Текст книги "Формула-О (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Чанёль отдавал себе отчёт в том, что при нынешнем образе их жизни ни о какой полноценной семье и речи быть не может: постоянные разъезды, стресс, лишние волнения для Бэкхёна, ведь Бэкхён всегда волновался во время гонок и боялся, что с Чанёлем что-то может случиться. Несчастные случаи – это закономерность, довольно вспомнить того же Чонина. А ведь помимо конструкторских ошибок существовали опасные ворота трассы и просто сложные секции, где мало полагаться только на собственное мастерство, надо ещё и чужое мастерство учитывать. И дурость чужую – в том числе. Даже от банального столкновения болидов никто не застрахован – на открывающей гонке этого сезона в Чанёля едва не врезался Тао, а сам он – едва не впилился в болид Чонина. Уже невесело. Ну а если Бэкхён будет в положении, то подобные волнения плохо скажутся не только на ребёнке, но и на самом Бэкхёне, потому что залететь в тридцать… Такого омегу в положении надо на руках носить, как древнюю вазу из драгоценного китайского фарфора. Чтоб даже пылинка на него не опустилась, а то мало ли…

Чанёль специально перечитал гору литературы на эту тему, чтобы морально подготовиться. К чему-нибудь. Если вдруг случится чудо, и Бэкхён решит вернуться.

Он успел поспать пару часов после очередной тренировки, когда его разбудил вызов по удалённой связи из Лира. Машинально он на вызов ответил, так и не разлепив глаза.

– Слушаю…

– Пак Бэкхён?

– Нет, Пак Чанёль. Что вам угодно? И кто вы вообще? – Чанёль протёр глаза и моргнул.

– Здравствуйте. Я представляю Лиранскую Медицинскую Лабораторию. Можно поговорить с Пак Бэкхёном?

– Сожалею, но сейчас Бэкхён в Империи Антарес.

– А вы…

– Его супруг. – Чанёль хотел добавить «почти уже бывший», но не успел.

– В таком случае, я оставлю сообщение для Пак Бэкхёна у вас. Он проходил у нас обследование, однако из-за переезда архива результаты обследования перепутали, и Пак Бэкхёну сообщили неверное заключение.

– А что такое с его результатами? – Чанёль подорвался на кровати, мигом растеряв остатки сна.

– Видите ли, Пак Бэкхён проходил обследование, чтобы выяснить общее состояние и, вероятно, для того, чтобы узнать, как будет протекать в его случае возможная беременность. Если судить по его результатам, то ему следует родить ребёнка в течение года, если упустить момент, то позднее это уже будет невозможно. Репродуктивная система не…

– Погодите, – взмолился Чанёль, честно пытаясь соображать. – С ним всё в порядке?

– С самим Пак Бэкхёном всё в порядке, просто дело в циклах организма. Как я понимаю, ему тридцать полных лет, ни одной беременности до этого у него не было, поэтому репродуктивная система через год уже вряд ли…

– Стойте, – снова притормозил собеседника Чанёль и устало провёл ладонью по лицу.

– Понимаю. Мы выслали результат обследования по месту жительства Пак Бэкхёна. Вы можете забрать заключение в Центральной Лаборатории Гелиополя в любое время. Там всё подробно изложено, да и местные специалисты разъяснят вам все сложные моменты, если пожелаете.

– Да, спасибо. – Чанёль отключил связь и упал на кровать, честно пытаясь вникнуть в то, что ему только что сказали. Через миг он слетел с кровати, проверил время, запрыгнул в брюки и, на ходу натягивая футболку, промчался вниз по лестнице в гараж. За четверть часа он стрелой пронёсся по городу, притормозил на стоянке Центральной Лаборатории и вломился в пустой холл. Ему объяснили, куда идти, и он спустя пять минут сидел в светлом коридоре и ждал своей очереди.

Перед ним ближе к нужной двери расположилась взволнованная пара. Чанёль наблюдал за ними с интересом и отмечал, как бережно альфа касался пальцев бледного спутника. Тот держал в другой руке медицинскую карту с полосатой отметкой. Красные полоски альфы и синие – омеги, стало быть, бета.

