Текст книги "Формула-О (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Хань осторожно провёл большим пальцем по головке, растирая проступившую каплю смазки, двинулся вниз, оценивая длину, и коснулся тугих яичек, подхватил в ладонь, мягко сжимая и поглаживая.

Его провокация не осталась безнаказанной. С низким стоном, больше похожим на тихое рычание, Чонин крепко стиснул левую ногу над коленом, заставил поднять её и отвести в сторону, впился пальцами до неминуемых синяков и резко толкнулся в разгорячённое тело. Хань проехался спиной по гладкой стене, ухватился руками за шею Чонина и зажмурился. Привыкнуть к наполненности ему не дали, вновь почти подбросив вверх мощным толчком. Прохладная стена нагревалась куда быстрее, чем ей полагалось – вместе со спиной Ханя. Он продолжал жмуриться и стонать на каждом новом толчке коротко и рвано. И громко. Иногда стонать не получалось из-за полных губ и проворного языка, пробиравшегося глубоко в рот.

Хань впервые делал нечто подобное в такой позе и так исступлённо, но ему нравилось. И он едва удерживался у стены. Если бы не цеплялся за шею Чонина, точно рухнул бы на ковёр и груду одежды. Впрочем, цепляться за шею Чонина скоро стало неудобно, потому что из-за пота пальцы соскальзывали.

Чонин ещё какое-то время пытался вбить Ханя в стену, потом остановился. Распалённый Хань возмущённо застонал – сказать он ничего не мог, потому что дыхание его не блистало размеренностью, и оно вообще периодически пропадало надолго. Впрочем, он быстро унялся, поскольку Чонин потянул его к себе и увлёк на пушистый ковёр.

Хань невольно зашипел, коснувшись истёртой о стену спиной густого ворса. Кожу обожгло тонкой болью, но эта боль растворилась в быстрых поцелуях.

Хань упёрся ладонями в грудь Чонина, столкнул его с себя, упал сверху и принялся изучать губами и пальцами смуглую шею, плечи и ключицы, зацеловывать тёмные соски и гладкие пластины мышц на твёрдом животе. Слизывал языком блестящие капельки пота и одновременно водил рукой по крепкому члену, пока не добрался до него губами. Но он успел лишь на миг взять головку в рот, потом Чонин свалил его на ковёр и навис над ним. Сильными пальцами пробежался по внутренней поверхности бедра, погладил живот и кончиком пальца обвёл ямочку в центре. Склонившись к груди Ханя, он обхватил губами напряжённый сосок и втянул его в рот, слегка покусывая и облизывая языком.

Хань перебирал чуть влажные от пота пряди на голове Чонина и притягивал его к себе плотнее. Жмурился, чувствуя жгучие касания губ и наслаждаясь сладкой игрой. Он любил, когда его груди уделяли много внимания и игрались с сосками. Чувственно выгибался под Чонином, словно пытаясь удобнее подставиться под поцелуи и умоляя с силой втягивать соски в рот. Слабо стонал, пока Чонин прикусывал тонкую кожу на его шее и прижимался губами под ухом, иногда прихватывая мочку.

Долго Хань не выдержал, просунул руку между их телами, обхватил член Чонина пальцами и направил в себя. Принял на всю длину и сделал блаженный долгий выдох, ощутив в себе толстый ствол. Потом отрывисто вскрикивал и содрогался всем телом от быстрых и глубоких толчков. Крепко обнимал Чонина за шею и искал его губы.

И да, это, чёрт возьми, по-прежнему походило на полёт в безграничном космосе. И Хань не понимал, почему. До Чонина он спал с парой омег и тремя альфами. Это было… Просто было. После этих экспериментов Хань редко задумывался о сексе и не считал это занятие каким-то особенным. Хотя до Чонина никому в голову не приходило лезть к Ханю без разрешения. Обычно он сам решал, хочет или нет. Только Чонин не стал его спрашивать и просто…

Хань широко распахнул глаза, осознав вдруг, что трахается не с кем-нибудь, а с собственным кумиром, бывшим чемпионом Формулы-О. И у этого чемпиона, прости Господи, княжеский титул какого-то там ранга. Это настолько не вписывалось в привычную картину мира Ханя и дарило настолько смешанные и богатые ощущения, что он забился под Чонином, сорвавшись в оргазм раньше, чем планировал. Впрочем, это досадное обстоятельство не помешало Чонину продолжить. Он сжал пальцами бёдра Ханя ещё сильнее и резким рывком притянул к себе, втолкнувшись до предела в покорно обмякшего под ним Ханя. А Хань уже не стонал, а хрипел от быстрых толчков, тревоживших его тело и снова распалявших все его чувства.

