Текст книги "Симпатика (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

Кай солгал. Солгал, когда заявил, что не хочет требовать ответных чувств. Он хотел, но не стал бы. Требовать ― не стал бы. Никогда. Но необходимость в любви Ханя существовала, сколько бы он её ни отрицал. Он хотел, чтобы Хань любил его. Он хотел этого сильнее, чем чего-либо ещё. И он никогда не признался бы в этом. Никому, кроме себя самого.

Сейчас Кай боялся сделать хотя бы один вдох, лишь бы только Хань продолжал его обнимать и сидеть рядом. Так близко, что без труда можно различить стук его сердца. Быстрые удары, значит, близость Кая ему более чем приятна. И Кай слабо улыбнулся, убедившись в этом.

– Что с ногой? ― Вопрос прозвучал слишком внезапно.

– Что?

– Что с твоей ногой?

Хань резко отпустил его и схватился за левую лодыжку, заставив приподнять немного ногу. С пятки часто закапало алым. Кай непонимающе смотрел то на красные разводы в воде, то на рассерженного Ханя. Он не чувствовал левую ногу. Как обычно.

Хань внимательно изучил ступню и устремил на Кая тяжёлый взгляд.

– Почему ты не сказал, что поранил ногу?

– Шшш, ― прижав палец к губам, попытался утихомирить его Кай. ― Не вопи.

– Я не воплю, но ты вообще видел, что у тебя с ногой? Как ты вообще ходишь и молчишь? Кажется… ― Хань аккуратно там что-то потрогал, но Кай ничего не почувствовал. ― Не хочу говорить это, но, кажется, у тебя тут осколок стекла. И я точно не смогу его достать в полевых условиях и без инструментов. Глубоко сидит, зараза. Как ты умудрился только? Ладно, к чёрту, но почему ты мне не сказал? И…

– Я видел велосипед на берегу.

– Хоть что-то хорошее. Собираемся тогда, отвезу тебя к местному врачу. Но ты мне всё-таки объясни, какого чёрта ты ничего не сказал? Голова кружится?

– Нет.

– Точно всё хорошо? По-моему, из тебя прилично крови вылилось…

– От осколка в пятке ещё никто не умирал, ― не удержавшись от улыбки, тихо пробормотал Кай, чем немедленно спровоцировал новую волну упрёков и ворчания. Хань был возмущён до глубины души подобным наплевательским отношением к собственному здоровью и с энтузиазмом пытался вправить Каю мозги. Кай молчал и просто слушал голос Ханя, потому что сказать, что не чувствует левую часть тела, он не мог. Если от одного осколка в пятке уже столько шума, то что будет, когда всплывёт проблема посерьёзнее? Кай предпочитал видеть Ханя счастливым.

На велосипеде им пришлось прокатиться в западном направлении, не слишком далеко, километра два, вряд ли больше. Местный врач достал осколок и проверил ступню полностью, чтобы убедиться ― внутри не осталось лишних фрагментов. Хань проконтролировал процесс и тоже поглазел на монитор и показатели датчиков. Потом Каю пришлось выпить коктейль из глюконата железа, марганца и меди. Сначала он воротил нос, но Хань заверил, что раствор обладает вкусом карамели и вполне себе приятный, и лучше его всё-таки выпить ― для профилактики.

В домик на сваях они вернулись после полудня. На обратном пути заодно заехали к владелице этого своеобразного места для отдыха и купили корзину с обедом и ужином на двоих, заодно послушали её ворчание в адрес современной молодёжи, которая слишком уж изнежена: не успели приехать, а уже побывали у врача и расхаживают с забинтованными конечностями. Конечно, конечность была всего одна, да и рана не имела никакого отношения к изнеженности, но Хань и Кай с трудом сдерживали улыбки, выслушивая сетования пожилой дамы на нынешние времена.

– Теперь в воду не полезешь. Сам виноват. Но с такой ногой в воде тебе делать нечего.

Кай лежал на покрывале, пристроив подбородок поверх скрещенных рук и болтая ногами в воздухе, и наблюдал за Ханем, разбиравшим содержимое корзины.

– Почему медицина?

– Что? ― Хань едва не выронил одну из коробок с едой.

– Почему именно медицина? Ты ведь выбирал сам?

