Текст книги "Скрываясь от любви (СИ)"

Автор книги: Хэленка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

  – Мама, успокойся! Я подумаю. Постараюсь приехать. Пока! – пару минут разговора с человеком, который должен быть самым близким на земле, и я выжата, как лимон.

  – Эй, все в порядке! – Гошан взял меня за руку, подумал и притянул целиком в свои объятья.

  – Я просто слышу его мерзкий голос, который зудит каждый день: 'У всех дети, как дети, а твоя даже мать навестить не хочет. Неблагодарная!'. Мерзкий интриган, – обреченно проворчала я. Господи, как же не хочется ехать!

  – Слушай, Димыч, а нет ли у тебя желания поболтать на досуге с милейшим Евгением... как его там? – оборачивается Кот.

  – Семенычем, – едва выдавливаю я из себя. – За дорогой следи!

  – Мне кажется, идея блестящая. Ник нас с друзьями познакомит, да?

  – Нет! С какими друзьями? Вы его уже били, хватит.

  – А кто говорил о том, чтобы бить солидного взрослого человека? Как ты могла о нас такое подумать? Мы съездим в гости, пообщаемся с твоей мамой, ты нам город покажешь, хорошо? – Я киваю исключительно на автомате.

  – Прекрасно! – мгновенно подхватывает Кот. – Касса аэрофлота совсем близко.

  На мой стон никто не обращает внимания.

  Глава 20

  В самолете я нервничала. Впрочем, весь остаток дня, вечер, ночь и утро дома я нервничала тоже. Я уже затеребила ручку своей сумки, еще немного и превратится в мочалку. Парни долго с интересом наблюдали за моим мельтешением, пока Кот не выдержал, забрал сумку и щедро выдал мне на истязание свои пальцы. От прикосновения его теплой руки я немного успокоилась, но чувство чего-то ужасного, что надвигалось на меня с каждой секундой, не отпускало.

  – Ник!

  – А! – я вздрогнула, будто призыв Димки разорвал защитную оболочку вокруг меня.

  – Не дергайся. Мы с тобой. Все будет хорошо. Я просто спросить хотел, почему ты дракона нарисовала?

  – Это не я нарисовала, за мной таких талантов не водится.

  – Ничего, у тебя имеются более ценные таланты, – соблазнительно промурлыкал Кот, заставляя меня краснеть. В душе. К моему огромному счастью, щеки мои никогда меня не подводили неуместным румянцем.

  – Никому не рассказывай, – таким же тоном произнесла я, – а то ухо откушу.

  Тихомиров засмеялся, его уже достало мое постоянное напряжение. А вот в предостережение не поверил зря. Я и не на такое способна, когда вынудят.

  – Я не знаю, почему дракон. Подумала, с каким животным могла бы тебя ассоциировать, ничего лучше в голову не пришло. Тебе не понравилось?

  – Почему ты всегда думаешь, что то, что ты делаешь, должно не понравится? Я хотел сделать тату, именно дракона, как бы это ни было банально, поэтому и спросил.

  – Тебе подходит: сила и власть.

  – В следующий раз обращайся ко мне: не хочу, чтобы моей девушки касался кто-то еще.

  – Эпиляцию тоже будешь мне делать? – хмыкнула я. – Мастер была девушка, иначе бы я не согласилась, ты же прекрасно знаешь, что я сторонюсь мужчин. И потом, как же сюрприз?

  – Ну, если сюрприз и если девушка... все равно, лучше ко мне.

  – Вода, сок, чай, кофе? – лучезарно улыбнулась персонально Тихомирову представительница авиакомпании.

  Вот, блин, надо было его подальше от прохода сажать, к окошку поближе, чтобы рассмотреть эту красоту неземную только птички могли. Интересно, почему Димке, внешность которого не менее интересна, чем у брата, надо предпринять минимум, но, все же, усилий, чтобы очаровать девушку. Ну, там, улыбка, заинтересованный взгляд, пара слов и так далее. А Коту... даже когда этот гад мрачнее тучи, или физиономия его перекошена от гнева, девки так и липнут к нему! А уж когда он начинает источать ответное обаяние, желание придушить этого соблазнителя на месте зашкаливает. Так и хочется сказать какую-нибудь гадость. Не важно – кому.

