Текст книги "Скрываясь от любви (СИ)"
Автор книги: Хэленка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11
В отличие от нормальных людей пятницы я раньше не любила. И выходные не любила. Да и сейчас, что может быть хорошего в просиживании дома в одиночестве? Уж лучше – на работу, там – жизнь, там – общение. Впрочем, на сегодня, если меня не обмануло больное воображение, общение мне обещано.
После работы, не понять откуда, вылезла вдруг хозяйственность и жажда чистоты. Проявила слабость, поддалась порыву и навела такой блеск на кухне, что сама себе восхитилась. Упала в кресло, вытянула ноги и призадумалась: продолжить или остановиться?
– Ты готова? – услышала, стоило только ответить на звонок.
– Смотря к чему, – задумчиво ответила, все еще не расставшись с надеждой закончить начатое. – А ты почему не заходишь?
– Я уже опасаюсь твоей хозяйки, она прониклась ко мне чистой и светлой любовью. Боюсь, не уйти в очередной раз. Готовься к поездке на каток.
– Ээээ... думаешь, это – хорошая идея? Вы вдвоем меня не удержали, ты уверен, что справишься?
– Ты почти уже научилась, – подбодрил Димка. Сомнительный вывод...
– Жди, скоро буду.
Потратив минимальное время на сборы, снова села в черную тойоту. В конце концов, учитывая то, что я и так вся в синяках, какая разница, на каток или на ринг, участвовать в боях без правил? Результат один.
Сегодня людей на катке было больше, но наше появление не вызвало того фурора, что в прошлый раз. Сначала Димка заставил меня оторваться от бортика и держаться только за его руки (это было самым сложным), потом одну руку отобрал, несмотря на мои вопли и обещания разбиться насмерть. И, о чудо! через пару часов я смогла проехать пару метров сама. Правда, закончился этот подвиг тем, что шлепнулась я так, что от дальнейших покорений льда отказалась наотрез. Мне еще сидеть в машине. То место, которым я так приложилась, очень пригодится.
После катка мы поужинали в кафе и отправились к Гошану, смотреть фотографии. Того, что можно было бы на выставке продемонстрировать, оказалось довольно много: пейзажи, люди, здания, ой, это – я.
– Когда ты успел? И вообще разве это прилично, снимать человека исподтишка?
– Прилично. Важно, как снять.
– Допустим... Ох, а это откуда? – кадр из нашего танца: Димка за моей спиной, его руки на моих бедрах, выражение лица у нас обоих... мда, если оставить только лица с таким выражением, никто не догадается, что это – 'всего лишь танец'.
– Нравится?
– Да... а еще больше мне нравится, что ты не выкладываешь свои фотографии. Скинешь?
– Сколько угодно.
Увлеченная снимками, я не сразу поняла, что за новое ощущение появилось, а когда поняла, вздрогнула: рука Димы уже по-хозяйски лежала на моей талии. И это не была рука друга – сдается мне, друзья не пытаются залезть под одежду своим подругам. Хотя, может, у меня неправильное представление о дружбе? Я резко выпрямилась, пытаясь сообразить, что делать дальше: никаких отрицательных чувств его прикосновение не вызывало, скорее, наоборот, но, блин!.. Я, кажется, все уже для себя решила? Или я решила неправильно? Или правильно?
Рука была уверенной, но не сказать, чтобы наглой: прилегла отдохнуть, ничего, мол, такого, не из-за чего панику разводить. Только пальцы второй, видимо, вдохновившись моим молчанием, уже уверенно скользили по моей щеке.
– Просто, попробуй, – прошептал Дима уже в мои губы, и я снова вздрогнула. Оно мне надо? Ко всем прочим моим проблемам добавилась дикая идиотская мысль, что я предаю Кота. Наверное, осознание собственной тупости заставило меня ответить на поцелуй. С Тихомировым все решено: вышвырнуть его из головы срочно и навсегда.
Поцелуй старшего брата был совсем другим: без того безумного, бесконтрольного порыва, который мне так нравился в Коте, зато, море, нет, целый океан нежности, тепла, чего-то очень родного и домашнего. О, Господи! Теперь я еще и сравниваю, как они целуются!
