Текст книги "Симпатика (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

– Ладно… ― Хань поворошил листы и тяжко вздохнул. ― А Минсок где?

– Собирался к родне ещё вчера. Горишь желанием с ним увидеться?

– Не особо.

– Ты что-то ему сказал? Вчера он казался очень расстроенным.

– Ни полслова не сказал. Просто… ― Хань махнул рукой. ― Неважно.

– Кай?

– Что? ― Он едва не выронил листы.

– Как он?

– В смысле?

– Он выглядит… ― Бэкхён опустился на край стола, скрестил ноги в лодыжках и помялся, подбирая слова. ― Не то чтобы я паникую, просто в последнее время… ты ничего не замечал?

– Например? ― Хань уткнулся в монитор, стараясь не смотреть на Бэкхёна.

– Он кажется несколько рассеянным.

– Он всегда таким казался.

– Ну… ещё кажется немного усталым.

– Усталым?

– Или… не знаю… серым? И если вдруг что, не даётся в руки для осмотра. Даже когда в последний раз анализы проводили, датчики он сам крепил на себя. Ни мне, ни Чондэ не позволил заняться этим.

– Учитывая его склонность к мальчикам…

– Хён, перестань.

Хань потёр лицо ладонями и снова вздохнул.

– Извини.

– Что-то случилось?

– Нет… Нет! ― отрезал Хань и с силой долбанул по клавише, чтобы запустить программу анализа данных.

– Что у тебя с шеей?

– Ничего. Не лезь не в своё дело, хорошо?

– Хён.

– Ну что? Что? ― Хань подорвался со стула. ― Что ты хочешь от меня услышать? После всего, что я сделал для него, ты по-прежнему думаешь о нём больше, чем обо мне? А я тебе не кажусь серым и уставшим? Нет? Не кажусь тебе рассеянным? А вот это… ― Хань схватил со стола листы с таблицами, потряс ими и бросил обратно, ― это, наверное, так, чистая случайность, да?

– Возможно, ― невозмутимо отозвался Бэкхён. ― Но ты знал, на что идёшь. И у тебя был выбор. У Кая выбора не было и нет. Да, поэтому я буду больше думать о нём, чем о тебе, уж прости. Он добрый и ласковый, как котёнок. Я вообще не представляю, откуда все эти проблемы берутся у тебя с ним.

– Этот “ласковый котёнок” час назад пытался меня придушить, но, я так понимаю, это не представляет для тебя интереса.

Бэкхён с задумчивым видом демонстративно оглядел обмотанную шарфом шею Ханя и фыркнул.

– Ты жив, здоров и выглядишь на миллион кредитов. Тебе не кажется, что ты делаешь из мухи слона? Что стало триггером?

– Понятия не имею.

– Хён, твоё образование не позволяет тебе отделываться подобными ответами. Что спровоцировало его?

– Я не знаю. Правда. Это было… ― Хань медленно опустился на стул и задумчиво потёр подбородок. ― Это не напоминало ни один из классических случаев. Я, правда, не представляю работу его эмоциональных механизмов. Иногда его поведение предельно логично и последовательно, а потом ― вдруг ― всё меняется.

– Каковы закономерности?

– Их нет. Никакой системы.

Хань помахал рукой в ответ на недоверчивый взгляд Бэкхёна.

– Серьёзно. Ты же знаешь, я бы заметил непременно. Но. Ничего. Никакой систематичности. Никаких общих моментов. Всего одна деталь совпадала.

– Какая?

– Симпатика. Всегда все признаки. Физические реакции есть, они одинаковы. И всё. Больше ничего общего. Ну и… хотя я не уверен…

– Что ещё?

– Он успокаивается, когда прикасается ко мне, держится за меня. Какое-то время требуется, конечно, но он успокаивается.

Бэкхён сунул руки в карманы, покивал и помолчал пару минут, размышляя о чём-то.

– Хён, ты уверен, что никогда прежде не встречал никого, похожего на Кая?

– Точно нет.

– Уверен?

– Боже мой, да! У него такое лицо, какое я вряд ли бы забыл при всём желании. Я никогда прежде не встречал ни одного человека, хоть немного похожего на него. Впервые я увидел его в биокамере ― это совершенно точно.

– Хён…

– Что?

Бэкхён выдержал длинную паузу, после чего тихо уточнил:

– Хён, ты ведь не боишься его?

