Текст книги "Just as Much (ЛП)"
Автор книги: @KAOT
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Я ничего не говорю, просто отхожу в сторону, пропуская этот ураган внутрь.
– Что, чёрт возьми, происходит? – он садится на кровать и смотрит на меня, даже не ожидая, пока я закрою дверь.
– О чём ты? – стараюсь прикинуться дурачком, желая избежать этого разговора. Уже и без него знаю, что неправ, я не нуждаюсь в его нотациях.
– Я разговаривал с Эрикой, – он начинает, и я чувствую, как всё внутри меня напрягается. – Она сказала, что ты просто позволил ей уехать. Что она впервые призналась тебе в любви, а ты ничего не ответил, – его лицо серьёзно, челюсть напряжена. Возможно, он ещё не знает о том, что я сказал ей прошлой ночью.
– Это было трудное время. Я лишь хотел вернуться в тур и забыть обо всём, что произошло дома. Я знаю, что мне нужно извиниться перед ней, я просто ещё не успел, – конечно, Зейн относится к Эрике как к сестре. У него их три, и он всегда ведёт себя так, когда хочет защитить её. И дело в том, что, вероятно, Эрика сама не позвонила ему, скорее всего, именно Зейн позвонил ей и вытянул всё из неё. Эрика очень закрытый человек, что касается чувств, даже с друзьями она не хочет делиться лишней информацией о наших отношениях. Знаю, что она рассказывает почти всё Эллисон и, возможно, маме, если она спросит.
– Серьёзно, Найл? – он скрещивает руки на груди и смотрит на меня. – Если бы я оставил, как ты, Перри, она бы законсервировала мои яйца в банку. Она была бы чертовски зла на меня. Но я бы никогда не поступил так, Найл. Ты должен помнить, что нужно заботиться о себе, даже если бы ты остался на несколько лишних часов, они бы могли облегчить ситуацию между вами обоими, – он запускает пальцы в волосы и собирает их в хвостик.
– Я знаю, Зейн. Знаю, что напортачил, но я всё исправлю, – я немного трушу перед ним, но, боже, почему он не может не вмешиваться в мои отношения?
– Блять, исправь всё как можно быстрее, – он хлопает рукой по кровати. – Эрика – хорошая женщина. Ты запутался, но не прикидывайся дурачком, ты знаешь, что виноват сам, – он уже встаёт, тыкая пальцем в мою грудь.
– Я понял, – отталкиваю его руку, явно разочаровавшись. Он ведёт себя как сумасшедший, хотя ещё не знает, что я сказал ей вчера вечером; уверен, что если он узнает, то, не колеблясь, побьёт меня.
– Тогда разберись с этим. И очнись, – он проходит мимо меня, оставляя лишь с собственной жалостью. Я не должен жалеть себя, я должен чувствовать себя плохо из-за Эрики, всё выяснить и исправить. Это всё моя вина.
***
Сделав глубокий вдох, я решил позвонить Рейчел, маме Эрики. Не знаю, лучшее ли это решение, но они живут вместе, может быть она даст мне совет или представление, поможет мне.
Проходит несколько гудков, прежде чем она отвечает.
– Найл, чем обязана такой чести? – её тон ещё более холодный, чем обычно, предполагаю, что она видела состояние Эрики, над которым я тоже раздумываю, понимая, что оно не самое лучшее. Если бы я был на её месте, то и не ответил бы.
– Здравствуйте, миссис Кроу, – она всегда будет немного пугать меня. Одно лишь её присутствие буквально заставляет меня дрожать.
– Пожалуйста, зови меня Рейчел, – её тон пугает меня. Он спокойный. Но достаточен для того, чтобы напрячься.
– Хорошо, Рейчел. Как Ваши дела? – могу заметить, что мой голос немного дрожит, но, конечно, что ещё должно быть, если я разговариваю с матерью Эрики после того, как наговорил её дочери всего? Стыдно.
– Достаточно хорошо, чего не могу сказать о своей дочери, – её голос становится резче, доказывая, что я не принадлежу её миру.
– Точно. О том, что случилось. Я хочу это исправить, – я кроток; чувствую себя школьником, впервые серьёзно напортачившим во время занятий.