Не знаю, может в слюне Гошана яд какой-нибудь содержится парализующего действия, а может, сработала привычка расслабляться, чтобы было не так больно и не так противно, только я впала в какой-то ступор. Уже совершенно отстраненно я наблюдала, как он целует мне шею, как стягивает мой свитер, как лихорадочно расстегивает пуговицы на своей рубашке. Я смотрела на все это, как сторонний наблюдатель, не принимая участия и ничего больше не чувствуя. Интересно, его совсем не волнует отсутствие реакции с моей стороны, или он продолжает надеяться?
Мелодия входящего вызова прозвучала настолько громко, что я мгновенно вышла из забытья. Я вскочила и бросилась к телефону с такой скоростью, будто от этого зависела вся моя жизнь.
– Да! – я даже не посмотрела, кто звонит, впрочем, сейчас это было не особенно важно.
– Привет, с тобой все в порядке? – услышала мягкий голос Кота.
– Относительно, – я уже пыталась натянуть свитер, прижимая к уху телефон, получалось не особенно успешно.
– Ты...
– Котик, спасибо, что позвонил, теперь все нормально, я уже иду домой. – Каким-то чудом справилась с одеждой и выскочила на улицу.
– Когда дойдешь, отправь хотя бы сообщение, – с непонятной тоской попросил Тихомиров.
Димка шел следом, молча, не касаясь меня, не пытаясь что-то выяснять. Я почти бежала, так что дома оказалась очень быстро и, не обращая ни малейшего внимания на моего попутчика, захлопнула перед ним калитку. Переодеваться не стала, не включая свет, упала на диван, в чем была и уставилась в более светлый на фоне всего остального прямоугольник окна. Так я лежала довольно долго, но стремление к порядку взяло верх и спустя, наверное, несколько часов я встала, переоделась в ночную сорочку и перелегла в постель, не забыв задвинуть шторы. И не заснула, а упала в черную пустую пропасть.
Пробуждение было таким приятным, ну, просто, ммммм! Не знаю, что мне снилось, но, уже на грани сна и бодрствования, я чувствовала нежные теплые прикосновения к шее, плечу, предплечью... Неужели, вчерашнее общение с Димкой произвело такое впечатление? Черт!
Я подпрыгнула в кровати и оказалась лицом к лицу с... Котом! Если бы он не зажал мне рот, я бы сейчас разбудила воплем не только Валентину Петровну, но и парочку ближайших соседок.
– Ты почему все время орешь? – строгим голосом спросил брюнет, хотя на лице его царила лучезарнейшая улыбка.
– Котик! – взвизгнула я, как только рука была убрана, и я получила возможность вербально выражать свои эмоции. Воплем дело не ограничилось, и я бросилась парню на шею. Наверное, спросонья я плохо контролирую свои чувства.
Тихомиров ответил, крепко прижав меня к себе и уткнувшись в мои волосы.
– Я так скучал! – прошептал он. И мне было совершенно все равно, что я думала о нем всего несколько дней назад, что я собиралась держаться от него подальше, что хотела исключить его из своей жизни.
– Я тоже! – так же прошептала я. И тут до меня стало доходить: я заспанная, зубы не чистила, и, о, ужас! я в сорочке. А ночнушка у меня не то, чтобы особо сексуальная, во всяком случае, не прозрачная, но ее очень мало. Начиналась она так, что едва прикрывала грудь, а заканчивалась, почти не прикрывая попу.
Я вскочила и, схватив домашнюю одежду, попыталась выбежать из комнаты, чтобы переодеться, но была остановлена крепким хватом запястья.
– Стоять! Что это?! – а вот об этом я совсем забыла. Синяки, покрывавшие мое тело немного потеряли яркость и теперь вместо изысканного синего приобрели жизнерадостный желтый оттенок, но менее заметными они не стали. Совершенно обнаглев, Кот задрал мою сорочку чуть не до груди, но я вовремя оттолкнула его руки и вырвалась. Нет, вовремя не вышло, судя по побелевшим, крепко сжатым губам, видел он больше, чем достаточно.
