Текст книги "Мой любимый бета (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Ты серьезно? – брови Майкрофта ползут вверх, и на мгновение он даже отвлекается от десерта. – Предупреждаю, у меня больше.
Глаза Шерлока округляются:
– Клоун, – выплевывает презрительно. – Что с Джоном?
Майкрофт моргает, возвращаясь к тирамису:
– Ничего с Джоном. Скорее всего, на пути к бристольскому автовокзалу. Будет в Лондоне часа через три-четыре, – он бросает взгляд на ролекс, поблескивающий на запястье. – Его родители – идиоты. Все идиоты, – поправляется Майкрофт, – но они феерические. Предложить твоему Джону место сиделки, служанки и садовника, и думать, что осчастливили его, – теперь видно, что Майкрофт ко всему прочему еще и зол.
– Отличная информированность, – не может сдержаться Шерлок, где-то в глубине души тайком выдыхая с облегчением – если Джон действительно возвращается в Лондон, значит, предложение родственников его не заинтересовало, что не удивляет. Лишь бы приехал, а там они со всем разберутся. – А чем сейчас Лестрейд занят, ты не в курсе?
– Дался тебе Грег, – с досадой бросает Майкрофт, соскребая ложечкой остатки крема.
– Ну, о моем женихе ты знаешь все, а о своем любовнике практически ничего, – Шерлок не может сдержаться, чтобы не загнать под кожу брату несколько болезненных иголок, и еще и провернуть там пару раз, расковыривая ранки. – Странно это как-то. Вот где он сейчас? Что его волнует? О чем он мечтает? Что читает перед сном? Да и когда в последний раз он спал?
Майкрофт отодвигает пустое блюдце и смотрит на Шерлока немигающим взглядом совы – не понять о чем думает, куда смотрит и что видит. Шерлок ненавидит этот взгляд.
– А тебе какая разница? – наконец отмирает Майкрофт. – Тебе-то что до Грега?
Шерлок пожимает плечами и молчит – разговор какой-то бессмысленный, брат все равно не поймет, что ведет себя по отношению к Лестрейду потребительски: то не звонит месяцами, то выдергивает на тайные свидания посреди расследований. По отношению к Лестрейду это несправедливо, но таков Майкрофт, его не исправить и не переделать. Остается желать, чтоб инспектор сам уже разорвал этот гордиев узел, мучающий его и не дающий двигаться по жизни дальше. У Лестрейда есть все шансы еще встретить своего человека, чем мучиться такой вот связью без перспектив и взаимных обещаний. Но кто такой Шерлок, чтобы давать советы, тем более, в сфере чувств, в которой он и сам толком не разбирается. Вот Джон – другое дело, но Джона рядом нет, да и не будет он копаться в чужой драме, особенно если главные герои об этом не просят. Воцаряется неловкое молчание. Шерлок окидывает взглядом полупустой зал. Через два столика от них менеджер крупной телефонной компании обхаживает потенциального клиента – скучно! За столиком у окна пожилой омега с грустью смотрит на бокал вина перед собой – недавно потерял сына и пришел сюда, чтобы отметить так и не наступивший очередной день рождения – грустно! За столиком у входа девица в вечернем макияже и коктейльном платье ждет клиента – примитивно!
– Так зачем ты меня звал? – интересуется Шерлок, вновь сосредотачиваясь на брате. – Что такого срочного случилось?
– Ничего, – отвечает Майкрофт, отпивая чай. – Матушка интересовалась пригласительными. Просила, чтоб ты ей прислал образец. И насчет костюмов волновалась – осталось не так много времени. Ты уверен, что держишь все под контролем?
– А ты бы помочь хотел, – Шерлок не спрашивает – утверждает. – Знаешь, как-нибудь сами разберемся. И матушке передай, мы ее условия выполнили и очень надеемся, на то, что она выполнит свои и оставит нас в покое, – Шерлок чувствует, что может вспылить, а этого не хочется, значит, пора уходить.
– Шерлок, – брат ловит его за руку, удерживая, – вы ведь правда вместе? Это не фикция?
– Правда, – Шерлок вырывает свою руку. – Отстань, не провожай. Мне пора. Надо подготовиться к приезду Джона.
