Текст книги "Жестокий мучитель"

Автор книги: Iris

Соавторы: Бьянка Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 31

Элиас

Ощущение такое, будто Нат только что дала мне пощечину, и пару секунд я тупо смотрю на нее.

– Что?

Она закатывает глаза.

– Я сказала, Михаил...

– Я знаю, что ты сказала. – Мысленная картина Натальи с Ником вызывает у меня желание выцарапать себе глаза. – Я этого не допущу.

Я должен был это предвидеть. Он из братвы, подходящая кандидатура и идеально подходит по возрасту для Натальи. Русские редко подбирают пары среди чужаков, и срыв помолвки с сыном пахана братвы из Филадельфии сделал ситуацию только хуже. Намного, блядь, хуже. Ник был моим самым близким другом с того момента, как я переступил порог академии.

– Всё уже решено. – Нат качает головой, отступая от меня. – Ты не можешь продолжать шантажировать моего брата, чтобы он расторгал каждую помолвку, иначе они не остановятся, пока не найдут тебя.

Шантажировать пахана братвы Гурина снова и снова – не самый лучший план, но это все, что у меня есть на данный момент.

– Ты выйдешь за Ника только через мой труп.

– Если ты не будешь осторожен, вероятно, именно это и произойдет. – Говорит она, раздражая меня еще больше. – Правда в том, что я должна выйти за кого-то замуж.

Мышца на моей челюсти сжимается, когда я понимаю, что слова, вертящиеся у меня на языке, безумны, даже слишком. И хотя в них нет никакого смысла, это единственные три слова, которые я могу выдавить из себя в этот момент.

– Выходи за меня.

Глаза Нат расширяются от шока. Она отходит от меня еще на шаг, и это не та реакция, на которую я рассчитывал.

– Ты с ума сошел?

Возможно.

– Я знаю, это звучит безумно, но...

– Никаких но. Это просто звучит безумно, точка. – Она скрещивает руки на груди, привлекая мое внимание к своему полному декольте в потрясающе красивом платье, которое на ней надето. – Нет такого мира, в котором Михаил согласился бы на то, чтобы я вышла замуж за мексиканца. – Она хмурит брови. – Это будет русский или ничего.

Я делаю шаг к ней, логически понимая, что она права, но если я не могу заполучить ее, то никто не сможет. Это эгоистично, но она принадлежит мне.

– Я хочу тебя, Наталья, – говорю, беря ее за руку, и она не отстраняется. – Не только на этот год. – Чувствую, как сердце неестественно быстро колотится под кожей, из-за чего у меня немного кружится голова. – Я хочу тебя навсегда.

Выражение ее темно-карих глаз смягчается, но она все равно качает головой.

– Как я уже сказала, мой брат никогда не согласится на это. Михаил ясно дал понять, что хочет, чтобы я вышла замуж за человека, который может возглавить братву, а ты не русский.

Я знаю, что она рассуждает здраво, но не хочу в это верить.

– Я прекрасно знаю, что я не русский, Гурин.

– Он выбрал Николая Крушева. Ему нужен русский рядом со мной.

Я знаю, что это почти неслыханно, и заставить Михаила согласиться будет практически невозможно.

– Я могу использовать информацию о происхождении вашей семьи против него, чтобы заставить его согласиться на нашу помолвку.

Выражение ее лица становится разъяренным, она делает еще один шаг назад, и я понимаю, что это были неправильные слова.

– Неужели ты ничего не извлек из всей истории между нами? – Спрашивает она, лихорадочно ища глазами что-то на моем лице.

Может быть, раскаяние?

– К чему на самом деле приводит шантаж? – настаивает она.

Я пожимаю плечами.

– Это помогло мне заполучить тебя, Нат.

Она качает головой.

– Нет, это не так. – Выражение ее лица становится холоднее. – Ты бредишь, если думаешь, что заполучил меня. – Ее глаза сужаются. – Ты заставил меня переспать с тобой, чтобы держать рот на замке. Есть огромная разница между тем, чтобы завоевать кого-то честно, и тем, чтобы взять, потому что можешь.

