Текст книги "I need a doctor (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Громкие, спешные шаги, раздавшиеся где-то неподалеку, заставили инстинкты натянуться струнами, и фазер покинул кобуру раньше, чем я успела понять, что происходит. Фонарик погас, мир вокруг вновь погрузился в темноту, ставшую моим лучшим другом и союзником, и я бесшумно скользнула в укрытие массивных холодных труб, проходящих через весь отсек. Умом я понимала, что никого чужого и живого, как бы грубо это ни звучало, здесь быть не может, поскольку сканеры «Энтерпрайза» не обнаружили излучения тепла, что, с вероятностью в сто процентов, ко мне сейчас направлялись Кирк со Споком и Майклом, однако осторожность лишней не была, и я застыла испуганным зверьком, уставившись в сторону источника звука.

Запрыгали по полу тонкие лучи фонариков, тихие шаги прозвучали неожиданно громко в повисшей в отсеке тишине, и я сузила глаза, всматриваясь в темные фигуры, показавшиеся из-за лестницы. Их было трое, знакомые голоса удалось разобрать, когда мужчины подошли ближе, а с губ сорвалось тихое ругательство, когда приблизившийся Кирк недовольно провозгласил:

– Я знаю, что ты тут, Аллен! Кончай прятаться.

После этого скрываться действительно было глупо, я это понимала, поэтому, на мгновение прикрыв глаза, решительно выбралась из темноты, шагнув к капитану, который при моем появлении подобрался, гневно сверкая голубыми глазами. По лицу стоящего рядом Спока было сложно что-либо понять, хотя смотрел он хмуро, а Майкл косился на меня, как на полнейшую идиотку.

Из памяти почему-то совершенно выпали пункты Устава, закрепляющие ответственность за неповиновение приказу капитана звездолета.

– Ты хоть понимаешь, чего я наслушался от Боунса, пока шел сюда за одним маленьким, непослушным лейтенантом, который не понимает, что такое приказы? – едко поинтересовался Кирк, когда я подошла к нему ближе. Свет фонарика бил в глаза, заставляя прикрывать их ладонью и отворачиваться, я чувствовала себя в таком положении неуверенно, и мне это совсем не нравилось.

– Прошу прощения, капитан, – сухо ответила я, вытянувшись в струнку и спрятав руки за спину. Получать разносы было привычно, отчитывали меня далеко не впервые, но приятного все равно было мало.

– Но не сожалеешь, – проницательно подметил Джим. Я вскинула подбородок, пересекшись с мужчиной взглядом, однако ничего не ответила, решив оставить свои мысли при себе.

– У вас кровь, лейтенант Аллен, – вмешался в это подобие разговора Спок, заметив темное пятно на моей спортивной форме. – Лейтенант-коммандер МакКой настоятельно рекомендовал вам вернуться на борт «Энтерпрайза» и как можно скорее посетить медицинский отсек для проведения необходимых процедур.

– Боунс заявил, что оторвет голову и тебе, и мне, если твоя задница сейчас же не окажется на больничной койке, – перевел мне капитан, и я с готовностью закатила глаза, даже не сомневаясь, что по возвращению на корабль меня ждет разнос, по сравнению с которым поиски в жутких стенах «Фаррауга» покажутся увеселительной прогулкой. – Я не спрашиваю тебя, что ты здесь забыла, потому что знаю причину. Но твои действия абсолютно безответственны. Я не говорю о том, что ты ослушалась приказа капитана, я говорю о том, что…

Кирк еще что-то возмущенно говорил, пытаясь убедить меня в том, насколько глупо я поступила, стоящий рядом Спок время от времени кивал, во всем соглашаясь с ним, однако я уже не слушала. Блуждающий взгляд скользил за тонким лучом фонарика, прыгающим по полу и стенам, и случайно наткнулся на одно из тел, прислоненных к стене. Создавалось впечатление, будто мужчина в красной форме просто присел отдохнуть, склонив голову вниз и вытянув руку вдоль тела, лица с такого расстояния было не видать, однако в глаза тут же бросились длинные рыжеватые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Что-то в медном блеске показалось мне знакомым, сердце больно ухнуло куда-то вниз, и я, позабыв обо всем, рванула к телу, ужаснувшись поразившей меня догадке.