Жгучий поцелуй под ухом, снова сильная хватка на бёдрах, новый рывок – и они перекатились по ковру. Хань немного полежал на Чонине, соображая, что изменилось и как быть дальше, потом приподнялся, оперевшись руками о плечи Чонина. Чонин слабо улыбнулся, стиснул пальцами его бёдра и заставил поёрзать из стороны в сторону, тем самым растягивая вход сильнее толстым членом, что всё ещё оставался внутри Ханя.

Хань выпрямился, усевшись на Чонине поудобнее, приподнялся немного, ощущая, как его мышцы скользят по крепкому стволу, и затем резко опустился обратно, насадившись на член. Прикрыв глаза, он слабым стоном выразил испытанное только что удовольствие, вновь вскинулся и резко опустился, наслаждаясь прикосновениями горячих ладоней Чонина к своим бёдрам. Ему понравилось задавать собственный ритм и сжимать коленями бёдра Чонина. И он плавно опускался и поднимался, постепенно ускоряясь. Отчётливо чувствовал внутри себя горячее и твёрдое, но хотел большего. Цепляясь за Чонина, с силой бросал себя ему навстречу, плотно прижимался к узким бёдрам и упивался тем, как двигался меж его ягодиц толстый ствол, растягивавший вход и растиравший гладкие стенки внутри.

«Покататься верхом на лошадке» у Ханя вышло недолго – он быстро устал с непривычки. И скоро Хань растянулся на пушистом ковре, позволив Чонину опять вбиваться в него быстрыми толчками, уверенно подводя их обоих ко второму оргазму за ночь. Такого с Ханем точно никогда не случалось.

После Хань тихо лежал на ковре, придавленный Чонином, а Чонин так же тихо рисовал влажные узоры на светлой коже их спермой. Отдышавшись, они кое-как доползли до душа, а затем рухнули на кровать, застеленную свежими простынями. Томно и нежно целовались, переплетая ноги и обнимая друг друга, пока всё-таки не уснули.

Хань открыл глаза утром, разбуженный назойливым писком будильника – тот пищал уже не первый раз, судя по мигающим красным огонькам.

На простынях Хань раскинулся в одиночестве, аккуратно прикрытый тонким одеялом. Потянувшись, он перевернулся на живот, приподнял голову и огляделся. Сполз с кровати, закутался в одеяло и прошлёпал босыми ступнями в гостиную, даже в душ заглянул. О визите Чонина напоминала только разбросанная на ковре одежда Ханя. Сам Чонин испарился, словно никогда сюда и не приходил. Или словно Ханю всё, что случилось ночью, приснилось. В концепцию сна не вписывались ощущения – Хань сам себе казался удивительно лёгким. И мышцы пребывали в сладкой истоме.

На всякий случай он поискал записку, но не нашёл. Чонин просто ушёл, укрыв Ханя напоследок одеялом. Мелочь, а приятно.

И, судя по всему, для Чонина их совместное приключение стало первым за два последних года. Наверное. Ничем иным объяснить жадность и горячность Чонина Хань просто не мог. В конце концов, Чонин был альфой с разбитой истинной парой, что, на взгляд Ханя, исключало вариант с внезапной влюблённостью. Альфы с разбитой истинной парой не влюбляются. Им не положено. Да и Хань не омега, а из «непроизводящих». Браки между альфами и бетами не были редкостью или экзотикой, но в них дети почти не случались. Браки между бетами и омегами в этом плане были более выгодными, хотя тоже – так себе.

– Придурок, – обругал сам себя Хань, едва осознал, что чуть ли не всерьёз задумался о браке. А ведь Чонин для брака уже не годился. Пустые мечты. Хотя кто сказал, что Хань мечтал об этом?