На эту тираду Майкрофт кривит губы и отпускает руку брата.
– Что, даже чая не попьешь? – спрашивает он.
Шерлок замирает. В ресторане жарко – пить и правда хочется. Что ж они так перестарались с отоплением? Шерлок смотрит на чашку чая. Джон еще не приехал, но чай и не еда. Он берет в руки изящный прозрачный фарфор и одним глотком выпивает остывшую горечь.
– Мерзкий вкус, – бормочет он, кривясь, – что, в Англии пропал хороший чай? – Майкрофт отводит глаза.
Шерлок поднимается, все еще ощущая неприятное послевкусие на языке, не глядя, машет брату рукой и разворачивается, чтобы уйти.
– Прости, – летит в спину почти шепот Майкрофта.
Шерлок замирает – брат просит прощения? Резко разворачиваясь, Шерлок вглядывается в Майкрофта:
– Ты что-то скрываешь, – говорит встревоженно. – Что-то с Джоном, да? – руки непроизвольно сжимаются в кулаки. – Говори немедленно, – рявкает он.
– Да все с ним нормально, – повышает голос и Майкрофт, – иди домой, он скоро подъедет.
Шерлок некоторое время смотрит на него испытующе, будто проверяет каждое слово на достоверность, затем кивает, придя к определенному заключению, разворачивается и уходит. Уже почти надев пальто, в холле, Шерлок чувствует головокружение. По телу разливается жар, как будто в его организме, словно в пробирке, стремительно протекает какая-то бурная химическая реакция. Шерлок рвет с шеи шарф и вываливается на морозный воздух. Ему нужно глотнуть свежести и избавиться от этой удушающей жары.
Но и на воздухе Шерлоку не становится лучше. Тело наливается расплавленным свинцом, щеки пылают, голова идет кругом, а взгляд застилает пелена. Шерлок сглатывает, с трудом проталкивая горькую слюну сквозь внезапно пересохшее горло, и делает первый шаг. Ему нужно пройти вниз по улице определенное количество шагов, Шерлок точно знает сколько, и тогда все будет хорошо. Дома он сможет лечь, выпить холодной воды, дождаться Джона. Только добраться бы до этого дома. Чертов Майкрофт, наверняка, что-то подсыпал в чай. Мысли Шерлока вяло крутятся вокруг вариантов яда, который подмешал ему брат, теперь Шерлок в этом не сомневается. За это и прощение просил, сволочь! Вот только что за яд и с какой целью, Шерлок понять не может. Голова тяжелая, соображает плохо, и мысли все время сбиваются в кучу, отчего приходится делать усилие, чтобы выстроить их в нужной последовательности. Кроме того, процесс продвижения по улице в направлении дома протекает из рук вон плохо. Шерлок останавливается едва ли не после каждого шага, подолгу стоит, прислушиваясь к себе или просто таращась в пространство, не в силах заставить себя двинуться дальше. Это состояние отупения и тяжелой прострации длится минут десять, за которые Шерлок успевает пройти вряд ли одну седьмую всего пути до дома. А потом начинается следующая фаза отравления – ускорение. Сердце бьется быстрее, все ускоряясь и ускоряясь, тяжесть из тела куда-то утекает, хоть голова по-прежнему отказывается функционировать в прежнем режиме. Но, по крайней мере, теперь Шерлок может двигаться быстрее, и он идет к своей цели, старательно передвигая ноги. Наверняка, он пугает прохожих своим бормотанием:
– …девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять… – но продолжает отсчитывать шаги.