В лаборатории повисла тишина, после чего к беседе присоединился Чондэ, о котором все успели благополучно забыть:

– Потому что если ты его боишься, у нас возникает серьёзная проблема.

– Какая? ― едва слышно уточнил Хань.

– Проблема Урана, хён. Когда творец боится, он не может это скрыть. Не от того, кого создал. А понимание, что ты не можешь спрятать страх, будет тебя злить. И свою злость ты будешь ― вольно или невольно ― срывать на Кае. Твоё недовольство собственным страхом будет бить по нему в первую очередь. Вместо твоей любви он получит всё это. Рано или поздно…

– Именно. Если ты его боишься, тебе нельзя оставаться с ним наедине. Это может плохо кончиться. Потому что, хён, от любви до ненависти… сам понимаешь. И если дать ему любовь ты не можешь, остаётся только вариант номер два. И в этом ключе меня начинает беспокоить шарфик на твоей шее. Хён, кстати… Э… Когда вы… гм… были близки, Кай проявлял… как бы так… ну-у-у… жестокость? Или какие-нибудь… какие-нибудь…

Хань сжал кулаки, чтобы удержать все уместные и не очень эмоции в себе.

– Нет. Никогда. И в меня он засовывал исключительно пальцы или член. Ты это хотел знать? Ещё что-нибудь тебя интересует? В данной сфере.

– На мне срывать злость тоже не надо, ― невозмутимо сообщил ему Бэкхён. ― Я же спросил об этом не из праздного любопытства. То есть, склонности к садизму у него не наблюдается?

– Если помнишь, это не помешало ему оттянуться по полной на Хэнке.

– И когда он стрелял в тире… ― Чондэ умолк под пристальными взглядами Ханя и Бэкхёна. ― Что? Ну сами вспоминайте тогда. Когда он стрелял, смотрел очень холодно на цели. Как будто ему всё равно, что выступает в качестве мишени.

– Мы уже предполагали, что оригинал ― военный. Это вполне возможно. Остаточные навыки.

– Да знаю я. Я о другом тут вам толкую. ― Чондэ плюхнулся на стул и потянулся. ― Я о том, что таких людей учат держать всё под контролем. Особенно ― себя. Особенно ― эмоции. Поэтому тут трудно сказать, насколько он агрессивен от природы. Он может быть жестоким, просто не позволяет себе проявлять это. Вот и всё.

– Господи, да о чём мы вообще говорим? ― Хань уронил голову на руки и зажмурился. ― Мы столько всего хотели сделать. Столько важного и нужного всем людям…

– А, в итоге, не можем сделать хорошо всего одному человеку, которого создали сами, ― ядовито продолжил Бэкхён.

– Это сложнее, чем казалось. Бэкхён, скинь мне ещё раз результаты всех тестов. Вообще всех, что мы проводили за это время ― с самого начала эксперимента.

– Собираешься торчать тут пару суток безвылазно?

– Хоть неделю, если потребуется. Должно быть хоть что-то. Что-то, что мы пропустили или не заметили. Что-то, что может всё объяснить. Или я это найду, или не вылезу отсюда вовсе.

Кай неторопливо переступал ногами по влажному песку и следил за набегавшими на берег волнами. На Минсока он не смотрел. Тот шёл по сухому песку слева от Кая и пока молчал. Наверное, ситуация казалась им обоим странной и нелепой, потому что прежде Минсок не особенно возился с Каем. Пожалуй, из всей четвёрки студентов именно он относился к Каю ровно и спокойно. Чондэ и Бэкхён норовили Кая побаловать как ребёнка и потискать как плюшевую игрушку. Хань… тут всё было слишком уж сложно для одного конкретного определения.

Или даже для двух.

Определений.

Тем не менее, всё это не отменяло визита Минсока и его планов на какой-то разговор. Кай предполагал, что разговор серьёзный. Скорее всего, разговор коснётся Ханя. И того, чему Минсок не так давно стал свидетелем. Стоило лишь подумать об этом, как тут же возникло желание исчезнуть, только бы разговор не начался вовсе. Если уж не удаётся о чём-нибудь договориться с Ханем напрямую, то о чём можно договориться через посредника? Хотя…

Кай подумал, что Минсок знает Ханя уже несколько лет, они друзья и должны по идее понимать друг друга. Быть может, Минсок скажет что-то такое, что в самом деле поможет разобраться в ситуации и поможет Каю стать ближе к Ханю. Ближе ― во всех смыслах.