  – Перестань поедать девушку глазами, дыру протрешь, – дергает меня за руку Дима. – Девушка, нам воды, – таким тоном, что несчастная, недоеденная мной стюардесса, спешит выдать наши стаканчики и удалиться. – А ты не источай секс на все стороны! – это уже персонально брату.

  – Не надо было выгонять меня вечером! – жалуется на жизнь и мое нехорошее поведение брюнет. – Ладно, ладно, не заводись, просто, отвлечь хотел, – видимо, мой исполненный злобой взгляд направил этого отступника на путь истины.

  Я резкими движениями начала рыться в сумке в поисках айпада, раскопала его и воткнула наушники в уши. Пусть знает, что я так быстро гнев на милость не меняю. Да, не так быстро, минуты три мне потребовалось. Послушав пару песен, я почти успокоилась и решила проверить, чем заняты мои спутники. Кот, откинув голову на подголовник, подремывал, или делал вид, что дремлет, а вот Гошан... выражение его лица меня даже немного напугало. Парень сидел, устремив взгляд в пространство и, определенно, ничего перед собой не замечая, о чем-то напряженно думал. Я даже наушники вытащила.

  – Дим, – потеребила я руку соседа, – Диима! Что случилось?

  – Все в порядке, – отмахнулся тот.

  – Ага, в порядке, а лицо почему такое? Ты обдумываешь планы покорения вселенной?

  – Почти... так, одна мысль в голову пришла, не особо приятная.

  – Какая?

  – Ты – маленькая любопытная девчонка! Не скажу, пока не буду знать точно. Пристегнись, сейчас начнем снижаться, – в подтверждении его слов, началась длинное объявление о правилах поведения при посадке, погоде и так далее.

  Мама ждала меня дома. Я ей сказала, что собираюсь в гости, но не назвала даже вид транспорта, не то, что номер рейса. Что со мной будут сопровождающие, тоже не стала радовать заранее. Сюрприз будет. Сколько раз к нам без всякого предупреждения прикатывали родственнички Жени, ничего не случилось. А мне только лучше, когда дома куча народа, не было ни малейшего шанса остаться с отчимом наедине. И то, что народ этот не особо дружелюбен, мне было глубоко фиолетово. Это мама нервничала, когда милейшая свекровь ей замечания делала.

  – Никуша! – воскликнула мама, открыв дверь. Наличия компании она или не заметила, или не посчитала нужным обращать внимание. Почему-то я чувствовала себя ужасно неловко в ее объятиях – наверное, отвыкла.

  – Привет, мам! Я с друзьями, ничего? – только сейчас она обнаружила, что я не одна. Пока я их знакомила в прихожую, довольно улыбаясь, вальяжно выплыл Женя. Вот теперь я насладилась картинами, поочередно посещавшими его физиономию. Это выражение лица я буду вспоминать долго и с упоением, как предвкушающая улыбка сменялась сначала недоумением, а потом – горящей ненавистью.

  Если не обращать внимания на перекошенную морду маминого муженька, проходило все очень мило и по-семейному: мама нас сразу усадила за стол и пошли обычные для таких встреч разговоры. В основном, говорила я, потому что мама задавала миллионы вопросов о моей жизни. Родительница слушала, умиляясь, Женя строил какое-то грязные планы, Кот тоже внимательно слушал то, о чем я говорила, хотя сам все знал прекрасно, а Дима продолжал думу думать. Мне даже не по себе стало, такой сложный анализ непонятно чего был нарисован на его лице.

  Когда я выдохлась, нас отпустили спать, пусть еще и не поздно, но мои психи накануне вылились в огромную усталость. Женя попытался что-то вякнуть по поводу того, что я могу спать в их комнате, потому как неприлично девушке с парнями вместе ночевать. Ага, уже разбежалась! Видимо, мое выражение лица было таким, что спорить со мной больше не рискнули. В итоге, расположение наше было следующим: я на своем диване, где и провела все детство, Димка на раскладном кресле (тот еще пыточный механизм, испытано на себе, когда особо наглые гости приезжали, выселявшие меня с моего законного ложа), Кот на раскладушке.

