Текст книги "Вдали от посторонних глаз (СИ)"

Автор книги: Изменяя_реальность

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Приплыла, – отшутился он, – Но мне правда любопытно, что может заставить привлекательную молодую девушку бросить свою страну и приехать сюда. Ты же тут одна?

– Нет. Я тут со своей собакой. Ну, и теперь у меня есть один знакомый актер театра и кино, кажется. Да и не такая я уж и молодая. Мне тридцать пять.

Машина неприятно дёрнулась, словно водитель перепутал педали.

– Ого! С собакой значит?– быстро переведя тему, наигранно удивился Томас.

– Да. У меня стаффи…

– Стаффи? Это такие, маленькие культуристы в гладком пальто*?

– Интересная игра слов, но да. Так и есть.

– Интересный выбор породы. Так почему и как ты тут оказалась?

– Ты думаешь, что это подходящая тема для обсуждения за рулём? – Натали беспокойно поглядывала на дорогу.

Томас заметил, что ей и вправду было некомфортно при левостороннем движении. Она нервно перебирала пальцами язычок замка на куртке, ремень безопасности и шнурок на собственном запястьи.

– Ну, почему бы и нет, – рассеянно пожал плечами он, – Тем более, что мы уже почти приехали. Так, а что на счет твоего номера?

– Зачем он тебе? Будешь названивать мне пьяным среди ночи и требовать спеть частушки на русском? – глянув на его тонкий аристократический профиль, спросила с усмешкой она. Сегодня он был гладко выбрит, от чего мягкие черты лица приобрели более жесткое, брутальное выражение.

Том хохотнул, представив себе эту картину.

– А твое предложение не лишено резона, между прочим, – подметил он, – Но нет. Раз ты тут пока что без знакомых, я некоторое время побуду твоим гидом. Пока не надоем или не сожгу твою квартиру. Смотря как пойдет. Приехали.

Машина остановилась аккурат напротив стеклянных дверей пятиэтажного кирпичного здания. Надпись над входом гласила «Элсли Хаус». Натали кивнула.

– Спасибо, что подкинул. Я не забуду твоей доброты, – она собралась выйти из машины, но двери салона оказались заблокированы. Медленно повернув голову, она посмотрела на мужчину. Тот тепло улыбался. За линзами аккуратных очков искрились смехом голубые, как осеннее небо, глаза.

– Да черт с тобой, давай бумагу и ручку…– прошипела она, понимая, что англичанин настроен серьезно, и, скорее, натворит еще один ляп, не пустив ее на собеседование, если она не напишет свой номер, – Звони только в случае крайней необходимости. Ну, там, тебя будет уносить волной в открытый океан, или засыпет сошедшая сель…

– Вот ты дурища…– не выдержав, заржал Томас. Сейчас он стал похож на обычного живого человека.

Натали на миг залюбовалась каштановой шевелюрой, разметавшейся по его плечам. Быстро черканув номер на каком-то клочке бумаги, она оставила его на панели, и выскочила из машины.

У порога агенства она нервно одернула осеннее пальто цвета верблюжьей шерсти, и, набрав полную грудь воздуха, взялась за черную с позолотой дверную ручку.

Поколебавшись на миг, оглянулась, ища взглядом своего невольного таксиста. Том кивнул ей в ответ, и проводил взглядом.

Комментарий к Часть 6 * Staffy standard is a smooth-coated dog. (пер. англ.) – это собака с гладкой шерстью. Smooth-coated – гладкое пальто.

====== Часть 7 ======

Когда дверь офиса за ней закрылась, Натали почувствовала облегчение.

Покрутив в руках увесистый контракт, она подавила волнение. Впрочем, будущее начальство дало ей достаточно времени, чтобы прочитать и подписать его, а значит можно не торопиться и внимательно изучить условия. В груди тревожно билось сердце, предчувствуя начало новой жизни. Радость осторожно, словно испуганный котёнок, прокралась в её душу. Натали молчала, боясь спугнуть это ощущение свободы, радости от собственной силы и предвкушение настоящих перемен. Ощущение было похоже на то, будто внутри распустились цветы, источая тонкий аромат и полупрозрачный свет.

