Текст книги "Формула-О (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Да ну тебя… У меня теперь всё упало, чёрт…

– Что ещё у тебя там упало? На весы живо, я ж сказал. Быстрее-быстрее! Шевели копытцами!

========== Глава 6 ==========

Комментарий к Глава 6

Всех российских котиков – с Днём России, всем нероссийским котикам – солнечного и радостного дня :)

Бета убегает отмечать праздник, но обещает вернуться, а пока тихо кладёт главу :)

В империи Антарес, неподалёку от столичной системы с красной звездой, есть система Саргас. В системе Саргас вокруг небольшой звезды вращаются семь планет, не пригодных для жизни. Некогда планет насчитывалось восемь, но восьмая была разрушена. По воле Императора систему Саргас превратили в гоночную трассу.

Строительство трассы заняло чуть более двух столетий. Ныне это самая большая и сложная трасса, которая издали напоминает гигантского перламутрового осьминога.

Гонки Формулы Определения проходят на этой трассе ежегодно. Всего один раз в год, но всегда. И ещё не было такого, чтобы трасса оказалась не готова принять болиды всех участвующих команд.

Рекордное количество залов наблюдения и станций-отелей.

Рекордное количество ангаров и ремонтных мастерских.

Десять миллиардов зрителей.

Каждый гонщик мечтает хоть раз в жизни выступить на легендарной трассе Саргас.

“После прохождения Саргас пусть хоть вся Вселенная катится в преисподнюю – уже наплевать”.

История Формулы-О

Глава 6

Чанёль проверял генератор Манолли на своём болиде, когда в ремонтную заглянул Ким Чондэ, нынешний владелец Эльдорадо.

В ремонтной было непривычно тихо. Обычно компанию Чанёлю при проверке болида составлял Бэкхён, поэтому Чондэ сначала осторожно заглядывал в чуть приоткрытую дверь. Если бы в ремонтной громко и взахлёб говорили и смеялись, то можно было бы зайти смело. Ну а если бы томно стонали…

А сегодня вот в ремонтной царила диковинная тишина, потому что Бэкхён ныне ошивался в ангаре Трансформер и в Эльдорадо не показывался.

Чондэ опустился на стул рядом с мрачным Чанёлем и уставился на мониторы. Через минуту не выдержал и провёл ладонью по отросшим волосам, откидывая их со лба, и покосился на Чанёля. Мрачный Чанёль – это нонсенс. Чондэ редко видел его таким.

– Ну как тут дела?

Чанёль нахмурился и слегка повёл рукой в сторону мониторов, жестом ответив, что всё ещё в процессе. Они вместе просмотрели чертежи. Защитная капсула, двигатель и генератор Манолли, обшивка. Всё в порядке. Переключились на систему управления и убедились, что и там порядок.

– Знаешь, – тихо начал после Чондэ, – я в курсе, что ты опытный пилот. Да и ты тоже в курсе, что нельзя соваться на трассу, думая о посторонних вещах. Но всё же я волнуюсь. Вы так долго были вместе…

– Не надо, – устало попросил Чанёль. – Сам разберусь. И не волнуйся – я не сунусь на трассу с головой, забитой Бэкхёном. Может, так оно даже и лучше. Если вычеркнуть всё это из памяти, то и победить будет легче, ведь уже ничто не будет отвлекать. Не знаю…

Чанёль опустил локти на столешницу, закрыл лицо ладонями и потёр веки и щёки.

– Ладно, всё нормально.

– Хорошо. А что с Чонином?

– А что с ним?

– Ты раньше гонял с ним. Как думаешь, насколько серьёзную угрозу он представляет как противник?

– Уверен, что он вряд ли способен снова попасть на подиум, но он опытный и умный. Для Трансформер он будет полезен, как капитан команды и лидер. Но в чемпионы он больше не годится. Если честно, то, по-моему, он не готов. Да и вид у него такой измождённый, что на месте комиссии я б его не допустил.

– Надеюсь, ты прав, потому что нам победы не помешают. Пока полетишь на старом болиде. У Фокус ещё не готов новый двигатель.

– У Нитро – тоже. И стоит проверить новые движки дважды, когда получим болиды.

Чондэ сплёл пальцы обеих рук, долго их разглядывал, а затем очень тихо уточнил:

– Вспомнилась история с Чонином?

