Текст книги "Покуда мы будем жить. Сейчас и в вечности (СИ)"

Автор книги: Касаи Кагемуша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Джордж давно смирился с тем, что он, кажется, сошел с ума. Только какая к черту разница, если багровая ниточка надежды помогла ему перестать чувствовать жгучую боль там, где раньше было сердце?

На его шее на тонкой цепочке висело маленькое золотое кольцо. Мертвец так и не смог отдать его девушке, которую любил.

Джордж ненавидел годовщины.

Но он считал до них дни.

Комментарий к Третье мая Весь день вчера пыталась написать что-нибудь жизнеутверждающее, но что-то получилось только это...

====== Десять очков Живоглоту. Кот наносит ответный удар ======

С домашним любимцем Гермионы Грейнджер, за исключением, пожалуй, самой девушки, сладить не мог ровным счетом никто. И это знал каждый. Живоглот зубами и когтями доказал свое исключительное право на свободу и независимость, отвоевав его сначала у миссис Грейнджер, которая все хотела его постричь, затем у Лаванды, с которой у него вышел конфликт за обладание подоконником, а затем и у всей школы, устроив свой знаменитый дебош, после которого даже Кровавый Барон стал приподнимать шляпу при встрече с котом. Декрет Генерального Инспектора, висевший на самом почетном месте в холле, служил напоминанием былым заслугам Живоглота, и теперь, пожалуй, ни у одного здравомыслящего волшебника не должно было возникнуть даже мысли попробовать снова изловить зверя, однако кто мог назвать Долорес Амбридж здравомыслящей? Ранним утром в середине февраля ее вопли огласили коридоры школы.

Северус Снейп, который в тот момент брился, выскочил за дверь прямо в том, в чем был, а именно в заношенном коричневом свитере и спальных штанах, весь в пене и с бритвой в руке, и нос к носу столкнулся с мадам Пинс, у которой на щеке все еще виднелся след от подушки.

– Вы это слышали? – библиотекарша подслеповато озиралась, выставив вперед руку с палочкой, и Снейп только в этот момент понял, что сам держит перед собой не палочку, а все ту же бритву. Выглядел он, наверное, комично, особенно учитывая то, что волосы на время утренних процедур он собрал в хвостик-пальму на макушке.

– Кто-то кричал, – проявил чудеса эрудиции зельевар. Они застыли, прислушиваясь, и новый отчаянный визг не заставил себя долго ждать.

– Туда! – закричала мадам Пинс и, не заботясь о своем внешнем виде, побежала к лестнице. Что оставалось делать несчастному Северусу? Ничего, кроме как, чертыхнувшись, последовать за ней, надеясь, что бритвы для самообороны хватит. В крайнем случае у него еще была резинка для волос, два тапка и неограниченное количество пены для бритья. Блеск…

На четвертом этаже, где и нашлась Амбридж, уже стопилась добрая толпа преподавателей. Слава всевышнему, что студенты никогда не вставали в такую рань, потому что в противном случае бы им пришлось увидеть своих профессоров в не совсем формальном виде: полностью одетой была лишь Макгонагалл, но про нее в трудовом коллективе ходили слухи, что она вообще никогда не спит. Малютка-Флитвик прыгал, пытаясь увидеть хоть что-то за спинами коллег.

Генеральный Инспектор сидела на полу, прижимая к груди алую от крови руку, и поскуливая. Помощник профессора Древних Рун, сухощавый мужчина лет тридцати, почему что отвернулся, прикрывая лицо – вероятно, с утра мимика его лица работала не так, как должно, и только поэтому гримаса на его лице походила на злорадную улыбку.

– Тьфу ты, опять расписание корректировать, – ругнулась сквозь зубы мадам Стебль, которая была ответственной за него в эту неделю. Профессор астрономии сочувственно скривилась.

– Такими темпами можно вообще ничего не планировать заранее, у нас что ни день, то перемены, – она поджала губы.

– Долорес, что с вами? – как и всегда, первой в себя пришла декан Гриффиндора. Она сделала два шага вперед, и в этот момент Амбридж вскинула голову, глядя на Макгонагалл покрасневшими от слез глазами. Та на всякий случай не стала подходить ближе, так и замерев на полпути.

– А что, не видно? – почти прошипела волшебница. – Эта зверюга мне чуть было руку не оторвала!

