Соавторы: ,
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Центральная пластинки колокольчика впрямь повторяла мотив фибулы. Не точно: вместо сокола на ней красовался орел, а фоном были горы, а не закатное солнце. Но птица была выполнена так же четко до последнего перышка.
Внимательно изучив изделие, они оставили колокольчик на крыльце и продолжили свой путь.
В дом прадеда они вернулись как раз с последним закатным лучом под звон вечерних колоколов сигнальных башен.
Альмарион прихватил фибулу, и они с Вьекално, вооружившись сразу двумя фонарями, устроились в одной из садовых беседок.
— Говоришь, щенок в дупле учуял? — почесал нос, украшенный разводами травяного сока, родич.
Альмарион повторно со всеми подробностями рассказал историю находки.
Эльфята принялись рассматривать фибулу, особое внимание уделяя пленке окислов на изломе и мелким деталям вроде птицы на заднем плане — единственной схематичной детали узора.
— Мама говорит, что эта вещь о чем-то ей напоминает, но раз даже у вас здесь есть похожие…
— И чем же таким вы заняты, что даже не нашли время для того, чтобы выкупаться и сменить одежду? — незнакомый Альмариону родич, виденный за обедом, неслышно вырос за спиной Вьекално, обращенной к выходу.
— Вот, — продемонстрировал фибулу Альмарион, в третий раз вкратце поведав ее историю. — Понимаете, — счел нужным добавить он, — она мне почему-то очень нравится. И еще она теплая. Всегда.
— Да, старая работа. И кое-какие заговоры на ней еще остались, — уведомил их родич. — Хотя свое предназначение она выполнила сполна, — добавил он непонятное.
А потом он отправил обоих эльфят в купальню и переодеваться, мотивировав приказ приближающимся ужином.
— А кто это? — запоздало решил поинтересоваться Альмарион.
— Отец мужа старшей дочери лорда Нольвэ, — длинно обозначил степень родства Вьекално. На что Альмарион только хмыкнул: для себя все степени он называл емким «родич».
***
Поговорив с Атаринкэ по палантиру, Лехтэ подошла к окну и встала, слушая пение птиц. На душе было хорошо и уютно, словно у огня в холодную зимнюю ночь. Она стояла, облокотившись о косяк, и с удовольствием вспоминала прошедший обед.
На ветку вишни, росшей под самым окном, села птичка и уставилась на нее маленьким черным глазом. Та ей улыбнулась в ответ и, повинуясь порыву фэа, как часто бывало с ней в подобных случаях, запела.
Пернатая, кажется, вполне оценила вокальные способности нолдиэ. Во всяком случае, она не улетела, но начала свою трель.
Приближались время ужина, и Тэльмэ уже было собиралась пойти посмотреть в палантир, где бегает Алмо, когда дверь отворилась, и в комнату вошел сын. Должным образом оценив его внешний вид, мать улыбнулась и спросила:
— Я смотрю, прогулка твоя вполне удалась?
— Да, amil, походили мы неплохо.
Альмарион нырнул в недра гардеробной и уже оттуда продолжил:
— Нашел неплохой спуск. Покороче нашего, но угол наклона, пожалуй, побольше. Видел колокольчик с узором, как на фибуле. Хозяин рассказывал, что он нолдорской работы. А тот лорд, который… который с нами обедал, сказал, что на фибуле следы заговоров, но не сказал каких.
— Ты про Ингвэ что ли? — удивилась Лехтэ. — Ну, он знает, конечно, о чем говорит.
Теперь уже и ей стало интересно. Следы заговора на фибуле? Амулет, который потерян рядом с Форменосом? Интересно, чей он? Можно было бы посмотреть внимательнее самой, но вряд ли она увидит больше родича.
— Знаешь, сын, если вдруг узнаешь, чья это фибула, скажи, ладно? Мне теперь тоже любопытно. И да, уже и к ужину пора собираться.
— Хорошо!
Доложив обо всем, что показалось ему важным, а заодно и выбрав новый комплект одежды, Альмарион позвал Щена, и они вместе отправились смывать следы своих «подвигов».
***
Ужинали эльдар в том же составе. Только Вьекално, извинившись, очень быстро покинул общий стол. Судя по постоянным попыткам уронить голову на столешницу, прогулка с родичем-нолдо весьма его утомила. После ужина Алмо умудрился угваздать второй за день комплект одежды, бегая со Щеном по саду. Из небольших клумб и розовых кустов получились великолепные препятствия, а спинки лавочек послужили прекрасными тренажерами.