– А… ты про это… ― Хань аккуратно поставил очередную коробку на расстеленную на полу плотную бумагу и слегка закусил губу. ― Мне казалось, что так я смогу очень многое сделать. Может быть, спасти кого-нибудь. Хотя бы одну жизнь.

– Почему мне кажется, что это не всё? ― пробормотал Кай, не сводя глаз с лица Ханя. Тонкие черты едва заметно подрагивали ― верный признак, что Хань нервничает.

– Допустим, не всё. А ты хочешь знать всё?

– О тебе? Да.

Хань вскинул голову и устремил на него долгий испытывающий взгляд. Зря старался, потому что Кай прямо сейчас думал о его глазах и губах. Глаза у Ханя всегда были живыми и сияющими, а недавно закушенная губа влажно блестела и казалась соблазнительно припухшей. Слишком красивый, чтобы быть настоящим. Именно поэтому ― “ангел, который притворяется человеком”. Кай не видел никого, кто был бы настолько тёплым и красивым, как Хань.

– Не смотри так, ― тихо велел Хань, вновь вернувшись к корзине, откуда достал бутылки с водой и палочки.

– Не могу.

– Только не говори…

– Не уходи от темы, хорошо?

Кажется, Хань немного смутился ― это было ещё красивее. Кай едва заметно улыбнулся, совсем чуть-чуть ― уголками губ.

– Ну… ты знаешь, я боюсь высоты. И тогда я был довольно мал и не умел плавать.

– Дай угадаю ― кто-то тонул, а ты не смог помочь, потому что надо было прыгнуть и поплыть?

– Не стоило говорить об этом, ― недовольно поморщился с досадой Хань и отвернулся вновь к корзине.

– Да нет, всё нормально. Просто так и думал, что ты станешь винить себя, хотя и не виноват ни в чём.

– Много ты понимаешь, ― сердито фыркнул Хань и протянул ему палочки. ― Ешь уже.

Кай придвинул к себе одну из коробок, разделил палочки и задумчиво поворошил ими смесь из морской капусты и тонко нарезанной рыбы.

– Как нога?

– Что? ― Он вскинул голову и немного отшатнулся от неожиданности ― Хань успел подобраться так близко, а он и не заметил.

– Нога болит?

– Нет, всё в порядке.

– Ты издеваешься? Загнал себе в пятку приличный осколок и говоришь, что не болит? ― Хань сердито подался вперёд, поймал ступню, которой Кай продолжал машинально болтать в воздухе, и потрогал пальцами. Чувствительность вернулась внезапно. От острой боли Кай выронил палочки и сдавленно зашипел.

– Прости, ― повинился Хань и немедленно отпустил пятку, тронул руками голову Кая и прикоснулся губами к виску. ― Сколько же от тебя шума, идеальный ребёнок…

Прикрыв глаза, Кай медленно повёл головой так, чтобы губы Ханя соскользнули с виска на скулу, потом ниже, чуть в сторону и встретились с его губами.

– Надо… поесть…

– Потом… – Футболка Ханя улетела куда-то по направлению к двери.

– Твоя нога…

– К чёрту ногу…

Они всё-таки вернулись к обеду через несколько минут, слегка растратив силы на раздевание, поцелуи и объятия. Случайно получилось: Кай неосторожно зацепил коробку и вывернул на Ханя её содержимое. Хань потом отомстил, занявшись созданием натюрморта из еды на спине Кая, после поел сам и покормил своего “идеального ребёнка”.

Ближе к вечеру позвонил Бэкхён, и Кай проводил Ханя внимательным взглядом, когда тот с телефоном выскочил наружу и принялся бродить по мосткам, стараясь говорить как можно тише.

Кай сел на покрывале, скрестил ноги и осмотрел левую ступню. Бинт на пятке пропитался красным. Он накинул на бёдра тонкую рубашку, вытянулся на животе и порылся в кармашках рюкзака. Через пару минут нашарил наладонник Ханя, запустил и чуть повернул голову, прислушавшись к голосу, негромко звучавшему над волнами за дверным проёмом.

– …то есть как? Что значит “не знаю”? Ты проверил все данные анализов?

