Текст книги "Мой любимый бета (СИ)"

Автор книги: Ifodifo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Сыночек, – отмирает матушка и бросается к нему, разливая воду из вазы, – ты очнулся! А мы уже и не чаяли, – она обнимает Шерлока, рыдает у него на груди и все время гладит по рукам и щекам, что здорово раздражает. – Не могу поверить! Какое счастье! Как мы волновались… – на нервах, она забывает говорить витиевато, и Шерлоку это нравится.

Без макияжа и высоких каблуков она наконец-то становится похожа на маму из его детства, которая сидела с ним всю ночь, когда он заболел ангиной в пять лет, и которая заступалась за него перед отцом. Шерлок осторожно поднимает руку и гладит ее по вздрагивающей спине, матушка начинает рыдать еще горше.

– Успокойся, ну что ты, – бормочет Шерлок растеряно, – все же хорошо… – но она еще долго всхлипывает и размазывает по щекам слезы.

– Расскажи, пожалуйста, что со мной было? Я помню только, что в меня три раза попали, так? – Шерлок внимательно смотрит на нее, надеясь, что она не посмеет ему соврать.

Но матушка тоже Холмс, она читает младшего сына, как открытую книгу, а потому вспыхивает, берет в изножье кровати медицинскую карту и подает Шерлоку.

– Вот все, что случилось с тобой. Мне незачем тебя обманывать, – гордо заявляет она, но надолго ее не хватает, она перестает дуться и вновь льнет к Шерлоку. – Как ты себя чувствуешь? Может быть, позвать врача?

– Нет, – качает головой Шерлок, листая медкарту – три ранения, одна из пуль прошла слишком близко к сердцу, пробитое легкое и ранение в руку – не так уж все и страшно, а вот контрольный и, слава богу, неудачный выстрел в голову, который он не помнит, похоже, и вызвал столь продолжительную кому. – Расскажи, что случилось с тех пор, как меня подстрелили, – просит он.

– Да ничего существенного, – матушка отстраняется и начинает пристраивать тюльпаны в вазу – Шерлок отмечает, что она принесла любимые цветы Джона, но это же не значит, что цветы от него? Она понимает его невысказанный вопрос и легко качает головой: – Я тебе их купила, вспомнила, что вы хотели украсить ими церемонию, – она моргает и отворачивается. – Прости, сынок, если сможешь. Я так хотела видеть тебя счастливым.

– Ну, зато теперь ты можешь лицезреть счастливого Майкрофта, – пожимает плечами Шерлок, не собираясь с легкостью прощать свою поломанную жизнь. – Когда они ждут разрешения от бремени?

Мать гулко сглатывает и все еще не смотрит на него, когда отвечает:

– Ребенок родился до срока, три дня назад.

– Поздравляю, – равнодушно произносит Шерлок. – Родители счастливы?

– Питер улетел в Париж, – осторожно отвечает матушка, – у Майкрофта какие-то серьезные переговоры на Ближнем Востоке.

– Значит, ребенка сплавили тебе, – открывшиеся обстоятельства слегка веселят Шерлока, – поздравляю, вот ты и стала бабушкой. Мечты сбываются…

– Нет, что ты, – качает матушка головой, – я не отходила от тебя ни на шаг, все это время…

– Наняли няню? – Шерлок не может поверить, что столь долгожданного наследника спихнули на няню, это не в правилах Холмсов.

– Нет, – матушка теребит оборки на своей блузке, – Майкрофт и Питер подписали отказ от ребенка – родился бета.

– Что? – Шерлок вздрагивает и с ужасом смотрит на мать. – Как отказались? И ты позволила? Ты же сама говорила, Холмс, кровь и все такое… – Шерлок не может поверить в слова матушки.

– Что ты давишь на меня? – срывается она на крик. – Он все равно, скорее всего, умрет.

– Как? Почему? – Шерлок не может поверить тому, что слышит. – Что с ребенком? Кто, в конце концов, родился? Мальчик или девочка?

– Мальчик, – с досадой отвечает матушка. – Он родился недоношенным, маленький вес, что-то пошло не так, врачи не дают никаких гарантий.

– Где он? – ровным голосом интересуется Шерлок, переживая внутри настоящую бурю, словно второй раз потерял Джона.

– В реанимации, – пожимает плечами мать. – На третьем этаже, в детском отделении.

