Текст книги "Хогвартс до начала времен (СИ)"

Автор книги: Isabelle Kelari

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Он прожил слишком долго в этом мире. Эликсир Салазара почти закончился, но и остатков хватило бы еще на пару десятков лет. Он мог бы просто перестать принимать его, но волшебник мечтал не о такой смерти. Он хотел умереть так, как жил всегда – отчаянно и безрассудно. Он хотел встретить смерть с гордо поднятой головой. А постепенное увядание в старом, прогнившем доме было не для него.

Слухи о его невероятном долголетии жили в этом трактире уже несколько лет. Годрик поселился в одной из комнат наверху с тех самых пор, как вернулся в родную деревню. В доме матери он находиться не мог, потому нашел единственное решение. Трактир был основан волшебником и защищен от глаз маглов, так что Годрик мог не бояться сплетен и слухов о его бессмертии.

Но он не учел, что не только маглы бояться того, чего не понимают.

Волшебники тоже избегали Годрика. Многие не понимали, как ему удалось прожить так долго. Они строили самые невероятные догадки, одни даже думали, что он заключил сделку с дьяволом, лишь бы остаться среди живых на определенный лишь им самим срок. Годрик лишь печально улыбался и оставлял без ответа эти вопросы. А недоверие к нему продолжало расти.

Годрик уселся в самом углу, у стойки трактирщика. Под тусклым светом свечи волшебник казался куда старше своих лет: на коже были видны морщины и складки, глаза словно ввалились и потускнели, а серебро в огненных волосах стало ярче. Подошедший трактирщик с громким стуком поставил на стол глиняный кувшин с элем и скорчил недовольную гримасу.

– Опять напьется до отключки, а я его тащи… – пробурчал он, уходя. Годрик налил янтарную жидкость в кружку и залпом осушил ее.

Он мог забыться только так. Память стала его бременем и наказанием одновременно. Он думал о былых днях, с улыбкой вспоминал проведенные в Хогвартсе дни. А потом понимал, что больше не поднимется по ступеням в холл замка, не пройдет по винтовой лестнице, не заглянет в Выручай-комнату – он был уверен, что ее тайно создала Кандида, – и не поговорит с портретом сестры. В такие мгновения ему становилось так тяжело, что спасением была только выпивка.

Хлопнувшие двери трактира заставили его оторваться от своих мыслей и взглянуть на вошедших. Знакомая ему Бет крутилась возле дверей, о чем-то мило щебеча с молодым мужчиной. Темные волосы его были собраны в короткий хвост, отчего лоб волшебника казался чересчур большим и широким, холодные зеленые глаза внимательно поглядывали по сторонам, а губы кривила усмешка. Он что-то коротко ответил Бет, отчего она залилась смехом, скользнул взглядом по остальным посетителям и вдруг впился глазами в Годрика. Тот равнодушно отвел глаза и хлебнул из кружки. Заметившая его Бет извинилась перед мужчиной и направилась к волшебнику, виляя бедрами.

– Годрик! – негодующе воскликнула она. – Куда ты ушел с утра пораньше? Я привыкла сама оставлять мужчину, а не чтобы оставляли меня.

– Мне нужно было прогуляться, – ограничился ответом Годрик. Бет недовольно надула губы.

– Третий раз за неделю? – он не ответил, и девушка, помолчав, вздохнула. – Мы же сегодня увидимся? Вечером?

– Мне казалось, на сегодня ты себе развлечение уже нашла, – кивнул Гриффиндор на незнакомца. Тот все еще стоял у дверей и не сводил с них глаз. Бет прыснула.

– А ты не иначе как ревнуешь? – мужчина пожал плечами и снова отпил из кружки. – Если честно, он какой-то странный. Не знаю… Змею перед броском напоминает.

– Хорошо, давай вечером, – согласился Годрик. Проходивший мимо трактирщик одарил его неприязненным взглядом и презрительно фыркнул. Годрик успел услышать что-то про «негодяя», «разврат» и «бордель».

Звучно чмокнув его в колючую щеку, Бет тряхнула копной блондинистых волос и удалилась к дальнему столику. Годрик едва успел свободно вздохнуть, как тот странный незнакомец вдруг двинулся с места, подошел к его столику и уселся напротив, забросив на край стола обутые в высокие сапоги ноги. Годрик приподнял бровь.

