Текст книги "I need a doctor (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

========== Пролог ==========

– Ты только посмотри на себя!

Окна кабинета адмирала Звездного флота Эндрю Брауна буквально гудели не от человеческого голоса – от безумного рева, в котором вычленить отдельные слова удавалось с огромным трудом. Лицо сидящего за столом мужчины покраснело от ярости, виски блестели от выступившего на них пота, а на шее испуганно билась синяя жилка и только с годами выработанная военная выдержка не позволяла адмиралу броситься вперед. Охватившая его злость требовала немедленного выхода, и больше всего на свете ему хотелось с силой сжать пальцы на тоненькой шейке.

– Ты хоть понимаешь, что творишь, мерзкая девчонка?!

– Только не делай вид, будто тебя волнует что-то кроме своего дурацкого звания! – исполненный ненависти женский голос прогремел отнюдь не тише, заставив шарахнуться ожидающих под запертой дверью кабинета посетителей.

Налившийся кровью взгляд адмирала скользнул по темным линиям татуировок, испещривших бледную кожу, по измятой, грязной одежде, которая выглядела так, словно ее жевали, по спутанным растрепанным волосам и смазанному макияжу, украсившему узкое лицо темными пятнами. Стойкий запах двухдневного перегара и травки душил, заставляя молодую девчонку покачиваться от слабости напротив тяжелого стола, а в ее воспаленных глазах плескалась искренняя ненависть.

– У тебя даже фамилия другая, чтобы никто не подумал связать бравого адмирала Брауна с наркоманкой, у которой за спиной две судимости. Конечно, ведь как такое ничтожество, как я, может называться дочерью такого великого человека?

– Послушай себя, ты ведь не соображаешь, что говоришь, – громоподобный удар здоровым кулаком по столу оборвал волну искреннего возмущения, и девчонка умолкла, поджав разбитые в недавней потасовке губы. – Тебе было мало судимости, тебе было мало позора, который довелось нам пережить. Я приложил все свои усилия, задействовал все связи, поступившись принципами, чтобы вытащить тебя, а вместо того, чтобы задуматься над своим поведением, ты продолжаешь якшаться с этими отбросами… Твоя мать просила меня присмотреть за тобой, а мне приходится вытаскивать тебя из притонов. Ты позоришь память о ней, Доротея!

– Не смей называть меня этим дурацким именем! – огрызнулась девушка, ощерившись в оскале, а после, не сдержав эмоций, оперлась руками о столешницу, глядя прямо в холодные карие глаза. – Если тебе так осточертело возиться с раздражающей тебя падчерицей, то я сделаю тебе подарок и уберусь куда подальше с твоего поля зрения. Не придется искать меня по притонам!

Зло выплеснув на адмирала все охватившее ее раздражение, девушка порывисто распрямилась, пытаясь скрыть то, что покачнулась от резкого движения, вздернула подбородок, а после, развернувшись на пятках, стремительно направилась к закрытой двери, чувствуя, как каждый шаг отдается болью где-то в висках. Отчаянно хотелось убраться отсюда подальше и больше не слушать знакомых, повторяющихся постоянно речей о том, как глупо и безрассудно она гробит свою жизнь, однако прежде, чем дрожащая ладонь коснулась запирающей панели, из-за спины послышался хмурый решительный голос:

– Нет, Тея, больше я ничего подобного не допущу. Если о своей жизни и своем будущем не думаешь ты, это сделаю за тебя я.

– На что ты намекаешь? – тон отчима девушке не понравился от слова совсем, и она хищно оглянулась через плечо, сощурив красные от недосыпа глаза. Каменное выражение лица адмирала Брауна ничего хорошего не предвещало.

– Ты будешь зачислена на первый курс Академии Звездного флота. Шаттл, который доставит тебя на место, прибудет завтра утром. Может быть, хоть космос вправит тебе мозги.

