промелькнула тень, коснулась глаз, но ведьма качнула головой, рассыпав волосы по плечам, и отогнала нахлынувшее отчаяние.
–На что похожа эта магия? Ты же чувствуешь, Селена,– я шагнула к ней на ватных ногах и остановилась, схватившись за край стола. Взгляд возвращался к Коулу, но я упрямо смотрела на Селену.
–На дыхание смерти с примесью сырой земли и вырванных корней. Ощущение свежей могилы. Нечто древнее, давно забытое и канувшее в лету, но случайно ожившее и выбравшееся из нее. От него смердит страхом и голодом,– она провела костяшками пальцев по щеке Коула.– Мне приходилось залечивать раны серьезнее, чем у него, и даже возвращать к жизни. Но первый раз – он такая сволочь…– ведьма печально поджала губы, и мы встретились взглядами.– Наверняка в мире существует сила, которая мне не по зубам, но я сделаю все, что смогу, Эшли. Не сомневайся.
–Не сомневаюсь,– шепотом повторила я.
–А ты разве не чувствуешь? Не видишь магию, коснувшуюся его?– слегка удивленным тоном спросила Селена.
–У меня перед глазами померкли цвета, мир стал черно-белым,– мой голос звучал глухо, тускло, издалека.– Мерещится повсюду зло, сочится из каждой щели в стенах. Грудь сдавливает от ощущения его присутствия, словно он уже захватил склеп и ищет лазейки к нам, в наши тела. Но я не боюсь, ничего не чувствую, будто еще не отошла от шока. Смотрю сейчас на Коула, а внутри меня тишина. Все это мешает заглянуть в сознание Коула.
–Ты сильная, Эшли,– отметила Селена.– Держишься хорошо.
–Когда доведется испытать слишком много за короткий период, просто перестаешь это воспринимать,– бесцветно сказала я и, коснувшись ладонью груди, посмотрела ей в глаза:– Здесь пустота. Моя сила коварна по отношению ко мне, и то, что я сегодня сделала…
–Хотела бы я видеть,– чуть слышно прошептала она.– Твоя сила настигла меня здесь, почти сбила с ног, и это было невероятно. Не знаю, кто ты, Эшли, но нечто гораздо большее, чем ведьма.
Я нахмурилась, склонила голову набок. Селена смотрела на меня, не моргая, и вдруг на ее губах мелькнула улыбка.
–Ты сама не знаешь.
–А ты?
–Нет,– она улыбнулась шире, поворачиваясь ко мне лицом.– И ты винишь себя потому, что не понимаешь, кем являешься. Ты боишься? Не стоит, Эшли. Если кто и виноват, то все мы. Те, кто нуждался в вашей помощи.
–Ты не хотела, чтобы мы приезжали.
Селена посмотрела на Коула, потом снова на меня и чуть развела руками. Звякнули подвески браслетов на ее тонких запястьях.
–Как раз из-за этого. Я не хотела, чтобы кто-то еще пострадал, посторонний. Мы обязаны собственными силами разобраться с нашей проблемой, не вовлекая невинные души.
Я отстранилась от стола и двинулась к ней. В груди вспыхнуло дурное предчувствие, отдало горечью осознание ситуации. Стоило бы разозлиться, но мне не хватило сил.
–Ты предвидела, что это произойдет?
–Не совсем,– Селена сложила руки на груди Коула и с грустью взглянула на его лицо, изувеченное магией – почти мертвое лицо. Она бесшумно вздохнула.– Я знала, что кто-то из вас пострадает, видела в одном из видений, но не была уверенна. Иногда подсознание играет со мной, лжет, путает.
–Теперь ясно,– я заставила себя посмотреть на Коула. В голове загудело, зашумело, перед глазами распростерся туман, очертания комнаты размылись, словно меня затягивало во тьму – туда, где он сейчас застрял. Я моргнула и отвела взгляд.
Селена заметила и сощурила глаза, удовлетворенно кивнув. Она поняла, что я только что испытала. Возможно, ее зелье помогло очистить разум и, не убирая щитов, увидеть след черной магии. Я посмотрела на ведьму исподлобья, опасаясь шевелиться. Сейчас она выглядела моложе и проще, умудренная опытом ведьма куда-то исчезла. Взор, в котором ощущалась тяжесть прожитых веков, смягчился. Я видела перед собой девичье лицо в веснушках и со здоровым румянцем на щеках, никакой магии, искажающей действительность. Красивая, свежая и волшебная в длинном красном парчовом платье с тугим корсетом, расшитым золотом. Она словно сошла со старинной картины и олицетворяла женственность и эталон привлекательности прошлых столетий.