Пары «альфа-бета» не были экзотикой, но вот в таком месте увидеть их удавалось редко. Судя по всему, бета был в положении, что случалось не так уж и часто. Молоденький бета держался неплохо, хотя всё равно казался напуганным, а альфа его мягко успокаивал и поддерживал. Основания для страха у этой парочки имелись: Чанёль слышал, что трудности возникали не только при поздних беременностях у омег, но и у бет – в любом возрасте, поскольку беты считались промежуточным видом между альфами и омегами, однако не обладали ни полным набором всех признаков альф, ни полным набором всех признаков омег – всегда чего-то не хватало.

Ещё со времён школы и академии Чанёль помнил из базового курса биологии, что существование бет являлось природным регулятором численности населения, но никогда не понимал, почему в таком случае беты могли иметь детей. Редко, далеко не всегда, но могли. Когда-то он даже донимал вопросами преподавателей. Один из них ответил Чанёлю лет десять тому назад, что омеге легко родить до двадцати семи, но вот после – до тридцати трёх – уже сложнее, после тридцати трёх – никак. Поэтому способность бет компенсировала этот короткий срок, а ограниченность этой самой способности бет уравновешивала всю картину в целом. Потому что в парах бета-омега и альфа-бета должна проявляться нужная реакция беты. Если их партнёры не в силах изменить природный баланс, то толку не будет.

Природный баланс беты в том и заключался, что в обычном состоянии бета обладал свойствами и альфы, и омеги, но был гораздо спокойнее и уравновешеннее, без острых реакций на присутствующих рядом людей вне зависимости от их вида. И если в паре бета-омега у беты не выделялся альфа-секрет, а в паре альфа-бета – естественная смазка, то такая пара оставалась бесплодной. А вот в обратном случае шанс зачать ребёнка был. Небольшой, но был.

Похоже, та пара у двери относилась к счастливцам, где всё сложилось удачно.

Чанёль украдкой покосился на бету и попытался понять, на каком тот сроке. Толком ничего не вышло, поскольку бета выглядел нормально. Наверное, ранний срок тогда, раз ничего не видно.

Стоило подумать о Бэкхёне в этом плане, и Чанёлю ощутимо поплохело. Почти до панического ужаса. Потому что он не представлял себе этого, не знал, что ему в таком случае делать, и как это вообще будет выглядеть – Бэкхён с их ребёнком внутри. Захотелось шлёпнуться в обморок на пару лет, чтобы это как-то прошло мимо совершенно безболезненно и спокойно. Очнулся – и тут уже Бэкхён с ребёнком на руках. Красота же… Правда, если теперь у Бэкхёна будут сложности, то шлёпаться в обморок и оставлять его одного – это больше на свинство и эгоизм смахивает. А именно в эгоизме Бэкхён Чанёля и обвинял.

– Вот чёрт… – озадаченно протянул Чанёль, так и не сумевший найти выход из положения. Он отчаянно завидовал ожидающей в коридоре парочке. Альфе – особенно. Тот казался таким спокойным и уверенным, так надёжно поддерживал бету и ободрял, хотя был моложе Чанёля на добрых пять лет. Если он и боялся, как Чанёль, то ничем и никак это не выдавал и обращался со своим бетой нежно и бережно, будто тот самый лучший омега на свете, а вовсе не из тех, кого порой пренебрежительно называли «непроизводящими».

Спустя час Чанёль сидел перед специалистом-бетой в удобном кресле. С чашечкой кофе в руках, потому что кофе был ему необходим, хотя он не отказался бы и от чего покрепче.

– Вот результаты обследования вашего супруга. – Доктор внимательно посмотрел на Чанёля поверх тонких очков и аккуратно придвинул к краю стола толстую стопку бумаг, на которую Чанёль уставился с такой тоской, что доктор решил над ним сжалиться. – Если вы не подумаете об увеличении вашей семьи в течение этого года, то потом вам уже ничего не понадобится из средств защиты, поскольку ваш супруг потеряет возможность зачать ребёнка. Если чем-то долго не пользоваться, то это что-то перестаёт быть нужным. Это так же верно в отношении репродуктивной системы омеги.

– Это на пальцах? – слабым голосом уточнил Чанёль.