– Аллен, ты меня вообще слушаешь?! – возмутился где-то за спиной Кирк, но на него я уже не обратила внимания.

Руки отчаянно дрожали, когда я опустилась на одно колено перед мертвым мужчиной, пальцы застыли в нескольких сантиметрах от рыжей макушки, а горло перехватило спазмом, и время на несколько мгновений застыло. Я боролась с собой, пытаясь собраться с силами, в голове было абсолютно пусто, а язык нервно облизал пересохшие губы. На мгновение с силой зажмурившись, чтобы унять непонятно откуда взявшееся жжение в глазах, я глубоко вздохнула, а после решительно коснулась жестких волос, убрав длинные пряди и подняв подбородок.

В грудь словно вонзили зазубренное лезвие, с губ сорвался полувздох-полувсхлип, который сдержать мне так и не удалось, а мир вокруг помутнел, когда горячая влага скользнула по щекам. Не в силах сделать хоть что-либо, я все еще держала чужой подбородок, неосознанно поглаживая большим пальцем гладковыбритую щеку, взгляд цеплялся за высокие скулы и разбитые круглые очки, висящие на одной дужке, и я настолько погрузилась в укрывшую меня горячую тоску, что даже не заметила, как на плечо опустилась тяжелая мужская рука.

– Тея… – неуверенно позвал меня Кирк, словно не до конца уверенный в том, стоит ли ему вмешиваться, и я запрокинула вверх голову, пытаясь загнать назад непрошенные слезы.

– Это Уильям, Джим, – жалобно, как маленький ребенок, пролепетала я, чувствуя полнейшую растерянность. – Его больше нет…

========== Часть 9 ==========

Чуть подрагивающие пальцы бережно касались холодной кожи, путались в жестких рыжих прядях, а по прозрачному стеклу защитной маски скатилась одна-единственная слезинка, когда я низко-низко склонилась над телом Уильяма. Сидя на ледяном полу и уложив голову друга на колени, я старательно гнала от себя любые мысли, в голове царил полнейший вакуум, и единственное, о чем я действительно мечтала, это чтобы все вокруг было всего лишь сном. Я надеялась, что исчезнет мертвый корабль и могильный холод, надеялась, что испарятся тела и пугающая, негостеприимная темнота, а Уильям распахнет знакомые, лучистые глаза и засмеется, так легко и весело, как всегда.

Но тонкие губы были сомкнуты, а на широкой, застывшей без дыхания груди покоились разбитые, сломанные очки друга, которые я зачем-то сняла. В горле застыл горький, неприятный комок, перед глазами все словно расплывалось, а стекло кислородной маски немного запотело, но на это я даже не обращала внимания. Внутри разливалась мерзкая, тягучая боль, и я отчаянно зажимала губы, понимая, что стоит мне только дать слабину, и по щекам хлынут с таким усердием сдерживаемые слезы.

– Спок проверяет ядро, мы пытаемся понять, что произошло на этом чертовом корабле, – голос Кирка доносился до меня приглушенно, словно из-под плотной толщи воды, но на маячащего где-то за спиной мужчину я не обращала никакого внимания. Меряя шагами небольшой пятачок возле металлической лестницы, уходящей куда-то в темноту, Джим негромко разговаривал с кем-то по коммуникатору, свет от его фонарика прыгал по стенам в причудливом танце, а где-то в нескольких метрах от нас, скрываясь за многочисленными толстыми трубами, Спок с Майклом пытались реанимировать хоть один из компьютеров, чтобы подключиться к системе. Судя по недовольному пыхтению, пока что это у них не слишком получалось. – Нужно связаться с командованием, рассказать, что произошло. Мы должны придумать, что делать с телами, я сомневаюсь, что хоть кто-то из членов экипажа сумел выбраться. Шаттлы все на месте, так что улететь на них никто не мог. Да, Тея…

Кирк умолк на мгновение, остановив свой бездумный шаг, внимательный взгляд скользнул по моей спине, обжигая кожу где-то между лопаток, и я, судорожно вздохнув, подняла лицо вверх, крепко зажмурившись и пытаясь справиться с бурлящей в груди бурей. Собственная слабость, ставшая объектом внимания мужчин, казалась мне позорной, я старалась взять себя в руки и вернуться к своим обязанностям, вспомнить, что я боевой офицер, а не сопливая девчонка, но предательскую дрожь унять не получалось, как бы сильно я ни сжимала пальцы в кулак.