  Через час я поняла, что сон мне и сегодня не светит. Стоило задремать, Женя приоткрывал дверь моей комнаты и пялился на меня безумным взглядом. Естественно, когда мои глаза открывались, никого под дверью не было – это только моя больная фантазия, но совладать с ней я не могла. Я вертелась, вспоминала детство, пыталась дышать ровно, занималась аутотренингом... Раскладушка издала последний вопль умирающего, и рядом со мной упало горячее мускулистое тело.

  – Это же просто невозможно! – беззлобно прошипел Кот, притягивая к себе.

  – Прости, я не хотела шуметь...

  – Ты не шумела. Спи.

  Я почти сразу стала проваливаться в дрему, успев шепнуть напоследок: 'Спасибо, Котик!'.

  Утром я оказалась в полном кайфе: Димка последовал примеру брата, и я снова лежала между моими мужчинами. Всегда ненавидела, когда мне места мало во сне, а с ними... мне нравится быть обездвиженной их объятиями. Я начала выбираться настолько осторожно, насколько возможно, лежала бы так и лежала, только человеческий организм частенько требует посещения определенных помещений.

  – Ты куда? – не открывая глаза, Димка сел на постели. Смотрелось это более чем забавно, так некоторые дети просыпаются.

  – Спи, я вернусь, – прошептала, чтобы не будить Кота, только как-то не вышло.

  – Хрен мы тебя выпусти одну в это логово зверя, – пробормотал брюнет. Он просыпался в более естественной последовательности: сначала глаза открылись, а уж потом тело приняло вертикальное положение. – Ты дверь не закрывай, чтобы мы контролировали ситуацию, а мы тут пока удалим все следы недоразврата.

  – Недоразврат? – захихикала я. – Ну, ну. Мне он, кстати, понравился. И не надо оскорблять мой дом, к тому же, какой Женя зверь? Тварь мелкая, не более.

  Я отправилась в ванную, чувствуя постоянный взгляд, не из тех, от которых хочется в комочек сжаться и спрятаться, а тот, что помогает распрямить спину. Наверное, в первый раз за последние много лет я не боялась пользоваться душем в собственной квартире. Я уже говорила, что защелку милый отчим снял под предлогом того, что кому-нибудь может стать плохо в ванной? Вот с тех пор мне плохо было каждый раз. А как вы думаете, хорошо себя чувствуешь, ожидая, что в любую секунду к тебе может вломиться полный урод?

  За ночь настроение мамы поменялось кардинально: она, с очевидной подозрительностью смотрела на парней, да и на меня бросала такие взгляды, что не дай Бог. Поэтому завтрак мы постарались закончить как можно быстрее и сразу же смылись на прогулку.

  – Похоже, мой драгоценный отчим навел маму на не самые хорошие мысли, – поделилась я наблюдениями. Мы шли маршрутом, который я повторяла ежедневно в течение одиннадцати лет: парни воспылали желанием посмотреть на мою школу.

  – Поделился подозрениями, не более того, – отмахнулся Кот.

  – Откуда знаешь?

  – У меня слух, а у них звукоизоляция ни к черту, – проинформировал брюнет. Нет, то, что слух у него хороший, я знала и раньше, но что настолько! Надо будет учесть в будущем, мало ли, какие могут быть ситуации.

  Я решала сегодня не устраивать лекцию на тему: 'Подслушивание: порок или преступление', а на все мои расспросы, что еще услышал Кот, меня вежливо посылали на все четыре стороны.

  Моя школа, как я и ожидала, произвела неизгладимое впечатление. Директриса у нас тот еще монстр (в хорошем смысле слова, если он имеется). Камилле (это ж надо было так дитя назвать) сейчас семьдесят два и, несмотря на все происки врагов, она стойко держится на посту последние лет сорок. Вот как открылась школа, так ее и назначили директором, и уберут, наверное, не раньше, чем школа рухнет или конец света нечаянно нагрянет. Камилла держит в ежовый рукавицах всех работников от уборщицы до заслуженного учителя, а ученики боятся ее так, что при появлении массивного тела директрисы в коридоре, помещение мгновенно пустеет. За родную школу она загрызет любого, хоть министра образования, хоть богатенького папашу школьника. Камилла умудрилась сделать школьный двор таким, что сюда привозили на экскурсии иностранцев. У нас на территории имелось: несколько спортивных площадок европейского уровня, детская площадка для учащихся начальной школы с качелями, горками и прочим, клумбы, деревья и настоящий сквер с лавочками, беседками и навесами. Вот последнее и повергло в легкий шок парней. Обычно такие вещи в школе активно уничтожаются, потому что все лавочки являются местом для курения и прочих безобразий. Только у нас попробуй, закури, даже если ты не на территории! Пожалеешь, что на свет родился.