Выйдя на свежий воздух она не в силах больше сдерживаться, вскрикнула и рассмеялась, стоя на пороге здания. Прижав к груди контракт, она буквально закружилась на ступеньках, рассыпая по плечам аккуратную прическу. Волосы, старательно уложенные утром, разметались искрящимся облаком, попадая ей в глаза, рот, прилипая к тонкому слою помады на губах. Но всё это не имело значения по сравнению с её восторгом.

Томас внимательно наблюдал за девушкой, сидя за рулём своей машины. Казалось, что счастливее её в этот момент никого не было. Поддавшись её настроению он улыбнулся.

Она замерла на ступеньках, поглядев в небо. Серое, хмурое оно словно бы говорило ей: «Даже в самый пасмурный день стоит помнить – солнце за тучами». Счастливо улыбнувшись самой себе, она побрела по тротуару, в сторону Кавендиш Сквер Гарден, когда очень медленно её догнала знакомая «Хёндай».

Поравнявшись с девушкой, Томас опустил стекло и поинтересовался:

– Ну, как собеседование?

Натали откровенно удивилась, увидев его.

– Ты… Ждал меня?

– Всего-то сорок три минуты… Ерунда.

– Слушай, это всё очень… Мило с твоей стороны, но разве у тебя нет своих дел? – беспокойно поинтересовалась она.

Мужчина был не просто навязчив. Его поведение здорово насторожило её. Приобретенная подозрительность осторожно занесла мохнатую лапку над кнопкой «тревога» где-то в мозгу.

– Сегодня нет. В театре пропуск репетиции, а значит весь день можно бездельничать. Что редкость.

– И ты решил потратить свое утро на меня?

– Не совсем так. Если ты не помнишь, – начал было Том, но подъехавшая сзади машина посигналила ему. Пришлось спешно припарковаться.

Натали внутренне сжалась в комок, когда Томас вышел из машины и стал ждать, пока она подойдет ближе.

– Так вот, если ты не помнишь, то я должен тебе кое-что. И чувство вины не даёт мне возможность уехать, оставив тебя посреди незнакомого района. Садись в машину, поехали поищем фотомагазин, – объяснил он, сложив руки на груди. Выражение его лица, всё в его фигуре и даже рост, с высоты которого он смотрел на неё, говорили сейчас о твердом намерении выполнить сказанное.

– Интересно, как выглядят среднестатистические маньяки в Лондоне?– честно поинтересовалась девушка, всё ещё стоя на тротуаре и глядя на него снизу вверх. Она хоть и не считалась низкорослой, чувствовала себя рядом с ним ребёнком.

– Чаще всего – рыжие, с голубыми глазами и ростом около метр девяносто. Хорошо, что я не подхожу под это описание. Долго будем ждать дождя?

– Чего?

– Садись, говорю, в машину, – улыбнулся он, распахивая перед ней пассажирскую дверь, – Дождь вот-вот начнётся.

Натали поколебавшись, всё же воспользовалась его предложением.

– Итак, у меня два вопроса: Как прошло собеседование? И – дай посмотреть свое портфолио!

– Второе – это не вопрос, – отозвалась девушка, протягивая ему папку с фотографиями, – У меня на руках условия контракта…

– О, здорово! Хочешь, мой агент глянет? Чтобы проверить, всё ли в порядке? – оторвавшись от папки с фотографиями, спросил он. Натали сидела с каменным лицом, глядя на Томаса. Если бы взгляд мог причинять физические страдания, то сейчас он, вероятно, корчился бы от ожогов.

– Мистер Хиддлстон… К чему вся эта Ваша любезность? – совершенно серьезно задала вопрос она, – Я искренне не понимаю, почему Вы так навязчиво меня преследуете. Это… Пугает.

Том оторопело округлил и без того огромные за линзами очков глаза. Прикрыв ладонью страницу портфолио, он изумленно уставился на девушку. Найти, что ответить, он смог не сразу.

– Я…Нат…Эмм… С чего ты решила..? Я тебя не преследую… Я… Так…

– Тогда зачем всё это? Агенты? Любезность?