– Она… хреново, если честно, – неуверенно признался капитан, словно бы боясь спросить о моем самочувствии у меня самой. – Нет, я не говорю о ране, она… Слушай, Боунс, давай я просто приведу Аллен к тебе и вы сами разберетесь, ладно? Нам нет смысла задерживаться здесь, так что…

Голос Джима зазвучал совсем тихо, когда капитан бросил в микрофон еще несколько неразборчивых фраз, со стороны Спока послышалась какая-то невнятная возня и тихое восклицание, и я, словно очнувшись от долгого сна, несколько раз моргнула. Ледяной холод сковал каждую клеточку тела, хищная темнота бросилась в лицо, а тело, лежащее на моих коленях, обрело свой вес, и я только в этот момент поняла, как же сильно замерзла. Боль, сверлящая левый бок, причиняла дискомфорт, сведенные судорогой пальцы почти не двигались, а с пересохших, искусанных в кровь губ сорвался хриплый вздох, когда горячие ладони крепко сжались на моих плечах.

– Тея, пойдем, – тихий шепот Кирка защекотал ухо, помутневший взгляд рассеянно скользнул по встревоженному лицу капитана, попавшему в луч моего фонарика, и я неосознанно мотнула головой, возвращаясь в реальный мир. Заледеневшие пальцы опять коснулись острых высоких скул, отбросив с бледного лица рыжие пряди. – Ты… уже ничем не поможешь ему.

– Мы должны забрать его с этого корабля, Джим, – севшим, отчаянно ломающимся голосом проговорила я, и захрипела, почувствовав, как моментально запершило в горле. – Его нельзя так здесь оставлять, никого из них нельзя, ведь…

– Мы заберем их, слышишь? – пообещал капитан, серьезно глядя мне в глаза. – Мы доставим всех членов экипажа «Фаррауга» домой, поверь мне. Но сейчас тебя нужно вернуть на «Энтерпрайз», обработать твою рану и дать тебе отдохнуть. У тебя шок, тебе нужно прийти в себя, иначе наш добрый доктор МакКой оторвет мне голову.

– И сам же ее и пришьет обратно, – неловко повела я плечами, вызвав у мужчины мимолетную улыбку, а после, осторожно уложив голову Уильяма на холодный металлический пол и напоследок любовно погладив друга по щеке, с шумным вздохом поднялась на ноги. Кирк удержал меня, не дав упасть, встревожено взглянул на раненый бок, словно убеждаясь в том, что все не так страшно, как могло показаться на первый взгляд, а после ласково, как-то по-отечески погладил меня руке, сжимая замерзшие пальцы в своих. – Пойдем, тебе совсем нечего здесь делать.

– Капитан, мы кое-что нашли, – неожиданное появление Спока заставило вздрогнуть, и я, по-прежнему находясь в руках Джима, оглянулась на подошедшего вулканца. Почти сливающийся с сумраком инженерного отсека старпом внимательно рассматривал слабо подсвечивающийся падд, где-то за плечом мужчины маячил хмурый Майкл, а суровый взгляд коммандера, метнувшийся к нам, подсказал мне, что ничего хорошего мы не услышим.

– Выяснили, что с ядром? – уточнил Кирк, сведя брови к переносице и как-то неуловимо потемнев лицом.

– Что-то вывело его из строя, нарушив процесс синтеза дайтерия, в результате чего системы корабля, включая и систему жизнеобеспечения, перестали функционировать, – отчитался Спок, говоря при этом так спокойно, словно читал лекцию в Академии, и от ровного тона по телу пробежались мурашки.

