Текст книги "Скрываясь от любви (СИ)"
Автор книги: Хэленка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Нет, Линочка, нет, – скопировал тот, накрывая поцелуем мои губы. И тут вдруг оказалось, что не слишком. Потому что после очередного, возможно, слишком жесткого толчка Димы во мне, соединившегося со слишком нежным, слишком сладким поцелуем Кота, я взлетела и потерялась в ощущениях. Услышав мой стон, почти проглоченный Тихомировым, старший застонал в ответ и, выскочив из меня, украсил мой живот своей спермой. Я почти отключилась, слушая сквозь туман слишком быстрое дыхание Гошана, упавшего рядом.
Мне уже ничего было не надо, только я почувствовала, как меня вытерли простыней и довольно грубо скомандовали:
– Вставай! Теперь я буду тебя наказывать! Чтобы не зарывалась.
Я приоткрыла один глаз. Вставать не хотелось, и мышцы болели, но приложив усилие, я приподнялась на локте, вопросительно рассматривая Кота.
– Давай, ты же этого хотела! – 'подбодрил' меня брюнет, развалившийся на подушках. Ну, хотела, так это когда было! Я мысленно застонала, осознавая, что не стоило начинать игру, правила которой я почти не знаю.
Взяла напряженный член в руки и слегка призадумалась. Черт, когда сама заинтересована, все как-то идет, без участия мозга, а сейчас... ладно, у меня уже есть некоторый, пусть даже минимальный, опыт. Провела языком с самого низа и до кончика. Член дрогнул от моего прикосновения, что меня немного вдохновило. Попробовала на вкус. Вкус был совсем другой, не как у Димки, не хуже и не лучше, просто другой. Обхватила головку ртом, касаясь кончиком языка, едва-едва. Трюк с заглатыванием в этом случае не прокатит, что касается размера, тут природа Котика наградила пощедрее, и в теперешнем состоянии мне подобный финт не по силам. Парень пришел мне на помощь, накрыв мою руку, обхватывающую его сокровище, своей, и показав движение. Ничего сложного вверх-вниз и держать покрепче. Процесс начал меня, несомненно, вдохновлять, когда я почувствовала руку Димки на бедре, при этом его пальцы, стремились вовсе не туда, куда я считала правильным. Я протестующее замычала, и попыталась убрать руку, но меня быстро поставили на место, твердо приказав не отвлекаться.
Черт! Это же какое-то грязное извращение! Господи, кошмар-то какой! Зачем, скажите честно, засовывать пальцы мне в задницу?! Только, когда один палец Димки оказался именно там, а другой скользнул по клитору, я поняла весь смысл. Я сразу поняла, что делать дальше. Мой язык порхал как какая-нибудь взбесившаяся бабочка, тело само подавалось навстречу рукам Димы, я рычала, втягивала все глубже плоть Кота, и мне уже не казалось, что заглотить его целиком такая уж нереальная затея. Жаль, что брюнет оказался слишком хорошо подготовлен, и так быстро подошел к концу. Хотя, жалела я недолго: Димка, поняв, что происходит, впился губами в мою шею и меня уже совершенно не пугало, что от его прикосновения останется еще один след, потому что это помогло мне взлететь в очередной раз.
Глава 22
В этот вечер случилось маленькое чудо: Кот заснул богатырским сном, не прерванным даже нашим с Димкой уходом из комнаты.
– Что это с ним? – спросила я, разливая чай. Я чувствовала себя совершенно бодрой, на неделю вперед отоспалась, наверное.
– Он дежурил, думал с тобой что-то не так. Все мои увещевания, что у тебя обычный шок, пропускал мимо. Кот не думает мозгом. – Это не было обвинением, скорее, констатацией факта.
– Да, он думает сердцем. Мозг в нашей троице – ты.
– Ну, прости, я не умею полагаться на чувства.
– Разве я сказала, что это – плохо? Вы идеально дополняете друг друга. Ты без него был бы обычным занудой, он без тебя – истериком. А вдвоем вы – идеал.