  Я подробно описала Камиллу и в лицах воспроизвела несколько конфликтных ситуаций, вызвав у парней горячее желание с директрисой познакомиться. Слава Богу, удалось их утащить показывать парк, где мы могли бы прогуливать уроки. Могли бы, потому как отношение к прогулам в школе было таким же, как к курению.

  В парке было людно, как обычно в летнее время, но он – одно из основных достопримечательностей нашего города. Мне почти насильно было всучено мороженное (а как же, романтическая прогулка по парку летом, без этого атрибута обойтись никак не может), хотя, как только мы добрались до лавочки в довольно укромном уголке, я поняла все коварство замысла Тихомирова. Этот тип решил, что он поеданием мороженого на улице образ брутального красавчика подпортит, поэтому и забрал мою порцию, как только оказался там, где его никто не увидит. А я ведь уже смирилась и начала получать удовольствие!

  Димка, как 'ушел в нирвану' с утра пораньше, так и не вернулся. Ходил весь из себя задумчивый-презадумчивый и в нашей перебранке с Котом участия не принимал. Мне даже обидно стало от такого явного игнора.

  Прогулка по парку закончилась довольно скоро, и инициатором ее окончания выступил никто иной, как я. Оказывается, Кот имеет весьма специфическое представление о прогулках с девушками, и убедить его в том, что в моем городе не очень принято развлекаться на лавочках так, как он считал нужным, я не смогла, как ни старалась. Пришлось возвращаться, тут кстати пришлась мамина просьба быть к обеду.

  К нашему возвращению стол был заставлен всевозможными блюдами так, будто мы приехали не втроем, а как минимум человек двадцать голодных студентов посетили квартиру моего детства. Это было первым, что ввергло меня в шок. Позже добавилось нервное состояние мамы и снова подозрительно довольная физиономия отчима. Что-то будет, решила я, оставалось только дождаться, что именно.

  Разговор за столом не клеился, пока Димка не взял дело в свои руки и не стал расспрашивать маму о работе. Поскольку этот хитрый лис мог раскрутить любого, она повелась почти сразу. Я прямо видела, как мама расслабляется, возвращаясь к вчерашнему состоянию – восторженно-умиленному. Женя в то же время, прощался с жизнерадостностью и мрачнел все больше. Кот ехидно наблюдал за последним, от Тихомирова естественно невозможно было скрыть такие перемены: если старший брат брал, в основном, интеллектом, то младший больше опирался на интуицию и обаяние.

  – Завтра мы идем к Гале! – 'порадовала' мама. Я даже вином поперхнулась: что за новости еще? Мама прекрасно знает, что я едва терплю сестру Жени, а та относится ко мне хуже, чем злая ведьма к Спящей красавице и уж точно, в разы хуже, чем мачеха к Золушке. Если бы я оказалась на попечении Гали, не только всю работу выполняла бы, но и питалась тараканами и корой деревьев, тратиться на мое пропитание она бы определенно не стала.

  – Нет, – спокойно сказала я. Раньше, конечно, такого не случалось, я всегда делала то, что мне говорили, но, извините, теперь я – взрослый, самостоятельный человек.

  Вот тут Женя устроил маленькую истерику. Не знаю, может с походом к сестренке он связывал какие-то особенные планы, может, от нервов перемкнуло, только мужик орал и брызгал слюной. Таким отчима я еще не видела, обычно он представал передо мной уверенным в себе, полным сил и вальяжным. Я наблюдала за ним, как за мерзким насекомым и не могла понять, как можно было бояться этого. Этого слабого, ничтожного, пустого человека. За его речью я не следила ничуть и слова о моей неблагодарности явились настоящим сюрпризом.