Столпившиеся в коридоре маги и колдуньи заозирались, ища того, кто мог бы так покалечить руку министерской клуше. Снейп тяжело вздохнул, засовывая бритву в карман штанов и рукавом утирая крем с щек. Что-то подсказывало ему, что это никак не мог быть Люпин, как бы ему это ни хотелось. Да и до полнолуния было еще недели две… Педагогическому составу школы очевидно не везло.

 – Объясните толком, что произошло? – вера Минервы в здравый смысл не могла не восхищать, хотя и казалась слегка наивной.

– Да что тут объяснять, – бешено вращая глазами завопила Амбридж. – Он просто вдруг бросился на меня, вцепился своими клыками, я насилу освободилась! А палочка? Моя бедная палочка, она же теперь совсем ни на что не годится! Да даже если бы и годилась, я же ее теперь в руку взять не смогу!

– Вам она и раньше-то не очень помогала, – раздался флегматичный голос профессора Бинса из-за спины мадам Пинс. Призрак безучастно оглядел профессоров, поджал губы при взгляде на Амбридж и, заложив руку за спину полетел куда-то в сторону Северного Крыла. Флитвик и помощник преподавателя Древних Рун согнулись пополам за спинами коллег, давясь беззвучным хохотом.

– Ах вы! – задохнулась от ярости Генеральный Инспектор. – А я вас со свету сживу, вы!..

– Почему мне кажется, что она слегка опоздала? – еле слышно прошептала мадам Стебль, и Снейп с трудом сдержал смешок.

– Ненавижу кошек, – продолжала свирепствовать Амбридж. Брови Макгонагалл взлетели вверх – из-за того ли, что она помнила инсталляцию с котятками в кабинете Долорес, из-за того ли, что и сама становилась время от времени кошкой, неизвестно. Во всяком случае, будь Амбридж хоть сколько-нибудь разумной женщиной, она бы точно на этом остановилась. Как уже отмечалось, к разумным и здравомыслящим ее отнести было достаточно сложно, а потому она продолжала. – Ненавижу! Эти мерзкие, гадкие, гнусные животные, ух, я бы их всех истребила, я бы их скормила псам, я!..

– Пожалуй, нам стоит отвести нашу дорогую коллегу в Больничное Крыло, – от ледяного тона Минервы по позвоночнику Снейпа пробежал холодок, словно ему было снова пятнадцать, а декан Гриффиндора вела его и Поттера к директору.

В обед профессор Стебль осторожно заглянула в двери лазарета. Мадам Помфри возилась в подсобке, позвякивая чем-то.

– Поппи? – женщина вошла внутрь, прикрывая за собой дверь. – Ты здесь?

– Да, подождите минуту! – позвякивание в задней комнате стало суетливо поспешным.

В светлой палате было тихо. В дальнем углу на кушетке лежала четверокурсница Пуффендуя, дернувшаяся было вскочить при виде декана, но под ее строгим взглядом вернувшаяся назад.

– Профессор, – пискнула она, кивая в знак приветствия.

– Привет, Чарити, дорогая, – тепло улыбнулась ей волшебница. – Как твой живот?

– Уже лучше, спасибо, – девочка заулыбалась, и преподавательница, кивнув ей, поспешила в сторону подсобки. В дверях она столкнулась с Помфри.

– Помона, так это ты! – медик выдохнула, расплываясь в улыбке. – Слава богу.

– Здравствуйте, Поппи, – женщины обменялись объятиями. – За кого же ты приняла меня, что так переволновалась?

Помфри поморщилась:

– Я теперь уже ничему не удивлюсь, нет-нет, ничему! Утром эту отвратительную розовую курицу увезли в Мунго, и теперь я готова ждать в школе кого угодно, от министра до дементора. Уверена, она не постесняется пожаловаться всем инстанциям об этом инциденте.

– Ты думаешь, это все проделки близнецов Уизли? – профессор нахмурилась. – Эта женщина только и ждет повода, чтобы представить их перед судом Визенгамота! Удивлена, что она до сих пор не опробовала на них Сыворотку Правды, как она делала с другими учениками…

– Нет!.. – всплеснула руками медсестра, и Чарити дернулась, оборачиваясь на вскрик. Волшебницы переглянулись, отходя дальше и понижая голос. – Неужели она дошла до того, что допрашивает студентов такими методами?

