Текст книги "Симпатика (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Хань устроил Кая в кресле, сел напротив и уставился в упор. Кай смотрел на него с немым вопросом в глазах.

– А у тебя неправильные черты лица, ― пробормотал озадаченный Хань, ― но выглядит очень красиво, если чуть задержать взгляд. И вот…

Он приподнялся и кончиком пальца тронул подбородок Кая.

– Вот тут у тебя ямочка есть, а это значит, что ты упрямый и агрессивный.

Кай повторил движение и тоже прикоснулся к подбородку Ханя кончиком пальца.

– Да, но у меня такой ямочки нет. Ты вспомнил что-нибудь?

– Хань? ― с недоумением отозвался Кай.

– Да, это моё имя. Тебя зовут Кай. И тебе двадцать один год. Что тебе нравится?

– Хань.

– Да, но я спросил, что тебе нравится? Ты помнишь, что ты любишь?

– Хань.

Хань обречённо вздохнул. Кажется, Кай пока понимал далеко не всё.

– Ты умеешь читать? ― Он сунул Каю в руки журнал, что прежде валялся на столе. ― Прочитай что-нибудь.

Кай развернул журнал, полистал, потом показал Ханю разворот. Там красовались снимки парка аттракционов.

– Ты хочешь туда сходить? ― сообразил Хань через минуту, и Кай кивнул.

– Ты уже бывал там раньше?

Кай пожал плечами и отвернулся. Похоже, картины на стене сейчас его интересовали больше, чем беседа.

Хань придвинул телефон и набрал номер ближайшего ресторана.

– Здравствуйте, дядюшка Ко, стандартный ужин, пожалуйста, на двоих. И кофе. Спасибо.

Хань с интересом наблюдал, как Кай бродит по квартире и всё изучает. Тот вёл себя непосредственно, словно самый настоящий ребёнок. Влез в шкаф с одеждой, выудил оттуда трусы с оленем и позабытый одеколон, не особенно внимательно выслушал лекцию Ханя о нижнем белье и парфюмерии, потом нашёл под кроватью в спальне футбольный мяч и ажурный бюстгальтер, явно потерянный одной из тех девушек, что Хань иногда подцепливал в ночных клубах, когда отмечал успешную сдачу экзаменов. В ванной Кай перенюхал все бутылки и баночки, едва не разбив половину.

– Какой ты неуклюжий, ― обвинил его Хань, с трудом поймав бутылку с гелем для душа в паре сантиметров от пола. Кай и ухом не повёл, прилипнув к стиральной машинке. ― Это для того, чтобы стирать одежду…

У двери сработал сигнал доставки, и Ханю пришлось оставить Кая в ванной, чтобы забрать коробку с ужином и оплатить заказ картой. В гостиной он аккуратно расставил на столе тарелки, налил кофе и притащил из ванной Кая. Дальше начался увлекательный процесс обнюхивания и снятия пробы. Кофе Каю точно понравился, ещё он одобрил лапшу, свинину и овощной салат. Попытку есть руками Хань тут же пресёк и показал, как пользоваться столовыми приборами. Кай всё уяснил с первого же раза и вполне успешно повторил. Ханю потребовалось провести в компании Кая ещё полтора часа, чтобы обратить внимание на важную деталь, после он кинулся звонить Бэкхёну.

– Что теперь? Он сжёг твой дом? ― сонно вопросил в трубку Бэкхён.

– Нет. Но я обеспокоен. ― Хань аккуратно притворил дверь в кабинет, чтобы Кай не мог услышать его. ― Стоит ему что-нибудь показать, и он это тут же воспроизводит.

– Повышенная обучаемость?

– Нет. Всё намного сложнее. Понимаешь, он “видит” движения. Моторика, работа мышц ― он всё это видит в буквальном смысле слова. Более того, он не просто видит, он в состоянии это тут же воспроизвести без единой ошибки.

– О… ― Бэкхён озадаченно помолчал. ― Ну, такое ведь бывает, просто редко.

– Очнись, такая способность обычно свойственна детям с различными отклонениями в развитии. Как компенсация. У нормальных детей такой способности обычно нет. Есть хорошие моторные навыки, хорошая моторная память, но способность “считывать” работу мышц и опорно-двигательной системы… И сразу же воспроизводить любое движение…

– По-моему, ты зря волнуешься, хён. Мы же сами моделировали его геном, поэтому такая способность вполне возможна. И это вовсе не значит, что у него проблемы с умственным развитием. Не гони лошадей, хорошо? Это его первый день. Дай ему хоть немного освоиться и показать, на что он способен. Слишком рано делать подобные выводы.