– Хён… ― начал первым Кай и умолк, заметив, что Минсок тоже собрался заговорить. Пауза подзатянулась. Видимо, Минсок тоже пытался решить, кому из них говорить раньше. Поскольку процесс решения явно занял больше времени, чем рассчитывали они оба, Кай продолжил, раз уж сказал хотя бы слово. ― Хён, о чём ты хотел поговорить? О Хане?

– В том числе, ― тихо отозвался Минсок и остановился. Кай сделал ещё пару шагов, оглянулся и вздохнул.

Минсок с сосредоточенным выражением на лице сунул руки в карманы брюк, покачнулся, перенося вес с носков на пятки и обратно, потом вновь двинулся вперёд вдоль кромки прибоя. Кай машинально зашагал следом.

– Хотя, наверное, я больше хотел поговорить о тебе, ― продолжил на ходу Минсок.

– Обо мне? ― переспросил Кай ― ничего лучшего ему в голову не пришло, а оставить фразу без реакции ему показалось глупым и неуместным.

– Да. Почему ты позволяешь ему всё это?

– Что? ― Он настолько опешил от подобного вопроса, что невольно притормозил. Пришлось догонять Минсока, который не собирался останавливаться.

– Если он к чему-то принуждает тебя…

– Он не…

– Я понимаю, что для тебя Хань ― особенный. Очень особенный. Но не обязательно доводить всё вплоть до этого. Конечно, он многое сделал для тебя, но это не даёт ему права претендовать на тебя до такой степени.

– Хён…

– И я понимаю, что ты стараешься защитить его. Я вовсе не ругаю. Ну, то есть… в чём-то я даже его понимаю, но всё это… вот это…

– Хён…

– Погоди! ― Минсок резким жестом велел не перебивать его. ― Когда Хань всё это только запланировал, он понимал, что будет трудно. И понимал, что ты тоже будешь особенным человеком для всех нас. Конечно, необходимо соблюдать определённые этические нормы, которыми пренебрегать недопустимо, однако это зашло слишком уж далеко. Ты понимаешь? Ты вовсе не обязан так поступать, как хочется ему. Ты учишься, уже многое знаешь наверняка, ты способен сам делать выводы и принимать решения. Мы рассчитывали на несколько иной результат, но в твоём случае постоянно приходится сдвигать график и всё менять.

– График… ― медленно повторил Кай, разглядывая спину идущего впереди Минсока. ― И всё было запланировано?

– Хань пока не рассказывал тебе в деталях об эксперименте, правильно?

– Об эксперименте он мне не рассказывал, ― выдержав паузу, подтвердил Кай. ― А эксперимент, я так понимаю, касается меня?

Минсок остановился, передёрнул плечами и развернулся. Он почти минуту смотрел на Кая прямо, потом резко кивнул и отчеканил:

– Ты и есть этот эксперимент. Его сердце и душа. Живое доказательство теории Ханя.

– Какой теории? ― Голос звучал ровно и спокойно, сдержанно. Хотя любым звукам в пустоте полагалось быть именно такими. То, что он ― эксперимент, никогда Каю в голову не приходило. Его теории были куда менее смелыми. Сам он верил в теорию, что просто болен, а Хань пытался его вылечить. Именно такое впечатление сложилось у Кая после всего, что он прочёл и успел пережить за последнее время. Он полагал, что из-за болезни забыл многое, полагал, что их с Ханем что-то связывало. Но он не представлял, что всё сводилось просто… к эксперименту.

– Теория о минимальном воздействии на геном с помощью средств генной инженерии и проектирования. Для того чтобы лечить тяжёлые болезни. Или те, от которых ― в теории ― вылечить невозможно.

– Я был болен? ― уточнил на всякий случай Кай.

Минсок покачал головой и чуть поджал губы.

– Тебя не существовало вовсе. Хань и Бэкхён спроектировали твой геном и вырастили тебя искусственно. Это не клонирование.

– Воссоздание? ― предположил Кай, порывшись в памяти. ― Синтез?

– Откуда… ― Минсок нахмурился, но кивнул. ― Синтезирование. Ты ― синтезированный человек.

– Даже я знаю… ― Теперь руки в карманы сунул Кай и ковырнул песок носком ботинка. ― Даже я знаю, что чистого синтезирования не бывает. Нужна база. Исходный геном. Оригинал.

– Да. Хань взял оригинал в архиве.