– Есть немного, – неохотно признался Чанёль. – Не думал об этом, но тут… когда видишь его сейчас и вспоминаешь о том, что случилось… Чондэ, в космосе не бывает взрывов, ты знаешь. И если представить себе, как двигатель рванул внутри болида… Жутко становится. Тогда ведь и защитная капсула пострадала, ты знаешь. Чонин чудом выжил. Ему несказанно повезло, что рвануло рядом со спасательной станцией, и его успели подобрать. Пара минут сверху – и уже не спасли бы. Нет ничего хуже неисправного двигателя. И мне страшно… ну вот когда я пытаюсь представить этот взрыв внутри болида… – Чанёль передёрнул плечами и помотал головой. – Не верю даже, что после такого можно вновь залезть в болид. Не знаю, смог бы я так… Хотя забудь. Это так. Просто трудно не думать об этом, глядя на Чонина.

Чондэ осторожно погладил Чанёля по спине и слабо улыбнулся.

– Отвлечёмся? Сколько полей создаёт генератор Манолли?

– Тридцать семь, – без колебаний ответил Чанёль.

– Умница. Если генератор повреждён, при каком показателе ещё можно лететь?

– Выше девятнадцати. Девятнадцать полей в состоянии поддерживать кинетику, задавать вектор и позволяют болиду – или иному космическому объекту – двигаться в вакууме с достаточной скоростью. Поля Манолли в сочетании с волновым сопротивлением вакуума создают так называемую кинетическую оболочку, позволяющую болиду достигать первой космической скорости и превышать её.

– Так, а если полей меньше девятнадцати?

– Двигаться можно, но до первой космической как пешком до Большой Медведицы, – невольно хмыкнул Чанёль. – Как думаешь, когда-нибудь болиды будут в силах совершать межпространственные перелёты достаточно быстро, чтобы можно было отказаться от подпространственных С-двигателей? Нет, ну внутри солнечных систем, например, двигатели такого типа, как у болидов, необходимы даже сейчас, почему Формула-О всем и нужна. Но вот когда-нибудь…

– Мечтаешь гонять на болиде от системы к системе?

– Было бы круто.

– Такие мечты лучше оставить нашим внукам. Наверное, это возможно, но ещё не сейчас.

Чанёль помрачнел при упоминании внуков. У него пока и сына-то не было. А может, уже никогда и не будет.

– Ладно, я ещё раз прогоню тесты для двигателя и генератора.

– Не буду мешать. – Чондэ похлопал его по плечу, поднялся и двинулся к двери, напомнив напоследок: – Проверь потом Сэхуна и Кёнсу. И обсудите стратегию вашу на предстоящей гонке.

– Конечно, – отозвался Чанёль, уткнувшись в монитор. Он дождался, пока Чондэ закроет за собой дверь, после чего откинулся на спинку стула и тяжко вздохнул.

Чанёль в самом деле старался не думать о Бэкхёне, но Чондэ, сам того не осознавая, навлёк эти чёртовы мысли на чанёлевскую голову.

Чанёль медленно выдвинул верхний ящик стола и с тоской посмотрел на недавно полученные документы. Копия заявления, подписи Бэкхёна и пустые места там, где полагалось расписаться Чанёлю.

– Не веди себя так, словно я прекрасный принц в высокой-высокой башне, а ты – ушастый и кривоногий рыцарь, примчавшийся меня спасать от дракона. – Так Бэкхён дурачился, когда Чанёль честно пытался ухаживать за ним восемь лет назад.

Помнится, Чанёль встретил Бэкхёна в Гелиополе на Марсе в маленькой лавке на окраине города, где продавали сборники и энциклопедии по Формуле-О. Чанёль тогда заявился туда с намерением купить антологию всех выпусков Formula Exol, а Бэкхён собирался отыскать журналы о комментаторах Формулы-О. Периодика хранилась в архивном отделе, и они лазили по каталогам, пока не столкнулись у одной и той же старой коробки, не глядя друг на друга.

Чанёль протянул руку и коснулся вдруг пальцами ладони Бэкхёна. Светлая тёплая кожа, гладкая и мягкая, с отчётливым персиковым ароматом. Безупречный маникюр. И Чанёля как будто шарахнуло молнией. Он стоял пнём с глазами и откровенно пялился на парнишку среднего роста и изысканного сложения. Тот немного удивлённо смотрел на него снизу вверх, очаровательно высунув кончик языка и чуть прикусив его зубами.