– Ну, тогда исправь это. Я устала слушать, как моя дочь плачет в своей комнате. Как ты мог сказать ей такое, Найл? Разве она не делает всё для тебя, лишь бы ты только был счастлив? Не делает всё, о чём ты её просишь?
– Она… она делает куда больше, чем я прошу или хочу, но я не имел в виду того, что сказал. Это было случайностью, я сказал это прежде, чем мог остановиться. Клянусь, что не имел этого в виду, – потираю лоб, закрывая глаза. До сих пор удивлён, что сказал ей подобное. Иногда люди забывают, что некоторые слова могут ранить кого-то глубоко.
– Я не знаю, что тебе сказать, Найл. Это всё в новинку для неё, – не то, что я бы хотел услышать. Думаю, мне нужно быть благодарным, что она ответила на мой звонок, я не заслуживаю и этого.
– Поможете мне? Можете попросить её ответить на телефонные звонки? Я звонил ей, но она не отвечает, – я очень переживаю.
– Ну, могу лишь заверить тебя, что она здесь, но я не могу заставить её ответить на телефонные звонки, Найл, я не собираюсь заставлять её говорить с тобой. Это нечестно по отношению к моей дочери. Она моя дочь, она всегда будет моим первым приоритетом. Ей уже двадцать один, она достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения; если она не хочет с тобой разговаривать, то и не должна, – я киваю, хоть она и не может видеть меня. Я думал о том, что всё так и будет. Знаю, что моя мама поступила бы точно так же. Но моя мама слишком сильно любит Эрику, что, вероятно, сделала бы всё, что в её силах, чтобы мы помирились. Рейчел же больше защищает Эрику, но я не осуждаю её.
– Она получила мои цветы? – спрашиваю с надеждой. В попытке заслужить прощение я послал ей цветы. Слышу низкий смешок Рейчел, из-за чего по спине проходит дрожь.
– Конечно, получила, Найл. Они сейчас в мусорном ведре. Ты знаешь, что Эрика, как правило, добродушный человек и любит цветы, но не всё так просто, – я плюхаюсь обратно на кровать. Полностью уверен лишь в том, что не знаю, что теперь делать. – Дай ей время, Найл.
Я не могу поверить, что она выбросила цветы. Прошло меньше суток, но она всё ещё зла на меня.
– Она поговорит с тобой, когда будет сама к этому готова, – Рейчел уверяет меня. – Просто покажи ей, что тебе не всё равно. Ты не можешь с ней говорить, но, по крайней мере, посылай ей сообщения, звони ей, даже если она не отвечает, покажи ей, что ты любишь её и знаешь, что облажался, – она даёт мне хоть какой-то совет, который может помочь мне.
– Спасибо, Рейчел, – проглатываю свою гордость, на самом деле, её уже давно нет.
– Пожалуйста. Поговорим с тобой позже, – она вешает трубку прежде, чем я успеваю попрощаться. Мне нужно всё выяснить. Достаю свой дневник и просто начинаю писать.
Комментарий к 58.Что, чёрт возьми, происходит/What the hell is going on?
На какой конец делаем ставки?
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== 59.Это сложнейшая часть/That’s the Hardest Part ==========
Erica’s POV
Последний концерт в туре Найла был уже несколько дней назад, по крайней мере, в Азиатской части. Я не разговаривала с ним с того злополучного дня, когда он сказал те обидные слова, ну, точнее я отвечала на некоторые его сообщения, которые он отправлял. Конечно, я всё ещё зла на него, но в основном мне было просто больно. Найл никогда не был так груб со мной, впервые за пять лет он набросился на меня; когда мы наконец стали вместе, он сказал эти слова, которые ранят больше всего. Что я знаю о его жизни? Я чувствую всё, что знаю. Я убирала его дом, моя жизнь вращалась вокруг него, когда он был дома, когда его не было, когда он забывал, когда хотел что-нибудь, и я ездила для него в магазин, когда оплачивала его счета, когда он любил приглашать маму по вторникам, когда он грыз ногти, волнуясь или нервничая. Я знаю всё о Найле.