– Я должен его увидеть, – Шерлок не понимает, почему у него так болит сердце, он даже не видел этого ребенка, и никогда его не хотел. Но мальчик – бета, и от него отказались. Если и Шерлок предаст его, на что он может рассчитывать в этой жизни? Ради чего пытаться выжить? – Отведи меня к нему, – просит Шерлок матушку, – пожалуйста, я хочу его увидеть.

– Он нам чужой, – пытается убедить она сына, – зачем тебе лишняя обуза? Даже если он выживет, – повторяет она слова врачей, – он может оказаться слепым, может никогда не встать на ноги, не заговорить… Зачем тебе это? Не ходи к нему, не прикипай сердцем, – просит она.

– Именно так ты и сделала, да? – Шерлок с горечью смотрит на матушку. – Не стала даже смотреть, когда сказали, что родился бета? Скажи, а у нас с Майкрофтом нет нигде братишки или сестренки беты, от которых отказались? Может быть, где-то ходит по свету еще один Холмс, который даже не подозревает о своем с нами родстве? Скажи, мама, от скольких детей ты готова отказаться?

– Замолчи, – кричит она, закрывая уши руками, – я не хочу тебя слышать, я не отказывалась от ребенка, твой отец это сделал за меня, – у нее из глаз текут слезы, а губы некрасиво кривятся и дрожат. – Я не отказывалась от ребенка, мне его даже в руки не дали… – уже не стесняясь, плачет она, и Шерлок, не выдержав, притягивает ее к себе и обнимает.

– Не плачь, – просит он, – только не плачь. Все будет хорошо, он выживет.

– Нет, – трясет матушка головой, – он не выжил, он умер в приюте в три года – закрытая черепно-мозговая травма, – она продолжает рыдать на груди Шерлока, а тот гладит ее спину и бормочет:

– Прости, прости, прости… Мой сын не умрет… Он сильный… Он боец…

Шерлоку разрешают встать только через три дня, которые проходят в ужасном напряжении и нетерпении. Шерлок не может примириться с больничной койкой и своим беспомощным состоянием, но полуторамесячная кома сказывается на организме. Он заново учится ходить, держать в руке ложку и делать элементарные вещи. Но как только ноги могут передвигать его, первым делом Шерлок отправляется в детское отделение. Его долго не хотят пускать, и лишь появление матери разрешает конфликтную ситуацию. Заведующий отделением, хмурый неразговорчивый бета, чем-то напоминающий Шерлоку Джона, провожает к малышу, предварительно заставив и Шерлока, и матушку надеть белые накидки, шапочки, маски и бахилы. Ребенок лежит в кювезе под прозрачным колпаком, от которого к нему ведут множество каких-то трубочек и датчиков. Малыш одет в большой не по росту памперс и крохотные носочки, доходящие до колен, на голове шапочка. Ребенок выглядит таким крохотным и уязвимым, что у Шерлока заходится сердце в страхе за него. Глаза малыша закрыты, а рот чуть приоткрыт. На ребенка светят синей лампой, как объясняет доктор, из-за желтушки новорожденных. Ручки у мальчика такие крохотные, что Шерлоку он кажется куклой. Доктор что-то говорит матушке, рассказывая об антибиотиках и предпринимаемом лечении, а Шерлок не может отвести от малыша глаз. Мальчик спит почти беззвучно, не шевелясь, на спине, раскинув в стороны руки и ноги. У него редкие темные волосики, пушок на щеках и большой нос. Последнее обстоятельство особенно нравится Шерлоку, потому что делает ребенка неуловимо похожим на Джона. Шерлок осторожно проводит рукой по стеклу кювеза и шепчет:

– Джон… – матушка и доктор удивленно оборачиваются на него. – Я хочу усыновить его, – это Шерлок говорит уже громко. – Если понадобится, сдам тест на отцовство, чтобы подтвердить, что он – мой сын. Могут быть проблемы? – доктор удивленно моргает.

– Нет, если вы – биологический отец, проблем быть не должно. Тем более что отец-омега уже отказался от мальчика. Вы действительно хотите его усыновить? – в глазах доктора читается безграничное удивление, Шерлок начинает раздражаться.

– Я не привык по сто раз излагать свои желания, – сердится он. – Это мой сын, и я хочу, чтобы он жил со мной. Проблема?

Доктор лишь качает головой, а потом тихо произносит:

– Вы… Я бы хотел, чтоб у меня был такой отец. Простите.

Матушка смаргивает выступившие на глазах слезы и тихо произносит:

– Мой адвокат займется подготовкой документов. Так какие у нас шансы, доктор Келли?