И вовсе не мечтал. Так, размышлял чисто гипотетически. Потрахались они, конечно, здорово, но… Но Чонин жил у Бэкхёна, а Бэкхён – видный омега, красивый, обаятельный, умный, забавный и вообще…

И вообще – надо же на трассу бежать! Иначе разъярённый дракон Ифань сожрёт Ханя вместе с рожками и копытцами.

Затрезвонил телефон. Хань уныло снял трубку и прижал к уху, чтобы через миг отдёрнуть её из-за сердитого рёва.

– Даю тебе час. Если опоздаешь, шкуру спущу! Чунмён уже на людей бросается. Только тебя и ждём. Где тебя собаки носят? Живо на трассу!

Хань забегал по номеру, собираясь в спешке. Покидал какие-то вещи в сумку и почти скатился вниз по лестнице кубарем, запрыгнул в такси и помчался к ближайшему космодрому. В ангар Трансформер он влетел спустя пятьдесят минут и озадаченно огляделся. У стены спали только два болида, третий – болид Тао – отсутствовал.

– А ты соня, оказывается, – прозвучал позади низкий голос. Хань замер, боясь шелохнуться. И обречённо прикрыл глаза, когда шею опалило горячим выдохом и приласкало мягким прикосновением полных губ.

– Переодевайся скорее, пока Ифань у Чунмёна на ковре.

Чонин прошёл мимо и ловко забрался в свой болид. Прозвучал сигнал открытия ворот, и Ханю пришлось шустро убраться из ангара, чтоб не выдуло в космос вместе с болидом.

Он рассеянно натягивал форму в раздевалке и пытался сообразить, как ему вообще вести себя с Чонином. И что, чёрт возьми, это было?

Пока Хань добирался до трассы, успел напредставлять себе привычно холодного Чонина. Предположил, что тот будет делать вид, будто бы ничего и не было, но получалось всё совсем не так. Получалось всё очень странно. И Хань прямо сейчас не знал, радует его это или огорчает.

Разбитая истинная пара, дом Бэкхёна, разборки с Чанёлем… Хань слабо во всё это вписывался. Точнее, не вписывался вовсе. Но Чонин провёл эту ночь именно с ним, а не с Бэкхёном.

Почему?

Продолжая ломать себе голову, Хань забрался в болид и покинул ангар. Потом пропускал мимо ушей разъярённые вопли Ифаня и Чунмёна. Эти двое бурно выражали недовольство рассеянностью Ханя и пытались воззвать к его здравомыслию в свете грядущего свободного заезда и квалификации, что проходили в один день и определяли стартовые позиции пилотов на предстоящей открывающей гонке сезона.

– Ты когда-нибудь делал это в болиде? – прозвучал тихий вопрос Чонина по внутренней связи между болидами.

Когда до Ханя дошло, что подразумевалось под «это», он едва не впилился в стенку тоннеля из хромпластика.

– Я не такой извращенец, как ты, – сердито буркнул он.

– А жаль.

– А ты… делал это?

– Хочешь попробовать, да?

Хань закусил губу, заглушив тем самым поспешный ответ.

– Надо подготовиться к свободному заезду и квалификации, – сказал он вместо того, что хотел сказать на самом деле.

– Неужели?

– Делом займись, ладно? – мрачно буркнул Хань.

– Непременно. Будешь фырчать и сердиться, зажму в укромном месте и засажу как следует, – предупредил Чонин.

– Э… что?! – слабым голосом уточнил Хань, совершенно не ожидавший услышать нечто подобное.

– Когда злишься, выглядишь очаровательным и сексуальным. Так что имей в виду – будешь злиться и фырчать, и мне придётся тебя… гм… угу.

– Пошёл к чёрту!

– Ну вот, у меня встало, – с весёлым смешком подытожил Чонин, и Хань торопливо выключил связь между болидами, правда, через минуту вновь включил.

– Слушай, хотел спросить тебя…

– О чём? Только не говори, что о том, что было в отеле ночью.

– А если…

– Чёрт бы тебя побрал, Чонин! Я же тысячу раз говорил – никакого секса внутри команды! – загремел на общем канале связи Ифань. – Когда ты уже успел совратить мальчишку и присунуть ему? Он же на пять лет тебя младше! Где твоя ответственность, а?

– Это ещё выяснить надо, кто и кого тут совращал… – с нескрываемым весельем в голосе отозвался Чонин.

– Хань, а ты? Как ты мог? Ты же почти взрослый и рассудительный бета!