– Разве в таком случае не должны были активироваться резервные системы? – неуверенно спросила я, за уши притягивая общие знания, вложенные в голову преподавателями. – Когда на «Фаррауге» все полетело к чертям, у них должно было быть еще минут двадцать, чтобы члены экипажа успели добраться до шаттлов и спасательных капсул, все не могло ведь просто отключиться… в одночасье. Это работает не так.

Взгляд невольно вновь метнулся к мертвому телу, лежащему у моих ног, и я, не в силах вытерпеть сковавшей грудь боли, мешающей мне сделать вздох, отвернулась, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на Уильяма.

– Лейтенант Пейтон просканировал несколько случайно выбранных шаттлов, – ответил на мой вопрос Спок, и приблизившийся к нам Майкл, с дрожью осматривающийся по сторонам, только кивнул, даже не поворачивая к нам головы. – Результаты показали, что все они повреждены, вполне возможно, мощным электрическим импульсом, однако точнее смогут сказать техники после тщательного изучения. Досадно в этом признаваться, однако я не могу назвать причину, по которой случилась поломка. Ни одно из известных мне орудий, способных на нанесение подобных повреждений, не действует со столь огромной поражающей силой, не оставляя при этом никаких следов на самом корабле.

– А как же повреждения гондолы? – влез в разговор Майкл, кажется, всерьез этим заинтересовавшись. Задумчивое лицо лейтенанта службы безопасности посмурнело от невеселых мыслей, однако оглянувшийся на него Спок только покачал головой.

– Повреждения явно были нанесены ударом торпеды, однако по своей ударной силе не способны были вызвать столь серьезные последствия, – подметил коммандер, вновь повернувшись к внимательно слушающему его Кирку. – Не уверен, что именно здесь произошло, однако могу с уверенностью сказать, что атака была очень быстрой. Думаю, экипаж даже не успел понять, что произошло.

– Значит, кто-то ударил по «Фарраугу» торпедами, пробив щиты, – подвел итог всему услышанному капитан, сложив руки на груди и досадливо поморщившись, – после вывел из строя ядро и шаттлы, а потом… что? Что-то украл на борту? Для чего было нападать на корабль Федерации?

– Мы сумели найти корабельный журнал, – вулканец протянул мужчине падд, и я, не обращая внимания на такую ерунду, как субординация, рамки которой в подобной атмосфере успели смазаться, навалилась на плечо Джима грудью, заглядывая в экран. – Многие файлы повреждены и не подлежат восстановлению, однако кое-что мне извлечь удалось.

Неприятный шум помех прозвучал неожиданно громко в пустом холодном отсеке, и я вздрогнула, прикрыв на мгновение глаза. Запущенный Кирком видеоролик рябил на экране падда, несколько секунд кроме размытых картинок и шипения невозможно было ничего разобрать, однако постепенно четкость повысилась, рябь исчезла, и я, жадно подавшись вперед, сумела различить сначала очертания какого-то большого помещения, потом – яркие алые вспышки аварийных огней, а под конец – взволнованное бледное лицо с выступившей на нем испариной. Незнакомый мне мужчина выглядел измученным и каким-то словно отчаявшимся, тяжело дышал, то и дело устало прикрывая глаза, и у меня по телу пробежалась дрожь, когда я прислушалась к тяжелому дыханию. Откинувшись затылком на холодную стену, он странно дернул кадыком, а после, будто бы очнувшись, заговорил:

– 21:47 по корабельному времени. Примерно около шестнадцати минут назад наш корабль был атакован неизвестным нам кораблем, не имеющим опознавательных знаков. Попытки связаться с капитаном не дали никаких результатов, – мужчина с силой потер запястьем висок, и я заметила промелькнувший в его руках фазер. Воспаленные глаза всматривались куда-то вверх, словно не замечая направленной на лицо камеры, и всего лишь на мгновение мне показалось, что на зеленом помутневшем полотне тонкой радужки мелькнули слезы. – Они выпустили по нам две торпеды, пробили щиты, а потом что-то… сделали с ядром. Я не знаю толком, что произошло, но… Здесь все полетело к чертям, а моя команда даже эвакуироваться не может, потому что шаттлы не взлетают. Кислород у нас заканчивается, и я не уверен, что мы можем что-то сделать. Эрик и Ления мертвы, остальные просто…