– Считаешь, это нормально?

– В нашем случае? Да. Отдохни хоть немного, хён, и дай отдохнуть ребёнку. Будем разбираться со всем постепенно. Он что-нибудь вспомнил?

– Нет, кажется. Но хочет сходить в парк аттракционов.

– Угу. Завтра позанимайся с ним, а послезавтра мы приедем и отведём вас в парк.

Хань выглянул из кабинета, на цыпочках подкрался к двери в гостиную и полюбовался на Кая, увлечённого чтением китайской классики. По крайней мере, один вопрос снимался ― читать он точно умел. Даже по-китайски.

Хань нашёл в шкафу старую растянутую футболку и лёгкие спортивные брюки, отнёс их Каю в качестве пижамы. Притащил на диван в кабинете пару подушек и одеяло, полюбовался на результат и отправил Кая в ванную. Через пару минут он заглянул в ванную и застал Кая за изучением крана. Пришлось присоединиться.

– Руки вверх, ― со смехом скомандовал он и стянул с Кая футболку. Раздев Кая полностью, загнал его под душ и разрешил опробовать гель с персиковым ароматом. Помыть Кая было не лучшей идеей, поскольку спустя пять минут Хань сам оказался мокрым, как мышь, с головы до ног, ещё и в душистой белой пене. Хань стянул свою одежду и полез под воду к Каю.

– Так, а ну успокойся, играть мы будем завтра! ― строго отчитал он не в меру весёлого подопечного и принялся тереть смуглую кожу губкой, придерживая за плечо. Кай сиял своей яркой улыбкой и продолжал вертеться. ― Ну постой спокойно хоть минуту…

Кай заинтересованно поймал пальцами Ханя за запястье, внимательно осмотрел предплечье и приложил собственное, будто бы сравнивая.

– Да-да, ты у нас тёмненький, а я беленький. Это нормально. И нет, я ничем не болею.

Кай деловито повернул его руку, уставился на внутреннюю сторону ладони и запястье, потом прикоснулся пальцем к коже и повторил извилистую голубую линию, провёл от основания ладони до середины предплечья, где вена уходила глубже и терялась под кожей.

Хань на миг растерялся, опомнившись, отобрал руку, стиснул губку и прижал её к плечу Кая, потёр кожу над ключицей, ниже, наткнулся взглядом на тёмный сосок и поспешно стал намыливать Каю шею. Тот чуть запрокинул голову, фыркнул и счёл нужным сообщить:

– Щекотно.

– Потерпишь. Повернись теперь…

Хань уже спокойнее провёл губкой по спине Кая и чуть нажал ладонью между лопаток.

– Не сутулься. Вот, уже лучше.

– Можно теперь помыть тебя?

– Я сам могу.

– Я хочу попробовать.

Пока Хань размышлял над ответом, Кай отобрал у него губку и провёл ею по груди, оставив на светлой коже белые хлопья пены. Лёгкое прикосновение к плечу, шее… И Кай замер, закусив губу. Смотрел на Ханя с нечитаемым немым вопросом в глазах, кусал губу и не двигался. Наконец он чуть мотнул головой, вновь провёл губкой по груди Ханя, а потом вложил её в руку Ханю. Пока Хань соображал, что это вообще могло означать, Кай прихватил свою одежду, полотенце и исчез за дверью.

Хань растерянно вздохнул, шагнул под тёплые струи и прикрыл глаза. Пожалуй, у Кая не вышло бы помыть его, поскольку Кай прикасался к нему губкой так осторожно, словно к хрупкому изделию из богемского стекла.

После душа Хань заглянул в кабинет и убедился, что Кай уже под одеялом и даже спит. По крайней мере, глаза были плотно закрыты, а дышал он глубоко и размеренно. Хань притворил дверь, добрался до своей кровати и блаженно вытянулся на ней ― он жутко устал.

========== 7 ==========

◄ 7 ►

Хань проснулся за час до того, как полагалось зазвенеть будильнику. И проснулся потому, что ему стало жарко. Сначала он не понял, где он вообще, потом сообразил, что у себя дома и в собственной кровати. Ещё чуть позже вдруг осознал, что в кровати он не один. Хань лежал на правом боку, вытянувшись по диагонали, и кто-то горячими руками обхватил его за пояс, ещё и прижался к спине.