Доктор едва заметно улыбается:

– Пока нам не удалось подобрать антибиотик. Рост температуры не остановлен, маркеры в крови говорят о протекающем воспалительном процессе. Завтра попробуем другое средство… – Шерлок слушает внимательно, продолжая разглядывать малыша.

Ему все больше и больше кажется, что он похож на Джона. Определенно, его будут звать Джон. Матушка осторожно трогает за локоть:

– Нам пора, Шерлок.

Они прощаются с доктором и малышом и выходят в коридор.

– Ты назвал его Джоном? – интересуется матушка, чему-то улыбаясь.

– Да, – важно кивает Шерлок, – он похож на Джона.

– Пожалуйста, – просит матушка, – добавь к его имени Уильяма. Так звали моего отца, тебя, кстати, назвали тоже в его честь.

– Хорошо, – покладисто соглашается Шерлок. – Джон Уильям – самые английские имена. Мы не оригинальны, матушка.

– Можешь добавить еще и Хэмиш, – смеется она, – будет совсем уж по-британски.

Шерлок некоторое время смотрит на нее во все глаза, а потом интересуется надтреснутым голосом:

– Ты знаешь второе имя Джона?

Вместо ответа матушка задорно подмигивает:

– Уж не считаешь ли ты меня совсем рохлей, не знающей, как зовут любимого мужчину сына?

Шерлок молчит бесконечно долго, прежде чем ответить:

– Нет, я так не считаю. Значит, Джон Уильям Хэмиш Холмс – мой сын, – странные ощущения – Шерлок не может сдержать гордой улыбки, и матушка берет его под руку.

– Ты взрослеешь, сынок.

– Возможно, – не спорит Шерлок.

Шерлока выписывают только через три недели. Все это время он занимается с физиотерапевтом, бесится, не отлипает от ноутбука, возвращаясь к поиску Джона, хоть и не в прежнем режиме, или навещает сына. Шерлока тяготит больничная обстановка и невозможность что-то сделать в этих условиях. Мальчику, кажется, становится лучше. По крайней мере, температура снижается, и все остальные тревожащие показатели постепенно приходят в норму. Его переводят в отделение для недоношенных детей за неделю до выписки Шерлока, и это хороший знак. Матушкин адвокат довольно быстро решает вопрос с усыновлением, и к моменту выхода Шерлока из больницы, документы уже готовы. Шерлок ездит к мальчику каждый день и проводит с ним рядом часа три, пока не выгоняют. Отцам-омегам разрешают находиться с детьми практически целый день, но для альф такого послабления не делают. Шерлок учится кормить ребенка из бутылочки, носить на руках, следить за тем, чтобы он срыгивал после еды, пеленать, менять памперс и купать. Это жутко сложно, Шерлок никогда не испытывал тяги к детям, никогда о них не мечтал, порой его раздражает беспричинный на первый взгляд плач и какая-то ненормальная на инстинктивном уровне привязанность к нему ребенка. Медбрат-омега рассказывает, что без Шерлока ребенок постоянно плачет, и только у него на руках волшебным образом успокаивается. Джон Уильям Хэмиш плюется от сосок и любит засыпать под голос Шерлока, не любит, когда спеленывают ручки, и обожает стягивать с себя шапочку. Он еще совсем маленький, только-только начинает учиться есть из бутылочки, его пичкают лекарствами и показывают разным специалистам: окулистам, кардиологам, неврологам, хирургам, которые специализируются на работе с грудными детьми. В отделении хорошие неонатологи, но матушка предлагает перевести внука в частную клинику. Шерлок рассматривает это предложение, консультируется со знакомым доктором-бетой из реанимации, где лежал малыш, и оставляет в больнице, почему-то мнению доктора Келли он доверяет. Когда Шерлок не с Джоном Уильямом Хэмишем, он продолжает свои поиски. За время, что он пролежал в коме, работа чудесным образом не останавливалась. Разглядывая разложенную на столе карту Британии, Шерлок красным маркером вычеркивает зоны, где Джона точно нет. Круг поисков сужается, подступая к Северной Ирландии, и Шерлок с досадой сожалеет о том, что должен был довериться своему чутью и начать поиски именно оттуда. К сожалению, Ирландия большая, и Джон может быть где угодно. С деньгами становится легче. Матушка в обход Майкрофта, который все еще торчит на Ближнем Востоке, разблокирует счета Шерлока, до которых он не успел добраться и дает разрешение на использование средств трастового фонда. Поиски идут быстрее. И, по крайней мере, Шерлоку уже не надо играть в карты.