– Что? – голос внезапно сел, длинные тонкие пальцы сжались на смятых полах клетчатой рубашки, а в глазах за мгновение пронесся такой спектр эмоций, что слабое побитое тельце едва удержалось на ногах. – Погоди, Эндрю, мы так не договаривались! Ты не можешь…

– Тема закрыта, Тея, – тон был холоден, как лед, адмирал Звездного флота вновь был собран и непоколебим, откинувшись на спинку своего кресла, и от сквозившего в каждом движении равнодушия внутри его падчерицы взметнулась буря.

– Какого хрена ты думаешь, что можешь решать за меня?! У тебя на это нет никакого права, чертов ты тиран!

– Хоть раз в жизни не спорь со мной, девочка, – отчеканил мужчина, пересекшись с яростным взглядом серо-синих глаз. – Достаточно позора для одного дня.

Несколько мгновений в кабинете царила тишина, прерываемая только шумом, доносившимся с улицы, и хриплым дыханием, срывающимся с разбитых губ. Все еще не веря в то, что это происходит с ней на самом деле, Тея немигающе смотрела на адмирала, упорно делающего вид, что в помещении кроме него никого нет, а внутри нее медленно, но верно поднималась волна ярости и ненависти, которая грозилась смести все со своего пути.

Впрочем, устраивать скандал в штабе было невероятно глупо, да и, если так подумать, не было в этом никакого смысла.

– Пошел ты, ублюдок, – зло отчеканила девушка, презрительно скривившись, а после, не говоря ни слова, хлопнула по запирающей панели. С тихим шорохом отодвинулась дверная пластина, открывая вид на просторный коридор, полный любопытствующих сотрудников, однако обращать на них внимание Тея не стала, рванув прочь от кабинета отчима.

Жалела она в тот момент только об одном.

Что чертовой автоматической дверью нельзя от души шваркнуть об косяк…

========== Часть 1 ==========

Вокруг царил невероятный хаос, огромное человеческое море плескалось и ревело, грозясь накрыть с головой, и я, пытаясь протолкнуться сквозь плотный поток людей, только крепче сжимала лямку заброшенного на плечо рюкзака. Мир в половине седьмого утра по земному времени казался мне просто отвратительным, сонный организм намекал, что без порции крепкого кофе он работать просто-напросто отказывается, а в голове отбойными молоточками стучали воспоминания о двух десятках стопок крепкой текилы, опрокинутых вчера в баре неподалеку от общежития.

И ведь, положа руку на сердце, я искренне не собиралась праздновать свое назначение, планируя сразу после официальной церемонии выпуска отправиться в комнату и собрать вещи, однако Уильям умел убеждать, а мерзкий голосок где-то внутри сознания тихо шептал, что неизвестно еще, когда получится выпить. Доводы разума оказались предупредительно засунуты на задний план, хмельной алкоголь заставил позабыть обо всем остальном, а события вечера вместе с громкими поздравительными криками превратились в один сплошной калейдоскоп ярких пятен.

Вполне закономерно, что проснулась я утром от истошно орущего уже n-ный раз будильника, с больной головой и в полнейшей растерянности. Часы показывали, что на шаттл, отходящий к верфи, я катастрофически опаздываю, сумка радовала глаз пустым нутром, а нижнюю челюсть словно сковало болью, и я с тоской вспомнила о том, что, кажется, вчера мы с кем-то что-то не поделили. Впрочем, времени об этом раздумывать не было, как не было времени и разлеживаться, поэтому пришлось, за несколько минут судорожных метаний по комнате собрав все свои немногочисленные вещи и натянув на себе более-менее чистую одежду, вылететь из общежития подобно пуле.

К счастью, таких же везунчиков после вчерашнего назначения было много, волна спешащих выпускников Академии утащила меня за собой, забросив в шаттл за мгновение до того, как он поднялся в воздух, а за несколько минут полета мне даже удалось подремать на плече своего соседа. Незнакомый андорианец покосился на меня, задумчиво дернув одной из своих антенн, однако не произнес ни слова, а я, не испытывая ни малейших угрызений совести, пыталась подавить поднимающуюся изнутри тошноту.