Хань умолк, видимо, Бэкхён принялся что-то объяснять в деталях, но эти объяснения услышать Кай никак не мог, поэтому он взглянул на дисплей наладонника и ввёл команду поиска. В графе запроса указал “генетика, полный академический курс, все профили”. Через пару секунд полюбовался на список архивов и твёрдо выбрал вариант “скачать всё”, после чего переложил наладонник в карман своих брюк, валявшихся в стороне от рюкзака. Этот наладонник не был единственным у Ханя, поэтому Хань не слишком расстроится, если решит, что где-то потерял его.

– Не понимаю. Так что именно тебя беспокоит?

Кай медленно опустился на покрывало и подложил руки под голову. Ему тоже хотелось знать, что именно беспокоило Бэкхёна, только он прекрасно понимал, что ему этого не скажут. Если не скажут, придётся узнавать самому. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Левая рука и нога вновь утратили чувствительность.

Наверное, он на миг отключился, потому что пропустил тот момент, когда Хань закончил разговор по телефону и вернулся под крышу. Приоткрыв глаза, он различил Ханя рядом с собой: тот сидел тихонько на краю покрывала и кончиками пальцев водил по его ноге, постепенно сдвигая белую ткань с бедра. Снаружи внезапно стало темно, и тут же хлынул тёплый ливень. Обычное явление в этом сезоне. Такие дожди случались внезапно, но быстро заканчивались.

Он довольно вздохнул, почувствовав прикосновение к плечу. Хань всё смелее водил ладонями по его коже, хотя до сих пор так и не стянул рубашку с бёдер.

– Кажется, это заразно, ― глухо пробормотал Хань, прижавшись губами к его шее.

– Что именно? ― прошептал он в ответ ― голос не слушался.

– Твоё постоянное “хочу”.

– Это приглашение? ― Кай приподнялся на локтях, оглянулся и поймал взгляд Ханя.

– А ты намерен его принять?

– Ты флиртуешь со мной? ― Кай собственным ушам не верил, но это совершенно не мешало ему улыбаться от уха до уха.

Сосредоточенно закусив губу, Хань медленно стянул рубашку и отбросил в сторону, притронулся тёплой ладонью к бедру и погладил.

– Всё-таки ты идеальный… ― пробормотал он, когда пальцем обвёл проступающие под смуглой кожей очертания гибких мышц. ― Наверное, да. Флиртую. Ты против?

– Я только за. ― Кай притянул его к себе и занял поцелуем, мысленно пообещав самому себе, что скоро губы Ханя будут гореть, заставляя его желать близости всё больше и больше. И утолить этот огонь он не сможет никогда, зато навеки распрощается со своими сомнениями и перестанет бросаться из крайности в крайность. Впрочем, уже только эта внезапная поездка говорила о многом. И о том, что Хань принял решение и не собирался его менять без веской причины.

Пока что.

Хань упёрся ему ладонью в грудь, перекинул ногу через бёдра и уселся сверху.

– Я ещё помню про твою ногу, так что…

Кай слабо улыбнулся в ответ. Он сам ни о какой ноге не помнил и по-прежнему её не чувствовал. Хотя стоило бы сменить повязку ― старая уже вся пропиталась кровью.

И он лишь на миг немного удивился тому, что кровотечение до сих пор не остановилось. Странно…

Долго думать об этом не вышло, потому что существовал Хань, и думать о Хане хотелось намного больше, как и быть внутри, слившись с ним в нечто единое и неразделимое. А ещё было слишком сладко ощущать прикосновения губ Ханя к шее и груди и осознавать, что Ханю, оказывается, тоже нравится дотрагиваться…

Он напряжённо застыл, крепко прижав к себе Ханя. На минуту. Потому что ровно на одну минуту он вдруг забыл собственное имя и никак не мог его вспомнить. В голове крутилось что-то…

– Кай? ― тихонько позвал его Хань.

Точно, вот оно. Его имя ― Кай.

Кажется.

Но если он в ближайшее время не получит ответы, то, скорее всего, просто сойдёт с ума. И даже Хань не сможет это изменить.

Вместо слов “Хань, что-то не так, я ведь говорил тебе… Но если ты знаешь, что именно не так, лучше бы ты сказал мне об этом” у Кая получилось неизменное “Люблю”, подкреплённое поцелуем.

