Текст книги "На границе империй. Том 10. Часть 12 (СИ)"

Автор книги: Indigo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Через минуту в трюм ворвались двое таких же полупьяных абордажников с активированными шоковыми дубинками, которые потрескивали синими разрядами. Они методично начали отбивать у взбунтовавшихся дикарей своих избитых товарищей, нанося удары в живот и по ногам, но обозлённые дикари не хотели просто так сдаваться. Даже я получил свою долю ударов, изображая дикую ярость и неконтролируемую агрессию, но стараясь не переигрывать, не показать истинного уровня подготовки. В итоге им удалось оттеснить нас к дальней стене и отбить своих избитых товарищей, которые едва дышали. Медик сразу забыл о том, что собирался нас тестировать, и переключился на весьма прилично избитых абордажников, один из которых харкал кровью.

Было видно, что медик явно перенервничал. Он стоял у входа в клетку, придерживая собственную распухающую челюсть, но больше не пытался нас изучать.

– Этого, – он ткнул дрожащим пальцем в сторону, – изолировать отдельно! Он зачинщик! Опасный! Может напасть снова!

Абордажники переглянулись, явно не горя желанием снова лезть в клетку.

– Тогда сам за ним и лезь в клетку, – бросили они медику и покинули трюм, уводя с собой двух избитых товарищей, один из которых оставлял за собой кровавый след.

Оставшееся время полёта прошло в напряжённой тишине. Избитые абордажники несколько раз приходили и зло смотрели в нашу сторону, сжимая кулаки, впрочем, как и медик, державшийся за перевязанную челюсть, но ничего не предпринимали. Хотя было отчётливое предчувствие, что они явно что-то готовят по прилёту на базу. Месть флотских бывает жестокой и изобретательной.

Главная база восьмого аратанского флота встретила видом новых тяжёлых орудий класса «Разрушитель», размещённых на внешнем корпусе станции. При мне их ещё не было – значит, военная обстановка действительно обострилась. Огромная флотская космическая станция напоминала военную крепость со множеством доков, ангаров, оборонительных платформ и других необходимых модулей. Увидев её характерные очертания сквозь иллюминатор, понял, что жутко соскучился по этой станции. И где-то в её стальных недрах должны находиться мои жёны и дети, которых никогда не видел, но о существовании которых знал.

Корабль загнали в ангар где-то в самом низу станции, в технических уровнях. Где за всё время службы здесь ни разу не бывал и эту часть станции совсем не знал – судя по номерам секций, это была карантинная зона для опасных грузов. Какое-то время было тихо – только гул систем жизнеобеспечения и редкие шаги охраны снаружи.

Потом в трюм вошёл капитан фрегата в сопровождении целой группы вооружённых абордажников в полной боевой экипировке. Медик держался позади, бросая злобные взгляды и что-то нашёптывая капитану. Двое избитых абордажников тоже были здесь, с опухшими и заклеенными медицинской лентой физиономиями и явным желанием отомстить. Их руки лежали на рукоятках шоковых дубинок.

– Вот эти дикари, – доложил капитан кому-то по коммуникатору. – Шестнадцать особей. Один особо агрессивный – вон тот, в углу. Уже успел избить двух моих парней.

Опустил взгляд, изображая покорность, но внутренне напрягся всем телом. Сейчас решалось многое. Нужно было попасть в карантинную зону станции – там, где держат потенциально опасных диких до полной проверки. Именно там были слабые места в системе безопасности, о которых я знал. Именно оттуда можно было начать действовать, не привлекая лишнего внимания.

– Готовьте их к транспортировке, – раздался голос из коммуникатора. – Военные ксенологи уже ждут в карантинной зоне.

Военные ксенологи. Это означало, что нас оставят на флотской базе, а не передадут какой-то частной корпорации, и я понял, что и вторая часть плана сработала.

Нашу клетку перегрузили на транспортную платформу и повезли через лабиринт коридоров. Звуки здесь казались такими знакомыми, а запахи казались мне родными. Я вернулся!

Глава 25

Нас привезли в карантинную зону – специальное помещение. Где стены и потолок сияли стерильной белизной, а в воздухе витал характерный запах антисептиков.

– Секция 277, блок содержания, – обращаясь к кому-то, объявил наш пилот.

Кому именно он это сказал, поначалу не мог понять, так как нашу клетку накрыли плотным светонепроницаемым тентом из тёмно-серой ткани.