Так и тянуло брякнуть, что мог и без особого труда, но Хань счёл за благо отмолчаться. Даже не стал вопить по поводу «почти взрослый».

– Уму непостижимо! Чунмён, ты это слышал?

– Ни слова не слышал. И мне наплевать, трахаются они или нет, лишь бы Хань пришёл первым к финишу. Хань, держи ровнее! Куда ты вообще смотришь?

– Никуда. Я вас слушаю. Вроде умные люди, но иногда такую чушь…

– Молчать! И жми вперёд! Чонин, ты будешь с ним заниматься или нет?

– Только не сексом, – убито попросил Ифань.

========== Глава 9 ==========

Комментарий к Глава 9

Надеюсь, заскучать вы не успели?

*Бета тихо притащила главу и незаметно положила*

– Гляди, это твой двойник! ― Бэкхён потыкал в стекло, за которым лениво ползала черепаха. ― Наглядная демонстрация! Та-ра-ра-рам!

Он деловито вытянул руку над кромкой стекла и постучал кончиком пальца по панцирю. Черепаха немедленно убрала голову и конечности внутрь, превратившись в подобие булыжника.

– Это твоя нормальная реакция на любого незнакомого человека и попытки стать к тебе ближе. Такое впечатление, будто ты носишь в себе невиданное сокровище и не собираешься никому его показывать. Попахивает высокомерием и самоуверенностью, верно?

– Ты действительно так думаешь?

– Не-а, но только потому, что мне хватило терпения наблюдать за тобой и за твоими играми в прятки. И принимать это как данность. Ну и вообще, мне нравятся черепашки.

Хикиваки

Глава 9

Меньше всего Бэкхён рассчитывал увидеть в собственном доме накануне квалификации Ледяного Принца У Ифаня. Тот славился тем, что почти не покидал ангары – за пределами Империи Антарес – и не жаловал прочие обитаемые миры. Чонин грешил тем же, хотя на Марсе ему нравилось.

И вот, дворецкий церемонно перечислил весь пышный хвост из титулов У Ифаня и распахнул перед ним высокие дверные створки.

– Гм… чашечку кофе? – после долгой паузы растерянно предложил Бэкхён.

– Нет, спасибо, – отказался Ифань и обвёл просторную гостиную тоскливым взглядом. – Мне бы увидеть Чонина и побеседовать с ним с глазу на глаз. Если ты не возражаешь, конечно.

Выползший из ангара и ступивший на марсианскую землю – ради какого-то разговора с Чонином – Ифань поражал воображение. Бэкхён в некоторой степени обладал журналистской сущностью и испытывал в эту минуту сильнейшее желание накатать статью по поводу. Останавливало его лишь то обстоятельство, что статей он не писал, а просто комментировал гонки в прямом эфире.

– Хорошо. Чонин у себя. На втором. Третья дверь налево.

Ифань кивком поблагодарил его и рванул было к лестнице, но притормозил, вспомнив о правилах хорошего тона. Правда, вспомнил не особенно тактично.

– Вы с Чанёлем всё ещё на ножах?

– Вроде того, – ошарашенно отозвался Бэкхён, переживающий новое потрясение от не свойственной Ифаню нетактичности.

– А Чонин – твоё прикрытие? Для подогрева ревности Чанёля? – А, нет, видимо, Ифань решил быть прямым, как Чонин.

– Только не надо проповедей, – поморщился Бэкхён и поправил воротник белой рубашки. – Я знаю, что это не самый умный поступок в моей жизни, но отыгрывать обратно нет смысла. Да и Чонину пока негде жить. Считай, что я помогаю другу.

– Втягивая его в свою интригу против Чанёля? Дело твоё, но я предпочёл бы обойтись без мордобоя. Сам знаешь, сколько сплетен ходит вокруг Формулы. Из-за тебя они теперь и растут, как грибы после дождя.

– Надеюсь, всё решится быстро и бескровно. Исключительно ради твоего спокойствия.

– Не злись. У тебя свои проблемы, а у меня – работа. Я отвечаю за гонщиков Трансформер, а тут ты. Да и Чонин отжигает. Многовато за раз.

Бэкхён хотел спросить, что уже Чонин успел натворить, но прикусил язык. Проще было после у самого Чонина спросить.