  – Ты хочешь, чтобы я благодарила ТЕБЯ?! – изумилась я подобному лицемерию, прервав обличительную речь. Жень как-то мгновенно заткнулся, даже не закончив предложение, только в поддержку любимому мужчине сразу пришла мама. Вот эта постоянная поддержка мужа и выводила меня из себя, напрочь выбивая почву из-под ног и заставляя сомневаться, что вообще нужна ей.

  – Как ты можешь такое говорить? – мама была в совершенно искреннем гневе. – Женя столько для тебя сделал! – я сразу заткнулась, чтобы не сболтнуть лишнего. Опыт, многолетний опыт и нереальная выдержка – вот мои козыри, которые много лет помогают мне если не выиграть, то хотя бы не выйти из игры первой.

  – О, да, Женя был источником неоценимого опыта и знаний! – неожиданно ехидно вставил Кот. Охренеть! Что его понесло? Он же знает прекрасно, что я никогда не хотела, чтобы мама была в курсе и уж тем более, не сейчас. – Да Вы, Ирина Олеговна, все прекрасно знаете без меня, правда же?

  Мама задохнулась, некрасиво выпучила глаза, икнула, воровато глянула на меня, глаза отвела в сторону и забормотала что-то невнятное.

  – Мама? – в шоке позвала я. Нет, этого быть не может! Зачем он так? Только мамина реакция говорила совсем об обратном.

  – Вы ведь с самого начала знали? Вы специально делали все возможное, чтобы Лина не могла убежать! Сколько сил Вы приложили, чтобы подложить дочь под своего дорогого супруга? – мама дернулась, открыла рот, явно намереваясь что-то сказать, и у меня появилась надежда. Ведь может быть, что они ошиблись? Только она ничего не сказала, так и не произнесла ни единого слова. Призрачная надежда растаяла так же быстро, как появилась.

  – Не надо, Кот, хватит. Мы еще успеем на самолет? – я изо всех сил старалась говорить спокойно.

  – Успеем, – мягко ответил Дима, беря меня за руку. Это он кстати, сама бы я, наверное, не смогла встать сейчас. – Собирайся!

  Мы в шесть рук покидали те немногие вещи, что были разложены, раньше, чем приехало такси, и, не прощаясь, вышли на улицу. Оставаться в этом доме еще хотя бы минуту было слишком сложно для меня, я чувствовала, будто он тянет из меня силы, пожирает меня.

  – Зачем вы это сделали? – это были мои единственные слова по дороге в Москву. Нет, я не злилась на них, не обвиняла парней, просто, хотела понять.

  – Ник, нельзя прятаться от правды. Ты продолжаешь проживать эту ситуацию, и будешь продолжать, пока не перечеркнешь все, что было. Нельзя врать себе. Ты же все знала сама, – ну, что же, это – хорошее объяснение, во всяком случае, с этими доводами я согласиться могу.

  – Я не хотела знать... Вы, как всегда, все решили за меня.

  – Ты злишься?

  – Нет. Я опустошена.

  Глава 21

  Очередная ночь прошла без сна. Кажется, это становится привычкой, не самой лучшей привычкой, надо признать. Я лежала, не думая, ловя обрывки невнятных мыслей и тусклых воспоминаний. Только одна мысль повторялась предельно ясно и четко: 'Что теперь со всем этим делать?'. Мне, правда, не совсем было ясно, с чем именно я собиралась что-то делать.

  К утру в моей помутневшей голове появилась еще одна светлая мысль: 'Почему должны страдать парни? За какие глобальные провинности они платят тем, что в непосредственной близости проживает страшный зомби?' Все время после возвращения из дома я никак не реагировала на внешний мир, почти не ела, не спала и категорически отказывалась от общения. Я встала и одернула шторы: было еще совсем темно, только небо не черное, а серое, значит, рассвет совсем скоро. Мне нужно выспаться. А чтобы выспаться, мне нужно уснуть, а чтобы уснуть... Нет, в таком виде к парням я не пойду, пусть и темно вокруг. Я мышью прошмыгнула в душ.

  А что еще я могла ожидать? У него же слух...