Как-то на Бейкер-стрит приходит Лестрейд. Он приносит с собой объемную папку по делу стрельбы в подпольном казино – всех участников поймали, виновных наказали, убитых похоронили – не обошлось без участия Майкрофта, который удачно замял дело. Лестрейд рассказывает о расследовании механически, странно поглядывая на Шерлока, а затем спрашивает то, о чем не может перестать думать:

– Это правда, что ты усыновил ребенка? Ну, то есть я знаю, что это твой ребенок, но он бета, и было бы странно, что ты, альфа… Ведь Майкрофт и его муж отказались… – инспектор сбивается, замолкает, но не отводит вопросительного взгляда.

Шерлок пожимает плечами:

– Правда, – он не собирается душу выворачивать перед Лестрейдом, у него есть дела поважнее, но инспектор не отстает.

– Почему? Почему ты это сделал? – настойчиво спрашивает он.

– Он мой сын? – предлагает устраивающий всех вариант ответа Шерлок.

– Ты от него отказался без сожаления, – напоминает Лестрейд, – отдал Майкрофту и не поморщился.

Шерлок вздыхает:

– Ну, тогда может потому, что больше он никому не нужен? – и смотрит вопросительно, пытаясь понять, устраивает ли этот вариант.

Лестрейд опять хмурится:

– Сколько детей, которые никому не нужны, – наконец произносит он. – Не хочешь говорить, так и скажи…

– Господи! – взрывается Шерлок, проклиная на чем свет стоит занудность бет. – Ты ведь не отстанешь, да? Ну так поверь, что причин много: и потому что он все же мой сын, и потому что никому кроме меня не нужен, и потому, что он бета – как Джон. Доволен? – Шерлок взбешен и вот-вот готов зарычать, выпуская свою альфа-сущность, но Лестрейд неожиданно успокаивается и довольно кивает головой.

– Доволен, – соглашается он. – Теперь все понятно. Он – бета, как и Джон, он – твой сын, и он никому не нужен.

Шерлок все же рычит и возвращается к ноутбуку. Он именно так все и сказал, и не понимает, почему Лестрейд выглядит счастливым идиотом.

– Давно с Майкрофтом виделся? – спрашивает чуть погодя Лестрейд.

– Давно, – кивает Шерлок, – он меня избегает, за что я ему благодарен. Лучше не напоминай о нем, мы договорились, что брата у меня больше нет.

Лестрейд кивает:

– Мы не говорили с ним о тебе, но мне кажется, Майкрофт впервые не уверен, что поступил правильно, – произносит он. – Ты не должен на него сердиться, Шерлок. Все, что он сделал…

– Вот только не надо меня мирить с ним, – предупреждает Шерлок. – Все, что он сделал, это разрушил мою жизнь. И этого достаточно, чтобы больше с ним не видеться никогда. Я не лезу в ваши отношения, тебя все устраивает, ну и живи так дальше, но меня с этим… – Шерлок на миг замолкает, пытаясь подобрать правильное определение, и все же сдается, – в общем, меня с ним мирить не нужно. Мы и так не были близки, теперь же вообще стали чужими людьми. Пусть молится, чтобы я нашел Джона живым и здоровым, и чтобы он простил меня, иначе Майкрофту будет очень плохо. Я не злопамятный, но на память не жалуюсь, и все помню. Мщение – не в моих приоритетах, но если придется, буду изобретателен, – последнее звучит довольно угрожающе, и Лестрейд ежится – слишком уж очевидно в воздухе витают агрессивные альфа-волны, чтобы их игнорировать.

Некоторое время оба молчат, Шерлок вновь занят взломом базы данных одной из частных клиник Северной Ирландии, когда Лестрейд произносит:

– Меня не все устраивает. Вернее ничего не устраивает. Я… – он сглатывает, кадык дергается, обнажая всю нервозность и неуверенность инспектора, – я просто люблю его.

– А он тебя? – Шерлок поворачивается и смотрит, не мигая, на Лестрейда. – Он тебя любит?

Лестрейд долго думает, прежде чем ответить:

– Не знаю. Я не знаю.

Шерлок сочувственно кивает головой:

– Мне кажется, он и сам не знает. Но однажды до него дойдет, что люди – не пункты в написанном на бумаге плане.