– Мне кажется, что тебе… Редко встречались люди, у которых слово с делом не расходится, – подвел итог Томас, долистав портфолио до конца и не обнаружив своих фотографий. Впрочем, она могла оставить их в офисе, или на электронном носителе. Его подозрительность, подогретая вчерашней ссорой с Зави, стала досаждать ему самому. Он почувствовал себя обманутым в ожиданиях, а за одно несправедливо заподозрившим в девушке сталкера.

– Ладно. Но может тогда договоримся, что как только ты загладишь свою, как ты считаешь, вину, я тебя не увижу под окнами своего дома! – попросила Натали. Томас удивленно вскинул широкие брови.

– Вполне приемлимые условия, – наконец, согласился он, заводя двигатель автомобиля, – Впервые встречаю такую, как ты.

– Может, это к лучшему, – пожала плечами она.

– Так что на счет моего предложения? Про условия контракта? Оно всё ещё в силе… Даже, когда я верну тебе долг, оно всё-равно останется в силе.

– Боишься, что я вдруг продала или продам твои фотографии налево? Мимо твоего личного агента?

– А ты быстро соображаешь, – согласился честно он, – Возможно даже прифотошопила что-нибудь неприличное.

– Угу, прямо на лбу…– сердито проворчала Натали, сложив руки на груди и глядя в окно. Томас глянул на неё и не смог сдержать смех.

– Вот ты правда чудная… Меня давно так никто не смешил.

– Рада услужить, – всё ещё негодуя и стараясь не рассмеяться в ответ, проворчала она.

– Натали, ты правда очень необычная. Вы все в России такие?

– Ну, как сказать… Кто-то более чудной, кто-то менее. Ты для меня тоже как снег в пустыне – редкостная дичь. Я думала, англичане все сплошь чопорные снобы, застегнутые на все пуговицы.

– Ну, я, как ты правильно выразилась – редкостная дичь даже для Англии, – признался Том, перестраиваясь на кольце. Натали внимательно наблюдала за его действиями, – Нат?

– Мм?

– Ты меня смущаешь… Не смотри так, а то я въеду кому-нибудь в зад.

Натали взметнула одну бровь в ироничном удивлении.

– Вот уж не думала, что актера театра можно смутить взглядом.

– Нельзя, но у тебя получается. Я прям мурашками от этого взгляда покрываюсь, – хихикнул Том, быстрым жестом закатав рукав куртки и показав вздыбившиеся светлые волосы на предплечьи. Натали расхохоталась и отвернулась к окну.

– Ты думаешь, что я идиот… Нет, совершенно точно ты так и думаешь. Сперва упустил собаку и она нассала тебе на рюкзак, затем сломал фотоаппарат, а теперь еще и маньячу тебя по всему городу, с взъерошенными на руках волосами… Ей-богу, вот сказал это вслух и понял, какой я жалкий…

– Ой, ну всё, сейчас разрыдаюсь от жалости…Оскар в студию!!!– фыркнула она, – Ты комик? У тебя здорово получается.

– Не поверишь… Я прошёл классическую школу. Играю в драмах по большей части, – развел он руками, подаваясь вперёд, к рулю, словно ему было плохо видно что происходит перед капотом автомобиля. Натали облизнула пересохшие от переживаний губы.

– На что похожа работа в театре?

– В каком смысле?

– Ну, я боюсь высоты. Для меня работа в театре кажется сложной, как прыжок с парашютом. Никогда бы не смогла.

– Интересное сравнение. Не знаю. Работа как работа. Ты вот получаешь удовольствие от фотографии? – посмотрел он на неё, дожидаясь, пока Натали кивнёт, – Вот и для меня работа в театре сродни твоей любви к камере. Я… Я живу этими эмоциями. Жду с нетерпением выступлений. Часто даже не замечаю, как пролетают подготовки и репетиции. Для меня не так важно заработать на этом деньги, как получить буквально… Эммм… Физическое удовлетворение от результата. Я бы назвал это… Оргазмом для души. Извини за грубость.

Натали залюбовалась тем, как вдохновенно он заговорил о театре. Если бы она была глухой, ей хватило бы и взгляда, чтобы понять, что он влюблён в свою работу. Это потрясло её. Взгляд изменился, даже плечи расправились. Тонкие ноздри затрепетали, при упоминании театра. Этот человек был влюблён в ощущение свободы, что давала ему работа на сцене.

