Текст книги "Вдали от посторонних глаз (СИ)"

Автор книги: Изменяя_реальность

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Чтож, Бог ему судья, решила она, целуя рыжую собачью голову, любопытно вылезшую между сиденьями и внимательно глядящую вперёд, на дорогу.

– Ну, что, штурман? Командуй! – рассмеялась она, когда Бобби в ответ принялся лизать ей ухо. Было щекотно и тепло. Как и на душе.

Комментарий к Часть 14 * персонаж Эммы Томпсон, фильм «Круэлла» 2021г.в.

====== Часть 15 ======

Когда наконец, после автобана А2 она въехала на огромный мост над грузовым портом Дувра, близился вечер. Подсвеченные фонарями великолепные портовые краны напоминали ей древних исполинов.

Только сейчас она поняла, что здорово устала от дороги, не смотря на хорошую скорость, с которой ехала и легкость трассы. Навигатор услужливо показал наличие гостиницы прямо у съезда с моста.

«Лоддингтон хаус» принял её и её шерстяных друзей, утомившихся от дороги на равне с ней с распростертыми объятиями. В гостиничном номере имелся небольшой балкончик с видом на море. Натали, разложив свои вещи и оставив собак обживаться, вышла на него, чтобы осмотреться.

Внизу, прямо под её окнами задремал услужливый «Форд». Натали, испытывающая любовь к технике, с неподдельной теплотой отнеслась к его комфортному салону и легкой управляемости. На миг она подумала, что, наверное, глупо привязываться к арендованному автомобилю, как к живому существу. Но поделать с собой она ничего не могла, в тайне от окружающих одушествляя в своем воображении всю технику, которой приходилось касаться руками.

Совсем рядом, почти под окнами шумело набегающими волнами море. Натали прислушалась к этому мерному ритмичному звуку. Закрыв глаза, она полностью отдалась окружившим её запахам и звукам. Море сладко пахло йодом и солью. Волны играли невдалеке мелкой галькой. Удар, ш-ш-ш, откат… Удар, ш-ш-ш, откат…. Удар… Ни с чем невозможно было сравнить. Проезжающие мимо автомобили еле слышно шуршали по ровному, как стол, асфальту, почти не нарушая идиллии моря. Влажный, пахнущий водорослями ветер с побережья липкими пальцами ощупывал её лицо, словно слепой, знакомящийся со шрифтом Брайля – тщательно, осторожно, ласкающе.

Сердце Натали на миг замерло, словно в прыжке, и тут же гулко заухало вновь. Что может быть невероятнее путешествий по странам и городам, о которых ты можешь лишь мечтать?

Натали подумала, что не смотря на то, что никогда не любила дожди и осенние холода, Англию с её влажной, промозглой осенью она полюбила всем сердцем. Возможно, причиной тому стал старый Лондон, подаривший ей внутренней покой и уверенность в своих силах.

Вернувшись в номер, Натали набрала номер телефона далекой теперь во всех смыслах Москвы. Гудки долго шли в трубке, словно отсчитывая прожитые ею годы.

– Привет, дорогая! – радостный возглас из столицы России заставил её заволноваться.

– Привет, моя хорошая… Как дела?

– Ой, да всё одно и то же. Лучше расскажи, как ты там? Как устроилась? – подруга щебетала в трубку, пытаясь успеть выспросить всё и сразу, – Как дела? Ты не звонила целый месяц, я думала, что уже всё, с тобой что-то случилось…

– Нет, не говори глупости. Что со мной может случиться? – рассмеялась Натали, чувствуя разливающееся в груди тепло от участливого тона Ольги.

– Ну, давай, рассказывай, как погода?

– Ты не поверишь, я сейчас стою на балконе гостиницы, и смотрю на море. На Ла Манш!!!

– С ума сойти… Это же там, где тоннель до Франции, да?

– Да! Погода осенняя, почти как в Питере… Сыро, временами солнышко светит. Оля, море такое… Оно так шумит… Сложно передать.

– Здорово как… Я очень рада за тебя.

– Работу тоже нашла. Можно сказать даже быстро. Как раз в Дувре сейчас по работе. Ну, а что нового у тебя?