– И я ― чья-то часть? Чья?

– Мы не знаем.

Он отвернулся к морю и прищурился, чтобы солнечные лучи не слепили.

– Если вы молчали всё время, зачем ты говоришь мне это сейчас? Разве эксперимент закончен?

– Фактически ― да. Эксперимент прошёл успешно на все сто.

– Правда? ― Кай слабо улыбнулся и закусил нижнюю губу.

– Как ни странно, но да. Теория работает. Ты ведь сам видел клетки в лаборатории. Опыты повторили на различных животных ― все здоровые теперь. При повторном заражении в некоторых случаях ― зависело от заболевания ― организм справлялся сам с болезнью. Эксперимент удачный.

Кай опустил голову и уставился на свой левый ботинок. Он не чувствовал левую ногу опять.

– Понятно, ― пробормотал он. ― Зачем же нужен я?

– С тебя всё началось.

– Хён, я угадаю, идёт? ― Кай вновь криво улыбнулся. ― Никто не позволил бы ставить опыты на живых людях. Неважно, чем они больны или не больны. Поэтому вы синтезировали меня. Чтобы у вас был живой человек, на котором опыты ставить можно. В медицинских и уголовных положениях термин “синтезированный человек” не упоминается, значит, никакой уголовной ответственности…

– Кай.

– Что? Я прав? Ведь так? ― Он стиснул зубы и повернулся к Минсоку. ― Дело ведь в этом? Опыты на животных ― это хорошо и даже иногда убедительно, но для полноценного исследования…

– Никто не считает тебя подопытным кроликом, Кай. Просто…

– Просто что? Начинал ты этот разговор в ином ключе. Ты считал, что Хань слишком многое себе позволяет, правильно? Потому что я всего лишь часть эксперимента? Пусть и важная часть? Или уже и вовсе не важная? Хён, что ты хотел сказать мне? ― Кай отвернулся и устало провёл ладонью по глазам. Ему требовалось время на размышления. В одиночестве. Пока новость выглядела слишком “тяжёлой” и неудобоваримой даже для быстрого разума Кая. И по-прежнему правда была неожиданной.

Он думал, что ему помогают. Пытаются помочь. Он думал… А оказалось, просто эксперимент. Просто случайный геном из архива. Чтобы доказать эффективность теории.

Всего лишь.

– Я хотел сказать тебе, что рядом с тобой есть не только Хань. Ещё есть Бэкхён, Чондэ и… я. И ты можешь на нас рассчитывать. Если Хань делает что-то такое, что тебе претит, ты всегда можешь обратиться к нам. Ты не должен… не должен спать с ним только потому, что он тебя создал.

Он в который уже раз отвернулся к морю, но не смотрел на волны. Он закрыл глаза. В нос навязчиво лез запах гари, раскалённого металла, опалённых волос и… горящей в огне плоти. Где-то сгорали заживо люди. И кого-то нужно было спасать.

Наверное, спасать нужно было Кая.

Он не знал.

Темнота становилась всё больше, значимей, она затягивала. И Кай сам хотел побыть в ней. Побыть подольше.

Чтобы привыкнуть.

Минсок что-то кричал, но очень ― бесконечно ― далеко.

Может быть, из другого мира.

Какая разница?

Комментарий к 18

обложка: https://pp.vk.me/c622727/v622727763/11113/tNV_AuIHCrI.jpg

========== 19 ==========

◄ 19 ►

– Кай!

Он оттолкнул чужие руки и даже умудрился сесть сам. Кажется, он отключился и упал. Скорее всего, на пару минут, если судить по реакции Минсока.

– С тобой всё в порядке?

– Да… Да. Просто устал. И… новость оказалась внезапной. ― Он всегда говорил уверенно. Сейчас это его выручило, потому что Минсок успокоился и не попытался проверить пульс и прочее, что положено проверять в таких случаях. Запах гари всё ещё витал вокруг, но стал слабым и ненавязчивым. Терпимо. Во рту ощущался металлический привкус крови, но, кажется, пока всё этим и ограничилось. Хотя вообще здорово, конечно, только обмороков и не хватало для полного счастья.

– Встать сможешь? ― тихо спросил Минсок, посмотрев ему в глаза. ― Наверное, не стоило так вот… Надо было сказать как-нибудь по-другому.

– Нет, всё хорошо, ― мотнул головой Кай. ― Лучше правду, чем ничего или ложь.