Селена слегка повернула голову, и я встретила ее серьезный взгляд, не успев подготовиться. В ее лице была уверенность, сила, на которую у меня среагировала кожа. Волосы зашевелились, как под ласковой струей воздуха. Я открыла рот, собираясь что-то сказать, но пахнуло силой. Я ощущала ее, будто стояла в облаке бабочек, и они колотились крылышками о мое тело, пытаясь проникнуть внутрь. Я попятилась, не в состоянии думать, и очутилась в старом тенистом лесу. Листья на деревьях переливались в свете рассеянных солнечных лучей, проникающих сквозь густые кроны. Прелестные создания прятались среди зарослей, трава сверкала росой, точно бисером, а среди ветвей белел угол старого домика. Подол длинного платья цеплялся за пучки овсяницы, где-то совсем близко звучали трели птиц, а я шла, наслаждаясь безмятежностью этого изумительного места. Остановившись перед вековым дубом, прильнула к нему, словно к любовнику, прижалась щекой к стволу, и энергия потекла в мое тело, наполняя его, как чашу, до краев. Дерево на глазах ссохлось и обронило желтеющую листву золотым дождем. Сгустились сумерки, темнота повисла мягким шелком, заволакивая небо и умирающий вечер. Внезапно налетел порывистый ветер, воздух остыл, роса на траве замерзла и стала похожа на звезды, просыпавшиеся из кармана. Лес зашумел, занервничал, но я радовалась, ликовала, выпуская из рук безжизненное дерево. Чувствуя, как грудь наполняет сила, подставила лицо ветру, разметавшему волосы. Магия взметнулась роем бабочек, окружила пестрым вихрем и ворвалась меня, заставив распахнуть глаза.
В темноте блеснуло лезвие ножа. Я взрезала себе ладонь и занесла ее над корнем дерева. Из раны потекла густая струя, роняя капли на землю. Погибшее дерево встряхнуло ветвями, выпрямилось. На нем набухали почки, распускались новые листья еще зеленее, чем прежде. Улыбнувшись, я отпрянула и запрокинула голову. Дуб обрастал пышно кроной.
Я побрела босиком по шелестящей траве, придерживая подол кружевного платья. Земля под моими ногами остывала, зелень увядала – я питалась ее энергией, забирала жизнь, но позже возвращала долг кровью. Повеяло страхом, в воздухе повис солоновато-железный запах. Я остановилась, опустила взгляд и увидела лежащую на боку молодую лань. Она тяжело дышала – ее ранил хищник, вырвал кусок плоти, и сырую почву оросила алая горячая кровь. Я опустилась на колени и накрыла ладонями страшную рваную рану на шелковистой пятнистой шкурке. Сквозь меня полилась энергия, забила ключом, втекая в животное. Я продолжала вталкивать магию в безвольное тело, и оно вздрагивало под моими ладонями. Рана заполнялась и затягивалась на глазах, нарастала кожа и покрывалась шерстью. Едва успела убрать руки, как лань вскочила и стрелой умчалась вглубь леса, а я поглядела ей вслед со счастливой улыбкой.
Я глубоко вдохнула и отвела взгляд. Разве можно подозревать ее в темном преступлении после того, что я увидела? А ведь у меня на миг промелькнула такая мысль…. Разумеется, спасение животного – дело благородное, но можно уничтожить рощу ради спасения лани, а потом с хладнокровием обрушить на чью-то голову убийственное проклятие. В истории человечества встречается масса случаев, когда серийные убийцы, безжалостно кромсавшие людей, питали слабость к кошечкам и собачкам, разводили хомячков и попугайчиков. Но перед моими глазами лежал серьезно раненный Коул, а Селена без устали колдовала над ним, пытаясь вернуть к жизни. Какие еще доказательства нужны?! Сомневаюсь, что ведьма могла призвать злого духа, хотя могущества ей хватило бы на это с лихвой.
Тишину нарушил голос Селены, похожий на перезвон колокольчиков.
–Ты увидела все, что хотела?
Я вздрогнула и посмотрела на нее.
–Думаю, да.