Всё стало примерно понятно только на месте, когда тент, наконец, сбросили. С нами на другой платформе всё это время летели медик и несколько абордажников в боевом снаряжении, в том числе те двое, что пострадали во время столкновения со мной. У одного из них сейчас всё лицо напоминало сливу, огромный синяк украшал половину лица. У другого, рука висела на временной перевязи.

В карантинной зоне нас уже ожидала целая группа специалистов в безупречно чистых, белых халатах, на которых поблёскивали идентификационные отметки. Понял, что нас сейчас будут обрабатывать, отмывать, отчищать, и вообще эти в халатах, похоже, маньяки чистоты.

– Полная изоляция до прибытия специалистов и антисанитарная обработка по полной программе, – медик с фрегата произнёс официальным тоном, одновременно печатая что-то на своём планшете.

– Будьте предельно осторожны с тем, – он указал на меня, не скрывая беспокойства в голосе. – Он демонстрирует повышенную агрессивность и представляет серьёзную угрозу для персонала.

– Мы работаем с дикими существами на постоянной основе уже много лет, – спокойно, почти равнодушно откликнулся бородатый разумный, стоявший неподалёку, судя по нашивке на его груди – ксенолог.

На его халате также красовалась эмблема научного отдела с тремя золотыми звёздами – отличительный знак высшей категории.

– Справимся, – продолжил он. – У нас есть все необходимые средства сдерживания.

После этих слов абордажники и медик дружной компанией покинули ангар. Металлические двери с шипением закрылись за ними, оставив лишь тихое гудение вентиляционных систем.

Блок содержания оказался на удивление современным и даже довольно комфортным – больше напоминал чистое больничное отделение для особо опасных пациентов, чем мрачную тюрьму или зоопарк. Два дроида подняли клетку с нами и повезли дальше, оставив в огромном агрегате, находившемся в самом центре ангара. Пол здесь был выложен противоскользящими плитами, а по периметру располагались многочисленные датчики и камеры наблюдения. Пока двери за нами закрывались, осматривался и думал, как избежать бесплатной санитарной обработки, но вариантов не оказалось – сверху над клеткой ничего не было, и туда уже придвинулись несколько гибких труб с разбрызгивателями на концах.

Началось всё неожиданно. Вначале нас окатили ледяной водой. Потом сверху пошла пена. За ней снова хлынула ледяная вода. Снова пена, но другого цвета, снова вода – и так, наверное, с десяток раз. Честно говоря, к седьмой пене уже сбился со счёта. Стучал зубами от холода и искренне проклинал местную санитарную обработку. Лишь в самом конце нас окатили тёплой водой. После этого достали клетку и поставили под струю тёплого воздуха, идущего из агрегата. А затем с интересом стали рассматривать нас, видимо, на предмет того, хорошо нас отмыли или стоит повторить ещё раз. Решили, что нас отмыли хорошо и процедуру не стоит повторять. Так, нас и оставили сохнуть до утра.

Утром охранники начали медленно открывать массивную клетку, используя электронный ключ. Сразу заметил, что они держат своё оружие наготове, в дрожащих руках и явно нервничают при любом движении в клетке, особенно внимательно они следили за мной. Репутация «особо опасного дикого существа» уже успела до них дойти и прочно закрепиться.

– Явно выраженная социальная структура в группе, – бородатый ксенолог с планшетом в руках комментировал, внимательно изучая нас через прозрачную стену. – Этот экземпляр, крупный самец, явно выполняет функции альфы в стае. Остальные особи беспрекословно подчиняются ему и следуют за каждым его движением.

Почему-то именно он решил, что Дим у нас главный. Нет, в целом специалист оказался совершенно прав – Дим действительно самый крупный из нашей группы и в прежние времена занимал лидирующую позицию. При этом охранники открыли клетку настежь и явно пытались выманить нас наружу, размахивая руками и что-то, выкрикивая, но дикие совсем не желали выходить из относительно безопасной клетки. Тогда персонал поступил предельно просто – они притащили полицейский станер последней модели и всех разом вырубили мощным разрядом.