– Мне рассказал мистер Долгопупс, – поджала губы Помона. – На прошлой неделе Амбридж вызывала мисс Грейнджер, и бедный мальчик все пытался узнать, если ли какое-нибудь зелье противодействия.

– И что же?

– Естественно, я объяснила ему, что не могу дать ему универсальный рецепт и что нужно знать состав Сыворотки, чтобы сварить противоядие, в противном случае последствия могут быть непредсказуемыми. Однако, полагаю, мисс Грейнджер и сама нашла выход, поскольку стоило ей выпить первый глоток чая с Амбридж, как у нее началась тошнота и головокружение.

– Быть не может! Она не появлялась у меня в Больничном Крыле, – Помфри нахмурилась.

– Я убеждена, Поппи, что у нее было противоядие. Во всяком случае, кажется, теперь эта жаба считает, что у девочки непереносимость Сыворотки или что-то в этом духе.

– Оно и к лучшему, – закивала медсестра. – Кстати о непереносимости, – она понизила голос чуть ли не до шепота. – Ты ни за что не поверишь, что я делала, когда ты вошла.

– Судя по звуку, ты возилась со своими снадобьями, я не права? – на лице школьного медика появилась зловещая улыбка.

– Так-то оно так, вот только что именно я делала с ними!

– Ну-ну?

– Я подмешала во все снадобья, которые заживляют раны и снимают воспаление экстракт шалфея, – она произнесла это так, словно это имело сакральное значение, вот только Помона лишь озадаченно нахмурилась.

– Но ведь он не дает никакого эффекта, к чему?.. – ее подруга перебила ее.

– Еще как дает! У нашей любимой командирши на него аллергия, она распухает, что пиявки по весне, – она захихикала. – У нее рука прокусана в шести местах, уверяю, она действительно еще долго не сможет ничего взять ею.

– Вот как! – Стебль тоже прыснула. – Знаешь, я ни капли не расстроюсь если до своего полного выздоровления она побудет в Мунго!

– Вот бы она осталась там насовсем, – сердито фыркнула мадам Помфри. – Я бы лучше предпочла, чтобы на месте Локонса оказалась она, а он вернулся в школу. Он хотя бы никому не мешал, в отличие от этой дуры! Если честно, я…

Со стороны койки, закрытой плотной шторой, послышался какой-то звук, и колдомедик, не закончив фразу, бросилась туда. Мадам Стебль последовала за ней.

– На, на, выпей, – ласково ворковала кому-то Поппи, склонившись над кроватью. Из-за ее спины, как бы Помона ни тянула шею, было абсолютно не видно, кто лежит под белой простыней.

– Кто там? – спросила она шепотом, когда ее подруга разогнулась и снова задернула занавеску, отходя прочь.

– Джинни Уизли. Ее вечером принесли близнецы, бедная девочка, она в ступоре, самый настоящий шок!

– Вот как?

– Да, – мадам Помфри поморщилась. – Я так и не узнала, в чем причина, а близнецы, между прочим, когда уходили, унесли с собой почти все мои запасы успокоительного!

– Ну дела!.. Что же у них там творится?

А накануне в башне Гриффиндора действительно творилось нечто.

Когда около восьми портрет отъехал в сторону и впустил внутрь Гермиону и Фреда, столпившиеся в гостиной студенты встретили их напряженным молчанием. Джордж, не проронивший ни слова с момента ухода брата, подскочил на ноги, пытливо вглядываясь в лица вошедших.

– Ну?.. – кажется, и его близнец, и староста отлично поняли невысказанный вопрос, потому что почти синхронно кивнули, улыбаясь с какой-то загадочной хитринкой.

– Все хорошо, Фордж, – Фред заулыбался шире, а брови Гарри между тем взлетели на полдюйма выше очков.

– Что она ему наплела? – с ужасом прошептал Симус на ухо Парвати.

– Ну, – Гермиона закусила губу, – в глобальном смысле.

– Да, скорее так, – старший из близнецов переглянулся с девушкой. – Не без локальных сложностей, но в целом…

– Да. В целом все более чем, – кивнула головой староста.

Паника в голове Рона вопила и кричала маминым голосом. Он судорожно огляделся, однако судя по выражению лиц его друзей они понимали не больше, чем он сам. Лаванда нервно грызла ноготь, который каких-то полчаса назад только накрасила, и, судя по состоянию соседнего пальца, она не собиралась останавливаться, пока не съест весь лак.