Неважно. В кармане брюк ждал своего часа наладонник с архивами. Всего одна ночь или один день ― и Кай будет знать всё, что знают Хань, Бэкхён и остальные вместе взятые. Или даже больше.

========== 15 ==========

◄ 15 ►

Они вернулись в Кунсан днём и немедленно отправились в лабораторию. Ханю хотелось сразу выяснить всё, о чём невнятно говорил накануне Бэкхён.

– Надо перевязать тебе ногу, ― спохватился Хань и бросил рюкзак на ящики.

– Не отвлекайся на пустяки. Я сам перевяжу, ― мягко улыбнулся ему Кай, прихватил аптечку и удобно устроился в углу.

Хань вздохнул, помотал головой и поспешил к Бэкхёну, торчавшему за расчётной таблицей.

– Привет, так что тут у тебя такое?

– Мы с Чондэ проверяли твою теорию. Пока ты шлялся чёрт знает где и, между прочим, не один шлялся, в Академию привезли больных животных. Мы попросили десяток особей для эксперимента и козырнули твоим именем, так что зверей нам выдали, правда, половину, то есть, пять. Два резуса, горную лисицу, хрюшку и редкую крысу. Болезни у них разные, но не суть. У резусов и крысы всё было совсем плохо… ― Бэкхён сунул Ханю в руки ворох распечаток с данными по животным. ― Как раз вернулся Минсок, и мы занялись зверушками вплотную. Взяли исходники, улучшили ровно на один процент… ― Бэкхён понизил голос и продолжил: ― Как с Каем, только старались отталкиваться от болезней и улучшать то, что могло бы болезнь приостановить или победить. В общем, улучшили и ввели в исходный организм исправленную версию. Можешь полюбоваться вон туда.

Хань полюбовался на клетки со зверюшками. На мониторах у клеток отображались нынешние показатели. Животные прекрасно себя чувствовали ― от болезней и памяти не осталось.

– Хён, оно работает, ― хлопнув его ладонью по плечу, широко улыбнулся Бэкхён.

– Вижу…

– Не бойся, журналы мы заполнили все и внесли все данные. Могу даже сказать, что этого вполне достаточно. Даже без Кая ― достаточно.

– Но Кай всё равно нужен. Он ведь не только доказательство теории, но ещё и… ― Хань запнулся и обернулся.

– …первый синтезированный человек, ― договорил за него Бэкхён. ― Смотри сам. Это был твой шанс ничего ему не говорить и лишить его статуса проекта.

– Тише ты!

– Да он далеко, успокойся!

Кай сидел в углу и разматывал пропитанный кровью бинт. Если прежде кровотечение отличалось обильностью, то теперь оно не могло похвастать тем же. Однако кровь продолжала медленно сочиться из раны. Так не должно быть.

Кай аккуратно залил ранку клеем и дождался, пока плёнка затвердеет. Потом сидел и смотрел на пятку, на участок с плёнкой. И дождался. Он увидел, как под плёнкой медленно расползается красное пятно.

Задумчиво нахмурившись, он умело забинтовал ступню, затем чуть повернул голову и прикинул свои возможности. Хань и Бэкхён торчали у клеток с животными и изучали распечатки, к ним спешили Чондэ и Минсок с журналами, а компьютеры остались без присмотра.

Кай торопливо надел обувь и упал на стул за модулем Бэкхёна. Выход, выход, выход ― начало работы.

“Профиль: биомоделирование”.

“Стартовые данные”.

“Моделирование надстройки в геноме, выбор хромосомы, синтез моричастиц, удаление основных данных”.

“Введите пароль для доступа к ключевой информации”.

На взлом ушло меньше минуты, после чего Кай продолжил поднимать пласты информации. Сравнение двух геномов ― исходного и изменённого, наносборка, снимки конечного результата, расчётные данные по теореме Фаржа, дальше шла вкладка “синтез”, но она была пуста. Кай покосился на модуль Ханя. Полный синтез организма ― это область генной инженерии, стало быть, данные будут именно у Ханя. Ладно.

“Наблюдение за объектом”.