По прибытию на станцию окружающий хаос, кажется, лишь усилился, народ все подтягивался, выбираясь из подлетающих шаттлов, но оглядываться по сторонам мне было совершенно некогда. Быстрый осмотр разношерстой толпы позволил заметить несколько знакомых лиц, Уильяма, с которым мы проучились все четыре года, и с которым не раз попадали вместе в передряги, среди них не наблюдалось, поэтому я, справедливо рассудив, что попрощаться уже не успеваю, решительно рванула вперед, ориентируясь по указателям на экране падда. Судя по имеющимся у меня данным, звездолет «Энтерпрайз», на службу на который я была назначена, отчаливал от доков через полчаса, а это значило, что мне стоит поспешить.

Пройти процедуру полного обследования я не успевала уже чисто физически, искренне надеясь, что разберусь с возникшими проблемами по мере их поступления, была больше озабочена необходимостью найти своего будущего руководителя и подтвердить вступление в должность, чем прохождением обязательного медицинского осмотра, и лишь придала себе наиболее уверенный вид, затормозив перед распахнутой дверью нужного мне шлюза, у которого стоял хмурый офицер с паддом в руках.

– Имя, – потребовал он, окинув меня равнодушным взглядом.

– Лейтенант Тея Аллен, прибыла для несения службы на USS «Энтерпрайз» в составе службы безопасности, – отчеканила я, чувствуя, как от всеобщего хаоса возвращается знакомая липкая мигрень. Мерзкий привкус, поселившийся во рту, никуда исчезать не хотел, а потребность в кофе росла в геометрической прогрессии, что исключительно негативно действовало на мое настроение, и так не отличающееся особым оптимизмом.

– Пройдите на восьмую палубу, в офис главы службы безопасности, – все так же кисло велел офицер, мимолетно взглянув на приказ о моем назначении. – Лейтенант-коммандер Торнтон ожидает вас.

– Благодарю, – я убрала в рюкзак падд, подтянула сползающую лямку, а после, даже не оглядываясь на суетящуюся станцию, решительно шагнула в длинный коридор-рукав, ведущий к двери шлюза напротив. Звуки вокруг мгновенно приглушились, заставив почувствовать себя словно в вакууме, каждый шаг от холодных стен отбивался громким эхом, и я старалась даже не думать о том, что там, за надежной металлической стенкой, нет ничего, кроме бескрайнего, негостеприимного космоса.

Поджилки и так с каждым мгновением дрожали все больше, а вспоминая поэтические пьяные рассуждения Уильяма о том, что все мы умрем среди холодных мертвых звезд, я беспокоилась, как бы не развернуться и на всех парах не броситься назад. В конце концов, именно ради этого момента я угробила четыре года своей жизни, которые могла потратить на что-то другое, и этой прорвы времени мне теперь было искренне жаль. Раз уж не удалось слиться еще в самом начале, то и сейчас горевать бесполезно.

Стоило только оказаться на борту «Энтерпрайза», как я тут же поморщилась от слепящего яркого света, который болью бил по чувствительным глазам. Вокруг было слишком… бело и слишком чисто, мне тут же захотелось немного приглушить свет и повыдирать каких-то проводов, чтобы разбавить этот ослепляющий порядок, однако снующих вокруг служащих, кажется, это совсем не смущало. Одетые в форму Звездного флота, демонстрирующие необыкновенную занятость только им известными делами, мужчины и женщины бегали куда-то белоснежными извивистыми коридорами, не замечая помехи в лице одной маленькой, растрепанной меня, а я, чувствуя себя в этом месте невероятно неуютно, невольно огляделась по сторонам. Мгновенно захотелось то ли мятую футболку расправить, то ли убрать за ухо нечесаные с утра волосы, завязанные в небрежный узел.

Увидел бы меня названный папаша, его бы обязательно хватил удар.

Словно в ответ на эту мысль в заднем кармане потертых джинс пронзительно запищал коммуникатор, и я без малейшего удивления увидела знакомую иконку.