– Не находишь, что твой комплимент весьма сомнителен?
– Нет. И это – не комплимент. Это – правда. Расскажешь, что там с отцом?
– Мы уже договорились, что я не стану грузить тебя своими проблемами.
– Не договорились, а остались каждый при своем мнении. Не одно и то же. Все очень плохо?
– Ерунда! В принципе, только на пользу. Давно пора научиться жить, как Кот, пользоваться тем, что дают, не мучаясь угрызениями совести просить, что хочешь, и не позволять решать за меня.
– Я во всем виновата?
– Нет, я. Я давным-давно должен был разрешить эту ситуацию. Да не дергайся ты! Естественно, отец недоволен. Но единственное, что он мог сделать – забрать кредитки. У нас есть и свои средства, так что, не волнуйся, все будет хорошо.
– И он тебя выгнал?
– Нет, ушел я сам. Он должен определиться, дает он мне работу из милости, или я ему нужен.
– А почему ты к другому адвокату не попробовал наняться?
– Все они друг друга знают и знают меня. Теперь только другой город.
– Слушай... если меня не будет, все вернется?
– Нет, Ник. Я же сказал, не в тебе дело. Ты только помогла мне решить то, что я давно должен был решать. Хочешь, принесу что-нибудь к чаю? Здесь кондитерская круглосуточная, совсем рядом.
– Только сходим вдвоем! Я очень быстро соберусь.
Вот, интересно, Марина будет встречаться мне на пути каждый раз, пока я буду жить в этом доме? Может, пора начать пользоваться лифтом.
– Добрый вечер! – протянула девушка, с подозрением рассматривая моего спутника.
– Привет! Дима, это – Марина, Марина, это – Дима, – пробормотала я почти в одно слово и припустила вперед: очень уж неприятный был взгляд у соседки.
– Добрый вечер, Марина! – равнодушно-вежливо поздоровался парень, проходя мимо. – Что-то не так? – спросил он меня на улице.
– Она меня преследует! – поделилась я, как пациент со своим психоаналитиком. – И она слишком плотоядно рассматривает моих мужчин!
– Не обращай внимания, – он обнял меня за плечи и притянул к себе. – Если тебя будет беспокоить каждая б***ь, которая плотоядно рассматривает меня, а тем более, Кота, ты свихнешься на почве ревности.
– На самом деле, мне нравится вас ревновать. И нравится, когда на вас обращают внимание. Давай пройдемся немного, я ни разу не видела вечернюю столицу.
– Надо было брать машину. Что ты здесь интересного увидишь – спальный район.
– Сердце города – где живут люди. Очень отличается спальный район Москвы от спального района моего города. И тебе полезно ходить.
– Я не против. Кстати, мы можем до церкви добраться, помнишь, ты спрашивала?
– Это же далеко, ты не устанешь?
– А кто говорил о пользе пеших прогулок? И, как я понимаю, ты хотела о чем-то спросить...
– О чем?
– Я же не умею читать мысли. Спросишь, узнаю, о чем.
– О маме?
– Возможно. Это тебя тревожит? Кроме моего отца, тему которого мы уже обсудили.
– Почему она так со мной? Я подозревала, но отвергала эту мысль в зародыше, как что-то совершенно нереальное. Это же невозможно, правда?
– Получается, возможно....
– Почему? За что? Что я ей сделала?
– Ник, ты вечно во всем винишь себя. Может, это и хорошо для тех, кто с тобой рядом, но, определенно, плохо для тебя. Дело не в тебе, не совсем в тебе. Твоя мать – закоренелый эгоист, к тому же, самый страшный тип, прикидывающийся, что делает все для других и ничего для себя. Напоказ она – идеальная мать, обожающая свое дитя и даже расставшаяся с мужем ради тебя. Только все это – фикция. Представь: она узнала. Что делать? Здесь только два выхода: сделать вид, что все в порядке и оставить все на своих местах или расстаться с мужчиной, которого она обрела с таким трудом. Наверное, она его по-своему любит.