– Именно на пальцах, чтобы было проще понять. Тут нет ничьей вины, кроме, собственно, вашей и вашего омеги. Вы сами тянули с этим так долго. В большинстве семей всегда появляется хотя бы один ребёнок до того, как родителям стукнет тридцать. Это увеличивает вероятность зачатия второго до тридцати пяти. Таким образом, срок работы репродуктивной системы увеличивается. У вашего супруга не было ни одной беременности, а ему уже тридцать. Причём он у вас омега с прекрасным здоровьем, что даже удивительно. Как правило, с этим делом тянут только те пары, где есть какие-либо сложности со здоровьем омеги. В вашем же случае… это несколько странно. Вы вполне могли обзавестись ребёнком и раньше.

Ну и что тут скажешь? Вряд ли имело смысл объяснять доктору, что Чанёль гонял на трассе, постоянно мотался между системами и проводил в космосе куда больше времени, чем на планетах, как полагалось нормальным людям. Бэкхён, кстати, грешил тем же, поскольку комментировал гонки и должен был при этом присутствовать. Хотя они никогда не говорили с Бэкхёном о том, чем Бэкхён хотел бы ещё заниматься – помимо комментаторской деятельности.

Бэкхён закончил Академию Связи на Марсе, так что Чанёль предполагал, что он мог бы стать диспетчером или заняться журналистикой. Наверное.

– Вам всё понятно? – уточнил тем временем доктор. – Здесь в бумагах всё рассказано в деталях. Понимаю, что обилие медицинских терминов может вас смутить, но суть я вам уже объяснил.

– Да, конечно. – Чанёль сгрёб бумаги со стола, попрощался и выполз в коридор на ватных ногах.

Чего уж тут сложного-то, в самом деле? Просто Чонин оказался прав на все сто: либо Бэкхён, либо гонки. Других вариантов нет. Просто – нет. Бэкхён хотел полноценную семью, всегда хотел. И, наверное, он смог бы простить Чанёлю разбитые надежды на детей, но точно не сейчас.

И что же делать? Чанёль не представлял. Он всегда мечтал о чемпионском титуле, но если он продолжит в том же духе, то Бэкхёна вернёт далеко не скоро. И детей у них уже не будет. Хотя бы собственных.

В холле Чанёль нарвался на До Кёнсу. Они буквально столкнулись нос к носу, потому что один глупо листал бумаги, а второй пытался запихнуть в карман полосатую карту.

– О, привет. А ты что тут делаешь?

– Да так… – Чанёль уставился на полосатую карту беты, которую Кёнсу вновь попытался затолкать в карман. – Ты сам-то что тут забыл?

– Мне положено раз в месяц проходить обследование. – Кёнсу повертел в руках карту и хмыкнул. – Я же бета, а не альфа, как видишь. Мало того, что со скрипом взяли в команду, так ещё и эти дурацкие обследования…

– Но для чего?

– Комиссия требует представлять отчёты, что мои показатели в норме. Альфа-показатели. И что я не залетел, а то мало ли.

– О-о-о, – только и смог протянуть Чанёль, припомнив, о чём он сам думал недавно во время ожидания.

– Ну вот. Мало того, что вечно обзывают «непроизводящим», так ещё и требуют доказательства этого. Идиотизм, не находишь? А ты? В поиске нового омеги помоложе и побойчее?

– Что, прости? – опешил Чанёль от такого вопроса.

– Ну… Бэкхён уже выходит в запас, да? Ему же тридцатник, значит, он уже тоже плавно откочёвывает к «непроизводящим», а тебе зачем держать рядом бесполезного омегу? Правильно, незачем. Вот мне и стало интересно, что ты…

– Заткнись, пока не прибил, – с глухой яростью посоветовал Чанёль, стиснув в руке несчастные бумажки с результатами обследования Бэкхёна.

– Будешь каждого прибивать? – развеселился не к месту Кёнсу. – Все об этом болтают. Это уже вроде шутки про ночную рубашку Бэкхёна. Дескать, опасно вступать в брак с омегой из семьи с пуританскими взглядами. Небось, каждый раз падает в обморок, когда слышит слово «ребёнок».

