Текст книги "Жестокий мучитель"

Автор книги: Iris

Соавторы: Бьянка Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 29

Элиас

Объявление о том, что я передаю корону Финну как королю академии во время завтрака, прошло примерно так, как я и ожидал. Большинство людей либо рассмеялись, как будто это была шутка, либо начали жаловаться, как только поняли, что это не так.

Я был удивлен, не увидев Наталью в кафетерии, хотя она не всегда ест по утрам. Поэтому отправил ей сообщение. Она все еще не ответила, но я подумал, что, возможно, она хотела бы присутствовать при этом.

Моя корона – это то, что я всегда ценил больше всего, и все же я здесь, отказываюсь от нее ради девушки, над которой издевался момента приезда сюда. Финн просматривает документ, который вчера составил для меня адвокат дяди. Контракт бессрочный, и если он подпишет его, то никогда не сможет произнести ни слова о том, что прочитал в этих файлах.

Финн поднимает на меня взгляд.

– Откуда мне знать, что ты заплатишь?

Я качаю головой.

– Проверь свой счет. Деньги уже там.

Его брови хмурятся, когда он достает телефон и входит в систему банковского обслуживания, а затем он ухмыляется, как только видит баланс.

– Отлично. – Он ставит свою подпись в трех местах на документе, и поворачивается ко мне. – Считай, что я забыл о том, что прочитал.

Он протягивает руку для пожатия, но я не беру ее, потому что у этого парня нет чести.

– Дело сделано. – Я киваю ему. – Ты меня шантажировал. Не жди дружелюбия.

Хватаю документ и отворачиваюсь от него, направляясь к двери. Если не потороплюсь, то опоздаю на урок права. Мне не терпится увидеть лицо Нат, когда я вручу ей документ и скажу, что разобрался со всем. Возможно, это станет первым шагом в правильном для нас направлении.

Я прихожу на урок, не имея ни минуты в запасе. Мой желудок опускается, когда смотрю на место Нат впереди и обнаруживаю, что оно пустое. Ева сидит за их партой, но ее там нет.

Директор Бирн начинает урок, а я наблюдаю за дверью, ожидая, что она появится в любой момент. Через десять минут убеждаюсь, что Наталья не придет, поэтому пишу сообщение.

Где ты? У меня важные новости.

Урок пролетает незаметно, пока я пялюсь в свой телефон, ожидая ответа. Спустя двадцать минут я отправляю еще одно сообщение.

Серьезно. Мне нужно поговорить с тобой после права. Почему тебя здесь нет?

Остаток занятия проходит как в тумане, и я не могу сосредоточиться. Это ноющее ощущение, что она в беде, терзает меня изнутри, так как знаю, насколько опасна информация, которую я раскопал о ней, как для нее, так и для ее семьи.

Наконец-то раздается звонок, и я вскакиваю и выбегаю в коридор, набирая номер Нат. Телефон звонит пять раз, а затем переходит на голосовую почту.

– Черт, – бормочу себе под нос, прежде чем попробовать снова.

Идут гудки, а потом снова включается голосовая почта, ее прекрасный голос звучит у меня в ушах. На этот раз я жду, чтобы оставить ей сообщение.

– Перестань игнорировать меня, Нат.

Я отменяю звонок и иду по коридору в класс анатомии, когда замечаю Еву у ее шкафчика. Она наверняка знает, где Наталья.

Я хлопаю рукой перед Евой, чтобы она не могла отойти.

– Где Наталья?

Её брови сходятся вместе.

– Прости?

– Ее не было на уроке права. Где она?

Ненавижу, как отчаянно звучит мой голос.

Ева закатывает глаза.

– Почему бы тебе не написать ей и не выяснить?

Я не говорю ей, что уже отправил три сообщения этим утром и дважды безуспешно пытался дозвониться. Эта девушка сводит меня с ума, тем более, что у меня есть новости, касающиеся нашей проблемы с Финном.

– Ева, – предупреждающе рычу её имя. – Прекрати валять дурака.

Она пристально смотрит на меня, и я понимаю, что эта девчонка не из тех, кем можно помыкать.

– Когда ты уже повзрослеешь?