– Пошел ты к черту, – изогнула губы злая усмешка. Только успевшая покрыться корочкой ранка в уголке губ, оставшаяся после вчерашнего вечера, вновь открылась, заставив зло зашипеть, и я недрогнувшей рукой сбила вызов, совсем не желая сейчас слушать нравоучения адмирала Брауна. Вчера я краем глаза видела его среди членов комиссии во время вручения, однако общаться с ним не хотела от слова совсем. После его грандиозной подставы с Академией разговаривали мы от силы раз пять, а слушать о собственной безголовости мне надоело еще после первого.

В целом, я не могла сказать, что Эндрю мне не нравился, поначалу отношения у нас были даже дружескими, да и заботился отчим обо мне все это время абсолютно искренне, однако после смерти мамы десять лет назад все вдруг совершенно изменилось, а царящее между нами непонимание, кажется, с каждым годом лишь росло. Зачисление в Академию без моего на то ведома, конечно же, баллов в моих глазах адмиралу не прибавило, во всех своих неудачах во время учебы я винила только его, и сейчас совсем не хотела, чтобы еще один пункт прибавился к уже забитой копилке факторов, которые портили мне это утро.

– До взлета осталось двадцать минут, – прозвучал из динамиков мягкий механический голос, и я, вздрогнув и отвлекшись от своих мыслей, почти бегом направилась к восьмой палубе, чувствуя, как скользят подошвы старых потертых кед по гладкому темному полу.

В хитросплетениях многочисленных коридоров потеряться было легко, и я отчаянно вспоминала изученные схемы звездолетов класса «Конституция», которые отличались, разве что, некоторыми деталями. Где-то под легко вибрирующим полом гудели двигатели, на борту проводились последние проверки перед отлетом, и я кляла и себя, и Уильяма последними словами за то, что нам вообще пришло в голову потратить полночи на привычное пьянство. Не случись этого, не пришлось бы сейчас нестись по извилистым коридорам звездолета, наплевав на все протоколы и порядки.

Нет, медосмотр я, конечно, проходила, как и другие обязательные проверки, а подделать в документах дату было вообще плевым делом, однако начинать первый день службы с маленьких, не совсем законных хитростей, было не очень хорошо. Тем более, куда красноречивей за меня говорили факты из моей биографии, и я с нервной дрожью ожидала того момента, когда мне придется стоять перед будущим непосредственным руководителем, изучающим эту самую биографию.

Что-то мне подсказывало, что разговор выдастся не слишком приятным.

Коридор вильнул вправо, к лифтам, и я, заметив, как полыхнула впереди зеленым приборная панель, изо всех сил устремилась к подъехавшей кабине, ловко огибая встречных служащих и бормоча себе под нос слова извинений. Размениваться на любезности было некогда, полупрозрачная дверь одного из лифтов открылась, и я, не успев затормозить на скользком полу, изо всех сил врезалась в мужчину, шагнувшего из кабины мне навстречу.

От удара из легких вышибло весь воздух, в голове словно что-то взорвалось, а пальцы судорожно сжались на плотной синей ткани формы, когда чужие руки рефлекторно подхватили меня, удерживая от падения. В нос ударил запах терпкой туалетной воды и медикаментов, взгляд рассеянно скользнул по небритой щеке и темным волосам, а где-то над головой уже знакомый механический голос равнодушно оповестил:

– До взлета осталось пятнадцать минут.

– Прошу прощения, – тут же рванулась я всем телом, ловко выбираясь из чужой хватки. Сжала пальцами окончательно сползший рюкзак, не глядя, хлопнула незнакомца по плечу и ввалилась, по-другому не скажешь, в пустую кабину, выбрав на панели номер нужной палубы. – Спасибо, что поймал.

Полупрозрачная дверь закрылась прямо перед лицом явно изумленного мужчины, лифт почти бесшумно рванул вверх, и я, прислонившись спиной к стене, на мгновение прикрыла глаза, пытаясь бороться с внезапно накатившей тошнотой. Руки немного подрагивали, непослушные волосы, окончательно утратившие приличный вид, то и дело лезли в глаза, а легкие буквально жгло от нехватки никотина, а может, и чего покрепче. Сомнительно, что нечто подобное можно было найти на корабле Федерации, а лишать себя маленьких радостей я отнюдь не собиралась.