– Много ты знаешь… – Чанёль постарался взять себя в руки. А чего он ожидал? Бэкхён ведь тоже говорил, что часто слышал подобные вопросы и замечания. И вины Бэкхёна тут не было. Только сам Чанёль и виноват. Потому что об этом не думал, хотя следовало бы. Но он в принципе никогда не думал о возрасте Бэкхёна и возможных проблемах, с ним связанных. И не думал вовсе не потому, что ему наплевать, а потому, что привык, что Бэкхён всегда рядом, что это аксиома, как и их чувства. И ему казалось, что так будет всегда.

Пока Бэкхён не собрал вещи и не ушёл, закрыв дверь у него перед носом.

Вот и думай теперь, как быть, если любишь и Бэкхёна, и гонки. И пытайся понять, что же всё-таки любишь больше. А предстоящая гонка в системе Саргас лишь всё усложняла и запутывала.

И Бэкхён ещё… Он ведь в Империи. Так просто не возьмёшь и не придёшь к нему, чтобы поговорить в спокойной обстановке. Если Бэкхён вообще захочет с ним говорить…

Чанёль отчаянно боролся с желанием взвыть в голос от безысходности.

– А если я спрошу, спишь ли ты с Сэхуном?

– А я тебе скажу, что это не твоё дело, – немедленно зарычал на Чанёля Кёнсу и, наконец, запихнул карту в карман.

– Вот именно. Потому всё, что там у меня и Бэкхёна творится, тебя тоже не касается. Не твоё дело. Так что держи свои мысли по поводу при себе, ясно?

Чанёль рванул к выходу, потому что взвыть в голос от безысходности захотелось ещё сильнее, чем прежде.

========== Глава 14 ==========

Комментарий к Глава 14

Бета снова к вам с приветом :)

Добрый вечер, котики :)

обложка: https://pp.userapi.com/c638029/v638029763/3a1a1/b3znV-inUzA.jpg

Империя наносит ответный удар заранее, авансом.

А чтоб неповадно было зариться на чужих альф.

И потому, что простые КайЛу у меня не получаются.

Они всегда… со сложностями. Мягко говоря.

Из пометок на полях рукописи

Глава 14

Хань с удовольствием смотрел на убегающую вперёд «дорожку» из огней. Яркость свечения была идеальной: не слепила, не заставляла напрягать зрение – смотреть на Арену оказалось приятно. Слева зависли болиды Тао и Чонина на идентичных позициях, а справа – болид Ифаня имперской сборки. Бэкхён уломал-таки Ифаня. Не без активной помощи Чонина. Они уговорили Ифаня сыграть «на интерес» и прогнать по прямой по Арене, чтобы выяснить, кто победит в заезде на скорость.

– Чонин не считается, – объявил по внутреннему каналу связи Ифань безапелляционным тоном.

– Почему это я не считаюсь? – немедленно возмутился Чонин.

– Потому что ты и так самый быстрый. Если гнать по прямой, шансов нет ни у кого, – мрачно признал сильную сторону Чонина Ифань. – Так что ты не считаешься. Без вариантов.

– Ну вот… Что за дискриминация? Бэкхён, меня обижают…

– Тебя обидишь, как же. Это Ифань просто мстит тебе за нарушение негласного правила…

– …никакого секса внутри команды, – тут же заржал на канале связи Тао.

– Вот именно! А то по ним ничего не видно, да? Даже табличку «Они предавались разврату» не нужно вешать, – сердито пробурчал себе под нос Ифань. Но постарался пробурчать так, чтобы его услышали все. И Хань ума не мог приложить, как Ифань умудрился различить на его шее засосы, ведь те почти сошли и не бросались в глаза.

– В самом деле? – тихо спросили незнакомым голосом.

На канале связи тут же воцарилась гробовая тишина. Тао и Хань натужно соображали, кто бы это мог быть.

– Привет, – спустя пару долгих минут пробормотал Чонин. – Откуда и какими судьбами?

– Мы с Каем к тебе в гости. Если ты не против, конечно.

– Конечно, нет. Для тебя дом открыт всегда, ты же знаешь.

– Привет, Шунь, – буркнул Ифань, прояснив тем самым ситуацию.

Тао едва слышно выдал короткое, но жутко нецензурное словечко, выступавшее в роли весьма уместного междометия.

– Ладно, что там с гонкой? Чонин, ты не летишь?