Так легче сосредоточиться на процессе продвижения вперед, и удается даже набрать темп. Постепенно, под действием движений, разгоняющих кровь по венам, и морозного воздуха, уходит из тела жар, сосредоточившись остаточным явлением лишь в районе паха. Какое-то беспокойство крутится в солнечном сплетении, но думать об этом почти больно, и Шерлок просто идет вперед. Очередная фаза отравления обрушивается на Шерлока ураганом разноцветных запахов, как под ЛСД, слишком ярких, слишком сладких, слишком осязаемых. Но в этой цветной мешанине есть один запах, который цепляет сознание Шерлока острым гарпуном и теперь ведет по своему следу. Шерлок видит эту розовую дорожку в воздухе, словно тот, кто оставил за собой такой своеобразный шлейф, прошел здесь совсем недавно. Шерлок радуется, что пока они идут в одном направлении, только что будет, если розовый след свернет, не доходя до Бейкер-стрит, 221 «Б»? Шерлок не уверен, что сможет дойти до дома, а не повернет вслед за розовым запахом. Это какое-то сумасшествие, невозможность контролировать себя, против желаний сердца, минуя мозг, апеллируя к пламени, в которое разгорелся жар, сосредоточившийся в паху. Он идет по этому розовому пути, лишенный воли и способности рационально мыслить. Все его сознание плавно стекает в член, уже напряженный и жаждущий. Лишающий свободы действия след приводит к их двери, которая оказывается не закрытой. Шерлок толкает ее и, перешагнув порог, с головой погружается в удушающий розовый флер, заполняющий собой прихожую, лестницу на второй этаж, сочащийся из-под закрытой двери, настырно лезущий в нос, глаза и уши. Шерлок встряхивает головой, пытаясь вырваться из этого мерзкого морока – он ненавидит розовый цвет и сладкий запах, который он издает, но почему-то поднимается по лестнице и открывает дверь в квартиру. То, что он видит в их с Джоном гостиной, на их диване, совсем не удивляет. Чего-то такого и следовало ожидать от Майкрофта. Стремительно улетучивающимся остатком разума Шерлок, с обреченностью осужденного к электрическому стулу, понимает всю затеянную Майкрофтом игру: спровадить Джона из Лондона, а к его возвращению подпоить брата коктейлем из нейтрализующего действие супрессанта препарата вместе с возбуждающим половое влечение, чтобы в финале подложить под него Питера Блэквуда, эту омежью подстилку. Потому что тот, кого Шерлок видит на их диване – голый, раскинувшийся в призывной позе, течный Питер Блэквуд. Последние связные мысли испаряются. Мозг Шерлока отключается, а в игру вступает инстинкт размножения.
Все, что происходит дальше, происходит без участия Шерлока Холмса как личности, из его глубинного подсознания вылезает забитый туда многолетней борьбой с инстинктами внутренний зверь. Он рычит, скалит зубы, и некоторое время просто изучает свою добычу – слабого безвольного омегу, жалобно скулящего и истекающего смазкой и желанием. Омежий аромат сводит с ума. Омега готов к оплодотворению, а альфа, жаждет продолжения рода. Он подходит к вожделеющему его омеге и поводит носом, чутко улавливая нюансы запаха, различая давний след другого альфы, а до него еще и еще одного. Он злобно рычит и одним ударом отбрасывает льнущего к нему омегу на спину, отчего тот тут же покорно подставляется, словно подзаборная шавка. Он скулит, пытаясь показать свою слабость и тем самым заставить самца сменить гнев на милость, но альфа непреклонен. Он рычит и скалит зубы, добиваясь того, что омега переворачивается на живот и унизительно ползет к нему, прижимаясь к ковру, просит альфу о том, чтобы тот сделал то, для чего его создала природа. И альфа, издав последний победный рык, нависает над омегой, который мгновенно понимает, что правила игры меняются и что из просящей стороны он становится участником. Омега задирает зад, истекающий смазкой, поводит им перед носом самца, как бы игриво, чтобы дать осознать, почувствовать, что ему предлагают. Запах омежьих феромонов шибает по мозгам, и самец, уже не сдерживаясь, наваливается на омегу. Одним резким движением альфа входит в мягко подающийся вход и начинает совершать поступательные движения, вколачиваясь в подставленный зад. Альфа не щадит омегу, утробно урчит, получая свою порцию удовольствия. Омега скулит, конечности разъезжаются по полу, но он упрямо продолжает стоять, удерживая на себе немалый вес альфы. Когда альфа, толкнувшись последний раз, начинает мелко дрожать от накрывающего оргазма, омега все же оседает на пол, а альфа растягивается сверху. Он лежит, тяжело придавив всем весом омегу, и изливает в принимающее нутро свое семя, узел набухает, запечатывая вход. Омега жалобно скулит и прерывисто дышит. Они замирают в этой неудобной позе на долгое время, пока узел не опадает, и альфа не вытаскивает свой член. Небрежно обнюхав омегу и вылизав вход, из которого сочится его семя вперемешку со смазкой, он вновь чувствует возбуждение. Альфа знает, что пока будет длиться течка, он не сможет отойти от омеги, в потребности удовлетворять свои жадные до омежьей дырки инстинкты. Омега поднимается, слабый и дрожащий после пережитого оргазма, и вновь игриво поводит задом, завлекая в свое нутро альфу. Альфа рычит, без особой деликатности толкаясь в омегу, а в глубине подсознания, закованный в ловушку из инстинктов и майкрофтовой химии, беззвучно плачет Шерлок. Он не может контролировать своего внутреннего зверя, единственное, что в его слабых силах, это удерживать от желания поставить метку. Шерлок уже поставил свою метку на Джона, и, кажется, даже зверь понимает, что это значит, и не смеет нарушить однажды данного обещания.