Вкладки с таблицами основных и дополнительных анализов, ничего необычного, все показатели в норме. Кай потёр переносицу большим и указательным пальцами и закусил губу, вновь просмотрел таблицы с показателями и аккуратно закрыл все вкладки. Он хотел встать со стула, но передумал, зацепившись взглядом за новый значок на мониторе. Открыл и изучил данные по животным, те самые, что сейчас здорово интересовали четвёрку студентов.

Изучив все таблицы, Кай вернулся к началу и задержался на пункте “введение изменённого генома в исходный организм”, затем он вновь просмотрел таблицы с показателями, всё закрыл и пересел на место Ханя.

Не успел.

– Что ты тут делаешь?

– Играю.

Минсок подошёл ближе и уставился на синее поле с астероидами и космическим кораблём. Кай разбил летевший прямо на корабль астероид и увернулся от обломков.

– Ловко. Скажи потом, сколько очков сможешь набрать.

– Хорошо.

Кай с невозмутимым видом продолжил игру, Минсок остался стоять за спинкой его стула, так что изучение информации пришлось отложить. Пока он мог лишь складывать в уме то, что успел узнать из данных Бэкхёна. Биомоделирование, наносборка надстройки для хромосомы, изменённый геном… С животными всё было понятно. Студенты явно искали способ для устранения многих тяжёлых болезней, что, в принципе, у них вполне получилось, но стартом и началом этого способа, кажется, являлся не кто-то там, а сам Кай. Но почему и как?

Хань помахал ему рукой, пришлось закрыть игру и ткнуть пальцем в кнопку экономного режима. Дома Хань “порадовал” его сообщением, что должен отлучиться к Бэкхёну, так что почему бы Каю пока не занять себя книгами и программами?

Из окна спальни Кай проследил, как Хань и Бэкхён добрались до остановки и сели в трамвай. Затем он нашёл план города, распечатал, прикинул расположение Академии, сложил и сунул в задний карман джинсов. В тумбочке у двери взял одну из карт Ханя, потом вопросительно посмотрел на панель замка, чуть наклонился вперёд и немного повернул голову, дабы видеть кнопки под углом, краем глаза. При разном освещении кнопки выглядели по-разному. Семь символов использовались чаще, чем другие, судя по их матовой поверхности. Хань никогда не позволял ему увидеть код ключа, наверное, не хотел, чтобы он ушёл без предупреждения. Но это не самый надёжный способ запереть хоть кого-нибудь. В крайнем случае, Кай мог выбраться из квартиры через балкон. Если бы это потребовалось.

Спустя минуту Кай аккуратно запер входную дверь и спустился по лестнице, добрёл до остановки и прикинул, в какую сторону и как долго ему ехать, чтобы попасть в Академию. В трамвае он прокатился с невозмутимым видом и бесплатно, словно сам был одним из студентов.

До Академии он добрался, но тут возникли сложности. Он пытался найти план Академии, однако не так давно пристроили новое крыло к основному зданию, так что всё поменялось, и план обновить ещё не успели. Можно было, конечно, просто останавливать студентов и преподавателей и спрашивать, где кафедра нанохирургии, но тогда в нём немедленно опознали бы чужака. Всё-таки на первокурсника он не похож, а история с внезапным переводом из другого учебного заведения, несомненно, вызовет волну ненужных вопросов и приведёт к неизбежной проверке. Проверку Кай пройти бы не смог, потому что никто его и никуда не переводил.

Кай медленно двинулся по широкой внешней галерее и попытался прикинуть, где тут может висеть план здания. Как вариант, ещё можно оббежать всю Академию, читая таблички на дверях, но на это уйдёт пара дней, если не больше. Всё же Академия сама по себе больше смахивала на целый городок, чем на просто крупное здание.

– Эй! Какими судьбами? Не знал, что ты тоже тут учишься. Наверное, психиатрия?

Кай резко развернулся и полюбовался на удивлённо-радостное лицо Тао. За плечом Тао чуть недовольно хмурился парнишка с цветными яркими волосами и крепко прижимал к груди крупноформатные книги. Скорее всего, эти двое только что из библиотеки.

– Привет, ― Кай кивнул Тао, ― нет, я не местный и немного тут потерялся.