Ифань тем временем всё же поднялся по лестнице, прошёл по коридору и постучал в нужную дверь. Заглянул внутрь и увидел Чонина на диване. Тот лежал на животе с наладонником в руках и, скорее всего, изучал погодные прогнозы. Он всегда так поступал перед гонками.

Чонин вскинул голову и отбросил со лба длинную чёлку, весело хмыкнул и просиял неповторимой улыбкой.

– Ого, завтра непременно приключится какой-нибудь катаклизм, ведь сам Ифань соизволил…

– Я тебя умоляю! Ты б ещё все официальные обращения вспомнил на имперском антаресийском… – недовольно фыркнул Ифань, прикрыв за собой дверь. – Поговорить надо.

– По поводу того, что внутри команды не должно быть секса? – прищурился Чонин, отложил наладонник и лениво перевернулся на спину, потягиваясь с кошачьей грацией.

Ифань добрался до кресла, опустился в него и устремил на Чонина строгий взгляд. Как с гуся вода. Ну ещё бы…

– Не припомню, чтобы ты раньше прыгал по чужим кроватям.

– Я и сейчас этим как-то не страдаю.

– Ага, уж конечно. Но это не помешало тебе залезть в задницу к дебютанту. Более чем уверен, что ты проявил настойчивую инициативу. Я хорошо знаю Ханя – он скромный и застенчивый ребёнок. И сам бы никогда…

– Перестань. – Чонин поморщился с досадой. – Мы всего лишь провели вместе ночь, а не взорвали Фобос.

«Взорвать Фобос» уже лет сто было крылатым выражением. После того, как пара террористов пыталась взорвать один из двух марсианских спутников, а после самоубилась. Почему они выбрали тщательно охраняемый Фобос вместо почти неохраняемого Деймоса, так и осталось загадкой навеки. Разумеется, у них ничего не вышло из-за практически идеальной охраны. С тех пор фраза «взорвать Фобос» означала попытку совершить нечто невозможное, нерациональное и предельно глупое.

– Именно это вы и сделали. Ты хоть понимаешь, какой резонанс вызовет эта новость, едва просочится за пределы Трансформер?

– Нет, не понимаю. Я альфа, а он бета. Что тут такого?

– А ещё ты бывший чемпион, Чонин, а он дебютант и кандидат на чемпионский титул. Попробуй представить, чем для него это всё обернётся. Так хочешь сломать мальчишке жизнь?

– Это вы с Чунмёном ломаете ему жизнь. А я не представляю, как на его жизнь может повлиять секс с альфой. Это нормально и не выходит ни за какие рамки. Или ты предлагаешь ему уйти в монастырь и никогда-никогда…

– Нет. Не предлагаю. Пусть трахается с кем угодно – за пределами трассы. Лишь бы этот «кто угодно» не был гонщиком. И тебя это тоже касается. С кем угодно, но не с другими гонщиками. На пальцах, Чонин. Вы оба в одной команде. Чунмён прочит Ханя в чемпионы, а тут ты лезешь и тащишь мальчишку в постель. Он, конечно, бета, но шанс залететь у него есть. Если ты не победишь, все начнут болтать о том, что ты продвигаешь свою пассию. Если же не победит Хань, все будут болтать, что он предпочитает дышать в затылок своему альфе. Куда ни кинь…

– Это не их собачье дело. – Чонин сел на диване и скрестил ноги, смерив Ифаня мрачным взглядом. – Я всегда гонял честно – все об этом знают. И то, что я трахнул Ханя, вовсе не значит, что на трассе я буду это учитывать и обмениваться с ним реверансами. Да и он сам не скажет мне спасибо, если я займусь чем-то подобным. Ему нравится гонять. Как и мне. Как и тебе. И секс тут никакой роли не играет. Секс – это вне трассы.

– Для тебя. А для всех прочих?

– Мне плевать на прочих. Победа есть победа, а поражение есть поражение. И секс не имеет к этому никакого отношения. Если же дело в Шуне…

– Стоп! – Ифань выставил перед собой ладонь. – С Шунем у вас всё понятно и давно решено по обоюдному согласию. Скажи, я хоть раз поднимал эту тему и лез к тебе по этому поводу?

Чонин закусил губу, помолчал, потом помотал головой.