– Мы хотим все рассказать, Джордж, – тихо сказала Гермиона, однако в гостиной висела такая тишина, что это, кажется, услышал каждый.

– О… – Джордж выглядел удивленным. Он несколько раз открывал и закрывал рот, а потом вдруг чуть ли не завопил. – О!!! – он подпрыгнул, экспрессивно взмахнув руками, и Джинни испуганно пискнула в своем кресле.

– Спокойно, приятель, только тебя еще не хватало, – положил ему на плечо руку Фред, усмехаясь. – Если хочешь насладиться представлением, бери попкорн и занимай мест в первом ряду.

– О да, – улыбка Джорджа стала пугать Гарри чуть ли не больше, чем странное поведение Фреда и Гермионы. – Это будет стоить того.

– Ребята, о чем вы? – Поттер все-таки уже четыре раза сражался с Волан-де-Мортом, и поэтому он был тем, кто собрался с духом и все-таки задал контрольный вопрос. Гермиона и Фред переглянулись, Джордж с ногами забрался в кресло, из которого отлично было видно всю гостиную и столпившихся в ней студентов, а затем…

Затем произошло нечто странное. Девушка нашла своей рукой руку парня и сжала ее. Гарри заморгал, рассеянно припоминая, когда последний раз проверял зрение.

– Пс, – Невилл толкнул Дина. – Ты тоже это видишь?

– В общем, – Гермиона со всей очевидностью нервничала. – Мы с Фредом вместе.

Повисла тишина. Сэр Николас так и застыл, наполовину высунувшись из стены, сквозь которую как раз проходил, оглушенный новостью

– Прошу прощения, что вместе? – Джинни слезла с кресла, вставая в полный рост.

– В смысле, встречаемся, – пояснил Фред, крепче сжимая руку своей девушки. Джинни, впрочем, продолжала тупить.

– Где встречаетесь? – Уизли и Грейнджер переглянулись.

– Да собственно… – начала было она, но так и затихла, не зная, как продолжить фразу.

– От локации не сильно зависит, – пожал плечами Фред, тоже не особо понимая, что на такой вопрос принято отвечать.

– Зачем?

Это вопрос окончательно вогнал влюбленных в ступор, и Джордж поспешил прийти им на помощь:

– Он любит ее, она его, и у них романтические отношения. Дошло? – он оглядел гостиную, однако никто так и не ответил ему. Словно лишившиеся дара речи, студенты, а вместе с ними и сэр Николас, во все глаза глядели на юношу и девушку, которые стояли посередине комнаты. Симус медленно сел, правда ни дивана, ни кресла, ни хотя бы табуреточки под ним не оказалось, а потому пришлось довольствоваться полом. Впрочем, стоило порадоваться хотя бы тому, что он стоял не у камина.

– Кажется, это были не шампиньоны за ужином… – раздался слабый голос Дина. Томас был бледен, словно смерть, и Гермиона всерьез забеспокоилась, не слишком ли резко они вывалили на друзей новости. Очки с носа Гарри сползли и грозили вот-вот упасть, Симус сидел, раскрыв рот, на ковре, Джинни так просто застыла, как и стояла.

– Знаете, – а вот Джордж вконец развеселился, – как-то раз Перси шибанул Сычика Конфундусом. Не специально, просто так вышло. Он и до этого дурной был, а после совсем с катушек слетел. Но вот выглядел он, Джин, в точности как ты сейчас!

Девушка не пошевелилась. Близнецы переглянулись. Фред отпустил руку Гермионы и подошел к сестре ближе, два раза провел рукой перед ее лицом. Ноль реакции.

– И давно вы вместе? – Лаванда все-таки прийти в себя настолько, чтобы сформулировать вопрос, и Грейнджер почувствовала на себе новую волну пронизывающих взглядов. Без Фреда за плечом ей вдруг стало жутковато.

– Несколько месяцев, – пискнула она. Невилл закашлялся, а Рон смачно стукнулся головой о стол.

– А ты хотя бы иногда сообщаешь о своих отношениях чуть раньше, чем эти твои «несколько месяцев»? – Гарри все-таки уронил очки, но, кажется, этого даже не заметил.