– Как можно любить монстра? Любая любовь исчезнет, когда узнаешь такое, – прошептала я. Нет, это – невозможно, мама никогда не была чудовищем!
– Можно знать, но не принимать знание. Она сделала выбор в пользу мужчины. Такое часто встречается, очень часто, только, не всегда настолько радикально.
– И что же она будет делать сейчас? Уже не скажешь, что ничего не знает.
– Можно делать вид. Только, теперь она не нужна своему Жене. Без дочери подростка. Боюсь, она не оставит тебя в покое, тем более, когда останется одна.
– Я не хочу ее видеть, слышать, ничего не хочу знать о ней. Наверное, это – жестоко, но не хочу.
– В этом нет жестокости, исключительно, самозащита. Постарайся забыть. Ты справишься с этим, ты со всем справляешься.
До церкви мы так и не дошли – у меня резко ухудшилось настроение, и Димка решил, что пара пирожных будет лучшим лекарством от стресса. Домой мы явились с запасом вкусностей и, наконец, чай выпили. А потом Гошан включил приставку, и мы полночи в гонки резались. Вот это – драйв! Машинки я с удовольствием всегда гоняла, но одно дело с компьютером соревноваться, и совсем другое – с человеком, тем более, с парнем. А еще круче – обставить его! Так что часам к четырем утра Димка с большим трудом заставил меня лечь спать. Ну, конечно, как стал проигрывать, так сразу вспомнил, и что мне отдыхать надо, и что нога у него болит, и что мы можем Кота разбудить!
Разбудили не мы Кота, а совсем наоборот. Часов в девять, не позже. Изверг! 'Сколько можно спать, мы скоро начнем работать, а ты так и не увидишь Москву'. В качестве мести я стребовала посещение Третьяковской галереи, и Димка в очередной раз вспомнил о больной ноге. Ага, так я и поверила! Ну, уж, нет, от меня не отвертеться, а от культурного досуга – тем более. К сожалению, моя компания выдохлась всего-то часа через полтора, именно столько потребовалось Димкиной ноге, чтобы заболеть уже на самом деле, а не вымышлено. Мы отвезли его домой, и вдвоем снова порулили в парк: Кот настаивал на роликах. Наверняка, мечтал в очередной раз надо мной поржать. Только или ролики для меня оказались более простым делом, чем коньки, или сказался опыт глубокого детства, когда я не каталась, а больше лежала, надев их, или обучение на льду помогло, только на этот раз даже посмеяться не над чем было, я освоилась на удивление быстро. Так что закончили мы, почти на равных рассекая по дорожкам.
Целый день мы провели на улице, перекусывали в открытых кафе, сидели на лавочке, болтая о пустяках, снова катались. Вдвоем с Тихомировым.
– Котик, оставь меня здесь, мне надо пару вещей купить, – попросила я по пути домой. Уже поздно, но район парни выбрали хороший, фонарей здесь столько, что темнее днем.
– Я могу пойти с тобой.
– Хочу сама. Я недолго.
– Тогда, подожду.
– Нет. Я справлюсь с такой сложной миссией, как посещение магазина. Верь в меня, – торжественно пообещала я. – Нельзя контролировать каждый мой шаг, будь разумен. Ты же уедешь скоро, что тогда?
– Ну... ладно. Звони каждые полчаса, – я возвела глаза к небу, а точнее, к потолку машины, но кивнула.
Боже! Неужели я получила немного свободы?! Это же надо, сама не могу поверить до конца. Я бродила по торговому центру, бесцельно рассматривая витрины, все, что мне было необходимо – пара вещей, прикрывающих шею, и их я уже приобрела. Не хотела возвращаться слишком быстро, хотела соскучиться по моим мальчикам.
– Николина Владимировна? – я обернулась и увидела перед собой красавца-мужчину, помесь человека и шкафа. Причем, шкафа такого, в котором уместился бы гардероб самой безумной модницы, отъявленной шопоголички.
– Да?
