Соавторы: ,
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Он так увлекся новой игрой, что не услышал ни маму, зовущую завтракать, ни деда, который отправился его искать и, конечно же, нашел.
В новую загадку Алмо нырнул не только с головой, а даже с хвостом и ногами, если бы, конечно, у него он был. Но, глядя на эльфенка, можно было подумать, что точно был, и он мотал им из стороны в сторону от восторга, совсем как Щен, когда играл с очередной бабочкой.
Лехтэ улыбнулась и пошла на кухню, чтобы помочь аммэ с завтраком. Каша, пудинг, яичница, бекон, жареные помидоры и хлеб, колбаски, варенье и, конечно же, квенилас, аромат которого плыл из кухни на веранду. Лехтэ сглотнула слюну и пошла накрывать на стол.
— Алмо! — позвала она сына, когда все уже было готово.
Сын не реагировал, явно увлекшись разгадкой тайны.
— Я поищу его, — сообщил Ильмон, который тоже успел спуститься вниз и теперь с нетерпением посматривал на расположившийся на скатерти завтрак.
Лехтэ кивнула, и атто скрылся, а через некоторое время вернулся — конечно же, с Алмо. Когда все расселись, она заметила:
— На привалах у тебя будет масса времени, чтобы заняться разгадыванием шрифта. Вечером мы остановимся на берегу реки, а завтра там немного задержимся. Ты поразгадываешь, я покупаюсь. И в любом случае, скоро мы уже будем у цели.
Сын старательно жевал, и Тэльмэ не была уверена, хорошо ли он ее слышит.
За едой она с родителями обсудила ближайшие планы, и скоро наступила пора прощаться. Ильмон пошел готовить дочке с внуком лошадей, Лехтэ же отправилась складывать вещи, а ее сын… снова уткнулся в листок. Кажется, придется его до цели доставлять, уложив поперек седла.
— Алмо! — позвала она эльфенка, когда все было собрано и лошади уже ждали.
Снова пришлось приложить некоторые усилия, а заодно напомнить, что тайна не сбежит, и будут привалы. То волшебное место, о котором там, в листочке, написано, к ним не придет, к нему самим добираться надо. На некоторое время слова подействовали. Во всяком случае, Алмо вполне осмысленно сел в седло и, свистнув Щена, поехал бок о бок с Лехтэ, которая тепло попрощалась с родителями и тоже тронула лошадь.
Скоро веселый шум и гомон Тириона остались позади, и они двинулись чуть быстрее, стремясь оказаться к разгадке возможно ближе. Алмо был задумчив, и Щен, как ни старался, так и не смог привлечь внимания друга.
Несильный ветер, чуть пригибавший травы, дул им в спину, словно подгоняя, и Тэльмиэль с нетерпением смотрела вперед, в даль. Ей и самой было ужасно интересно, что за чудеса ожидают их. И как же замечательно, когда, прожив на родной земле семь эпох, ты все еще можешь найти потаенные места, полные волшебства и загадок.
Днем был короткий привал, во время которого они чуть-чуть отдохнули и пообедали тем, что дала им собой леди Линдэ, а затем вновь продолжили путь. Щен крутился, подбегая то к Алмо, то к Лехтэ, словно приглашал посмотреть на что-то интересное, а потом нырял в кусты или в какую-нибудь нору, из которой его приходилось самым буквальным образом доставать.
Вскоре Лехтэ с сыном добрались до реки. Спешившись, они перевели коней через брод, а потом сразу же снова вскочили в седла и продолжили путь, держась вдоль русла.
— Едем до вечера, а как надоест — ищем удобное место и делаем привал до завтра, — объявила Тэльмэ и спросила сына:
— Ну как ты там, додумался уже до чего-нибудь?
========== 5. Каменный Лес Аулэ ==========
Комментарий к 5. Каменный Лес Аулэ
Аtto - папа
Аммэ - мама
Когда начало смеркаться, мать и сын выбрали уютную полянку у реки и разбили лагерь. Точнее, это Лехтэ она приглянулась, и останавливала Алмо тоже она.
— А? — недоумевающие уточнил Куруфинвион, едва расслышавший вопрос аммэ насчет записки.
— Ой, то есть, — уши его стремительно окрашивались красным. — Я… думаю…
И умолк до самого вечера.
Больше вопросов Тэльмэ ему не задавала — сам расскажет, когда расшифрует.
Шелестел камыш. С противоположного берега, из тугайных зарослей, слышался свист иволги. Анар уже успел скрыться, набросив на прибрежные кусты, деревья и травы темное покрывало.