На этот раз я смогла укрыться в уборной, чтобы срочно сменить наряд. Так я чувствовала себя гораздо увереннее, если бы еще не мучило чувство вины, непонятно за что.
– Котик, я сварю тебе кофе? – мне очень не понравилось, что он так и остался сидеть на моей кровати, закрыв руками лицо. Тихомиров не ответил, и я подумала, что, возможно, это – не самая лучшая идея, ему бы молочка тепленького с чем-нибудь успокоительным.
Когда я вернулась с готовым напитком, он продолжал сидеть в той же позе.
– Котик, что-то ты нервный сегодня. Выпей, пожалуйста...
Он покорно взял чашку, устало, даже, наверное, обреченно посмотрел на меня, и, молча, сделал пару глотков.
– Ничего не хочешь рассказать? – я только отчаянно замотала головой. – Не боишься, что пострадают невиновные?
– Какие? – заинтересовалась я.
– Димка?
– Он причем? Или у тебя во всем брат виноват?
– А кто виноват?
– Никто, упала неудачно.
Он резко поставил чашку на столик, так что она развалилась на две совершенно идентичные части, и содержимое некрасивой черной лужей стало неукротимо разливаться по столу, стремясь к его краю. Парень встал и вышел из моего дома, на ходу застегивая куртку. Мне осталось только пожимать плечами и спасать мебель и пол от кофе. Надо со всем этим что-то делать, близкое общение с этими парнями начисто лишает меня разума, и это не есть хорошо. Кажется, фраза: 'надо что-то делать' становится моим девизом.
Во второй половине дня позвонил Тихомиров, и я засомневалась, стоит ли отвечать. Сомневалась я зря – ничего страшного меня не ожидало.
– Ты любишь лошадей? – своевременный вопрос, правда? Люблю животных, но лошади, они такие большие... Даже не знаю... Только Тихомиров, по всей видимости оценил мое молчание, как согласие и жизнерадостно сообщил: – тогда, едем кататься верхом.
– Думаешь, это – хорошая идея? – кажется, я повторяюсь. – Я не умею.
– Научишься!
– Не разделяю твой оптимизм. А мы вдвоем поедем?
– А сколько надо?
– Димку позовем?
– О! да ты – девушка с воображением!
– Что за пошлые намеки! Я опасаюсь с тобой оставаться наедине.
– Какое наедине? А лошадки? – я засмеялась, живо вообразив лошадок-вуайеристок. – Едем втроем, а то я тебя один не подниму тебя, когда ты свалишься, как любишь это делать – разъелась ты в последнее время.
– Что?! Я разъелась?! Ах, ты...
– Через час будь готова, – перебил Тихомиров, – и не обедай, а то лошадь не поднимет!
Хорошо, он трубку положил, а то, я бы ему много чего еще сказала. Вообще, это было не самой лучшей идеей. Дело в том, что я боюсь высоты. Не так, чтобы до паники и не так, чтобы в самолете не летать, но если подо мной нет устойчивой поверхности, чувствую себя весьма некомфортно. Пока я общалась с животными, гладя бархатные морды и скармливая овощи прямо с ладони, все было прекрасно, но когда меня стали уговаривать сесть на милую, спокойную, флегматичную черную лошадку, которую звали, по странной фантазии хозяина Белоснежкой, я поняла, что совершила ошибку, приехав сюда.
В седло меня, все же, засунули, использовав силу убеждения (совсем чуть-чуть), физическую силу (весьма значительно), и воспользовавшись безответностью лошадки. Глаз открывать я не стала, пока не услышала насмешливое Димкино:
– На меня смотри! – неуверенно приоткрыла один глаз и обнаружила, что, если не смотреть под ноги (вернее, под копыта), все не так уж страшно.
Сбоку заржал Кот, и, потянув Белоснежку за поводья, привел ее в движение. Когда подо мной начало шевелиться все, я слегка взвизгнула и, если бы не Димкина рука, мешком завалилась бы на землю. Но спустя несколько минут, осознала, как действует сложная система мышц подо мной, поняла, что надо делать и смогла немного расслабиться. Зачем парням брать меня на такую прогулку, я сообразила почти сразу: такого клоуна еще поискать надо, а тут все удовольствие почти бесплатно.