Я поджимаю губы, зная, что она права. Нат не выбирала меня, ни разу. Все это время я размахивал компроматом над ее головой, как лезвием гильотины.

– Не говоря уже о том, что моё разрешение использовать эту информацию против брата вбило бы клин между нами. – Она упирает руки в бедра. – Я не могу этого допустить.

Тот факт, что она вообще продолжает спор, вселяет небольшую надежду.

– Ты не будешь нести ответственность. Это помогло разорвать последнюю помолвку, так что, если ты хочешь выйти за меня замуж, то я могу заставить его слушать. – Я провожу рукой по волосам. – Решать тебе, но я уверен, что Михаил предпочел бы, чтобы единственный человек, знающий правду о братве Гуриных, был членом семьи. Кроме Финна, с которым я уже разобрался. Есть ли лучший способ убедиться, что я оставлю это при себе?

– Ты хочешь сказать, что раскроешь правду о нашей фамилии моему деду, если я скажу “нет”? – спрашивает она, делая шаг назад.

Я качаю головой.

– Нет, я бы не поступил так с тобой или твоей семьей.

Она выглядит неубежденной.

– Я не понимаю, почему тебя это так волнует. И что, что Ник – твой друг. Какое это имеет значение?

Меня охватывает ярость, потому что она не замечает чертовой правды, и это сводит меня с ума. И все же, почему бы ей не быть такой? Я ужасно обращался с ней все эти годы.

Наталья Гурин была моей с того самого дня, как я положил на нее глаз, даже если я считал, что она оказывала на меня влияние из-за ненависти. Я тянусь к ней, хватаю за руку и притягиваю к себе.

– Ты моя, – говорю я, не в силах сдержать злобный тон. Опускаю руки на ее бедра и впиваюсь в нее ногтями.

Ее глаза сужаются.

– Ты говоришь, как гребаный пещерный человек.

Я прерывисто выдыхаю. Она права. Прямо сейчас я не могу мыслить здраво. Все, о чем могу думать, – это как добиться руки моей маленькой зверушки. Она принадлежит мне, и будь я проклят, если Ник хоть пальцем её тронет. Он мудак и не станет обращаться с ней должным образом.

Я тяжело сглатываю, понимая, что сам едва ли относился к ней правильно с того дня, как мы встретились.

– Я прошу тебя выйти за меня замуж, потому что не могу тебя отпустить.

В ее глазах мелькает обида.

– Почему? Потому что тебе нравится использовать меня как игрушку изо дня в день? – Она качает головой, в глазах стоят непролитые слезы. – Ты не можешь назвать мне вескую причину, по которой хочешь жениться на мне, кроме как помешать Нику заполучить меня, не так ли?

Я знаю, что должен сказать ей правду, но меня бесит то, как сильно от этого сводит живот.

– У меня есть одна очень веская причина, и дело не в этом, bonita. – Я вытираю случайную слезинку, стекающую по ее щеке. – А в том, что я люблю тебя, Наталья.

Ее глаза расширяются, а брови сводятся в очаровательной гримасе.

– Это невозможно, – бормочет она.

Я продолжаю удерживать ее в объятьях.

– Думаю, что любил тебя долгое время, даже если мои поступки кричали об обратном. – У меня болит в груди от выражения ее лица. Это полное неверие. – Я был чертовым идиотом все эти годы, и хочу, чтобы ты поняла, что я знаю, что мне нужно потратить остаток своей жизни на то, чтобы загладить свою вину перед тобой.

Ее губы поджимаются, когда она заглядывает мне в глаза.

– Если бы ты только дала мне этот шанс.

Она отстраняется от меня и отворачивается.

– Неужели любящий мужчина стал бы шантажировать меня, заставляя расстаться с девственностью, как это сделал ты?

Из-за угла раздается грохот, и прежде чем я понимаю, что происходит, Михаил Гурин прижимает меня к стене, глаза горят убийственной яростью.