Контроль над телом возвращается к Шерлоку так же стремительно, как был утерян. Плавящийся жар в паху стихает, затуманенный взор проясняется, а мысли обретают относительную стройность и четкость. Разуму Шерлока далеко до своего прежнего хорошего статуса, но этого уже достаточно, чтобы осознавать реальность и действовать, согласно велению сердца и ума, а не члена и древних инстинктов. Шерлок возвращается в свое тело, не утратив даже памяти. Воспоминания о времени, проведенном в компании Питера Блэквуда, никуда не делись, запечатлевшись в голове, наверное, навсегда – постыдное напоминание о собственной слабости и глупости. Ведь Шерлок знал, что Майкрофт будет пытаться расстроить их с Джоном свадьбу, знал, что он может пойти на любую подлость и все же позволил заманить себя в ловушку. Шерлок рычит от бессилия и злобы, сбрасывая с себя разнежившегося на груди Питера. Омега летит на пол и больно ударяется голым задом о ковер миссис Хадсон.
– Полегче, Холмс, – бурчит он, поднимаясь, – я теперь ношу твоих деток.
По-хозяйски оглядываясь, Питер не замечает свирепого взгляда Шерлока, не смущается собственной наготы и возбуждения – течка еще не закончилась, прошло только тридцать шесть часов с ее начала – Шерлок уже произвел в голове необходимые вычисления. Развратно покачивая бедрами, Питер направляется в кухню.
– Так, блядь, есть хочется, – бормочет он, открывая холодильник и начиная в нем копаться, а затем закономерно тонко вскрикивает, обнаружив в одном из контейнеров человеческие пальцы.
Шерлок злорадно ухмыляется, распахивая настежь окна, чтобы проветрить квартиру от назойливого омежьего запаха, заполонившего все кругом. Он с удовлетворением отмечает, что после прекращения действия возбудителя, даже без супрессантов способен противостоять тяге к омежьим прелестям, даже течным, что его очень радует – хоть какая-то хорошая новость после череды неудач и откровенных ошибок. Шерлок слишком долго считал омежий аромат абсолютным возбудителем, а на деле оказалось, что ему можно противостоять силой воли и бескрайней любовью к другому человеку. С отвращением принюхиваясь, Шерлок морщится, осознав, что диван пропитан запахом смазки и спермы. К горлу Шерлока подкатывает тошнота, и он стремительно уносится в ванную за моющим средством, чтобы вернуть дивану девственную чистоту и непорочность. Когда он возвращается с губкой и каким-то остро пахнущем гелем, застает Питера, бесстыдно развалившегося в кресле Джона, с бутылкой красного сухого вина, которого, Шерлок это точно знает, у них на Бейкер-стрит нет. Питер пытается открыть бутылку, но трясущиеся руки не слушаются.
– Сейчас, – бормочет он, – заправимся алкоголем и еще потрахаемся. Я уже хочу, ты, оказывается, такой страстный, наш скромный девственник, – Питер хихикает. – Кто бы мог подумать, Шерли, что ты окажешься таким… мачо. Твой член… – Питер мечтательно закатывает глаза, – это что-то с чем-то. Зачем надо было отказываться от удовольствия? Я тебе еще в пансионе предлагал перепихнуться… Хочу чтоб ты засадил в меня по самые яйца. Моя дырочка уже течет в предвкушении. Да что за хрень собачья, кто сделал этот штопор? – он с остервенением начинает дергать на себя металлическую насадку штопора, руки соскальзывают, и бутылка падает на пол, прямо к ногам Шерлока.