– Мне тут надо…

– Чанёль.

– Что?

– Меня зовут Чанёль. А тебя?

– Э… а я тебе не скажу, – ответил с улыбкой пришедший в себя Бэкхён. – Кстати, ты своей кривой топталкой наступил мне на ногу. Не так уж и больно, но будет лучше, если ты сойдёшь с моей ноги.

– Вот чёрт! – Чанёль резко отступил назад и, конечно же, обрушил на пол несколько коробок. Пока он глазел на учинённое им безобразие и затем пытался всё собрать, Бэкхён умудрился испариться из лавки.

Чанёль искал его пару месяцев, даже давал объявления, а потом встретил вновь в той же лавке. Бэкхён, разумеется, тут же драпанул от него, озадачив столь странным поведением, но озадаченность не помешала втрескавшемуся по самые уши Чанёлю догнать беглеца, сцапать и отволочь в ближайшее кафе, несмотря на вполне серьёзное сопротивление.

– Да уймись ты, – взмолился Чанёль, когда Бэкхён всерьёз цапнул его руку зубами. – Ничего я тебе не сделаю, просто хочу угостить чашечкой кофе и поболтать. Ну в самом деле!

– Ты альфа, так что иди в пень, – отрезал Бэкхён, повернул голову и вцепился в руку Чанёля зубами ловчее.

– А-а-а… – Чанёль с трудом отобрал покусанную конечность и запихнул Бэкхёна за столик, усадив в процессе на стул.

– У вас всё в порядке? – любезно осведомился изрядно шокированный официант.

– В полном, – просиял улыбкой до ушей Чанёль.

– А вот и нет. Позвоните в полицию – меня похитили! Требую свободы немедленно! – взбунтовался Бэкхён и снова попытался сбежать. Чанёль находчиво придвинул стул вместе с Бэкхёном к столику вплотную.

– Это мы так шутим…

Шутки шутками, но Чанёль в тот день загремел за решётку всерьёз, потому что официант вызвал-таки полицию. Бэкхён не стал официально обвинять Чанёля, так что всё кончилось хорошо, заодно Чанёль тогда узнал, что Бэкхён – единственный ребёнок в довольно знаменитой семье, а после вычитал в прессе, что эта семейка славилась своими пуританскими взглядами, потому за Бэкхёном он ухаживал так, словно тот был уникальной вазой династии Мин. И Чанёль даже руку и сердце Бэкхёна просил в лучших древних традициях – опустившись на колено в присутствии родителей во время торжественного ужина. Только рыцарских доспехов не хватало. А Бэкхён издевался над ним и тихо ржал, но таки ответил согласием.

Чанёль, в общем-то, и не мечтал никогда об истинной паре. Он и о любви не задумывался, хотя истинные пары складывались именно тогда, когда альфа и омега искренне любили друг друга и оба были однолюбами. Для создания истинной пары это и требовалось – обоюдное признание друг друга как осознанное, так и неосознанное, просто мало кто шёл на такой риск. Говорили, что если разбить истинную пару, то альфа и омега никогда уже не будут счастливы с кем-то другим. Может, и правда. Чанёль в своей жизни видел лишь несколько разбитых истинных пар, и после разлуки альфы и омеги в таких парах в самом деле оставались одинокими и больше не искали себе партнёров вовсе.

Тот же У Шунь, брат Ифаня, после расторжения брака с Чонином так никого себе и не нашёл. Даже не пытался. Жил у родителей Ифаня, растил Кая и совершенно не замечал ухлёстывающих за ним альф и бет. Но и возвращаться к Чонину он тоже не собирался. Об отношении Чонина к разрыву Чанёль уже ничего не знал, потому что два года тот торчал в клинике. Чёрт его знает, ухлёстывал он там за кем-то или нет. Вряд ли, конечно, просто потому, что ему было не до этого – после взрыва движка. Но стало интересно вдруг, как Чонин будет жить дальше: станет ли искать себе кого-то ещё или тоже будет одиноким до конца жизни?