Мои глаза сужаются, я сжимаю челюсть.

– Что ты имеешь в виду?

– Перестань вести себя как гребаный ребенок и скажи Наталье о своих чувствах. – Она качает головой. – Черт возьми, может она чувствует тоже самое, и тогда всё это дерьмо прекратится для всех нас.

Я тяжело сглатываю, понимая, что Ева права. Хотя я и сказал ей, что хочу загладить свою вину, я не произнес трех главных слов. Тех, которые пугают меня больше всего на свете. Если бы я вел себя как взрослый, то не стал бы приставать к ее подруге, требуя сказать, где она. Однако Нат не оставляет мне выбора своим радиомолчанием.

– Я пытался связаться с ней, но она не отвечает. – Я сужаю глаза, глядя на нее. – Я расскажу ей правду, – говорю, убирая руку с дверцы шкафчика Евы. – Но сначала мне нужно знать, где она.

– Её отпустили, чтобы она могла присутствовать на свадьбе брата в Бостоне. – Ева пожимает плечами. – Она должна вернуться через несколько дней.

Свадьба.

Я скриплю зубами, зная, что Наталья ничего мне не сказала, потому что прямо сейчас роли поменялись. Она ведет себя как соплячка, и если я хочу, чтобы она простила меня, то ничего не могу сделать, чтобы изменить ее поведение.

– А теперь, если ты не возражаешь, я опаздываю на урок анатомии с Ниткиным, и ты тоже. – Она бросает на меня многозначительный взгляд.

Я киваю в ответ и смотрю, как она уходит, но мой мозг лихорадочно работает. Потребность увидеть Нат отчаянна и непреодолима, и такое чувство, что это разрывает меня на части. Вместо того чтобы следовать за Евой по коридору к классу анатомии, я направляюсь в противоположную сторону, к кабинету директора.

Финн получил платеж после того, как я попросил денег у своего дяди. Два миллиона долларов для него – как капля в море, и я сказал, что это важно для блага Картеля. Он даже не стал меня расспрашивать, несомненно, пытаясь загладить вину за то, что сделал с матерью.

Я останавливаюсь перед дверью в кабинет Бирна и нервно сглатываю. Я не могу просто потребовать, чтобы он выпустил меня из академии без уважительной причины. Поэтому вместо того, чтобы постучать, иду в пустой класс по соседству, хватаю бумажку и ручку со стола.

Я пишу письмо, подделывая почерк дяди, и подписываюсь его именем. Много лет назад я усовершенствовал его подпись для бланков разрешений и прочего дерьма, когда не хотел ни о чем просить его или своего отца.

Я роюсь в столе, нахожу конверт с маркой, складываю записку внутрь и пишу на лицевой стороне адрес Академии Синдиката вместе с именем директора Бирна. Запечатываю его, зная, что почта обычно уже приходит к этому времени и все будет выглядеть так, как будто его отправил дядя. Я добавляю его адрес на обороте в качестве отправителя и надеюсь, что это достаточно убедительно.

Почтовые ящики сотрудников находятся за углом от офиса Бирна. Я сворачиваю в коридор и кладу конверт поверх тех, что уже лежат в его ящике, а затем направляюсь в офис.

Моё сердце колотится, когда я стучу в дверь кабинета Бирна.

– Войдите, – зовет он.

Я открываю дверь и прочищаю горло.

– Извините за беспокойство, сэр.

Он поднимает голову и прищуривает глаза, когда видит меня.

– Что тебе нужно, Элиас? -Он бросает взгляд на часы на стене. – И почему ты не на уроке?

– Дядя сообщил, что отправил Вам письмо с просьбой отпустить меня этим утром. – Я хмурю брови. – Вы получили его?

Он качает головой.

– Нет. – Его глаза сужаются. – Я проверю сегодняшнюю почту.

Идеально.

Я киваю и отхожу в сторону, пока директор Бирн идет к своему почтовому ящику. Он возвращается, сжимая в руках стопку конвертов с тем, который я подделал, на самом верху.

– Похоже его доставили сегодня утром.

Он откладывает остальные письма и открывает мое. Я нервно наблюдаю, как он опускается в кресло и читает краткое и довольно неконкретное письмо, которое я написал, упомянув, что я нужен на семейном мероприятии.