– Великий Годрик Гриффиндор, – протянул мужчина. – Основатель Хогвартса и величайший чародей своего времени. А теперь – обыкновенный пьяница и развратник. И как Вы до такого опустились, не пойму.

– Мы с Вами незнакомы, – отрезал Годрик. Мужчина усмехнулся.

– Прошу прощения, где мои манеры… Меня зовут Антиох.

– И что Вы хотите?

– Всего лишь понять и получить ответы на свои вопросы, – поспешно сказал Антиох. Годрику он не нравился. Было в нем что-то неприятное, дикое, как если бы он возомнил себя непобедимым хищником, а самого Годрика счел дичью.

– Я не люблю отвечать на вопросы, – возразил он. – Так что прошу меня простить.

– Ну что Вы! Просто я никогда не был в Хогвартсе и хотел бы узнать его историю от того, кто ее творил. Например, я слышал, что в школе у Вас были разногласия с Салазаром Слизерином. В чем была причина Ваших недомолвок?

Годрик застыл, чувствуя, как сердце сжалось в груди.

– У нас с ним были сложные отношения, и я не хочу об этом вспоминать, – медленно проговорил он. Антиох улыбнулся.

– А мне кажется, Вы многого ему не сказали. Вы лишь пользовались плодами его трудов, прожили столь долгую жизнь благодаря ему, но не сказали даже слова благодарности, лишь выдворили его из Хогвартса и захлопнули дверь перед его носом, – усмешка мужчины превратилась в оскал, зеленые глаза зажглись ненавистью. – Вы стали причиной его ухода из школы, он бросил все то, что любил и чем дорожил, а Вы… Вы остались. Остались и даже не вспоминали о нем. Вы написали ему хоть слово за все эти годы? Извинились за свои слова? А он ждал. Пусть я тогда был слишком мал, чтобы понять это, но я понял потом.

– Он был моим другом, и у Вас нет прав судить меня или его, – оборвал его Годрик, голос рыжеволосого волшебника дрожал от гнева и горечи. Антиох опустил ноги и подался вперед.

– Ошибаетесь, – прошипел он. – У меня есть все права.

Его манеры, поведение, блеск зеленых глаз – все будто напоминало Годрику кого-то знакомого. Когда его глаза загорелись ярче, мужчина выдохнул.

– Я могу судить Вас, а Вы не в праве отрицать мои обвинения. Из-за Вас Салазар Слизерин ушел из школы, из-за Вас он погиб как последняя, Богом забытая собака, – горячо зашептал Антиох. – Я видел, как он страдает, как мучается, но не может вернуться. Из-за Вас. Вас и Ваших проклятых грязнокровок. Вы так защищали их, так боролись за их права, что отвернулись от друга. И Ваша сестра погибла не по воле случая, как Вам казалось, нет, это была кара. Наказание за то, что Вы не желали признать его правоту, а он был прав. И после всего этого Вы еще смеете называть себя его другом? Нет… Вы были его самым главным врагом, его убийцей. И Ваше… – он махнул в сторону кувшина, – «лекарство» Вам не поможет. Потому что от правды нельзя скрыться. Кому, как не лжецу, это знать.

– Это было давно, – устало возразил Годрик. – Все эти годы я корил себя, и все же он был мне дорог, как и наша дружба…

– Если бы это было так, Вы бы не выставили его за дверь! – взревел Антиох, вскочив на ноги. Несколько посетителей в страхе отшатнулись от них. – Вы не представляете, как долго я ждал этого часа. Когда смогу сказать все Вам прямо в лицо.

– А что потом?..

– Потом? – переспросил молодой волшебник, кривая усмешка вновь исказила черты его лица. – Потом я бы убил Вас. Простая дуэль, исход которой навсегда решил бы, кто прав, кто виноват. В конце концов, я бы отомстил… – Годрик непонимающе нахмурился, отчего Антиох расхохотался. – Вы так и не поняли, да? Вам следовало навещать своего старого друга чаще. Быть может, тогда Вы бы узнали его самого любимого внука.