Чанёль примерил ситуацию на себя и признал, что ему нужен Бэкхён. Чёрт возьми! Это же Бэкхён его бросил! Взял и удрал – в своём репертуаре. И так не ко времени… Всего год подождать, всего один год – и Чанёль обязательно купил бы собственный дом на денежки, что прилагались к чемпионскому титулу. И после того, как достойно выступил бы на трассе Саргас. На собственные деньги купил бы. Потому что жить на деньги Бэкхёна было… не то чтобы унизительно, но неловко. В конце концов, кто из них альфа и должен заботиться об омеге? Вот именно. А у них вечно получалось наоборот.

Хотя Чанёль никогда не винил Бэкхёна за то, что тот родился в состоятельной семье и мог позволить себе оплачивать счета, казавшиеся Чанёлю астрономическими.

Чанёль лениво передвинул ретро-снимок в деревянной рамке у монитора. Оттуда ему загадочно улыбался Бэкхён.

Его красивый и смешливый омежка, чьи руки всегда пахли персиками, потому что Бэкхён от персиков сходил с ума. У дома его родителей был персиковый сад – Чанёль как сейчас помнил дерево у ограды, о коварные сучья которого разодрал брюки на заднице. А потом он стоял в комнате Бэкхёна в интересной позе, пока Бэкхён собственноручно зашивал прореху и порой колол его задницу иголкой. Маленький садист.

Маленький садист, в доме которого теперь жил Чонин.

Чанёлю никогда прежде не хотелось так сильно совершить преступление. И он держался из последних сил, стараясь не думать о живущих под одной крышей Бэкхёне и Чонине. Он понимал, что оба лишились своих партнёров, что у обоих были истинные пары, поэтому глупо думать, что они… они… Но иногда закрадывалась гадкая мыслишка, и тогда…

– Чанёль, мы уже четверть часа ждём тебя, – позвал его от двери заглянувший в ремонтную Кёнсу.

– Уже иду. – Чанёль решительно убрал снимок Бэкхёна со стола и сунул в ящик – положил поверх толстой пачки документов и решительно задвинул поглубже.

Потому что гонка на носу.

Потом. Всё потом.

Сначала – гонка и холодная голова.

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

Котики, вы ждали? :)

Хорошего дня :)

Последний герой – перед тобой он,

Это нечто потрясающее, действуй.

Единственный шанс в жизни, словно сон, -

Подходи же и смотри, слушай и чувствуй…

Bon Jovi – Last Man Standing

Глава 7

После тренировки они вернулись на Марс поздно. В Гелиополе наступила ночь, и на часах стрелки показывали полпервого. Хань жил на другом конце города в отеле, а Чонин обычно сам добирался до загородного дома Бэкхёна.

– Перекусить бы… – тихо пробормотал в лифте Чонин, разглядывая через толстое стекло ночную панораму.

Гелиополь по праву считался одним из самых красивых городов, и ночью, утопая в россыпи огней, он ничуть в красоте не терял. Тут не было уродливых коробок небоскрёбов или прочих строений из балок, хромпластика и стекла, характерных для высокотехнологичной эпохи. Дома строили не выше двадцати метров. И строили из марсианского красного гранита – природного естественного материала. Только портовые здания отличались и напоминали высоченные шпили со “шляпами”. “Шляпы” – космодромы для посадки и взлёта шаттлов и челноков.

Обычно на шаттлах и челноках совершали перелёты внутри системы или выходили за пределы атмосферы, где уже в припланетных областях ждали лайнеры, трейлеры и прочие суда дальнего следования, которые никогда не входили в атмосферу обитаемых планет.

– Тебе удобно жить у Бэкхёна?

– Мне везде удобно.

– Почему ты тогда в отеле…

– Денег нет на отель, – фыркнул Чонин и отвернулся от стекла, чтобы смерить Ханя внимательным взглядом. – Чунмён заплатит мне только после первой официальной гонки, а просить денег у отца или Шуня неохота.

Хань поразмыслил и сообразил, что у голодного Чонина вряд ли есть деньги на еду, а слуги в доме Бэкхёна уже спят, скорее всего. И Чонин отправится в кровать голодным, если Хань не вмешается.

– Можно заехать в отель ко мне и перекусить в ресторане на первом этаже. Составишь мне компанию.

Чонин покосился на него, но всё же кивнул.