– Было бы здорово, тогда у нас хоть не возникнет новый комплекс неполноценности.

– Нет уж, лечу, – обломал всех Чонин. – Из вредности лечу.

Бэкхён отсчитал старт и дал отмашку короткой командой на канале связи. И четыре болида рванули вперёд – по «дорожке», отмеченной огнями с равными промежутками между ними. Поскольку стартовали без разгонников, Чонин тут же оставил всех за кормой.

– Я ж сказал, что он не считается, – расстроенно протянул Ифань. – У него в голове мощный компьютер как будто. Разве можно с такой скоростью всё рассчитывать?

– Он считает, но у него ещё и чутьё есть, – хихикнул Бэкхён. – Шевели попой, а то скоро совсем из вида потеряешь Чонина. Второй результат пока у Ханя. Хань, поднажми.

– Без того жму, – рыкнул Хань. Он и в самом деле прилагал усилия, чтобы не просто обставить остальных, но и догнать Чонина. Догнать, впрочем, не выходило. На прямой Чонин и впрямь блистал так, как Ханю и не снилось. И использовал Чонин вращение болида не только для разгона, но и для ускорения, постоянно наращивая скорость и практически выходя за пределы первой космической. Неудивительно, что он часто вылетал с трассы – на такой скорости трудно выполнять сложные трюки с резкой сменой траекторий движения. Ту же спираль пройти непросто. Зато на прямой хрен догонишь…

Чонин к финишу пришёл первым, разумеется. Вторым туда добрался Хань с позорным отрывом в двадцать семь секунд. Ифань отстал от Ханя на две секунды, а Тао – на пять. Неплохо, хотя могло бы быть и лучше. Так им Бэкхён и заявил. Не Бэкхён, а маленький засранец, бесстыже болевший за Чонина.

После гонки Хань сына Чонина и Шуня не увидел, поскольку они остались на своём челноке, зато увидел, когда они добрались до замка Чонина в компании неизбежного Бэкхёна. Кай походил на Чонина, разве что цветом волос пошёл в Шуня. Сам Шунь выглядел спокойным и сдержанным, утончённо-холодным и предельно аристократичным – совсем не так, как на том снимке в комнате Чонина. И Хань недоумевал, в кого же Кай уродился таким шумным и непоседливым. Они вместе с Бэкхёном тут же спелись и занялись всякими проделками. Пока эти двое дурачились, Шунь сидел в тени дерева под дождём из нежных лепестков, а Чонин валялся рядом, удобно пристроив голову у Шуня на коленях.

Хань сам по себе торчал под другим деревом и время от времени косился в сторону Чонина и Шуня. И пытался понять, что у этих двоих за отношения такие. Они не целовались и не обнимались, но и не держались так, словно чужие друг другу люди. Впрочем, Хань плохо себе представлял отношения в разбитых истинных парах. Ему лишь всегда твердили, что в истинных парах люди не просто близки, как и положено влюблённым, но ещё и близки духовно, и это очень по-особенному. Дескать, трудно объяснить, а для беты это и вовсе недоступно.

А ещё Ханя озадачивало отношение к нему Шуня: тот обращался к нему вежливо и мягко, не рассматривал пристально и оценивающе, не проявлял ревности и не вёл себя по-собственнически… И Хань сломал себе голову в попытках разобраться во всём этом.

Ужинали в общем зале за длинным столом. Остальные – ужинали, а Хань отказывался от блюд, потому что меньше всего хотел сесть в лужу при Шуне со своими сомнительными познаниями в области столового этикета. Он не Бэкхён, который мог лажать с непередаваемым изяществом и сохранять при этом потрясающее чувство юмора. Бэкхён вообще ел подозрительные грибы руками, потому что иначе они у него улетали с тарелки при тычках вилкой.

После окончания пытки ужином Хань поспешно сбежал в отведённую ему комнату, ополоснулся под душем и с чувством облегчения упал на кровать. Блаженствовал недолго, поскольку в дверь постучали. Пришлось встать и открыть. И остолбенеть на пороге, поскольку за дверью красовался не кто-то там, а У Шунь собственной персоной. Он откинул со лба серебристо-белую чёлку, едва заметно наклонил голову в подобии поклона и решительно прошёл мимо Ханя в комнату, без приглашения опустился в ближайшее кресло и закинул ногу на ногу, сложив руки на колене.