– Вот именно. И впредь не собираюсь. Я говорю с тобой о конкретной ситуации. Понятия не имею, зачем ты это сделал, но если Хань не сможет победить, думать о тебе станут плохо.

– Плевать. Победить он не сможет, кстати. Не сейчас. Он не готов.

– Откуда тебе знать?

– А то ты сам не замечаешь, какой он дёрганый из-за ваших постоянных с Чунмёном наездов. Он в Формулу пришёл не за чемпионским титулом, а вы постоянно шпыняете его даже тогда, когда он берёт серебро. Нормально? Нет? По-моему, не очень. По деньгам второе и третье места не хуже первого, Чунмён не так уж и страдает от этого, а конюшня на плаву, но ему обязательно надо потыкать Ханя палочкой вместо того, чтобы похлопать по плечу и похвалить.

– Потому что Хань может лучше.

– Может, не вопрос. Но чтобы он смог, ему нужна холодная голова, уверенность в своих силах и сосредоточенность. Это помимо опыта. А ещё ему очень нужна поддержка команды и Чунмёна. И твоя, кстати. И вот этого у него нет. Есть лишь страх, что без золота он огребёт от тебя и Чунмёна, а то и вовсе будет выкинут из команды. Он сейчас гоняет исключительно на нервах, потому и проходит трассу так неровно. И ты знаешь, что я прав. И я тоже это знаю – довелось пережить подобное на собственной шкуре во время дебюта.

– И ты считаешь, что секс с ним – это выход?

– Нет. Лишь один из способов.

– Способов для чего?

– Для придания уверенности, если угодно. Он сейчас хотя бы знает, что кто-то хочет его без всяких чемпионских титулов. Даже как бету. И понимает, что чего-то стоит и вне трассы, и на трассе. И нет, не питаю я иллюзий, что это в один миг сделает из него чемпиона. Нужно время. И покой. И он справится, когда обретёт равновесие.

Ифань молча разглядывал Чонина пару минут, потом тихо уточнил:

– Ты сделал это только поэтому?

Чонин отвёл глаза, сплёл пальцы обеих рук и соизволил едва заметно кивнуть после новой долгой паузы.

– Мне бы хотелось тебе поверить, но плохо выходит. Ты долго присматриваешься к людям обычно, сходишься с ними очень медленно, но для Ханя сделал исключение. Почему-то. И я пока ни черта тебя не понимаю. Не твой стиль, если угодно.

Чонин смерил Ифаня спокойным и несколько отстранённым взглядом, но до объяснений не снизошёл.

– Угу. Давай остановимся на том, что я не намерен смешивать происходящее на трассе и за её пределами. И я не намерен жульничать. Я буду гонять так же, как гонял всегда. Если Хань победит, то это будет честная победа. Точно так же, как если победить удастся мне, хотя Чунмён, похоже, в это не верит и этого не хочет.

– Я полностью уверен в том, что ты сможешь победить. Гонять хуже ты не стал, кто и что бы по этому поводу ни говорил.

– Мне несказанно приятно, что в мои силы верит ещё хоть кто-то кроме меня, – сверкнул тёплой улыбкой Чонин и чуть смущённо пригладил пятернёй встрёпанные тёмные волосы.

– Верит, не бойся. Но постарайся решить ситуацию с Ханем. Играть чужими чувствами – это не дело.

– И не собирался. Он хотел этого, иначе просто выставил бы меня за дверь.

– Тебя выставишь за дверь, как же. Если тебе что-то втемяшилось в голову, то всё бесполезно. Другой такой твердолобой скотины не существует.

– Ты мне льстишь.

– Ага. Надеюсь, в свободном заезде и квалификации ты покажешь класс и напомнишь всем, что тебя рано списывать в запас.

Чонин отмолчался и проводил Ифаня задумчивым взглядом. И не успела за Ифанем закрыться дверь, как запищал наладонник. Входящий вызов от Чанёля.

– Какой сюрприз… – пробормотал Чонин, но на вызов ответил. – Полагаю, горишь желанием узнать, какую сторону кровати Бэкхёна я предпочитаю?

– Иди к чёрту, – предсказуемо огрызнулся Чанёль. – И только попробуй залезть в мою кровать.

– Там не написано, что она твоя. Дом ведь точно принадлежит Бэкхёну. Так чего ты от меня хотел?