– Ой, да что нового может быть… Как всегда – куча протоколов. Инспекторов не хватает, текучка. Плюс, пригрозили премию урезать. Типо – плохо работаем.

– И что ты будешь делать?

– А что мне делать? Работать. Ипотека сама себя пока не оплачивает.

Натали, разговаривая по телефону, мысленно представляла Ольгу – миниатюрная, с длинными огненно

–рыжими волосами и бесконечно зелеными глазами, целеустремлённая, как целый полк спартанцев, идущих на войну.

– Ну, да. Бросай всё. Езжай ко мне, – предложила Натали, чувствуя, как соскучилась по вечерам на маленькой кухне Оли, по разговорам о том о сём за чашкой чая.

– Не, ты же знаешь, я не выношу холода. Кстати, про холода… Тут твой обмороженный явился. Требовал, чтобы я сказала, где ты.

– И?

– И я вызвала наряд полиции, и они его приняли, – совершенно обыденным тоном отозвалась Оля. Для неё, как для следователя-дознавателя РОВД, подобное было не в новинку. Кто не знал её крутого нрава, быстро знакомился с ним в обезьяннике. А Азамат так и вовсе не знал о том, кем работает лучшая подруга Натали. Натали рассмеялась, попытавшись представить его удивление.

– Мдаааа… Не представляю, как наверное, он орал.

– Да пусть орёт сколько хочет. У него регистрация истекла. Парни с удовольствием его помурыжили. Думаю, что желание выяснять, где ты находишься отвалится, как у кота яйца на морозе. А нет, так пусть ещё раз попробует. Милости просим.

– Ой, Олька, я от тебя без ума. С твоим характером ты бы уже начальником давно была, а всё в капитанах сидишь…

– Ну, должен же кто-то и капитанить, – отозвалась подруга.

– Оль… Хочешь, что скажу?

– Ну, само собой…

– Ты не поверишь, на кого я в парке наткнулась, когда работала. Вот я бы сама в жизни не поверила, если б конечно, знала, кто это, – рассмеялась Натали.

– Ну? Не тяни. С принцем Гарри, чтоли столкнулась?

– Почти. С Хиддлстоном. Он мне фотоаппарат разбил.

– С кем-кем? С таким… Длинным, худым… Боже, где ж я его видела… Аааа, в «Мстителях», злодея играл рогатого. Я ещё с Лешкой в кино на эту шляпу ходила. Ты как раз не смогла…

– Ну, вот как-то так. Сама удивлена, что тут звёзды по улицам разгуливают, – преувеличенно игриво произнесла Натали.

– Ну, а что, они не люди чтоли? Это наши вон, звёзды первой и последней величин с пафосом и спецсигналами в туалет на лимузинах ездят… – отозвалась Оля. Натали мысленно увидела, как та смешно отмахивается наманекюренной ручкой от этих слов.

– Ну да… Оль… Я что-то по тебе соскучилась…

– Я по тебе тоже. Но ты давай там, не скисай! Бакушку целуй в макушку! Я по этому балбесу тоже скучаю…

– Ага. Ладно. Потом ещё позвоню обязательно.

– Целую тебя, моя родная! – отозвалась Оля, заканчивая разговор. На душе у Натали потеплело. Пожалуй, никто кроме Ольги не знал её так хорошо. Ближе человека просто не было.

Вдохнув посвежевший морской воздух, Натали вернулась в номер, и принялась готовиться ко сну. Баки и Бобби, утомленные поездкой, спали на полу, на пушистом, с длинным ворсом, ковре. Натали не стала их будить. Утром поднимется пораньше и выгуляет их перед рассветом.

Мягкая перина гостиничной постели приняла её в свои раскрытые объятия. Через минуту она уже видела зелёные луга Кентербери, мимо которого проезжала днём. В её снах сновали пролетающие мимо ухоженные домики и выкошенные посевные поля. Чей-то знакомый силуэт на пассажирском сидении тепло улыбался ей, сверкая голубыми, как небо Лондона, глазами из-за очков в темной оправе…

====== Часть 16 ======

В тишине дома Зави пыталась уловить еле слышные звуки. Кажется, этот мелкий рыжий негодник Бобби в очередной раз сбежал, хотя Том не проявлял никакого беспокойства по этому поводу. Возможно, он, наконец, перестал ставить общение с животным на первое место и решил в кои-то веки уделить внимание ей? Слабая надежда царапнула и без того расцарапанную душу.