Лестрейд с сомнением поджимает губы, и больше они не возвращаются к обсуждению Майкрофта.

Джона Уильяма Хэмиша выписывают в полтора месяца жизни. Малыш хорошо набирает вес, с аппетитом ест молочную смесь и выглядит хоть и крохотным, но вполне довольным жизнью младенцем. Забирать его Шерлок приезжает с матушкой в ее шикарном лимузине, который она выводит из гаража только по исключительным случаям. Бейкер-стрит готова к приему нового жильца: миссис Хадсон все вымыла и выскребла, Шерлок перенес химические эксперименты на третий этаж, отдел Лестрейда подарил детскую колыбельку, а матушка купила все необходимое младенцу, начиная от памперсов и заканчивая детским питанием. Кроватку Шерлок ставит в своей комнате, также как и пеленальный столик. Становится тесно, но вполне жизнеспособно. Единственный, кого здесь не хватает, это Джон. Шерлок долго возится с выписными документами, затем со скучающим видом слушает наставления врача, который вел Джона Уильяма Хэмиша, прощается с медперсоналом. Когда медбрат приносит малыша, завернутого в голубой конверт, сердце Шерлока ухает куда-то в пятки со страху, он медлит с секунду, прежде чем принять ребенка. Теперь его жизнь изменится навсегда, и Шерлок не уверен, что готов к этому. Джон бы сказал: «К такому никто не бывает готов», – почему-то приходит на ум, и Шерлок улыбается и осторожно прижимает к груди сына. Матушка дарит докторам и обслуживающему персоналу цветы, щелкает фотоаппаратом и что-то восхищенно бормочет, а Шерлок всматривается в сосредоточенно сопящее личико, с неопределенно-синими глазами. Конечно, этого не может быть, но Шерлоку очень хочется, чтобы у малыша были синие, как у Джона, глаза. Ведь нос у него ну в точности как у Джона, с этим никто спорить не будет. Матушка усмехается, будто читает мысли, берет Шерлока под руку и выводит из отделения. Они едут в лифте и по очереди заглядывают под кружево конверта, любуясь ребенком. На улице сентябрь, деревья едва-едва начинают подергиваться разноцветной дымкой, но трава все еще по-летнему зеленая. Солнце светит, как летом, и даже вечный лондонский дождь прекращается – Шерлоку кажется, что природа радуется вместе с ним этому маленькому крикливому существу, серьезно сопящему у него на руках. Они замирают на выходе, давая глазам привыкнуть к солнечному свету, когда Шерлок видит Майкрофта. Первый порыв врезать кулаком побольнее, купирует матушка, сжимая его плечо, второй, злобное рычание, Джон Уильям Хэмиш своим хныканьем. Шерлок быстро сдувается и принимается чуть покачивать свою ношу.

– Дай ему сказать, – просит матушка, тревожно наблюдая за сыновьями, – просто дай ему сказать.

Шерлок молчит, бросая злые взгляды на Майкрофта, но предпринимать что-то разрушительное уже не собирается. Майкрофт протягивает букет желтых тюльпанов (быстро они с матушкой сориентировались в цветовых предпочтениях Шерлока с некоторых пор) и произносит своим характерным чуть снисходительным тоном:

– Поздравляю с сыном, Шерлок!

– Он мог бы быть твоим сыном, если б ты от него не отказался, – роняет Шерлок, стараясь не смотреть на самодовольное лицо брата.

– Мог бы, – соглашается тот. – Все мы делаем ошибки, – тут уж Шерлок не может отказать себе в удовольствии и полюбоваться на Майкрофта, признающегося в совершенных ошибках – любопытное зрелище. – Мы разводимся с Питером, – Шерлок дергает плечом, как бы говоря, что Питер и все с ним связанное ему совершенно не интересно. – Хотел сказать, – продолжает Майкрофт, – ты можешь всецело рассчитывать на мою поддержку. В любом деле, – Шерлок бросает быстрый взгляд на брата, но молчит – сердце заходится в тревожном перестуке. Майкрофт кивает, как бы подтверждая невысказанное вслух, и протягивает Шерлоку конверт: – Здесь адрес Джона. Его теперешнее имя. Билеты на самолет до Ома для тебя и малыша.

Шерлок неверяще оглядывается на матушку, но та серьезно кивает, подталкивая к действию. Перехватив Джона Уильяма Хэмиша поудобнее, Шерлок тянет к конверту дрожащую руку, а потом, сжав плотную ткань бумаги, держит крепко, как пробирку со смертоносным вирусом, боясь уронить и уничтожить саму жизнь.