Годрик отшатнулся от него. Этот взгляд, голос, черты лица… Волшебник не хотел в это верить, но отрицать очевидное было невозможно, да и бесполезно. Антиох был прав в одном: он лгал самому себе слишком долго.

– Я знаю, Салазару не хватало Хогвартса. Так же, как мне не хватало его самого. Мы оба наделали ошибок и заплатили за них сполна…

– Он заплатил, да, – согласился Антиох. – Он потерял все, но остался верен себе и своей семье. Но не Вы. Ваша расплата настигла Вас только сейчас.

– Вы так сильно хотите мести? – устало поинтересовался Годрик. Юноша встал и выпрямился.

– Я хочу справедливости и возмездия. Вы не знаете, что значит потерять абсолютно все: родителей, семью, родной дом. Что значит жить вдали от родных мест, с дальними родственниками, быть не наследником рода Слизерин, а никому неизвестным Певереллом. Мне не осталось ничего, кроме медальона моего деда и его прощального подарка – того самого эликсира, что так долго поддерживал в Вас жизнь, – он перевел дыхание, затем продолжил: – Эту жизнь Вам подарил мой дед. Я здесь, чтобы ее забрать.

Годрик не ответил, молча поднялся, кинул на стол бронзовый кнат и, пройдя мимо Антиоха, вышел из трактира. У дверей ему наперерез кинулась Бет, но мужчина взглядом остановил ее, коротко улыбнулся и толкнул двери. Глядя ему вслед, Бет вдруг подумала, что эта улыбка была прощальной, и поспешно отогнала от себя эту мысль, следом за мужчинами выскочив на улицу. За ней потянулись и другие постояльцы.

Они встали футах в семнадцати напротив друг друга. Взглянув в такие знакомые змеиные глаза, Годрик вытащил из рукава волшебную палочку и резким взмахом вскинул ее перед лицом. Антиох повторил его движение, склонил голову, прищурился. Годрик отреагировал мгновенно.

– Авада Кедавра!

– Экспеллиармус!

Окружившие их зеваки отступили на пару шагов, когда заклятия столкнулись. Несмотря на прошедшие годы, Годрик чувствовал, что не растерял хватки, пусть его противник и был весьма искусен. Напор Антиоха был невероятно сильным, хотя Гриффиндор никогда бы не сказал, что молодой волшебник может быть настолько сведущ в боевой магии. Впрочем, у него было время отточить свое мастерство. Годрик не сомневался, что Антиох много лет планировал свое возмездие, искал его и выжидал. Бет была права, когда назвала его диким хищником, змеей перед броском. Он на самом деле был ей.

Годрик никогда не думал, что судьба напоследок пошлет ему еще одно испытание. Что бы он не испытывал к этому юноше, как бы сильно не злился, он не мог убить наследника Салазара. Воспоминания о старом друге всколыхнули давние раны, которые рыжебородый волшебник тщетно пытался забыть. Салазар… что бы ни говорил сам Годрик, Антиох во многом был прав. В том, что случилось с Салазаром Слизерином, был виноват он и только он. Тогда почему Годрик смог жить дальше, смог простить себя и идти вперед, почти не оглядываясь через плечо на почти невидимые на горизонте башни Хогвартса? Почему он пережил всех, именно он? Он устал, устал от этой жизни, своего одиночества и постоянной рутины. Это была лишь иллюзия прежней жизни, опостылевшая и совершенно бессмысленная. Смысл остался далеко позади, на границе Англии и Шотландии, в главной зале школы чародейства и волшебства.

Внезапно в памяти всплыли слова, некогда сказанные Кандидой: «Мы одна семья». Словно эхо, на эти слова откликнулся голос Розиты: «Все будет хорошо. Верь мне».

Годрик перевел взгляд на своего противника. Широкий лоб Антиоха блестел от выступившего пота, челюсти мужчины были напряженно сжаты. Зеленый луч заклинания медленно брал верх над красным, упорно продвигаясь к кончику палочки Гриффиндора.

«Верь мне…».

Перед мысленным взором последнего Основателя промелькнули родные лица: Розита, Кандида, Пенелопа, Салазар… Их уже нет. Пришло и его время.

Годрик вновь глянул на соперника, отгоняя наваждение, и, медленно опустив палочку, улыбнулся.