Хань медленно повернул голову и чуть приподнялся. Обнаружил за собой ком из одеяла. Нечто под этим комом очертаниями напоминало свернувшегося клубком человека. Хань осторожно потянул за край, открыв смуглые руки, обхватившие его за пояс, потом темноволосую голову, прижимавшуюся к его спине. В финале он обнаружил, что на Кае нет ни клочка одежды.

Оставшись без одеяла, Кай тихо фыркнул, притянул Ханя ближе к себе и уткнулся носом ему в спину между лопаток.

– Эй, ― позвал Хань.

Кай промычал ему в спину нечто невразумительное.

– Тебе полагалось спать не тут.

– Хань, ― отпустив его и потерев глаза кулаком, улыбнулся Кай. ― С добрым утром.

– Да уж… ― обречённо пробормотал Хань. ― Ты как тут оказался?

– Мне захотелось к Ханю. ― Судя по всему, для Кая этот ответ был исчерпывающим и не требовал никаких пояснений. Точно так же, как, например, утренний стояк.

Отправив Кая в душ, Хань сделал заказ в ресторане и заперся в кабинете, чтобы позвонить Бэкхёну.

– Ты не понимаешь! Он спал в моей постели!

– И что? Хён, он считает тебя мамой или кем-то вроде мамы. Ну, может, ему снилось что-то плохое, и он перебрался к тебе. Да все дети так делают ― они хотят спать с родителями.

– Но я не его мама!

– А кто ты ему? Рискнёшь объяснить так, чтобы он понял все нюансы?

– Ладно, но он спал в моей постели совершенно голый!

– И? С каких пор спать без одежды ― это преступление? У меня так отец спать любит, и ничего ― совершенно нормальный человек. А ещё сделай скидку на то, что одежда Каю в новинку. В биокамере у него из одежды только собственные волосы были.

– А стояк?

– Обычное дело по утрам. Ещё скажи, что у тебя не случается. Хён, перестань паниковать и делать из мухи слона. Мы ведь заранее понимали, к чему приведёт эксперимент. И ты сам сказал, что готов заботиться об этом большом ребёнке. Ну так вот ― заботься. Это не будет ни легко, ни просто. Будь это просто и легко, нам никогда бы не стали читать лекции об этической стороне дела. Поэтому давай я тебе напомню: ты сам придумал всё, это была твоя идея, и ты сам пожелал создать уникальный объект, и сам сказал, что будешь заботиться о нём. Хочешь взять свои слова назад?

– Нет, ― мрачно буркнул Хань. ― И не собираюсь. Я просто не понимаю некоторых вещей. Или они мне кажутся странными, поэтому и обсуждаю их с тобой.

– Ладно. Ясно. Просто запомни, что ты для Кая был и будешь кем-то особенным. К тебе он всё равно будет относиться иначе, не так, как ко всем остальным людям. Если помнишь, он тебя вообще ангелом обзывал. Спиши странности на это. Пока что. Дальше поглядим. Пока он не пытается тебя убить, всё в порядке.

– Ну спасибо.

– Всегда пожалуйста. Постарайся сегодня ему объяснить, как люди ведут себя друг с другом, на улице и прочее, чтобы завтра его уже можно было вывести в свет. Удачи.

Хань отложил телефон и тяжело вздохнул. Он не собирался спорить с Бэкхёном, потому что сам прекрасно понимал, насколько тот прав. Более того, Хань отчаянно хотел сам быть для Кая кем-то особенным, просто многие вещи его смущали. Особенно в свете того, что Каю предстояло многое узнать и измениться не раз и не два. Не говоря уж о вопросах, касающихся его памяти. И да, диссонанс. Собственно, Хань уже видел последствия, когда Кай вроде бы имел общее представление о предметах, но путался в связях.

После завтрака Хань усадил Кая за компьютер и принялся показывать ему разные картинки. Опять же, с предметами сложностей не возникало, а вот с областью применения предметов…

– Самолёт.

– Правильно. Для чего он нужен, ты помнишь?

– Он летает.

– Хорошо. И?

– Не помню.

– По воздуху путешествие проходит быстрее. На самолёте можно быстро долететь отсюда, например, в Пекин. А это?

– Поезд.

– Именно. Он движется по рельсам, по земле. Поезда доставляют большие и крупные грузы. Это?

– Корабль. По воде.

– Умница. Это?

– Картина?

– Да. Для чего нужна картина?

– Не помню.