Когда открыл глаза после вынужденного сна, обнаружил, что лежу уже один в той же клетке, но помещение, где мы находимся, совершенно другое. Голова гудела от последствий станера. Другие дикие бесследно исчезли – их увезли в неизвестном направлении, а у входа в теперь открытую настежь клетку стояли уже знакомые абордажники – целых четверо в полном боевом снаряжении – и с ними всё тот же медик с фрегата в защитном костюме. При этом медик явно и настойчиво отговаривал их заходить в клетку, что-то, горячо объясняя и показывая данные на своём планшете. Впрочем, они явно не собирались слушать его предостережения.

– Давай сюда твой диагностический прибор, – один из заклеенных пластырем абордажников протянул руку к медику. – Сейчас мы замерим все его биологические показатели.

Да, подумалось мне – до кого-то плохо доходит, и с первого раза некоторые точно не понимают. Впрочем, это не страшно, сейчас придётся это исправлять и надо не забыть, этот прибор вставить ему в куда-нибудь. Чтобы медик качественно его изучил.

Получив прибор, он уверенно направился прямо ко мне, но совсем не в одиночку – трое товарищей двигались следом, образуя полукруг.

Лежал я всё в том же дальнем углу клетки, что и в прошлый раз, и кроме меня и этой пятёрки больше никого в огромном помещении не оказалось. Как они здесь оказались, и куда пропали местные, было непонятно.

Медленно, демонстрируя каждое движение, поднялся на ноги, ощущая, как мышцы наливаются силой. Голова по-прежнему болела от действия станера. В этот раз абордажники явно сделали выводы из предыдущего столкновения и решили, что если они вчетвером, да ещё в полном снаряжении, то теперь точно справятся со мной без особых проблем. Вчетвером – потому что пятый у них оказался умнее и остался у входа.

Раздумывал я совсем недолго – секунды две, не больше. Сделал два широких шага в их направлении, оттолкнулся от пола, прыгнул на боковую стенку решётки и оттолкнулся от неё, подпрыгнув высоко вверх, как делал это в прошлый раз. Ухватился обеими руками за верхние металлические прутья клетки, повис на руках и пробил коленом в голову ближайшего абордажника. По инерции пролетел дальше и уже ногой влепил второму. И я совсем невиноват, что под мои удары попала всё та же побитая пара, которую я уже «ознакомил» с полом решётки в прошлый раз.

Удары, как и тогда, получились по-настоящему мощными и точными. Оба абордажника буквально отлетели к противоположной стенке клетки, пролетев добрых три метра по воздуху, и рухнули на твёрдый пол, теряя шлемы.

Медик, зашедший за ними следом, сразу же попятился спиной к выходу из клетки, роняя свой планшет. Двое оставшихся абордажников молниеносно выхватили свои шоковые дубинки из кобур, но уже спрыгнул с прутьев на пол и стремительно двинулся прямо на них, сокращая дистанцию.

Первому нападавшему перехватил руку с дубинкой на замахе, прикрываясь его спиной от четвёртого, резко вывернул руку в неестественном направлении и тут же ударил выпавшей из его дубинки точно в солнечное сплетение. Тот согнулся пополам от боли. Четвёртый противник попытался освободить приятеля, но получил от меня локтем прямо в челюсть, и его голова откинулась назад. Через минуту интенсивной схватки все четверо лежали на полу клетки в разных позах, стонали и держались за ушибленные места, а выскочивший из клетки в последний момент и в спешке захлопнувший за собой дверь медик истерично визжал в свой коммуникатор, требуя немедленного подкрепления и называя ситуацию критической. Осмотревшись, начал поиск прибора, но оказалось, что тот, вылетев из руки абордажника, врезался в один из прутьев решётки и разлетелся на три части. Причём все три вылетели за пределы решётки. Стало даже немного грустно.

Прекрасно понимал – всё пошло совершенно не по первоначальному плану. Вместо тихого и спокойного ожидания прибытия комиссии устроил вновь драку с флотскими военными. Теперь меня точно сочтут крайне опасным и агрессивным существом, и вся тщательно выстроенная история с притворством «диким животным» значительно усложнится.

Но выбора просто не было в тот момент. Эти самонадеянные придурки сами напросились на неприятности, явно собираясь взять реванш.

Через каких-то две минуты в карантинную зону с грохотом ворвалась целая дюжина вооружённых до зубов абордажников в полной боевой амуниции и шлемах с затемнёнными визорами. Но обнаружив, что потенциально опасный объект надёжно заперт в прочной клетке, они медленно опустили оружие и с явным любопытством посмотрели на своих побитых товарищей, всё ещё лежащих на полу клетки и пытающихся подняться.