На обратном пути я обдумывала план мести, хотя и достаточно вяло – после такого развлечения все мышцы ныли гораздо сильнее, чем после качественной тренировки в спортзале.
– Завтра мы едем на пикник, будь готова к девяти, – не предложил, а предупредил Кот.
– Мы? – для меня пикник – это, во-первых, лето и, во-вторых, куча народа. – Втроем?
– Почему втроем, я не считал, сколько там народа будет, – как о самом себе разумеющемся поведал брюнет.
– Не думаю, что это – хорошая идея.
– Ник, брось, – подключился Димка. – Позвать тебя предложил твой ненаглядный поэт, а сообщить об этом должна Сабитова, так что мы – никаким боком. Кстати, этот Илья... Валентинович, кажется, он тоже едет.
– Ну, если Илья Валентинович... – вспомнила я задрота-информатика и мечтательно закатила глаза, вызвав возмущенное фырканье Кота и недовольный взгляд Гошана.
Почему-то очень довольная произведенным эффектом, я выпорхнула, ой, нет, порхать мне некоторое время не придется, постанывая выползла из машины и гордо удалилась.
Юля мне позвонила, и я, сделав вид, что впервые слышу о мероприятии, все подробности выяснила уже у нее. Прежде всего, главную подробность, а именно присутствие некоторых звездных личностей. Сабитова успокоила, сказав, что такие мероприятия никак не подходят для гламурных особ.
Встав на следующий день пораньше, я быстро поставила в духовку пару здоровенных хачапури, без которых мы никогда не выезжали на природу дома. Правда, там мы их покупали в ближайшей пекарне, здесь же такие услуги, к сожалению, не предоставлялись.
Пока вся эта прелесть выпекалась, я успела привести себя в порядок и одеться. Готова я была, как всегда вовремя и заняла место в машине Димки. Ну, ясно, кто же на ягуаре на пикники ездит?
Еще горячие хачапури были приветствованы воплями дикого восторга парней, а Лешик наградил меня таким восхищенным взглядом, что я поняла, что ничто человеческое не чуждо и поэтам.
Мое представление о пикниках не совсем совпадало с тем, что было сегодня. Если дома мы выезжали на природу, то это было место со столиками, мангалами, иногда целая база, где можно было и на ночь остаться и в ресторан сходить, а здесь... Берег реки, вокруг лес без признаков присутствия человека на обозримом расстоянии, пара поваленных бревен, костер, прямо на прибрежном песке. И, замечательной декорацией, последние мазки ярких красок, уже готовые сдаться на волю мрачной серости поздней осени.
Зато здесь не нужно было накрывать на стол, так что, пока парни крутились около костра, женский пол был абсолютно свободен.
– Привет, рада, что ты поехала, – с Юлькой мы давно перешли на 'ты', правда, только в свободное время.
– Ты сомневалась? Знаешь, у меня здесь не так много способов развлечься, так что, вряд ли я могла пропустить такой шанс. – Если бы не два назойливых принца, способы развлечься стремились бы к полному нулю.
– Вообще-то, у меня та же картина. А учитывая то, что я не могу, допустим, взять билет на поезд и поехать на выходные куда-нибудь, где проходит интересный концерт или что-то еще....
– Почему ты не можешь взять билет?
– Мои родители несколько ступеней не дотягивают до родителей большинства здешних студентов в социальном статусе. Соответственно, то, что для них в порядке вещей, для меня совершенно невероятные мечты.
– Мечты не бывают невероятными. Если ты мечтаешь, если хочешь достаточно сильно, если вкладываешь в желание достаточно душевных сил, все сбудется. А социальный статус... мне кажется, в нашей стране самое сомнительное достоинство: сегодня ты в князях, а завтра – в грязях, наоборот тоже бывает, но реже.
– Да, уж, что правда, то правда. Слушай, тут есть просьба к тебе от общественности, – неожиданно начала совсем другой разговор Юля.