– Ты на чём обычно ездишь домой? Или такси…

– Не надо такси.

Они вышли из лифта на подземной стоянке, и Хань хвостом двинулся за Чонином. А потом резко остановился.

– Что это?

– А то ты не видишь…

Хань видел раритет, который требовалось, кажется, заправлять бензином. Штука на двух колёсах хищного вида. Руль, движок, сиденье, два колеса и бензин внутри.

– Но это же опасно.

– Ничуть. – Чонин перекинул длинную ногу через сиденье, удобно устроился и завёл древность. Мотор зарычал глухо и агрессивно. – Так и будешь стоять?

– Гм… – Хань решительно закрыл рот, оставив все мысли по поводу при себе, уселся за спиной Чонина и осторожно обхватил его руками за пояс. Чонин молча тронул ладони Ханя и заставил сцепить их в замок. Потом он надел очки из хромпластика, умело развернулся и погнал к выезду. На широкой дороге Хань зажмурился и плотно сжал губы, потому что у него возникло ощущение, напоминавшее полёт на болиде. Зато стало понятно, почему Чонин гонял по земле на этом раритете. Скорость, восторг и ветер в лицо.

До отеля они добрались за двадцать минут – марсианских. Хань помнил, что марсианское время отличается от стандартного, но не помнил разницу в минутах. Хотя сейчас это было неважно.

– Прошу вас. – Приветливый официант подвёл их к столику у окна, подождал, пока они сядут, и вручил меню каждому, заинтересованно покосившись на Чонина при этом. Ждать ему особо не пришлось – голодный Чонин быстро перечислил выбранные блюда, а Хань решил от него не отставать, хотя голодным себя не чувствовал.

– Считаешь, что стоит рискнуть и попробовать бугана?

Чонин отвернулся от окна и устремил на него чуть насмешливый взгляд, затем уставился на его губы, быстро облизнулся и соизволил ответить:

– Буган – это марсианский конёк. Такого больше нигде не попробуешь. Он похож сразу и на кролика, и на поросёнка. Очень вкусно.

– Очень на это надеюсь… – Хань молчал, пока официант расставлял перед ними на столе блюда, крошечные тарелочки с марсианскими специями, вазы с салатами и – под конец – поднос с отлично приготовленным буганом. Чонин верно подметил – буган напоминал кролика и поросёнка одновременно.

Начали они поздний ужин именно с бугана. Хань осторожно отправил в рот маленький ломтик мяса, срезанного с ляжки, и заработал челюстями. Мясо оказалось нежным, в меру жирным и почти что таяло на языке.

– М-м-м… вкусно.

Чонин пожал плечами и поднёс к губам стакан с соком, внимательно при этом разглядывая Ханя. Это не смущало в силу привычки – на Ханя всегда смотрели, и он одинаково сильно нравился и альфам, и омегам, о чём прекрасно знал.

Хань чувствовал себя немного скованно под внимательным взглядом тёмных глаз по иной причине и пытался разобраться в собственном отношении к этому человеку. С одной стороны, Чонин был для него кумиром, гонщиком и чемпионом, имя которого и прозвище знала каждая собака на трассе. С другой стороны, Хань не мог не замечать недостатки Чонина как человека. С любого кумира осыпается позолота, когда удаётся дотянуться до него и узнать получше, потому что любой кумир, в общем-то, тоже не больше, чем просто человек. Талантливый, но человек. А идеальных людей не существует.

Чонин вот тоже не был идеальным. Он был антаресийцем, а их не очень-то и любили. Сейчас только в Антарес не отказались от монархии. Официально такую форму правления считали… “унижающей человеческое достоинство”. В космосе хватало республик, федераций и конфедераций, а вот империя осталась лишь одна. С Антарес воевали, пытались воздействовать дипломатическими и экономическими способами, но не помогло. И Хань плохо себе представлял, как жили антаресийцы. Чужаки обычно не совались в Антарес, только в систему Саргас, где проходили грандиозные гонки, но Саргас не могла похвастать обитаемыми планетами.

Хань как-то расспрашивал Ифаня об Империи Антарес, на что Ифань коротко ответил, что жизнь там отличается. Дескать, у них есть титулы, привилегии и прочие разные диковинные вещи. И, скорее всего, Ханю там не понравится. Вот и всё.