– Если бы я сейчас могла сфотографировать твои эмоции, то был бы засвет.

– Что было бы?

– Брак. Ты бы пленку собой засветил– так сияешь. Театр твоя единственная и большая любовь.

– Ну…– смутился он, – Не единственная, но однозначно большая.

Натали примирительно вздохнула, и ухмыльнувшись своим мыслям уставилась в окно. Как Томас и сказал – в стекло забарабанил дождь.

====== Часть 8 ======

– Извините, но данная модель сейчас отсутствует на складе. Могу предложить беззеркальный фотоаппарат «Сони Альфа марк 7» относительно новая модификация. Уверенно завоёвывает рынок, – консультант вытянулся по стойке «смирно» словно королевский гвардеец на смене караула.

Томас непонимающе посмотрел на Натали. Глаза девушки горели неподдельным восторгом, словно у ребёнка на Рождество. Чуть приоткрытые мягкие пухлые губы подрагивали от волнения. Над верхней губой в ямке выступили капельки пота. Томас невольно засмотрелся. Какие чистые, сильные эмоции сейчас испытывает она, глядя на кусок пластика, потрясающе!

– Извините, а могу ли я заключить контракт с Вашим магазином на тестирование данной модели? – поинтересовалась девушка, поставив камеру на стеклянную витрину.

– Я могу уточнить у руководства, если Вы подождёте немного, – кивнул менеджер, искоса взглянув на Хиддлстона.

Том кивнул, понимая, к чему эти хитрые взгляды. Впрочем, если это хоть чем-то поможет Натали в её работе – почему бы и не воспользоваться всего один маленький разочек своей популярностью. С того момента, как они вдвоём перешагнули порог фотомагазина, он не проронил ни слова. Натали очень профессионально и тонко оперировала известными ей терминами, заставляя его нервно водить тонкими ноздрями при появлении знакомых слов. И не его одного. Менеджер магазина заметно напрягся после очередного вопроса о достоинствах имеющейся в наличии менее дорогой, но проверенной техники. Как только он ушел, оставив их в торговом помещении одних, Том осторожно тронул Натали за локоть и тихо спросил:

– Почему ты не хочешь, чтобы я просто оплатил твою покупку?

– Чтобы я выглядела в посторонних глазах, как содержанка? Ты же не станешь им объяснять, что разбил мой фотоаппарат?

– Ну, а что в этом такого? Давай купим вот этот последний, и дело в шляпе.

– А если он меня не устроит по каким-то параметрам? – не сдавалась Натали, – Я же должна понять, с чем имею дело. Отзывы о нём я читала, но одно дело – читать, другое – поработать вживую.

Томас молча кивнул и сделал несколько шагов назад, к вертикальной витрине со старинными фотоаппаратами. Некоторые были достаточно громоздкими. Это его удивило. Надо же… Кто-то когда-то вот точно так же, как Натали, таскал с собой треногу, вспышку, фотоаппарат и огромные пластины для получения изображения… Какой огромный путь прошла фотография. Пока он мысленно совершал путешествие в прошлое, менеджер вернулся и вновь украдкой глянул на высокого мужчину в темно-сером пальто и намотанном на худую шею шарфе.

– Руководство может предложить Вам такое сотрудничество с обязательным выкупом техники в случае её повреждения, – при этих словах Натали ехидно глянула на своего спутника. Томас сделал вид, будто его это не касается, отвернувшись к огромному фотоаппарату Т.Сеттона, как значилось на табличке. С деланным интересом он принялся разглядывать ветхую технику. Натали глубоко вдохнула, принимая решение.

– Так, а что на счет объектива с фокусным расстоянием 18-300, 2,8?

– На «Сони» могу предложить аналог. 70-200… Либо фикс-объектив.

– Ого… Мда… Можно, я подумаю? – с какой-то горечью в голосе спросила девушка. Менеджер коротко кивнул, снова скосив глаза на спутника покупательницы. Натали подошла к Тому, и понизив голос, прошептала как можно тише. Томасу пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать.

– Том, это нереально! У меня нет столько денег сейчас, чтобы даже взять его в аренду. Я думала, что можно будет хотя бы заказать мой покойный фотоаппарат, но увы…

– А разве кто-то говорил о твоих деньгах? – нахмурившись, спросил он, – Уважаемый, будте добры, оформим с Вами договор на тестирование или как там это называется?