Возможно, я никогда не ездила с ним в тур, но знаю, как это выматывает. Каждый раз, когда он приезжал домой, он становился старше, двигался медленнее, у него оставалось меньше энергии. Требовалось время, чтобы он становился прежним Найлом, которого я люблю.
Я всё ещё люблю его. Это сложнейшая часть. Иногда мне кажется, что он будет всю жизнь рядом, и меня не волнует другое, потому что я люблю его. Хоть сейчас и настало другое время, я чувствую, что люблю его только сильнее, а он просто ушёл. Это не то, что можно забыть. Это то, что нам нужно обсудить и исправить. Моё сердце нуждается в починке.
Он звонил мне и слал множество сообщений, извиняясь по голосовой почте, отправляя смешные картинки. Я отвечала несколько раз, по-прежнему держа себя с ним холодно. Я боялась, что если начну говорить с ним, то попаду в ловушку. Знаю, что это неправильно, но это моя жизнь, и если мы с Найлом собираемся придерживаться друг друга и быть вместе, то должны принять трудности. Было бы всё намного проще, если бы он был рядом всё время. Если бы я могла видеть его каждый день.
– Значит, ты просто сбросила? – мы с Эллисон сидим на скамейке в университете, в последнее время я стараюсь акцентировать внимание на учёбе, а не на Найле. Стараюсь – ключевое слово.
– Да. Я не знаю, что ещё делать. Я не хочу ругаться с ним, отношения между нами и без того хрупкие. Я была так поражена его словами. Это больно, – пожимаю плечами, будто ничего страшного, но это не так.
– Почему ты всегда так поступаешь? – она складывает руки на бёдра и наклоняется вперёд.
– Прости? – спрашиваю обиженным тоном.
– Когда что-то происходит между тобой и Найлом, ты начинаешь игнорировать его. Он звонит, и ты убираешь телефон, стараясь сосредоточиться на чём-то ещё. Это не нормально, – она перекидывает волосы через плечо, они стали длиннее, кажется, она начала пить витамины.
– Это лишь защитный механизм. Я не знаю, – я не хочу защищаться, но слишком упряма. – Я просто чувствую, что если буду избегать ситуации, тогда смогу справиться с тем, с чем захочу, – пожимаю плечами и перебираю край рубашки. Снова это нервная привычка.
– Значит, ты избегаешь ситуации так же, как и Найл избегает вещей, связанных со смертью его бабушки? – я замираю, я не это имела в виду. Эллисон понимает это по выражению моего лица, но продолжает. – Ты даже не сложила два и два? Эрика, Найл сбежал не от тебя, а от сложившейся ситуации, в которой он оказался. Ты как и все знаешь, что ему не нравится иметь дело с сильными эмоциями. Он устал, и он будет уставшим, когда вернётся. Мы все говорим вещи, которые не имеем в виду, даже ты.
– Я не идеальна, – признаю это.
– Я никогда не говорила этого, Эрика. Я просто пытаюсь показать тебе его сторону. Он не избегает тебя или ситуацию, он только пытается отвлечься и получать удовольствие. Избежать и забыть о проблемах хотя бы на минуту.
– Это не оправдывает того, что он сказал мне, – я пытаюсь оправдать свои действия.
– Я не знаю. Я никогда не говорила такого. Вы двое должны сесть лицом к лицу и обговорить всё. Ты должна сказать ему, как тебе больно. Он должен сказать, что происходит с ним. Вот в чём проблема между вами. Только из-за того, что он уезжает на некоторое время, это не означает, что ты должна использовать этот факт как оправдание. Вам двоим придётся пройти через это. Ты ведь всё ещё хочешь быть с ним? – она спрашивает, и я смотрю вверх, обращая внимания на прохожих. Пытаюсь сосредоточиться на их счастливых лицах, кто-то роется в сумке в поиске чего-то, кто-то спешит, кто-то смеётся.
– Да, – набираюсь смелости, чтобы сказать это.
– Это не делает тебя слабой, Эрика, – моя лучшая подруга знает меня слишком хорошо. – Ты знаешь, чего хочешь, и это хорошо. Теперь вы должны исправить это и научиться расти вместе, а не врозь. Потому что то, как ты поступаешь сейчас, только рознит вас.