– Скучаешь по Антарес? – тихо спросил он, подцепив ложкой салат из вазы и отправив в рот.

– Может быть. Вне трассы. Иногда. – Чонин сосредоточенно наколол вилкой кусочек мяса и окунул его в миску, наполненную оливковым маслом.

– Вы ведь с Ифанем не с одной планеты, да?

– С разных. Моя ближе к Антарес, а его – дальше. По цвету кожи нетрудно догадаться, в общем-то.

– И у тебя есть титул? – заинтересованно спросил Хань, позабыв о еде.

– Допустим. – Чонин завернул мясо в лист салата и отправил в рот.

– А какой?

– Княжеский, первого ранга. Это даёт мне право сидеть в присутствии Императора. Такова привилегия моего рода и титула. Ну, то есть, когда-нибудь эта привилегия будет моей. Пока что титул принадлежит моему отцу, а я считаюсь наследником и принцем антаресийского дома Ким, так что привилегий у меня пока нет.

– Ого… А твой… ну вот… как бы… У Шунь. Он тоже обладает…

– Нет. У Шунь по рождению виконт. И поскольку наш брак… Неважно.

Над столом повисла неловкая пауза. Хань мысленно отругал себя за то, что задал вопрос, касавшийся бывшего супруга Чонина. Не стоило, пожалуй. Теперь Чонин выглядел более холодным, гордым и замкнутым, чем пару минут назад.

– Извини. Я не собираюсь никуда лезть, просто ничего не знаю об Империи. Невинный интерес, так сказать.

– Я в курсе, – буркнул Чонин, вновь налегая на еду. И впрямь голодный. Но хорошо, что с его аппетитом всё в порядке. В конце концов, Чонину нужно было набрать вес. Хоть какой-нибудь. Хань не так хорошо разбирался в градациях таблиц по весу и слабо представлял себе причины требований комиссии, но раз уж они заявили, что Чонин слишком лёгкий, то им виднее.

– Хотел спросить тебя кое о чём…

Чонин отодвинул опустевшую тарелку, сделал глоток ананасового сока из стакана и вопросительно вскинул брови.

– Как ты умудряешься разгоняться всего за десять секунд? Ифань говорил, что так только ты умеешь, больше никто. Да и по заводским стандартам на разгон отводят от двадцати до двадцати пяти секунд.

Чонин коснулся кончиками пальцев воды, налитой в большое плоское блюдо, вытер руки салфетками и выудил из кармана наладонник, через минуту протянул его Ханю. На дисплее красовался атмосферный прогноз для всех планет Солнечной Системы и показатели состояния околопланетных и межпланетных пространств внутри системы.

– Ы-ы-э… – непонимающе протянул Хань.

– Смотри на показатели. Содержание молекул водорода. Солнечный ветер… Видишь?

– И что?

– И всё. Ветер слабый сейчас, а водорода чуть больше, чем обычно.

– Допустим, что дальше?

– На болидах стоят генераторы Манолли. В курсе?

– Ну да, – обиженно фыркнул Хань. – Стоят.

– Ну вот и пользуйся. Что тут непонятного?

Хань ошарашенно пялился на Чонина и всё-таки не понимал. Чонин вздохнул, потянулся к стаканчику с зубочистками, достал одну и сломал. Точно пополам. Затем он передвинул в центр стола плоское блюдо с водой.

– Вот. Это космос, идёт?

Хань скептично осмотрел блюдо и тонкий слой воды в нём.

– Ну ладно. Пусть будет космос. Что теперь?

– Это, – Чонин показал ему обломок зубочистки, – болид. Пока всё понятно?

– Можно и без ехидства обойтись. Да, понятно.

– Отлично.

Чонин аккуратно пристроил обломок зубочистки в блюде у самой кромки со своей стороны и затем показал Ханю собственный указательный палец.

– Это – движок болида. Смотри.

Чонин кончиком пальца толкнул обломок зубочистки, и тот пересёк водную гладь, ткнувшись остриём в фарфоровую кромку со стороны Ханя.

– Видел?

– Ну. – Хань по-прежнему не мог уловить ход мыслей Чонина.

– Чудно. Теперь другой болид берём. – Чонин взял второй обломок зубочистки и вдруг окунул его в миску с оливковым маслом. – Представь, что это не масло, а генератор Манолли. Теперь гляди.