Дрожащий голос эхом отбивался от теряющихся во мраке стен, каждое слово грохотало в ушах набатом, и я отчаянно вцепилась в руку Кирка, даже не замечая этого. Спавший с лица капитан в упор всматривался в бледно-голубой экран, стоящий рядом Майкл, словно пытаясь заглушить звуковую дорожку видео, беззвучно шевелил губами, мотая головой, и даже Спок, всегда такой холодный, собранный и равнодушный, сильно хмурился, крепко сжимая кулаки. Почерневшие глаза поблескивали в неверном свете наших фонариков, а без того тонкие губы были сжаты в узкую полоску. Мы понимали, что ничего хорошего не услышим, понимали, что на борту звездолета произошла трагедия, повлекшая за собой столь жертв, но услышать об этом из первых уст было…

Страшно.

– Я не уверен, что кто-то найдет эту запись, но если вдруг вы ее просмотрите, – камера немного сместилась, рассеянный взгляд незнакомца заглянул в душу с той стороны экрана, и я на мгновение даже дышать перестала, боясь услышать то, что он может сказать, – мне жаль. Я не справился, не смог оправдать ожиданий своих людей. Никто из моей команды не заслужил такого, – веки мужчины медленно опустились и поднялись, тяжелый, какой-то надсадный вздох сорвался с пересохших губ, а я вдруг осознала, что он умирает. Бледное лицо с каждым мгновением как-то странно серело, хрипы все чаще перемежали тихий голос, и было видно, как сложно ему говорить.

Кажется, нехватка кислорода, о которой он упоминал в записи, настигла и его.

– Прости меня, Люси, – последние слова капитана «Фаррауга» были исполнены горькой, но неподдельной нежности, и внутри у меня все болезненно сжалось. – Я люблю тебя.

Какой-то странный грохот заглушил невнятную фразу, механический голос компьютера предупредил о попытке взлома запертой двери, а аварийные огни замелькали, кажется, еще ярче, и мужчина на записи резко вскинул голову, переменившись в лице. Из взгляда ушли скорбь и тоска, на скулах заиграли желваки, а подбородок упрямо приподнялся вверх. К нему явно кто-то ломился, нарастающий шум сливался с воем сирены, и я почувствовала, как быстрее заколотилось сердце, предчувствующее беду.

– Эван Пфайфер, – коротко бросил мужчина, бросив последний взгляд в камеру. – Капитан USS «Фаррауг».

Рука с зажатым в ней фазером взметнулась к виску, гулкий выстрел стал для меня полнейшей неожиданностью, и я, тихо вскрикнув, мгновенно отвернулась, не желая смотреть на то, во что превратилась голова капитана после выстрела. Холодное стекло маски уткнулось в плотную ткань формы Джима, судорожно сглотнувший Кирк поморщился, сумев удержать лицо, и лишь кадык нервно дрогнул, выражая охватившую мужчину бурю эмоций. В восстановившейся гулкой тишине громко выматерился Майкл, в сердцах пнувший металлическую лестницу, Спок посмурнел, кажется, еще больше, однако чертово видео на этом жутком моменте не прервалось.

Какой-то грохот, словно от выбитой двери, привлек внимание, волна отвращения в готовностью поднялась откуда-то из желудка, словно бы намекая, что на экран мне смотреть совсем не хочется, однако позволить себе дать слабину я не могла. Шумно выдохнула, из-под опущенных ресниц наблюдая за ярким миганием аварийного света, мерцающего на застывшем маской лице, различила чьи-то голоса и топот ног, а в следующее мгновение камера вновь сместилась, мертвое тело капитана Пфайфера грузно повалилось на пол, а в поле зрения появилась чужая рука, явно мужская, с фазером в крепко сжатых пальцах.