  – Беруши не пробовал? – спрашиваю, блаженно вытягиваясь рядом с горячим боком Тихомирова.

  – Зачем они мне? Я ждал, когда ты очухаешься. Есть хочешь?

  – Нет, хочу спать, – это были мои последние слова до того, как я провалилась в сон. Я временами почти просыпалась и, обнаружив рядом то Диму, то Кота, засыпала снова. Сквозь сон я слышала приглушенные голоса, звонки телефона, и, кажется, даже звонки в дверь, но, как ни старалась, полностью вырваться из страны Морфея, не могла.

  Очередной моей попытке помог насмешливый и довольно громкий голос:

  – Ты там в кому не впала?

  – Не дождешься, – пробормотала я, пытаясь открыть глаза. – Хотя, если я срочно не поем, то, наверняка, умру с голода.

  – Э, нет, это не в наших интересах! Вперед, на кухню.

  – Который час? – светским тоном поинтересовалась я, пытаясь пальцами разобрать безумное гнездо неведомой ученым птицы, чудесным образом сформировавшееся на моей голове.

  – Половина шестого, – тем же тоном ответил Кот и со вздохом стал помогать мне, только уже с помощью расчески.

  – Вечера? – удивилась я.

  – Вечера? – повторил брюнет. – Ты бы лучше спросила, какого дня, – и в ответ на мой немой вопрос: – ты двое суток продрыхла!

  – Ну, прекрасно, – я постаралась скрыть свое изумление, – если война, я, как раз, отдохнувшая. А если еще и накормленная буду, так это ж вообще, какая силища!

  – Пошли, силища, мы тщательно и долго готовились к твоему пробуждению. Суп будешь? – я посмотрела, настороженно.

  – А он у нас какими судьбами? Нет, я, конечно, знаю, что вы на многое способны, но суп откуда?

  – Я сварил, – изображая образец чистейшей скромности, ответил Кот. Только что пальчиком стол ковырять не начал.

  – Тогда, наливай, буду дегустировать и жестко критиковать! – на самом деле, критиковать я и не думаю, но, блин, Котик в фартуке, варганящий суп, это зрелище у меня вызывает даже не улыбку – дикое умиление.

  Мда... такие супчики разве что одна мамина знакомая варила, недавно из Баку переехавшая в Россию. Главный ингредиент – мясо. И этого самого ингредиента такое количество, что все остальное можно было бы уже и не класть. Нет, оно вкусно, конечно, но после такого первого блюда, второе уже точно не полезет в организм. В общем, еда под девизом: 'Прощай, диета!'.

  – Ну, как? – тоном образцовой женушки, ждущей одобрения строгого супруга, поинтересовался повар. Вот же, актер!

  – Шикарно! Я не знала, что ты так шикарно готовишь. Мне казалось, у тебя с этим делом большие проблемы.

  – Это мой первый опыт.

  – Котик, да у тебя талант! Хотя, я всегда считала, что настоящий мужчина может все.

  – Разве настоящий мужчина не должен лежать на диване, в ожидании подвигов? И все эти женские занятия не дискредитируют самца?

  – Не знаю насчет самцов, а мужчину может дискредитировать только безделье и беспомощность. Спасибо, Котик, ты спас меня от голодной смерти. А где Дима?

  – Долже вот-вот прийти, пошел на работу устраиваться.

  – Разве он не у отца работает?

  – Уже – нет. Решил отправляться в свободное плавание. Я в понедельник поеду тоже трудиться.

  – Надолго? – новость меня страшно огорчила. Знала, что не может длиться наша идиллия долго, но так надеялась!

  – На пару недель, может, чуть дольше.

  – Как рука?

  – Справлюсь.

  – Далеко?

  – Нет, часов четырнадцать поездом, ты вполне можешь приехать. Если захочешь...

  – Обязательно захочу! – сразу заулыбалась я. Так-то еще ничего. – Слушай, а давай я тоже поищу работу? – эту мысль я давно лелею, только озвучить боялась.

  – Не надо. Ты же не сможешь ко мне приехать, если работать будешь... и у тебя через четыре дня начинаются курсы по вождению.

  – Не поняла! Когда это я на курсы записалась? И зачем?