Шерлок наклоняется и берет ее в руки, принюхиваясь. От бутылки исходит слабый такой знакомый и любимый аромат Джона. Сердце пропускает удар, а руки стискивают матовое стекло, прижимая к груди.
– Где ты это взял? – спрашивает Шерлок у Питера ровным голосом.
Он убить готов эту шлюху, но сначала хочет получить ответ на свой вопрос.
– У двери стояла, – пожимает плечами Питер, и плавно и грациозно перетекает на колени прямо перед Шерлоком, утыкаясь носом в член альфы. – Хочу тебе отсосать, – заявляет он, облизываясь, – твой член такой большой, такой вкусный, – он тянется к нему ртом. – Ты же трахнешь меня, Шерли? Глубоко, в горло, по самые гланды, а потом в зад, хочу еще узел. Я слышал, если правильно простимулировать, можно добиться узла несколько раз за течку…
Он еще что-то говорит, но Шерлок не слышит, понимая, что произошло. Мозг услужливо подсказывает точную последовательность событий: возбужденный, под действием наркотика, Шерлок приходит домой и застает там течную омегу. Естественно, происходит соитие с узлом и всем сопутствующим, в это же время в дом возвращается Джон после своей поездки в Бристоль, с вином в руках, желая помириться с Шерлоком, с которым расстался не очень хорошо. Открывшаяся картина заставляет Джона бежать, оставив вино на пороге. Хуже быть не может. Не то, чтобы у произошедших событий мог быть другой исход – ведь их планировал сам Майкрофт, но все случилось по самому плохому сценарию, и теперь Шерлок не знает, что делать. Вернее, знает. Для начала необходимо избавиться от Питера, этой докучливой мелкой мрази. Шерлок с яростным рычанием отбрасывает от себя омегу, который обиженно скулит, вытирая выступившую на губе от удара Шерлока кровь тыльной стороной ладони.
– Ты что, совсем сдурел, Холмс? – орет он тонким голосом. – Я отец твоего будущего ребенка, и прошу быть поласковей, а то могу и обидеться.
– Ты, тварь, про ребенка мне даже не заикайся, – свирепеет Шерлок. – Все претензии к моему братцу и матери, а я никогда не собирался его с тобой заводить. Оставь себе, если хочешь, или избавься, все равно. Мне от тебя выблядков не нужно, – Шерлок говорит нарочно грубо, не в своей обычной аристократической манере, не выбирая выражений – настолько в нем кипит злоба по отношению ко всем участникам этой драмы. – Убирайся из моего дома немедленно! – Шерлок пинками выдавливает Питера из квартиры. – Прочь! Пошел! Вон!
Питер скулит, закрываясь руками и отползая от разъяренного Шерлока, и периодически переходит на истерические вопли:
– Ты что творишь, Холмс, – визжит он, – у меня же течка. Я даже не одет…
– А о чем ты думал, когда соглашался на авантюру Майкрофта? – в бешенстве орет Шерлок. – Не поверю, что рассчитывал на то, что мы будем с тобой жить долго и счастливо. Ты же блядь, каких поискать, Питер, зачем тебе брак и дети? – Шерлок наступает, тесня омегу к двери.
Питер вываливается на лестницу голышом и скатывается вниз на заднице, выкрикивая в каком-то безумии слова признания:
– Думал добраться до твоих финансов, чертов Холмс. Майкрофт обещал…
– Вот и вали к Майкрофту, – рявкает Шерлок, контрольным пинком (так сказал бы Джон) выпроваживая Питера на улицу, прямо под колеса черной правительственной машины (получи, Майкрофт, свой подарочек), и захлопывает за ним дверь.
– Я засужу тебя за изнасилование, – обещает на всю улицу Питер, но Шерлок лишь рычит, скаля зубы, и в два прыжка возвращается в квартиру.