– Ты же не ждешь от меня благодарности? – неожиданно хрипит он – в горле пересохло. – Я бы и сам его нашел недели через три. Северная Ирландия изначально стояла в приоритетах, я просто принял неверное решение, иначе добрался бы до Джона раньше.

– Я не сомневаюсь, Шерлок, в том, что ты нашел бы его, – кивает Майкрофт, – рано или поздно. Просто сэкономил тебе эти три недели, – Шерлок кивает, облизывая сухие губы. – Я надеюсь, вы с Джоном разрешите мне иногда видеться с племянником? – его рыжие брови приподнимаются вопросительно – Майкрофт явно ждет ответа.

Шерлок молчит продолжительное время, перебирая различные варианты ответа от «пошел к черту» до «с какой стати?», и все же отвечает относительно нейтрально:

– Для начала надо, чтобы Джон меня простил.

– Он простит, – обещает Майкрофт. – Он любит тебя и простит. Может быть, уже простил. Это же Джон.

На это уже Шерлок ничего не говорит – отношения и чувства – не его сфера. Он осторожно прижимает конверт с адресом к заснувшему Джону Уильяму Хэмишу и обходит брата, направляясь к матушкиному лимузину.

– Спасибо, что не удалил меня, – бросает вслед Майкрофт, но Шерлок лишь кривит рот и ускоряет шаг.

Матушка спешит следом, по пути ободряюще хлопая Майкрофта по плечу. Шерлок не знает, как ему реагировать на такого человечного и уязвимого Майкрофта. Сейчас в нем нет ненависти к брату, только жалость и сочувствие. Может ли быть так, что Шерлок Холмс вообще не умеет ненавидеть по-настоящему?

– Лестрейд от него ушел, – шепотом сообщает матушка, когда они садятся в машину и вдвоем смотрят на оставшегося стоять на ступеньках больницы Майкрофта с этим нелепым зонтом и желтыми тюльпанами. – Майки очень переживает. Все-таки он твой брат, подумай об этом.

Шерлок кивает и мысленно обещает сам себе подумать, только когда-нибудь потом, когда Джон будет рядом. Сейчас же в его груди разрастается ликование от того, что Джон, наконец-то, стал чуточку ближе. Шерлок еще боится верить свалившемуся на него счастью до конца, но надежда прочно заполняет те пустоты, которые остались после того, как Джон ушел.

Джон Уильям Хэмиш свою первую ночь на Бейкер-стрит спит спокойно. Он вообще спокойный ребенок, если чувствует рядом Шерлока или слышит его голос. Но матушка, конечно, не особо доверяет внука Шерлоку и, переспорив сына, остается ночевать. Они вместе с миссис Хадсон все время кудахчут над малышом и не дают Шерлоку сосредоточиться, готовят смесь и спорят по поводу необходимости гладить пеленки. В конце концов, Шерлок так устает от их дружного гомона, что забирает сына и ноутбук и сбегает с ним на третий этаж – маневр остается дамами незамеченным. Зная, в каком городе живет Джон, Шерлок в два счета находит его в базе данных городской больницы и некоторое время смотрит на фото в личном деле, с трудом сдерживая желание броситься менять билеты на более ранние. Шерлоку до невозможности хочется к Джону, прямо сейчас. Он тщательно выискивает любые упоминания о нем, находит благодарность от руководства, многочисленные «спасибо» от пациентов. Джон на хорошем счету, наверняка у него появилось много друзей, и Шерлок внезапно пугается, что среди этих друзей может быть кто-то особенный, более близкий, занявший место Шерлока в сердце Джона. Эта мысль преследует Шерлока постоянно с того момента, как Джон ушел, но Шерлок гонит ее, зная, что если будет так думать, просто сойдет с ума от ревности. И вот вновь эта мысль, тревожащая и зудящая над ухом, как надоедливый комар. Шерлок не может сдержать беспокойства и раздражения, и Джон Уильям Хэмиш, этот микрочеловечек, ничего еще толком не понимающий, принимается хныкать, явственно намекая, что отцу лучше успокоиться. Это отрезвляет Шерлока. Он берет на руки малыша и начинает его качать.