– Я так и знала: если меня позвали, значит, не за просто так! Меркантильный интерес правит миром, – сокрушенно вздохнула я. – Надо всем поставить зачеты, не требуя работ?
– Нет, хотя было бы неплохо... У нас здесь традиция: перед Новым годом устраивается, как это называют 'Большой костюмированный бал', на самом деле обычная дискотека, некоторые в костюмах приходят, некоторые маски надевают, дело не в этом. Перед 'балом' проходит концерт, номеров десять-пятнадцать, не больше. Вот, представь себе картину: универу три года и все три года концерты совершенно идентичные. Три танца от серебряных призеров какого-то конкурса бальных танцев: вальс, самба и пасадобль; две песни от горячо любимой нами звезды, может они и разные, не знаю, я их не разбираю особо, попса голимая; два народных танца от нашего ансамбля (у нас здесь и такое есть); три песни под гитару, но это – святое, девчонки сами и пишут и исполняют, единственное, что можно посмотреть и парочка танцев (если это безобразие можно так назвать) чирлидеров. В результате на концерт ходят только первокурсники и друзья выступающих, остальные на это дело забили.
– Все это очень интересно, только я каким боком? Предлагаешь исполнить танец умирающего лебедя? Это, конечно, будет очень весело, но не вполне уместно.
– Возьми на себя организацию, набери новые номера, забань надоевших всем звезд.
– Юль, оно тебе надо?
– Ребята попросили, их не пропускают, говорят, что их выступления не соответствуют университетскому уровню.
– Если они исполняют матерные частушки, боюсь, поддержу эту мысль.
– Нет, конечно! Федька с третьего курса рэп читает, классно, правда, ребята стрит-дэнсом занимаются, у нас даже рок-группа есть, неплохая, кстати, в клубе выступают, в кафе иногда и ни разу – в универе. А отбор ведет Аристарх Львович.
– Тогда понятно. – Аристарху лет сто недавно исполнилось, хотя, странно, что он рок не одобряет, подозреваю, это – единственное, что он может услышать. – Я попробую, но сильно навязываться не стану, вдруг у старика ваш концерт – главное дело всей жизни.
– Смотри, ты пообещала!
– Я не обещала, а сказала, что попробую, и ты еще не слышала мое условие.
– Начинается! Какое условие?
– Ты будешь принимать участие и в организации, и в концерте.
– В организации, ладно, но в концерте мне делать нечего, разве что в роли конферансье.
– Не надо рассказывать, я слышала, как ты поешь. У тебя красивый голос и слух на месте, даже дыхание поставлено. Не удивлюсь, если в детстве ты посещала хор. Так что подумай над моим предложением. И иди уже, бедный Никольский от скуки изнывает, жарить мясо для него недостаточно возвышенное занятие.
– Ты к нему предвзято относишься, – укорила Юля.
– Конечно, предвзято: я его незаслуженно люблю.
Сабитова показала мне язык, нарушая последние законы субординации и ушла, оставляя меня наедине с моими мыслями. Я встала с бревна, которое единолично оккупировала по праву старшей по званию и пошла вниз по течению реки. Красота места была такой, что мне захотелось оставить ее только для себя, ни с кем не делить завораживающие виды, уйти как можно дальше, где не слышны будут звуки, издаваемые веселой компанией. Но, стоило мне только потерять из вида студентов, как в звуки природы вклинилось настойчивое:
– Эй, Красная шапочка, мама не говорила тебе, что нельзя одной ходить в лес.
– Гошан, в последнее время у меня навязчивая мысль, что ты меня преследуешь. Ходить одной в лес менее опасно, чем ходить одной по городу. Здесь гораздо меньше опасных хищников, по ошибке прозванных человеками разумными.
– Может быть... пошли обратно, все готово, потом погуляем.
– Не хочу. Иди сам. Я хочу одна побыть.
– Ты не в настроении?
– Я в сомнении. И в смятении.
– Неужели в столь глубокие размышления тебя вверг план очередного занятия? – я скорчила рожицу. – Я знаю, ты, просто, мечтала пообщаться с Лилечкой, а тут такой облом.