Даже сквозь неплотно прикрытую дверь кабинета, она слышала, как Том расхаживает по гостиной, бормоча себе под нос отрывки из «Ричарда III». Премьера спектакля должна была состояться в эту субботу. Уже через три дня.

Его страстная увлеченность работой иногда поражала Зави до глубины души. Наблюдая за тем, как он часто забывал о еде, откладывал напотом свое здоровье и сон, она с тревогой думала, что рано или поздно такой темп невозможно будет держать. Однажды созданный им и его агентом, этим ненормальным Крисом Ходеллом, трон попрут сильные и молодые. И вот тогда будет очень не легко. Зная характер Тома, Зави опасалась, что он загонит себя, как четвертьмильную лошадь в погоне за славой и известностью. Что бы он не говорил о том, что всё это для него не важно, она видела нездоровый блеск его глаз при одном упоминании о возможных проектах, при истеричных воплях фанаток, кидающихся чуть ли не ноги ему целовать. Ни сцену, ни киноподмостки не сможет ему заменить никакая тихая семейная жизнь, которой ей лично так хотелось.

Зави, подавив накатывающее разочарование, отпила остывший чай из высокой кружки. Признавать поражение было рано, ведь в конце концов, не смотря на свой невыносимый характер, Том был с ней уже не первый год. Как говорила ей подруга: «Не важно, где он проводит день, важно куда возвращается ночевать! И вообще, мужчины как собаки – чем сильнее натянешь поводок, тем быстрее он убежит, так что не дави на него!» Первое время слова Анны казались ей смешными, но спустя какое-то время, Зави поняла, что подруга не ошибается. Томас и правда, не смотря на все всплывающие в сети скандалы с его участием, никогда не заговаривал о разрыве их отношений. Наоборот, он, казалось, получив чувствительного щелбана от общественности, сильнее огораживался заборами, окружая её, Зави, нежностью и вниманием, будто извиняясь за свое поведение.

– Привет! – просунув голову в приоткрытую дверь, улыбнулся Том, – Ты еще работаешь?

– Да… Думаю кое над чем, – уклончиво ответила Зави, спешно сворачивая с монитора компьютера поисковую страницу.

– Понятно. Сегодня во сколько планируешь закончить? Я хочу сейчас выйти на пробежку. Надеюсь, что когда вернусь, ты уже будешь свободна.

– Есть предложения на вечер?

– Есть.

– Том…

– Да, дорогая?

– А где Бобби?

На лице мужчины отразилось искреннее недоумение.

– Как это – где? Дома. Спит, как всегда, где-нибудь под диваном или креслом. Сейчас как раз вытащу его на прогулку. Ладно, всё, целую, – подмигнув девушке, без колебаний солгал он, спешно закрывая за собой дверь.

Зави облегченно выдохнула, вновь открыв ссылку на небольшое детективное агенство. Она еще колебалась, стоит ли нанимать частного детектива, чтобы он проследил за Томом. В конце концов, она обязана знать, где и с кем он проводит своё время. Не то, чтобы она ему не доверяла… Просто хотела убедиться, что в его жизни есть только одна женщина – она. Снова в задумчивости она посмотрела на адрес агентства, и, немного помедлив, переписала его себе в телефон. Возможно, завтра…

Еще немного погодя, она вернулась к работе. Все-таки, на этот вечер Том что-то задумал, и надо было как можно скорее покончить с сегодняшним планом. Её драма, которую она писала уже второй год, остановилась где-то в стадии «как оно мне надоело». Ещё раз перечитав отрывок, она безжалостно его удалила. Вот ведь ерунда получается какая-то.

Выйдя на улицу, Том надвинул капюшон куртки как можно глубже. Ему было некомфортно отсутствие такого привычного поводка-потяга, пристегнутого к поясу для бега. Да и тишина, не нарушаемая сопением и цокотом когтей по асфальту без Бобби тяготила.