Примерно так они провели половину дня, после чего наткнулись на фильмотеку Ханя, где он хранил файлы со старыми фильмами двадцатого и двадцать первого веков ― там в основном не использовались виртуальные спецэффекты, а ставили настоящие трюки. Сейчас такое не снимали, потому что настоящие трюки были опасными. Тем не менее, у Кая глаза загорелись, когда Хань показал ему отрывок одного из фильмов. И Кай принялся с интересом смотреть фильм за фильмом.

Хань пил кофе и наблюдал за подопечным, отмечая лёгкую дрожь пальцев на руках и стремительные реакции глаз под полуопущенными веками. Кай вообще странно смотрел на экран: поворачивал голову так, чтобы следить за происходящим будто бы краем глаза, а не прямо.

И Хань только фильме на пятом понял, что же именно делал Кай. Понял, когда Кай нажал на паузу и повторил приём, секунду назад показанный актёром. Приём был сложным, и вряд ли кто-то смог бы его повторить с первого раза, но Кай выполнил его безупречно: стойка на руках, удар ногой, мягкий кувырок и переход в защитную стойку. Хань лишний раз убедился, что Кай “видит” движения, работу мышц и способен сразу же воспроизвести “увиденное”. И именно поэтому он смотрел не прямо, а словно бы краем глаза. Вероятно, периферийное зрение давало лучшее представление о технике движения, чем основное.

Шестой фильм Кай смотрел в ускоренном режиме. Как видно, его больше не интересовали сюжеты, а только трюки и боевые приёмы. И ускоренный режим совершенно не мешал ему изучать приёмы.

Потом Хань открыл на мониторе учебник по этикету. Кай прочёл его менее чем за минуту, просто пролистал все страницы. Но когда Хань стал задавать вопросы, получил уверенные ответы, доказывавшие, что Кай не просто переворачивал страницы, а в самом деле читал, просто читал он намного быстрее, чем большинство людей.

Хань не удивился скорости, с какой Кай поглощал новую информацию, потому что примерно этого и ожидал после того, как сам с Бэкхёном моделировал в геноме Кая улучшенную способность к обучению. По крайней мере, это было куда меньшей неожиданностью, чем способность Кая “видеть” движения.

– Ты вспомнил ещё что-нибудь?

– Наверное, ― внезапно ответил Кай и отвернулся от монитора, чтобы посмотреть на Ханя. ― Не уверен, что это воспоминание.

– А что же тогда?

– Мутная картинка, наверное.

– И что это за картинка?

– Школа.

– Что? ― ошарашенно спросил Хань.

– Школа. Зал. Ученики.

– Чьи?

– Не знаю. Не помню. Не уверен, что мои. А может… Не помню. ― Кай понурился и вздохнул. ― А ты разве не знаешь? Я думал, ты знаешь обо мне всё.

– Это сложно, ― Хань немного смущённо взъерошил светлые волосы у себя надо лбом, ― хотя да, я знаю о тебе больше, чем кто-нибудь ещё, но есть вещи, которые знаешь только ты. Ты помнишь, какой вкус тебе нравится больше всего? Мороженое?

– Клубника, ― подумав немного, ответил Кай. ― Но я не уверен. Это просто слово. Без ассоциаций. Мне почему-то оно пришло в голову, когда ты спросил.

– Хорошо. Твой любимый цвет?

– Их несколько.

– Какие?

– Чёрный, красный, синий.

– Чудесно. Чего бы тебе хотелось прямо сейчас?

– Прямо сейчас? ― уточнил с задумчивым видом Кай.

– Да.

Хань немного озадаченно наблюдал, как Кай поднимается со стула, перебирается на диван, укладывается поудобнее и опускает голову ему на колени. Машинально Хань даже запустил пальцы в густые тёмные волосы и принялся перебирать пряди.

– И это всё? ― пробормотал он, пытаясь прийти в себя.

– Да. Теперь не больно.

Хань замер.

– Что ты сказал?

– Ничего. ― Долгая пауза и очень тихо: ― Хань.

– Что у тебя болит?

– Ничего.

– Но ты сказал, что теперь тебе не больно. Что ты имел в виду?

– Это неважно.

– Ну уж нет! Это очень-очень важно. Мне нужно знать это обязательно. Что у тебя болит? ― строго вопросил Хань.

– Я не знаю. ― Тяжёлый вздох. ― Это сложно.

– Попробуй объяснить.