Менеджер с готовностью улыбнулся, глядя на Хиддлстона. Он быстро достал из-под прилавка несколько шариковых ручек, и учтиво кивнув, снова вышел.

– Ты чего!!! Это больше, чем ты мне должен! – жарко шепча запротестовала Натали. Том посмотрел на нее с высоты своего роста, и доверительно улыбнувшись, подмигнул.

– А может, меня устроит это? В конце концов, у меня будет личный фотограф в любое время суток…

– Скажешь тоже… Я в этом не участвую! Томас, ну правда… Это через чур дорого… – чуть ли не краснея и не бледнея одновременно запротестовала она. Появился менеджер с несколькими листами бумаги.

– Вот, будте добры, заполните бланки аренды, – выжидательно глядя в глаза мужчине, произнес он. Том поправил очки большим и безымянным пальцами, и пробежав взглядом бланк, с надеждой посмотрел на Натали. Та стояла бледная почти возле выхода, словно готовясь убежать.

– У тебя документы с собой? Аренда на тебя будет оформлена… – пояснил он. Натали коротко кивнула и подошла ближе.

Заполнив формуляр, она коротко расписалась в бланке. Том достал из заднего кармана на джинсах небольшое портмоне и отсчитав необходимое количество купюр, припечатал их рукой к бумаге. Менеджер с какой-то досадой в глазах перечитал бланк, и убрав деньги в кассу, натянуто улыбнулся посетителям.

– Сейчас я подготовлю технику. Будте добры подождать несколько минут.

Когда он удалился, Натали с Томом переглянулись.

– По-моему, он только что получил самое большое разочарование в его жизни, не получив мою подпись – усмехнулся Том. Натали лишь пожала плечами. Ей было не особо интересно знать, на сколько сильно разочарование и с чем оно могло быть связано.

В машине она принялась распаковывать коробку с фотоаппаратом с таким азартом, что на миг забыла о происходящем вокруг неё. Томас молча наблюдал, как девушка, закусив губу, ловкими пальцами пробегает по каждой кнопочке пластикового монстра, ощупывая его так тщательно, что он на миг позавидовал тушке фотоаппарата. Темные струящиеся волосы рассыпались по её плечам, упали на лицо, мешая ей разбирать содержимое коробки. Она несколько раз попыталась откинуть пряди, но толи в азарте первооткрывателя, толи потому что они никак не хотели подчиняться, они вновь и вновь падали, мешаясь на глазах. Том поборол мощное желание поправить этот беспорядок на её голове, рискуя быть случайно застигнутым врасплох удачливым папарацци.

– Ну, и как? Достойная техника?

Натали подняла на него полные восторга и восхищения зелено-карие глаза. Зрачки были расширены, готовые вот-вот поглотить весь мир в своей радости. Пушистые ресницы дрожали. На губах играла искренне детская улыбка абсолютного счастья.

– Томас… Я… У меня нет слов… Я могла только мечтать об этом монстре… Как мне тебя отблагодарить?

– Пошли со мной в кино… – почему-то выпалил он. И в тот же миг понял, что предложение прозвучало необдуманно. Натали замерла, глядя ему в глаза. Видно было, как раскачивается в её голове чаша весов.

– Извини… Сказал не подумав…Но хоть кофе давай выпьем…

Она быстро кивнула, упаковывая свои сокровища обратно по коробкам. В машине разлился сладкий запах новой упаковки. Том мысленно чертыхнулся, не понимая, почему он вдруг озвучил такое нелепое предложение. Как же глупо…

– Спасибо тебе ещё раз… Я… Мне сложно принять такой… Подарок от тебя. Но давай без кино… Кафе и свиданий? Правда… – её голос звучал очень тревожно, неуверенно, словно она боялась его обидеть, – Ты ведь скорее всего женат, и я думаю, твоей супруге будет не слишком приятно узнать, что ты ходишь с кем-то по кино…

– Я не женат. Пока, по крайней мере, – честно признался он, – И не знаю, буду ли. У меня всё сложно с этим…

Натали понимающе кивнула, но испытующий взгляд не отвела.