Хань заторможенно закрыл дверь, добрался до соседнего кресла и тоже сел, вопросительно уставившись на внезапного гостя.

– Не знаю, о чём ты думаешь, но вряд ли в правильном направлении, – начал Шунь, и Хань тут же смешался под пристальным взглядом голубых глаз, припомнив, что именно услышал на Арене У Шунь и что мог подумать о нём и Чонине. Всё равно это отличалось от истины. После того случая в комнате Чонина Хань вполне успешно Чонина избегал – больше они вместе не спали. Хань решил, что так будет лучше. Ему хватало Чонина и на трассе, потому что каждая их тренировка сама по себе напоминала ему секс на первой космической скорости. Достаточно.

– Если ты подозреваешь меня в ревности или в том, что я намерен выдвинуть ультиматум, то тоже напрасно. Мы с Чонином расстались больше двух лет назад. На самом деле. Окончательно. И у меня нет больше права на него, как и у него нет права на меня. Ты зря волновался всё время – это было заметно.

Ну здорово… Хань невольно помрачнел. Мало того, что ему паршиво, так ещё и скрыть это не выходит.

– Я подумал, что поговорить с тобой будет хорошей идеей, поскольку ты не из Империи, наверняка многого не знаешь, а с Чонином всегда сложно – это я знаю лучше, чем кто-либо ещё. И, вопреки всему, я хочу, чтобы он был счастлив.

– Почему? – машинально спросил Хань, не успев подумать головой и прикусить себе язык.

– Потому что он остаётся моей истинной парой даже сейчас. И я люблю нашего с ним сына. Хотя для тебя это неважно. Но важно для меня. Итак, с чего бы начать… Ты ведь знаешь, что Антарес – это Империя?

Хань ошарашенно кивнул, пытаясь постичь логику Шуня.

– Чудно. Ты знаешь, что Чонин занимает определённое положение в Империи?

– Князь какого-то там ранга… – пробормотал ещё более озадаченно Хань.

– Князь первого ранга. Это означает, что он желанный гость при дворе Императора и имеет право на собственное место в императорской свите. Со временем. Пока он наследник, так что существует ряд ограничений в этом вопросе, но это мелочи. А ты знаешь, что для людей его положения существуют и определённые запреты?

– Э… Какие? – Теперь Хань уже боролся с дурным предчувствием.

– Брачные – в том числе. Видимо, он не упоминал об этом. Хотя я не знаю, каковы ваши отношения. И не знаю, как долго вы… Но это меня не касается. – Шунь вздохнул, переплёл тонкие пальцы и немного скованно продолжил: – Это из-за порядка наследования. Так считается. Чонин не имеет права вступать в брак повторно. Это запрещено. В генеалогической карте рядом с его именем будет указано моё. Только один раз. И приписать там ещё одно имя невозможно. Если Чонин заключит новый брак даже за пределами Империи, это будет считаться преступлением против Короны.

Хань смотрел на Шуня с изумлением. Нет, он не подозревал Шуня во лжи, да и если бы Шунь хотел солгать, придумал бы нечто более естественное и простое, чем такое вот… такое.

– Преступления против Короны относятся к самым тяжким и караются смертной казнью, – безжалостно добил Шунь. – Хочу, чтобы ты это знал, потому что, как я уже сказал, я хочу, чтобы Чонин был счастлив, и не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Тех двух лет… после той гонки… мне хватило.

– Я не понимаю…

– Постой! – Шунь выставил перед собой ладонь. – Я не собираюсь говорить тебе, что ваши отношения невозможны. Они невозможны на официальном уровне. Чонин никогда не сможет сделать тебе предложение и попросить твоей руки. А если он это и сделает, ты должен будешь ответить отказом.

– П-почему?..

– Потому что так хочу я. – Вот теперь сразу стало заметно, что У Шунь брат Ифаня – те же властность и надменность и в чертах, и в голосе. – И, если угодно, это моё условие. Как человека, который родил Чонину наследника. И как человека, которому жизнь Чонина небезразлична. Если он сделает тебе предложение, тем самым подпишет себе смертный приговор. И не надо детских рассуждений об огромности Вселенной, где нетрудно затеряться. Ты ничего не знаешь об Империи. И не знаешь, как тут вершится правосудие. И понятия не имеешь, что случается с теми, кто совершает преступления против Короны. Отменить приговор даже сам Император не в силах.