– Не могу. Просто что-то не так, но я не знаю, что именно. Или забыл. Почему-то. С тобой это проходит.

– То есть, ты говоришь об ощущении? ― поразмыслив, уточнил Хань и вновь принялся перебирать пальцами тёмные пряди. ― О воспоминании?

– Не знаю. Просто иногда бывает плохо, я иду к тебе, и это проходит. ― Кай чуть сжал ладонью его колено. ― Ты сердишься? Как утром? Почему?

– Нет, я не сержусь, просто беспокоюсь. О тебе.

– Пока ты беспокоишься, можно мне ещё так вот полежать?

– Д-да… ― Хань продолжил растерянно копошиться в волосах Кая и напряжённо думать. Когда он украл образец генома, то не получил никакой дополнительной информации. Проще говоря, он не знал ничего об оригинале Кая. Но сам геном он вместе с Бэкхёном изучил вдоль и поперёк. И они оба не обнаружили никаких заболеваний или дефектов, стало быть, оригинал точно ничем не болел и не мог испытывать боль, обусловленную различными болезнями. Кроме того, регистрационный код не принадлежал уже погибшему человеку. Если бы оригинал погиб, его регистрационный код поместили бы в другую базу данных. Тем не менее, что-то не сходилось.

– Тебе снилось что-нибудь?

– Нет. Да.

– Э… В смысле?

– Мне снилась музыка. Кажется. Или просто твой голос. Колыбельная.

Ясно, значит, не снилось. Хань в самом деле напевал Каю колыбельные, пока тот был внутри биокамеры, просто мозг Кая не мог иначе это интерпретировать. Только как сны, вероятно.

– А что-нибудь ещё?

– Я не помню. А что снится обычно тебе?

– Много чего. Разные вещи. Иногда понятные и простые, иногда сложные и запутанные, туманные.

– А я тебе снюсь? ― Кай немного повернулся и вопросительно посмотрел на Ханя снизу вверх. Хань машинально попытался вновь погладить его по голове, но получилось почему-то провести кончиками пальцев по лбу, носу с лёгкой горбинкой, щеке и подбородку.

– Пока нет. А ты хочешь мне присниться?

Вместо ответа Кай повернулся на другой бок и уткнулся носом Ханю в живот, через минуту свернулся клубком, подтянув колени, и тихо вздохнул.

– Что с тобой? Опять больно? ― заволновался Хань.

– Нет. Не знаю. Не могу вспомнить, что и как надо правильно сделать. Просто… что-то не так.

Хань и сам это уже понял, потому что, коснувшись смуглой шеи, отметил учащённый пульс, потом различил проступившие на виске мелкие капельки пота. Дышал Кай более или менее ровно, но только потому, что явно прикладывал усилия, дабы контролировать дыхание.

– Почему что-то не так, можешь сказать? ― Хань стёр капельки пота с виска.

– Не знаю.

Кай закрыл глаза, но не отстранился, наоборот ― обхватил Ханя за пояс руками. Хань прикоснулся к его шее и отметил, что пульс стал ещё быстрее.

– Это симпатика, не волнуйся. Просто реакция на что-то, что для тебя является важным. Но ответ можешь найти лишь ты один.

– Реакция? ― глухо переспросил Кай.

– Да. Симпатика включает в себя учащённое дыхание, сердцебиение. Ускоряется обмен веществ, расширяются зрачки… Посмотри на меня. Да, вот именно так, у тебя зрачки расширены. В твоём случае это реакция на какое-то воспоминание, скорее всего. Симпатика может возникнуть в результате, например, фобии какой-нибудь. Или филии. Реакция на очень сильный раздражитель, проще говоря.

Но Хань умолчал о том, что симпатика возникала и во время притяжения между людьми, была одним из признаков влечения. Вряд ли сейчас речь шла именно об этом, но Хань опасался поднимать эту тему. Его без того беспокоили поступки Кая: необъяснимые внимательные взгляды, молоко, которое Кай слизнул с его кожи, прикосновение губ к шее, желание спать обнажённым в его кровати, вообще странная тяга к его обществу и помощь с мытьём в душе, что было вполне обычным делом для друзей, но необычным был отказ сделать это. Возможно, Бэкхён прав, и Кай просто относился к нему иначе, не так, как к другим. Но Хань никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным, поэтому не представлял, где тут норма, а где её нет.

Вечером Кай забрался к нему в кровать снова. И опять на нём одежды не оказалось. Он уснул, свернувшись клубком под одеялом и прижавшись к спине Ханя. Горячий и тихий.