Разумеется, как и медицинское обследование, личный досмотр с обязательным осмотром багажа я пройти тоже не успела.

На восьмой палубе было тише и спокойней, однако и здесь в коридорах было достаточно служащих «Энтерпрайза», которые удивленными взглядами сопровождали мой феерический забег. Номера отсеков пролетали перед глазами калейдоскопом, губы беззвучно шевелились, отсчитывая ненужные, и я вновь едва успела затормозить на скользком полу, увидев мерцающую табличку с необходимой мне надписью. Шумно выдохнула, стараясь взять себя в руки, вытащила из рюкзака падд, крепко сжав его в пальцах, а после решительно коснулась кнопки вызова.

Дверь распахнулась, словно только этого и ждала, и я, расправив плечи, решительно шагнула в просторный светлый офис. Взгляд тут же зацепился за большой иллюминатор, в котором яркими огнями переливалась парящая в открытом космосе станция, и у меня буквально дыхание перехватило, когда я осознала, какое удивительное зрелище пропустила, бессовестно все проспав в шаттле. Легкий страх перед неизвестностью дрожью пробежался по телу, но я тут же подобралась, услышав тихое вежливое покашливание.

– Лейтенант Тея Аллен прибыла согласно назначению для прохождения службы на USS «Энтерпрайз», – отрапортовала я, вытянувшись в струнку под изучающим взором немолодого уже, абсолютно лысого мужчины в красной форме, который при моем появлении отложил свой коммуникатор, по которому, очевидно, только что разговаривал.

– Вольно, лейтенант, – глава службы безопасности протянул руку, желая ознакомиться с приказом, и я послушно передала свой падд, чувствуя, как начинают потеть от волнения ладони. Не то, чтобы я беспокоилась, что меня могут не принять на службу, в конце концов, приказ уже издан и не подлежит обжалованию, однако свой послужной список я прекрасно знала, как знала и реакцию людей на него. – Итак, Тея Аллен, двадцать пять лет, четыре года обучения в Академии, вторая на курсе. Вы показали отличные результаты на боевых симуляторах, подавали заявку на место пилота, но позже отозвали ее. Почему?

– Решила, что в службе безопасности от меня будет больше толку, лейтенант-коммандер, – ответила я почти честно, даже глазом не моргнув. Мужчина поднял голову, с прищуром посмотрев на меня, а после вновь вернулся к изучению досье.

– И это никак не связано с конфликтом с инструктором Гаррисоном, и дальнейшим получением им телесных повреждений во время угона учебного шаттла? – в тихом, вкрадчивом голосе прозвучала тщательно скрытая насмешка, но я даже бровью не повела, упрямо вскинув подбородок.

– Никак нет, лейтенант-коммандер.

Не объяснять же новому начальству, что Гаррисон был козлом и сексистом, сначала откровенно заявлявшим мне, что женщине нечего делать у панели пилота, а после нахально уточнившим, при каких условиях я смогу сдать у него тест на профпригодность. Святошей я отнюдь не была, но подобные личности вызывали у меня лишь тошноту, а когда стало понятно, что несколько поданных на урода за превышение должностных полномочий рапортов канули в небытие, дело пришлось взять в свои руки. Гаррисон явно не ожидал, что во время очередного полета мне придет в голову отклониться от учебной программы, а наш феерический, но короткий полет закончился крушением шаттла после нескольких эффектно выполненных фигур высшего пилотажа.

После этого матерящегося и блюющего Гаррисона с переломами ноги и пары ребер забрали санитары, я была отстранена от занятий и отправлена на общественные работы после двух недель, проведенных на больничной койке, и, конечно же, о полетах после такого можно было забыть, но… оно того стоило.