Совершенно не ощущая желания заниматься сегодня пробежкой, он, всё же, медленно потрусил вниз по улице. Бег приводил в порядок его мысли. Бег освежал. Давал новые идеи. А сейчас они были ему жизненно необходимы.

Как вернуть свою собаку не уронив остатки достоинства в глазах Натали? Соврать? Придумать, будто кто-то из близких попал в неприятную историю и он… Какой ужаснейший бред! Он поймал себя на мысли, что ведёт себя как глупый школьник. Сочинить историю, чтобы выкрутиться из другой истории? Что делать?!

В замешательстве он остановился посреди тротуара, наблюдая, как пожилая пара, рука об руку, выгуливала не менее пожилую собаку. По привычке он поискал взглядом Бобби, чтобы удостовериться, что они вдвоём не мешают прохожим. Движения троицы были размеренными, неспешными. Мужчина, склонившись к уху своей спутницы, что-то рассказывал. Том, вздохнув, хмыкнул. Он искренне скучал по Бобби.

План отсутствовал. Вряд ли она ответит на его звонок или сообщение – слишком по-идиотски он поступил, сбежав, как последний мальчишка. Да и было ли от чего бежать? Всего-лишь поцелуй! При воспоминании об этом, он невольно ощутил мурашки на коже, перерастающие в физическое желание. Как не кстати! Фыркнув, он заставил себя продолжить движение, сбрасывая так не вовремя проснувшуюся физиологию в нагрузку. И всё же воображение и феноменальная память живо рисовали ему гордый изгиб её полных чувственных губ, с родинкой с правой стороны, словно у Мерлин Монро. Зелено-карие глаза, распахнутые от непонимания, и одновременно смеющиеся над его поступком. Аромат и привкус кофе от их поцелуя выбил его из колеи, и теперь, каждое утро, ощущая этот запах, он волей не волей возвращался мыслями к случившемуся. Всего-лишь поцелуй… Всего-лишь?.. Почему он так его тревожит и заводит? Тряхнув головой, Том отогнал зашедшие слишком далеко и не в том направлении мысли.

Может, послать сообщение от лица театра, и пригласить ее, как фотографа, на генеральную репетицию? В каком там она агентстве? Кажется, в Элсли Хаус было одно, названия которого он не помнил. Что ж, выяснить проблемы не составит. Попросить Эдварда отослать пригласительный на её имя в это агенство…

Неплохо, уже намного лучше, чем прикинуться спасителем умирающих в муках несуществующих родственников. А потом, по ходу дела извиниться перед ней. Возможно, пригласить куда-нибудь, или что-то подарить… Том продолжил трусить вниз по улице, слушая, как шуршит подошва его кроссовок по асфальту. Любая физическая нагрузка на его тело благотворно влияла и на его умственные способности. Кажется, выход был найден. Нужно только воспользоваться шансом, и снова ничего не испортить…

В темноте спальни Том слышал лишь выровнявшееся дыхание Зави. Она заснула, прильнув к его влажной от пота груди. Темные волосы разметались по подушке, по его плечу, щекоча шею и щеку. Отчего-то сегодняшний секс вышел скомканным, смятым, как простыни. С одной стороны уставшее за тяжелую рабочую неделю тело получило желанный результат – оргастическую разрядку, и мышцы благодарно расслабились. С другой – мысли так и роились в его голове, никак не находя себе места, и не давая мозгу сбросить самое себя до нормального состояния.

Обычно в таких случаях, когда даже качественный секс его не спасал, оставалось только одно проверенное средство – алкоголь. Немного помедлив, Том выскользнул из-под одеяла и из объятий спящей Зави.

Тусклый свет полоснул его по глазам, заставив прищуриться. В баре на кухне он обнаружил почти опустевшую бутылку «Смол Бэтч Релиз». Сойдёт. Поискав глазами стакан и не найдя его, Том, открутил крышку, раздумывая. Резко выдохнув, сделал долгий глоток… По горлу прокатилась обжигающая, крепкая жидкость. По телу пробежал легкий озноб, заставляя каждый волосок его тела подняться. С жаром выдохнув, чувствуя, что задыхается, Том понял, что такой подвиг явно не для него – горло засаднило, перехватывая дыхание. В желудке разлился самый настоящий пожар. Зажмурившись, он кашлянул в кулак. На глазах выступили слёзы. Крепкий виски остался привкусом дубовой коры и меда во рту. По телу моментально расползлась вяжущая по рукам и ногам слабость. Превосходный напиток!