– С Вами хотят поговорить. Пойдемте, – очень мило! 'Хотят поговорить'. Типа, кто, сама узнаешь, но будет поздно. Впрочем, что тут голову ломать, только один человек в этом городе мог таким образом пригласить меня в гости, и этот человек – Игорь Александрович Тихомиров. Пикнул будильник, напоминающий, что прошли очередные полчаса. – Можно Ваш телефон?
– Пожалуйста, – я пожала плечами. Представляю, что устроит Кот, когда я не позвоню. И то, что у меня установлена программа слежения, я знаю. Надеюсь, не от недоверия, а исключительно, чтобы обеспечить мою безопасность.
Ехали мы в полном молчании, ни водитель, ни человек-шкаф не проявляли ни малейшего интереса к моей персоне, что радовало. Привезли меня к большому офисному зданию, что порадовало снова, официальная обстановка – лучше, чем дома в тишине. Тут посложнее будет мой труп расчлененный выносить. Во всяком случае, я могу на это надеяться.
Меня привели в богато обставленный офис на седьмом этаже. Интересно, хозяин верит в счастливые цифры? Секретаря на месте не было, жаль, жаль... Меня почти любезно подтолкнули в кабинет хозяина. Сегодня Игорь Александрович выглядел еще шикарнее. И на меня внимания не обращал. Сидит себе, в бумаги смотрит, не поздоровался, присесть не предложил, ну, да ладно.
Села сама и достала из сумочки электронную книгу. Уж не знаю, что меня вдохновило ее прихватить, только это я кстати. Он читает, я читаю – идиллия. Как я и думала, хозяин кабинета не выдержал первым: это его прерогатива игнорить гостей, а не наоборот.
– Чем порадуете, Николина Владимировна? – ехидно осведомился господин адвокат.
– Я думала, Вы меня порадуете. Я же гостья, – включим дурочку, а там посмотрим.
– Вряд ли. Хотя... пятьдесят тысяч Вас могут осчастливить?
– Решили меня приданным обеспечить? Нет, пятьдесят тысяч никому не принесут счастья в наше тяжелое время, – вздохнула я. – И все зависит от условий...
– Условия очевидны: я плачУ, ты исчезаешь из жизни моих сыновей. Говори цену.
– Нет. Вы выбрали неверную тактику.
– Деньги тебя не интересуют. Ты вся такая воздушная, далекая от материального мира?
– Нет. У меня есть то, что важнее денег. И Ваши условия мне неинтересны.
– Хорошо. Давай подумаем не о тебе. Дмитрий может многого добиться, вполне вероятно, что рано или поздно его ждет политическая карьера. Могла бы ждать, если бы не ты. Согласись, проживание втроем – несколько странное мероприятие, по крайней мере, в нашей стране. Это обязательно вылезет, и он уже ничего изменить не сможет. Я уже не говорю об успешном браке.
– Я подумаю, только, сдается мне, что Димка слишком умен, чтобы не принять во внимание все то, о чем сказали вы. Он сделал именно такой выбор. Я лучше пойду, думаю, парни где-то поблизости, зачем нам скандал.
– Ну, иди, – с легкой угрозой протянул хозяин роскошного кабинета.
– Всего доброго, – ответа не последовало, но я его и не ждала.
Телефон мне отдали сразу, и я сразу набрала номер Кота.
– Где тебя носит, твою мать! – 'нежно' заорали мне в ответ.
– Я в офисе вашего папочки. Заберете? – ответом мне послужил многоэтажный мат.
– Через пять минут жди у входа.
Напряжение в салоне автомобиля такое, что, кажется, я даже вижу крохотные молнии, прорезывающие воздух. Я принялась думать о том, какая у меня прекрасная, благополучная жизнь в целом и насколько замечательны отношения с двумя представителями мужского пола в частности. Ну, мысли же материальны, пусть материализуются прямо здесь и сейчас. Не прошло и пяти минут (а я специально засекала по часам на приборной панели), как Тихомирова прорвало. Но и пусть он не был переполнен нежных чувств, а слова его были далеки от ласковых, заговорил, и на том спасибо.