– Не поверю, что ты не женат. Ты вполне милый, с такими-то манерами. Не урод. Внешне.

– Вот спасибо! – рассмеялся он, поправляя шарф на шее, и глянув в зеркало заднего вида, – Слышал, старик? А ты не урод внешне.

Они оба рассмеялись.

– Ладно. Договорились. Так как отметим твое приобретение? Есть идеи?

Натали растеряно пожала плечами, и тут услышала, как у кого-то из них резко заворчало в животе. Она смутилась, быстро приложив руку к тому месту, где она предполагала, находился желудок.

– Это мой, – усмехнулся одним уголком губ Том.

– Прости… Может, тогда перекусим где-нибудь… Если ты так голоден… Черт, как неловко-то!

– Давай я отвезу тебя домой, за одно и решим, что делать с твоим контрактом? – произнес он, чувствуя, как желудок начинает тянуть от голода, – По дороге что-нибудь купим, и съедим. Фастфуд какой-нибудь.

Натали согласно кивнула, чувствуя, как внутри нее при мыслях о еде начинается бунт. Организм отчаянно напомнил, что крайний приём пищи был накануне в обед. Прошли почти сутки.

На ступеньках своего дома она вдруг вспомнила, что они за разговорами так и не заехали никуда за перекусом. Том стоял возле своей машины, привалившись бедром на крыло, и ожидая, пока она скроется за дверью. Осенний мелкий дождь на время утих, спугнутый поднявшимся ветерком.

Натали медленно развернулась лицом к своему знакомому, держа в руках ключи.

– Будет невежливо, если я не спрошу: не желаешь чашечку кофе или чая?

– Чай, если можно, – кивнул он, чувствуя, как засосало под ложечкой.

Кликнув кнопкой сигнализации, он парой шагов преодолел расстояние до двери её дома.

Внутри пахло свежими цветами и печеньем. От этого чувство голода усилилось еще больше.

Простое убранство арендованного дома с лихвой компенсировали развешенные на стенах фотоработы. Одна из фотографий, висевших в прихожей была из злосчастного собачьего парка. Томас уставился на свой фотопортрет. Фотография подверглась аккуратной ретуши и выглядела достойно глянцевого журнала. Он удивленно хмыкнул, проходя в узкий неудобный коридор.

На встречу Натали с фырканьем и низким урчанием вылетело пушечное ядро цвета антрацита. Собака вертелась, скакала стараясь лизнуть девушку, фыркала, подпрыгивая, пока, наконец, не заметила гостя. Том остолбенел. Натали не обманула. Пушечное ядро стаффи быстро смекнув, ринулось к нему в ноги, отрезая путь к отступлению. Том резко вдохнул, всплескивая руками.

Натали рассмеялась.

– Баки, а ну иди отсюда!– скомандовала она, – Ах ты негодяй… Напугал нашего гостя… Неси игрушку!

Томас прислушался к русской речи. Звучала она ласково, почти напевно. Собака беспрекословно умчалась в соседнюю комнату, и в этот момент Натали закрыла за псом дверь.

– Напугал?

– Немного неожиданно, – признался Том, снимая пальто и оглядываясь в поисках вешалки. Вместо этого Натали протянула руку, требуя отдать верхнюю одежду.

– В моем доме принято снимать обувь, – сообщила она, вешая пальто на деревянные плечики и убирая его в стенной шкаф. На полу везде были расстелены дорожки и маленькие коврики, – Не знаю, как у вас…

Томас покорно стянул серые замшевые туфли, и замер, держа их в руке. Натали улыбнулась, кивком указав на неприметную тумбу для обуви.

– Тапочки, извини, только женские… Так что придется тебе ходить в носках. Но, у меня чисто!!!

– У тебя тут как в фотогалерее…– наконец смог выдохнуть он, оглядываясь. Кругом были фотографии собак: играющих, пьющих, бегущих, с выставок. Среди фотографии животных попадались редкие портреты. Очень нежные работы женщин, кажется, даже не подозревающих о том, что их снимают. Этих женщин на фотографиях он мог бы сравнить с великолепными портретами художников. Фотографии детей. Томас залюбовался в особенности одной – голый мальчик лет трех стоя спиной к зрителю, тянулся к бабочке, сидящей на кирпичной стене. Фотография была черно-белая.