– Давай руку.

Минсок помог ему подняться и нахмурился, когда он чуть неуверенно покачнулся ― левая половина тела вновь подвела. Но Кай привычно выпрямился и сделал вид, что прекрасно себя чувствует ― не в первый раз.

– Куда это ты собрался?

– Вернусь обратно и… побуду один. Мне надо подумать, ― пробормотал на ходу Кай.

О да, ему надо было не просто подумать, а придумать, как быть дальше. В свете открывшихся обстоятельств. Он-то ведь знал, что времени у него почти нет, но раньше он считал, что нужен Ханю и важен для него, а теперь вот… Теперь вот ясно, что он просто часть эксперимента. И если… И когда его не… Это вряд ли будет иметь особенное значение. Он, скорее, обуза, а потом все вздохнут с облегчением. И если его не будет, не будет и лишних проблем с уголовными и этическими аспектами эксперимента. В теории синтезирование не является клонированием, это разные вещи, но при желании легко состряпать обвинение. Кай не хотел быть источником таких проблем. Не для Ханя.

– Я провожу, ― решительно заявил ему Минсок и тоже зашагал по направлению к трамвайной остановке. Кай не стал возражать. Наоборот, это даже хорошо. Минсок проводит его до дома Ханя и успокоится. Меньше причин для шума, что прекрасно. Что бы Кай ни решил, он предпочитал, чтобы ему не мешали при осуществлении его планов. А мешать не будут, если не будут ждать от него ничего особенного.

Через полчаса Кай попрощался с Минсоком у двери квартиры, зашёл внутрь и привалился спиной к стене. По очередному кругу он прокручивал в голове всё, что знал, отбросив пока в сторону собственные чувства.

Итак, он умирал. Пока он мог это скрывать, но у всего есть предел. Скоро это всплывёт, и в свете эксперимента Ханя ничем хорошим это не кончится. Ханю будут задавать вопросы, возможно, попробуют обвинить в нарушении основных принципов медицины, а значит, его карьера уже под угрозой. Но этого можно избежать, если не будет предмета спора, то есть, самого Кая. Если он исчезнет, Ханю достаточно будет убрать из журналов все записи, касающиеся синтезирования. Удачный проект, защита, карьера, блестящее будущее. И никто никогда ни о чём не узнает, ведь Кая не существует. Его придумали. У него и документов нет. Вряд ли его опознают потом, позже, так что…

Кай машинально опустился на пол, снял обувь и размотал повязку на левой ноге. Как и ожидалось… Он кое-как добрался до ванной, смыл кровь, залил рану остатками клея и снова забинтовал. Старую повязку сунул на самое дно корзины с мусором и прикрыл сверху парой рваных обёрток от кофе. Дохромав до шкафа, порылся в вещах, нашёл потёртые джинсы, футболку и лёгкую куртку, которые отложил для него Хань. Переоделся и поискал карту, нашёл в прихожей в ящике и посмотрел на остаток. Немного, но ему должно хватить.

Кай прошёлся по комнатам, задержался в спальне Ханя и присел на краю кровати, провёл ладонью по расправленному одеялу и вздохнул. Через миг прилёг и свернулся почти клубком, прикрыл глаза. Хотелось остаться тут и дождаться того мгновения, когда рядом окажется Хань, обнять и притянуть к себе. Но остаться он не мог, да и не хотел уже. Зачем друг друга мучить?

Кай поднялся, поправил одеяло и добрался до двери. Взявшись за ручку, постоял немного, затем решительно повернул её. Он сел в первый же трамвай после визита в аптеку и доехал до вокзала, где долго смотрел на табло с направлениями и расписанием. В голове назойливо вертелось «Сеул», так что он купил билет на экспресс до Сеула. Денег как раз хватило, а карту он выбросил ещё в аптеке, предварительно сняв с неё все деньги.

Он стоял под яркой вывеской и ждал, заодно размышлял, что будет делать дальше. В Сеуле он никого и ничего не знал, хотя он вообще никого не знал, кроме Ханя, Бэкхёна, Чондэ, Минсока и Сэхуна с Тао. Но, быть может, он что-то вспомнит? Его геном кому-то раньше принадлежал, значит, воспоминания тоже какие-то остались, пусть их и пытались стереть…

Стереть.