– Я убью тебя нахрен, Моралес. Мне, блядь, все равно, кто твой дядя, но ты – покойник.

Его руки адски сильно сдавливают мое горло и я понимаю, что долго не протяну, – он когтями вырвет из меня жизнь.

Наталья ахает и смотрит на брата расширенными глазами, пытаясь осмыслить произошедшее.

Я понимаю, что он убьет меня без малейших колебаний, просто по выражению его глаз. Поэтому встречаюсь взглядом с Нат в надежде, что она сможет образумить своего брата.

Наталья бросается вперед.

– Михаил, отпусти его!

Она цепляется за его огромные руки, пытаясь освободить меня, в то время как давление на шее становится почти невыносимым. Он вытягивает из меня жизнь, и если я что-нибудь не сделаю, он действительно убьет меня.

Я нахожу в себе силы ударить ногой вверх и достать огромного русского ублюдка прямо в больное место, заставляя его отпустить меня ровно настолько, чтобы вырваться. Обойдя его, я встаю на другой стороне комнаты. Расстояние – единственное, что меня спасет от него.

Наталья следует за мной.

– Ты в порядке?

Беспокойство в ее голосе и прекрасные карие глаза только усиливает жалкую надежду на то, что она, возможно, чувствует то же, что и я.

Я киваю в ответ, делая длинные судорожные вдохи кислорода в легкие.

– На мгновение я подумал, что мне конец.

Она кладет руку мне на плечо, притягивая мой взгляд к себе.

– Это было близко к тому.

Безошибочный щелчок взводимого курка позади заставляет наши глаза расшириться, и мы поворачиваемся лицом к ее брату. Михаил смотрит на меня так, будто жаждет крови, и направляет пистолет прямо на меня.

– Никто не шантажирует мою семью и не остается в живых, чтобы рассказать об этом, – рычит он. – Нет причин, чтобы я не всадил пулю тебе в череп прямо сейчас. – Его ноздри раздуваются, когда он подходит ближе. – Ты осквернил мою младшую сестру, и я ни за что не позволю тебе жить после этого.

Он подслушивал наш разговор Бог знает сколько времени, и упоминание Нат о том, что я шантажировал ее, чтобы она отдала девственность, стало последней каплей. Из всех возможных способов умереть, о которых я думал, это был не тот.

Несмотря на то, что с рождения являюсь частью безумного преступного мира, я никогда не смотрел смерти в лицо так, как сейчас.

– Михаил, опусти пистолет, – призывает Нат, вытянув руки перед собой и глядя на него широко раскрытыми глазами. – Нет необходимости в насилии.

Он рычит, и его темные глаза переходят с меня на нее.

– Не смей защищать эту змею. Я все слышал. Он шантажировал нас обоих, и я этого не потерплю. – Он дергает головой, и смотрит с отвращением на свою сестру. – Как ты вообще можешь вставать на его защиту, когда он шантажом заставил тебя переспать с ним?

Я наблюдаю, задаваясь тем же вопросом, и во мне снова загорается глупая надежда. Даже сейчас, глядя смерти в лицо, я надеюсь лишь на то, что в глубине души она тоже любит меня. Что она хочет попытаться сделать так, чтобы всё получилось, даже если все шансы складываются против нас.

Глава 32

Наталья

Я люблю тебя, Наталья.

Слова Элиаса повторяются в моей голове снова и снова, как заезженная пластинка, пока я смотрю в дуло пистолета Михаила.

Это застало меня врасплох, я до сих пор не уверена, трюк это или правда, но знаю, что чувствую то же самое, и прямо сейчас наблюдаю за тем, как двое мужчин, которых я люблю больше всего на свете, противостоят друг другу.

Михаил последовал за нами и подслушал разговор. Очевидно, ранее я была не слишком убедительна, и он заподозрил неладное. Теперь я стою рядом с человеком, который только что признался мне в любви, глядя на оружие в руке брата.