Пока он неспеша посещал выставку её фоторабот, девушка принялась чем-то греметь на кухне. Вскоре оттуда потянуло сладковатым ароматом мяса. Тому пришлось подавить громкое завывание желудка в ответ на притягательный запах.

– Иди сюда! Всё готово. Я не знаю, ешь ты такое или нет, но тебе придётся, – улыбнулась она. На кухне царил небольшой беспорядок, вызванный теснотой помещения.

На столе размером с журнальный стояли две тарелки, наполненные чем-то, что источало живейший аромат фруктов и баранины.

– Это ягнятина с айвой. Очень вкусно, правда… Хоть и выглядит не очень, – подавая Тому полотенце, произнесла она, – Руки можно помыть прямо тут.

Том покорно исполнил её просьбу, будто находясь под гипнозом. В голове плыл легкий туман, толи от запаха из тарелки, толи от стремительного поворота событий. Девушка, старательно оберегающая его личную жизнь вот так легко и гостеприимно впустила его на порог.

– Я слышал о широте русской души и вашем гостеприимстве, но не ожидал, что испытаю его на себе. Да еще и в Лондоне, – признался он, присаживаясь на шаткий стул.

Натали подала к мясу простой салат из огурцов и томатов с огромным количеством зелени. Том с интересом наблюдал за тем, как из фотографа и шутницы она превратилась в ловкую заботливую хозяйку.

– Ерунду не говори. Я тоже хочу есть, как и ты, и буду рада поделиться с тобой, – махнула рукой она, ставя на стол тарелку с ароматным хлебом. Вот тут его желудок окончательно вышел из-под контроля, взвизгнув, как умирающий кашалот. Натали засмеялась, садясь за стол напротив него.

– Приятного аппетита, как у нас говорят в начале трапезы, – сообщила она. Том буквально набросился на соблазнительно пахнущее блюдо. Мясо было восхитительно нежным, отдающим слегка фруктовыми нотками. Маленькие желтоватые кусочки какого-то овоща нежно таяли во рту, оставляя легкую кислинку. Он мысленно отметил, что не все рестораны могут похвастаться таким изысканным блюдом. Возможно, это говорит в нем голод?

– Так, а где айва-то? – не понял он, когда Натали убрала его опустевшую тарелку в раковину.

– С мясом съедена.

– Айва?! Невероятно, я думал, что это… Ну, возможно, какой-то овощ…

– Да, мне нравится не только фотографировать, но и готовить. Это мое второе хобби, – улыбнулась она, подавая чашку с кипятком, – Там, в френч-прессе свежая заварка. Черный с бергамотом. Не знаю, нравится тебе такое или нет, но выбора у тебя нет.

– Всё просто… Невероятно вкусно! Правда! – искренне восхитился он, приложив раскрытую ладонь к груди. Натали благодарно кивнула. Он поймал себя на мысли, что чувствует себя как дома.

====== Часть 9 ======

Натали положила руку на задремавшего рядом с ней на диване антрацитового блестящего пса. Его лобастая голова с блаженной улыбкой покоилась на её колене.

Том задумчиво следил за плавными движениями пальцев, которыми девушка осторожно водила от крутого широкого лба до бархатных ушей собаки. Вроде бы самое обычное действие – гладить собаку. Но то, как делают это некоторые люди, выдаёт в них истинные чувства и душу. Кто-то грубо треплет лохматую голову, горько рыдая над старым, умирающим псом. Кто-то нежно ласкает, и словно бы невзначай забывает питомца на обочине. Натали же гладила пса осторожно, боясь потревожить его без того крепкий сон. Так делают с теми, кого искренне любят. Казалось, что этот четвероногий был единственным живым существом, которого она любила.

Том стал ловить себя на мысли, что буквально погружается в новые ощущения, самостоятельно дорисовывая в своей голове несуществующие эмоции. Это чувство стоило запомнить, и, возможно, использовать в дальнейшем.

Дождавшись, пока Том допьёт свой чай, девушка поинтересовалась:

– И что от меня потребуется?