  – Пригодится. Мы знали, что ты без дела сидеть не согласишься. Разве овладение знаниями и навыками не является одним из твоих приоритетов?

  – Эк ты загнул! Мне не нравится то, то вы зарабатываете, а я только трачу. Это – неправильно.

  – Еще как правильно. Разве не в этом предназначение женщины? Я тебе больше скажу: мы твои документы на факультет психологии подали, тебя обещали на третий курс зачислить, нужны только какие-то документы взять из твоего универа, сколько часов и каких предметов ты освоила.

  – Наглые вы типы! А меня спросить?

  – Даже спрашивать не станем. Ты же больше всех нас переживала, что преподаватель со студентами встречается.

  – Учитывая то, что я живу в шведской семье, это уже не особо актуально. Я даже не знаю, как вас благодарить, – задумчиво разглядывая парня, протянула я.

  – А я знаю, – он одним плавным движением поднял меня за руку, и перекинул мое тело через плечо, будто я весила килограммов двадцать, не больше.

  – Стоять! – рявкнула я, почти сразу. По всей видимости, голос мой был грозен, потому что носильщик остановился почти мгновенно. – Направо! – продолжила отдавать команды, и была доставлена прямиком в ванную. – Майна! И посторонним покинуть помещение.

  – Я не посторонний. И я хочу присоединиться, – заныл Кот, как обиженный младенец. Я прикинулась, что обдумываю предложение и, пока он ждал моего решения, сделала несколько обманных движений, вытеснив его за пределы помещения, и захлопнула дверь перед носом парня. Кажется, он не ожидал от меня такого коварства, потому что выражение лица у него сделалось жутко обиженное. Мне даже немного стыдно стало.

  Когда я вышла, Димка уже был дома, и братья что-то оживленно обсуждали сидя на огромном диване в гостиной.

  – Привет, – я чмокнула старшего в щеку. Кажется, он чем-то недоволен или, просто, устал. – Как все прошло?

  – Все хорошо, меня взяли, с понедельника начну, – он немного рассеянно на меня посмотрел, но усадил рядом и ткнулся носом в плечо. Точно, устал. И, сдается мне, у нас проблемы. – Ты как?

  – Нормально, – отмахнулась от вопроса, как от надоедливой мухи. – Куда взяли?

  – В магазин электротоваров.

  – Куда? – нормально свободное плавание началось! – Вы ничего не хотите рассказать? Что случилось?

  – Ник, свои проблемы на женщину перекидывают только слабаки, а учитывая, что нас двое, нет ничего, с чем бы мы не справились. Веришь?

  – Верю, – твердо ответила я, – только не хочу оставаться в стороне. И это не имеет никакого отношения к перекладыванию проблем на чужие плечи. Расскажите, я должна знать.

  – Ничего ты не должна. Все хорошо, это – временно, и я сам виноват, что позволил отцу верить в то, что он может распоряжаться моей жизнью.

  – Дело в нем?

  – Нет. Прекращай допрос! – и он несильно ткнул меня кулаком в плечо. Нет, это уже наглость, такие жесты в общении между мужчинами приемлемы, но я же – леди! Ну, может, и не вполне леди, но, во всяком случае, женщина.

  – Ты меня ударил! – преувеличила свое возмущение раза в два, надо же ему настроение поднять. – Думаешь, я – беззащитная слабачка, неспособная постоять за себя? – я тщательно продумала место приложения силы, чтобы не задеть еще не зажившие места, и выдала ответный тычок в подбородок.

  – Решила бросить мне вызов?! Посмотрим, кто кого! – Димка бросился в мою сторону, намереваясь захватить и обездвижить. Только я была готова к подобному и успела отпрыгнуть. Посмотрела на парней и поняла, что попала: глаза Гошана горели, будто он нашел замечательное развлечение, и совсем не похоже, чтобы Кот встал на мою защиту. Я поняла, что одна против двоих не смогу продержаться долго и решила спасаться бегством.