– Нарушения учебной дисциплины, несколько взысканий и… даже так? – густая седеющая бровь удивленно изогнулась, от чего гладкий лоб испещрило несколько глубоких морщин. Кажется, шеф службы безопасности нашел себе увлекательнейшее чтиво, о чем недвусмысленно намекали его смеющиеся глаза. – Не каждый может похвастаться столь… богатым опытом в таком юном возрасте. И как нынче поживают заключенные в Калифорнийском исправительном учреждении?

– Не могу знать, сэр, оба срока были условными, – крепко сцепленные челюсти разжать оказалось необыкновенно сложно, руки до боли вцепились в несчастные лямки рюкзака, а к горлу опять подкатила тошнота, и я не удержалась от вопроса, который беспокоил меня все это время. – Это может стать проблемой?

– Бросьте, лейтенант, на такую ерунду наш капитан не обращает внимания, – глава службы безопасности легко отмахнулся, будто я сморозила какую-то глупость. – Гораздо важнее для нас ваши умения, а они у вас на высоте, так что, лейтенант Аллен, поздравляют вас с зачислением в штат USS «Энтерпрайз», – мужчина протянул мне мой падд и поднялся со своего места. – Меня зовут Брайан Торнтон, и с этой минуты вы поступаете в мое подчинение. Позже познакомитесь с капитаном и коммандером. Сейчас отправляйтесь в свою каюту, переоденьтесь и… – лейтенант-коммандер сделал странный жест рукой, смерив меня изучающим взглядом, – приведите себя в порядок. После этого вернетесь ко мне, я ознакомлю вас с вашими обязанностями и вручу график работы.

– Благодарю, сэр, – с губ сорвался облегченный вздох, ладонь, потянувшаяся за паддом, предательски дрожала от схлынувшего волнения, и чтобы скрыть это, я спрятала обе руки за спину, коротко кивнув. – Разрешите мне идти?

– Идите, – мой новоиспеченный начальник вновь опустился в кресло, сосредоточив свое внимание на каких-то своих документах, а я, не желая искушать больше судьбу, поспешила к выходу из офиса, пытаясь не сорваться на предательский бег. – Кстати, не забудьте отправить мне заключение пройденного обследования и разрешение допуска на корабль. Они будут добавлены в ваше личное дело.

– Разумеется, лейтенант-коммандер, – нервно улыбнулась я, а после, боясь нарваться на неприятности, скрылась в коридоре, чувствуя, как колотится от испытанного волнения сердце.

Народу вокруг стало в разы меньше, металлический голос где-то под потолком предупредил, что до взлета осталось пять минут, и я едва удержалась, чтобы не прислониться горячим лбом к холодной стене, чувствуя, как мелко дрожат коленки. Сорвавшийся с разбитых губ вздох получился каким-то надсадным, словно через силу, и я, не справившись с эмоциями, остервенело потерла руками лицо, желая хоть немного взбодриться и привести себя в чувство. Самое сложное было позади, теперь мне нужно было только найти свою каюту, привести себя в подобающий лейтенанту Звездного флота вид и приступить к выполнению своих обязанностей. Мысли об этом будоражили кровь, разгоняя ее по венам, внутри все на мгновение сжалось, и мысленно я сделала вывод, что перед всем этим мне просто жизненно необходимо покурить.

– Каюта 47 D, – прочла я в распоряжении, пробежавшись взглядом по экрану падда, а после, спрятав его в рюкзак, решительно направилась к лифтам, собираясь заняться поисками своего будущего места жительства.

«Энтерпрайз» немного подрагивал и мирно, мягко гудел, сообщая о том, что скоро покинет верфь и отправится навстречу далеким глубинам темного космоса, а я, проходя мимо одного из огромных иллюминаторов, на мгновение зацепилась взглядом за холодные далекие звезды, подмигивающие с бархатного ночного полотна.

Кто знает, возможно, это не будет столь глупой тратой времени, как казалось изначально…

========== Часть 2 ==========

– Тея, ты у себя? – требовательный стук в дверь заставил меня рвануться всем телом, и я едва не ушла вниз, с трудом сумев удержать равновесие на слишком мягком, на мой взгляд, матрасе. Волна непреодолимого кашля поднялась откуда-то из глубины легких, и я поперхнулась терпким дымом, вырвавшимся сквозь плотно сжатые губы. Горло перехватило спазмом, на глазах выступили слезы, а мир вокруг замелькал красками. – Тея!