Хань вертелся ещё полчаса, но всё же смог уснуть.

========== 8 ==========

◄ 8 ►

Бэкхён, Чондэ и Минсок ждали их в сквере у дома. Увидев их, Кай немного сдвинулся назад, словно спрятался за спиной Ханя.

– Все свои, ― подмигнул ему Чондэ, отметивший незначительное, но столь говорящее смещение. ― Минсок-хён, ну-ка…

Хань с облегчением перевёл дух, когда Минсок и Чондэ увели Кая чуть вперёд. И тут же насторожился, поймав на себе заинтересованный взгляд Бэкхёна.

– Что?

– Это я должен спрашивать, что у тебя стряслось, хён. Ты чего такой усталый?

Хань коротко пересказал события миновавшего дня и сделал акцент на странных словах Кая и реакциях.

– Обрывочная память, диссонанс ― это норма в его случае, вы же сами говорили с Минсоком, ― пожал плечами Бэкхён. ― Скорее всего, ты просто его успокаиваешь. Или возбуждаешь.

– Что?

– Да не ори так, хён. Я имею в виду всплеск адреналина. Такое тоже возможно, и ты это знаешь лучше меня. Мы ничего не знаем о его прошлом. Чего ж ты хотел? И он сам тоже не знает, значит, память у него почти чиста. Остаточные воспоминания есть, но больше в виде смутных ощущений и каких-то навыков. В тебе есть что-то, что приводит его в норму. Со временем это либо усилится, либо пройдёт.

– Просто здорово, если пройдёт. Но если нет? Если усилится?

– Тогда голова будет у тебя болеть, хён. За него отвечаешь именно ты. Он ― твой проект. Ты его создал. И что-то делать с этим придётся снова тебе. И не только потому, что ты его создал, а ещё и потому, что он сам выбрал тебя. Если ты ему нужен, чтобы жить нормально, тебе придётся либо оставаться с ним рядом, либо убить его.

– Не говори ерунды.

– Ты знаешь, что я прав. Ладно, что он вспомнил?

– Сказал, что ему нравится клубника.

– Прекрасно, давай купим ему что-нибудь эдакое и отведём наконец в парк, пока Минсок и Чондэ ещё дышат.

Бэкхён не погрешил против истины: Минсок и Чондэ из последних сил удерживали Кая на месте, а тот рвался всюду сунуть любопытный нос и поприставать к людям вокруг.

– Рядом с парком есть кафе, ― вспомнил Минсок. ― Можно туда заглянуть и взять мороженое. Кай ведь не пробовал мороженое ещё, да?

– Мороженое? ― озадаченно повторил Кай и оглянулся на Ханя. Наверное, вспомнил, что Хань накануне упоминал это слово.

– Он ещё много чего не пробовал, ― хмыкнул Чондэ.

В кафе Хань сгрузил всех своих спутников за угловой столик, чтобы они никому в глаза не бросались, и сбегал к стойке. Притащил через полчаса поднос с вазочками, наполненными клубничным мороженым с шоколадной крошкой, и с высокими стаканами с молочным коктейлем. Кай благоразумно не стал накидываться на еду, а решил для начала понаблюдать за более сведущими людьми, поэтому язык себе мороженым не отморозил. Зато позднее он выяснил, что шоколад нравится ему куда больше клубники. И Ханю пришлось купить ему чашку горячего шоколада.

– О, у вас новенький!

Хань поник, обнаружив в пределах видимости стайку студенток с четвёртого курса. С двумя из них он как-то крутил интрижки, было дело, но дальше интрижек они не продвинулись, однако у девушек существовало собственное мнение на сей счёт.

– Откуда этот красавчик взялся?

– Это мой племянник, Кай, ― буркнул Хань.

– О, ну тогда всё понятно. Хотя Хань, конечно, более изысканный, а вот Кай немного грубоват…

– Вы ничего не понимаете, ― веско возразила другая студентка и улыбнулась Каю, тот ответил ей немного смущённой улыбкой и вцепился обеими руками в чашку с шоколадом.

– Интересно, ему нравится в Кунсане?

Кай ответил по-китайски, девушки его не поняли, разумеется, после чего вся компания благополучно затерялась в толпе и улизнула в парк аттракционов.