Почему же Натали никак не шла из его головы? Почему в её присутствии он вдруг резко превратился в слабоумного идиота, способного лишь на детские поступки вопреки своей обычной серьезности и галантности? Посмотрев на пока не опустевшую бутылку, он, собравшись с духом, залпом допил её содержимое. На сей раз виски нежно отозвался букетом шоколада и гвоздики.

Он на миг вспомнил все события, которые предшествовали их поцелую. А ведь Натали поняла его без лишних расспросов! Она совершенно не интересовалась им, как знаменитостью, но с легкостью приняла его как человека, болеющего театром и сценой. Словно почувствовав его самого, или прочитав. Без лишних слов она приняла его неуклюжесть, и хоть подшучивала, тем не менее, совершенно не обижалась. Удивительное создание.

Толи от алкоголя в крови, толи от собственных умозаключений, он вдруг пришел к выводу, что увлёкся этой незнакомой ему девушкой не на шутку. Если учесть, что не было ни дня с момента их первой встречи, чтобы он нет-нет да и не думал о ней, то даже тогда её притяжение оставалось для него загадкой. Хотя бы вскользь, хотя бы мельком, пусть и по пустякам, он продолжал прокручивать в голове мысли о ней.

Нет-нет! Ни в коем случае нельзя позволить себе потерять голову, иначе всё просто полетит в Тартарары, подумал он, возвращаясь в постель. Весь его тщательно выстроенный мир окажется под угрозой очередного скандала, а возможно, и полного уничтожения. Всё, что он так скрупулезно выстраивал по крупице, окружал высокой стеной, могло в одночасье превратиться в руины, погребя его под собой. Как там сказал Крис? «Просто тихонько трахни её».

Глядя на спящую Зави он вдруг понял, что не испытывает никаких угрызений совести перед ней. Утром обязательно надо поговорить с Эдвардом на счет приглашения фотографа от Элсли хаус…

====== Часть 17 ======

Пересилив себя, Натали всё же разлепила глаза и села в постели. Надо вставать. Брать себя в руки и вести двух круглосуточно активных сожителей на прогулку. В этот момент она мысленно пожелала Тому крепкого здоровья, подумав о том, что он, конечно, здорово облегчил себе жизнь, оставив ей неугомонного Бобби, даже особо не интересуясь его жизнью.

Сны снами, а потребности четвероногих друзей еще никто не отменял. Сердце в груди бешено колотилось, отдаваясь сразу во всех клеточках организма. Сегодня ей удалось проспать честных три часа, и теперь тело отчаянно боролось за продолжение отдыха.

Натали посмотрела на свои трясущиеся от переутомления руки. Ладно, ничего, не впервой! Главное, что она почти закончила работу, и оставалась самая малость – отредактировать фотографии и переслать на адрес Кренфорда. Тело плохо подчинялось ей, настойчиво уговаривая вернуться в царство Морфея, но усилием воли девушка спустила ноги на прикроватный коврик. Мир перед глазами качнулся. Путь назад был отрезан.

Баки и Бобби уже дежурили у двери, равномерно устелив своими телами небольшой пятачок в коридоре.

Немного помедлив, она пристегнула собак на поводки и позёвывая, открыла дверь в пасмурный, дождливый день. Бобби, будто ужаленный, рванул поводок с такой силой, что Натали, не удержавшись на ногах, крутанулась на месте, чувствительно ударившись плечом и виском о дверной косяк. Баки в недоумении остался стоять на месте, прижимая плюшевые уши к голове. Шипя от боли сквозь стиснутые зубы, Натали посмотрела на неугомонного спаниеля.

Тремя ступеньками ниже, на выложенной крупным булыжником дорожке, потемневшей от времени, стоял владелец Бобби. Вид у него был мягко говоря не слишком вяжущийся с образом городского денди, который он до этого момента старательно поддерживал. Мешковато сидящие джинсы дополняла дутая спортивная куртка с глубоким капюшоном, надвинутым на глаза.