– Бедняга, но это немудрено, тем более, после ремонта. Ты Ханя ищешь, что ли? Разве у него не…

Кай помотал головой, чтобы немного притормозить словоохотливого собеседника, и посмотрел прямо на парнишку с цветными прядками на голове. Тот по-прежнему недовольно хмурился.

– Нанохирургия? ― слабым движением подбородка указав на прижатые к груди книги, уточнил Кай.

– Допустим, ― тихо отозвался парнишка и постарался толкнуть Тао плечом как можно незаметнее.

– Ой… Кай, познакомься, это вот О Сэхун. Сэхун, это Кай, о котором Хань говорил. Тот самый Кай, ― Тао выразительно поиграл бровями, на что-то намекая Сэхуну. Сработало. Сэхун хотя бы растерял половину недовольства и превратился просто в немного отстранённого и погружённого в себя человека. ― Мы с Сэхуном… вместе.

Кай кивнул ― и так уже понял, что вместе, без пояснений, заметно само по себе.

– А зачем тебе нанохирургия? ― спохватившись и вспомнив интерес Кая, спросил Тао.

– Сэхун, у вас ведь есть практические часы?

– Угу.

– Мне нужна помощь нанохирурга, ― признался Кай, мгновенно выбрав наилучшую линию поведения. Изначально он планировал сам всё сделать, но вряд ли ему было бы удобно делать операцию собственными руками и на собственной же пятке. ― Я поранил ногу, рана сложная, “три грани”…

– Как от стилета? Такие долго заживают, ― блеснул осведомлённостью Тао, Сэхун пока молчал.

– Да. И у меня есть… трудности со свёртываемостью крови. Сама по себе такая рана не заживёт, поэтому…

– У тебя кровотечение до сих пор? ― нахмурившись, уточнил Сэхун и крепче прижал книги к груди. Дождался кивка Кая и задал новый вопрос: ― Что за рана?

– Пятка, левая. Осколок попал. Осколок достали уже.

– Подождите тут пару минут, я сейчас… ― Сэхун сгрузил книги Тао, умудрившись в процессе кончиками пальцев пробежаться по смуглому предплечью в лёгкой ласке, и убежал куда-то в сторону сквера для отдыха.

– Ему надо отметиться у куратора и получить разрешение на использование оборудования и инструментов, ― пояснил Тао с довольным видом. ― Как там Хань? Жив?

Тао весело хмыкнул, оценив недоумение на лице Кая.

– В свете твоего темперамента переживаю за него, хотя он тоже… темпераментный и весьма отважный. Не думал, что он так быстро пойдёт ва-банк в новых для себя отношениях.

– Он спрашивал тебя о… просил у тебя совета…

– Что-то вроде. Мы давно дружим с Говядиной, а Говядина всегда беспокоится о своих друзьях.

– Говядина?

– Бэкхён.

Кай умно промолчал. А что тут скажешь? Бэкхён ― это Говядина, Говядина ― это Бэкхён. И вообще, когда речь заходила о Бэкхёне, логика всем делала ручкой и спешно мигрировала куда подальше. Потому что Бэкхён. Бэкхён плюс Хань равно вообще конец света в отдельно взятой локации с непредсказуемыми последствиями ― Кай это прекрасно знал по собственному опыту, потому что диалоги Бэкхёна и Ханя не поддавались расшифровке и пониманию. Только Хань и Бэкхён понимали друг друга, остальным это было не дано. При всём своём умище Кай тоже даже не пытался вникнуть в жаркие порой споры Ханя и Бэкхёна.

– А Хань ― Цветок, ― продолжил тем временем свою атаку на мозг Кая Тао.

– Прости?

– У корейцев понятие есть такое ― “котминам”, слыхал? Так вот, Хань ― котминам. Ярко выраженный. Будешь спорить, дам в лоб. ― Тао попытался показать внушительный кулак, но ему здорово мешали книги, потому, недолго думая, он погрозил книгами.

Котминам ― это очень красивый мужчина, чья красота кажется изысканной, особенной, тонкой и свежей. “Мужчина, чья красота подобна распустившемуся цветку”. Пожалуй, Тао верно подметил, Ханю действительно подходило определение “котминам”, хотя сам Хань точно будет “кашлять кровью” от ярости и возмущения, если его так назвать.

Задумчивую улыбку с лица Кая согнало появление Сэхуна.