– Дим, ведь я уже представляла тебя деликатным, воспитанным человеком, зачем разрушать такой имидж?
– Это у тебя ошибочка вышла, я неделикатный и маловоспитанный, но ужасно очаровательный, к тому же, сексуальный.
– С чего ты взял? – засмеялась я.
– Так все говорят, – делая обиженное лицо, засопел Димка.
– Тебя жестоко обманули! Ладно-ладно, если тебе так хочется, можешь быть маловоспитанным, но ужасно сексуальным. Пошли обратно, все равно, ты не отстанешь. – Надо в другой раз уходить более незаметно и в менее очевидном направлении.
Вернулись быстро, я давно заметила, что дорога 'обратно' короче, чем дорога 'туда'. Нет, серьезно, особенно, в незнакомом месте. Тем более, что я шла с открытым ртом, поминутно останавливаясь, чтобы насладиться пейзажем, а возвращались мы очень даже целенаправленно, без всяких остановок и промедлений.
Толпа уже веселилась во всю, и у нас в руках тут же появилось по куску шашлыка (серьезно, прямо в руках, из посуды имелись только одноразовые стаканчики и единственный нож на всю компанию). С напитками ситуация оказалась более сложной: мне протянули на выбор водку, пиво и белое вино. Выбрала, естественно, последнее, водку я не пью вообще, пиво не соответствовало погоде, тем более, что вино предлагал мой верный поэт. Если честно, иногда приятно немного побыть в центре внимания даже мне.
Ребята рассказывали разные случаи из студенческой жизни, например, как еще в первый год, благодаря волшебным навыкам наших доблестных строителей, рухнула стена в аудитории синего корпуса, объединив два кабинета, в которых в этот момент шли занятия. Естественно, после такого радостного события пара не могла быть продолжена, поскольку юристы бросились брататься с экономистами, радуясь нежданной 'Встрече на Эльбе'. За сорванную лекцию их наказали возведением стены по-новой и ремонтом обоих помещений. В другой раз рухнула доска, удачно так рухнула, никого не зашибив, вся радость момента заключалась в том, что лекцию вел тот самый Аристарх, который спокойно продолжал, не заметив шума.
Я вспомнила случай, более соответствовавший ситуации: мы все отмечали что-то в общаге и кто-то из парней припер пятилитровый бутыль самогона. Девчонки, решив, что и так уже все готовы, спрятали его в стиральной машинке, дав начало игре 'Найди бутылочку'. Естественно, так качественно припрятанное никто не нашел, пока на следующий день один из праздновавших не закинул в барабан белье, совершенно не глядя и не включил стирку. По окончанию процесса он извлек и вещи, и бесценный подарок, совершенно целый и невредимый. Неизвестно, повлияла ли стирка на качество продукта, но говорили об этом долго.
Чем пьянее становилась основная масса собравшихся – тем пошлее шутки, и тем чаще я замечала, что взгляд Кота, совершенно очевидно для всех, подолгу задерживается на мне. А договаривались! Пришлось воспользоваться планом 'более незаметно и в менее очевидном направлении'. Пока основная масса собравшихся была увлечена сеансом армрестлинга, я незаметно улизнула в лес.
На самом деле в лесу хорошо и не страшно, а если здесь и водились какие-нибудь звери, к примеру, очень кровожадные белки, или агрессивные кроты-мутанты, они, точно, спрятались куда подальше от наших воплей. Слишком далеко уходить не стала, чтобы в любой момент можно было найти всех по издаваемым звукам, все же ориентируюсь в лесу я не так, чтобы очень, а развлекать всех собственными поисками не хотелось. Увидев колоритный, будто из сказки о Машеньке, пенек, не могла не поддаться искушению. Усевшись, предалась злости, в очередной раз обругивая Тихомирова самыми плохими словами, которые знала. В этот момент я сильно пожалела, что не освоила русский ругательный в достаточном объеме, чтобы выразить все мои горячие чувства.
О, нет, что за слон топчет в мою сторону?! Снова он!