– Хочу, чтобы ты нашёл себе другое жильё.

– Прости, но не сейчас.

– Чонин, какого чёрта? Ты сам говорил, что Бэкхён – твой друг. Зачем ты вообще в это лезешь? Ты ведь даже не любишь его.

– Люблю. Как друга, разумеется. Если ты вознамерился что-то у меня выведать, то напрасно потратишь время. Я ничего тебе не скажу хотя бы просто потому, что почти ничего не знаю. Если так волнуешься из-за Бэкхёна, на кой чёрт вообще отпустил его? И да, ты прав, я не имею никакого отношения к вашим проблемам. Что бы там у вас ни случилось, ты в этом виноват сам. А я просто живу у Бэкхёна. Мне больше негде. Я достаточно прояснил ситуацию, чтобы ты унялся?

– Пообещай мне…

– Я ничего не стану тебе обещать. Ни за себя, ни – тем более – за Бэкхёна. И давай, ну, скажи мне это. – Чонин упал на диван, вытянулся на спине и закусил губу, чтобы удержаться от улыбки.

– Я не позволю тебе победить, – мрачно заявил ему Чанёль именно то, чего он ждал.

– Я в курсе. Ну вот, сказал. Полегчало?

– Послушай, ты и Бэкхён…

– Перестань, Чанёль. Как ты недавно мне напомнил, я тоже лишился истинной пары, так что на специалиста по отношениям не тяну. И если вы с Бэкхёном пробыли вместе аж восемь лет, то я подобным похвастать не могу. Не знаю, что ты натворил, но разбираться тебе надо самому и с Бэкхёном. Только так. Я не вариант тут, как ни посмотри.

– Может быть, но это не значит, что я уступлю тебе на трассе.

– А я тебя об этом просил? Или ты уже забыл, почему я вообще полез на трассу?

– Хочешь сказать, что с тех пор так ничего и не изменилось? – тихо уточнил Чанёль после минутного колебания.

– Пожалуй, нет. Если бы что-то изменилось, я бы нашёл себе иное занятие.

– Ты нашёл бы его в том случае, если бы к тебе не пришёл Чунмён и не сделал предложение. Потому что никому ты больше не нужен.

– Жестоко… – протянул Чонин, прикрыв глаза и слабо улыбнувшись. – Может, ты и прав. Но я сейчас здесь и собираюсь надрать тебе задницу на трассе. И ты не можешь это изменить. Просто не можешь. Хотя можешь попытаться изменить ситуацию с Бэкхёном. Вот и думай теперь, что для тебя важнее. Чемпионский титул или твой истинный омега? Мне интересно будет узнать, каким станет твой выбор.

– Предпочитаю и то, и другое.

– Ты не можешь, Чанёль. Не тот случай. Получив что-то одно, обязательно потеряешь другое. Я это уже проходил.

– И ты выбрал чемпионский титул?

– В моём случае выбирать пришлось между гонками вообще и истинным омегой.

– А, ну да. И как я мог забыть?

– Возьми пару уроков язвительности у Бэкхёна. Тебе это явно нужно. – Чонин сбросил вызов, сунул наладонник под подушку и сладко потянулся. Под подушкой снова запищало. Тихо выругавшись, Чонин пошарил ладонью, нащупал наладонник и взглянул на дисплей. Смотрел секунд десять, чуть закусив нижнюю губу, после чего сунул наладонник обратно под подушку, подложил руки под голову и решительно закрыл глаза.

Он собирался поспать и подумать. Ифань и Чанёль уже сделали всё возможное, чтобы помешать ему, а Хань, как видно, собирался добить. Быть добитым Чонин не хотел, поэтому просто слушал, как наладонник пищал под подушкой.

До тех пор, пока писк не смолк. То ли у Ханя кончилось терпение, то ли наладонник разрядился.

Может, оно и к лучшему. Стоило хотя бы посмотреть на реакцию Ханя после проигрыша. Ну а дальше… Дальше всё от этой самой реакции и зависело.

========== Глава 10 ==========

Комментарий к Глава 10

Пожалуй, бета теперь понимает страдания автора от процесса выкладки)))

Добрый вечер, котики)

Стройматериалы для дороги в ад.

Цена: гроша ломаного не стоят.

Оптовые поставки в пучках.