–В таком случае, мне необходимо пространство и тишина – твой друг все еще истекает кровью.
Рассеянно кивнув, я направилась к двери, с трудом переставляя заплетающимися ногами. Меня преследовал запах леса и ощущение крыльев бабочек на коже, но на душе стало немного легче. Коул в надежных руках, а мне было необходимо отдохнуть.
Глава 23
Мрак застилал глаза. Было настолько темно, что я не увидела собственную руку, когда поднесла ее к лицу. По плечам скользнул колючий холод, и я невольно вздрогнула. Среди тьмы прорисовывались очертания длинного тоннеля – бледные голые стены, высокий потолок. Вдалеке брезжил тусклый свет, но черный туман стелился по полу, вытесняя его. Я сидела и смотрела, как он тает, и страх бился горячей жилкой на горле. «Это всего лишь сон»,– мысленно твердила себе, сжимая в ладони кулон, и почему-то помогало. Черная пантера ластилась к ногам, повиливая длинным хвостом, глянцевая шерсть поблескивала с каждым ее гибким движением. Она прижалась боком к моему бедру и легла на пол, опустила голову мне на колени. Я посмотрела в ее пустые глаза и ощутила прилив спокойствия. Хотелось коснуться кошки, погладить, я протянула руку, но тут же одернула себя. Не поздно ли задумываться о спасении своей души? Тьма жила внутри меня, мы слились воедино, когда пришлось принять силу кулона. Неужели моя исключительность в темной магии? Да, я ощущала ее в мертвых домах, слышала на расстоянии и отличала от прочих чар. Не она ли даровала мне способность видеть то, что другие не видели? Логично, кто бы мог подумать…. Вот только одна загвоздка: я умела все это и до появления кулона.
Я беззвучно вздохнула и прислонилась головой к стене. Кошка повела ушами, прислушиваясь, ее фантомное тело напряглось, под шкурой задвигались мышцы. Я невольно проследила за ее взглядом и втянула затхлый воздух. Несло гарью, едва уловимо среди сырости и запаха пыльного камня. Отголосок ночного кошмара – моего кошмара. Зло запугивало нас, используя единственное свое оружие – страх. Я и пантера переглянулись. Она помогла мне попасть сюда, провела сквозь задворки реальности в свой неземной, вывернутый наизнанку мир. И я улыбнулась ей, испытав чувство благодарности. Можно сколько угодно отрицать тот факт, что я принадлежу тёмной стороне, винить во всех бедах кулон. Я убила Мэриона и не понесла наказание. Убила и осталась собой вопреки правилам Эгморра и законам магов. Со мной что-то не так, это же очевидно. Связана ли с этим побрякушка Линетт? Вероятно, она как-то повлияла на мою сущность, и теперь я не принадлежала к светлым магам. Я и сама себя уже не считала таковой после содеянного. Быть тёмной – не значит являться чем-то злым, быть монстром. «Тешь себя этой мыслью»,– язвительно хмыкнул внутренний голос. Я вздохнула. Пантера издала звук, похожий на кошачье мурлыканье, и толкнула меня влажным носом. Где-то в глубине души ворочался червь сомнения, но без нее поймать призрачную тварь не получится, хватит ждать чуда. Тьма указала путь, а я последовала ему. Так чего же медлю?
Пантера поднялась и села рядом, ожидая приказа. Зло ощутило наше присутствие и заволновалось, плотный туман заполнял узкое пространство тоннеля. Становилось темно, как в пещере. Я встала и оглядела себя. Снова черное платье, но на этот раз с длинными рукавами, закрывающими кисти рук. Ткань мягкая и струящаяся, похожа на вельвет, но нежнее на ощупь, а подол оформлен изящным кружевом. В глубоком треугольном вырезе поблескивал кулон. Я слышала свой пульс, в ушах шумела кровь, но нет, то был не страх – волнение и непередаваемый трепет от осмысления собственных возможностей. Он и подтолкнул меня навстречу неизвестному злу. А Зло уже ждало нас – в конце тоннеля черный дым клубился, обретая форму.