– Но ты сказал…

– Да, я сказал, что ваши отношения всё равно возможны. Но без брака. Это всё равно ударит по Чонину так или иначе, но не повлечёт за собой таких ужасных последствий, как брак. Так называемые «полуофициальные» отношения возможны. Тебя будут считать наложником Чонина. Это почти что брак, просто у тебя не будет права называть Чонина мужем. Это уже ваше дело. Самое важное я уже сказал. Понятия не имею, какие чувства питаешь к нему ты, а какие – он к тебе, но считаю, что ты должен знать о том, что Чонин никогда не сможет тебе предложить. Не потому, что не захочет, а потому, что это запрещено. Высокое положение – это не только права и привилегии, но ещё обязанности и ответственность, и узы из запретов.

– А Ифань? Он тоже… ну…

– Да. Точно так же, как и я. У нас троих нет права на повторный брак.

– Зачем же вы с Чонином расстались? – Хань всё ещё пытался переварить всё, что услышал от Шуня.

– Если он пожелает, он тебе расскажет. С моей точки зрения… это тебя не касается. Довольно и моего доброго расположения к тебе, тебе не кажется? Прояви тактичность, хотя тактичность редко свойственна людям за пределами Империи, на мой взгляд. Я рассказал тебе о важном, потому что Чонин… всегда думает о других больше, чем о себе. Он может молчать и держать дистанцию, чтобы не давать невыполнимых обещаний и не внушать ложных надежд, чтобы не причинять боли… Он способен на кучу глупостей, потому что может считать, будто брак важен для тебя, а это то, чего он никогда не сможет дать тебе. И если для тебя так важен брак с ним, тебе лучше держаться подальше. Если же для тебя важен сам Чонин, то будет лучше, если ты сразу скажешь ему об этом. Чтобы вы понапрасну друг друга не мучили. – Шунь поднялся на ноги и смерил Ханя строгим взглядом. – Это всё. Доброй ночи.

Хань сидел в прострации, уставившись на закрывшуюся за Шунем дверь. Он всякое себе представлял, но точно не такое. И ещё он меньше всего ожидал, что Шунь настолько серьёзно отнесётся к связи Ханя с Чонином. Сам Хань считал это интрижкой и уж точно не рассчитывал ни на какой брак. Теперь же на брак вовсе не имело смысла рассчитывать. Можно, конечно, узнать у Ифаня, правду ли сказал Шунь, но Хань не сомневался, что всё так и есть. Для лжи не стоило так напрягаться и придумывать столь сложное объяснение.

«А ведь я говорил тебе, глупый Хань, он не для тебя».

Хань выбрался из кресла и нарезал пару кругов по комнате в приливе внезапного воодушевления. Из-за Шуня и его слов. Потому что Хань услышал в этом именно то, о чём и подумал минуту назад: Шунь определённо испытывал уверенность, что отношения Ханя и Чонина – это нечто весомое. И ни разу не заикнулся о природе Ханя при этом…

Хань подскочил на месте от неожиданности – различил слабый звук. Он настороженно заозирался. Вновь услышал подозрительный звук, смахивавший на удар чем-то лёгким по стеклу. Подождал немного и услышал звук опять. Словно кто-то бросал в окно маленькие камешки.

Хань приблизился к окну, осмотрел сад за прозрачной преградой, потом окно распахнул и выглянул наружу.

– Ну наконец-то… – донёсся откуда-то сверху знакомый низкий голос.

Хань ошарашенно моргнул, когда различил на ветке дерева Чонина. Тот легко соскользнул вниз, повис на вытянутых руках и мягко спрыгнул на траву, усыпанную нежными бело-розовыми лепестками. Выглядел Чонин неприлично лохматым и походил на разбойника из сказки. В свете ночных фонарей его волосы отливали розоватым. И из одежды… только брюки. Хань немедленно уставился на широкие плечи и очертания ключиц, любуясь и мечтая коснуться.

– Тебе помочь, или сам вылезешь? Вроде тут не особенно и высоко.