– Михаил, опусти пистолет, – повторяю в который раз, пытаясь придвинуться к Элиасу, чтобы заслонить его собой.

Михаил не глуп, но он также подпитывается неконтролируемой яростью и его легко разозлить. Он слышал, как я сказала, что Элиас шантажировал меня, чтобы мы переспали, и это не то, что он когда-то забудет.

Темные глаза Михаила снова фиксируются на мне.

– Как ты можешь его защищать? – Он качает головой. – Почему ты не хочешь его смерти?

Я делаю шаг к Элиасу, но пока не закрываю его полностью. Для этого мне пришлось бы встать перед ним, а я пока не хочу, чтобы Михаил видел, что я планирую.

– Это сложно, брат. Почему бы тебе не опустить пистолет и не позволить мне объяснить? – пытаюсь снова.

Челюсть Михаила сжимается, и я вижу, что он борется с желанием вышибить Элиасу мозги прямо сейчас. От этой мысли ужас пронзает мое сердце, словно копье.

Я замечаю, как дрожит его рука, как будто он буквально пытается побороть своих внутренних демонов.

Дверь открывается, и входит Сиена.

– Вот ты где, я… – Она замирает, когда видит, что Михаил наставил пистолет на Элиаса. – О, Боже, что происходит?

Я не свожу глаз с брата, потому что знаю, каким он может быть непредсказуемым, когда его охватывает ярость.

– Посмотри на меня, Михаил.

Он действительно смотрит на меня, темные глаза кажутся почти черными в тусклом свете кухни. Я не включила основной свет, когда мы вошли.

– Позволь мне объяснить, – говорю, медленно приближаясь к Элиасу. – Я не позволю тебе убить его.

Михаил хмурит брови и замечает, что теперь пистолет направлен на меня, а не на Элиаса. Он мгновенно опускает оружие, ругаясь себе под нос по-русски.

Я чувствую руку Элиаса на своей спине и его дыхание на моем затылке. Он так близко.

Сиена прочищает горло.

– Кто-нибудь может сказать мне, что, черт возьми, здесь происходит?

– Почему бы нам всем не присесть, и я все объясню.

Михаил хмыкает.

– Не думаю, что ты должна это делать. – Он указывает на мужчину позади меня. – Это ему нужно все объяснить.

– Отдай мне пистолет, – требую у него.

Его глаза сужаются до щелочек, и я понимаю, что он не собирается сдаваться.

Сиена придвигается к нему ближе, кладя руку ему на плечо.

– Михаил, это наша брачная ночь, и я не хочу, чтобы пролилась кровь.

Его темные глаза находят ее взгляд, и часть напряжения покидает его. Он ворчит что-то бессвязное, а затем вкладывает рукоятку пистолета в руку Сиены. Она передает его мне, и я уношу его подальше, зная, что никто из нас на самом деле не хочет кровопролития сегодня вечером, что бы ни говорил Михаил.

– Не думай, что это значит, что я не собираюсь убивать этот кусок дерьма.

К чести Элиаса, он не произносит ни слова, что очень умно. Вместо этого просто сидит на другой стороне островка, и настороженно наблюдает за происходящим.

– Дело в том, что Элиас узнал правду о нашем происхождении, – начинаю я.

Михаил прочищает горло.

– Я так и понял, Наталья.

Брови Сиены хмурятся.

– Какую правду?

Михаил садится рядом с ней, сжимая ее руку.

– Я расскажу тебе об этом позже.

Ее челюсть сжимается, но она кивает.

– И у нас были не самые простые отношения с тех пор, как он поступил в академию, но для этого была причина, пусть и ошибочная. – Я бросаю взгляд на Элиаса. – Он винил нашу семью в смерти своей матери и внезапном переезде в Северную Америку.

Михаил проводит рукой по шее.

– Мы не причастны ни к каким смертям, но да, наша сделка способствовала проникновению картеля Эстрада в Северную Америку.

Я киваю в ответ.