Бирн качает головой и вздыхает.

– Почему ваши семьи думают, что вы все можете уезжать по первому требованию?

Я пожимаю плечами.

– Возможно, потому что они так много платят за то, чтобы мы были здесь.

Он смотрит на меня.

– Не строй из себя умника, Элиас. Или я откажу твоему дяде.

В лучшем случае, это пустая угроза, так как он верит, что письмо действительно написал мой дядя. На самом деле, он ни за что не откажет в просьбе.

Проходит еще несколько секунд молчания, пока он снова перечитывает письмо, прежде чем кивнуть мне и поставить на нем печать.

– Ты можешь идти. – Он протягивает письмо, и я беру его. – Но вернись к началу следующей недели. Слишком много студентов отстают, и ты один из них, Элиас.

Я киваю.

– Понял, сэр.

Отворачиваюсь и выхожу из его кабинета, благодарный за то, что мой план, разработанный в последнюю минуту, сработал.

Теперь остается только поймать такси до Бостона и проникнуть на свадебную вечеринку в доме Гурин. Боюсь, это будет легче сказать, чем сделать.



Такси обошлось мне в целое состояние, а этот смокинг сидит не лучшим образом, но я все-таки добрался до торжества в доме Гурин.

Это большой и модный дом, хотя не такой роскошный, как особняк моего дяди. У дверей стоят два охранника. Один из них чуть выше меня, но худой, как грабли, с ярко-светлыми волосами, а второй – по меньшей мере на фут ниже, коренастый, с темными волосами и злобным выражением лица.

Если всё пойдет наперекосяк, я бы не испытывал особого дискомфорта, вступая с ними в драку, но внешность может быть обманчивой. Каким-то образом мне нужно убедить их, что я должен быть здесь.

Я стою в очереди и надеюсь на лучшее. Когда выхожу вперед, улыбаюсь им и жду, что они потребуют приглашение или что-то в этом роде.

– Имя? – спрашивает парень повыше, глядя на меня.

Черт.

Какое имя я могу назвать, чтобы оно было в списке гостей?

– Тьяго Эстрада, – говорю, называя имя своего кузена. В конце концов, картель Эстрада – сильный деловой партнер Михаила. Он бы пригласил его из вежливости. А вот стал бы мой дядя вообще присутствовать – это уже другой вопрос.

Низкорослый охранник с темными волосами просматривает список и затем кивает.

Бинго.

– Проходите, – говорит парень повыше, отступая в сторону, чтобы пропустить меня в дом Михаила Гурина.

Я спокойно прохожу мимо них, хотя не могу до конца поверить, что это сработало. Я уверен, что мой дядя и кузены не появятся, так что не должно иметь значения, что я назвал имя Тьяго.

Осталась найти свою маленькую зверушку и вручить ей подарок. Контракт аккуратно уложен во внутренний карман пиджака. Я иду по коридорам и, следуя за музыкой и разговорами, попадаю в большой бальный зал в самом центре дома.

Я сканирую комнату, держась ближе к периметру, в поисках Натальи. Сердце учащенно бьется от предвкушения встречи с ней и от того, что она скажет, когда я вручу ей NDA⁷, подписанное Финном Мерфи.

Вспышка безошибочно узнаваемых темных волос привлекает мое внимание, а затем я вижу ее, идущую через бальный зал в самом изысканном сиреневом платье, которое так чертовски хорошо подчеркивает ее достоинства, что она выглядит как принцесса – нет, королева. Mi reina.

Я пересекаю бальный зал и направляюсь к ней, зная, что никогда раньше так не нервничал. Будет ли она рада меня видеть?

Есть только один способ выяснить это.

Я подхожу к ней сзади, мое тело покалывает от предвкушения, когда хватаю ее за бедра и сжимаю, заставляя ее напрячься.

– Привет, маленькая зверушка, – дышу я ей в ухо.

Глава 30

Наталья

Я отстраняюсь и разворачиваюсь. Мой рот приоткрывается, когда вид Элиаса в смокинге, стоящего в бальном зале нашего дома, почти сбивает меня с ног.