– Прости, – Гермиона сделала крошечный шажок назад. – Я не специально…

– Угу, – полуслепой Поттер нашел, по всей видимости, дзен, во всяком случае, выглядел он точно как буддист. – У кого еще какие мысли?

– Ну, – Рон нервно рассмеялся. – Я могу сказать, что так не удивлялся с тех пор, как Короста оказалась стремным плешивым мужиком. Даже когда твое имя, Гарри, выпало из Кубка.

– Угу, – его друг кивнул. – А я с тех пор, как узнал, что говорю со змеями.

Со стороны кресла Джинни послышалось покашливание Джорджа.

– Прошу прощения, что отвлекаю, – он оглядел присутствующих. – У нас тут сестра поломалась, кажется.

– Что там с ней? – Рон безучастно повернулся, все еще поглядывая боковым зрением на красную до корней волос подругу.

– Ну, как, – Фред почесал голову. – Она как бы живая…

– … только, сука, неживая! – закончил за него его близнец. Для верности он еще раз потыкал девушку в плечо пальцем, но она не подала ровно никаких признаков жизни.

– Ну все, закоротило, – развел руками Фред. – Капут.

– Интересно, а можно ли упасть в обморок стоя? – Джордж с интересом обошел Джинни по кругу, разглядывая так, словно она была экспонатом из музея. Томаса, впрочем, состояние его девушки, кажется, волновало не так сильно.

– Она отойдет, – он махнул рукой. – А вот мне нужно что-нибудь выпить. Прямо сейчас.

– И мне, – подала голос Парвати, которая, вообще-то, алкоголь обычно в рот не брала. Со всех сторон послышались возгласы, выражавшие согласие с идеей выпить.

– А вот мы, Дред, пошли лучше отнесем сестрицу в санчасть, – пихнул близнеца в бок Джордж. – Заодно хорошо бы принести этим чего-то от нервов, а то, чую, когда первый шок у них пройдет, вам здорово влетит.

– Угу, – Фред кивнул. – Гермиона, полагаю, тебе лучше прямо сейчас идти в Выручай-комнату, иначе тебя растерзают. Мы подойдем позже.

Девушка кивнула. Ей тоже не улыбалась идея остаться один на один с обиженным Гарри и пьяным Роном.

– А еще, Фордж, я должен кое-что по дороге рассказать тебе. Только не нервничай, ладно? – братья под руки вытащили сестру за дверь гостиной. Последнее, что они слышали, был голос Симуса, который, очевидно, разливал по стаканам и кружкам вытащенный из запасов Ли алкоголь.

– Тебе что, огневиски или валерьянку?

А в этот самый момент двое слизеринцев спешили по извилистой тропинке прочь от Хогвартса. На плечах одного был огромный рюкзак, на плечах другого – бесчувственный худощавый юноша. Оба держали в руках чемоданы и поминутно озирались назад, словно боялись погони. Они надеялись, что Джордж Уизли еще не в курсе того, что случилось на восьмом этаже.

Впереди сверкали огни Хогсмида…

Комментарий к Десять очков Живоглоту. Кот наносит ответный удар Не знаю, как вы, а я скучала по этому парню:)

Кому посвящается – сам это знает, поправляйся!

====== Под фонарем ======

Комментарий к Под фонарем Привет, дорогие!

Я кое-что задолжала вам. Какое-то не очень продолжительное время назад обещала вам, что когда этому фанфику исполнится 500 лайков, я напишу и опубликую серию глав “по заказам читателей”. К сожалению, сам момент юбилея пришелся на то время, когда я была вне Интернета, однако я свое слово держу, и поэтому из всех пришедших мне просьб я отобрала несколько, которые по моему скромному вкусу были самыми интересному. Простите меня те, чьи просьбы я в итоге оставила – не обижайтесь и не принимайте близко к сердцу. Честно, я пыталась написать что-нибудь для каждой из пришедших мне, но несколько из них оказались буквально неподъемными... Может быть, когда-нибудь я придумаю, как это сделать, что сказать, но, простите меня, не в этот раз.

Кое-где я воспользовалась только частью предложенной идеи, кое-где перевернула с ног на голову, но вы же знаете меня... Что еще можно было от меня ждать.