– Знаешь, тот факт, что твоя мама психолог, очень полезен, – подталкиваю её локтём, и мы обе смеёмся, забывая о напряжённости между нами.
– Что могу сказать, я училась у лучших, – я люблю улыбку Эллисон. Она одна из тех людей, что когда она улыбаются, то заставляет улыбаться всех. Это заразно.
– Спасибо, Эллисон, – я искренне благодарна. Я не знаю, что бы делала без неё. Вижу, как она смотрит на экран телефона, скорее всего, переписываясь с Кайлом. Они всё ещё постоянно вместе, так что я не удивлюсь, если она поженятся в следующем году; они влюблены.
– Вот для чего нужны друзья! – она весело кричит. – Прости, но мне нужно идти. Мой обеденный перерыв закончился пять минут назад, – она смотрит на свои воображаемые часы и смеётся. – Люблю тебя, подружка, – она быстро обнимает меня и встаёт, уходя. Приятно, что её работа находится всего в нескольких кварталах, мы не часто встречаемся во время обеда, но она, заметив моё замкнутое состояние, пришла; ей это не нравится.
У меня есть час до следующих занятий. Погода на улице наконец-то становится теплее, так что я могу сидеть и наслаждаться ей, а не торчать в помещении, защищённом от ветра, дождя и снега. У меня нет больше дел, чем бы можно было заняться, я уже поела вместе с Эллисон, поэтому достаю из сумки тетради к следующей паре, – к курсу о ранней современной Европе. Хотя, думаю, это не сильно поможет.
– Эрика, – слышу шёпот. Голос низкий и тихий, но сильно ударяет по мне, почти сбивает с ног. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это Найл. Я боялась этого, но и одновременно желала. Принимаю всё, что в моих силах, чтобы не побежать к нему, не обнять его и не зацеловать.
Я откладываю тетради и смотрю через плечо.
– Найл, – заставляю себя не улыбаться. Боже, я скучала по нему.
– Я могу присесть? – он спрашивает, и я киваю, быстро хватая тетради и книги, освобождая для него место. До этого я сидела на середине скамейки, чтобы не позволить сесть рядом кому-то ещё, поэтому пересаживаюсь на одну сторону. – Это для тебя, – протягивает мне тюльпаны. Иисус, тюльпаны – мои любимые цветы. Они простые, элегантные и нежные. Я не беру букет, когда он протягивает мне его. Не знаю, почему. – Пожалуйста, возьми их. Я знаю, что это звучит эгоистично, но всё-таки люди смотрят на нас, подумают, что что-то не так, – я всё же забираю их и нюхаю.
– Что-то не так, Найл? Может ты тоже должен поцеловать меня в щёку? Убедиться, что каждый увидит? – хамлю, это не самое лучшее, что я могла сказать; он хочет наладить отношения, но и не хочет отходить от образа.
– Пожалуйста, не надо, – он шепчет. У нас словно две разные жизни, наша личная жизнь и наша общественная жизнь, где мы должны быть осторожны, настолько осторожны, что каждый наш шаг может быть неверно истолкован.
– Как ты узнал, что я здесь? – снова вдыхаю запах цветов. Я не могу устоять перед тюльпанами.
– Я писал Эллисон, – ухмыляюсь и закатываю глаза, конечно Эллисон действует за моей спиной; я не возражаю, потому что знаю, что она с наилучшими намерениями, но надеялась, что она хотя бы заранее мне расскажет обо всём. Но, естественно, я бы сбежала отсюда как от чумы. Тем более здесь, где полно студентов.
– Ну, как прошёл твой полёт? – мне кажется, что если кто-то сейчас смотрит на нас, даже не слушая наш неловкий разговор, то мгновенно увидит напряжение между нами.
– Прекрасно, – он смотрит перед собой. Никогда не было столько неловкости между нами. – Я хочу дать тебе кое-что, – поворачиваюсь к нему лицом, чувствуя между нами невидимый барьер. Осматриваю его, замечая рюкзак. Он оборачивает ко мне, держа книгу в руках. – Знаю, что не всё хорошо между нами, знаю, что это моя вина. Сейчас не время и не место, чтобы говорить об этом. Но я просто хотел дать тебе вот это, – он протягивает мне вещь; это не книга, больше похоже на какой-то ежедневник, замечаю, что он немного изношен, некоторые страницы загнуты. Смотрю на парня в замешательстве. – Это мой дневник с песнями. Всё, что я думал, все мысли, выражения, все они здесь, – я никогда не видела этого коричневого кожаного дневника раньше.