– Завтра мы поедем к нашему папе, – объясняет он сыну. – Наш папа очень хороший и добрый, он доктор и сейчас живет в Ирландии. Это временное явление, сынок, я обещаю, что он вернется к нам. Я некоторым образом его подвел, и папа на меня обиделся, но мы обязательно поговорим, я извинюсь, и наш папа меня простит. Он не может не простить, он любит меня. Он и тебя полюбит, как только увидит. Ты на него похож, определенно, – Шерлок сам не замечает, как окончательно успокаивается. – Ты ему понравишься. Знаешь, наш папа какой? Он мне однажды жизнь спас. Я чуть было не ввязался в ужасную авантюру, а с твоим папой мы были знакомы всего день, и он, не задумываясь, убил ради меня одного плохого типа, – Шерлок не может сдержать улыбку от воспоминаний. Приятных воспоминаний. – Я в него влюбился. Как мальчишка. Когда ты его увидишь, ты поймешь, что в него невозможно не влюбиться. У него очень располагающее лицо. А глаза синего цвета, словно море или небо над морем. Улыбка. Он умеет согревать улыбкой. Его руки, как же я люблю его руки, они твердые, умелые, теплые…

Шерлок говорит и говорит, не в силах заткнуться, хотя Джон Уильям Хэмиш давно уже спит. Шерлоку кажется, что он может говорить о Джоне бесконечно, но это, конечно, не правда – сына лучше положить в кроватку, чтобы не привыкал спать на руках, а самому Шерлоку пора собирать сумку. Самолет улетает рано утром. Следует тщательно продумать, что с собой взять, потому что Джон может не захотеть вернуться сюда, на Бейкер-стрит в частности, и в Лондон вообще. Но тогда Шерлок захочет остаться с Джоном, и лучше бы, чтоб на первое время вещей им с Джоном Уильямом Хэмишем хватило. Шерлок осторожно спускается со спящим сыном вниз, укладывает его в колыбельку и накрывает одеяльцем. Прислушиваясь к тихому дыханию, Шерлок успокаивается – все хорошо, а завтра, когда они увидятся с Джоном, будет еще лучше. Шерлок находит в шкафу свой саквояж и начинает укладывать вещи, приходит матушка и приносит стопку вещей внука. Ей не нужно объяснять, что они могут не вернуться, она все прекрасно понимает, и потому украдкой рыдает на плече миссис Хадсон. Эту ночь на Бейкер-стрит спокойно спит только Джон Уильям Хэмиш. Шерлок изучает план города Ома, матушка гадает, вернутся ли сын и внук в Лондон, а миссис Хадсон, мучаясь бессонницей, перелистывает альбом с фотографиями, где с болезненным любопытством всматривается в хрупкую девочку-бету, застывшую на фото среди других девочек-бет с таким же печальным и потухшим выражением в лице, как у всех остальных. Она думает, что малышу, сопящему в колыбели на втором этаже, повезло. Ей – нет. И хоть она прожила долгую и удивительно насыщенную событиями и приключениями жизнь, сожаления о потерянном детстве иногда возвращаются такими вот бессонными ночами. Маленький мальчик единственный, кто спит этой ночью на Бейкер-стрит. Он видит цветной перепутанный сон и сладко причмокивает, зажав в кулачке погремушку в виде божьей коровки. И он действительно немного совсем неуловимо похож на Джона Ватсона, отставного капитана медицинской службы пятого Нортумберлендского полка, это странно и непонятно, но это так.

Такси приходит вовремя, и Шерлок, подхватывая переноску одной рукой и саквояж другой, поправляя сумку с едой и памперсами для сына через плечо, быстро целует матушку и миссис Хадсон, ныряет в машину. Таким ранним утром дороги предсказуемо свободны от пробок, и до аэропорта они доезжают довольно быстро. Убедившись, что рейс не переносится, Шерлок проходит регистрацию и занимает два места в зале ожидания. На одно садится сам, на другое ставит переноску. Джон Уильям Хэмиш невозмутимо спит. Шерлок беспокоится, сможет ли нормально покормить его в самолете, не будет ли малыш плакать при наборе высоты от того, что заложит ушки. Он достает неизменный блэкберри, чтобы почитать на эту тему. В последнее время Шерлок пристрастился к форуму на одном детском сайте, где выкладывают иногда весьма полезные советы по уходу за детьми. Увлекшись рекомендациями бывалых родителей, Шерлок вздрагивает от чужого прикосновения к руке, поднимает глаза и видит перед собой Лестрейда. Инспектор удивленно разглядывает его и сына, явно не понимая, что они тут делают.