В любом случае, приятного прочтения, и спасибо, что читаете мои работы! Мне это очень приятно :)

Когда Гермиона вошла в помещение, в первую же секунду ее оглушила громкая музыка, и она в нерешительности застыла, оглядываясь вокруг. Люди танцевали, в дальнем углу высокий бармен в рубашке с закатанными рукавами проворно колдовал над коктейлями, и в этой суете она не сразу заметила друзей, которые находились где-то на полпути между танцполом и входом. По счастью, рыжие макушки Рона и его братьев было трудно спутать с чем-то, и поэтому девушка, решительно нахмурившись, сошла со ступенек и стала пробиваться туда, где близнецы с хохотом выплясывали что-то невообразимое.

– Гермиона!!! – завопила Джинни, уже прилично выпившая, и буквально повисла на подруге. – Я хочу… ик… танцевать! Мне нужно…

– Тебе нужно на воздух, – заявил Гарри, возникая откуда-то из-за плеча Уизли. Они коротко обнялись с Грейнджер. – Привет, Герм, наконец-то ты тут, а то я уже что-то достаточно отдохнул.

– В самом деле? – девушка выгнула бровь, наблюдая, как близнецы за спиной ее друга на потеху публики выполняют что-то отдаленно напоминающее танцевальную поддержку.

– Боже, да я не знаю, что с этой рыжей ватагой делать! – взвыл Поттер, теряя всякий самоконтроль. – Джинни напилась, Фред и Джордж типа танцуют, Рон пытается клеить Парвати, а Перси так вообще тошнит!

– Тошнит? – вверх взлетела и вторая бровь.

– Этот умник решил, что он может подкрепиться по дороге сюда бургером из отдела готовой еды супермаркете, – со вздохом пояснил Гарри. – А потом мы приехали сюда, и встретили близняшек Патил, и теперь я не могу оттянуть от них Рона! Это же ужас!

– Ситуация положительно неоднозначная, – дипломатично высказалась Гермиона, и пошла ловить Джинни, которая с уверенностью истинно пьяного человека шла куда-то чуть левее искусственного фикуса в горшке в углу помещения. Впрочем, она опоздала, и столкновение со стеной произошло раньше, так что все, что девушке осталось, это помочь непутевой подруге подняться с пола. Краем зрения она заметила, как сквозь толпу покачиваясь прошагал Перси. Его рыжие волосы удивительно гармонировали с зеленым цветом лица.

– Эй, Пе… – в этот момент он развернулся, и со скоростью, достойной олимпийского финала, понесся назад. – Ну ладно, унитаз так унитаз, – и потащила бренное тело, бывшее ранее Уизли, назад к Гарри. Тот в этот момент, кажется, как раз искал, где бы повеситься.

– Пора эвакуироваться, – сообщил он голосом, в котором безнадежность получила вид на жительство. – Я не ради этого пережил семь лет Хогвартса, чтобы погибнуть здесь.

– Ага, конечно, – мрачно хмыкнула Гермиона, которой идея клуба на празднование дня рождения Джинни с самого начала казалась плохой. – Ты хоть помнишь в лицо подруг этой… – она мотнула головой в сторону полуживой Уизли, подыскивая слова. – Этой… Ну этой в общем.

– Похер, – взвыл Гарри. – Они уже все, чтоб их, в невменозе! Спасаем кого можем, Герм!

– И кого это? – она с сомнением оглядела клуб, прикидывая, что проще: оторвать Рона от Парвати или оторвать унитаз от, собственно, пола в туалете, чтобы Перси было не так печально возвращаться в Нору через весь город.

– Меня, – сообщил Гарри, и едва ли не заплакал. Гермиона, впрочем, не слишком-то жалела его, понимая, что его упадок духа вызван в большей степени тем, что сегодня именно он был трезвым водителем и был вынужден наблюдать за всей этой вакханалией снаружи. Мимо в полубезумном танго проскакали близнецы.

– Ерунда, парни! Я с вами… ик… До конца! Хоть ползком! – девушка тяжело вздохнула и с явным облегчением сбросила с себя Уизли, которая уже начала с кем-то завязывать разговор. Проблема, в сущности, была в том, что на том месте, где по идее должны были стоять друзья напившейся девчонки, находилась колонна, и это уже вызывало беспокойства. За неимением другого выбора, Поттеру пришлось принять ее.