– Дима! – простонала я. – Сколько можно?!
Подвинув меня на моем троне, он приземлился рядом.
– Кто там выиграл?
– Если бы тебе это было интересно, ты бы осталась и посмотрела. Не знаешь о чем со мной поговорить? Не замечал за тобой такого раньше. Ты почему убегаешь?
– Кот достал, он на меня пялится!
– Знаешь, ты вполне можешь по этому поводу не комплексовать. Все уже давно запутались в наших отношениях. И, кажется, все уже плюнули на распутывание.
– Сомнительная сентенция. Да, ладно уже, все в порядке. Я поняла, что побыть в одиночестве мне в ближайшее время не дадут. Дим, это не значит, что... – попыталась остановить руку, уже обнимающую меня за талию.
– Ник, хватит. Не надо делать то, что ты не хочешь, – в опровержении слов, вторая рука взяла меня за подбородок, поворачивая лицо.
– Я и пытаюсь не делать то, чего не хочу! – резко ответила я.
– Я говорил о том, что не стоит сопротивляться, когда ты не хочешь этого, не перед кем изображать непонятно что. Что не так? Ты же хочешь?
– Ты даже не представляешь, чего именно я хочу, и не лезь ко мне! – я резко отпихнула его руку и встала. – Я уже тебе сказала, что ни один из вас за мой счет не выиграет!
– Что? – услышала я очень растерянное со стороны.
– Кот! – обреченно вздохнула я. – Хватит ваших игр, не надо пытаться доказывать друг другу, кто из вас круче. Для меня вы оба... – надеюсь, невнятный знак рукой отразил то, что я чувствую по отношению к братьям. Все то тепло, нежность, которые я ощущаю, думая о них, видя их.
– Значит, оба? – задумчиво протянул брюнет, очень внимательно меня рассматривая. – Пошли, – он протянул мне руку, – все уже одно за другим выдвигают предположения по поводу того, где вы и чем занимаетесь.
Руку я взяла и, вздохнув, в свою очередь, протянула вторую руку Димке. Проводить впечатление, так уж до конца, и мы подошли к месту общего сбора втроем, нежно держась за руки.
– Николина Владимировна, – завидев нас издалека, заорал подвыпивший Баев. Ему и так дури хватает, а заглянцованная водочкой она дает невероятный результат. – Вы нас все время в заблуждение вводите, между прочим, делаются ставки, а Вы так неопределенно себя ведете.
Кот дернулся с явным желанием открутить голову не в меру активному, но я сильнее сжала руку, успокаивая его.
– Это ты о чем? – строгим учительским голосом спросила я.
– Ну, как о чем?! Вы уж выберите одного, я хочу получить свои пятьдесят баксов.
– Баев, на кого бы ты не ставил, ты заведомо проиграл, расслабься. – И я ушла к девчонкам, обсуждать девичьи секреты и сплетничать.
Постепенно компания делилась на парочки, которые одна за другой исчезали в тишине леса. Да... не подумала я об этом моменте, раньше в подобных вылазках оставалось человек пять, не имевших пар, так что я себя не чувствовала неловко, а здесь... Нас уже было только трое: я, не знавшая куда себя деть впервые за все время общения с парнями, Кот, вяло подбрасывающий что-то в костер с совершенно безучастным видом и Димка, лежащий на кем-то заботливо прихваченном одеяле и наслаждающийся теплыми лучами заходящего солнца. Если бы я не ощущала кожей постоянно бросаемые взгляды с обеих сторон, которые поджигали меня изнутри. Вот же заразы! Они успокоятся когда-нибудь или нет?!
– Ты хотела прогуляться по берегу? – лениво поинтересовался Дима.
– Уже не хочу, – сердито отмахнулась я. Еще не хватало и нам уединиться в неизвестном направлении!
– Там есть такое красивое место, – мечтательно протянул Тихомиров. – Река разливается, по берегам ивы, сейчас, конечно, не то, что летом, но, наверняка, совсем неплохо.