– Летим к Джону, – отвечает Шерлок на невысказанный вопрос. – И нет, не я нашел, Майкрофт дал координаты. Сам бы я нашел через три недели.

Лестрейд выглядит удивленным, печальным и каким-то решительным. Он садится рядом, иногда поглядывая на малыша.

– Рад за вас с Джоном, – наконец говорит он. – Пусть все наладится. Он любит тебя, а значит, простит.

Шерлок кивает, окидывает изучающим взглядом фигуру инспектора и осуждающе качает головой:

– Ты уволился, – произносит он почти обвиняюще. – Расстался с Майкрофтом и решил обрубить все концы.

– Ну да, – Лестрейд разводит руками. – Улетаю в… – он спохватывается, – не хочу, чтобы Майкрофт знал.

– Ты же понимаешь, что он все равно тебя найдет? – с любопытством смотрит Шерлок.

– Сомневаюсь, что это ему нужно, – мрачно отвечает Лестрейд. – Я – бета, и мы никогда не будем друг для друга чем-то большим, чем просто любовники по выходным, а мне этого мало. Теперь мало.

Шерлок хочет что-то сказать ему, что-то важное, что он сам понял недавно, но решает не ввязываться в их историю. Пусть распутывают то, что натворили, сами, а он, Шерлок, вынес из случившегося с ним и Джоном одно – лучше не вмешаться, чем вмешаться, пусть даже из самых лучших побуждений, и все окончательно испортить. И, в конце концов, Майкрофт не такой уж и беспомощный, каким вчера казался. Если он только захочет, сможет вернуть своего инспектора. Вопрос лишь в том, захочет ли. Поэтому вместо дружеского совета, Шерлок улыбается краешком рта:

– Удачи.

– И вам с Джоном, – кивает Лестрейд, поднимаясь. – Пойду, скоро мой рейс.

Шерлок не собирается вычислять, куда улетает Лестрейд, поэтому намеренно прослушивает объявление. Они с Джоном Уильямом Хэмишем ждут еще минут сорок, прежде чем их рейс приглашают на посадку. В самолете стюардессы с восхищением и сюсюканьем заглядывают в переноску, восторгаются внешностью малыша и предлагают свои услуги в качестве нянечек. Шерлок гордо отказывается, устраивая переноску в специально предусмотренную для малышей люльку. Мальчик продолжает сладко спать и не просыпается, когда самолет взлетает. Шерлок сглатывает и просит принести воды. Полет обещает быть напряженным. Чем ближе к Ирландии, тем больше Шерлок нервничает.

Несмотря на относительно непродолжительный полет, в самолете кормят. Шерлок отказывается, только просит еще воды и бесится, когда напоминают о необходимости выключить телефон. Шерлок ненавидит оставаться без связи, он чувствует себя уязвимым и бесполезным. Просыпается Джон Уильям Хэмиш, и Шерлок кормит малыша заранее приготовленной матушкой смесью. Мальчик сосет сосредоточенно, словно выполняет тяжелую и нужную работу, а наевшись, вновь засыпает, уткнувшись носом в шелк рубашки Шерлока. Осторожно положив сына в переноску, Шерлок вновь погружается в невеселые раздумья. Он боится того, что Джон может их оттолкнуть. Вдруг он не сможет простить того, что сын от Питера Блэквуда? Вдруг даже не захочет выслушать? Сегодня рабочий день, и Джон наверняка на работе. Куда стоит поехать сначала, на работу к нему или сразу домой? Шерлок долго размышляет над этим, рассматривая плюсы и минусы обоих вариантов, и наконец решает ехать домой, там у Джона будет меньше возможности выгнать их. То, что ключей у Шерлока нет, его нисколько не смущает. Когда это закрытая дверь становилась проблемой? Капитан наконец-то объявляет о прибытии в аэропорт Ома. За бортом плюс пятнадцать градусов, моросящий дождь, пасмурно. Капитан благодарит за то, что воспользовались услугами их авиакомпании, желает приятного дня и отключается. Шерлок дожидается момента, когда шасси соприкасается с покрытием взлетной полосы и выдыхает с облегчением – прилетели. Джон Уильям Хэмиш так и не просыпается – Шерлок гордится сыном. Теперь предстоит самое главное. Добраться до дома Джона и дождаться его. В аэропорту Шерлок садится в такси и называет нужный адрес. Любоваться городом нет настроения, все мысли заняты Джоном и их предстоящей встречей.