Глава 10

Пересечься до свободного заезда у них не вышло. Они смогли увидеть друг друга мельком только в официальном ангаре на Меркурии за полчаса до старта свободного заезда. Запрыгнули в форму, забрались в болиды, позволили техперсоналу выполнить свою работу и вынеслись на трассу.

Связь между болидами не работала во время свободного заезда и квалификации.

Свободный заезд проводился для знакомства с трассой и был чистой формальностью. На него давали всего час по времени, а вот сколько раз за этот час пилот успевал прогнать кругов по трассе… Тут у всех выходило по-разному.

Многие пилоты – особенно те, для которых гонка именно на этой трассе, была не первой – просто старались во время свободного заезда блеснуть перед зрителями. «Выделывались», если учитывать короткое определение У Ифаня.

Разумеется, трасса всякий раз выглядела по-новому, но опытные пилоты знали наизусть каждый блок и каждую секцию трассы – для них обновлялся лишь их порядок и сочетания. А вот для Ханя новым оказалось всё – никогда раньше на этой трассе он не гонял.

Чонин сделал всего один круг, зато с лучшим временем, после чего вернулся в ангар. Он не хотел греть двигатель понапрасну, учитывая грядущую квалификацию. А квалификация стартовала сразу после свободного заезда.

Хань сделал три круга по трассе и тоже вернулся в ангар – за десять минут до начала квалификации. Чуть позднее явился и Тао.

Пилоты оставались внутри болидов – они не имели права покидать их с начала свободного заезда и до окончания квалификации. А вот по результатам квалификации определяли стартовые позиции пилотов на открывающей гонке сезона.

Поскольку в новом сезоне заявили об участии более тридцати команд, решили отбирать пятёрками. То есть, во время квалификации пилотам предстояло пройти двадцать кругов. На первом круге отсеивались пять болидов с наихудшим временем прохождения круга, на следующем – ещё пять и так далее, пока не оставались болиды, которые показали бы лучшее время. Победитель получал самую выгодную позицию в центре стартовой линейки – напротив ворот трассы.

Ифань упал в кресло рядом с диваном, где с комфортом расположились Чунмён и Исин, настроил монитор под себя и приготовился к предсказуемому результату, поскольку не сомневался, что лучшее время покажет именно Чонин. В былые времена только один пилот мог обставить на этой конкретной трассе Чонина – сам Ифань. Но Ифань больше не гонял, а Хань ещё не обладал нужным опытом и видел эту трассу впервые. Вот со временем, примерно через год или два, Хань тоже будет на этой конкретной трассе обставлять Чонина, потому что Хань куда лучше приспособлен к «ювелирной» работе по управлению болидом, чем Чонин. Чонин – это скорость и страсть, а значит, паршивые тормоза и нехилые заносы и вылеты. Хань – это аккуратность и лёгкость, а значит, паршивый разгон и хрупкий баланс. В идеале было бы неплохо сложить всё это вместе, однако Бэкхён не зря любит говорить: «Боженька никогда не кладёт все яйца в одну корзину».

– Готовы? – тихо спросил по общему каналу связи Чунмён, дождался ответов пилотов и переключился на канал технического отдела. – Рон, поставь номера седьмому и восемьдесят восьмому.

– Так, как вы говорили?

– Именно.

Ифань лениво наблюдал, как Рон возился в ангаре и устанавливал съёмные щиты с номерами в кормовой части каждого болида. Точнее, Рон обслужил болиды Ханя и Чонина. На болиде Тао номер вывели специальной краской.

– Почему ты для Тао щит не заказал? – с удивлением поинтересовался Ифань.

– Хочу опробовать пока эти. Если они себя покажут лучше, то закажем и Тао, а то краска после пары гонок требует подновления. Неудобно.

– Почему? Есть же запасы краски и трафареты.

– Уймись, это всего лишь на пробу, – уже раздражённо ответил Чунмён. Ифань и Исин переглянулись и синхронно пожали плечами. А после всем стало не до этого, потому что толкнули короткую торжественную речь и объявили начало квалификации.

Ифань заподозрил неладное, когда седьмой номер показал лучшее время на первом круге. На втором круге именно седьмой вновь стал лучшим. Ифань почти прилип к монитору, отслеживая траекторию движения седьмого, затем сравнил её с траекторией восемьдесят восьмого. Стили вождения…