– Но почему ты даёшь его мне? – не хочу портить этот момент, но его слова не имеют смысла.
– Потому что ты самое важное в моей жизни. В нём мои личные мысли, страхи, просто всё. И, честно говоря, уже с первой страницы всё начинается с тебя.
========== 60.Я открыл своё сердце/I leave my heart open… ==========
Erica’s POV
Все сказанные Найлом слова сбили меня словно грузовик. Как удар под колени. Я не ожидала, что он даст мне нечто такое личное. Слёзы стояли на глазах, настолько я была тронута его словами и жестами.
Мы быстро разошлись, мне нужно было идти на занятия и мне не хотелось обсуждать наши отношения на публике. Этот дневник будто прожигал дыру в моей сумке. Мне так хотелось открыть его, но я не могла, потому что знала, что общественное место – не то, где я могла бы узнать личные мысли Найла, да и я бы никогда не простила себе, если бы оставила дневник где-нибудь или потеряла его.
Я направилась в аудиторию на занятия, остановившись в офисе моего куратора и попросив женщину подержать цветы у себя, пока я буду на занятиях. Я не хотела брать их с собой, букет мог бы завянуть. С моей удачей это бы точно произошло. Думаю, что была самой последней, кто зашёл в аудиторию, и самой первой, кто вышел из неё. Даже не могу точно сказать, что именно мы проходили, я буквально только выполняла задания, не думая.
К счастью, моей мамы не будет дома. Я не знаю, какие эмоции буду испытывать во время прочтения его дневника, поэтому хочу сделать это дома. Красный сигнал светофора заставляет меня постукивать пальцами по рулю, нервы на взводе. Я ненавижу это чувство.
Когда я наконец вернулась домой, то была настолько взволнована, что оставила ключи от дома в машине, из-за чего пришлось возвращаться. Снимаю обувь, желая уже начать, но постепенно, я не хочу торопиться с чтением. Бегу на кухню, чтобы попить воды и убрать цветы, по-прежнему смотря на свою чёрную сумку. Я наливаю в стакан достаточно воды, выпивая, затем отодвигая его в сторону, не здесь.
Слепо достаю дневник, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Я захожу в ванную, захватив из неё коробку бумажных платочков, я не знаю, сколько времени у меня уйдёт на чтение и что именно будет внутри, поэтому мне нужно подготовиться.
Забираюсь под одеяло, удобно устраиваясь, и открываю дневник, переплёт слегка похрустывает, и я убеждаюсь, что ничего не порвала. Найл не говорил, что я должна буду вернуть ежедневник, но содержимое явно важно для него.
«Декабрь, 2010. Рождественская вечеринка, зелёное платье, прекрасная улыбка, отсутствие неловкости. Её смех был заразителен. Иногда лучи прожекторов падали на её лицо, создавая ангельское свечение. Когда мы впервые встретились, я, честно говоря, не представлял, что ты будешь так важна для меня».
Я слегка посмеиваюсь. Я помню то зелёное платье. Я ненавидела его. Я хотела красное, но мама отказала мне, сказав, что я слишком маленькая для такого кроя и фасона. Всю ночь я чувствовала неловкость, поэтому не знаю, почему он написал про отсутствие моей неловкости, потому что всё, что я помню о моих чувствах в ту ночь – одна неловкость. Я знала, кто из них кто, все в моей школе только и говорили о них, мечтая увидеть вживую, боготворя сначала их, а затем и меня, после того, как узнали, что я встречала парней; я помню свой неловкий смех весь тот вечер. Плюс я злилась на маму, потому что она была там только ради Саймона. Вторая часть заметки, где он обращается ко мне, написана другой пастой; думаю, Найл дописал это позже. Пролистываю страницы с отмеченными датами и их содержимым, когда замечаю тексты песен. Цитаты.