Шерлок методично собирает все, что может напомнить о произошедшем: одежду Питера, накидку на диван, подушку с флагом, и сжигает в камине без всякого сожаления. Когда последняя пуговица стекает на каминный камень горячей слезой, а в стылой квартире зола танцует со снежинками вальс, Шерлок отправляется в ванную. Он остервенело трет себя мочалкой, так, будто пытается содрать с себя кожу, на которой остались отметины от рук и зубов Питера, его запах, память его прикосновений. Он намыливается гелем Джона, недорогим, без особых изысков, пахнущим мандаринами, моет голову его шампунем и чистит зубы его пастой. Шерлок стоит под душем и плачет, не признаваясь в этом самому себе, ведь альфы не плачут, им по статусу не положено. Шерлок выходит из душа опустошенный и очищенный, завернутый в тонкий шелковый халат на голое тело, и сразу же попадает в январский холод, заселившийся в их с Джоном квартиру через открытые окна. Шерлок подкидывает в камин дров, забирается в кресло, подтягивая колени к подбородку, нащупывает оставленную на полу бутылку купленного Джоном вина. Штопор все еще торчит из горлышка, и Шерлок с легкостью раскупоривает ее. Он глядит сухими глазами в огонь, ежится от гуляющего по квартире мороза и делает первый глоток красного терпкого вина. Что теперь будет, он не знает. Произошла катастрофа, разрушившая его жизнь и жизнь Джона. Верный и добрый Джон никогда не простит Шерлоку предательства. Его сердце разбито, он наверняка вне себя от обиды и разочарования. Как вернуть самого дорого человека? Возможно ли это вообще? Случись подобное с самим Шерлоком, он, наверное, слетел бы с катушек. К чертям поубивал бы и Джона, и его любовника, даже слушать оправданий не стал. Но Джон не такой. Он и раньше-то сомневался в том, нужен ли Шерлоку, а теперь будет считать, что Шерлок нашел свою пару и мешать ему не стоит. Соберется и уедет в какую-нибудь деревню, в народ, или чего доброго пулю в лоб пустит. После всех потерь, пережитых Джоном, собрать себя обратно будет трудно. Джон сильный, в этом Шерлок не сомневается, но их зависимость друг от друга – разрушительна. Вместе они являют собой идеальный тандем ума и сердца, а порознь – сплошную уязвимость и слабость. Шерлок воет, не в силах найти решение проблемы, да даже сформулировать ее толком не получается. Алкоголь путает мысли, а Джон, смотрящий на него с укором и болью в глазах, каким его представляет себе Шерлок, вышибает желание жить. После причиненной боли самому дорогому человеку, такой боли, стоит застрелиться, ибо прощения за совершенное Шерлок не заслуживает. На этой безрадостной ноте Шерлок вырубается в кресле у потухшего камина в обнимку с пустой бутылкой. Пепел медленно оседает на влажные волосы, длинные ресницы и бледные щеки, делая его похожим на мертвеца. Именно таким Шерлока и застает Майкрофт, примчавшийся к брату глубокой ночью, чтобы устроить разборки. Он пугается до икоты, пока не нащупывает пульс, поспешно закрывает окна, растапливает по новой остывший камин, забирает бутылку, укрывает Шерлока одеялом, а сам располагается на диване в гостиной. Он не собирается спать, только караулить, чтобы младшенький не наделал глупостей. Бессонная ночь и тяжелые мысли не приносят успокоения потревоженной совести – впервые Майкрофт не уверен, что поступил правильно, но даже при таких обстоятельствах он не намерен отступать от задуманного.
Шерлок просыпается от выворачивающего спазма – рвотный рефлекс в действии, пружиной распрямляется в кресле, отчего мгновенная боль пронзает спину и затекшую шею, рвотные массы выплескиваются в заботливо подставленное ведро, а затем перед лицом возникают стакан с растворяющейся таблеткой аспирина и носовой платок. Одно мгновение Шерлок думает, что это Джон, но затем понимает ошибку – в гостиной, кроме него и Майкрофта, никого нет. Платок Шерлок принимает, а стакан отталкивает, памятуя свою преступную доверчивость в ресторане.
– Это всего лишь вода с аспирином, – доброжелательно произносит Майкрофт, но Шерлок лишь рычит в ответ.
– Не будь ребенком, – пытается урезонить Майкрофт брата, – выпей, тебе определенно станет легче.