Чонин выудил обломок из масла, пристроил на то же место, что и первый обломок чуть раньше, и толкнул пальцем. Обломок в один миг оказался со стороны Ханя.

– Разницу видишь?

– Второй двигался по воде намного быстрее.

– Угу. Так до тебя дошло?

– Не очень, – честно признался Хань. – То есть, я, конечно, в курсе, что без генератора Манолли болиду не место на гонках, но генераторы стоят у всех, а разгоняешься за десять секунд почему-то только ты один.

– Потому что у меня генератор не просто стоит на болиде, а я им пользуюсь. В отличие от прочих. Плотность водорода, солнечный ветер, волновое сопротивление вакуума и прочее. Давление от излучения Солнца – в том числе. Надо всё учитывать и считать здесь, – Чонин тронул кончиком пальца собственный висок. – Генератор Манолли создаёт поля. Эти поля вокруг болида обычно называют оболочкой. Всего полей – тридцать семь. Это ты наверняка знаешь – базовый курс. Поля и создаваемая ими “оболочка” позволяют задавать векторы движения и влияют на скорость болида. Но поля и их взаимодействие друг с другом и вакуумом можно регулировать всё тем же генератором. Иногда вырубать лишнее или врубать то, что нужнее. Большинство пилотов выставляют постоянные настройки генератора, которые, вроде как, оптимальны для них. Так принято. Разработчики и конструкторы тоже рекомендуют ставить оптимальные настройки и не заморачиваться. Некоторые ставят три-пять режимов и автоматику, которая переключает эти режимы в зависимости от изменений среды, потому что вакуум в космосе – это не идеальный вакуум, даже не физический. Чем ближе болид к планетам или иным довольно крупным телам, или к звезде, тем больше так называемая плотность космического пространства вокруг болида. Ты наверняка замечал, что тогда болид движется быстрее, так?

– Замечал. Но это, получается… тебе всё время приходится контролировать генератор Манолли и отвлекаться на его параметры?

– Для меня это несложно, – пожал плечами Чонин. – Я привык. Мой первый болид был без контроля настроек. Я сам его собирал. Пришлось как-то приспосабливаться. Привычка осталась, как видно. И я быстро считаю, а ручное управление не запрещено основными положениями Формулы. – Чонин слабо улыбнулся. – Сколько столбов с кошачьими фигурками было на входе в отель?

– Гм… – Хань напряг память, но так и не смог вспомнить.

– Ты же живёшь здесь. Их двадцать три. Вот тут семнадцать маслин осталось. – Чонин указал на блюдце с маслинами. – Как видишь, я всегда всё считаю. Машинально. Не знаю, почему. И мне проще управлять болидом с отключенной автоматикой. Вручную. И как только датчики болида реагируют на изменения среды вокруг болида, я снова начинаю считать. При включении оптимальных полей и вращении корпуса можно использовать плотность среды и крылья болида. За счёт этого болид ускоряется, как минимум, вдвое быстрее. Вообще после разгона движка его мощность постоянна, и разгон дальше зависит именно от генератора Манолли. Неточные настройки позволяют разгонять болид только по заводским стандартам. Это около двадцати пяти секунд по времени. Жирно будет. Точные настройки позволяют разгонять болид за десять секунд. Иногда – за восемь.

– Слушай, если ты такой умный и так шустро считаешь, то какого чёрта часто вылетаешь с трассы? – задал закономерный вопрос Хань.

Чонин неожиданно тихо засмеялся и передвинул блюдо с обломками зубочистки на край стола.

– Паршиво работаю с тормозами, быть может. Не знаю. Но у любого гонщика есть слабое место. Хотя бы одно. Поскольку я работаю на скорость, иногда сложно тормозить. Я делаю всё правильно, но…

– Ясно, – вздохнул Хань. – Хочу завтра попробовать ручное управление. Поможешь?

– Не вопрос, – пожал плечами Чонин, допил ананасовый сок и сверкнул ослепительной улыбкой. Сейчас он не казался привычно холодным. Наоборот. Сейчас Чонин был непривычно тёплым.

– Кофе выпьем в номере, быть может?

– Всё равно.