Некоторые слова зачёркнуты, некоторые написаны неразборчиво. Рисунки, которые он нарисовал сам. Он не художник, что совершенно открывает его для меня с другой, более особенной стороны. Я начала прочитывать строчки из песен, некоторые из которых я слышала. Помню, как Найл был разочарован из-за последнего альбома, когда он перенёс операцию на колене и не мог собраться вместе с остальными, чтобы писать.
«Cause I can love you more than this/Потому что я могу дать тебе больше любви». Помню, как он был взволнован перед написанием первой песни. Он наигрывал и придумывал песни и до Икс-Фактора, но тогда он хотел узнать новые приёмы и технику от профессионалов.
«You’re messing with my head, girl that’s what you do best/ Ты морочишь мне голову, девочка, это то, что тебе лучше всего удаётся». Здесь у него нарисован силуэт девушки с длинными волосами, рисунок сделан не так аккуратно как предыдущие, что заставляет меня посмеиваться.
«I want, I want, I want, to be loved by you/Я хочу, я хочу, я хочу, чтобы ты любил меня». Вспоминаю, как он всегда напевал эту песню, она застряла в его голове, буквально каждый раз, когда он напевал её, я просила его остановиться. Однажды он перестал, но потом всё, что я хотела услышать, снова эту их песню в его исполнении.
«You just call my name I’ll be coming through, coming through, I’ll get coming. Yes I like the way you smile with your eyes. Other guys see you but don’t realize that it’s my, my loving. There’s something about your laugh that it makes me want to have to/Просто позови меня по имени, я не подведу, не подведу, я приду. Да, мне нравится, как ты улыбаешься глазами. Другие парни смотрят на тебя, но не понимают, что это моя, моя любовь. В твоём смехе есть что-то, что вызывает во мне желание смеяться». Я помню, что у меня был парень примерно в тот же промежуток времени; когда Найл узнал, он был немного расстроен, но пытался скрыть это от меня, почти перестав общаться со мной, но вскоре мои отношения закончились, не продлившись долго. Не думаю о том, что эти строчки обо мне, пока в самом низу страницы не замечаю имя моего бывшего, перечёркнутое гигантским красным крестиком.
«Whenever I close my eyes, I picture you there, I’m looking out at the crowd, you’re everywhere… I’ve never been so into somebody before/Всякий раз, когда я закрываю глаза, я представляю тебя рядом, окидывая взглядом толпу, я вижу тебя повсюду… Я ни в кого так раньше не влюблялся». Чувствую слёзы на глазах. Кто же знал, что Найл может быть таким сладким и милым, отдав мне этот дневник. Я всегда знала, что он такой, но это совершенно новый уровень.
«I leave my heart open but it stays right here empty for days/Я открыл своё сердце, но проходят дни, а оно всё ещё остаётся пустым…» Он так гордился этой песней и видеоклипом, все они, он был слишком рад воссоздавать свои фотографии. Его отношения с Грегом не всегда хороши, разница в возрасте, разные жизненные пути и невозможность видеться не играют им на руку.
«I figured it out. Saw the mistakes of up and down. Meet in the middle. There’s always room for common ground/Я всё понял, увидел все ошибки и в хорошем, и в плохом. Давай найдём середину, всегда есть место для точек соприкосновения». Я помню то, что произошло в тот день. У Найла был перерыв в туре, он был таким ворчливым и недовольным; всё, что я делала в тот день, он критиковал, была одна сплошная критика с его стороны. Я ушла в тот день от него полностью злая, а затем перед сном мне пришло сообщение, он извинялся за своё отношение и хотел загладить вину, когда мы снова увидимся. И он сделал это. Когда я пришла на следующий день, он отвёз меня на обед в моё любимое кафе; это было что-то простое, но действительно стоящее, он заставил меня почувствовать себя нужной.
«Я не умный человек. Но я знаю, что такое любовь», – ‘Форрест Гамп’. Найл, кажется, раньше смотрел этот фильм постоянно. Я возненавидела фильм после третьего дня, когда он смотрел его подряд, для меня это казалось слишком много, но это был его дом и его правила.