– Всё, разрешение мне дали. Идём. Только мне надо указать твоё имя, возраст и дату рождения. И сделать пару общих анализов.

– Хорошо, ― Кай кивнул и последовал за Сэхуном, краем уха слушая пространные рассуждения Тао о цветах и мужчинах.

Оборудование для наноманипуляций с организмами выглядело… не то чтобы устрашающе, но впечатляюще уж точно.

– Это только потому, что напичкано всевозможными микроприспособлениями, ― неубедительно пояснил Сэхун и запустил махину, нажав на кнопку активации и позволив считать системе отпечаток пальца. ― Твоё имя?

– Кай, ― помедлив, Кай тихо добавил: ― Фамилия ― Лу.

– И всё?

Сэхун вместо ответа получил лишь короткий кивок.

– Ты китаец, что ли? А по-корейски чисто говоришь, даже очень правильно, ― озадаченно пробормотал Сэхун, но указал то имя, что соизволил назвать Кай. ― Возраст?

– Двадцать один. ― Дату рождения Кай выдернул из памяти наугад. Какая разница? Он мог назвать любую, ведь документов у него всё равно не было.

– Давай ногу. Ты наркоз нормально переносишь? Общий? Местный?

Кай сбросил обувь, улёгся на узкой белой полке, куда показал Сэхун, и успокоил всех по поводу наркоза. Наверное, наркоз ему не требовался вовсе, учитывая нечувствительность левой половины тела. Но в любой миг всё могло измениться, так что лучше не рисковать. Кай бросил быстрый взгляд на инъектор и поискал в памяти соответствующее название. Этот препарат должен был подействовать через десять минут, лучше двенадцать выдержать ― на всякий случай.

Сэхун размотал бинт, осмотрел рану на ноге и запустил сканеры для проверки, убедился, что рана чистая, получил схему проникающего повреждения и прикинул ход операции.

– Всё довольно просто. На первый взгляд. Это, в принципе, классический случай, когда прибегают к нанохирургии. Одно исключение ― свойства твоей крови, поэтому операция будет чуть более долгой и сложной. Сейчас с анализами в перспективе закончим и начнём.

Кай вздохнул и кивнул.

– Так… ― Сэхун нахмурился, изучая поступающие на монитор данные. ― Тебе не мешало бы принимать витамины, побольше кальция. Помимо проблем с кровью, кажется, грядут проблемы с костями. Нервная система и снимки мозга тоже как-то… могли бы выглядеть получше.

– Дай поглядеть, ― потеснил Сэхуна Тао. ― Ты всё равно в этом не шаришь.

– Можно подумать, ты шаришь…

Кай лениво приоткрыл один глаз и бросил короткий взгляд на монитор, хотя он и так знал, что там увидит. Седьмая степень деградации организма. Дальше будет только хуже. Даже нанохирургия не панацея. Может быть, Сэхун удачно проведёт эту операцию, но и тогда останется риск. Рана может снова открыться, или Кай получит новую рану, но второй раз к Сэхуну уже не побежишь.

От седьмой степени до первой примерно от трёх до шести месяцев. Первая степень деградации организма ― это, собственно, отказ всех функций организма. Можно искусственно поддерживать жизнь тела, но мозг продержится от силы месяц. Или можно ещё засунуть в криокамеру лет на десять ― при самом удачном раскладе.

Это неважно. Кая сейчас волновал лишь один вопрос: сколько именно времени у него осталось? Времени, которое он сможет провести рядом с Ханем. А ещё, если он доберётся до модуля Ханя, найдёт ли причину и сможет ли устранить её? Хотя… если сам Хань не подозревал, что Кай медленно умирает, то ответа в данных может и не быть. Никому не приходило в голову делать Каю анализ в перспективе ― до этой минуты. Но о плохом лучше думать напоследок.

Тао помог Сэхуну надеть специальные перчатки, окуляры с мощной оптикой и после опустил на ногу Кая один из белых цилиндров подходящего размера. Потом Тао и Кай тихо смотрели на монитор, где масштабировалось всё, что Сэхун делал с помощью микроприборов.