Натали покачала головой, и потирая ушибленное место, отпустила петельку поводка Бобби. Собака принялась скакать вокруг хозяина, повизгивая и размахивая косматыми ушами. Том опустился на корточки, горячо наглаживая обезумевшую от долгожданной встречи собаку и зарываясь лицом в шелковистую шерсть, чтобы еле слышным шёпотом просить у Бобби прощения. От собаки тонко пахло лавандовым шампунем и печеньем. Хвост так и сновал из стороны в сторону со скоростью света, превратившись в размытое коричневой пятно. Сердце Тома тяжело выстукивало в груди бешеное, не ритмичное стаккато, обливаясь кровью и замирая от чувства вины. Как же ему не хватало этих безумных скачек и шершавого языка на своем лице, и следов от грязных лап на одежде. Еле сдерживая сентиментальность, он закусил губу. Совершенно точно он не заслуживал той любви, которую к нему питал Бобби.

– Долго же ты за ним шёл…– вместо приветствия произнесла Натали, разглядывая, наконец объявившегося гостя. Том молчал, продолжая гладить заметно повеселевшего пса, прижав его к себе как можно крепче одной рукой. Он никак не мог заставить себя поднять голову и встретиться взглядом с девушкой, опасаясь увидеть в её глазах осуждение или того хуже – презрение.

– Эммм… Натали… – по прежнему избегая взгляда, нервно начал Том, перебирая длинными узловатыми пальцами поводок точно четки. Натали стояла у двери, придерживая Баки. Тот терпеливо ждал, когда наконец они отправятся на прогулку.

– Слушай, давай вот это всё потом… Я почти не спала ночью, голова почти не работает и собаки хотят в туалет, – словно ничего не случилось, произнесла она, спускаясь со ступенек.

Том распрямился, крепко держа поводок в руке. Баки принялся внимательно изучать кожаным носом его брючины и обувь.

– Извини меня… Если сможешь…. За… Очередную глупость…– с трудом подбирая слова, наконец смог выдавить из себя он, пытаясь не встречаться с ней взглядом, и понимая, что краснеет, – Не знаю почему, но я… Эмм… Я отчаянно глупею в твоём присутствии… Ммм… Чувствую себя посмешищем.

– Ты перестал быть оригинальным ещё когда разбил машину и приехал среди ночи. Так что в этот раз почти не удивил. Что стоишь столбом? Пошли уже, горе моё… – Натали взглянула на него без обиды, с усталой улыбкой, открывая невысокую решетчатую калитку, чтобы пропустить собак. Том недоумевая замер. Совсем не так он представлял себе их разговор. Ожидал чего угодно, но не олимпийского спокойствия. Оскорблений, обвинений в безответственности, презрения… Чего угодно, но не тихого, поглощающего его самого с головой, и от того еще более пугающего спокойствия. Он бы даже понял, если Натали залепила ему пощёчину, но к прощению внутренне он был не готов. От этого чувство вины еще сильнее вонзилось своими острыми многочисленными зубами в душу, мотая её, словно акула добычу.

– Нат… Правда, – поймав её за руку, чтобы расставить точки над «Ё», начал было он. Девушка смотрела на него с не скрываемым теплом и невероятной усталостью.

– Если ты собрался передо мной оправдываться за случившееся, то не стоит. А вот перед Бобби, я бы, на твоем месте всю оставшуюся жизнь извинялась.

– Поверь, мне самому невозможно стыдно и перед ним и перед тобой. Перед ним за то, что бросил его. И ни разу не поинтересовался его состоянием за это время. Просто… ублюдский поступок… Не достойный я хозяин… – сокрушенно опустив голову начал он, всё ещё держа её за руку, – А перед тобой за то, что… Что я струсил, как мальчишка. И сбежал от самого себя, забыв всё на свете…

Натали внимательно взглянула на него, изучая. Растрепанные каштановые волосы нелепо торчали из-под капюшона, делая его похожим не на мировую известность, а на соседа-мизантропа. Небритость придавала ещё большее сходство. Он стоял, опустив свои большие печальные глаза в землю, от чего стал похож на грустного Пьеро, переминаясь с ноги на ногу. Нервозность выдавала себя во всей его ссутулившейся, съёжившейся фигуре, словно он ждал удара. На миг Натали подумала, что может и надо дать ему подзатыльник.