– Покойник, – насмешливо фыркнул незнакомец, темное дуло взглянуло прямо в глазок камеры, и в последнее мгновение я успела заметить темные линии, оплетающие запястье и тыльную сторону ладони. Рисунок причудливой татуировки, изображающей какое-то хищно оскаленное чудовище, отпечатался в памяти каленым железом, а в ушах буквально зазвенело, когда еще один выстрел прервал запись.

По экрану вновь рябью пробежались помехи.

Тишина, повисшая в инженерном отсеке, рухнула тяжелым грузом на плечи, словно бы пытаясь прижать к полу, неприятный холодок мазнул по телу, забираясь под одежду, и мне показалось, что я боюсь даже вздохнуть, чтобы прервать царящую в помещении атмосферу. Предательское испуганное биение собственного сердца казалось просто оглушительным, руки дрожали, и с охватившим тело страхом я совсем ничего не могла поделать. Последние слова капитана «Фаррауга» все еще эхом отдавались в голове, пересохшие губы беззвучно шевелились, повторяя только что услышанную историю, а взгляд, будто живя отдельной жизнью, скользил по холодному полу, усеянному, по-другому не скажешь, телами погибшей команды.

Они не ожидали нападения, не могли даже представить, что нечто подобное может произойти, но совершенно не заслуживали того, что с ними произошло.

Я не знала, какие чувства испытывал в последние мгновения своей жизни Эван Пфайфер, потерявший своих людей и свой корабль, я не знала, какой ужас испытывали офицеры Звездного флота, осознавшие, что помощь к ним не придет, и до того тоскливо и хреново было на сердце, что больно становилось почти физически. Грудь сковало стальными оковами, кислорода катастрофически не хватало, а один лишь взгляд, брошенный на тело Уильяма, вызвал у меня тихий всхлип, который я отчаянно пыталась заглушить, кусая ноющие губы. Я не была уверена в том, что случилось на этом корабле, но и знать об этом совсем не хотела.

Ощущение предательского малодушия ядовитой змеей свернулось где-то в груди, доставляя тупую, мерзкую боль.

– Нападение было спланированным, целенаправленным, – тихо подметил Спок в наступившей тишине, и рядом со мной шумно втянул сквозь зубы воздух Кирк, расправив плечи и вскинув на коммандера полыхнувшие огнем глаза. – Не уверен, как им удалось совершить подобное…

– Значит, мы должны это выяснить, – перебил вулканца капитан, упрямо мотнув головой. Окинул каждого из присутствующих долгим, пронзительным взглядом, пожевал губами, словно решая что-то для себя, а после только крепче сжал в руках падд.

– Что ты собираешься делать? – спросила я, подняв голову и посмотрев на мужчину. Мысли в голове путались и переплетались в один пульсирующий кокон, вычленить из него что-то одного никак не удавалось, но я прекрасно понимала, что для предательской слабости сейчас не время.

Да и не место.

– Вернемся на «Энтерпрайз», отправим сюда команду техников, пусть переберут мне здесь все по винтику, но выяснят, что произошло, – решил Джим, и от непоколебимости, прозвучавшей в его голосе, стало совсем немного легче.

– Надо связаться с командованием, доложить им о ситуации и ждать дальнейших приказов, – подметил Спок, словно бы невзначай, напоминая нам протокол действий, но судя по тому, как дернул подбородком Кирк, протокол был последним, о чем он в этот момент думал.

– И нужно сделать что-то с телами, нельзя оставлять их просто так, – я огляделась по сторонам, беспомощно разведя руками и не зная, как выразить словами то, что вертелось на языке, однако капитан, за что ему я была благодарна, прекрасно меня понял. Бросил короткий взгляд на тело Уильяма, словно понимая, что беспокоит меня больше всего, крепко сжал пальцами мое плечо и согласно кивнул.

– Мы все сделаем, Тея. Но пока нам здесь делать больше нечего, – мужчина вновь активировал свой передатчик, связываясь с «Энтерпрайзом». – Скотти, возвращай нас.