Лехтэ с некоторым умилением смотрела на бег с препятствиями, который устроил Альмарион. Вспомнив науку, которую ей преподал в свое время Тар, с трудом подавила желание дать ему пару дельных советов, а то и самой поноситься с ними, но она решила не смущать сына. Ваниарских-то родичей ей бы вряд ли удалось удивить.
В конце концов Щен, до поры до времени бегающий следом за хозяином, устроился под кустом лещины. Альмариону сразу же стало скучно и он, оттащив песика на задний двор, в третий раз за день отправился купаться.
После ужина, когда все разошлись по покоям, Лехтэ еще на какое-то время задержалась в саду, беседуя с Миримэ, слушая ненавязчивые, нежные звуки музыки, игравшей где-то вдалеке, а потом, когда смолкли и они, сестры пожелали друг другу доброй ночи и разошлись.
Уже лежа в постели, она попробовала дотянуться осанвэ до мужа:
— Звездных снов. Скучаю.
Интересно, принял или нет?
***
За полдня Атаринкэ неплохо выспался. Конечно, он бы еще немного полежал, но времени не было — предстояло проверить исправность ряда механизмов, обеспечивающих безопасность крепости, дать указания кузнецам по ремонту доспехов, самому озадачиться их улучшением. А еще сегодня была его очередь выходить в дозор.
Шел поздний вечер. Или ранняя ночь. Над лесом висел тоненький месяц, чей свет был не ярче звездного. Темно. И тихо. Но это пока. То, что ирчи опять сунутся, он не сомневался. Вопрос в том, когда — сейчас, в середине ночи или под утро.
Рассредоточившись, они шли по лесу, ощущая его и разговаривая с ним. Здесь, в Эндорэ, они почти все время носили аванир. Почти, потому что с ним невозможно общаться ни с деревом, ни с камнем. Атаринкэ как раз снял защиту и потянулся спросить, что слышится, у той высокой ели, как раздался голос жены.
— Звездных снов. Люблю, — ответил на осанвэ Искусник.
Он послал еще несколько весьма эмоциональных и ярких образов, как что-то в сознании буквально закричало «Осторожно!», и в этот же миг рядом просвистела стрела, чиркнув по рукаву куртки.
Закрылся Искусник моментально и тут же принял резко в сторону, подавая сигнал тревоги остальным и выхватывая меч. Он очень надеялся, что Лехтэ не увидела ни стрелы, ни дальнейшего.
***
Наутро, после легкого завтрака, Алмо снова потащил Вьекално на прогулку. Родич, сделавший какие-то выводы из их вчерашних похождений, сегодня решил посвятить экскурсию дворцовой площади. Подробый рассказ об этапах постройки дворца занял у него около часа. После он намеревался, очевидно, перейти к фонтану, занимавшему центр площади. Он, конечно, был прекрасен, но стоять на одном месте Алмо уже надоело. Куруфинвион оглянулся в поисках достойного внимания объекта. И, конечно же, тут же нашел его: за кованной оградой дворцового сада росли персиковые деревья. Ветви ближайших свешивались на ограду, но фрукты на тех, что росли подальше, выглядели вкуснее.
Вьекално как раз пытался вспомнить точный год установки фонтана, когда Алмо перемахнул через символическую ограду и, ухватившись за ветвь, подтянулся и оседлал ее.
Ваниа, припомнив, наконец, нужную дату, собрался с мыслями и поискал нолдо. Сначала рядом, потом чуть подальше.
Альмарион широко улыбнулся и помахал ему рукой.
Глаза Вьекално превратились в две плошки. Губы его зашевелились, но звуков отчего-то не было слышно. А потом он просто присел на бордюр у фонтана и, закрыв лицо ладонями, приготовился ждать.
Алмо не просто рвал персики. Он выбирал самые спелые, из тех, что висели повыше, как привык в Тирионе, где непоседливым эльфятам никто не запрещал лазать по чужим садам, а уж сбор урожая с самых высоких ветвей так и вовсе приветствовался. Он точно знал, что его видели. И даже вежливо поздоровался с парой ваниар, уединившихся на скамье в глубине сада, обойдя стороной дерево, под которым, собственно, скамья располагалась. Мешать чужим разговорам он не хотел.
Поскольку угостить хотелось всех, нолдо стянул рубашку, связал рукавами горловину и, пристроив получившийся мешок на траве, по одному-два носил туда персики.
А потом около мешка появился он: отец мужа старшей сестры леди Линдэ. И, как сообразил Алмо с большим опозданием, хозяин дворца.
Королевский сад обычно ничем не отличался от посадок простых горожан, но то было в Тирионе. В Валимаре Альмариону стало немного некомфортно, он спрыгнул с дерева и подошел к Ингвэ.
— За завтраком было мало фруктов? — ехидно спросил тот.