– Ну да, – криво усмехается Шерлок, – я уже один раз принял из твоих рук чаек, больше не желаю.
– Послушай, – вздыхает Майкрофт, – ведь все, что я делал и делаю, это для твоего же блага.
– Знаешь, куда можешь засунуть свою заботу? – злобно интересуется Шерлок, отшвыривая носовой платок и запахивая разошедшийся на груди халат.
Майкрофт кривится:
– Общение с доктором не пошло тебе на пользу. Нахватался этих простонародных выражений, ругательств, мата… И это мой младший брат, выпускник…
– Отвали, – обрывает его Шерлок. – Зачем пришел?
– Поговорить, – Майкрофт усаживается в свободное кресло и терпеливо складывает руки на животе, готовясь к долгому неприятному разговору
– Не о чем, – Шерлок резок и непреклонен, – ну разве что ты мне скажешь, где Джон, – на это он, впрочем, особо не надеется.
– Если ты собираешься обвинить меня в исчезновении доктора Ватсона, то заверяю тебя, я не сделал ровным счетом ничего, что противоречило бы его желаниям… – произносит Майкрофт.
– Да, – соглашается Шерлок, – кроме того, что все это подстроил. Удачный ход, братец, вот только я не сдамся. Куда бы ты ни запрятал Джона, я его найду рано или поздно, – глаза Шерлока угрожающе сверкают.
– Даже если наш добрый доктор не хочет, чтобы его нашли? – Майкрофт смотрит на Шерлока с каким-то непонятным ожиданием – Шерлок не собирается сейчас разбираться в эмоциях.
– После того, что он видел, это не удивительно, – соглашается Шерлок, – но мы сможем договориться.
– Я бы на это не рассчитывал, – замечает Майкрофт.
– А я тебя и не спрашивал, – пожимает Шерлок плечами – он знает, что разговор с Джоном его единственный вариант, и иных исходов, кроме примирения, просто не существует.
Если понадобится, он будет стоять на коленях под окнами Джона столько, сколько нужно, хоть всю жизнь, пока тот его не простит. Боже, кажется, он скатывается в откровенное слюнтяйство, но ради Джона Шерлок готов и на большее.
– Послушай, – переводит разговор в иную плоскость брат, – тебе сейчас нужно думать о другом. Ты скоро станешь отцом симпатичного омежки или альфы, твоя пара беременна… Формальные изменения в документах на заключение брака я беру на себя. Вам с Питером даже идти никуда не придется… Мама счастлива, ты бы ее видел. Питеру отвели твою комнату. Он чувствует себя прекрасно, с ребенком тоже все в порядке – оплодотворение прошло успешно. Доктор осмотрел его еще вчера. Конечно, он немного сердит на тебя за вчерашнее, но понятно, что ты был подвержен стрессу. Скоро все придет в норму. Возвращайся домой – альфа должен быть рядом со своим омегой… – Майкрофт роняет эти округлые фразы аккуратно, словно нанизывает бусины на нитку, одну за другой, и не смотрит на Шерлока.
Шерлок медленно закипает, взрываясь на последней фразе:
– Ну ты и тварь беспринципная, братец, – потрясенно произносит он, качая головой. – Ты что, действительно веришь, что я женюсь на этой потаскушке? Что признаю его детей? Ты так плохо думаешь обо мне? Да что с тобой не так, Майкрофт! – он рявкает, да так, что стекло в окне начинает издавать едва слышный жалобный стон.
– А иначе тюрьма, Шерлок, – Майкрофт улыбается одними губами и разводит руки в стороны. – Ты в курсе, что получишь десять лет за изнасилование?
– Да хоть двадцать, – Шерлок презрительно фыркает. – Ты знаешь, что мне на это плевать.
– С альфами там не церемонятся. Ты не выйдешь из тюрьмы, Шерлок. Твой ребенок…
– Я не просил о нем, – лицо Шерлока выражает всю отчаянную решимость скорее сесть за то, чего не совершал, чем заключить брак с Питером.
Майкрофт замолкает.