– Ты зачем туда поперлась? – повезло, что он переднее сидение занял, пусть теперь попробует меня прожигать злобным взглядом: вертеться гордость не позволяет, а через зеркало эффект совсем не тот.
– Меня пригласили... и форма приглашения вызвала большие сомнения в возможности отказа, – пояснила я. Пусть сидит, переваривает.
– Можно тебя после этого одну оставлять? – а вот от Димки я не ожидала подобного! Между прочим, папаша их, не мой.
– По-моему, реагируете вы слишком болезненно. Игорь Александрович изображал пример вежливости и гостеприимства.
– Ты даже не представляешь, примером чего он является на самом деле! – заорал Кот. Я поморщилась. Не люблю резких звуков.
– Конечно, не представляю, родственник твой, – я тщательно выделила последнее слово, пытаясь донести идею о моей непричастности.
– Что ему надо?
– Это же очевидно! Чтобы я исчезла, – спокойно объяснила я, как неразумному младенцу, вытаскивая телефон. Кто же это такой молодец, позвонить в самый подходящий момент, какую чуйку надо иметь?! – Да, Дара.
– С чего ты решила номер менять? – начала с дела подруга. В последнее время общаемся мы гораздо реже, и все больше по телефону.
– Я с тобой разговариваю! – припечатал Кот. Ой, какая честь! Они со мной разговаривают! Бросаю все дела и слушаю только их величество.
– Сейчас, – отрезаю я. – Не хочу общаться с некоторыми, вот и взяла новый. И не пользоваться же мне Челябинской симкой в Москве. Это, знаешь ли, накладно.
– Да ты в каждом городе новый номер берешь, я не успеваю перебивать! А матери почему не сообщила? – Я сжала зубы: она осмелилась разыскивать меня через знакомых?! Еще бы в гости приехала!
– Дар, кому надо, всем сообщу, не волнуйся, а давать мои номера не нужно, ты знаешь сама.
– Но не маме же!
– Сказала? – я загрустила: симку придется менять в очередной раз.
– Нет. Но ты совесть-то имей.
– Хорошо, хорошо, пойду, поищу, не нервничай. У тебя все в порядке?
– Нормально, – буркнула подруга.
– Тогда созвонимся в понедельник, ладно.
– Да.
– Ну, что, ты немного успокоился? – мягко спросила Кота.
– Мать ищет?
– Да. Хоть бы подождала недельку. Мне даже интересно стало, что она может сказать.
– Не надо, – сразу предупредил Дима. Я и сама знаю, что не надо. – Так что тебе отец сказал?
– Деньги предлагал.
– Много?
– До смешного мало. Я бы за вас больше дала. Обидно даже.
– Что ты ответила?
– А что я могла ответить? Что меня это не интересует.
– Это же не все? Не мог он так быстро сдаться.
– Пытался тоже на совесть надавить. 'У Димочки такие перспективы, а я их порчу'.
– А у меня, значит, нет перспектив? – вклинился Кот.
– Или я их не могу подпортить, – предположила более приятный вариант.
– А какие перспективы? – продолжил допрос Гошан.
– Вот будешь баллотироваться на выборах президента... – угрожающе пообещала я.
– Да... папа мне все прочит политическую карьеру. Мои возражения всерьез не принимаются.
– Ты же можешь передумать лет через десять. А тут такое пятно на биографии!
– Половина наших политиков с такими пятнами, что никакой пятновыводитель не справится. Педофилы, шизофреники, убийцы, насильники, воры, мошенники... пикантная история скорее возбудит интерес к кандидату.
– Это сейчас. А через те же десять лет, все будут идеальны. Вспомнишь тогда советы отца!
– Давай через десять лет об этом и будем думать. А сейчас заедем поужинать.
– Вы же лишены финансовой поддержки. Надо экономить каждую копейку. Так что, поедем домой, сварим макароны и будем водичкой запивать.
– Это когда деньги закончатся. А пока есть возможность, будем ею пользоваться.