Я разрывалась от желания увидеть это. Ивы, разлив реки, все это для меня было лишь картинкой из фильма, у нас дома совсем другая природа, я никогда такого не видела. А ведь могу и не увидеть больше...
– Пошли! – решительно встала я. В конце концов, что я дергаюсь? Не станут же они приставать ко мне, когда нас трое, это – смешно. – А одеяло зачем? – удивилась я, заметив, что Димка потащил его с собой, повесив на плечо.
– Пока вы там пейзажами любоваться будете, я могу еще подремать.
– Сомнительно звучит, не заметила, чтобы ты дремал до этого. Взгляд у тебя был очевидно не сонным.
Парни дружно засмеялись, и, подхватив меня за руки, потащили вниз по берегу реки. Я была права, когда согласилась. Если бы я пропустила это зрелище, я бы потеряла много, очень много. Здесь так красиво, как в волшебной сказке. Если бы я могла выбирать, где жить, я бы построила свой дом на этом берегу и по утрам выходила к реке, чтобы слушать ее шепот, укрытая от посторонних глаз густыми ветвями ивы.
– Ну, что, одеяло кстати? – поинтересовался Дима, усаживая меня на теплую подстилку, чтобы можно было любоваться видом подольше. – Скоро закат, думаю, ты не захочешь пропустить такое зрелище.
– Не захочу, ты на редкость предусмотрителен.
По бокам от меня приземлились парни и мы втроем просто молча смотрели, наслаждаясь и тишиной, и чувством единения, и красотой вокруг, и неожиданно ласковым для глубокой осени легким ветерком.
Первым не выдержал Кот. Когда он начал перебирать пряди моих чуть отросших волос, глубокомысленно пропуская их сквозь пальцы. Я не стала возмущаться, ничего такого он не делал, что могло бы быть поводом для разборок. Нервничать начала, когда Дима взял меня за руку. Не просто так взял, а заскользил большим пальцем по моей ладони, вызывая легкий холодок. Наверное, отсутствие реакции с моей стороны раззадорило парней, потому что в следующий момент, Кот заставил меня вздрогнуть, мягко проведя губами по скуле с одной стороны, а пока я, как обычно пыталась выйти из ступора, Дима проник второй рукой сразу и под куртку и под свитер, коснувшись живота. Похоже, со мной сыграло злую шутку выпитое вино, хотя я и не казалась пьяной сама себе, потому что голова закружилась и через мгновение я поняла, что целуюсь с Котом. Его язык властно поникал в меня, я уже дышала не кислородом, а его дыханием, и наслаждалась этим. Его рука придерживала мою голову, будто он боялся, что я захочу отстраниться, хотя я не хотела ни капли, а вторая уже лихорадочно дергала молнию на моей куртке.
То, что снимал куртку уже Дима, я поняла не сразу, только когда, его горячее дыхание коснулось моей шеи. Он отвел волосы от моей шеи и провел языком сверху вниз, слегка прикусывая кожу, целуя и обжигая непонятным огнем. Я задрожала от возбуждения, это было настолько невероятно, запредельно хорошо, что отказываться от такого только в угоду невнятным сейчас нормам морали казалось глупым и смешным. Каждый раз, когда я находила в себе силы открыть глаза, я видела, что на парнях остается все меньше одежды, и я полностью осознавала, что уже лежу, что сверху на мне остался только бюстгальтер, который, скорее всего, тоже недолго продержится на своем месте, что я уже сама, как безумная впилась в рот Димки, схватив его за шею, чтобы и не подумал сбежать, что Кот то нежно целует, то остро кусает мой живот, уже расстегнув джинсы и спускаясь все ниже. Подумав о том, что что-то во всем этом не так, я быстро сообразила, что и, убрав одну руку с шеи Димы, запустила ее в волосы брюнета. О том, что теперь все правильно свидетельствовал глухой рык парня.
Рука, кажется Димкина, хотя, какая разница, коснулась моей груди, и палец обвел вокруг соска, поверх черного кружева. Теперь зарычала я. Черт! Я и не представляла раньше, что секс может приносить радость, теперь я знала точно: это будет не просто хорошо, это будет божественно. И никто меня сейчас не остановит.