– Что ты здесь делаешь? – Шиплю, оглядываясь по сторонам в поисках брата.

Элиас пожимает плечами и подходит ко мне.

– Подумал, что тебе понадобится пара, и у меня есть новости о нашей проблеме с Финном.

– Нашей проблеме с Финном? – переспрашиваю, качая головой. – Для тебя это никогда не было проблемой.

Его челюсть сжимается.

– Это моя вина, что он нашел информацию, поэтому я всё уладил. – Он проводит рукой по шее. – Теперь все знают, что скользкий сукин сын – король академии. – Он пожимает плечами. – По крайней мере, я словесно передал ему корону. Примет ли кто-нибудь это к сведению – уже другой вопрос.

– А два миллиона долларов? – Спрашиваю я. Трудно поверить, что он уже нашел эти деньги.

– Улажено. Мой дядя перевел ему всю сумму сегодня.

Я чувствую, как напряжение в моем теле спадает, и киваю в ответ.

– Но где гарантия, что он не вернется и не потребует большего?

Элиас вытаскивает бумаги из кармана и передает их мне.

– Соглашение о неразглашении. Бессрочное и написанное лучшим гребаным юристом Северной Америки. Финн подписал его. Если он нарушит его, у него будут серьезные проблемы.

Я изучаю лицо Элиаса, недоумевая, зачем ему делать это для меня. Если это всё еще игра, то прямо сейчас он чертовски убедителен.

– Спасибо, – бормочу я, забираю контракт и кладу его в сумочку. – Однако ты не можешь явиться на свадьбу без приглашения.

Он наклоняет голову, улыбаясь.

– Тогда тебе придется сказать людям, что ты пригласила меня.

Я качаю головой.

– Как тебя вообще выпустили из академии? – интересуюсь, зная, что студенты не могут отсутствовать без уважительной причины.

– Я подделал письмо от дяди с просьбой отпустить меня по срочному семейному делу. – Он пожимает плечами. – Очевидно, это было довольно убедительно.

– И как, по-твоему, я должна объяснить твое присутствие брату? – Я кладу руки на бедра, впиваясь в него взглядом.

Михаилу не понравится, что Элиас будет моим спутником на свадьбе, независимо от того, кто его дядя. Брат всегда яростно защищал меня, когда дело касалось мужчин, а Элиас шантажировал меня с начала года.

– Просто скажи ему, что я друг, – говорит он, отмахиваясь.

– Мой брат поймет, что что-то не так.

Элиас берет меня за руку и притягивает ближе.

– Только если ты не сыграешь убедительно свою роль. – Его дыхание дразнит мое ухо, когда он прижимается губами к впадинке под ним. – Перестань бороться с этим, Наталья.

– Бороться с чем? – Спрашиваю, отстраняясь, чтобы заглянуть в его красивые глаза. – С тем, что ты обращаешься со мной как с собакой, которой можешь командовать?

Он морщится на это.

– Всё изменилось.

– Возможно, изменилось для тебя.

Я тяжело сглатываю, так как знаю, что это неправда. Между мной и Элиасом все изменилось так, как я никогда не могла себе представить, и я бы солгала, если бы сказала, что не хочу его, даже после всего, через что он заставил меня пройти.

– Ты лжешь, – говорит он, но в его голосе нет злости. – Я вижу по твоим глазам. Ты знаешь, что мы созданы друг для друга. – Его челюсть сжимается в тот момент, когда он говорит это, как будто ему больно. – Я был полным придурком по отношению к тебе в течение многих лет, и все же прошу, чтобы ты отбросила это в сторону. – Он обхватывает мои щеки ладонями, снова заглядывая мне в глаза. – Я хочу тебя, Наталья.

Бабочки порхают у меня в животе, когда я выдерживаю его взгляд, зная, что в глубине души я тоже его хочу. Неважно, какая плохая история связывает нас, я влюбилась в своего мучителя. Это довольно жалко, но за последние несколько недель в академии я узнала его так, как никогда не думала, что узнаю. О ложной причине, по которой он возненавидел меня с самого начала, и о тьме, которая подпитывала эту ярость, пылающую внутри него.