Хлопотать об ужине сегодня не было никакой нужды — обо всем позаботилась леди Линдэ, поэтому Лехтэ, разбив лагерь и оставив Алмо наедине с листком, задумалась, чем заняться.
Поплавать. Вот самое простое и очевидное. Позвав на всякий случай сына и получив в ответ по-прежнему нечто невнятное, достала купальные принадлежности и отправилась переодеваться. Оглядевшись по сторонам, она заметила невысокий утес, взобралась и прыгнула в воду с разбега, ласточкой, гнезда которой, кстати, успела заметить, пока летела к воде. Вынырнув на поверхность, Лехтэ с удовольствием отфыркалась и поплыла к противоположному берегу. Время от времени нолдиэ снова ныряла и принималась рассматривать вечернюю речную жизнь — листья кувшинок, рыб, снующих в придонных зарослях, причудливых форм коряги. Наконец, оказавшись на другой стороне, она вышла и удобно расположилась на нагретом за день камне, положив голову на колени, слушая пение птиц и любуясь постепенно проступающими на небе звездами. Те отражались в воде, и казалось, что две стихии слились в одно неразрывное целое. Повинуясь искреннему порыву фэа, Лехтэ встала, раскинула руки и неподвижно стояла, глядя на крохотные огни в небе, а затем также неожиданно вошла в воду, раздвинув почти такие же звезды руками, и поплыла обратно.
***
Когда они остановились, эльфенок наскоро перекусил и снова углубился в свои мысли. Не замечая, какими глазами смотрит на него Щен, не понимающий, по какой такой причине хозяин уже почти сутки с ним не играет.
Наконец, спустя час после заката Альмарион закончил-таки расшифровку и, победно вскинул вверх сжатые в кулаки руки.
— Так просто! — воскликнул он. — Правда, это я понимаю только сейчас… — поняв, что рядом никого нет, он умолк, вспоминая, куда же все пропали.
В голове возникла картинка, как amil предупреждает его, что идет купаться, а он дает свое обещание присоединиться к ней самое большое через час.
«В принципе, неплохая мысль», — осознал Алмо, когда попытавшись встать, едва не упал: от долгого сидения в одной позе все тело затекло.
К тому же остро не хватало чего-то… чьего-то присутствия!
— Щен, пошли купаться! — позвал эльфенок, догадавшись, наконец, что не так.
Ответом было молчание — не шелестели где-нибудь неподалеку кусты, у костра никто не лежал и даже заблаговременно разложенный спальник был пуст.
— Щен? — снова позвал Алмо, уже понимая, что ответа не будет.
Он с трудом поднялся и, выполнив пару упражнений для разминки, начал высматривать на земле следы. Оные говорили о том, что поужинав, пес попытался растормошить хозяина, и, не получив ответа, отправился на поиски приключений. Сначала влез в ближайшие заросли спиреи — повторившего его путь Алмо сердито обругали какие-то мелкие птички: видимо, свет фонарика и возня помешали им спать. Потом зверь поковырял шмелиное гнездо — его сердито гудящие стражи рванулись к эльфенку, как только он подошел, и сопровождали несколько шагов. Потом расстояние между следами резко увеличилось — Щен понесся в сторону ближайшего перелеска, несомненно чем-то там заинтересовавшись. Алмо не бежал, опасаясь в темноте пропустить поворот, но шел достаточно быстро. Возню он услышал, уже подойдя к деревьям, приглушил фонарь и дальше ступал с большей осторожностью.
На поляне баловались три звереныша: один золотистый и двое медно-рыжих. Тявкали друг на дружку, кувыркались, боролись. Размером Щен был почти вдвое крупнее меньшего из лисят, поэтому, когда он стоял, широко расставив лапы, чтобы завалить его на землю, рыжикам приходилось немало попотеть. Вот как сейчас: пес утвердился около старого, поросшего мхом, пня, до сих пор грозно вздымающего корни, и вызывающе тявкнул. Лисята отозвались восторженным двухголосым лаем и принялись наскакивать на него со всех сторон, норовя повалить. Щенок не поддавался. Смотрел он при этом как раз в ту сторону, где стоял эльфенок, поэтому, хотя ветерок, иногда шевеливший листья, дул с полянки, Алмо был почти уверен, что его присутствие для друга не секрет.
Лисенок покрупнее, с темной маской на морде, отчаявшись повалить пса по-хорошему, полез на пень, явно планируя сигануть с него на спину Щену. Влез, используя переплетения корней как лестницу. Победно тявкнув, подпрыгнул, видимо от избытка чувств. И провалился в середину, как оказалось, напрочь трухлявого дерева. Отчихавшись, попытался выбраться. Но кора пня, в отличие от сердцевины, оказалось крепкой. Сердито тявкнув, пленник собрался было копать, но только забросал себя полуистлевшей древесиной. Из пня снова послышалось чиханье. Второй лисенок принялся бегать вокруг и подвывать, оглядываясь на золотистого товарища по игре.