– Ничего тебе с твоими воображаемыми друзьями не светит, Джин, – раздраженно заявила Гермиона, оглядываясь. Как спастись из этого филиала ада она еще не придумала, и все больше склонялась к варианту «бросить друзей и дать деру».

– И даже не мелькает, – поддакнул Гарри, с трудом удерживающий пьяную девушку в вертикальном состоянии.

– А с тобооой? – рыжая постаралась развернуться в руках парня, но тот только нахмурился.

– Сейчас отпущу нахрен, поняла? – угрожающе сообщил он, и Уизли мелко закивала, несмотря на опьянение отлично понимая масштаб угрозы.

– Минуточку, – в голове Гермионы как будто что-то щелкнуло. – Я знаю, знаю!

С этими словами она оставила друзей стоять посередине толпы, и бросилась пробиваться туда, откуда крики, свист и улюлюканье доносились громче всего. Не прошло и трех минут, как музыка вдруг стала тише, и под потолком клуба зазвучал голос одного из близнецов.

– Так, народ! Перси, Рон, Гарри, Джинни, Майкл, Полумна, Терри…

– В общем, все, кто на день рождения Уизли, – перебил голос второго брата.

– Да, вот именно. В общем, все, кто к нашей сестрице, и кто еще в состоянии держать голову вертикально, на выход! Мы отъезжаем через три минуты.

– На выход, на выход!

– Того, кто дотащит Перси до машины, мы довезем прямо до дома! Ну? – в голосе появились нетерпеливые нотки. – Ходу, ходу, ходу!

– Так, Грейнджер, – снова встрял второй голос. – Не двигайся, никуда не уходи, я сейчас к тебе спущусь.

Толпа зашумела, загудела, несколько человек стали проталкиваться к выходу, какой-то парень, вероятно, Майкл, живший в пригороде и поэтому очень хотевший, чтобы его довезли, двинулся к туалету, намереваясь совершить акт насилия над Перси. Гарри издал победный клич, что-то между «аллилуйа» и «оле-оле» и потащил совсем уже никакущую Джинни к выходу. С его гармонично тощим телосложением это, надо признаться, было задачей непростой.

– В моей жизни очевидно превышено количество Уизли на один квадратный метр, – горестно выдохнула Грейнджер, но послушно осталась на месте, дожидаясь Фреда. Его близнец в этот момент выталкивал из зала Рона, который протестующе что-то кричал, желая как можно скорее вернуться назад, к Парвати. Но Джордж же был непреклонен, почти трезв, у него был неиспользованный ресурс в виде близнеца и по совокупности он очевидно побеждал. Рон возмущался с все возрастающим отчаянием.

Фред возник перед ней неожиданно, и она даже вздрогнула, до того это было внезапно. Ничего не говоря, он ухватил ее за руку, и с невиданной ловкостью стал проталкиваться к выходу, таща за собой девушку. Ей только и оставалось, что стараться не отставать, и уже через минуту они оказались на улице, где уже почти стемнело. Прохладный воздух показался Гермионе поистине райской благодатью. Из клуба с руганью выскочил Джордж, без Рона.

– Представляете, убег обратно! – с возмущением пожаловался он. – Взял и попросту удрал, свинья. Паршивец!

– Бедный Гарри, ему завтра снова в бар, – сочувственно покачал головой Фред, но в его глазах так и плясали смешинки. – Запивать отказ этой девчонки, Патил.

– Прекратите, – нахмурилась Гермиона, – я уверена, у них все получится! И вообще…

В этот момент двери снова распахнулись, и наружу вывалились Джинни и Гарри. Лицо у него покраснело от усилия, очки сползли на кончик носа, и выглядел он вообще достаточно комично.

– Подержи, – бросил он Джорджу и с явным злорадством перекинул то ли полуживую, то ли полумертвую девушку ему. Сам же он начал рыться в карманах, ища ключи от машины, и на ум Гермионе пришло, что он перенимает у Хагрида не самые лучшие привычки. Бездонные карманы со всякой всячиной и паук-птицеед в качестве домашнего любимца могли стать этому живейшим подтверждением. – Черт меня подери, да где же они!..

Из дверей появились Майкл и поддерживаемый им Перси. Последний вцепился длинными пальцами в бумажный пакет с красной монограммой магазина одежды, и от одного только взгляда на него сердце непроизвольно начинало сжиматься от жалости.