– Я… Плохой друг… И еще хуже – хозяин…

– Тут по соседству есть небольшой сквер, где мы последнее время гуляем все вместе, – пропуская мимо ушей его последние слова, произнесла Натали. Собаки в нетерпении натянули поводки, уверенно следуя по тротуару к месту выгула. Том покорно последовал за Натали и собаками. Бобби, задрав косматый хвост, бежал чуть впреди, бок о бок со своим другом, то и дело оглядываясь на хозяина, словно проверяя – здесь ли он. Глаза собаки искрились неподдельной радостью, когда он то и дело вскидывая голову, заглядывал в глаза своему человеку.

– Мы оба выглядим… Словно два бомжа, – рассмеялась Натали, поймав их отражения в стекле припаркованного на обочине автомобиля, – Надеюсь, соседи меня не увидят… Хотя, что я говорю, они меня ещё только голой и пьяной не видели.

– Нат, ты правда не злишься? – всё ещё не понимая, как он мог так сильно ошибиться в ней, спросил Том. Ведь он был совершенно уверен, что как минимум, оскорбил её поцелуем, не говоря уже о трусливом побеге. Внутренне он всё ещё ждал от неё выговора или хотя бы укора. По крайней мере ему бы это было понятно.

– На что? Ты – взрослый человек, и пора бы уже начинать нести ответственность за свои поступки. Если ты это сделал, значит тебе так было нужно, – пожав плечами отозвалась она, глядя, как отпущенные с поводка собаки справляют естественные потребности, – Сказать по правде… Я считаю, что ты сам себя наказал. И то, что тебя, я надеюсь, мучают угрызения совести вполне достаточное наказание.

Том перевел на неё взгляд. Девушка выглядела измученной – под глазами залегли темные круги, руки немного тряслись. Как никому другому ему был известен этот синдром переутомления.

– Ты очень странная, правда… – наконец несмело улыбнулся он, всё ещё ожидая от неё какой-то подвох.

– Нет, просто я уже устала додумывать причины, почему мир такое говно, и почему всё происходит так, а не иначе. И решила, что если происходит, то так должно быть и надо жить с последствиями.

– А если бы я не вернулся за ним? Ну, чисто теоретически?

– Я бы нашла тебя, разбила твою машину, облила бензином и подожгла. А потом прифотошопила бы конский член к твоей фотографии и выложила в интернет. Короче, мстила бы страшно, – с совершенно каменным лицом произнесла она, поёжившись. Осенний промозглый ветерок забирался под одежду, что-то ища по карманам, попутно ощупывая ледяными пальцами её поясницу.

– Хмм… Оригинально, – хмыкнул Том, пытаясь оценить сказанные слова. Натали ехидно улыбнулась, – Так значит, я помилован?

– Само собой, – кивнула Натали, качнувшись в его сторону и словно невзначай толкнув плечом в плечо.

Где-то в животе у Тома гулко ухнуло, оборвавшись сперва в самый низ, а потом подскочив к горлу тугим комком. Сердце учащенно забилось, разгоняя вскипающую кровь.

– А я, если честно, думал всё это время о том, как вернуть Бобби. И как не потерять человеческий облик с твоих глазах.

– Дались тебе мои глаза…– фыркнула Натали, улыбаясь, – Главное, чтобы ты в своих человеком оставался. Есть у меня дома такая поговорка: «Не смотря ни на что всегда надо оставаться человеком!»

– Замечательная поговорка, – хмыкнул он, чувствуя, как медленно отступает напряжение. Ему хотелось обнять её крепко, прижать к себе, чтобы она смогла ощутить, как бешено колотится его сердце в благодарность за её странную мудрость.

– Я ребят в Дувр возила… И в Саутэнд, – как бы невзначай сообщила Натали, искоса наблюдая за англичанином. Видимо, извиняться для него было в новинку и сейчас он с трудом приходил в себя.

– Ого… Что ты там делала?