– Я умоляю тебя, mi reina, дать мне шанс всё исправить.

Его глаза отчаянные и пытливые, и я никогда не думала, что доживу до того дня, когда Элиас Моралес, король Академии Синдиката, будет умолять меня о чем-либо.

Я облизываю нижнюю губу и качаю головой.

– Для чего? – Спрашиваю я.

Его глаза полны нечитаемых эмоций, когда он изучает мои. Кто-то откашливается позади, заставляя нас обоих вздрогнуть.

– Кто это? – Спрашивает Михаил, и я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи.

Я поворачиваюсь лицом к брату и вижу Сиену, держащую его за руку с приветливой улыбкой на лице.

– Мой друг из академии, – говорю я. – Брат, это – Элиас Моралес.

Михаил слегка наклоняет голову.

– Разве это не тот парень, которого ты ненавидишь?

Много лет назад я сказала ему, что ненавижу новичка из картеля Эстрада, после того как он спросил меня о нем.

В конце концов, Эстрада стали его деловыми партнерами, так что, думаю, для него было вполне естественно поинтересоваться. Однако он не знает, каким пыткам и мучениям подвергал меня Элиас на протяжении многих лет. Я не осмеливалась рассказывать, зная, что он оторвал бы Элиасу голову.

– Мы не всегда ладили, – признаю я.

Сиена пожимает плечами.

– Самые лучшие отношения начинаются с ненависти, – бормочет она, бросая взгляд на своего мужа. Трудно поверить, что мой брат женат.

Я отрицательно машу головой.

– У нас нет отношений.

Элиас прочищает горло.

– Пока.

Михаил сердито смотрит на него.

– Тебе лучше держать свои руки при себе, Моралес. – Он хрустит костяшками пальцев. – Я хорошо знаю твоего дядю, а Наталья скоро выйдет замуж по расчету.

Элиас бледнеет от предупреждения моего брата, но сжимает челюсть. Как будто он недоволен, что ему говорят держаться от меня подальше. Это отличается от академии, где ему никто не мог ему указывать что делать, и мне даже нравится видеть, как его наконец ставят на место.

Думаю, Михаил может быть довольно устрашающим, ведь он на голову выше Элиаса при росте шесть футов восемь дюймов (прим. пер. 200см). Тогда как рост Элиаса примерно шесть футов два дюйма (прим. пер. 185см).

– Я не хотел показаться неуважительным. Просто проявляю заботу о Вашей сестре.

Заботу.

Тяжело даже слышать, как он это говорит. Неужели он серьезно относится к нам?

Глаза Михаила сужаются.

– Может, это и так, но я не хочу никаких глупостей. – Он смотрит на меня, как будто мне нужно предупреждение держаться подальше от Элиаса. – От любого из вас.

Я киваю в ответ, и Элиас делает тоже самое.

– А теперь веселитесь и будьте благоразумны, – говорит он, на несколько мгновений задерживая взгляд на моем спутнике.

Элиас ерзает под его пристальным взглядом, и мне вроде как нравится видеть короля академии вне его зоны комфорта. Я могла бы привыкнуть к этому. Опасная идея, учитывая, что у нас с ним нет будущего.

Михаил уводит свою молодую жену и продолжает приветствовать других гостей.

– Твой брат – монстр, – бормочет Элиас, глядя ему вслед, когда тот пробирается сквозь толпу.

Я смеюсь.

– Да, он довольно пугающий, если его не знать.

Льдисто-голубые глаза пристально смотрят на меня, и от выражения в них у меня перехватывает дыхание.

– Не буду врать. Я бы не хотел вступать с ним в кулачный бой.

Я смеюсь, но чувствую беспокойство из-за бабочек, порхающих у меня в животе.

– Потанцуем? – спрашивает он, глаза почти мерцают в свете люстр наверху.

Соглашаться танцевать с Элиасом Моралесом кажется опасным, поскольку я знаю, что теряю из-за него свое сердце, хотя никогда не хотела этого. И все же даже сейчас я не могу сказать ему "нет".

– Конечно.

Я кладу свою руку в его, и чувствую, что моя кожа словно горит. Все это время я не могу выкинуть из головы разговор с братом прошлой ночью.