– Послушай, – Майкрофт пытается поменять тактику, – сейчас наш добрый доктор находится в безопасности, но все может внезапно поменяться. Иногда с людьми происходят несчастные случаи, они вдруг сходят с ума и на всю жизнь попадают в больницы для душевнобольных, а бывает и…
– Не надо угроз, Майкрофт, – прерывает его Шерлок, бледный от сдерживаемого бешенства, – если хоть волос упадет с головы Джона, если не дай бог с ним что-то случится, пусть даже не по твоей вине, я буду мстить. Поверь мне, Майки, я смогу сделать так, что ты пожалеешь о том, что родился на свет, – голос Шерлока, тихий и вкрадчивый, звучит по-настоящему устрашающе.
Майкрофт вскидывает вверх руки, сдаваясь:
– И в мыслях не было. Джон мне исключительно симпатичен, – произносит он, натянуто улыбаясь. – Я лишь хотел напомнить, что его благополучие зависит от твоей разумности.
– Шантаж не засчитан, – цедит сквозь зубы Шерлок, поднимаясь и угрожающе нависая над братом. – Я тебе сказал, ты меня услышал. Если тебе так надо, чтобы ребенок родился Холмсом, женись на Питере сам. А теперь проваливай. Это был наш последний разговор. Считай, больше брата у меня нет. Я удалю тебя со своего жесткого диска, – обещает он и рычит, скаля зубы.
Майкрофт бледнеет, нет, не от испуга за свою жизнь, а от слов, сказанных Шерлоком, открывает рот, чтобы что-то сказать, и не издает ни звука, вцепившись побелевшими пальцами в зонт, а затем коротко кивает и уходит. Шерлок не смотрит вслед Майкрофту, почти сразу забывая о нем, он составляет план, с помощью которого собирается вернуть Джона. Для начала Шерлоку нужно определиться с финансами, и этот вопрос требует безотлагательного решения.
Шерлок собирается снять деньги со всех своих и не очень своих счетов, обналичить все карточки, пока брат не спохватился и не заблокировал их. Шерлок одевается, принюхиваясь к каждой вещи – даже легкого напоминания о Питере он сейчас не выдержит и, в конце концов, выбирает костюм, который долго провисел в шкафу рядом с кардиганом Джона. Пальто остается валяться на полу. Без химчистки Шерлок его ни за что не наденет – слишком много от Питера осталось на мягком ворсе шерстяной ткани. Выбор падает на куртку Джона – идеально для поддержания душевного спокойствия. Чтобы унести наличность, Шерлок прихватывает еще и рюкзак Джона – удобная вещь для переноски много чего, в том числе и денег. О Джоне Шерлок думает с нежностью и болью. Где он сейчас, что делает, как себя чувствует? Сердце ноет от невозможности обнять и поцеловать, ощутить под пальцами кожу и любимую мягкость губ. В банке Шерлок обнуляет свои счета, в банкомате – Майкрофта, до которых может дотянуться. Часть вырученных денег рассовывает в тайники, раскиданные по Лондону, остальные приносит домой. Первым делом Шерлок избавляется от камер слежения на Бейкер-стрит. Он делает это регулярно, а после бесконтрольного пребывания в их с Джоном доме Майкрофта этой ночью, камеры, наверняка, вновь появились. Шерлок производит тщательный обыск, и, как надеется, находит все. Затем он связывается со своими ребятами из сети бездомных. Если кто и сможет найти Джона в Лондоне и его окрестностях, то только они. Сам же Шерлок берется проверить гостиницы, мотели, паркинги и кемпинги. Скорее всего, Джон изменил имя, скорее всего, уехал из Лондона, но если есть хоть один шанс, что он остался здесь, Шерлок должен этот шанс рассмотреть. В поисках Джона Шерлок не собирается пренебрегать малыми вероятностями. И, конечно же, он помнит о бристольских родственниках. Джон не из тех, кто попросит у них убежища, это почти невозможно, но Шерлок учитывает и это «почти». Связавшись с частным детективом из Бристоля, с хорошими рекомендациями и неплохим послужным списком, Шерлок дает задание прощупать эту семейку на предмет нахождения у них, или у их друзей-знакомых-близких в гостях одного скромного беты. Напоследок остается самое неприятное – проверить все больницы, морги, неопознанные трупы. С Джоном этого не может случиться, но Шерлок обязан предусмотреть все и за помощью в этом вопросе обращается к Лестрейду.