Хань стёр всё, что было раньше, и Кай не знал, как ему к этому отнестись. Сказать «спасибо» за то, что он не помнит настоящего себя? Или проклинать за то, что жить пришлось с нуля, заново? Насколько приятными или неприятными были воспоминания настоящего Кая? Если судить по фантомному запаху гари и боли, то вряд ли воспоминания оригинала можно назвать счастливыми.

Экспресс подошёл точно по расписанию, с тихим шипением створки разъехались в стороны. Кай поколебался немного, затем решительно зашёл внутрь и сел на первое попавшееся свободное место у окна.

Ну вот, Кунсан сейчас останется позади вместе с той жизнью, которую Кай успел узнать. Вместе с Ханем и остальными ребятами. В ушах зазвучал смех Бэкхёна и его весёлый голос, вспомнились подколки Чондэ и молчание Минсока, азарт Тао и спокойствие Сэхуна. И Хань. Всё, что было. Даже то, что теперь казалось чужим и ненастоящим, как поддельные чувства.

Ненавидеть не получалось, как и злиться. Лишь испытывать горечь разочарования и пустоту внутри. И понимать, каким всё было бесполезным, напрасным. Только чувства самого Кая оставались неизменными, и именно они заставляли его сейчас уйти, чтобы исчезнуть и не стать причиной неприятностей для любимого человека.

Кай прислонился лбом к стеклу, когда экспресс тронулся с места и помчался вперёд, неуклонно набирая скорость. Совсем немного подождать ― и он будет в Сеуле. В Сеуле найти его не сможет уже никто. Наверное.

Он прикрыл глаза и вздрогнул от лёгкого прикосновения к правому колену.

– С вами всё хорошо? ― На него смотрел серьёзными большими глазами мальчик лет восьми.

– Да, а у тебя?

– Угу. Я первый раз еду в Сеул. А вы? ― Мальчик деловито забрался на сиденье рядом с ним, уселся и смешно поболтал ногами, потому что не мог дотянуться носочками до пола.

– Я тоже. Ты с мамой едешь?

– Неа, с папой. Буду поступать в школу тэквондо мастера Кима. Ну, ту самую, вы слышали, наверное.

Кай не слышал, но на всякий случай кивнул.

– Любишь драться?

– Угу, ― мальчик помрачнел, ― поэтому и буду поступать, чтобы дрался поменьше. Так папа говорит. Он считает, что там я стану спокойнее.

Кай невольно улыбнулся. Да уж, в школе тэквондо малыш точно будет спокойнее, потому что тренировки выматывают.

– А вы умеете драться?

– Кажется, да.

– Кажется? ― Мальчик явно удивился, размахнулся и охнул, когда его кулачок влетел в подставленную чашей ладонь Кая. ― Умеете, а так сказали, будто сомневаетесь.

– Я просто плохо помню. Многое забыл.

– А… Можно я тут посижу? Я тихонько.

– Конечно. ― Кай провёл ладонью по голове мальчика, вновь улыбнулся и отвернулся к окну. Что ж, он хотя бы вспомнил, что любит детей. Плохо, что вокруг вновь разлился неприятный запах гари и расплавленного пластика. И, кажется, он опять потерял сознание. Когда пришёл в себя на пару минут, различил обеспокоенные голоса, но вновь провалился в темноту из-за острой боли.

Очнувшись в следующий раз, осознал, что лежит на чём-то удобном, а под головой то ли подушка, то ли свёрток из одеяла, то ли из куртки.

– Да, я отправил запрос, но данные странные очень… Нет, никаких документов при себе у него нет… Хорошо.

Рядом ― звук шагов и шорохи.

– Как вы себя чувствуете?

Голос совершенно незнакомый, но, судя по ощущениям, он ещё едет в экспрессе. Медицинский отсек? Кай чувствовал, что его глаза открыты, но ничего толком не видел.

– Кто вы?

– Врач, сопровождаю этот рейс. Вы потеряли сознание, чем здорово перепугали других пассажиров. Я вас осмотрел, вроде бы всё в порядке, если не считать раны на ноге, в остальном же… бредовые показатели, если честно. Как ваше имя?

Он помедлил и назвал самую распространённую фамилию:

– Ким. Ким Кай.

– Чем-нибудь болеете?

– Нет. Не помню.

– Очень странно. Поскольку документов у вас не было, и я не знал вашего имени, я отправил запрос в медицинский банк и в полицию ― по вашим данным. Боюсь, моей подготовки маловато, чтобы понять, что с вами. Вы не помните что-то определённое или?..