– Сейчас, погоди, – сипло отозвалась я, натужно пытаясь откашляться. Замахала руками, стараясь загнать седой дымок в тихо гудящую вытяжку, проглотила горький комок, застрявший где-то на уровне трахеи, и легко спрыгнула на пол, даже не пытаясь нашарить под кроватью домашние тапочки. Вторжение в личное пространство после окончания рабочей смены стало для меня неожиданностью, недокуренную самокрутку пришлось потушить и спрятать в старом жестяном портсигаре, и я почти бегом направилась к двери, успев попутно набрать нужную комбинацию на приборной панели, подмигивающей синими огоньками на стене.

Система фильтрации воздуха заработала на всю свою мощность, по каюте поплыл ненавязчивый запах хвои и древесной смолы, и мысленно я воздала хвалу инженерам, которые создавали «Энтерпрайз». Воистину, они позаботились о комфорте офицеров Звездного флота, служащих на борту этой космической посудины.

– Чего тебе? – дверь с тихим шипением отъехала в сторону, и я смогла полюбоваться хмурым, явно недовольным выражением лица миловидной орионки, стоящей в коридоре. При моем появлении Кэлла шумно выдохнула и сложила руки на груди, всем своим видом демонстрируя раздражение.

– Почему ты столько возишься? – полюбопытствовала она, окинув подозрительным взглядом растянутую футболку, размера на четыре больше, которая постоянно сползала с моего плеча, и босые ноги с потрескавшимся черным лаком на ногтях, а после попыталась заглянуть мне за спину, словно бы ожидая, что где-то на смятой постели обнаружится неучтенное тело представителя мужского пола. Судя по тому, как девушка скривилась спустя секунду, я ее явно разочаровала.

– Потому что моя смена закончилась два часа назад, я только что приняла душ и намеревалась лечь спать, – наставительно произнесла я, для верности еще и продемонстрировав влажную спутанную гриву. – Зачем я тебе вообще понадобилась?

– Не мне, а Торнтону, – Кэлла закатила глаза, словно сомневаясь в адекватности нашего непосредственного начальника. В отличии от меня, орионка была в составе службы безопасности корабля еще с первого его полета, сама себя по неизвестным мне причинам считала моей наставницей и близкой подругой, и излишним участием в моей жизни немного пугала. – Он велел тебе привести себя в порядок, взять оружие и через пятнадцать минут быть в отсеке для шаттлов. Кажется, у него есть для тебя новое назначение, так что не опаздывай.

– Погоди, какое назначение, у меня смена закончилась! – искренне возмутилась я, однако орионка, уже не слушая ни слова из того, что я ей говорила, направилась к своей каюте, расположенной по соседству со мной. – Кэлла!

– Брось, дорогая, будто ты не знаешь Торнтона, – отмахнулась девушка, тряхнув густой копной платиновых волос. Автоматическая дверь с тихим шипением захлопнулась за узкой гибкой спиной, оставляя меня на пороге своей каюты в полнейшем недоумении.

Парочка проходящих мимо сотрудников инженерного отдела оценивающе покосились на мои голые ноги, и я, вспомнив, в каком виде стою посреди коридора, поспешно вернулась к себе, чувствуя настойчивое желание кого-то куда-то послать.

Нет, служба на звездолете, в целом, мне даже нравилась, и за полторы недели, проведенные на борту, я успела уже не раз сказать самой себе, что на самом деле все не так уж и плохо. Здесь не было такого хаоса, как в Академии, здесь не было глупых, непонятных заданий, которые нужно было выполнять, чтобы выставить себя в лучшем свете перед инструкторами, и даже к слепящему белому свету, преследовавшему меня повсюду, я почти привыкла. Размеренная, сосредоточенная атмосфера общей собранности и занятости затягивала, каждый член экипажа занимался своим делом, строго оговоренным протоколом, и никто никого попусту не гонял. Инженеры и сотрудники исследовательского отдела уже успели с головой нырнуть в работу, медотсек, к счастью, пока пустовал, оставляя не у дел медперсонал, да и служба безопасности пока не принимала в жизни «Энтерпрайза» активного участия.