– Я знаю, но Элиас винил меня. И хотя он был жесток и отвратителен со мной на протяжении многих лет, даже временами в этом учебном году, что-то изменилось между нами. – Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. – Элиас утверждает, что любит меня, хотя мне трудно в это поверить.

Михаил хмыкает.

– Как и мне.

Я бросаю на брата убийственный взгляд, приказывая ему заткнуться.

– Самое безумное, что я думаю, что чувствую то же самое.

Я смотрю на Элиаса, чьи льдисто-голубые глаза находят мои и слегка расширяются.

– Правда? – спрашивает он таким тоном, словно не верит мне.

Михаил качает головой.

– Элиас – мексиканец. Мужчины не пойдут за ним.

Я наклоняю голову и пожимаю плечами.

– Ты только что женился, брат. Кто сказал, что у тебя не будет наследника империи?

Михаил и Сиена обмениваются взглядами.

– У не могу иметь детей, – говорит он.

Я хмурю брови.

– Что?

Он вздыхает и потирает рукой затылок.

– Мне сделали вазэктомию. Я ни за что не смогу иметь детей.

Черт.

Ну, это более проблематично.

– Конечно, ты можешь выбрать кого-нибудь из братвы своим преемником?

Михаил усмехается.

– Ты откажешься от всего, что построил наш отец, только ради этой крысы? – спрашивает он.

Ненавижу стыд, который охватывает меня, поскольку ответ на этот вопрос – "да".

– Мы оба знаем, что я никогда бы не возглавила братву. Я всего лишь пешка, которую нужно выдать замуж.

– А что насчет твоего дяди? – Спрашивает Михаил, переключая внимание на Элиаса. – Одобрил бы он твою женитьбу на моей сестре?

Элиас пожимает плечами.

– Мне все равно. Все, чего я хочу, это жениться на Наталье.

От его слов по моей коже бегут мурашки. Он готов бросить вызов своему дяде, чтобы быть со мной. Все это кажется немного сюрреалистичным, даже если его внимание ко мне в этом году было более чем сбивающим с толку. Никогда не думала, что буду сидеть рядом со своим смертельным врагом, пока он умоляет моего брата согласиться на нашу помолвку.

Сиена кладет руку на Михаила.

– Конечно, это нечестно – пытаться разлучить двух влюбленных?

Михаил сердито смотрит на нее.

– Я не уверен, что он действительно любит ее. Он шантажировал ее, чтобы она занялась с ним сексом

Сиена приподнимает бровь и смотрит на меня.

– Это правда?

Я киваю в ответ.

– Да, но...

– Никаких ”но", это отвратительно, – говорит Михаил.

Сиена качает головой.

– Не думаю, что ты действительно тот, кто должен судить, учитывая то, как возникли наши отношения.

Это вызывает у меня интерес, поскольку я всегда знала, что Сиена – не просто девушка, с которой он познакомился в баре.

– Как это произошло?

Михаил качает головой.

– Это история для другого дня.

Сиена одаривает меня извиняющейся улыбкой.

– Так ты делаешь предложение моей сестре, Моралес? – Спрашивает Михаил, буравя его взглядом.

Элиас, к его чести, просто спокойно отвечает.

– Да.

Взгляд брата перемещается на меня.

– И это то, чего ты хочешь?

Это то, чего я хочу? Замужество с Элиасом, черт возьми, превосходит любую другую альтернативу, то есть брак с человеком, которого я почти не знаю. За все годы в академии, мы с Ником Крушевым едва обменялись парой фраз. Как ни странно, я знаю Элиаса гораздо лучше, чем Ника, даже если он все время был полным засранцем по отношению ко мне.

– Да, думаю да.

Глаза Михаила сужаются.

– Звучит не очень убедительно. Если мы сделаем это, пути назад уже не будет.

Я смотрю на Элиаса, голубые глаза полны надежды, и я задаюсь вопросом, куда подевалась его жестокая и мстительная версия.

– Да, это то, чего я хочу.

– Прекрасно. – Он внезапно встает, заставляя нас всех насторожиться. – Полагаю, что твой дядя здесь, Элиас. Я найду его.