  А вот спальню я зря выбрала в качестве своего укрытия: во-первых, слишком провокационное место, вызывающее определенные ассоциации, а во-вторых, снова проделать финт с захлопыванием двери перед его носом Кот не позволил. Ну, в самом-то деле, это было бы уже настоящим оскорблением. И, в-третьих, о том, что на двери комнаты замок отсутствует, я как-то подзабыла. Две подушки, которые я попыталась применить, как метательные снаряды, были легко отброшены в сторону; и всего пару мгновений спустя я оказалась лежащей на так и не собранной после моего позднего пробуждения постели.

  – Попалась?! – выдохнул мне в ухо Кот, подтверждая свое веское слово прикосновением языка.

  – Ай! Ты что делаешь?! – взвизгнула я, почувствовав нежной кожей шеи боль, странным образом вызывающую возбуждение.

  – Опечатываю, – туманно ответил Тихомиров, и я обнаружила, что Димка, раздеваясь, наблюдает за нами с очень довольной физиономией. Будто он услышал хорошую шутку.

  – Что?! – поскольку на моем лице слишком очевидно было написано возмущение, меня подняли за руку и подтолкнули к зеркальной дверце шкафа-купе. – Вот, же, вашу маму! Зачем так делать? – продолжила возмущаться я, рассматривая багровый след.

  – А мне кажется – тебе идет! – заявил Тихомиров.

  – Посмотрим, что тебе будет казаться, если я тебе засос оставлю, – пригрозила я, надвигаясь на парня.

  – Не смей! – завопил тот. – Ненавижу, когда так делают!

  – Ах, ты, животное! Ты, значит, ненавидишь, а я должна быть в восторге? – я решила слегка придушить брюнетика, чтобы не шалил больше. Тот отчаянно хрипел, изображал, что находится на грани смерти, вяло вырывался, но, наконец, одним движением отстранил мои руки.

  – Это тебе в наказание за то, что в душ не пустила. Не возмущайся, куплю тебе что-нибудь, – и он сделал движение рукой, которое, по всей видимости, должно было обозначать завязывание шарфа.

  – Бриллиантовое колье ты мне за такие шуточки купишь! – припечатала я. – И на сегодня ты наказан!

  – И каким будет мое наказание, о, Королева?! – соблазнительно прошептал этот опечатыватель.

  – Будешь сегодня сидеть в сторонке, и смотреть, пока я не позову! – Димка заржал, что твой конь, а глаза Кота проявили страстное желание зажить собственной жизнью, совершенно отдельной от остального лица.

  – Порнушки насмотрелась? – все же брюнет высказал свое удивление, переходящее в шок, вербально.

  – На самом деле, я ее ни разу не смотрела, – поделилась я. Дальше говорить было затруднительно, потому что старший братец прервал увлекательную беседу с младшим затяжным поцелуем. Правда, целовал он не родственника, а, по понятным причинам, меня.

  – А ведь это может быть забавным! – сделал вдруг вывод Кот и уселся поудобнее, переместившись с моей кровати в кресло у окна.

  И ведь это, действительно, было забавно. Хотя, нет, 'забавно' – не то слово. Это безумно возбуждало, заводило и доставляло бешенное удовольствие. Когда мои глаза закрывались от наслаждения, я волевым усилием открывала их снова, чтобы встретиться взглядом с горящими черным огнем глазами Тихомирова. Они, правда, сейчас были вовсе не синего – насыщенно черного цвета. Когда я поняла, что или сейчас он набросится на меня и разорвет на части, или я сделаю что-нибудь неадекватное, когда осознала, что одного Димки мне всегда будет мало, как бы он ни был хорош, я протянула руку в сторону отдельно сидящего парня.

  – Иди сюда, – простонала я, впуская в себя старшего брата. Младший встал и начал приближаться. Не знаю, как ему удалось настолько долго проделывать те пару шагов, которые отделяли нас, но он умудрился замучить меня своей медлительностью. Очень даже непонятно, кто кого наказывал. Когда он, наконец, преодолел этот грандиозный путь, вместо того, на что я недвусмысленно намекала знаками, склонился и прихватил губами мой сосок. Я издала вопль, которому мог бы позавидовать дикий зверь, потому что те ощущения, что я испытывала сейчас были слишком сильными для меня. Я поняла, что так не смогу, что это – за пределами моего восприятия. – Нет, Котик, нет, иди ко мне, – захныкала я, рассчитывая на милость.