Тяжелый шлейф тянулся ажурным веером, длинные волосы слегка развивались, будто на ветру. Я брела вперед, опустив руки, и глядела на приближающийся образ, окутанный черно-синим дымом. По стенам полз такой же черно-синий туман, взбирался вверх, застилая все вокруг. Еще немного, и он заполонит тоннель. Я напрягала глаза, всматриваясь в него, выхватывая прорисовывающиеся очертания фигуры, на этот раз женской. Она стояла с опущенной головой, прямые волосы свесились вперед и доходили до локтей. На ней было длинное платье, закрывающее стопы, и шаль, которую она придерживала, перебирая пальцами фантомную ткань. Лицо оставалось в тени, и я двигалась, щурясь, пока не подошла слишком близко. Нас разделяло несколько метров клубящегося дыма – я застыла и беззвучно ахнула. Призрак шевельнулся, поднял голову, и меня омыло волной силы, хлынувшей от него. Я устояла, силясь не моргнуть, уголком сознания уже понимая, кто передо мной. Линетт.
Внезапно стало нечем дышать. Страх сдавил грудь, стянул мышцы живота в тугой узел. Тень соскользнула с ее лица, словно вуаль, аквамариновые глаза наставницы пылали черным пламенем. Я поймала себя на том, что мотаю головой, не веря увиденному. Она была прекрасна, холодна и мерцала, словно скульптура, высеченная из лунного камня. Зло, которое мы искали, питалось страхами, но я никогда не боялась Линетт. В чем же смысл этого перевоплощения?
В голове прогремел детский крик раскатом грома, задрожали стены тоннеля, от неожиданности я согнулась и заткнула уши ладонями. В памяти мелькнуло лицо Линетт, искаженное ненавистью, глаза, полные свирепости. И тьмы. Крик перешел в хныканье, прерываемое отчаянным визгом. Руки наставницы тянулись ко мне, а я отталкивала их и царапалась об ее длинные ногти. От Линетт исходила угроза, объятия сулили нескончаемые муки. Я попыталась прислушаться к детскому плачу, но он прекратился так же быстро, как и появился. Оглушенная, я часто задышала и выпрямилась. Это же был мой крик? Но я не знала Линетт в раннем возрасте…. Призрак запрокинул голову и рассмеялся, от звука его потустороннего голоса по рукам поползли мурашки. Я не сдвинулась с места, не отвела глаз – стояла и ждала, когда он соизволит объясниться. Он же любил игры с разумом, мог с упоением истязать рассудок жертвы, но мой запас терпения не вечен. Словно услыхав эти мысли, призрак замер, зловещий хохот разлетелся осколками во мраке. Дым сгустился, вытесняя свет, и мы оказались стоящими в лужице синего сияния, а вокруг нас расплескалась непроглядная тьма.
–Ты прикрываешься чужими масками,– мой голос прозвенел холодом в дрожащей тишине.– Яви свое истинное лицо.
–Мое истинное лицо – ужас, каким бы он ни был, любая его ипостась. Тот ужас, что невозможно забыть,– прозвучал голос призрака из уст Линетт.– Воспоминания спрятали от тебя в дальнем ящике сознания. Ты не можешь дотянуться до него, потому что не знаешь, где искать. А в моей власти коснуться любой твоей тайны, каждого твоего ночного кошмара и сделать так, чтобы ты вечно жила с ними.
–Кто ты? Как твое имя?
Она качнула головой, совсем как настоящая Линетт, и протянула руку, легким жестом указала мне за спину. Я дрогнула, в первое мгновение намереваясь обернуться, но остановила себя. В голове пронесся пронзительный крик, сменившись тихими рыданиями, и невыносимо защемило под ребрами. Моя ладонь рефлекторно коснулась груди, пальцы провели по огранке кулона. Призрак разбудил боль, таящуюся глубоко в сердце, давно похороненную, но не забытую. Я стояла в оглушительной тишине, прислушиваясь к ней, словно надеясь вновь уловить эхо криков. Ни звука, только тонкий далекий звон в ушах, как оловянные колокольчики. Я повернулась, как в замедленной съемке, и увидела лежащее на боку тело женщины.