В воскресенье вечером уехал Кот, а утром в понедельник Димка уехал на работу, по дороге забросив меня в автошколу. Он долго меня убеждал, что должна обязательно взять такси домой и вбил несколько номеров в мой телефон, чтобы я не вздумала ловить машину на дороге, только не на ту напал! Девушка я простая, экономная. Деньгами разбрасываться не привыкла! Так что по окончании первого дня я смело отправилась на автобусную остановку. Найду как-нибудь, на чем добраться.
Чтобы выяснить маршрут я расспросила человек десять, не меньше. В итоге смогла найти бабульку, которая знала номер автобуса, идущего до ближайшей станции метро. Уж в подземке я, по-всякому, разберусь. Ну, вот, говорила же! Три часа, три смены транспорта и две пересадки в метро и я дома. Надо бы поискать более приемлемый путь, не может все быть настолько ужасно. Я залезла в интернет и обнаружила, что стоит только воспользоваться троллейбусом, а потом автобусом и часа два я должна сэкономить.
Димка пришел совсем поздно и совершенно вымотанный. Пришлось ужином чуть ли не из ложечки кормить и сразу – сон. Я и сама сегодня устала до предела: братья расстарались, наверняка переживали, как бы я не заскучала без их внимания. Так что курс мне выбрали интенсивный. Шесть часов теории четыре дня в неделю, а потом еще и три часа практики добавятся. За первый день я написала больше, чем за все годы учебы в универе, причем, скорость речи у лектора была поистине невероятная (Малахов обзавидовался бы). Так что я даже не успела особо рассмотреть, кто со мной за соседними партами сидит, не то, что познакомиться с кем-нибудь.
Следующие два дня прошли примерно по тому же сценарию. Я приходила домой, занималась всяческой фигней, пожирающей жизнь домохозяек, дожидалась Димку, кормила его ужином, тупо пялилась в телевизор (впрочем, больше, чем на полчаса, меня не хватало), и мы оба вырубались, не в силах пошевелить ни одной конечностью. Передо мной хотя бы маячило светлое будущее в виде трех выходных подряд, а вот у Гошана таких светлых перспектив не было. Платили ему за каждый отработанный день, посему наш добытчик решил, что в выходные он тоже будет пахать, а отдохнет, так уж и быть, в понедельник, когда покупателей меньше.
Только к четвергу я смогла, наконец, познакомиться с теми, кто подписался на каторгу, по ошибке названную курсами вождения. Это был первый день, когда мы, как нормальные ученики получили возможность пользоваться законными перерывами. Не знаю, где раньше трудился мужичок, промучивший нас первые три дня (особо сметливые предположили, что в колонии строгого режима), только он почему-то полагал, что шесть часов безостановочной писанины подряд как раз позволят нам 'втянуться в нормальный рабочий ритм'. Мужичок не курил, так что предложения о перекуре воспринимал, как личное оскорбление, и, кажется, даже в туалет не ходил. Так что версия о том, что его забросили на Землю с планеты роботов, тоже имела место и вовсе не казалась невероятной.
В четверг же (о, чудо чудное!) вместо господина инопланетянина к нам явился совсем молодой еще парень, представившийся Серегой, и дело пошло куда как лучше. Во-первых, Серега очень грамотно отделял то, что нужно записывать от всяческого развлекательного словоблудия. Во-вторых, рассказывал все настолько четко, что повторять нужды не было, наверное, пребывал с нами на одной ступени развития. В-третьих, мы, наконец-то смогли отдыхать. Недолго, по пять минут после каждого часа и пятнадцать минут по прошествии первых трех часов, но нам такой режим показался манной небесной. Я даже призадумалась, не был ли послан дядюшка-робот специально, чтобы мы смогли оценить счастье в виде Сереги.
Так что в четверг я вернулась домой окрыленная перспективой закончить курс вполне себе спокойненько, особо не напрягаясь. Даже на предстоящее на следующей неделе вождение смотрела без былого ужаса.