Что ответил старший инженер капитану, я не знала, однако спустя всего лишь пару мгновений вокруг нас, разгоняя густую темноту, заплясали золотые искры, постепенно разгорающиеся все ярче, Кирк ближе притянул меня к себе, будто боясь, что я сейчас вновь куда-то влезу без разрешения, а в следующее мгновение я рефлекторно зажмурилась, чувствуя, как внутри все на мгновение сжалось. Перед закрытыми глазами вновь воцарилась непроглядная тьма, спустя всего лишь секунду по ним ударил яркий свет, и я даже не удивилась, услышав требовательный голос Скотти:

– Что, черт возьми, происходит, Джим?

Пальцы капитана, сжимающиеся на моем предплечье до боли, внезапно стали сильно мешать, и я, рванувшись вперед, поспешно отстранилась, спрыгнув с транспортерной платформы и одновременно с этим снимая ставший почти ненавистным шлем. Свежий, такой сладких воздух без различных фильтровых примесей заставил вздохнуть полной грудью, без защитного запотевшего стекла мир казался куда четче, и я, скользнув взглядом по помещению, даже не удивилась, увидев здесь взволнованную Ухуру, которая тут же бросилась к Споку, спустившемуся с платформы вслед за мной. Бледная Кэлла при нашем появлении шумно выдохнула, прижав ладонь к губам, Скотти топтался совсем рядом, в ожидании уставившись на Кирка, а мое внимание привлек шагнувший нам навстречу Боунс.

О чем разговаривали капитан с доктором несколько минут назад, я не имела ни малейшего понятия, однако то, что глава медицинской службы находится на грани ярости и бешенства, было заметно и так. Крылья носа трепетали, в серо-зеленых глазах плескалась нескрываемая звериная злость, а сложенные на широкой груди руки придавали мужчине еще более внушительный вид, и тот факт, что испытываемое им недовольство явно было направлено в мою сторону, меня совсем не радовал. МакКой смотрел зло и хмуро, жевал губами, словно бы борясь с желанием высказать мне все, что думает, и в любой другой момент, наверное, я бы обязательно сцепилась с ним, чтобы посоревноваться в язвительности, но сейчас у меня не было на это ни сил, ни желания.

Единственное, чего мне хотелось, это закрыться в своей каюте, смыть горячей водой ощущение мертвого холода, осевшее на коже, и забыться на дне бутылки крепкого виски.

– Скотти, ты со своими ребятами понадобишься мне на борту «Фаррауга», – предупредил главу инженерной службы Кирк, параллельно набирая чей-то номер на коммуникаторе. Лицо Монтгомери вытянулось, он растерянно покосился на остальных присутствующих, однако лишних вопросов не задавал, и капитан обратил свое внимание на Леонарда. – Боунс, мы должны разобраться с телами членов экипажа. Переправлять на «Энтерпрайз» их не будем, но и оставлять их просто лежать там…

– Я понял, Джим, – кивнул доктор, даже бровью не поведя, а его пронзительный взгляд все так же сверлил мою скромную персону. – Только сначала, если позволишь, я бы хотел…

– Да, конечно, – поняв друга без слов, капитан поднял руки ладонями вперед, даже не собираясь спорить, подбадривающе улыбнулся мне, словно бы пытаясь поддержать, и я, как и Кирк, даже не усомнилась в том, что имел ввиду глава медицинской службы. Плотно сжатые губы не оставляли повода для сомнений, возможность поскорее сбежать из помещения, забитого сочувственно косящимися на меня людьми, показалась соблазнительной, и я, не глядя ни на кого, ужом проскользнула мимо Леонарда, буркнув:

– Я в курсе, док, уже иду.

Разговаривать совершенно ни с кем не хотелось, как и видеть кого-то рядом с собой, и я просто мечтала о том, чтобы поскорее разобраться с разошедшимися швами и отправиться к себе отдыхать. Недовольное пыхтение за плечом подсказывало, что МакКой не отстает ни на шаг, близкое присутствие мужчины нервировало, а повисшее между нами молчание напрягало, но заставить себя произнести хоть слово мне не удавалось, да и желания такого не было. Я знала, что поступила глупо, знала, что Леонард злится на меня, и, наверно, будь у него такая возможность, он бы с удовольствием высказал мне все, что думает, но почему-то этого не делал.