Он хмурит брови.

– О, черт.

– Что? – Спрашиваю я.

– Возможно, я подделал письмо от своего дяди, чтобы уйти из академии, – говорит Элиас.

Михаил закатывает глаза, но ничего не говорит, выходя из кухни, чтобы найти дядю Элиаса.

Сиена остается сидеть на стуле у островка и поворачивается ко мне.

– Вы уверены в этом?

Я снова смотрю на Элиаса и без сомнений понимаю, что никогда ни в чем не была так уверена.

– Абсолютно.

Элиас улыбается, и мое сердце подпрыгивает в груди.

– Я уверен. – Он сжимает мою руку.

– Хорошо, просто вы оба слишком молоды для брака.

Я смотрю на Сиену, поскольку она не может быть намного старше меня.

– Ты только что вышла замуж.

– Мне двадцать один год, а Михаил на десять лет старше – ему тридцать один.

Я выгибаю бровь.

– И как давно вы знакомы? – Спрашиваю, качая головой. – Я знаю Элиаса шесть лет.

Она пожимает плечами.

– Верно подмечено.

Михаил возвращается с пожилым мужчиной латиноамериканской внешности с темными холодными глазами. Он выглядит раздраженным, даже больше, чем Михаил.

– Элиас, какого хрена ты здесь делаешь? – рычит он.

Элиас встает и поднимает руки вверх.

– Возможно, я подделал письмо от тебя и вынудил директора отпустить меня из школы, чтобы я мог присутствовать на свадьбе.

Эрнандес пристально смотрит на него пару секунд, прежде чем улыбнуться.

– Ты всегда был умным ребенком.

Кажется, что все чувствуют себя более непринужденно в тот момент, когда босс Картеля улыбается.

– Он хочет жениться на моей сестре, – объявляет Михаил.

Эрнандес перестает улыбаться, глаза мечутся между мной и Элиасом.

– Это правда?

Элиас кивает.

– Да.

– Ты знаешь, что в нашей семье принято жениться на себе подобных. Мексиканской крови.

– К черту традиции, – говорит он, сузив глаза. – Я люблю Наталью.

Эрнандес усмехается.

– Ты не знаешь значения этого слова, мальчик.

Михаил прочищает горло.

– Мы можем заключить сделку?

Эрнандес смотрит на него и кивает.

– Уверен, что можем. Вы были мощными союзниками с тех пор, как картель Эстрада перебрался в Северную Америку. – Он проводит рукой по шее. – Почему бы не укрепить нашу верность друг другу этим браком?

Михаил кивает.

– Согласен.

Эрнандес хлопает.

– Тогда вы двое можете идти и наслаждаться вечеринкой, пока мы с Михаилом придем к соглашению. Вы не поженитесь, пока не закончите школу.

Элиас подходит к своему дяде и протягивает ему руку, на которую Эрнандес смотрит с подозрением.

– Спасибо, дядя.

Он берет ее и пожимает.

– А теперь уходите. И я хочу, чтобы завтра вы оба вернулись в академию. – Он смотрит на нас двоих. – Думаю, я узнал точную причину твоих чертовски ужасных оценок в этом году, Элиас. Разберись с этим.

Для меня новость, что его успеваемость ухудшилась, так как Элиас всегда успешно сдавал предметы, даже не особо стараясь. Это всегда бесконечно расстраивало меня, поскольку я усердно училась, чтобы получать свои оценки.

– Конечно, сэр, – говорит он. – Я позабочусь об этом.

Он берет меня за руку и выводит из кухни, сердце бешено колотится. С трудом верится, что нам удалось обойтись без кровопролития.

Михаил был готов убить человека, которого я люблю, и после всего, что он услышал, я не удивлена. Элиас Моралес не заслуживает моей любви после всего, через что он заставил меня пройти, но каким-то образом он уже завладел моим сердцем еще до того, как признался мне в любви. Боюсь, он владел им гораздо дольше, чем я думаю.