Я заключил соглашение с братвой Крушева о вашем с Николаем браке.

Я чувствовала вину, когда он сказал, что, по его мнению, человек, стоящий за шантажом, был лишь противником союза между братвой Гурина и братвой Филадельфии. На самом деле, это был парень, стоящий передо мной, и как только он узнает, что у Михаила есть на примете другая перспектива для меня, гораздо более близкая к дому, что он будет делать? Снова шантажировать его. Такое чувство, что это порочный круг, который никогда не закончится.

Элиас притягивает меня к себе, наши тела тесно прижаты друг к другу.

– Ты прекрасно выглядишь сегодня, – бормочет он, глаза наполнены желанием.

Я чувствую давление внизу живота, а между бедер возникает напряжение. Похоже, мои реакции на него неконтролируемы. Даже когда я пытаюсь убедить себя, что он не тот, кого я хочу, мое тело отвечает ему. Элиас совершенно по-новому воздействует на меня с начала этого года, и не уверена, что мне это нравится.

Он ведет меня в танце как профессионал, точно так же, как делал это на Зимнем бале. Я никогда не была сильна в танцах, но с Элиасом почему-то чувствую себя непринужденно. Тот самый парень, из-за которого я столько раз спотыкалась и падала на глазах у сотен людей, и все же я доверяю ему.

Музыка заканчивается, и он низко опускает меня, заставляя смеяться. А затем поднимает меня обратно и притягивает к себе, его губы касаются моего уха.

– Ты хорошо танцуешь, nena.

Я качаю головой.

– Я почти уверена, что ты делал всю работу.

Он улыбается.

– Давай что-нибудь выпьем.

Я позволяю ему взять меня за руку и отвести к импровизированному бару в дальнем конце зала от двери.

– Что бы ты хотела? – Спрашивает он, сжимая мою руку, пока тащит к передней части бара.

Я пожимаю плечами.

– Удиви меня.

Подойдя к стойке, он заказывает каждому из нас по мартини. Я беру свой и делаю глоток, удивляясь тому, насколько он хорош на вкус.

– Довольно мило, – говорю.

Он кивает.

– Хотя напиток и вполовину не такой милый, как ты, – говорит он, опуская глаза на мое декольте.

Жар разливается по мне, как кровь по венам. Я понимаю, что должна рассказать ему новости о Нике.

Он выйдет из себя, когда узнает обо всем, но этого не избежать. Если я не скажу ему, то, вероятно, это сделает Ник. Я сжимаю его руку и оттаскиваю от барной стойки, наклоняясь к его уху.

– Мне нужно сообщить тебе кое-какие новости, но не здесь.

Он ухмыляется, и у меня возникает ощущение, что он думает, что я хочу остаться с ним наедине.

– Тогда где?

– Иди за мной, – отпускаю его руку и направляясь прямиком к выходу, все еще сжимая свой бокал.

Он держится рядом, и я слышу, как он говорит:

– Веди меня, nena.

Я не понимаю, почему то, как он произносит это слово, сводит меня с ума. Я вообще ничего не могу понять в своей реакции на Элиаса с тех пор, как мы начали спать вместе.

Прокладывая путь через толпу, я выхожу в коридор, веду его на кухню и закрываю дверь.

А потом подхожу к кухонному островку и ставлю на него свой бокал. Когда оборачиваюсь, Элиас оказывается ближе, чем я ожидала.

Он поднимает бровь.

– Итак, какие у тебя для меня новости? – Спрашивает он, надвигаясь на меня с дьявольским выражением в глазах. – Или это был предлог, чтобы остаться со мной наедине?

Я делаю шаг назад, забывая, что мне некуда отступать, поскольку он прижимает меня к кухонному островку.

– Нет. Михаил устроил мою помолвку с другим.

Я облизываю пересохшие губы, не уверенная, как он это воспримет.

Элиас останавливается, глаза сверкают гневом.

– С кем?

Я тяжело сглатываю.

– Николаем Крушевым, – говорю я торопливо, словно срываю пластырь.

И получаю немедленную реакцию – рычание, настолько схожее со звериным, что я задаюсь вопросом, не вошла ли на кухню с волком.