«We were meant to be but a twist of fate made it so we had to walk away. You know I wanna be the one who holds you when you sleep I just want it to be you and I forever/Это должны были быть мы с тобой, но ирония судьбы распорядилась так, что мы не вместе. Ты знаешь, что я хочу быть единственным, кто обнимает тебя, когда ты спишь. Я знаю, что ты и я – мы вместе навечно».
«You drive me crazy. Someone like you. Always be my baby/Ты сводишь меня с ума. Такая как ты. Будь всегда со мной, детка». Найл сводит меня с ума.
«But I’m not done yet, falling for you/Но я ещё не закончил влюбляться в тебя…» Надеюсь, что нет. Даже если все эти слова не про меня, все они заставляют меня думать о нём. Каждая строчка относит меня к воспоминаниям, связанным с ним, и теперь всё, что случилось между нами, заставляет меня почувствовать себя ещё хуже. Я не предполагала такого.
Мгновенно могу распознать строчки каждой из песен. Теперь я знаю, которые именно написал он, и моё сердце буквально раскалывается. Не знаю, обо мне ли они, но почти на каждой странице я нахожу что-то о себе, поэтому могу только предполагать.
«I woke up wanting to kiss you/Я проснулся, желая поцеловать тебя». Это не из песни, по крайней мере, не из выпущенной. Я знаю, что Найл и остальные парни много пишут, но не все их песни выходят в свет.
Я вижу картину воспоминания, когда моя квартира сгорела. Не могу поверить, что уже прошёл почти год. Тот день дался мне очень тяжело. Читаю, узнавая, что он думал о той ситуации.
«Я не знаю, что делать, чувствую, что должен сделать что-нибудь для неё. Это самая ужасная часть. Она будет жить со мной; не знаю, как долго смогу держать это в себе; даже во время печали, она – мой луч света».
«Я люблю тебя, не зная, как, когда или откуда. Я просто люблю тебя, без проблем или гордости: я люблю тебя таким образом, потому что я не знаю ни одного другого способа любить», – Пабло Неруда. Найл любит любые фильмы с участием Робина Уильямса, он был слишком талантлив, чтобы уйти из жизни так быстро. Именно сейчас я понимаю, что видела этот дневник раньше. Найл всегда прятал его, он всегда был с ним; когда он смотрел фильмы, то держал ежедневник возле, закрывая каждый раз, если слышал, что я или кто-то ещё приближался, вот почему я не вспомнила сразу.
«Не имеет значения, совершенен парень или девушка, главное – совершенны ли вы друг для друга», – ‘Умница Уилл Хантинг’. Ещё один фильм с Робином Уильямсом. Сейчас, если я расплачусь из-за цитаты, то это будет и потому, что Робин Уильямс умер. Он был настоящим сокровищем в индустрии кино.
«Когда ты понимаешь, что хочешь провести остаток своей жизни с кем-то, нужно приступать к этому как можно скорее», – ‘Когда Гарри встретил Салли’. Я узнала эту цитату с самого первого слова. Помню, что Луи сказал Найлу, что смотрел этот фильм вместе с Элеонор, но Найл никогда не видел его до этого, так что сделал просмотр своей миссией. На следующий день он не переставал говорить об этом фильме.
Весь дневник безумно неорганизован. Меня буквально передёргивает каждый раз, когда я вижу неровно написанные строки, пропущенные места, разных цветов и оттенков ручки, карандаши, даже иногда маркеры. Здесь же собраны некоторые фотографии, которые он сделал.
Я больше не могу читать, мутная пелена слёз застелила глаза. Все эти строчки цитат, песен, написанных обо мне, которые они поют на концертах, всё это тронуло меня. Я не могу сидеть на месте, мне нужно его увидеть, я должна поговорить с ним как можно быстрее.
========== 61.По крайней мере, даст мне шанс/At least give me a chance ==========
Niall’s POV
Я буквально ничего не делал с момента, как вернулся домой. После ничем не спровоцированного припадка ярости, в результате которого все вещи были разбросаны по гостиной, я сидел на диване. Мои ноги дрожат. Я позвонил маме, папе, всем, кого вспомнил, лишь бы только скоротать время. Знаю, что занятия Эрики закончились и, наверное, она уже дома.
Я надеюсь, что она хотя бы прочтёт, что я писал. По крайней мере, даст мне шанс. Я до сих пор верю в нас.