– Насилу вырвались, ― обмахиваясь картой парка, подытожил Бэкхён. ― Хён, ненавижу тебя. Куда бы мы ни пошли, вечно следом вереница девиц тянется. Теперь и Кай ещё…

Кай с недоумением осмотрел Бэкхёна и вопросительно вскинул брови.

– Вот только не надо мне тут изображать невинность, сердцеед, я всё вижу! Небось, Хань руку приложил к твоему неподобающему воспитанию. ― Бэкхён строго погрозил Каю картой и развернул её. ― Куда пойдём для начала?

– На горки?

– Что мы на тех горках не видели? Давайте на чёртово колесо, пусть Кай поглядит на город с высоты.

– Точно-точно, хён, веди нас, ― поддержал идею Минсока Чондэ.

Хань помрачнел, но спорить не стал. Он вообще не особо любил всё, что выше пяти метров. Стоило посмотреть вниз с высоты, и у него начинала кружиться голова. На небольшой высоте голова кружилась терпимо, но чем выше он забирался, тем сильнее становилось головокружение. Причём всё это проявлялось именно тогда, когда вокруг было открытое пространство. Внутри высотных зданий и лифтов с глухими стенами Хань чувствовал себя прекрасно. И в кабину чёртова колеса он полез только потому, что она напоминала коробку с небольшими окнами по бокам, а в окна смотреть не обязательно. Кай с невозмутимым видом полез к нему в кабину, словно так и надо.

Хань обречённо вздохнул, хотел отвернуться к окну, но понял, что это плохая идея. Хотя на самом деле он не знал, что хуже: головокружение из-за высоты или сидящий рядом Кай. Кай как раз смотрел именно на Ханя, а не в окно.

Колесо дёрнулось и медленно завращалось. Хань непроизвольно вцепился руками в сидение, когда кабина качнулась.

– Всё хорошо? ― участливо поинтересовался Кай. Немедленно захотелось его обрычать, поскольку участливость походила на издёвку, но Хань сдержался. В конце концов, в страхе высоты Ханя виноват сам Хань, а не кто-то ещё.

– Да, ― мрачно отозвался он.

Кай немного растерянно разглядывал его минуту, потом отвернулся к окну.

– Метров двадцать пять. Плюс-минус два, ― пробормотал он, когда кабина достигла высшей точки.

– Держи такие сведения при себе, пожалуйста, ― прикрыв глаза и прикинув в уме, что это примерно девятый этаж жилого дома, попросил Хань.

– Не любишь высоту?

– Не люблю, ― тихо ответил он и вздрогнул, ощутив тепло сильной руки на собственной ладони. Кай крепко сжал его пальцы. По телу тут же прошла волна жара, сменившаяся спокойствием и уверенностью. Хань сам не понял, как так вышло, что он сжал пальцы Кая в ответ.

– Море…

Хань открыл глаза и уставился на Кая, тот смотрел в окно и едва заметно улыбался.

– Красиво. К морю мы тоже пойдём?

– Пойдём, не сегодня, но пойдём. Любишь море?

– Не знаю. Просто хочется посмотреть поближе. А ты?

– Ну… Наверное, да.

– Хань.

Он удивлённо вскинул голову и встретил тёплый взгляд, раскрашенный шаловливыми искорками.

– Что? ― пробормотал немного обескураженно.

– Ничего. Просто хорошо. ― Кай открыто улыбнулся ему, тем самым согрев его с головы до ног каким-то непостижимым образом, и вновь отвернулся к окну. ― Там трамвай. А вот кафе. А это что за вышка?

– Радио и телецентр.

– Самолёт, вон там.

– Угу. ― Хань покосился на их переплетённые пальцы. Подумал, что, наверное, стоило бы убрать свою руку, но не смог этого сделать. Пока он ощущал тепло Кая, голова не кружилась. Он даже смотрел в окно без обычной опаски. Кай умудрился заменить собой твердь под ногами так, что Хань почти не обращал внимания на покачивания кабины. И, кажется, впервые он именно наслаждался этим аттракционом, хотя раньше старался избегать чёртова колеса.

Впрочем, им пришлось отнять руки друг у друга, когда колесо остановилось.

Минсок потащил всех к автоматам для игры в армреслинг, где сам и блеснул. Он один умудрился выиграть в десять заходов и получил банку пива. Потом они били надувным молотком по резиновой подушечке, но так ничего и не выиграли. Очередь дошла и до автомата для замера силы удара ногой. Рискнули все, кроме Кая. Бэкхён долго его уговаривал попробовать, после чего он наконец согласился, медленно подошёл к столбу с полосатым удлинённым щитом, осмотрел и чуть отступил назад.