– Я помню только имя, ― солгал Кай. Так будет лучше. Чтобы не существовало ни одной ниточки, которая могла бы привести к Ханю.

– Откуда вы едете?

– Из… Из провинции Южная Чолла. Из… Кванчжу.

– Хорошо, в полиции всё проверят. Может быть, родные вас уже разыскивают.

Не разыскивают. Нет у него родных и никогда не было. У него вообще никогда никого не было, как выяснилось. И никому он не нужен, кроме себя самого, что и замечательно в сложившихся обстоятельствах. На этой мысли он вновь отключился от реальности, провалившись в спасительное беспамятство.

Телефонная мини-конференция начиналась в привычном духе.

– Что горит? ― сонно пробурчал в трубку Бэкхён.

– Он у тебя?

– Кто?

– Кай, кто ещё? Перестань! Ты сам предлагал ему перебраться к тебе. Так он у тебя? Если да, могли бы хоть предупредить, а то я сижу как дурак и жду чего-то. Уже одиннадцать, неужели раньше нельзя было позвонить и сказать?

– Погоди, хён, не части, ― взмолился всё ещё спящий на ходу Бэкхён. ― Что за чушь ты несёшь?

– Я несу? Чушь? Прекрати, ладно? Я же волнуюсь тут и жду, а вы бы хоть почесались и сказали, что…

Бэкхён задумчиво почесал телефонной трубкой под лопаткой ― куда дотянулся, несколько секунд пялился перед собой, потом осторожно приложил трубку к уху.

– Хань!

– Что?!

– Где Кай? ― тихо спросил Бэкхён.

– Но разве…

– Нет его у нас. Мы же шутили тогда, ты чего? Он же у тебя живёт ― это было главное условие. Ты знаешь, я условия не меняю. Ты сказал, его нет? Так… Погоди, дай сяду, а то мне нехорошо. Да погодите вы!

– Что?

– Это я не тебе. Чондэ, не дыши мне в ухо! Так, сел. Сейчас одиннадцать, а Кая нет, правильно?

– Да. Я думал, он у тебя.

Бэкхён перехватил трубку удобнее и вздохнул.

– Ладно. Ты с ним говорил сегодня?

– Конечно.

– Рассказывай по порядку, хорошо? И без утайки. Вы не ругались утром? Ты же утром его видел в последний раз?

– Что происходит? ― прозвучал внезапно голос Чондэ.

– Эй, кто тебе разрешал трогать параллельный аппарат? ― возмутился Бэкхён.

– Иди ты в задницу, это мой проект в той же степени, что и ваш. И я тоже волнуюсь. Кай пропал? Опять?

– Так, оба заткнитесь, ― попросил Хань. ― Утром мы…

– Ты показал мне шею с платком и сказал, что Кай тебя чуть придушил, правильно? ― вспомнил Бэкхён. ― Что у вас было?

– Ничего особенного… Я же говорил тебе уже. Не знаю, что на него нашло.

– Нет, что было перед этим? Что ты хотел сделать или сказал ему?

– Я… ― Хань помедлил, ― хотел просто посмотреть на синяк после спарринга с Тао. У него на боку, слева. Я случайно задел, ему было больно, хотел посмотреть, но он не позволил. А когда я проявил настойчивость…

– То есть, ты так и не увидел, что там у него на боку? ― уточнил Бэкхён. ― Чондэ, помнишь?

– Угу, он не давался в руки для осмотра и датчики сам крепил в последние два раза.

– Хён, ты прогонял анализы, так? Нашёл что-нибудь?

– Н-нет. А что?

– А то, что с Каем не всё в порядке, о чём я тебе и говорил. Хотя, как по мне, это не самая убедительная причина для его исчезновения.

– Кто исчез? ― На сей раз голос принадлежал Минсоку.

– Кай. Опять. Хён, а если он там же, куда пропал в прошлый раз?

– В прошлый раз я его нашёл в биокамере. Сейчас съезжу и проверю, ― устало вздохнул Хань.

– Подожди, ― позвал Минсок, выдержал долгую паузу и тихо признался: ― Я рассказал ему.

– В смысле? ― не понял Чондэ. ― Что ты ему рассказал?

– Правду, что ж ещё. Про эксперимент.

– Что?! ― заорал в трубку Хань. ― Ты что сделал?! Спятил совсем? Вот так вот взял и выложил правду в лоб?