В упрощённом варианте это походило на аппликацию. Сэхун срезал живую клетку, дублировал её и встраивал на нужное место сразу обе клетки. Причём он чётко различал, от какой именно ткани отделил клетку и восстанавливал таким образом как мышцы, так и капилляры. Если бы Кай повредил кость, Сэхун и кость бы восстановил, наверное.

Восстановлением это называлось весьма условно, потому что оборудование дублировало клетку не в прямом смысле слова, а создавало синтетический двойник клетки. Этот двойник прекрасно справлялся со своими обязанностями за короткий срок жизни и не препятствовал естественному восстановлению организма. И именно поэтому Кай полагал, что рана может снова открыться через пару месяцев. Просто потому, что его организм уже не восстановится самостоятельно. Не сможет.

Сэхун закончил через два часа и осмотрел результат придирчиво. Ничто на ступне Кая не напоминало о недавней ране. Сканеры показали отсутствие внутреннего кровотечения и подтвердили, что операция прошла успешно.

– Минут через двадцать попробуешь пройтись, ― стягивая с рук перчатки, сказал Каю Сэхун. ― Если почувствуешь дискомфорт или боль сразу или в течение пары суток, придётся всё переделать. Двадцать процентов из ста. Восемьдесят процентов из ста, что всё будет отлично.

– Сэхун ― лучший студент курса по атомной и молекулярной архитектуре, ― похвастался Тао, охранявший стопку книг во время операции. Сэхун после его слов очаровательно смутился и удрал мыть руки в подсобку.

– Какая у тебя пяточка… ― Тао потыкал пальцем в пятку Кая. ― Чувствуешь что-нибудь?

– Пока нет. ― Кай вообще ногу не чувствовал, так что Тао спокойно мог бы щекотать его без какого-либо результата. Скоро истекал срок действия местной анестезии, но Кай понятия не имел, вернётся к ноге чувствительность или нет.

Не вернулась. Пришлось сделать вид, что всё в порядке. Распрощавшись с Сэхуном и Тао, Кай прокатился в порт и пробрался в лабораторию. Он запустил все модули и взялся за изучение данных комплексно. Спустя час у него не осталось никаких сомнений в собственном синтезированном происхождении, но кое-что по-прежнему не сходилось.

Во-первых, исходный геном глобально отличался от генома Кая; во-вторых, все анализы твердили, что его геном стабилен, несмотря на седьмую степень деградации организма; в-третьих, оставался без ответа вопрос, зачем Ханю вообще потребовалось синтезировать его.

Кай ещё раз проверил коды в архиве Академии и убедился, что геном не совпадает, хоть тресни. Проект Ханя успешно опробован на животных, но при чём тут Кай и синтезирование, совсем не ясно. И Кай сам себе провёл ключевые анализы. Глухо. Анализы продолжали уверять, что с ним всё в порядке.

Поразмыслив немного и посмотрев на часы, Кай выставил двухсекундное прерывание на датчиках и запустил программы анализов опять. Через пару минут он увидел на мониторе именно то, чему там и полагалось быть. Его геном был нестабилен, а люди с нестабильным геномом долго не живут. Точнее, очень быстро умирают. Хань и остальные пока этого не поняли только потому, что проводили анализы стандартно и не владели всей информацией об общем состоянии Кая.

Кай без колебаний велел системе удалить результаты анализов без возможности восстановления и уйти в экономный режим работы. Прислонившись плечом к стеклу биокамеры, он подбросил в руке металлический шарик, который любил крутить в пальцах Минсок.

Итак, у него нестабильный геном, три месяца жизни ― самое меньшее ― и Хань. Единственное, что могло улучшить ситуацию, ― это исходный стабильный геном. И Хань откуда-то взял этот геном, но в стартовой информации почему-то указал неверный код. Вероятно, у Ханя были на то веские причины, но это не влияло на ситуацию. К тому же, Кай не представлял себе сам процесс стабилизации генома. Чисто в теории это возможно, а вот на практике никто и никогда не пробовал.

В итоге существовало два варианта: первый и наименее возможный ― найти исходный геном втихаря и придумать, как поправить положение, второй и наиболее возможный ― оставаться рядом с Ханем как можно дольше и просто пожить от души столько, сколько получится. В конце концов, три месяца ― минимальный срок. Если повезёт, то все шесть.