Он молчал всю дорогу до госпиталя, он молчал, пока сканировал меня трикодером и обрабатывал рану, молчал, пока накладывал новые швы, и только чуть шершавые теплые пальцы бережно касались бледной кожи, разгоняя по телу мелкую дрожь. Горячее дыхание ерошило волосы, серо-зеленый взгляд испытывающе скользил по моему лицу, однако я глаза старательно отводила, думая совершенно о другом. Перед мысленным взором все еще стояли мрачные стены инженерного отсека «Фаррауга» и десятки мертвых тел, устилавших холодный пол, дрожащие руки нервно сжимались на смятой ткани спортивной майки, а чужое присутствие тяготило, и стоило только Боунсу закрыть шов стерильной медицинской накладкой, как я стремительно спрыгнула с кушетки, одернув темную ткань.

– Тебе нужно быть осторожней, чтобы… – начал Леонард, повернувшись ко мне спиной и убирая инструменты, но договорить я ему не дала.

– Чтобы швы опять не разошлись, я поняла, док, спасибо, – благодарно кивнула, рефлекторно прижимая руку к боку, и решительно направилась к выходу, глядя себе под ноги. Тоска с каждым мгновением все сильнее душила, в горле возник горький ком, который не удавалось проглотить, и я отчаянно боялась, что не выдержу и разревусь прямо здесь.

– Тея, послушай… – спешные шаги прозвучали совсем близко, я скорее почувствовала, чем увидела, как тянется ко мне мужская рука, но вместо того, чтобы остановиться, лишь ускорилась, буквально выскочив в коридор и крикнув напоследок:

– Спокойной ночи, доктор МакКой.

К чести мужчины стоило заметить, что больше он меня останавливать не пытался.

Холодная маска показательного равнодушия держалась на моем лице до тех пор, пока за мной не закрылась с тихим шипением дверь маленькой каюты. Устало привалившись спиной к стене я на мгновение замерла, словно бы убеждаясь в том, что действительно осталась одна, а после, не сдержавшись, медленно сползла вниз, закрыв лицо руками и чувствуя, как один за другим срывает внутренние стоп-краны. С задрожавших губ сорвался полухрип-полувсхлип, горло перехватило спазмом, и я, сжавшись в комок, дала волю слезам, чувствуя, как те катятся по щекам нескончаемым потоком. Теплая влага бежала вниз, пятнами расцветая на смятой ткани майки, плечи дрожали, словно в припадке, и остановиться я попросту не могла, забыв о том, что сижу на пороге собственной каюты.

Кажется, последний раз я плакала очень и очень давно, еще после смерти мамы, и на протяжении всех этих долгих лет мне казалось, что больше ничего в этом мире не способно довести меня до слез. Оставшись без единственного близкого человека, предоставленная сама себе, я забывалась, как могла, Эндрю, не находящий времени на падчерицу, предпочитал просто давать деньги на расходы, не спрашивая, куда я их трачу, и я этим пользовалась вовсю. Алкоголь и наркотики облегчали боль, позволяли не думать о ее причинах, и чем больше погружалась в свое отчаяние, тем больше мне требовалось, чтобы забыться. Так было легче, так было проще, и сама себе я казалась сильной, способной смириться с чем угодно, почти непоколебимой. Рядом были те, кого я считала друзьями, были те, кто, как я думала, мне помогал, и я даже не задумывалась над тем, куда это может меня привести.

Сначала один, а потом и второй условный срок были досадной оплошностью, совершенной по глупости, Эндрю рвал и метал, пытаясь вытащить меня из той задницы и заодно прикрывая при этом свою, но апатия, укрывающая сознание защитным пологом, не позволяла задумываться о том, что происходит в моей жизни. Я убеждала себя, что мне все равно, это равнодушие стало моей целью, ради которой я все глубже закрывалась в своей прочной скорлупе, не желая никого впускать в свой идеальный, уравновешенный мирок, и попытка отчима хоть как-то это изменить привела меня в неконтролируемую ярость.