Первой мыслью было подбежать, но пульс заколотился так, что больно было дышать, не то, что с места сдвинуться. Черные волосы рассыпались по каменному полу, закрывая лицо – от одного их вида у меня закололо кончики пальцев. Они помнили, как перебирали их, заплетали в них цветы флуций. Длинное атласное платье повторяло плавные линии точеной фигуры, собираясь блестящими складками в сгибах подогнутых коленей. Руки лежали у груди, на запястьях сверкали браслеты с подвесками. Парящая птица, кошка и дракон в россыпи желтых камней – боль кольнула в сердце раскаленным кинжалом, и с моих губ слетел придушенный стон. Я знала, что увижу, если обойду тело. Маму убил бэлморт и забрал кулон, в день ее смерти я находилась в Университете и примчалась, как только позвонили из полиции. До сих пор помню ее сложенные бледные руки, пустые глаза, утратившие искру, что даровала жизнь. Аромат ее духов с ноткой сирени смешался с запахом гари, повисшим в воздухе, пропитавшим стены, каждую вещь в доме. Я зажмурилась и мотнула головой, но когда открыла глаза, мираж не исчез. Напротив, он дополнился новыми деталями.
Вокруг тела взметнулось черное пламя, в повесе дыма мелькнули очертания дома. Его пожирал огонь, из которого донесся другой крик – мужской. Вспышка памяти, и я стою на пепелище и смотрю на обугленные останки дома, а в голове стучат молоточки, забивая последний хриплый стон отца. Виновных полиция так и не нашла, а фамильяры…. Искали ли они? У меня подкосились ноги, тоннель поплыл, закружился, нестерпимо несло гарью. Я хотела закрыть лицо ладонями, но они оказались черными от сажи. Я уставилась на них, а глаза заполняли слезы. Гибель родителей запечатлелась в сознании, и сколько бы лет ни прошло, такое не забывается. Зло нащупало мои болевые точки и решительно надавило на них. Но я пришла не для того, чтобы сдаться. Кира говорила, что нужно стать сильной, и я буду. Поведя плечами, я выпрямилась и медленно повернулась к призраку.
–Ты перебираешь мысли, как вещи в сундуке, и швыряешь мне под ноги, рассчитывая сломить,– я слышала собственные слова и ничего не чувствовала. Была пустой, как гулкая раковина на песке. Пантера потерлась о ноги, обошла вокруг, извиваясь, скользя хвостом по ткани платья. Она защищала меня от потрясения, избавляла от нахлынувших страданий и ненужных эмоций. Они мешали, отвлекали от истинной причины того, зачем мы сюда явились.– Тебе удалось растрогать меня, но не удивить и, тем более, напугать. Оставь ярмарочные фокусы, прибереги их для других. Меня не так просто сбить с толку.
Призрак вскинул голову, блеснули черные глаза и вперились в мое лицо. Мгновение мы смотрели друг на друга, и время будто остановилось. Я ожидала, что он вновь ударит силой, раз не удалось втоптать в землю воспоминаниями. Но он обратился в черный вихрь и взлетел к потолку, с визгом пронесся над головой, унося с собой всю клубящуюся черноту. Я рефлекторно пригнулась, когда дым рванул следом, хлеща по рукам, словно плетью, обжигая кожу. Миг, и стало так тихо, что в ушах зазвенело. Я выпрямилась и обернулась, чтобы посмотреть, куда умчалось Зло. Тоннель был пуст, а впереди поблескивал голубой свет, и что-то там темнело, возвышалось над полом. И я знала, что именно – сны с участием Зла сводились к одному месту в склепе. Оно что-то значило для него, так что, хочу того или нет, а я вынуждена побывать там опять.
Я пошла на свет, шлейф струился по полу густой глянцевой массой. Чувствуя, как позади меня мрак затягивает тоннель, вышла к каменному разлому и обогнула его. Бесформенные глыбы острыми углами торчали вверх, будто кто-то выломал пол изнутри, выбираясь в мир живых. Я ступала, а по полу стелился синий туман, из него вырастали цветы и распускались пышными бутонами. Камни вздрогнули и задвигались, собираясь в памятник. Он возвышался над могилой, обнесенной низкой кольчатой оградой, к ней вела извилистая тропа. Она терялась среди призрачных цветов и травы, колышущейся на фантомном ветру. Но я заметила ее и направилась к надгробию, с каждым моим шагом растения увядали и обращались в прах. Остановившись, я склонила голову набок и пригляделась к камню. Истертые буквы в пыли – придвинувшись ближе, смахнула ее ладонью. Надпись сильно размыло временем, но и буквы казались мне незнакомыми. Давно забытый язык, бесследно исчезнувший из истории. Призрак, преследующий Райана, был погребен здесь столетия или даже тысячелетия назад. Это могила, из которой он вылез, пробудившись.