— А это на обед, — ответил Алмо, прекрасно понимая, что ответ его вполне можно считать дерзостью. Но, тем не менее, он был правдив, и нолдо предпочел его нудным и бесполезным попыткам оправдаться.
— Да я не против, в общем. Ты бы знал, как давно никто не рисковал обносить дворцовый сад! Как будто я и не эльда вовсе, — неожиданно пожаловался далекий родич. И предложил: — Мешок тут оставь и пойдем. Дерево с самыми вкусными плодами растет с другой стороны.
***
За завтраком собираться в доме деда за одним столом было не принято. Так отчего-то сложилось давным-давно само собой. Утро здесь было процессом уединенным и даже интимным. Не спеша встать, собраться с мыслями, поприветствовать восходящую ладью Ариэн. Так и Лехтэ, по примеру родичей, никуда в это утро торопиться не стала. Алмо, едва позавтракав, сразу же убежал, а она, понежившись немного в купальне, оделась и тоже намеревалась было воздать должное пище, как вдруг получила осанвэ от деда:
— С добрым утром, — поприветствовал ее Нольвэ.
— Хорошего дня! — охотно откликнулась Лехтэ и подумала, а не позавтракать ли ей, как когда-то в детстве, в его покоях?
Сочтя идею хорошей, она быстро вышла в коридор, перешла в другое крыло и толкнула дверь.
— Так и знал, что надо накрывать на двоих, — откликнулся дед, вставая навстречу и от души целуя внучку.
Впрочем, на столике у окна как раз стояли ровно два прибора. Горячая ароматная каша, поджаренный хлеб с вареньем, апельсиновый сок и персики. Дед сделал приглашающий жест, Лехтэ уселась, и оба с удовольствием воздали должное завтраку.
— Какие у вас дальнейшие планы? — спросил Нольвэ.
— Навестить Тара, — ответила она охотно. — Думаю, завтра отправимся.
— Хорошо. Я вам соберу еды в дорогу.
— Спасибо. А где бабушка?
Разговор тек неспешно и плавно. Казалось, время остановилось, и даже самый воздух, пронизанный золотом утра, замер.
В этот момент Нольвэ застыл, приподняв брови. На губах его заиграла ехидная улыбка, и Лехтэ с интересом навострила уши. Было ясно, что тот говорит осанвэ. Наконец, диалог явно завершился, и Нольвэ сказал:
— Наш Алмо только что обнес сад Ингвэ. Он таскал у него персики. Король в восторге и благодарит тебя за то, что ты привезла к нам сына.
Некоторое время дед и внучка просто глядели друг на друга, а потом дружно расхохотались.
***
Самый вкусный персик они споро обрывали в четыре руки. Ингвэ, посмеиваясь, рассказывал старую историю о храбрецах, разорявших его сад без малого шесть Эпох тому назад.
— …И ты подумай, верховодила-то у них малышка Тельмэ. Ведь Тар к тому времени прекрасно знал, что стоит ему только попросить…
— Но я тоже знал, лорд, — справедливости ради заметил Альмарион. — Просто у нас, в Тирионе, соревнование такое. А у меня ведь преимущество получается…
— И как, часто к прадеду в сад через забор лазишь?
— Да нет, не особенно. Разве что угостить кого, а до калитки далеко.
— Ваше величество, лорд Ольвэ на связи! — от замка по посыпанной белой мелкой галькой дорожке бежал дежурный по палантиру.
— Эх, дела наши… — Пробормотал Ингвэ под нос, с сожалением оставляя сбор урожая на Альмариона. И умчался, бросив напоследок: «Сейчас пришлю кого-нибудь…»
Посланец прибыл буквально через пару минут, принеся с собой пару корзин. Альмарион сложил персики сначала в меньшую, а потом и в большую, освободив заодно рубашку. Большая корзина осталась на попечении посланца Ингвэ, а меньшую Альмарион гордо водрузил перед Вьекално.
— Помоги что ли? — попросил он.
Ваниа сначала неверяще смерил взглядом корзину и фрукты в ней, потом самого Алмо, потом вздохнул и, поднявшись с бортика фонтана, вцепился в ручку корзины одной рукой. Альмарион взялся с другой стороны, и они потащили «добычу в логово».
Как оказалось, Щен на сей раз вернулся намного раньше хозяина. Причиной тому был его неуемный интерес ко всему окружающему. Увлекшись полосатой пушистой пчелой, щенок решил провести дегустацию. Или просто очень жаждал знакомства, а в пасть ему пчела залетела случайно?
Как бы то ни было, к возвращению Альмариона, начавшийся было отек был снят, и пес благополучно дремал на солнышке.