За это время у нас не было ни одной остановки, десантироваться было некуда, и все мои обязанности, по большому счету, сводились к обычному патрулированию громадного корабля. Прикинуть его размеры я могла только навскидку, зная технические параметры, за полторы недели нашего полета все еще не успела обойти его весь и, признаться честно, немного от этого спокойствия скучала. Мне хотелось действовать, хотелось что-то делать, а тело, привыкшее к изнурительным тренировкам, начинало неприятно ныть, поэтому почти все свое свободное время я проводила в спортзале.

Благо, неизвестные мне инженеры, создававшие проект звездолета, позаботились и об этом.

Служба на «Энтерпрайзе» больше напоминала мне пока оплаченный отпуск, чем настоящую работу, и единственным, что доставляло некий дискомфорт, был однотонный, не меняющийся пейзаж за иллюминаторами. Негостеприимная, пустая темнота космоса, расчерченная яркими всполохами далеких звезд, приесться пока не успела, однако с каждым днем напрягала все больше, и уже несколько дней я с гораздо большим удовольствием рассматривала голографическое изображение бескрайнего хвойного леса, проецируемое на белоснежную стену каюты. Наверное, к подобному можно было привыкнуть, это я поняла, наблюдая за старожилами, служащими на «Энтерпрайзе» со времен его первого полета, и размышляла только о том, сколько времени понадобится мне.

Вопреки моим опасениям, на Землю не тянуло совершенно, возвращаться я не хотела, поэтому каждый день убеждала себя в том, что жаловаться мне грех.

Прирожденное ехидство недвусмысленно намекало, что темный космос выглядит куда предпочтительней неба в клеточку.

– И что Торнтону могло от меня понадобиться… – задумчиво покусывала я губу, пытаясь одновременно собрать непослушные волосы и застегнуть замок на спине. К плотной красной форме за время своей учебы в Академии я уже успела привыкнуть, а вот юбка, на мой взгляд, была абсолютно непрактичной. Впрочем, пока что неудобства мне это не доставляло, служебное оружие, предупредительно поставленное на предохранитель, удобно легло в кобуру, а из маленького зеркала на стене на меня глянула собственная хмурая рожа.

Все еще немного влажные волосы непослушными русыми прядями обрамляли узкое лицо, разбитая перед отлетом губа почти зажила, и только на правом виске все еще неприятно темнел небольшой синяк – спарринги входили в обязательную программу тренировок, а у лейтенанта Кросса, на мою беду, рука оказалась тяжелой. С другой стороны, к постоянному наличию на своем теле гематом и ссадин я привыкнуть уже успела, а пространственные рассуждения Кэллы о том, что девушка должна всегда выглядеть опрятно и ухоженно, а не напоминать грушу для битья, пропускала мимо ушей.

В конце концов, в первую очередь все на борту «Энтерпрайза» были офицерами Звездного флота, а уже потом все остальное.

В коридоре было тихо и спокойно, и лишь со стороны кают-компании доносились громкие разговоры и веселый смех – гамма-смена закончилась пару часов назад, уставшие офицеры либо расползались по своим каютам, либо брали в осаду столовую и комнату отдыха, и я, будь у меня возможность, обязательно бы последовала их примеру, завалившись на кровать с книгой. Жаль только, что Торнтон на мое свободное время имел свои виды. За эти полторы недели мы с ним пересекались редко, еще в первый день глава службы безопасности ознакомил меня с графиком дежурств и моими обязанностями, и с тех пор связывались мы с ним исключительно по коммуникатору, когда я отчитывалась о начале и завершении моей смены. Что могло случиться такого, что шеф потребовал личной встречи, я искренне не знала, однако в отсек шаттлов спешила изо всех сил.