– Ну? ― нетерпеливо вопросил Чондэ.

Кай немного смущённо оглянулся, вздохнул и резко ударил левой ногой. На шкале рядом замигали лампы, добежав до самого верха и ярко вспыхнув. Сверху на голову Каю свалилась огромная мягкая игрушка ― панда. Он поймал её и озадаченно прижал к груди.

– Это мне?

– Тебе, кому ж ещё, ― хихикнул Бэкхён и попытался передразнить то, как неловко Кай держал пушистую игрушку, чем окончательно смутил беднягу.

– Уймись, ― велел Чондэ, ободряюще похлопал Кая по плечу и забрал у него панду. ― Вон там тир, пострелять хочешь?

– Пострелять?

– Да ладно, может, ну его к чёрту? Только деньги зря просадим, ― поскучнел Минсок. Им никогда в тире не везло. Они там не то что десять выстрелов в цель сделать не могли, даже пять ― проблема, потому что мишени представляли собой маленькие игрушки, которые хаотично двигались с разной скоростью на движущихся дисках, цепях и проволочных ободках.

– Ну пусть хоть раз попробует, хён. Видишь, смотрит с каким любопытством. Идём, Кай, идём… ― Чондэ потащил всех к тиру, заплатил за лёгкую винтовку и протянул её Каю.

– Не мешало бы показать… ― Хань заткнулся, потому что Кай без колебаний вскинул оружие, прижал приклад к плечу и выстрелил десять раз без пауз.

– Ого, надо же! ― восхитился мужчина в жёлтом комбинезоне, выдавший им минуту назад винтовку. Он протянул Каю жёлтого медвежонка и другую винтовку. ― Можете сделать десять выстрелов ещё. Это бесплатно, раз уж вы ни разу не промахнулись.

Кай невозмутимо взял винтовку и сбил десять целей. На сей раз он получил серебристую статуэтку оленя. Более того, он сам прекрасно перезарядил винтовку, словно всю жизнь только этим и занимался, и сбил десять целей в третий раз, выиграв приглашение на двоих в элитный ресторан в центре города.

– Он явно знаком с оружием, ― тихо пробормотал рядом с Ханем Бэкхён.

– Похоже на то. Но не он. Оригинал. Навык остался, очевидно.

– Угу. Хён, у меня появляется всё больше вопросов. И мне немного не по себе при мысли, какие ещё у него есть навыки.

– Смотрите, дом ужасов, ― обратил их внимание на вывеску Минсок. ― Ну что, проверим вашу храбрость?

– Вряд ли это такая уж хорошая идея, ― начал Хань. Ему тоже стало не по себе при мысли об иных возможных навыках Кая.

– Да ладно вам! ― замахал руками Чондэ и поддержал идею Минсока. Они купили билеты у девушки на входе и ввалились в тёмный коридор с группой прочих желающих пощекотать себе нервы.

Хань обеспокоенно завертел головой, пытаясь отыскать в толпе Кая, чтобы хоть как-то объяснить суть аттракциона. Тут его за лодыжку ухватило что-то холодное и склизкое. От неожиданности он дёрнулся, заорал и едва не растянулся на полу.

– Хань? ― прозвучал знакомый обеспокоенный голос над головой. И Хань с невыразимым чувством облегчения уцепился за плечи Кая.

– Всё в… порядке, ― выдохнул он.

– Посмотрите-ка, наша звезда в ужасе, ну надо же. А я думал-то, что ты из книг не вылезаешь.

Этот голос Хань тоже узнал, хотя не ожидал встретить его обладателя в подобном месте. Прищурившись, он различил в полумраке своего одногруппника, периодически состязающегося с ним за звание лучшего студента. Хэнк Джейсон, ещё один иностранный студент. Из Америки. Они, мягко говоря, не ладили. Хотя Хэнк вообще ни с кем не ладил и постоянно спорил с наставниками. Более того, Хэнк не пользовался популярностью у девушек, что вменял в вину почему-то Ханю, а не самому себе. Будь он хоть сколько-нибудь обходительным и вежливым, возможно, всё было бы иначе, но увы. Хэнк считал себя высшим существом, не скрывал своих взглядов на превосходство “белой” расы и постоянно цитировал лидеров неонацистского движения. И он не мог простить Ханю победу на дружеском матче по футболу со времён первого курса. Счёт пять ― ноль только обострял враждебность Хэнка.