Они поднялись из-за стола и добрались по лестнице до седьмого этажа, где располагался номер Ханя. Хань повозился с дверью, распахнул её и зашёл в номер. Чонин последовал за ним, закрыл дверь и повернул ручку, заперев на замок.

Различив этот щелчок, Хань оглянулся и раскрыл рот, чтобы напомнить о заказе кофе и о том, что дверь придётся открыть, когда заказ принесут.

Не успел.

В следующий миг его с силой прижали к стене, а губы обожгли горячим дыханием. В рот проскользнул быстрый язык. Соль смешалась со слабыми ананасовыми нотками. Твёрдая ладонь на пояснице, сильные пальцы на затылке и бешеный стук сердца в груди. Всего лишь поцелуй, а Ханя захлестнула с головой жажда скорости. И он безотчётно обвил смуглую шею руками, притягивая Чонина к себе ещё ближе. Хотя казалось, что ближе уже некуда.

Думать, надо это им обоим или нет, не хотелось совершенно, а поцелуй был слишком вкусным, жарким и странным.

Хань глухо застонал, почувствовав руку Чонина между собственных ног. Уверенное касание, мягкий нажим, томительно-сладкое поглаживание…

Хань помнил, что Чонин – альфа с разбитой истинной парой. И знал, что при таком раскладе Чонин не вариант, как и он сам для Чонина тоже не вариант, потому что из “непроизводящих”. Но желание близости, скорости и жара это ничуть не умаляло. А ещё у Чонина губы оказались волшебными: полные, сочные, упругие, твёрдые и умелые. Оторваться от них было решительно невозможно.

Хань и не пытался.

И чёрт с ними, с кофе и воплями Ифаня по поводу “никакого секса внутри команды”…

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

Глава с развратом, та-а-а…

Бета честно желает вам доброй ночи, котики :)

обложка: https://pp.userapi.com/c638029/v638029763/3a198/OnooMKLsQn0.jpg

– Как думаешь, что лучше – секс или угон?

– А если… скажем… секс во время угона?

«Угнать за 60 секунд»

Глава 8

Они дружно путались в одежде, стараясь не разрывать поцелуй. Хань чуть не навернулся, наступив на сброшенный тяжёлый ботинок Чонина.

Ханя удержали и прижали к стене спиной ещё плотнее. Прикусили нижнюю губу до лёгкой томно-сладкой боли. Хань довольно выдохнул, когда коснулся стены уже обнажённой спиной. Одной рукой он продолжал держаться за шею Чонина, а вторую вытянул в сторону, чтобы нашарить переключатель и организовать хоть какое-то освещение. Ему до безумия хотелось посмотреть на Чонина. Полностью раздетого.

Они ещё пару раз едва не рухнули на пол, зато окончательно разобрались с одеждой. И Хань нашарил-таки переключатель. Оба зажмурились от яркого света, но целоваться не перестали. Хань запустил пальцы обеих рук в густые тёмные волосы, удерживая голову Чонина и с пылом отвечая на поцелуй. Твёрдое гибкое тело с силой прижалось к нему, словно пытаясь вдавить в стену. И Чонин потёрся бёдрами о Ханя. Более чем достаточно, чтобы оценить его полную готовность к продолжению.

Хань тихо застонал и откинул голову назад. Частыми горячими выдохами по коже, страстными касаниями губ, жадными, но осторожными покусываниями…

Он вновь глухо застонал, отметив реакцию собственного тела на альфу. Тёплая влага меж ягодиц, ускорившийся пульс – больше, чем было, хотя куда уж там…

Хань закусил губу почти до крови, когда Чонин тронул пальцами его член, погладил у основания и уверенно прикоснулся к краям входа. Мышцы внутри отчётливо пульсировали, напрягались и расслаблялись в ожидании большего. Тянуть не имело смысла. Обычно Хань никогда так быстро не настраивался на секс с альфой – ему требовался разогрев, но всё бывает впервые.

Приоткрыв глаза, он чуть оттолкнул Чонина, опустил ладони с широких плеч на грудь, огладил бока и живот, лаская пальцами жёсткие мышцы, добрался до бёдер и обхватил рукой толстый ствол. Под пальцами было горячо и твёрдо. И набухшие вены на члене будоражили воображение, увлекая в размышления – каково будет ощущать внутри себя этот рельефный ствол? Столь же сладко, как в руке? Или ещё слаще?