Предупреждение безопасности от датчика движения на кухне даёт о себе дать, и я вскакиваю, побежав на кухню, чтобы узнать, кто это. Понимаю, что начинаю нервничать только сильнее, когда вижу знакомый автомобиль Эрики. Я буквально подпрыгиваю на месте, пытаясь успокоиться.
Обхожу столовую, просто ожидая. На улице немного ветрено, поэтому я не могу слышать, как захлопывается дверца её автомобиля, так что смотрю на камеры; я бы мог выйти или встретить её, но не хочу показаться жутким, так что только жду. Ладони потеют, из-за чего я постоянно вытираю их об штаны, останавливаясь, когда слышу приближающиеся к двери шаги; раскачиваюсь взад и вперёд, ожидая. Она стучится, а не звонит в звонок, и я бегу к двери. Останавливаюсь возле зеркала, чтобы убедиться, что выгляжу хорошо.
Когда я открываю дверь, Эрика смотрит на меня, и я замечаю, что она тоже нервничает. В одной её руке сумка, а во другой мой дневник.
– Привет, – она немного смотрит на меня, а затем отводит взгляд на землю.
– Привет, проходи, – отхожу в сторону, одну руку всё ещё держа на дверной ручке, жестом указывая в прихожую.
– Спасибо, – она начинает расстёгивать своё чёрное пальто, и я быстро спешу, чтобы помочь ей. Она снимает пальто с моей помощью, смотря на меня и слегка улыбаясь. Чувствую, словно нам снова по пятнадцать, и мы застенчивые школьники. Мы молча стоим в прихожей, пока Эрика снова не берёт в руки мой дневник. – Спасибо, что позволил мне прочитать его, – она протягивает его мне, но я качаю головой, отталкивая дневник обратно к ней.
– Я хочу, чтобы он был у тебя, – улыбаюсь. – Здесь практически всё о тебе, независимо от того, что происходит с нами, я хочу, чтобы он был у тебя, – надеюсь, что это не конец, но хочу, чтобы этот дневник остался у Эрики навсегда.
– Спасибо, – она прижимает дневник к груди, сжимая. – Что здесь произошло? – она слегка посмеивается, осматривая гостиную.
– Ну, я распаковывал вещи, когда ты приехала, – слегка приукрашиваю.
– Ну конечно, распаковывал, – она смеётся и идёт в сторону чемодана, чтобы сложить мою одежду.
– Эрика, ты не должна этого делать. Я сам могу прибрать всё попозже, – забираю из её рук футболку. – Тем более, часть вещей нужно стирать, – начинаю собирать вещи с пола и скидывать их все в кучу в углу; по крайней мере, в центре будет чисто. Краем глаза вижу, как Эрика всё равно подбирает вещи, бросая в кучу в углу.
– Мы можем поговорить? – она спрашивает, и я останавливаюсь, повернувшись к ней лицом.
– Да, – отвечаю неожиданно для себя, бросив шорты в кучу.
– Присядем на диван? – она мило улыбается, проходя мимо и садясь, похлопывая по месту рядом. Боже, я так нервничаю. Не знаю, конец ли это для нас или только начало. Я ничего не говорю, сжимая челюсть. – Я хотела извиниться, – она начинает, и её слова застают меня врасплох.
– Извиниться? – сдерживаю смех.
– Да. Думаю, что слишком остро отреагировала тогда, – она перебирает край рубашки, её нервная привычка, из-за чего я улыбаюсь. – Я так волнуюсь за тебя, ты действительно напугал меня тогда, то, как ты вёл себя на похоронах своей бабушки… Я просто подумала, что ты бы мог остаться ещё на сутки и почувствовать себя лучше, хотя бы немного, – не могу поверить, что она извиняется передо мной; это совершенно не нужно и совершенно вводит меня в шок. – Мне просто было больно. А потом, когда ты позвонил мне пьяный и вёл себя так, будто тебе плевать на всё, это было правда больно, – она начинает всхлипывать; всё это разбивает мне сердце, тот факт, что она думает, что она единственная, кто виноват, что снова плачет, чувствуя и считая себя дурой. Это полная противоположность. – А потом… – она делает паузу, стараясь остановить слёзы.