Кот звонил ежедневно по несколько раз на дню. Если бы кто послушал наши беседы, наверное, не выдержал бы того потока сладких речей, что мы с упоением изливали друг на друга. Ну, ладно, я – девушка, мне, вроде как, можно, но Тихомиров просто сразил меня наповал своими ежедневными 'я так скучаю', 'девочка моя' и тем, что повторять вслух не стану даже под пытками. Я и так мысленно краснела от пяток до ушей, представляя, что кто-то это все слушает. Секс по телефону должен у Котика уроки брать долго и за большую плату.
Четверг оказался переломным днем не только для меня. Димка или втянулся в процесс, или реально четвертый день недели был менее напряженным, чем предыдущие три, только вернулся он домой вполне себе живым, игривым, похожим на человека, а не на зомби. И я очень радовалась этим изменениям, пока парень не стал прозрачненько так намекать на то, что супружеский долг отдавать надо. Ну, не представляла я нас в постели без Тихомирова! Позвонить ему что ли? Пусть хоть не просто так свои пошлости мне рассказывает!
Нет, правда, все было не так, как надо. Димка молодец, как мог, старался, и мне даже удалось каким-то чудом кончить. Только вот именно, что чудом. Я все время искала, куда делся Тихомиров и ждала его появления. Подсознательно, конечно, но ловила себя на отзвуках именно таких мыслей. В общем, все не то, и, что самое неприятное, Димка понял.
– Дим, прости, но в этом и была вся суть истории с самого начала, – ничего умнее я, как обычно, сказать не могла. – Нас должно быть трое.
– И, тем не менее, ты едешь к Тихомирову! – ехидно добавил Гошан. Действительно, еду, и договаривались мы об этом все вместе, если ты еще не забыл.
– Возьми выходной, поедем вместе, – предложила я.
– Брось! Все нормально. Правда, нормально. Может, на следующей неделе так и сделаем, а завтра я тебя только до вокзала подброшу.
– Через мой труп! – отрезала я. – Не хватало еще тебе вскакивать в четыре утра! Такси вызову, тебе еще на работу.
– Давай так: если ты сможешь встать, собраться и меня не разбудить – едешь на такси. Если проснусь – буду твоим личным водителем.
– Договорились!
Мне ли не знать, что Димка отличается богатырским сном. Я будильник его я отключила сразу, стоило парню уснуть. Он чудесным образом просыпался только под определенный набор звуков, которые издавал его телефон по утрам. Впрочем, от таких звуков кто угодно проснется, можно из комы больных поднимать.
Так что, благодаря маленькой тактической хитрости, я уехала на такси, продрыхла в поезде первые часов семь и пропялилась в окошко оставшуюся часть дороги.
Мое такси уже подъезжало к тому месту, где должен был работать Тихомиров, как меня осенила 'светлая' мысль, о том, что мой сюрприз может плохо кончиться. Мы, конечно, договаривались, что я приеду, но речь шла о выходных, а пятница к последним никак не относится. То, что Кот имеет гипертрофированную тягу к женскому полу, я знаю, но как-то не особо горю желанием стать этому свидетелем. А если уж быть откровенной до конца, то если я стану свидетелем подобного, за жизнь любителя женских прелестей я не дам ни копейки. К тому же, есть у меня подозрение, что умрет он не быстро и в страшных мучениях. А мне бы не хотелось, чтобы конец его настал так скоро.
В результате размышлений, я вошла в огромное помещения неясного предназначения уже кипя от злости. Ну, слава Богу, будет жить, не отказал парню инстинкт самосохранения! Стоило себя так накручивать? Стоит себе, рисует, слегка пританцовывает под музыку, никого вокруг не видит, какие девки, тут и я могу лишней оказаться.