А Щен… Пес важно подошел к Альмариону и, ухватив его за штаны, потащил на поляну. Увидев эльда, лисенок отскочил от пня, нырнув в ближайший куст.
— Я — друг, не бойся, — тихо сказал эльфенок.
Зверек не стал убегать дальше, но и из куста не вылез. Щен отпустил штаны Алмо и, упершись передними лапами в остаток ствола, боднул его лбом. Пень, естественно, не поддался.
— Сейчас, — заверил Куруфинвион щенка и принялся осматривать пень со всех сторон, выбирая, откуда будет удобнее наклониться и вытащить зверька. Тот, заметив проявляемый к нему интерес, занервничал, и над пнем вспухло облачко частиц прелой древесины.
На этот раз чихали уже втроем: щенок, лисенок и эльфенок. Почему-то этот совместный номер совсем успокоил второго рыжика. Он вылез из-под куста и, подойдя поближе, тоже немного почихал за компанию. Алмо улыбнулся и, найдя-таки удобное место, занырнул в пень, удерживаясь ногами за корень.
Наверное, ритуал совместного чихания для этих лисов что-то да значил, потому, что пленник не стал уворачиваться и не пытался защищаться. Через миг на поляне сидели эльф, щенок и двое лисят, одинаково изгвазданные, но очень довольные.
— Прости, — сказал Алмо Щену, обнимая его за шею. — Я так больше не буду, правда!
— Аф? — выразил сомнения тот.
— Честно! — заверил его мальчик.
— Ррр-ав! — предупредил Щен.
— Даже за ухо! — согласился эльф.
Примирившись друг с другом, они торжественно распрощались с лисятами и ушли.
Сначала они со Щеном баловались, брызгаясь водой на мелководье, потом из зарослей кувшинок послышалось чье-то недовольное ворчание.
— Понял, понял, — заверил Алмо разгневанного неурочными играми речного жителя. — Мы уже уходим!
Выбравшись на берег, они пошли прочь, еще больше удаляясь от лагеря, чтобы не мешать купанию матери. На новом месте дно круто обрывалось вниз буквально в паре шагов от берега, поэтому щенок предпочел в воде не задерживаться. Ожидая друга, он сидел на берегу, обеспокоенно поглядывая на группу деревьев неподалеку.
Альмарион тоже внезапно утратил желание купаться. И вовсе не потому, что вода в новом месте оказалась освежающе-холодной. Просто здесь ему отчего-то было не по себе. Они быстро закончили с мытьем и поспешили вернуться в лагерь.
Amil тоже уже была там, и эльфенок собрался было расспросить ее о том, приняла ли она тогда, в Эпоху Древ, предложение отца. И, если так, то чем запомнилась ей эта поездка. Но непонятное и острое чувство, посетившие его во время купания, заставило говорить о другом.
— Ночь. Река. Звезды. Покой. Но вон там, — он махнул рукой в нужную сторону, — не так. Больно. Почему?
— Я тоже что-то такое чувствую, — кивнула Лехтэ и нахмурилась. — Похоже, какому-то зверю плохо. Посмотрим?
Что могло случиться в благодатном Амане? Чисто теоретически, конечно, все что угодно, но внутренний голос ей подсказывал, что к естественным вопросам питания хищников данный конкретный случай отношения не имеет. Алмо согласно кивнул, и они, встав и поручив Щену охранять лагерь, отправились туда, куда звало их обоих осанвэ.
Взошедший Исиль давал достаточно света. Миновав прибрежную полосу, они углубились в заросли, и уже скоро, раздвинув кустарник, поняли, что пришли.
Дикая лесная кошечка, явно совсем молодая, никак не могла разродиться. Во всяком случае, выглядело все именно так. Увидев двух эльфов, будущая мать подняла голову и посмотрела так жалобно и умоляюще, что у Лехтэ защемило сердце.
— Не подходи близко, — на всякий случай попросила она сына и, осторожно подойдя, присела рядом с хищницей на корточки.
Та уже измучилась и теперь даже не пыталась сопротивляться. Лехтэ вспомнила все, чему ее когда-то учили целители, и для начала попробовала разобраться, в чем же, собственно говоря, дело.