– Никому не двигаться! – резко скомандовал офицер в звании лейтенанта, судя по нашивкам на рукаве. – Замереть на месте!

В ответ демонстративно начал рычать самым устрашающим образом и радостно бегать кругами по клетке, подпрыгивая к потолку, громко стучал себя кулаками в грудь и при этом продолжал рычать, а потом показывать на лежащих на полу клетки абордажников. Одним словом, изо всех сил, как только умел, изображал из себя дикого и неуправляемого зверя, лишённого разума.

– Усыпить – это существо, немедленно! – холодно приказал офицер, морщась от отвращения. – Смотреть на это противно и унизительно для имперского флота.

Несколько станеров одновременно выстрелили. Почувствовал, как тело вновь наливается свинцовой тяжестью и слабостью, ноги подкашиваются, и я вновь проваливаюсь в густую темноту забытья.

Когда очнулся, обнаружил себя в небольшой камере-одиночке. Голова просто раскалывалась на части от повторного воздействия станера.

У меня со злости чуть не вырвалась угроза, что им всем ещё устрою незабываемый сюрприз.

В дальнем углу тесной клетки стояла металлическая миска с чистой водой и лежала порция синтезированной безвкусной еды на тарелке. За массивной дверью явно дежурили бдительные охранники, я слышал их приглушённые голоса и шаги.

Сел, тяжело прислонившись больной спиной к холодной стене, и начал методично обдумывать сложившуюся ситуацию. Весь тщательно продуманный план провалился с треском. Вместо спокойного ожидания момента, когда, наконец, признают разумным существом и начнут детально разбираться, кто такой на самом деле, устроил настоящую разборку с флотскими. Теперь держат как опасное животное в усиленном режиме изоляции.

Нужно было срочно придумывать новый план, как выбраться из этой ситуации.

Через несколько томительных часов к камере медленно подошёл тот самый бородатый ксенолог высокого роста, которого я уже видел при первом прибытии на станцию. Он аккуратно открыл наблюдательное окно в двери, прикрытое толстым прозрачным стеклом с моей стороны, и стал внимательно, даже пристально изучать меня своими серыми проницательными глазами, методично записывая что-то себе в электронный планшет.

– Весьма интересный экземпляр для изучения, – задумчиво пробормотал он себе под нос, продолжая наблюдать. – Координация движений слишком хороша и точна для обычного дикого существа. Явное стратегическое мышление высокого уровня. Очевидное понимание основ тактики боя и боевых искусств.

Молча смотрел прямо на него пустым невыразительным взглядом, не подавая ни малейших признаков понимания его речи.

– Давайте проверим когнитивные способности этого субъекта, – ксенолог предложил стоящим поодаль охранникам, не отрывая взгляда от меня. – Немедленно принесите стандартный тестовый набор для проверки интеллекта.

Охранник послушно кивнул и через пару минут вернулся с большим металлическим ящиком, полным разноцветных геометрических фигур различных форм и размеров, а также простых головоломок для проверки логики. Ксенолог открыл дверь камеры, осторожно зашёл внутрь, охранники замерли в дверном проёме со станерами в руках. Он протянул простейшую детскую головоломку. Нужно было просто вставить фигурки в соответствующие им отверстия на доске. Брать у него я ничего не стал. Тогда он положил на пол и вышел из камеры, но я видел, что он наблюдает через смотровое окно.

В ответ никак не реагировал. Голова болела, и сделал вид, что совершенно не понимаю, чего именно от меня хотят эти странные существа.

Только когда она немного прошла, встал, взял в руку яркий красный кубик, несколько раз медленно повертел его в руках, рассматривая со всех сторон, а затем просто небрежно выбросил в угол.

– Отсутствие понимания базовых логических связей, – констатировал ксенолог, качая головой. – Примитивный уровень интеллекта. Даже детская головоломка оказалась непосильной задачей.

Лежал в углу и смотрел на них невыразительными глазами, продолжая изображать из себя бессмысленное животное.

На следующий день ко мне в камеру прислали молодую миловидную ассистентку в белом халате с идентификационной биркой «Ларна». Она робко зашла внутрь, явно нервничая и поглядывая на охранников у двери.

– Попытайтесь установить с ним визуальный контакт, – проинструктировал её из-за двери всё тот же Кремер. – Медленно приближайтесь, демонстрируя дружелюбие. Улыбайтесь.