– Работала, что же ещё. Отснятого материла мне хватит на месяц, а сдать надо в эту субботу.

Том заинтригованно посмотрел на девушку. Почему она так сильно удивляла его каждый раз? Каждый раз, когда он думал, что это невозможно, она опровергала его «невозможно» с лёгкостью и каменным лицом.

– А я сегодня утром в свой законный выходной буквально вытряс душу из режиссёра-постановщика, чтобы он пригласил тебя на нашу генеральную репетицию… В эту пятницу, в шесть вечера. А премьера уже в субботу, – мягко улыбаясь, сообщил он. Натали как раз пристегивала Баки к поводку. Бобби всё ещё крутился невдалеке от них, изучая кустарник. Её зелёно-карий взгляд вдруг ожил, в нём заплясали искорки восторга.

– Здорово! С удовольствием приду.

Томас удовлетворённый ответом кивнул, поймав Бобби за ошейник, и щёлкая карабином поводка. Пёс недоуменно взглянул ему в лицо, словно не веря в окончание прогулки.

– Ну?

– Что «ну»? – не понял Том, глядя на откровенно зевающую Натали. Её покачивало из стороны в сторону от усталости. Взгляд был совершенно рассеянный.

– До послезавтра, тогда?

– Ты уже хочешь избавиться от меня? Давай я хотя бы провожу вас до дома. Ты еле на ногах держишься, – подставив ей локоть, предложил он. Натали покорно воспользовалась его услужливостью. Ощущать тяжесть и тепло её руки в своей было странно, словно бы он никогда раньше не делал ничего подобного.

На миг он поймал себя на мысли, что так погрузился в чувство вины перед собакой и девушкой за свой проступок, что совершенно забыл о возможных соглядатаях. Ощущение было такое, как в её гостиной – словно их обнесла невидимая глазу стена, и они вчетвером в полной безопасности в собственном маленьком мире, где он не предмет охоты фотолюбителей. И всё же такие спокойные дни выдавались крайне редко, а потому всегда надо быть на чеку, ведь никогда не угадаешь, что или кто может притаиться за углом. Быстро оглядевшись по сторонам, он на всякий случай надвинул капюшон куртки как можно сильнее, скрывая большую половину лица.

Когда Натали и Баки исчезли за серой дверью, Бобби натянул поводок в их сторону, тоненько заскулив. Том мягко потянул поводок, напоминая собаке, что нужно идти в другом направлении, на что Бобби с читающимся без всяких переводчиков с собачьего вопросом в глазах посмотрел на него. За прошедшую неделю он уже привык считать этот дом своим, и сейчас было видно, как он не понимает, почему Том ведёт его к машине, забирая от друга, миски и полюбившихся игрушек.

Несколько раз оглянувшись на дом, Бобби шумно вздохнул и всё же потрусил следом за безусловно любимым хозяином, весело размахивая плюмажем лохматого хвоста. От человека пахло чем-то далеким и хорошо знакомым, а ещё к этим запахам мешался запах дубовой коры и счастья.

====== Часть 18 ======

Странное круглое здание из светлого песчаника совсем не походило на здание театра. Если бы не афиши и огромные баннеры, она бы просто проехала мимо. Скорее уж оно походило на заброшенный завод или что-то в этом духе, не считая стеклянную пристройку бара, сейчас светящуюся всеми своими огнями.

Фонари ярко освещали вход в здание и весь тротуар вокруг него, заливая ярким белым светом бледные стены театра и мелкие лужи. У главного входа толпилась небольшая группа людей, прячась от дождя под зонтами – таких же приглашённых на репетицию зрителей, как и она. С небольшым отличием – сегодня она была аккредитованным фотографом на спектакле. А это значит, что снимать она будет и за сценой, и во время игры на самой сцене… Натали, найдя место для машины, неспешно припарковалась, но выходить из нее не спешила. Внутри всё дрожало, словно это ей предстояло выйти сегодня на сцену. Выключив зажигание автомобиля, она еще некоторое время смотрела, как по лобовому стеклу ползут тоненькие струйки дождевой воды. На пассажирском сидении лежал её надежный новенький спутник – «canon mark II» и где-то рядом с ним неизменный атрибут – зонтик.