***
Так получилось, что Нольвэ и Лехтэ тоже вспоминали, как та в далеком, увы, детстве разоряла сад Ингвэ, когда вошел один из верных, держа в руках жалобно поскуливающего щенка.
— Мой лорд, — заговорил вошедший, рассказывая, как было дело.
Тэльмэ встала, осмотрела песика, погладила и обернулась к деду. Впрочем, тот уже и сам начал. Взял Щена на руки, и… зазвучала Песня.
Одна из тех, в которых особенно сведущи ваниар, и которые приносят облегчение страдающему роа. Да, и собачьему тоже. Нольвэ пел, а щенок оживал буквально на глазах, отек спадал, и скоро он уже вертелся на руках и весело лаял. Закончив лечение, Нольвэ передал песика верному, и Лехтэ стала собираться. У деда были дела, а они с сестрой вчера договорились встретиться и погулять немного.
Уже выйдя в сад, направляясь в сторону беседки, Тэльмэ увидела… это. Всплеснув руками, она воскликнула:
— Ингвэ что, вам помогал его сад обносить?
И звонко, заливисто рассмеялась.
— Ну да, — невозмутимо подтвердил Алмо. — Традиция-то не прижилась: пресветлые лорды и леди так своего господина не развлекают.
— Альмарион… — попытался, и, видимо, не впервые, что-то сказать Вьекално. Но, поймав взгляд, в котором не было ни капли раскаяния, умолк.
— Он ведь тоже эльда. Ему тоже бывает скучно! — юный нолдо взглядов не ловил, а, провозгласив сии постулаты, потянул корзину и родича в сторону кухни.
Доставив фрукты, он задумался о том, чему бы посвятить сегодняшний день. Откровенно говоря, ему было немного жаль родича, попадающего из-за него в неудобные ситуации, поэтому занятие следовало подобрать поспокойнее.
Вспомнив вчерашнего «дракона», Куруфинвион взглянул на небо. Облака над Валимаром были воистину волшебные! Теперь в небе плыл орел, раскинувший крылья на пол горизонта. И все бы было хорошо, но рассматриванию мешали деревья сада. Надо было подниматься на башенку. Или просто отправиться на окраину города, в чудесный мягкий газон возле лестницы.
До обеда еще оставалось время, и Вьекално предложил второе. Правда, смущаясь, попросил вчерашнего спуска не повторять. Что нолдо ему торжественно и пообещал.
Под перезвон колокольчиков юные эльдар шли по улицам. Алмо время от времени поднимал голову вверх, высматривая облака поудивительнее. А Вьекално, в продолжение случайно начатого разговора, жаловался на почти полное отсутствие относительно юных ваниар. Оказалось, что таковых всего лишь семеро на весь Валимар. Причем, самому старшему почти вдвое больше, чем самому младшему. Альмарион в ответ посетовал на похожую ситуацию в Форменосе, где сейчас, кроме него, было всего-то четверо эльдар до пятидесяти лет. И пригласил родича почаще навещать Тирион, куда, благодаря Академии, съезжалась молодежь со всего Валинора.
Случайно подняв голову вверх посреди своей речи, нолдо увидел нечто, заинтересовавшее его. На флюгере одного из домов снова был изображен падающий на добычу крылатый хищник! Вьекално, проследивший взгляд Алмо, сразу же подошел к крыльцу и собрался уже постучать, когда заметил прикрепленную к двери записку: «Вернусь в конце месяца».
— Хозяина нет дома. Мы же не будем лезть в дом в его отсутствие?
— Конечно нет! За кого ты меня принимаешь? — возмутился нолдо. И, прежде, чем ваниа успел облегченно вздохнуть, добавил. — Я осторожно как-нибудь заберусь.
— Нет! — уперся родич.
— Да! — Альмарион был непреклонен. — Флюгер — это тебе не колокольчик, там точно будет знак мастера. Тем более, смотри, это тоже сокол.
Нолдо принялся медленно обходить дом, выбирая более или менее удобный путь наверх. Ваниа полз следом, охая и причитая.
— Да не переживай ты так! Ведь как-то же чистит хозяин крышу — вон как сияет. Или чинит порой. Или обновляет наговоры.
Действительно, на заднем фасаде, слева, замаскированная вьющейся лианой с крупными пахучими цветами, находилась лесенка, ведущая на крышу. Альмарион сразу же начал снимать лиану, временно укладывая ее на землю, а Вьекално, зажмурившись, объявил: «Я сейчас отцу по осанвэ все расскажу!»
Нолдо оставил свое занятие и с удивлением посмотрел на ваниа:
— Не понял. У вас принято, что ли, тревожить родителей после каждого чиха?
— Ты точно не понял! Посмотри, какие скаты! Как ты доберешься до гребня?