Хань с минуту переваривал услышанное, потом решительно влез на подоконник и выбрался наружу. Чонин немедленно поймал его за руку и потянул за собой.

– Куда… Куда мы идём?

– Сейчас увидишь. – Чонин крепче сжал ладонь Ханя своей. Наверняка заметил, что кожа на внутренней стороне влажная от пота – из-за близости желанного альфы тело вновь само отреагировало.

– А ничего, что мы…

– Это моё поместье, уймись. Могу творить всё, что пожелаю.

– Ну конечно… И как я мог забыть?

– Не язви.

Чонин миновал пару фонтанов, небольшую рощицу и пробежался по мостику, перекинутому через ручей. И втащил упиравшегося Ханя в крошечную беседку, обсаженную цветущими пионами. Внутри всё было усыпано крупными бордовыми лепестками, а вокруг плыл густой пионовый запах.

Хань и пикнуть не успел, как его свалили на россыпь лепестков и прижали сверху твёрдым горячим телом.

– Что ты… – Хань заткнулся, едва коснувшись ладонями обнажённой груди.

– Это Пионовый Закат, – шепнул ему в губы Чонин. – Сегодня особенная ночь. И я хочу тебя на этих чёртовых лепестках.

– Не знал, что ты настолько романтик…

– Я вообще жутко сентиментальный, но это не имеет сейчас никакого значения. – Чонин провёл по лицу Ханя кончиками пальцев и сверкнул улыбкой. – Отдашься или сбежишь?

Сбежать было технически сложно, потому что Чонин качественно придавил Ханя своей тяжестью. Да и не очень-то и хотелось. И к чёрту Шуня вместе с законами Короны.

– А ты возьмёшь?

– А ты настаиваешь?

– Иди к чёрту. Конечно, отда…

– Ясно.

– Чон… ин… – Тихий стон заглушил нетерпеливый поцелуй.

Хань успел подумать лишь о том, что у них вечно всё не так, как у нормальных людей.

Потом думать он уже не мог – был слишком занят.

========== Глава 15 ==========

Комментарий к Глава 15

Бета доползла из последних сил до фикбука тт

Доброй ночи, дорогие котики *всех обняла*

Я тут ненадолго погибну после выкладки, но вернусь, как воскресну ;)

Мощь расы, превратившей целую систему в гоночную трассу, подавляла.

«Отступники: вернуться домой»

Глава 15

Хань с интересом разглядывал прилипший к смуглой шее лепесток пиона, потрогал потом пальцем и невольно улыбнулся.

– Что? – Чонин зажмурился и потянулся, позволив вволю налюбоваться на гибкое тело, слабо мерцавшее из-за пота в свете ночных фонарей.

– Ничего. Почему ты сказал, что эта ночь особенная?

Чонин легко толкнул его ладонью в грудь, заставил плюхнуться спиной на россыпь лепестков – в который уже раз за эту ночь – и свалился сверху, согревая жаром своего тела. Откинул назад волосы со лба и скользнул губами по щеке – намёк на поцелуй, не больше, но столь же сладко, как поцелуй настоящий. А от настоящих поцелуев у Ханя горели губы. И Хань обвил руками шею Чонина, продолжая любоваться прилипшим к коже лепестком пиона. Устал, конечно, но всё равно опять хотел Чонина. Ещё больше. Если бы мог, вообще никогда не останавливался бы, потому что секс с Чонином походил на гонку – такое же захватывающее и будоражившее все чувства занятие. С адреналином.

– Сегодня равноденствие, праздник цветов. И сегодня нагрянет Император с визитом.

– Что?.. – слабым голосом уточнил морально не готовый к подобной новости Хань. Он мгновенно вспомнил всё, что наговорил ему Шунь, и Император представился ему чуть ли не монстром.

Чонин пальцами пробежался по его бокам, приласкав и огладив.

– Ничего ужасного. Просто через неделю откроют Саргас, а я чемпион Империи, так что… Всего лишь церемониал. – Чонин тихо вздохнул и настойчиво принялся целовать Ханя, но Хань не собирался так легко сдаваться. После поцелуя прижал к губам Чонина кончики пальцев, долго разглядывал его лицо, прежде чем спросить о… спросить.