– Да в целом ничего. Я заберу твой контракт и закину его со дня на день к своему агенту, – пожал он плечами, поискав взглядом папку с документами. Её голос заставил его вернуться в реальность из мира размышлений.

– Ты хоть на минуту представляешь себе, как вся эта ситуация выглядит со стороны?

– У меня складывается впечатление, что абсурдно, но раз уж ввязался в дело, бросать на полпути было бы глупо, – честно согласился он. Мельком глянув на часы, Том поднялся из кресла, – Нат, мне пора идти.

– Да, конечно! – с готовностью, словно даже испытав облегчение, ответила девушка. Проводив его до двери, она медленно, осторожно выдохнула. Наблюдая за тем, как он одевается в узком, неудобном коридоре, ей стало стыдно за скромное убранство своего жилья.

– Слушай, мне… Неудобно, что ты застал мой дом в таком виде. Бардак… Да еще и рефренсы везде развешаны… В общем, извини.

Том посмотрел на нее, слегка наклонив голову на бок.

– Единственное, за что ты должна извиняться, так это за то, что досыта меня накормила. Ладно, твой контракт у меня. Как только его рассмотрят, я сразу же позвоню тебе, – он подался вперёд, по привычке попытавшись поцеловать её в щеку на прощание. Натали дерганым рывком отшатнулась, округлив глаза. В них читалось недоумение и тревога, – Извини. Никакого подтекста, не подумай!

– Эмм…Я вроде бы понимаю, что у вас тут свой менталитет, но у нас так делают только с самыми близкими, так что лучше не надо, – примирительно кивнув, отозвалась она. Скрестив руки на груди, она, дождавшись пока он обуется, попрощалась с ним сухим кивком головы. Том кивнул в ответ, и вышел под мелкий осенний дождик. Пикнула кнопка автомобильной сигнализации.

Закрывшаяся за ним дверь тихонько щелкнула входным замком. Натали медленно, словно в трансе, вернулась в гостиную и опустилась на диван, к сладко спящему Баки. Пес свернулся клубком, пряча темно-серый нос в лапах, подобно кошке. Это её развеселило. Все-таки собаки были очаровательны в своей прямолинейности. От них не приходилось ждать никаких подвохов. Когда-то давно, еще до Лондона, до Азамата… При воспоминании его имени, её сердце больно ухнуло в груди… До Азамата, упрямо повторила она, её решение завести собаку стало лучшим в жизни. Никто и никогда её так не любил, как этот упрямый комок энергии. Никто и никогда ее не встречал с такими полными обожания глазами, в какое бы время суток она не пришла домой.

Она вспомнила, как однажды поймала во взгляде своего пса буквально влюбленность, когда уставшая, с температурой от недосыпа и грязными, собранными в пучок волосами, стояла на кухне, заваривая себе чай. Баки смотрел на нее такими глубокими глазами, полными нежности, что на миг ей поверилось в выражение: «человеческие глаза».

Стоявший на журнальном столике в гостиной ноутбук услужливо жужжал кулерами, напоминая, что открытая программа обработки фотографий продолжает свою работу. Натали, налив себе огромную чашку чая, вернулась к своему занятию. Предстояло подготовить серию фотографий из парка.

Том, не понимая, зачем он ввязался во все это, зачаровано смотрел на лежащий на его коленях контракт своей новой знакомой. Зачем… Зачем судьба иногда сводит абсолютно непохожих друг на друга людей в нелепых ситуациях? Или наоборот, разводит близких по духу?

Тряхнув кудрявой головой, он отогнал странные, путанные мысли, но не смог выбросить до конца странную девушку с её незнакомым ему миром.

Перед глазами стоял узкий коридор со слабым освещением, и висящие в произвольном порядке фотографии без рамок. Люди, животные… Его собственный портрет в одном из темных углов коридора. Полыхавшие костром в рассветном осеннем свете волосы, ненавистные им самим веснушки на носу с легкой горбинкой, яркие, словно мультяшные, голубые глаза. Он редко занимался самолюбованием, но глядя на эту фотографию, почему-то почувствовал внутри теплоту. Человек с фото выглядел… Уютно(?) и незнакомо… Подобрать слово он не смог, лишь отголоски ощущений от фотографии разлились где-то внутри теплым солнечным светом.