– А как? По кусочкам и под обезболивающими? ― огрызнулся Минсок. ― Ему следовало знать всё с самого начала, тогда никому не было бы так больно. И всё было бы намного проще. Ты хоть знаешь, что он там себе думал? Понятия ведь не имеешь, верно? И сколько бы это продолжалось? До защиты проекта не так много, он бы всё равно узнал. И нельзя же было просто смотреть, как ты его мучаешь.

– Я его мучаю? ― возмутился Хань.

– Конечно. Ему же было плохо, и это заметно. Бэкхён же вот заметил, так?

– Допустим, но… ― Бэкхён помедлил, ― хён, мы должны были все вместе собраться и рассказать ему. Нельзя было вот так, втихаря. Он же… кто знает, что он теперь думает о нас? Господи… Вы хоть вообще понимаете, что натворили? Ну почему вы вечно всё делаете тихим сапом и не посоветовавшись с остальными, а? Минсок-хён, меньше всего я от тебя ожидал подобного. Так безрассудно…

– Чёрта с два, ― резко и уверенно возразил Минсок. ― Я убеждён, что поступил правильно. Чем дольше Хань тянул с этим, тем хуже становилось. Даже мне это было очевидно. Ему следовало знать правду. И я сказал ему именно правду, без какого либо личного вмешательства. Сказал так, как есть. И он сам мне ответил, что правда лучше лжи и незнания. И вообще, он отреагировал спокойно. Разве что…

– Что?! ― требовательно зарычал в трубку Хань.

– Кажется, у него был приступ. Похоже на то, что ты описывал. Но лёгкий. Быстро прошло, буквально пара минут. И выглядел он нормально, чуть бледноват только ― и всё.

– Короче, ― подвёл итог телефонной конференции Бэкхён, ― Хань проверит лабораторию и биокамеру, Минсок-хён рванёт на побережье, Чондэ сгоняет к Сэхуну и Тао, а я метнусь по всем местам, где мы были вместе с Каем и проверю вокзалы. Побежали.

– Стоп! ― Голос Ханя прозвучал настолько обеспокоенно, что Бэкхён едва не подавился вдохом.

– Что такое? ― быстро спросил Минсок.

– Чёрт… Сейчас… ― В трубке раздалось какое-то шуршание. ― Не понимаю…

– Что там?

– Нашёл бинты в корзине, столько крови… Никто, кроме Кая, не мог оставить их тут. Но кровь? Чёрт, откуда? Тао же его не ножом ударил. Кровь свежая. В лаборатории заодно сделаю анализ, но… Минсок, он же нормальным был?

– Ну да. Только немного бледный, а так ― в полном порядке. И я не видел никаких повязок на нём.

– Под одеждой были, значит, ― подытожил Бэкхён. ― Что же с ним такое? Хён, ты точно ничего не упустил в анализах?

– Уверен, что нет! Я же несколько раз проверил. Всё было нормально, отличные показатели. Сам не понимаю…

– А ты полную карту делал? ― уточнил Чондэ. ― Традиционно?

– Конечно, просто выкинул парочку редко используемых с двойной частотой, а что?

– А то, что стоит переделать и сделать полную карту. На всякий случай, ― решил Бэкхён. ― Нам спокойнее будет. Хён, мы пока будем его искать, а ты сделай анализ крови на бинтах и полную карту, идёт? Я захвачу мобильный, звони, если что.

Прикосновение тёплой ладони ко лбу он почувствовал.

– Слышите меня?

Кай кивнул, не попытавшись открыть глаза.

– Кажется, вам стало хуже. Мы прибыли в Сеул, за вами скоро приедут. Я делал запрос, если помните, пришёл ответ из военного министерства. Не знаю подробностей, но они о вас позаботятся. Можете открыть глаза?

– Мне не хочется.

– Может быть, воды?

– Немного, ― подумав, согласился Кай. Пить хотелось, но он смог сделать всего несколько глотков. Состояние заметно ухудшилось и быстрее, чем он ожидал. Скорее всего, из-за раны на ноге и кровопотери.

– Встать сможете?

– Нет, ― честно признался он. Отвечать на вопросы ему тоже не особенно хотелось. Лучше бы его просто оставили в покое и не трогали.

– Постарайтесь не спать, хорошо?

– Не могу этого обещать.

– И всё же. Это трудно, но постарайтесь говорить со мной. О чём угодно. Может, вы что-то вспомнили? Может, больницу? Врачей?