Девушка неуверенно приблизилась, натянуто улыбаясь и протягивая руку. Встал и стал медленно обходить её кругом, внимательно разглядывая с разных сторон, словно оценивая незнакомый объект.

– Что он делает, доктор? – с тревогой в голосе спросила она, замирая на месте.

– Ничего особенного, – донёсся спокойный голос Кремера. – Он вас просто детально изучает на данный момент.

«Ах, изучаю…» – подумал и тут же нарочито потрогал её за заднюю округлую часть, проверяя реакцию.

– Доктор, он меня трогает в неподобающих местах, – сразу же с возмущением отозвалась она краснея. – Может, стоит немедленно прекратить этот странный эксперимент?

– Ни в коем случае! – настойчиво возразил Кремер, продолжая что-то записывать. – Нельзя прерывать процесс наблюдения! Стойте ровно на месте и продолжайте улыбаться ему.

– Ага, улыбаться дикому зверю, – пробормотала она. – Он же опасный, доктор, вы сами говорили!

«Ах, опасный…» – усмехнулся про себя и смачно потрогал её за другую половинку упругого зада. Ну раз разрешается и не запрещается, почему бы и нет…

– Крайне интересно, – задумчиво пробормотал Кремер, продолжая что-то усердно записывать в свой планшет. – Попытки взаимодействия методичные и последовательные, но пока безуспешные в плане коммуникации. Впрочем…

Он внезапно замолчал на полуслове, пристально всматриваясь прямо своими проницательными глазами. Продолжал старательно осматривать симпатичную даму с ног до головы, изображая любопытство.

– Что именно «впрочем», доктор? – с любопытством спросила ассистентка.

– Обратите пристальное внимание на последовательность его попыток контакта, – указал Кремер. – Он трогает её только за одно определённое место, повторяя действие.

– И что это конкретно значит, доктор?

– Он пока не может чётко решить, нравитесь вы ему как особь противоположного пола или нет, – пояснил ксенолог. – Это говорит о наличии сложных эмоций. Так что немедленно выйдите из камеры и встаньте за спинами охраны в безопасности.

Девушка с явным облегчением на лице поспешно вышла из камеры, а я с наигранной грустью посмотрел ей вслед и невольно вспомнил про своих жён, которых я так давно не видел.

Кремер тем временем достал свой планшет с множеством изображений.

– Давайте попробуем визуальный тест на узнавание объектов, – он начал методично показывать картинки одну за другой на ярком экране.

Имперский фрегат – я смотрел на изображение совершенно безразлично и пусто.

Плазменная винтовка последней модели – никакой видимой реакции.

Синтезированная питательная еда – заинтересованно потянулся к красочному изображению, ткнул в него пальцем.

– Реагирует исключительно на еду, как примитивное существо, – констатировала ассистентка, записывая результаты.

Но краем глаза заметил, как Кремер медленно наклонился к микрофону своего персонального регистратора и очень тихо произнёс:

– Отметить в протоколе: при демонстрации изображения военного фрегата зафиксировано едва заметное микродвижение зрачков субъекта. Возможное узнавание знакомого объекта. Требуется дополнительная проверка.

Чёрт побери. Он слишком наблюдателен и внимателен к деталям.

Следующим в очереди оказался языковой тест на понимание. Кремер начал произносить простые слова на галактическом, медленно и предельно чётко, наблюдая за реакцией:

– Вода.

Смотрел на него пусто и бессмысленно.

– Еда.

Без малейшей реакции.

– Свобода.

Ничего не изменилось.

– Корабль.

Глаза на мгновенную долю секунды невольно дёрнулись в сторону – чистейший рефлекс памяти, который просто не успел вовремя подавить.

Кремер немедленно записал что-то ещё в свой планшет. Его густые брови медленно поползли вверх.

– Доктор, может быть, хватит на сегодня? – устало предложила ассистентка. – Явно примитивный уровень развития интеллекта у существа.

– Напротив, Ларна, – возразил ксенолог. – Моя приоритетная гипотеза такова: субъект совсем не примитивен по своей природе, а намеренно симулирует примитивность поведения.

– Доктор, вы серьёзно это говорите? – ассистентка посмотрела на меня со скептицизмом в глазах. – Он же даже простейшие фигурки правильно вставить в отверстия не смог, как ребёнок.