Жалобный плач прекратился, и зверь с надеждой посмотрел на эльфийку. А та вскоре поняла, в чем проблема — крупный плод. Слишком крупный для самки, которая собиралась родить в первый раз. И, похоже, мать уже вконец обессилела. Успокаивающе погладив животное, Лехтэ закрыла глаза и призвала на помощь все имеющиеся у нее силы. Удастся ей помочь?
В общем-то, ничем подобным ей ни разу в жизни заниматься не приходилось, но в памяти, в ушах звучал голос учителя, словно наяву говорившего ей, что надо делать, подсказывавшего нужные слова Песни. Хотя и она — только вспомогательное средство. Убрать боль, заставить родовые пути по возможности максимально расшириться. Хватает теперь? Кажется, да. Еще немного помочь организму… Есть! В этот самый момент показалась голова котенка, и первый детеныш благополучно появился на свет. Вручив малыша молодой маме, эльфы облегченно вздохнули и переглянулись. Справились! С другими котятами проблем возникнуть не должно было, но они решили не уходить до самого конца родов.
Вслед за первым через некоторое время родились еще два котенка, размером поменьше. Кошка благодарно лизнула Лехтэ руку, и они, решив ей более не мешать, попрощались и отправились в лагерь, где их с нетерпением ожидал Щен. Лехтэ сполоснула ладони в реке, заварила свежего горячего квениласу, налила две кружки, себе и сыну, и спросила, когда они оба наконец уютно устроились у костра:
— Ну как, поделишься теперь, что тебе удалось прочесть?
— Конечно, — согласно кивнул Альмарион. — Если я все понял верно, то эта записка — приглашение на прогулку. Отец пишет о некоем сокровище для двоих, которое хотел бы разделить с тобой.
Сегодняшний квенилас пах чабрецом и чуть-чуть мятой. От реки доносились редкие всплески и распевка лягушачьего хора. Начищенный борт ладьи Тилиона плыл низко-низко в темном небе, не мешая любоваться покрывалом Варды.
Алмо лег на живот, утвердив кружку перед собой, и спросил:
— Amil, а ведь вы тогда так и не поехали?
— Нет, увы, — покачала головой Лехтэ и тихонько вздохнула.
События тех далеких лет даже теперь, семь Эпох спустя, жгли душу. Не только в поездку они так и не поехали. Было много и других планов, которые не сбылись.
— Понимаешь, — сказала она вслух сыну, — был Непокой. А потом Фэанаро и вовсе изгнали. В общем, книгу я тогда так и не прочла.
Костер взорвался снопом искр, на мгновение разогнав тьму. Лехтэ вдруг пришла в голову идея, которой она поспешила поделиться с сыном:
— А может, мы сейчас свяжемся с твоим отцом по палантиру и скажем, что принимаем приглашение?
Идея показалась хорошей и правильной. Пусть сам покажет им красоты, о которых говорил в записке. Если, конечно, он уже освободился. Поставив кружку на землю, Лехтэ встала и полезла за видящим камнем. Дождавшись, когда Атаринкэ ответит, улыбнулась и помахала тем самым листком в воздухе:
— Айя, melindo. А ведь мы с сыном обнаружили твое приглашение. И семи эпох не прошло. Помнишь, что ты вложил в мою книгу? Я сегодня была в наших покоях во дворце и взяла ее дочитать. Как ты смотришь на то, чтобы присоединиться к нам и показать их лично?
***
Наконец наступил день, когда можно было действительно отдохнуть. Собственно, его присутствие в Химринге уже не являлось обязательным, но что-либо делать прямо сейчас Атаринкэ совершенно не хотелось. Он сидел в кресле у камина, смотрел на огонь и пил мирувор. Завтра он вернется домой, к семье — Искусник очень соскучился по жене и сыну. То есть времени скучать, конечно, не было, но их ему очень не хватало. Особенно остро Куруфинвэ это ощутил именно сейчас, сидя перед уютно потрескивающими в тишине поленьями и с осознанием, что все закончилось и можно какое-то время жить спокойно. Даже раненая рука сейчас почти не беспокоила, хотя он ее по-прежнему еще берег.
Атаринкэ скорее почувствовал, чем увидел — на столе засветился палантир. Melisse! Как она вовремя.
Искусник бросился к шару и ответил, однако что за приглашение и куда, понять смог не сразу. Гораздо больше его взволновало, что любимая во дворце. Что-то случилось, что она решила обратиться к Нолдорану? Впрочем, потом он вспомнил, что они с Алмо посещают все интересные места в Амане, так что не навестить его прадеда они не могли.
— Конечно, присоединюсь, melisse, — радостно ответил Атаринкэ жене и тут же написал пару строк.