– Эй, приятель, ты как? – одна из подружек Джинни, высокая и белобрысая, подошла к парням, и сочувственно взяла Уизли под свободный локоть. Вдвоем с Майклом они подвели Перси к дверям фургончика Гарри.

– Поттер, открывай уже, а? – недовольно нахмурился Джордж, которому тоже уже надоело держать Джинни.

– Ну сейчас, сейчас, погоди, – тот в ответ только усерднее принялся копаться в собственных карманах.

– Эй, – шепот Фреда обжег Гермионе ухо, – пошли отсюда. Все равно мы все не влезем, да и ехать с моим братцем, которого выворачивает на изнанку, удовольствие слабое.

– В этот час такси едва ли поймаешь, – возразила девушка, однако без особого энтузиазма.

– Прогуляемся. Нам нужно поговорить, Грейнджер, – и, не добавив ни слова, он ухватил ее за руку, увлекая прочь от фургона, в который Гарри и Майкл вдвоем пытались поместить несчастного Перси. Кажется, близнецам хватило одного долго взгляда, чтобы все объяснить друг другу.

Они молчали, шагая бок о бок по вечерним улицам большого города. Уже окончательно стемнело, и поэтому их собственные тени вечно то обгоняли их, то отставали, то и вовсе прятались, а мимо полосами красных огней неслись автомобили. Гермиона почему-то боялась смотреть на юношу, который шел рядом.

Ей казалось, что она знает его сто лет, а может даже и больше. На первый взгляд такой понятный и простой, такой сложный на второй, такой неоднозначный на третий… Близнецов Уизли было всего двое, однако девушке иногда казалось, что их было не меньше дюжины, такими разными и непохожими на самих себя иногда бывали они. Ей отчего-то вспомнился второй или третий курс Хогвартса, когда она впервые заметила, как братья, вопреки общему мнению, непохожи. Ей льстило, что она замечала то, чего не видели остальные: что она знала, что Джордж и Фред меняются местами на Чарах, поскольку на самом деле то, что получается у одного не всегда получается у другого, что она замечала, что младший из близнецов любит кантри, а старший – рок, что она видела, как за завтраком они быстро, почти неуловимо, меняются фруктами, поскольку один любит одни, а второй – другие. Ей льстило это, и она продолжала наблюдать. Продолжала, пока не поняла, что и сама уже не относится к ним так одинаково и ровно, как раньше. Пока не догадалась, как легко влюбиться, если подмечаешь каждую мелочь.

Увы, было уже слишком поздно.

– Так и будем молчать? – голос Фреда прозвучал резко.

– Это ты сказал, что нам надо поговорить, – немедленно ответила Гермиона, словно только и ждала этого вопроса.

– Да, – он глубоко вздохнул. – Просто… Черт!

Они шли бок о бок, засунув руки в карманы курток, и еще ни разу не посмотрели друг на друга. Сдерживались ли они или и правда это было выше их сил, на этот вопрос вряд ли бы смогли ответить они сами.

– С тобой всегда так сложно, Грейнджер, – усмехнулся наконец Фред, снова прерывая молчание. – То убегаешь из школы в лес с моим братом, то твердишь мне о том, как важны правила. То танцуешь и гуляешь с иностранным студентом, то возмущаешься, что вся школа уверена, что у вас роман. То смотришь, то потом отрицаешь. Целуешь, а потом избегаешь…

Он замолчал, но Гермионе показалось, что в воздухе все еще гремит, как будто раскаты грома, это странное, такое странное слово. «Целуешь»… Она и правда поцеловала его. Схватила обеими ладонями за плечи, дернула вниз, а затем прижалась своими губами к его. Всего на секундочку, пока не поняла, что наделала. Она была не в себе тогда, она перебрала с пивом, и уж, конечно, это не могло ничего значить: уж кому как не ей было не знать, сколько раз делала так ее соседка по общежитию в школе, Лаванда, и глупо было бы сказать, что такой поцелуй мог что-то значить. Даже во время игры в бутылочку на втором курсе университета ее поцелуй с тем парнишкой, Тимом, был менее целомудренным. Но Фред не был Тимом, он был братом ее лучшего друга и лучшей подруги, он был почти что ее братом, не считая, конечно, ее глупых чувств к нему, и у них не могло ничего выйти.