Тихонько устроилась на старом кресле в углу и стала наблюдать. Да... на этот раз заказ более чем странный. Интересно, что за заведение можно украсить, хотя, нет, 'украсить' – слово совершенно неподходящее, 'обезобразить' подходит куда как лучше. Стены были покрыты жуткими, нереально скрюченными телами, отдаленно напоминающими человеческими, которые, кажется, пытались вырваться из адского пламени, состоящего в свою очередь из таких чудищ, которых во сне увидишь – не проснешься. Или проснешься, но психика уже не останется такой, какая была до того.
Здесь роддом неплохой вышел бы: от таких картинок сразу все рожали бы и вовсе необязательно быть беременной.
Музыка замолчала, и я затаилась: мне нравилось наблюдать за тем, как Кот работает, даже если из-под его рук появляется такое вот безобразие. Только мне с этим делом снова не повезло, пара секунд тишины, и брюнет резко разворачивается в мою сторону. Лицо его осветила плотоядная улыбка, достаточно плотоядная, чтобы напугать какую-нибудь юную девственницу или убежденную старую деву до полусмерти.
– Неужели, сбылись мои мечты? – спросил парень. Не меня, а того, кто мечты исполняет, наверное. И так мягко, по-кошачьи на меня надвигается.
– Котик, ты меня пугаешь! – предупредила я, на всякий случай, вставая. Чтобы встретить опасность стоя. Но он, всего-навсего, прижал меня так крепко, что я начала задыхаться и уткнулся в мои волосы, вдыхая и, кажется, не выдыхая.
– Я так соскучился!
– Правда?
– Конечно, правда.
Поцелуй, настолько затянувшийся, что я забыла, как дышать, и моя футболка уже летит на кресло.
– Дверь открыта, – шепчу я.
– Плевать!
Правда, какая разница: открыта, закрыта, пусть кто-нибудь попробует помешать! Новый матрас на полу я заметила, как только вошла, и он оказался очень кстати. И вот что интересно, не сказать, чтобы на этот раз мне чего-то или кого-то не хватало, я, вообще, обо всем и всех забыла. А потом я лежала в блаженной усталости, и звуки грохочущего рока совершенно не отвлекали.
– Тебе хорошо со мной? – а вот таких вопросов я могла бы ждать от кого угодно, но не от мистера Самоуверенность.
– Сомневаешься? – мурлыкнула я.
– Ты знаешь, о чем я.
– Так не честно! – ткнула я в грудь парня обличающим жестом. – Разве ты не знаешь, что без Димки мы поубиваем друг друга через неделю, не больше.
– Возможно. Но у нас будет целая неделя на двоих.
– У нас целых три дня на двоих. Давай уйдем отсюда, твои чудища меня пугают.
– Ну, пошли. Куда хочешь? Показать тебе город? Заодно, сам посмотрю.
– Только не говори, что до сих пор не обнаружил место, где собираются самые красивые девушки!
– Я работал. Как можно больше и как можно быстрее. Чтобы вернуться к тебе.
– Ты... серьезно?
– Совершенно. Веришь?
– Да.
– Тогда, пошли искать самых красивых девушек вместе. – О, да он может смело претендовать на почетное звание убийцы романтических порывов!
– Ты уже нашел самую красивую девушку, которая, к тому же, обладает целой кучей других достоинств, – напомнила я.
Как обычно вдвоем с Котом мы дурачились, веселились и сходили с ума. Почему-то сегодня окружающие не косились на нашу безумную парочку, а смотрели с умилением и завистью.
Три дня мы провели, как безумные влюбленные, днем постоянно держась за руки, а ночью Тихомиров прижимал меня к себе так крепко и так неотрывно, что в туалет мне приходилось отпрашиваться, вызывая бурю сонного недовольства каждый раз. О том, что люди, как правило, принимают душ в одиночестве, мне пришлось забыть. Если бы не мое идиотское вождение, я бы осталась в этом раю еще на пару недель. Чтобы собирать монетки-дни в свою копилку счастья. Что будет, когда эта копилка переполнится? Как мне придется платить? Или я расплатилась заранее? Да, пожалуй, эта мысль – самая здравая, самая правильная. Я оплатила огромное количество счастья и теперь могу ни о чем не беспокоиться. Наверное.
